Эмигранты. Поэзия русского зарубежья

Над Черным морем, над белым Крымом

Летела слава России дымом.

Над голубыми полями клевера

Летели горе и гибель с Севера.

Летели русские пули градом,

Убили друга со мною рядом,

И Ангел плакал над мертвым ангелом…

Мы уходили за море с Врангелем.

Кричи не кричи — нет ответа,

Не увидишь — гляди не гляди,

Но все же ты близко, ты где-то

У самого сердца в груди.

Россия, мы в вечном свиданьи,

Одним мы усильем живем,

Твое ледяное дыханье

В тяжелом дыханье моем.

Меж нами подвалы и стены,

И годы, и слезы, и дым,

Но вечно, не зная измены,

В глаза мы друг другу глядим.

Россия, как страшно, как нежно,

В каком неземном забытьи

Глядят в этот мрак безнадежный

Небесные очи твои.

Осталось немного — мириады в прозрачной пустыне,

Далекие звезды и несколько тоненьких книг.

Осталась мечта, что тоской называется ныне,

Остался до смерти короткий и призрачный миг.

Но все-таки что-то осталось от жизни безумной,

От дней и ночей, от бессонниц, от яви и снов.

Есть Бог надо мной, справедливый, печальный, разумный,

И Агнец заколот для трапезы блудных сынов.

Из нищей мансарды, из лютого холода ночи,

Из боли и голода, страха, позора и зла

Приду я на пир и увижу отцовские очи

И где-нибудь сяду у самого края стола.

Мы вышли ранним утром

С тобой из кабака,

Мерцала перламутром

И золотом река.

Звезда еще сияла,

С огнем зари борясь,

И алым отливала

У подворотен грязь.

И облако укором,

Или надеждой мне,

Божественным узором

Летело в вышине.

И было в синей дали,

Прохладе и весне

Все то, о чем мечтали,

Что видели во сне.

О гибели страны единственной,

О гибели ее души,

О сверхлюбимой, сверхъединственной

В свой час предсмертный напиши.

Я слишком поздно вышел на свидание,

Все ближе ночь, и весь в крови закат,

Темна тропа надежд, любви, мечтаний,

Ночь все черней, путь не вернуть назад.

Я заблудился в этом мраке душном,

Глаза открыты — не видать ни зги,

Кружит звезда в эфире безвоздушном,

О Господи Распятый, помоги!

Я стал немым, но лира плачет в мире.

О Господи, дай смерть такую, чтоб

В гробовой тьме я прикасался к лире,

Чтоб лирой стал меня объявший гроб.