Эннера

Глава 23

Ллэр уверенно зашагал вперёд, а Мира осталась стоять там, куда они вдвоём перенеслись, как только после нескольких безуспешных попыток оказаться в замке атради убедились: Тмиор недоступен, Роми и Алэй живы и находятся на Эннере. С этого момента она больше не спорила, не возражала, даже не пыталась. Целиком и полностью положилась на Ллэра, хотя видела — он растерян не меньше неё. Может быть, даже больше.

Как относиться к тому, что происходило, Мира не знала. Объяснить не получалось. Испугаться тоже, потому что она не понимала, чего или кого ей бояться. У «врага» не было конкретного лица. Даже имени. В то, что виной всему Адан, Мира упрямо не верила. Прекрасно помнила его искреннее недоумение на поляне, куда он вытащил её из ванной Ллэра. И всё, что случилось потом, тоже. Как переживал, как защищал, как заботился. Всё это — не игра.

Адан не притворялся, совершенно точно был растерян и плохо понимал, что с ним происходит. Да и потом, когда она пару раз приходила к нему с Сейфана, знал о происходящем не больше. Не врал, не использовал, не пытался силой прочитать мысли или сделать что-нибудь, чтобы как-то повлиять на неё. Никакой опасности, скрытой или явной, от него не исходило, а если бы он был замешан, она бы обязательно почувствовала. В это Мира свято верила.

Но доказательств не было, лишь ощущения, полагаться на которые Ллэр не спешил. Не обвинял открыто Адана, но просил не торопиться с выводами, подождать, всё взвесить. Явно что-то недоговаривал. И рядом с его знанием и опытом Мира чувствовала себя маленькой несмышлёной девочкой. Это злило, совсем чуть-чуть. А вот уверенность в собственной правоте таяла, оставляя место неопределённости. Но даже абстрактная возможность, что она ошибается и врагом мог быть Адан, всё равно не пугала, в отличие от дальнейшей судьбы Ллэра.

И потому его беспокойство, которое он старательно прятал за обычными ухмылками, невольно передалось и ей. Пусть ей никогда не нравился мир атради, но у чужой беды мгновенно появилось родное лицо. А это сразу многое меняло.

Вряд ли бы она кинулась, сломя голову, спасать всех атради и разбираться в проблемах Тмиора, но ради одного, без которого её жизнь утрачивала вообще какой-либо смысл, она была готова лезть в любое пекло, не задумываясь. И уже влезла, потому что сейчас, стоя на сером песке Эннеры и глядя на растерянных Роми и Алэя, Мира осознала, что по-настоящему переживает. Чувство вины росло, будто сама нажала на кнопку, включив обратный отсчёт на Тмиоре.

Мира встретилась взглядом с Алэем, испуганно замерла. Показалось, что он знает, о чём она сейчас думает. Помнит, как собиралась покончить с ним. Догадывается, что она убила Самара. И сильнее захотелось исчезнуть, спрятаться. Если бы не присутствие Ллэра, наверное, поддалась бы трусливому порыву и удрала обратно в уютный Сейфан под голубую луну подальше от проницательных серых глаз.

— Вы уже в курсе последних новостей? — Ллэр будто что-то почувствовал. Вернулся, не глядя легко нашёл её ладонь, крепко сжал.

Мира еле слышно вздохнула, поравнялась с ним, доверчиво прижалась. Ясно увидела, как Роми стиснула зубы. Даже услышала, как они скрипнули.

— Тебе обязательно иронизировать? — процедила она.

Ллэр не стал огрызаться в ответ. Пошёл к ним, потянув за собой Миру. Остановился в нескольких шагах.

— Да, — он кивнул. — Помогает.

— Помогает? — нарушил молчание Алэй. — Твой дом уничтожен.

— Мой дом уничтожен много лет назад, — усмехнулся Ллэр. — Помнишь? Я сам это сделал, хотя ты и просил остановиться. — Несколько секунд они смотрели друг на друга. Роми стояла, не проронив ни слова, Мире даже показалось — затаив дыхание. Потом снова заговорил Ллэр: — Ты был прав, когда предупреждал, что, если не образумлюсь, обязательно повторю свою ошибку.

— Но не сейчас, — тихо отозвался Алэй.

— Считаешь, я ни при чём?

Алэй покачал головой.

— Большую красную кнопку ты не нажимал. То, что случилось — произошло бы так или иначе. Хотя, конечно, легко повесить всех собак на того, кто постоянно устраивает локальные концы света в той или иной вселенной, — Алэй печально улыбнулся. — Но я всё равно прав.

Мира скользнула взглядом по собственному отражению в Сфере и чётко осознала недавнее присутствие Адана. Его след ещё ощущался в пространстве. Но не только его. Был ещё один, принадлежавший кому-то, кого Мира тоже знала.

— Адан только что был здесь? Вы говорили с ним? — не давая Ллэру возможности ответить отцу, спросила она.

— Да. На оба вопроса, — отозвался Алэй. — Именно благодаря ему Роми здесь, а не на Тмиоре.

— Он знал, что там… — начал Ллэр, его опять перебили, на этот раз Роми.

— Нет, не знал. Они просто очень вовремя увели разговор в неконструктивное русло.

Алэй бросил на неё быстрый взгляд. Ллэр нахмурился, вопросительно посмотрел на отца.

— Это не относится к делу, — произнёс тот.

— Я бы с этим поспорила, — вырвалось у Миры.

Она догадалась о причинах неконструктивного разговора сразу, как только пригляделась к парочке. Роми времени даром не теряла. Небось навёрстывала упущенное за пару столетий или сколько там прошло, пока отец Ллэра был прикован к инвалидному креслу. Если Адан увидел то же, что и она сейчас, его реакцию угадать несложно. Перехватив пристальный взгляд Роми, Мира машинально представила, как должны выглядеть они с Ллэром, и поняла, что краснеет, но всё-таки заставила себя посмотреть на Алэя.

— Кто был с Аданом? Я кого-то чувствую… знакомого, — неуверенно добавила она. — Ещё одного доа. Только откуда?

— Вот. Правильно! — воскликнула Роми, может быть, излишне по-деловому. Как будто жалела, что затронула тему, а теперь только и ждала повода её сменить. — Давайте к сути. Здесь только что была ваша общая знакомая, — она посмотрела на Ллэра. — Ты забыл рассказать, что Таль — доа?

— А… вот как?.. — Ллэр удивился, как и сама Мира.

Таль — доа? С каких пор? Хотя, может, поэтому просила её не возвращаться домой в Миер? Собиралась закончить превращение без сторонних наблюдателей?

— И давно?

— Ты нас спрашиваешь?.. — Роми вскинула брови.

— Ну, вдруг она похвасталась своими достижениями. Таль может. Не смотри на меня так. Я уже давно тебе не вру. Таль не была доа. По крайней мере… — Ллэр обернулся к Мире, несколько секунд разглядывал её. — Может быть, для того, чтобы завершить и… нет, мало. — Он снова уставился на Роми. — Мы упускаем что-то очень важное. Мне бы…

— Не вздумай заявить, что тебе бы сейчас свалить и подумать обо всём этом в одиночестве, — перебила Роми. — Мне не нравится растущее количество доа на квадратный метр и чем это сопровождается, — она бросила взгляд на Миру. — Прости, я не о тебе. Просто последние дни всё…

Мира повела плечом, прикусила нижнюю губу, чтобы не ляпнуть какую-нибудь гадость в ответ. Вряд ли Роми собиралась её обидеть. А если и собиралась, то сейчас неподходящее время для ссор.

— Мы упускаем очень многое, — Роми обернулась к Ллэру. — Это не эксперимент. Таль ненавидит атради. Так, как мог бы ненавидеть потомок Содружества. Но в то же время она — доа.

— Что ты знаешь о Таль? — спросил его Алэй.

— Ничего особенного. Родилась и выросла на Актарионе, училась там же и ещё кое-где, родители местные. Основали Институт крови, давно умерли, теперь там всем заправляет Таль. Мозгов хватит на всех нас. Адан сейчас с ней?

Алэй кивнул.

Мира уставилась на море, наблюдая, как волны одна за одной вылизывают мокрый песок.

— Мне надо пойти к нему и всё узнать, — тихо проговорила она, обращаясь к Ллэру.

— Одна — нет. Теперь тем более, — он сильнее сжал её ладонь.

В другой ситуации такой жест Мира расценила бы, как трогательную заботу или проявление любви. Сейчас же ощутила себя маленьким ребёнком, которого держит за руку строгий родитель, лишая возможности совершить глупость. Кажется, подозрения Ллэра только крепли. Она же, наоборот, сильнее верила, что Адан ни при чём. Однако возвращаться к бесполезному спору не хотелось, в присутствии Алэя и Роми — тем более.

Ллэр что, не доверяет ей? Не верит, что она в состоянии справиться сама? Зря, она прекрасно сможет всё узнать. По крайней мере, понять, врёт ли Адан или нет, уж точно. А присутствие атради только помешает.

Мира поняла, что начинает злиться. Захотелось высвободиться, самовольно выйти на Адана, найти Таль, заставить рассказать их всё, что знают. Она сдержалась. Обещала ведь, что не пойдёт к Адану одна, что сначала попробуют вместе разобраться, что же случилось с Тмиором.

Мира шумно выдохнула. Недовольно проворчала, по-прежнему глядя на море:

— Ну и что ты предлагаешь? Будем стоять здесь и искать виноватых?

— Никто здесь стоять не будет, — отозвался Ллэр.

— А что, собственно, вы собрались узнавать у Адана? — поинтересовалась Роми.

— Скорее уточнять. Некоторые подозрительные моменты, совпадения. Осведомлённость Самара, поведение Адана, превращения Таль. — Ллэр замолчал, будто обдумывал, с чего лучше начать. — Похоже, самый древний атради умело водил меня за нос. Я всё это время считал, что Самар ничего не знал. И ошибался. Когда я нашёл его, он выращивал цветочки в глиняных горшках, картошку — за домом, занимался самосозерцанием и был склонен к словесному поносу философского характера. Как такому не поверить? Сейчас понимаю, что он либо никогда не стирал собственную память, либо восстановил её.

— Точно… — выдохнула Роми. — Битые шары в пещере. Полностью загруженные капсулы памяти уничтожаются. Почему я раньше не думала об этом? Это ведь очевидно. Он своё жилище построил над входом в пещеру, и при всём желании его всегда было невероятно сложно найти. Вероятно, она как-то экранировала.

— Не думала, потому что не казалось важным, — сказал Ллэр. — Я готов перед каждым словом добавлять «может быть» и «возможно». Нам ничего неизвестно о том, что конкретно запустило процесс уничтожения. Может, со смертью Самара начался процесс отката только потому, что все изменения держались на его жизненной энергии. Ведь мы не знаем наверняка, что конкретно он сделал, когда превращал Фахтэ в Тмиор, а вас — в атради. Но когда его пришли убивать, он не удивился. Не защищался, не сопротивлялся даже на словах. И он узнал…

Мира почувствовала на себе взгляд, обернулась, встретилась глазами с Алэем.

— Ты попробовала на нём тот же способ, что и со мной? — спросил он.

Его вопрос не был обвинением, в голосе не было упрёка или злости, и всё равно задело. Напугало, заставило заново пережить те ужасные мгновения, когда на её глазах и по её вине умирал Самар. Захотелось оправдаться, найти всему объяснение, доказать, что не виновата. Только как? Не говорить же: это не я. Не она, а кто тогда? Кому бы не принадлежал тот голос, именно она позволила подчинить себя.

Алэй ждал ответа. Казалось, они все ждали. Даже Ллэр. Впрочем, почему это её удивляет? Он же сказал, что готов перед каждым словом добавлять «возможно». Он ни в чём не уверен, абсолютно всё подвергает сомнению. И её слова тоже. А попытки убедить в невиновности Адана наверняка воспринимает, как укрывательство. Или ещё что похуже.

Захлестнула обида.

— Может, доа и атради никогда и не были врагами, — Мира выдернула свою ладонь из пальцев Ллэра. — Но мы на верном пути в них превратиться.

— Чего?.. — удивился он.

— Ничего! — огрызнулась она. — Адан у нас — мировое зло, Таль ненавидит атради, я убила Самара. Замечательно. Вот и нашли виноватых.

Ллэр несколько секунд изумлённо таращился на неё, а потом громко рассмеялся.

— Имею полное право, — он ткнул себя пальцем в грудь, — забрать часть лавров мирового зла себе. Это же я полез со своей навязчивой идеей к Самару, начал следить за Таль и её экспериментами. Потом привёл тебя на Тмиор, а следом и Адана. Мне продолжать?

— Да пожалуйста, — фыркнула Мира.

Ллэр поймал её руку, Мира снова попыталась выдернуть, тогда он взял вторую. Всё так же улыбаясь, заглянул ей в глаза:

— Послушай, мы все виноваты. Сейчас, раньше, ещё будем в будущем. Но в данный момент мы перечисляем факты. Понятно?

Мира послушно кивнула и моментально успокоилась, как будто прикосновения Ллэра обладали магической силой.

— Адан — мировое зло?.. — нарушила молчание Роми.

— Надеюсь, что нет, — торопливо заговорила Мира, чтобы опередить Ллэра. Пусть думают про неё, что хотят. Могут не верить, считать виноватой или объявить сумасшедшей. Плевать. — Кто-то управлял мной. Кто-то заставил перенести Тени на поляну и убить Самара. Самое странное, что он знал, кто я. А я готова поклясться чем угодно, что видела его впервые в жизни! Но он не просто узнал меня. Он видел, что я собираюсь сделать, и даже не попытался остановить. Словно ждал этого, понимаете?

— Такое возможно? — спросил Алэй.

— Кто-то вынудил её всё это сделать, — вместо Миры произнёс Ллэр. — Кто-то подчинил её сознание, перенёс Миру с места на место.

— Кто-то? — скептически хмыкнула Роми.

— Я видел в её памяти, как это было, но не кто это делал. — Ллэр сделал паузу и через мгновение многозначительно добавил: — Насколько я знаю, атради так не умеют. Только доа.

— Но зачем Адану уничтожать Тмиор?! Это абсурд, — не унималась Мира. — Я скорее поверю, что сошла с ума и у меня раздвоение личности, чем в то, что Адан способен сознательно причинить мне вред.

— Адану как раз незачем. Он чистый доа. Он, если и должен кого-то ненавидеть, то не тебя и даже не нас, а Содружество, — задумчиво произнёс Алэй. — Я успел пообщаться с ним совсем недолго, но достаточно, чтобы понять — у него нет подобных замашек. Адан из тех, для кого всё, что им непосредственно не мешает, не имеет значения. Злой властелин — не его амплуа.

— Но при этом кое-что в его поведении на тот момент выглядело, как зеркальное отображение одновременных действий Миры, — отозвался Ллэр. — Я видел одну часть и прочувствовал на своей шкуре другую. Не думаю, что это тоже некое свойство доа, как таковых. Вроде способности притягивать к себе сквозь пространство.

— Мы, кстати, можем ставить автоответчик, — буркнула Мира.

— В смысле? — Ллэр посмотрел на неё.

— «Никого нет дома, дёргайте позже», — пояснила она. — Это можно контролировать.

— Она права. — Роми нахмурилась и принялась массировать виски. — Как же мне надоела каша в голове! То не помню ничего, то всё всплывает. Вот Адан меня вытащил сюда, а я даже не врубилась. А должна ж была!

— У тебя на Адана непредсказуемые реакции, начиная с Плеши, — ухмыльнулась Мира. — Или тебя вырубает или не врубаешься.

— Может, он прав и ты всё-таки его дальняя родственница? — рассмеялся Алэй.

— Что? — Роми хмуро взглянула на него.

— Адан предположил. В теории, так сказать, можешь ли ты быть его сто раз прабабкой, — он широко улыбался, но ощущение, что Алэй не шутит — возникло.

— Нет, — уверенно заговорила Роми. — Это не на него реакция. Это реакция на то, что у меня в голове больше информации, чем мой мозг в состоянии обработать. Понятия не имею, как не путаюсь в том, что было, когда было и почему! Я должна знать про доа всё. Что могут, что нет. Как могут. Я ведь была достаточно взрослой, чтобы запомнить. А в итоге…

— В итоге мы уходим от темы, — вмешался Ллэр.

— Мне кажется, что на самом деле доа гораздо больше, чем мы думаем, — пожала плечами Мира.

— Только этого нам не хватало, — Роми заметно напряглась.

— Тебя выдёргивал кто-то ещё? — уточнил у Миры Алэй.

— Да. Ллэр всё видел. В моей памяти. Тот, кто перенёс меня к Самару, тот, кому принадлежал голос, это не Таль и не Адан, — она обернулась к Ллэру. — Ты сам сказал, что он был с тобой и копировал меня, задыхался. И… Если он как-то замешан, если это как-то связано с тем, что делали со мной, то его используют точно так же, как меня. Наше незнание, силу, возможности. Существует ещё кто-то, обладающий такими же способностями, как у нас. Ещё один доа. Или несколько. Может, сотни. Или же… это вообще не имеет отношения к доа, — Мира резко замолчала, поражённая догадкой. — Эль, что будет с ними?

— С доа?

— С атради. С теми, кто остался на Тмиоре.

— Ничего хорошего, — помрачнел он.

— Сейчас там всё возвращается на круги своя, — тихо заговорила Роми. — Те, кто остался, не могут выбраться. Солнце наверняка перестанет давать необходимую энергию, барьер окреп. Планету зальют огненные реки, и нет такой неуязвимости, которая выстояла бы перед лавой. Другие Вселенные им недоступны, внутренние Пути ведут в пустоту, потому что остальные четыре планеты тоже мертвы. Дальше, как тебе подскажет воображение.

— А с вами? И с другими, кто остался вне Тмиора?

— У нас есть солнце Эннеры.

— Нет, — Ллэр и Алэй отозвались одновременно. Переглянулись и так похоже усмехнулись. Совсем невесело. Алэй продолжил: — Нет, Рэм. Очень может быть, что у нас нет солнца. Или в скором времени не станет. С нами тоже что-то происходит. Мы ещё не чувствуем этого, мы ещё — атради, но поскольку не можем проникнуть на Тмиор — значит, изменения затронули и нас.

Мира вцепилась в ладони Ллэра, встретилась с ним взглядом. Внутри похолодело. Даже заговорить получилось не с первого раза.

— Сколько?.. — еле слышно выдавила из себя она.

— Без понятия. Такого ведь никогда не было, — он ухмыльнулся, притянул к себе. — Ну что ты сразу переживаешь? Это лишь вероятность. Не исключено, что ничего страшного не произойдёт, и мы просто станем теми, кем были раньше — людьми. Ну покорежит немного в процессе. А может, и этого не будет.

— Не ври мне, Эль. Ты не поэтому сотрудничал с Таль, не поэтому нашёл меня на Сейфане. Не поэтому просил быть рядом. Ты знал, ты всё знал, — Мира обречённо замолчала.

Не осталось сил на слова. Понимание, что виновата, что сама обрекла атради на мучительную гибель, сжимало сердце в ледяной комок от ужаса. Она со злостью прикусила губу. Кому она врёт? Плевать ей сейчас на всех атради вместе взятых. Плевать, что бы ни сулило им будущее на умирающей планете. Плевать, потому что жизнь Ллэра в опасности, потому что именно он будет страдать и не выживет. По её вине.

— Ты не можешь умереть, не можешь, слышишь?! — она почти взвизгнула. — Не можешь! Кто угодно, но не ты!

Он высвободил ладонь, коснулся щеки Миры.

— Не могу. И не собираюсь. Никто из нас не собирается. Мы найдём выход. В крайнем случае первое время будешь подкачивать нас местной энергией, если мы сами не сможем, а?

— Тебя — буду, — всхлипнула Мира.

Ллэр улыбнулся, уже мягче, так, словно хотел что-то сказать, но не стал.

— Над чем вы работали с Таль? — спросил Алэй.

— Я — только над обратным превращением.

— А она?

— Она знает, как превратить человека в доа. Это потрясающе! Таль воссоздала в лабораторных условиях то, что когда-то сделало солнце Эннеры с её жителями. Первый скачок эволюции. Как я теперь подозреваю, это же в своё время использовали в основе своих экспериментов доа, когда искали пути продлить свою жизнь.

— На Актарионе могли сохраниться записи, конфискованные Содружеством, которые дали толчок её исследованиям.

Ллэр кивнул.

— Я не расспрашивал Таль. Не в таком ключе. Не сомневаюсь, что у неё хватило бы мозгов додуматься до всего самой, без старых подсказок. Но до того, как Роми нашла капсулы, вся информация о Содружестве больше походила на легенды. Даже когда что-то удавалось вытянуть из Самара. Но теперь, зная точно…

— Теперь давайте пойдём к Таль и спросим у неё, — встряла Роми в их разговор.

Мира нервно вытерла слезы, отступила назад. Выпалила на одном дыхании:

— Ты хоть соображаешь, что предлагаешь? Просто гениальная идея! Так она и рассказала! Думаешь, Таль явилась сюда, чтобы с вами пообщаться? От счастья так обрадуется, что всё тебе выложит? Или собираешься заставить? Не выйдет! Таль теперь доа, в ней полно энергии. Особенно здесь, на Эннере. А с ней Адан, который, насколько я знаю, тёплых чувств к вам тоже не питает. И что? Потратите последние силы на противостояние?

— Я бы не сказал, что Адан питает к нам хоть какие-то чувства, — заметил Алэй.

— К тебе — нет, но к… — Мира собиралась высказать, что они ничего не понимают, не разбираются. Не знают Адана, Таль — тем более. Не представляют, на что та способна. Но остановилась на полуслове.

Эти самонадеянные атради ничем не отличаются от тех, кто остался на Тмиоре. Такие же упрямые идиоты, переубедить которых она не сумеет. Да и на споры у них тоже нет ни времени, ни энергии.

— А ты? — Мира хмуро посмотрела на Ллэра.

— Что я?

— Собираешься составить компанию парочке самоубийц?

— Ты же сама хотела поговорить с Аданом. И я — тоже. А других зацепок у нас пока нет. Даже если мы захотим, то не успеем за оставшееся время найти решение проблемы самостоятельно. Есть другие предложения?

— Есть, — Мира упрямо мотнула головой. — Мы с тобой пойдём к Адану и Таль. Я — потому что чувствую Адана, как себя, и могу им управлять. Ты — потому что нравишься Таль и сумел найти с ней общий язык. Они, — Мира кивнула на Роми с Алэем, — только всё испортят.

Роми громко фыркнула.

— Да ну прямо-таки! Управлять…

Ллэр вопросительно посмотрел на Алэя.

— В этом есть рациональное зерно, Рэм, — заговорил тот. — Возможно, им удастся эффективнее поговорить без нашего присутствия.

Роми шумно набрала в лёгкие воздух. Потом так же шумно выдохнула. Махнула рукой:

— Делайте, что хотите. — Она развернулась и побрела к воде.

Мира молча смотрела ей вслед. Смотрела и не понимала, почему им вдвоём так тесно в любой вселенной. Даже теперь, когда, вроде бы, нечего делить. Когда она уже давно знает, насколько глупа и беспочвенна была её ревность. Когда перемены оказались настолько непредсказуемы, что всё перевернулось с ног на голову, и это она, Роми, была к ним не готова.

Мира смотрела и не понимала, искала ответ и не находила. Не видела никаких мало-мальски веских причин, почему с первой секунды между ними возникло это взаимное неприятие. Но оно возникло и никуда не исчезло. И теперь внутри прекрасно ощущалось нарастающее раздражение, которое невозможно больше сдерживать.

— Делайте, что хотите… — скривилась Мира, передразнивая. Какого чёрта? Что о себе возомнила эта ходячая батарейка?! — Среди нас только ты всегда делаешь, что хочешь! — Она мигом оказалась рядом с Роми, с силой развернула к себе. — Тебе приходило в голову, что если бы ты не кувыркалась на скалах с Аданом, пока Алэй по твоей вине сидел в четырёх стенах, прикованный к инвалидному креслу, у нас сейчас было бы куда больше шансов договориться с Таль?!

Роми смотрела на неё секунды три. Потом в голубых глазах вспыхнули злые огоньки, и она отвесила ей пощечину. С такой силой, что Мира покачнулась, отступила назад, очутившись по колено в морской воде. С трудом удержала равновесие — в икры врезалась волна.

— Не смей лезть в то, что связывает меня и Алэя.

Щека горела, но Мира заставила себя улыбнуться. Выпрямилась, расправила плечи, в упор посмотрела на Роми. Машинально отметила, что на море, гладком и спокойном минуту назад, начинался шторм — ещё одна волна, гораздо выше и сильнее ударила в поясницу. Теперь уже не только джинсы, но и футболка намокли.

— Иначе что?

Её раздражение никуда не исчезло. Наоборот, превратилось в ярость. Такую знакомую, которая всегда пробуждала что-то, чего разум объяснить не мог. Тайное ли знание, память ли предков, генные ли ухищрения Таль. И всё же эта ярость была другой. Новой. Контролируемой.

И тогда появились они. Тени.

Прозрачные, но всё равно заметные, они бесшумно приближались, окружая полукругом Роми за её спиной. Она их не видела, но по тому, как побледнела, как слетела с лица злая маска и в страхе раскрылись глаза, становилось понятно — чувствовала.

— Гончие… — выдохнул Ллэр. Мгновенно оказался рядом с Мирой. Алэй — напротив Роми, почти вплотную. На них обоих, казалось, Тени не оказывали никакого влияния. — Мира, ты?..

Ллэр не обвинял, он был напуган.

— Не я, — Мира ощущала Тени, ощущала то, что ими управляет, будто была их частью. И в тоже самое время они пришли не по её вине. То, что их вызвало сюда, была не её ярость.

— Уверена?! — крикнул Алэй.

— Это не она, — вместо Миры ответил Ллэр, нашёл её руку.

Алэй напряжённо мотнул головой, но спорить не стал.

Тени не двигались, словно ждали. Может быть — приказа. Только одного их присутствия было достаточно, чтобы Роми начала задыхаться.

— Мы должны уходить, — сказал Алэй.

— Я не могу пошевелиться, — слова давались Роми с трудом. После каждого ей приходилось шумно втягивать воздух.

Тени не спешили, но Мира знала, энергия в Роми таяла, неумолимо, капля за каплей утекала, обрекая на скорую смерть. Как уже было с Самаром.

— Я отдам свою… — Алэй раскрыл ладонь.

— Нет. Они выборочно. Я не позволю… — Сил покачать головой у Роми хватило.

Мира оглянулась на море — оно бушевало. Волны, одна за другой, ударяли им с Ллэром в спину, увлекали за собой, пытаясь сбить с ног. Цвет воды тоже изменился — теперь казалось, что она почти красная. Только самый верхний слой, впитывая лунный свет, по-прежнему искрился фиолетовым, одновременно окрашивая пенистые гребни волн в лиловый оттенок.

Несколько секунд она завороженно любовалась поднимавшейся бурей и неожиданно поняла — причиной шторма был её собственный гнев. Море необъяснимым образом реагировало на её эмоции. В точности как тогда — ещё на Тмиоре, когда Роми корчилась от боли в тёплой вязкой воде. По её вине.

Мира обернулась к Роми. Алэй держал её за руку, но больше сделать он ничего не мог. Она же могла её спасти. Могла справиться со злостью, направить в нужное русло ярость, подчинить море, заставить Тени отступить. Вторая внутри знала, что делать. Но Мира медлила, сопротивлялась, упрямо не хотела помогать. И, наверное, пассивно осталась бы стоять, наблюдая, как чёрные твари расправляются с Роми, если бы не встретилась взглядом с Алэем и не увидела в его глазах отчаяние и боль. И что-то внутри дрогнуло. Пусть она никогда не сумеет понять, за что, но видела — отец Ллэра любит эту заносчивую, самоуверенную стерву и, не задумываясь, поменялся бы с ней местами, позволил убить себя, лишь бы она жила.

И это решило всё.

Высвободить руку, собрать необходимую энергию, отшвырнуть троих атради далеко на песок, почти к самой Сфере — заняло не больше секунды. Ещё полторы ушли на то, чтобы взлететь в воздух, зависнуть над морем, заставить воду загореться — теперь по всей бурлящей поверхности около берега полыхали фиолетовые языки пламени. Вздрагивали, увеличивались, тянулись к её ногам, поднимаясь всё выше, закручивались, превращаясь в огненную воронку.

Раньше, чем Тени успели переместиться, они оказались в её эпицентре. Вздрогнули, растерзанные на куски, взметнулись к небу брызгом зелёных искр.

Чувствуя, что слабеет, Мира из последних сил выставила перед собой раскрытую ладонь, перехватила луч лунного света, сконцентрировала, пропуская через себя и превращая в живительную энергию, направила на Роми. А потом, теряя сознание, рухнула в горящее, бушующее море.