Эмерит-3

Глава 12

Девочки, чай вообще универсальное средство:

пригласишь мужчину — будет секс,

пригласишь подругу — будет пьянка.

Признаюсь, если бы не просьба Исабель обойтись без смертоубийства, возможно в семействе Куракиных сегодня не досчитались бы одного члена. Ибо достал. Но, мнение моей приёмной матушки что-то для меня значит, да и не было смертельной обиды на дурака. В самом-то деле, как можно обижаться на молодого неопытного, если его никто не учил? А лещ вразумляющий, как и волшебный пендель, чудеса делает. Наступает просветление в мозгу, просыпается уважение к окружающим. Потому как сильно влияет на самооценку и просто оценку своего места в пищевой цепочке сильных мира сего. Получить вовремя по роже — дорогого стоит, глядишь, и изменится человек в лучшую сторону. Ведь лечебную процедуру можно и повторять до полного выздоровления пациента.

На входе в парк из темноты вынырнула Эсмеральда — она со своими поправившимися ветеранами охраняла ближайшие подступы ко дворцу. Попросил её проводить нас на ближайшую укромную полянку и обеспечить отсутствие посторонних в радиусе пятидесяти метров. Молча кивнула, взяла два факела и повела по тёмным дорожкам. Мы с Куракиным в сопровождении наших дам двинулись за ней следом.

А вот и искомая полянка. Эсмеральда воткнула в песок факелы и растворилась в ночи. Я снял мундир и отдал его Анне. Оставшись в белой сорочке, закатал рукава, похрустел шеей, размял плечи. Куракин был сегодня тоже в мундире и со шпагой на боку, он последовал моему примеру: снял мундир и отдал его Елизавете.

— Дюша, ты готов? Давай уже, минута твоего позора, и покончим с этим, — я шагнул навстречу Куракину.

— Я тебя заставлю жрать землю! Позор целиком и полностью будет твоим!

— Ну-ну. Начинай, не болтай. Видел по телеку реслинг с пощёчинами? Ты бьёшь меня ладошкой по лицу первым, потом моя очередь. Магией можно пользоваться любой. Продолжаем до тех пор, пока один из нас не сдастся или не сможет продолжать дальше, — я был спокоен, как удав. Щит Бурбонов на мне, у противника ранг новика — это будет проще, чем у ребёнка конфету отобрать.

Куракин шагнул ближе, в его глазах стал разгораться огонь, он замахнулся и наотмашь ударил меня засветившейся красным ладонью.

— Ай! — вскрикнул он, тряся отбитой рукой. Ещё бы, щита-то у него нет, а красным светится ладонь или синим — бетонной стене это фиолетово. Я же стоял непоколебим, как скала. Даже не шелохнулся.

— Шулер! Я всегда знал, что ты подлого сословия! — воскликнул Куракин, отскочив. — Ты недостоин честной дуэли! Я прирежу тебя, как свинью!

Он выхватил из ножен шпагу и сделал выпад, целя мне прямо в сердце. Клинок изогнулся дугой, уперевшись в Щит, и сломался. Ну всё, сучонок, ты меня достал! Я долго терпел, но в этом мире, видимо, понимают только язык силы. В груди стала разгораться ярость, гнев заполонил меня, застив красной пеленой глаза, и выплеснулся наружу. Удавлю сволочь голыми руками! Сделал шаг вперёд, протягивая руки к горлу княжича. Тот взвизгнул и попытался отскочить, но запнулся и упал на задницу. Он с расширившимися от ужаса глазами засучил руками и ногами, пытаясь отползти от надвигающегося кошмара, и когда мои руки были готовы сомкнуться на его шее, у Куракина закатились глаза, и он потерял сознание.

— Ярослав, стой! — сзади кто-то пытался достучаться до меня. Я же встал на колени, приподнял голову княжича за волосы и сделал замах второй рукой, намереваясь лишить его головы. — Да стой ты! — кто-то сильный схватил меня за руку, мешая завершить начатое.

— Отпусти! — обернувшись, я зарычал в бледное, как смерть, лицо Елизаветы, но та была непреклонна.

— Стой! Ты победил! Дуэль окончена, слышишь? Ярослав, ты победил. Не совершай ошибку, убивая поверженного противника, — Романовой, наконец, удалось оттащить меня от тела, под которым начала расплываться зловонная лужа.

— Я в своём праве! Он нарушил всё, что мог! — я всё ещё пытался вырваться, но гнев стал утихать — Лизе удалось достучаться до моего разума.

— Нарушил-нарушил. Он поплатится за это вплоть до лишения княжеского титула. Но Куракин одарённый, даже такой он нужен империи.

Я оглянулся на Лопухину и через мгновение оказался рядом с ней, сканируя её состояние — она тоже лежала без чувств, потеряв сознание. Вроде, всё в порядке, внутренних повреждений нет. Влил в неё лечебную Силу, пытаясь привести в чувство, но не преуспел. Тогда подхватил её на руки и, глядя на Куракина, усмехнулся:

— Лиза, бери своего спутника, и потащили их к лекарям.

— Фуууу, — она сморщила носик, уловив миазмы, исходящие от княжича. — Нет, дальше он сам.

Из кустов, ломая ветки, вывалились две тёмные фигуры. Я напрягся и сразу расслабился — это была Эсмеральда с Домиником.

— Ярик, что случилось?!? — крикнула охранница.

— Дуэль случилась. Эсми, всё в порядке, но нужна помощь медикусов.

— Ничего себе дуэль! Во дворце переполох, гости не знают, что думать — твой гнев достал до бального зала. Тебе надо срочно появиться во дворце!

— Держи, — я передал тело Лопухиной Доминику и стал на ходу надевать мундир, направляясь во дворец.

— Я с тобой! — меня догнала Романова и зашагала в ногу. — Надо показать, что у нас всё под контролем. Если ты появишься один, все будут думать, что ты со мной что-то сделал. То же самое — я. Появлюсь одна, и возникнет куча вопросов, где ты, и скандал неминуем. Ярик… то, что ты выдал, проняло даже меня, а я спокойно переносила Императорский гнев Екатерины. Что это было?

— Это и будет твой вопрос? Я обещал открыть одну тайну покупателю картины, но не больше, — мой мозг уже пришёл в норму, и я просчитывал разные варианты поведения.

— Пожалуй, нет, — подумав, ответила Елизавета. — Спрошу попозже.

Дойдя до дверей дворца, из которых лился свет, она поправила на мне воротник, стряхнула мелкий мусор с мундира, придавая лоск моему виду, и спросила:

— Ну, что, твоё Величество? Идём?

— Идёмте, графиня. Побудьте моей спутницей до конца вечера, — мне совсем не улыбалось бродить одному среди европейских хищниц Высшего света.

— Это и будет твоим желанием, обещанным за победу в дуэли? — она с иронией приподняла бровь.

— Нет, конечно! Для графини Северной это будет слишком много, а для Великой княгини Романовой слишком мало. Впрочем, ты можешь отказаться.

— Ну уж нет! Не дождёшься! — она решительно взяла меня под руку, и мы шагнули в распахнувшиеся перед нами двери.

Ирина пребывала в приподнятом после танца с Ярославом. Они опять так чудесно вальсировали! Неужели, он не понимает, что они созданы друг для друга? А ещё грела предстоящая поездка на Канары в его компании. Уж там-то она добьётся своего, и они будут вместе. Хотя бы на время — Ирина понимает всю ответственность перед родом Юсуповых, на которую так легкомысленно забила сестрица.

— А где Ярослав? — она спросила княжича Голицына, когда не смогла отыскать его взглядом среди гостей.

— Так они с Куракиным пошли дуэлиться, — пожал плечами Алексей. — В сопровождении Лопухиной и Романовой.

— Как, с Романовой? — её сердце пропустило удар и забилось в тревоге.

— А чего ты всполошилась? Он же не с ней будет драться, а с Андрюхой.

— Ты не понимаешь… — прошептала она.

И в этот момент из парка накатила волна жажды убийства. Пусть она и была ослаблена расстоянием, но кому-то стало дурно от вызванного ей животного ужаса. Оркестр сфальшивил, взяв слишком высокую ноту, и прекратил играть, справа раздался звук бьющегося стекла — официант споткнулся и полетел на пол с полным подносом фужеров из-под шампанского, именитые гости окутались силовыми щитами в ожидании нападения.

Эти кошмарные волны прекратились через несколько секунд, оставив после себя в зале звенящую тишину. Первой пришла в себя Испанская королева. Проворчав про несдержанность молодёжи, усиленным магией голосом скомандовала оркестру продолжать. Музыканты заиграли менуэт, Исабель подала руку Шонурову-старшему:

— Пойдём, Пётр Алексеевич, тряхнём костями, успокоим гостей. Ярик, опять куда-то вляпался.

— Ух, я ему! — погрозил в воздух краснолицый Лексеич — он был хорошо подшофе, и даже не заметил, что случился переполох. Князь удивлённо обвёл взглядом находящихся в смятении гостей и спросил в полголоса: — Я не понял, а что он натворил?

— Потом узнаем.

Когда мы с Лизаветой, мирно беседуя, вошли под ручку в зал, удивлённые лица понаехавших надо было видеть! Не знаю, чего они ожидали, но отсутствие между нами малейшего напряжения, порванной одежды и хлещущей кровищи, видимо, поломало их самые смелые надежды на горяченькое. Одна — архимагистр, которая спокойно выдаст Императорский гнев, второй — выскочка, который тоже, вроде, может что-то такое эдакое. Тогда от кого и кому прилетело в парке?!? И где прежние спутники этих двух? Интрига. Высшее общество успокоилось и принялось наворачивать вокруг нас круги в ожидании сенсации. Только русские княжичи с княжнами проявляли олимпийское спокойствие.

— Исабель, позволь тебе представить мою новую спутницу на этот вечер. Елизавета, графиня Северная, — я подошёл к приёмным родителям, закончившим танцевать. — Графиня, Её Королевское Величество Исабель Третья Бурбон.

— Хм, очень приятно, Елизавета. Как вам у нас? — спросила королева и незаметно пихнула в бок зависшего Лексеича — тот затаил дыхание и ещё больше покраснел, увидев Романову.

После тычка он отмер: — В-в-вашество… Кхм, отставить! Графиня, я дико извиняюсь! Дамы, разрешите отойти на время. Оставляю вас в компании Ярика… Ой, то есть Ярослава! — он опять смутился и на деревянных ногах потопал в сторону ближайшего официанта. На перерез ему двинулся Мариуш Мазовецкий.

— Спасибо, Ваше Величество, всё очень достойно, — со светской улыбкой ответила Лиза, проводив взглядом Шонурова-старшего. — Я надеюсь, что отношения между Российской императорской фамилией и королевским родом Бурбонов с новым главой достигнут небывалых высот.

— Будет замечательно, если эти отношения станут взаимовыгодными, а не ущемляющими чьих-то интересов, — прагматично заметила королева. — Я надеюсь, что представители императорской фамилии будут учитывать мои пожелания при выстраивании этих самых отношений.

— Несомненно. Со своей стороны я приложу все усилия, но, вы же понимаете, — Лиза бросила на меня короткий взгляд, — отношения зависят от обеих сторон.

— Без сомнения, это так, — важно кивнула Исабель. — Что ж, развлекайтесь. Хорошего вам вечера.

— Лиза, а пойдём, потанцуем, — предложил своей спутнице, когда мы отошли от королевы. — Надо кое-что обсудить.

— О! В этот раз ты меня пригласил на танец! Однако, прогресс! Веди меня, мой герой! — как раз заиграли вступительные аккорды очередного танца.

— Не ехидничай, тебе это не идёт. Лучше поставь защиту от прослушки, как в тот раз.

Мы начали танцевать, и нас окутал силовой пузырь.

— О чём ты хотел поговорить? — лукаво улыбнулась.

— Что это за подкаты с отношениями и небывалыми высотами? Не хочешь объясниться? — я попытался собрать в кучку разбегающиеся мысли — Лиза прильнула ко мне в танце своими волнующими выпуклостями, мешая думать трезво.

— А ты как думаешь?

— Я думаю, отвечать вопросом на вопрос тебе не идёт.

— Ну, хорошо, — чуть отстранилась и со вздохом принялась объяснять, как маленькому. — Вся политика состоит из сдержек, противовесов и взаимности. По-простому, мы — вам, вы — нам. Вот ты хочешь, чтобы мы вернули активы Лопухиной, а это, между прочим, миллиарды золотых рублей. Или, например, алмазы. Урсула намёками пытается узнать, о каких подпольных объёмах может идти речь, а Констанция прямо спрашивает, на сколько мы через тебя сможем увеличить поставки. А это тоже миллиарды евро. О миллионах — это не их уровень. На этом фоне сущей мелочью выглядит вопрос с омолаживающими кремами, которые мануфактура Шонуровых перестала выпускать. Что ты теперь скажешь о небывалых высотах? Не хочешь объясниться, как российский подданный торгует российскими алмазами, а мы ни сном, ни духом?

— Алмазы не российские, — ответил, держа невозмутимую морду. Блин! Всплыли те самые вопросы, которые, я надеялся, никогда не дойдут до Романовых.

— Не уверена. Да, у нас официально не добываются розовые силовые алмазы, один из которых я купила, и которые ты поставлял польской короне. Я об источнике их происхождения и использовании нашего имени для твоих сомнительных сделок. В твоих интересах всё объяснить, — она не давила и говорила спокойно, но за этим спокойствием таилась сила, которую не стоит игнорировать.

— Хорошо, я подумаю и дам тебе ответ. Завтра. О кремах… Даже не знаю. Может, возобновим производство, может нет. Но это точно уже будет не в Питере. Нет доверия государевым людям, которые то арестуют мануфактуру, то отдают её обратно и требуют выдать крема на гора. А как производить, когда мастеровые разбежались? В общем, для меня это сейчас неактуально и, ты правильно заметила, сущая малость.

— Тем не менее, императрица требует возобновления поставок «Королевского Женьшеня» ко двору и считает этот вопрос одним из ключевых.

— Ну, требовать она может у тех самых дознавателей, что выбивали у меня признание в покушении на Канцлера.

— Да к чёрту! — она вдруг обвила мою шею руками и крепко поцеловала. Оторвалась и горячо зашептала: — Я же тебе сказала, ты — мой герой, спас меня! Ярик, ты можешь больше не скрываться. Я знаю, что ты дал обет безбрачия из-за меня! Ты мне тоже сразу понравился. Если бы я знала, что ты в меня влюбился, эта встреча была бы раньше! — произнесла с жаром, а я почувствовал исходящие от неё эмоции предвкушения и возбуждения. Бляяя, этого мне ещё не хватало! Как знал, не надо было всем подряд про обет.

— Эммм, сразу понравился?

— Конечно! Независимый, бунтарь, красавчик. Не верил, не боялся, не просил. С самых низов, всего добивался сам. Ты знаешь, что девушкам такие нравятся?

— Обычно девушкам нравятся богатенькие мажоры, а это не про меня.

— Мажоры нравятся молоденьким дурочкам, которые ничего ещё не видели. А повидавшим всякого женщинам нужен мужчина не слабее, чем она. Я читала стенограмму твоего допроса менталисткой. Жаль, что не сразу обратила на него внимание. Точнее, ознакомилась, но не приняла на веру. А ведь ты тогда уже признался, что являешься архимагом! И тогда всё сходится: и твоя Сила, когда я не смогла прочесть твои мысли, и твой Гнев, присущий императорским родам, и сломанный малый анализатор… а тот бой с английской боевой звездой, где ты их порвал голыми руками?!? — Лизавета к концу речи распалилась, а я ощутил усиливающееся возбуждение, исходящее от женщины. — Тссс, ничего не отвечай. Вижу сомнение в твоих глазах, не хочу, чтобы ты мне врал. Я уважаю чужие тайны, а некоторые вещи не надо произносить вслух…

Пузырь звуковой защиты с тихим звоном лопнул, и я только сейчас увидел, что танец уже закончился. Елизавета отступила на шаг и сделала реверанс:

— Ярослав, спасибо за танец. Я устала. Не проводите свою спутницу до её покоев? День был насыщенным, мне надо отдохнуть.

— Графиня, сочту за честь, — я решил не оставлять Елизавету одну. Надо договариваться, чтобы моя тайна не стала достоянием общественности. Сложно спрогнозировать, что тогда начнётся.

Под множеством любопытных, ревностных и прочих тяжёлых взглядов мы вышли из зала.

— Зайдёшь на чай? — предложила она, когда мы длинными переходами добрались до дверей её комнаты.

— Не откажусь. Какой у тебя есть?

— Да какая разница?!? — войдя внутрь, она заперла за нами дверь и накинулась на меня, как страдающий от жажды путник набрасывается на воду, найденную в оазисе пустыни. Она впилась в мои губы требовательным поцелуем и вовсю стала орудовать острым язычком в моём рту.

А я что, железный? Когда тебя хочет такая роскошная женщина, остаётся только не ударить в грязь лицом, тем более её эмоции желания пьянили не хуже голицынской шампаньезы. Я стал срывать ставшей ненужной одежду с Лизаветы, она, не отрываясь от затянувшегося поцелуя, начала расстёгивать мой мундир. Не желая воевать с многочисленными застёжками, рванула полы мундира в разные стороны, ткань затрещала, и пуговицы золотом градом застучали по полу. Следом полетела разорванная рубашка — в порыве страсти она совсем потеряла голову и стала рвать на мне одежду. Я не остался в долгу и разорвал спереди её платье, освобождая грудь из плена тяжёлой материи. Стон наслаждения слетел с губ княгини, когда я обеими руками сжал упругие полушария и стал мять её идеальную двоечку. Она отстранилась и с затуманенным взором посмотрела, что стало с её платьем.

— Погоди, — шепнула и через секунду выскользнула из упавшего на пол платья. Она осталась стоять в полупрозрачных трусиках и чулках, мне осталось только подхватить её ладную фигурку и шагнуть в сторону кровати.

Остатки нашей одежды полетели в разные стороны, и вот она уже любовно гладит мой меч самурая с горящими от предвкушения глазами. Наконец, Лиза толкнула меня в грудь, укладывая на лопатки, и начала пристраиваться в позе наездницы. Ну нет, красавица, не в этот раз, я не дам тебе себя объездить. Столкнул в сторону и стал бороться, чтобы овладеть её телом сверху. Романова угадала мои намерения — она зарычала и стала сопротивляться. Очень быстро наша борьба в партере превратилась в реслинг из порнхаба. Никакой пощады друг другу! Только насилие, только бой не на жизнь, а на смерть! Да, кулаками мы не дрались, но силовые приёмы с захватами и удушениями были с обеих сторон. Она ещё и царапаться начала!

— Отпусти меня! — зашипела она. — Кобель! Сволочь! Урод! Как ты обращаешься с будущей императрицей?!?

— Слышала такую народную мудрость: обращайся с королевой, как со шлюхой, а с шлюхой, как с королевой??? — прошептал я ей на ухо, придавив своим телом. — Я буду драть тебя сегодня, как последнюю шлюху. Ай! — она извернулась и саданула мне коленом в промежность.

Вскоре грубая сила победила красоту: я заломил ей руки за спиной, раздвинул её колени своими коленями и, поставив будущую императрицу раком, вошёл в неё. Вошёл грубо, сразу и на всю длину, вызвав короткий вскрик. Затем без раскачивания и без дальнейших прелюдий начал жёстко трахать её узкую киску. Сначала она вскрикивала при каждом моём глубоком проникновении, затем перестала, став стонать и подмахивать навстречу — ей стало нравиться моё доминирование. В спальне раздались шлепки голых тел и усиливающиеся стоны. Отпустил заломленные руки, намотал на кулак её волосы и с упоением стал драть непокорную женщину, утверждая своё превосходство.

Лиза начала стонать в голос — она стала кончать, и я подал чистую Силу на свой член, усиливая удовольствие женщины. Вспышка, и мой нефритовый жезл сжало мышцами влагалища, а партнёрша затряслась в конвульсиях сильнейшего оргазма. Как только её чуть отпустило, стал опять вдалбливать свой член до упора, упираясь в какую-то преграду внутри. Вспышка, вспышка, вспышка, а в ответ уже только мычание и непрекращающийся оргазм. Наконец, не выдержав накопившегося напряжения, излился в партнёршу, подарив ещё одну вспышку напоследок.

Рухнули на бок мокрые и удовлетворённые. Не получилось довести Романову до потери сознания, как когда-то Грабовскую, хотя, я старался. Лиза покрепче Констанции будет, однако.

— Это было нечто, — прошептала хриплым голосом обессиленная княгиня. — Знаешь, у меня уже почти три года никого не было. Жалею, что не встретилась с тобой раньше. Столько времени потеряла зря!

— И чтобы ты сделала?

— Сделала своим фаворитом, конечно! — она приподнялась на локте, и её идеальная грудь качнулась, вызвав у меня новый прилив желания.

— А я бы опять сбежал. Не люблю быть игрушкой, — я стал гладить её гладкую кожу на внутренней части бедра. — Мы, Шонуровы, не размножаемся в неволе, нам свободу подавай. А теперь ещё и Бурбоны такие же свободолюбивые стали.

Она в ответ стала гладить мой расслабленный член, который от действий умелой руки стал опять вставать по стойке смирно.

— А это нормально? Он такой большой… — она уже вовсю его дрочила, не отрывая от него взгляда.

— Тебе что-то не нравится? — я добрался рукой до клитора партнёрши и начал массировать её твердеющую горошину.

— Мог бы быть и понежнее со мной! — женщина отодвинула мою руку и перешла к более активным действиям: уселась на мои бёдра, поелозила причинным местом, затем привстала на коленях и направила мой королевский скипетр в своё лоно.

— Оххх, — выдохнула она, насадившись на половину, — такой огромной елдой ты мне там чуть всё не порвал.

— Сдалась бы сразу, никакой борьбы не было бы.

— Я? Сдалась?!? Никогда!!! — она стала двигаться, настраиваясь на волну.

— Ах, тааак?!? — не выходя из партнёрши, повалил её набок, а затем и на спину — она успела только пискнуть. Развёл её ноги широко в стороны, зафиксировал руки и стал добиваться покорности, быстро трахая на всю длину члена. Ритмичные шлепки обнажённых тел опять разнеслись по комнате. — А теперь сдаёшься?

— Нет! Ни-ко-гда… Ах… Ох… Мамочки, ещё!!! — её лицо исказилось в порыве страсти. Ещё, значит ещё. Опять подал энергию на свой меч джедая, и она закричала от сотрясшего её оргазма. — Ещё! Ещё! Ещё! — она повторяла с закрытыми глазами, принимая меня на всю длину. Вот что значит длительное воздержание — совсем одичала в одиночестве.

На очередной вспышке моего нефритового жезла внутри женщины она не выдержала и отрубилась. Я как раз тоже кончил и без сил свалился рядом. Ух, такого непрерывного марафона у меня давненько не было… Прогнал через тело энергию жизни, восстанавливая силы, рядом зашевелилась Елизавета.

— Я победил, — погладил её по голове с растрёпанной причёской, когда она открыла глаза.

— Ты? Побеждают сильнейшие, а это так, лёгкая разминка перед генеральным сражением. Рано расслабился, победа будет за мной!

Я зарычал и приступил к третьему акту марлезонского балета.

— Ой, только не в попу! Стой! Всё, сдаюсь, сдаюсь! — взмолилась Лизавета.

— Точно?!? — я и не думал останавливаться.

— Да! Сдаюсь на милость победителя!

И уже тише: — Только будь со мной нежен, я там ещё девочка…

Меня разбудил солнечный луч, проникший сквозь задёрнутые шторы. Бросил взгляд на часы — семь утра. Для аристо ещё совсем раннее время — все отсыпаются после бала до полудня, а мне в самый раз, чтобы тихо по-английски свалить, не прощаясь. Стараясь не шуметь, встал, чтобы не разбудить Лизавету. Вчера она всё никак не могла успокоиться и угомонилась только к четырём утра, испробовав разные позы и даже сделав интересные для себя открытия. Даже в джакузи с пузырьками попробовали. В общем, утомилась, бедняжка, пусть спит.

Натянул на себя штаны с сапогами, стал собирать разорванную одежду. Мда, рубашку уже ничего не спасёт, а мундир без пуговиц можно надеть на голое тело и запахн у ть. Не буду же я с голым торсом шарахаться по коридорам дворца? Не дело это — в первый же день в статусе Главы рода давать повод для зубоскальства и сплетен среди придворных.

— Ты куда? — сзади послышался сонный голос.

— Спи, милая. Мне пора, — я направился к двери.

— Стой! Не уходи! — она подскочила с кровати и обвила руками со спины, не давая уйти.

— Я должен. Что будет с твоей репутацией, если увидят меня, выходящим из твоих покоев?

— Можно подумать, кто-то в этом дворце не знает, что ты провёл эту ночь со мной?!? Пусть завидуют!

— И всё же, пойду я, дела не ждут.

— Возвращайся! Ты мне обещал раскрыть свою тайну!

— Одну из тайн, а у меня их много, — я, наконец, развернулся и обнял обнажённое тело, прильнувшее ко мне. Посмотрел в счастливые глаза удовлетворённой женщины и вздохнул. — Хорошо. Буду в десять, жди. А сейчас иди, отдыхай, — я развернул Лизавету на сто восемьдесят и придал ускорение шлепком по ягодице.

За дверями ко мне присоединилась Эсмеральда и чётко по-военному доложила обстановку:

— Ярослав, с Анной всё в порядке, пришла в себя, выспалась, сейчас чем-то занимается со Смирновой в гараже. Куракина отмыли, привели в сознание, дали снотворное, сейчас спит у себя. Госпожа Мухина отсыпается после бессонной ночи. Драк, дуэлей и других происшествий во время нашего дежурства не было!

— Где Матриарх со свитой?

— Ушли в монастырь.

— В смысле? — аж остановился от неожиданной новости.

— Так Энкарнасьон находится через дорогу от дворца! Дольше ехать, — не поняла моего удивления охранница.

— Аааа, понятно. А я уж подумал… — я вспомнил, что Матриарх с кардинальшами и прочими сёстрами остановилась в женском монастыре, а не в дворце. — Ничего не просила передать?

— Они о чём-то с Её Величеством Исабель говорили перед уходом, я не в курсе.

— Ясно. Спасибо, Эсмеральда, иди, отдыхай, — я заметил покрасневшие глаза магички после беспокойной ночи.

Только принял душ и переоделся, как в покои постучал Энрике и сообщил, что королева ожидает на завтрак.

— Всем доброе утро! — на часах девять утра, прекрасная солнечная погода — утро и правда было добрым, но не для всех.

— Доброе утро, — улыбнулась Исабель.

— Кому, доброе, а кому, не очень,- простонал бледный Лексеич, перебравший вчера с возлияниями. Я подошёл к нему сзади и положил руки на голову, подавая лечебную Силу.

— Батя, ты бы поберёг моторчик. Да и нейроны от алкоголя в голове умирают, не восстанавливаются. Будешь потом междометиями.

— Оооо, отпускает, — с наслаждением простонал он. — Так это нечасто. Раз в жизни такой праздник бывает. А с роднёй грех было не выпить. Оказывается, Мазовецкий — мировой мужик! Хорошо поговорили, вспомнили боевую молодость.

— Много расспрашивал? — я закончил с лечением и сел на своё место.

— Да не, я сам всё рассказал, — простодушно отмахнулся Лексеич. — Как воевал на границе с Польшей, как ранение в бою получил, когда шляхту в капусту рубил. О тебе и не рассказывал. Почти. Только что усыновил, и что голова у тебя светлая — крема придумал, у нашего предприятия сразу дела в гору пошли… А, вспомнил! Он спрашивал, в каких ты отношениях с Романовыми…

— А ты?

— Рассказал всё, как на духу. Что не знаю и знать не желаю про отношения, ибо чревато. Но он не расстроился. Договорились встретиться ещё и вообще дружить домами. Я же говорю, мировой мужик!

— Ну-ну, ты бы осторожнее с ним. Шляхта, да ещё и поляк… Бель, а ты о чём с Матриархом?

Королева, пившая до этого маленькими глотками кофе, отставила свою чашку и откинулась в кресле:

— Малгожата говорит, что церковь благословляет пожертвования на благие дела, к коим относится и десятина. Рассчитывает тебя сегодня увидеть в лоне Римской католической церкви в три часа пополудни.

— Пусть и дальше надеется. Богу — богово, кесарю — кесарево. А будет лезть в мирские дела, так матриархи тоже люди. Бывает, надрываются на работе. Можно сказать, сгорают прямо на своём рабочем месте. В общем, полезут ко мне, спрошу с неё почём опиум для народа.

— Дааа, если бы не предсказание… я бы уже пожалела о своём выборе. Но я не жалею. Только наступая на мозоли окружающим, можно отстоять свои интересы. Делай, что должен, мой мальчик, и будь, что будет… Я слышала, ты провёл встречу на высшем уровне с графиней Северной?

— От кого слышала?

— От кого, от кого… — проворчала она. — Всё западное крыло дворца слышало! Вы бы хоть полог тишины накидывали, что ли⁈ Когда будете выяснять отношения, кто из вас главнее в паре.

— Да нет никакой пары. Пар спустили, и навели мосты для будущих переговоров. Так сказать, обозначили свои позиции.

— Ну-ну. Посмотрим, о чём договоритесь с этих ваших позиций, — королева ворчала уже больше по-привычке.

А вообще, конечно, переговоры предстоят непростые. Это у парней на первом месте чувства и романтика, а женщины существа до мозга костей практичные. Видел ещё в той жизни интервью у молодых парней и девушек. Ведущая спрашивала, что для них важнее. В ответ от девушек звучало: «деньги» и «материальный достаток». Тогда как парни признавались, что «хотят найти вторую половинку», «чтобы любила и уважала, растила детей». Так что я не обольщаюсь — у Романовой на первом месте интересы рода и империи, которой она живёт и служит, а не чувства.

В десять утра был у покоев Елизаветы. Постучался, сразу открыла дверь со светящимся от радости лицом. Сама отлично выглядит: лёгкое платье, причёска, дневной макияж, на шее — кулон от «Пандоры» в виде розового сердца. Хорошо быть магессой, от бурной ночи — ни следа.

Зашёл. В комнате на подставке стоит моя картина в раме.

— Нравится?

— Мне больше нравится тайна, которая идёт в довесок. Надеюсь, она ст о ит своих денег, — она встала рядом и принялась вместе со мной разглядывать квадрат.

— А давай, я тебе скажу, что это мой автопортрет, и закончим на этом? Даже добавлю, что рисовал себя обнажённым, глядя в зеркало. Так что на картине то самое место, которое тебе у меня больше всего понравилось.

— Не верю. У тебя не такая чёрная душа.

— А ночью говорила, что тебе нравится мой боец, и какой он у меня большой.

— Ярик, оставь ночные пошлости для ночи, ты не Ржевский, тебе не идёт. Мне кажется, ты сейчас не знаешь, как себя вести. Посмотри на меня, — она повернула руками мою голову к себе. — Я всё та же женщина, которую ты любишь, и которая любит тебя. Твоя женщина.

— Чёрт, это будет труднее, чем я думал, — убрал от своей головы её руки. Не такой уж я подлец, чтобы прямо сейчас заявить, что во мне сидит старый циник, который не верит в любовь. Ну, может, немного верит где-то там, в глубине души, но пускать туда другого человека… Нет, я пока не готов. — Давай оставим этот разговор на потом. Спрашивай свой вопрос.

— Откуда ты берёшь алмазы? — впилась в меня пронзительным взглядом.

— Лиз, а может, я тебе лучше свой ранг озвучу?

— Пффф, я уже догадалась, что ты — архимаг. Правда, как им стал, мне не понятно. Нет, милый, алмазы.

— Я их делаю сам.

— Сам??? — в изумлении распахнула глаза, но потом загрузилась в раздумья. — Сам… сам… Но как? Нет такой технологии в мире, я бы знала!

— В мире нет, а у меня есть.

— Покажи!

— Мадмуазель, а в добавок к картине машинку для закатывания губ вам не подарить? — скептически приподнял бровь.

— Ну, покажи, покажи, покажи! — Лиза впала в детство, схватив меня за руку и чуть не подпрыгивая на месте от нетерпения.

— Девушка, вам сколько лет? — попытался вразумить, надавив на обычно больную женскую тему.

— Покажи, покажи! — не прокатило.

— Ладно, собирайся, смотаемся по-быстрому, — проворчал для вида. Но на самом деле мне было интересно, сможет ли архимаг создать сферу давления эмерита? Ведь я назвал так сферу, будучи в самом высоком ранге. Планировал потом девушек своих попробовать для создания алмазов, когда они станут архимагинями, поскольку сам уже не успевал за возросшей потребностью. А здесь такой повод — сама попросила показать. Тем более, риск минимален. Не сможет Лиза делать алмазы, то и говорить не о чем. А если сможет… Вот вы себе можете представить, что сёстры Романовы сидят ночами у вакуумной печки, чтобы получить горсть алмазов, обнуляя при этом свой магический резерв? Вот и я не могу. Зачем им это, если ящиками получают с приисков уже готовые? И трепаться не в их интересах: вдруг, кто повторит, и обвалит цены на эти самые алмазы?

Сели в отремонтированный Комбат и в сопровождении микроавтобуса дежурной охраны поехали на монетный двор. Провёл её коридорами в подсобку, где стояли мои видавшие виды три обшарпанные печки.

— Вот! Моя кимберлитовая трубка, — я пафосно обвёл рукой небольшое помещение без окон.

— Что-то не впечатляет.

— Ну, лаборатория в процессе расширения производства, но тебе же только принцип понять? Смотри, — я засыпал в оправки готовый графитовый порошок и запустил процесс.

— А это зачем? — поинтересовалась Лиза, когда я включил вакуумный насос.

— Технологическую карту тебе рано, сначала проверим твои силы.

Через двадцать минут температура в печке достигла нужной величины — Ксюша что-то доработала в нагревательных элементах ещё в Варшаве, и процесс теперь не занимал несколько часов.

— Вот, смесь готова, теперь подаём газ, создаём сферу давления, как воздушный щит, только внутрь, сжимаем, сжимаем, и вуаля! — в печке хлопнуло, исходящее из неё яркое свечение пропало. — На выходе свежезапечённые силовые алмазы!

Открыл печку, вытряхнул на ладонь из формочек несколько алмазов правильной формы и протянул их Лизавете.

— Красивые… Так просто?!? — она попробовала зарядить маной кристаллы, и они начали мягко светиться изнутри, отсвечиваясь в её глазах.

— А ты попробуй. Вон ещё две печки готовы. Сначала делаешь сферу, а потом сжимаешь её своей Силой, пока хватает сил.

Лиза попробовала. Я перешёл на аурное зрение, чтобы проконтролировать процесс. Сделала всё правильно: сформировала сферу внутри печи, стала её сжимать, используя энергию своего источника.

— Всё, больше не могу, — заявила Лиза, когда её источник почти опустошился. Посмотрел на неё обычным зрением — на лице испарина, на виске бьётся проступившая от напряжения венка. И правда, больше не может.

— Всё, отпускай сферу, посмотрим, что получилось.

В печке раздался несильный хлопок, и я открыл дверцу.

— Мда, фокус не удался, факир был пьян, — пробормотал я, доставая огнеупорной рукавицей горячую оправку. Высыпал на стол чёрные камушки, взял один и без труда раскрошил его пальцами.

— Не получилось? — расстроилась княгиня.

— Получилось, но не то. Попробуешь ещё раз? — предложил из вежливости, хотя, видел, что её сил на ещё один такой подвиг не хватит.

— Нет, устала что-то. Давай опять ты, только помедленнее.

— Да без проблем, — я опять показал весь финальный процесс. После хлопка достал и высыпал на ладонь очередную партию готовых алмазов. Что ж, отрицательный результат — тоже результат. Не получилось у Романовой создать давление, как при ядерном взрыве, может получится у архимагинь, собранных в боевую звезду? Надо будет не терять время, и сразу ставить эксперимент, когда все мои девушки станут архимагистрами.

— Это какой глубины у тебя источник, если два раза подряд смог, а я и одного раза до конца довести не смогла? — задумалась вслух, и тут же без паузы: — А ты точно архимаг? — с подозрением покосилась на меня.

— Лиза, ты же выбрала один вопрос и уже получила правдивый ответ. Так что больше не спрашивай. А теперь моя очередь загадывать желание.

— Я думала, твоё желание уже сбылось, — она, глядя мне в глаза, хлопнула себя по ягодицам и сжала их ладонями.

— Нееет, дорогая. Это твоё желание сбылось, а моё ещё нет. Верни активы клана Лопухиных наследнице Анне.