Эпоха великих открытий. До середины XVI века

Глава 24 ПЕРВЫЕ ПОСЛЕДОВАТЕЛИ МАГЕЛЛАНА

Экспедиция Магеллана доказала, что к вожделенным «Островам пряностей», к Молуккам, ведут два пути: испанский, западный – вокруг Южной Америки, и португальский, восточный – вокруг Южной Африки. Возник вопрос: кому же должны принадлежать Молукки по папскому разделу мира – Испании или Португалии, ибо Папа провёл демаркационную линию только через Атлантику? Иными словами нужно было определить, как она должна пройти через Тихий океан. Для разрешения спора стороны передали его в 1524 г. на обсуждение так называемого Бадахосского конгресса [183] , составленного на паритетных началах: каждое государство послало трёх юристов, трёх космографов и трёх штурманов. Конгресс продолжался 50 дней и не привёл к результатам: неизвестны были ни отправной пункт, ни точная длина градуса меридиана и, следовательно, длина большого круга земного шара, ни морские расстояния до Молукк, ни, наконец, их координаты. Расхождения между предложениями обеих сторон доходили до 46°!

Гарсия Лоайса

После провала Бадахосского конгресса испанцы решили открыто не считаться с португальской монополией на торговлю с «Островами пряностей» и снарядили флотилию из семи судов с командой в 450 человек под начальством знатного рыцаря-монаха Гарсии Хофре Лоайсы, не имевшего опыта дальних плаваний. Главным штурманом был назначен Хуан Себастьян Элькано. Лоайса поднял адмиральский флаг на «Санта-Мария-де-ла-Виктория» (300 т); Элькано находился на «Санкти-Эспиритус» (200 т). Два других корабля имели водоизмещение 170 и 130 т, а три малых судна по 70–80 т. 24 июля 1525 г. флотилия вышла из порта Ла-Корунья, намереваясь повторить путь Магеллана. Элькано, проявивший себя ранее как хороший капитан небольшой «Виктории», оказался плохим помощником неопытного флотоводца Лоайсы. Флотилия, состоявшая из разнотипных судов, двигалась через Атлантический океан очень медленно.

В конце 1525 г. близ берегов Патагонии (за 48° ю. ш.) буря разбросала корабли. Лоайсе удалось в январе 1526 г. соединиться только с двумя другими, а на мысе у входа в Магелланов пролив он подобрал людей с «Санкти-Эспиритус», потерпевшего крушение по вине Элькано. 8 февраля новый шторм обрушился на флотилию. Два малых судна – «Санто-Лесмес» под командой Франсиско Осеса (Hoces) и «Санта-Мария-дель-Парраль», капитан Хорхе Нахера, – были отброшены далеко на юг (к 55° ю. ш.). По докладу Осеса, они видели «конец земли», т. е. либо юго-восточную оконечность главного острова Огненной Земли, либо один из южных островов архипелага, за которым простиралось открытое море. Это было важное открытие: оказалось, что в Тихий океан можно пройти, минуя извилистый и опасный Магелланов пролив. Но в то время на сообщение Осеса не обратили внимания.

Не воспользовались им и Осес с Нахера: они повернули на север и в середине февраля нашли в устье реки Санта-Крус адмиральский корабль и третье малое судно. Та же февральская буря заставила большие суда выйти из пролива в Атлантику. При этом два корабля дезертировали: один пошёл на восток к мысу Доброй Надежды и пропал без вести, другой повернул на север, в Бразилию, взял там груз бразильского дерева и прибыл на родину после почти двухлетнего плавания. Только он и возвратился в Испанию.

Моряки приступили к ремонту сильно пострадавших судов. Нуждаясь в припасах, они питались главным образом рыбой и тюленьим мясом. В конце марта флотилия снялась с якоря; Элькано перешёл на флагман. 5 апреля 1526 г. флотилия снова вступила в Магелланов пролив и, пройдя его с довольно подробной описью берегов, вышла через семь недель в Тихий океан (Магеллан же потратил на это четыре недели). Только она двинулась к северу, как налетевшая 1 июня 1526 г. осенняя буря у 47°30’ ю. ш. навсегда разлучила все четыре судна. Осес на «Санто-Лесмесе» пропал без вести. По одной из версий, он взял курс прямо на Молукки, потерпел крушение у какого-то острова Полинезии и погиб со всеми людьми [184] .

Самое маленькое судно «Сантьяго» под командой Сантьяго де Гевары не могло одно пересечь Тихий океан – не хватило бы провианта. Поэтому он двинулся на север, вероятно, рассчитывая добраться до Панамы. Западное побережье Южной Америки было ещё совершенно неизвестно, но Гевара надеялся, что нигде на своём прямом пути на север он не встретит выступов суши, которые ему придётся обходить с риском и потерей времени. Так оно и случилось: его плавание наугад прошло вполне благополучно, ветры оказались попутными. После семинедельного перехода 25 июля Гевара достиг Теуантепекского перешейка. Он не нанёс на карту – да и не имел возможности это сделать – западное взморье Южной Америки. Только однажды, уже под 3° с. ш., за две недели до конца похода, он видел на востоке какую-то землю за маленьким островом – вероятно, Никарагуа. Но этот поразительный безостановочный и, конечно, очень тяжёлый путь через океан – от 47°30’ ю. ш. до 16° с. ш., более 7 тыс. км – убедительно доказал, что берег Южной Америки нигде не выступает далеко на запад и что, следовательно, она имеет форму треугольника. На карте Диогу Рибейры 1529 г. этот материк изображён, несомненно, с учётом плавания Гевары.

Одинокий адмиральский корабль (вторично после Магеллана) пересёк Тихий океан в северо-западном направлении. Испанцы прошли экватор 26 июля у 144° з. д., т. е. почти на 1900 км восточнее Магеллана. Лоайса умер 30 июля, Элькано – 6 августа 1526 г. Новый командир Торивьо Алонсо Саласар 21 августа за 14° с. ш. впервые увидел землю, по всей вероятности Таонги или Сибиллу, самый северный из атоллов Маршалловых островов. 4 сентября он подошёл к острову Гуам, где подобрал Гонсало Виго, дезертира с Магелланова «Тринидада». Саласар умер на пути от Гуама к Филиппинам. Заменивший его капитан баск Мартин Иньигес Каркисано достиг Минданао 2 октября, а оттуда повёл «Санта-Марию» к Молуккам. Во время перехода через океан из 145 человек экипажа 40 умерли от голода и цинги.

На острове Тидоре, к западу от Хальмахеры, куда корабль прибыл 1 января 1527 г., испанцы сейчас же начали укрепляться с помощью местных жителей, ненавидевших португальцев. Атаку своих врагов они успешно отбили, но корабль пришёл в такое состояние, что о возвращении на родину нельзя было и думать. Вскоре умер и Каркисано, и капитаном стал Эрнандо де ла Toppe. Под его командой моряки кое-как держались, ожидая помощи из Испании. Они построили вельбот или бригантину, на которой штурман Урьярте и сопровождавший его Андрес Урданета около 1528 г. совершили полный обход острова Хальмахера. Хорхе Нахера на каравелле «Парраль» самостоятельно пересёк Тихий океан, достиг Филиппин и потерпел крушение к югу от Минданао; часть экипажа спаслась на близлежащем островке.

Альваро Сааведра, посланный Кортесом «на Молукки или в Катай», вышел из мексиканской гавани Сакатула (устье реки Бальсас, 18° с. ш.) 31 октября 1527 г. на трёх малых судах (115 человек экипажа). Сначала он проследовал на юго-запад, а затем повернул на запад, держась 11 ° с. ш. 4 декабря его корабль «Флорида» (50 т) навсегда разлучился с двумя другими – судьба их не выяснена. В конце 1527 г. Сааведра подошёл, как он думал, к Марианской цепи; на самом же деле это были северные атоллы Маршалловой группы. На один из них он высаживался 15 января 1528 г. Оттуда Сааведра продвинулся к Филиппинам, где подобрал уцелевших людей с «Парраля». В конце марта он пристал к острову Тидоре. На «Флориде» было всего 45 человек, так что они мало чем могли помочь испанцам, укрепившимся на Тидоре.

Сааведра решил вернуться в Мексику и 3 июня с грузом пряностей вышел в море. Обогнув с севера остров Хальмахера, он прибыл к берегам «острова папуасов» (Биак, у 136° в. д.?), жители которого обеспечили испанцев продуктами. Из-за плохой погоды мореплаватели задержались здесь почти на месяц, а затем, двигаясь в восточном направлении, проследили около 600 км побережья «страны папуасов» (Новая Гвинея). Далее к востоку Сааведра открыл один из островов группы Адмиралтейства, где простоял три дня. Здесь на судно было совершено нападение, которое испанцы отбили и в стычке захватили трёх человек, «чёрных, с курчавыми волосами, безобразного вида». После поворота на северо-восток у 7° с. ш. моряки наткнулись на несколько островов из числа центральных Каролинских, населённых светлокожими бородатыми людьми. Сааведра так и назвал новооткрытые земли – Ислас-де-лос-Барбудос («Острова бородатых людей»). Из-за постоянных противных ветров (северо-восточный пассат) он не мог подняться выше 14° с. ш. и 18 ноября 1528 г. вернулся к Тидоре через один из Марианских островов и мимо восточного побережья острова Минданао.

3 мая 1529 г. Сааведра повторил попытку добраться до Мексики и вновь на «Флориде». Тем же путём он достиг островов Адмиралтейства и открыл крупнейший из них – Манус, а в середине сентября у 7° с. ш. обнаружил пять островов, несомненно из восточной группы Каролинских (в том числе, видимо, Понпеи), населённых чёрными бородатыми людьми, облачёнными в «плащи» из пальмовых листьев. Далее к северо-востоку между 9°30′ и 11°30′ с. ш. испанцы наткнулись на шесть обитаемых атоллов на крайнем западе Маршалловой группы и провели неделю на одном из них – вероятно, на атолле Эниветок [185] . В октябре близ 26° с. ш. Сааведра умер. Его преемник пытался ещё некоторое время идти тем же курсом, но у 31° с. ш. из-за противных ветров повернул обратно. С большим трудом 8 декабря 1529 г. он довёл «Флориду» до Хальмахеры.

С острова Тидоре испанцев прогнали, и они перешли на Хальмахеру, где вместе с моряками с «Флориды» попали в руки португальцев, вступивших во владение Молукками не только де-факто, но и де-юре. Карл I уступил им свои «права» по договору в Сарагосе от 23 апреля 1529 г. за 350 тыс. дукатов (около 1 млн долларов золотом) и согласился с тем, чтобы демаркационная линия проходила на 17° восточнее Молукк. Но испанские экспедиции из Мексики к Филиппинам продолжались, хотя эти острова, расположенные северо-западнее Молукк, должны были, согласно договору, отойти к Португалии. Последние 16 испанцев с Хальмахеры отправились обратно в Европу в 1534 г., но лишь восемь добрались 26 июня 1536 г. до родной земли. Среди них находился позднее прославившийся штурман баск Андрес Урданета, закончивший, таким образом, как и его товарищи, второе после спутников Магеллана кругосветное плавание.

23 февраля 1535 г. из Панамы в Перу был отправлен епископ Томас Берланга. Почтенный архипастырь имел три задания: духовное руководство перуанскими католиками, третейское разрешение споров между епископом Перу и завоевателем страны и тайное наблюдение за Писарро. На восьмой день судно Берланги попало в штиль, было подхвачено Экваториальным течением и отклонилось далеко на запад. 10 марта, перед ним неожиданно открылась земля – один из островов (вероятно, Исабелла) архипелага, позднее получившего название Галапагос [186] . Испанцы рассчитывали пополнить запасы питьевой воды и собрать траву для лошадей. Но на острове они ничего не обнаружили «кроме тюленей, морских черепах, а также гигантских [слоновых] черепах, которые могли нести человека на спине, и множество ящериц, похожих на дьяволов» [187] .

11 марта Берланга усмотрел другой, более крупный остров. Судно достигло его только через три дня, и страдающая от жажды команда занялась на нём поисками источника, «но в течение двух дней мы не смогли обнаружить ни капли воды». Тогда моряки обратили внимание на «листья татарника, похожие на колючие груши, достаточно сочные, но не очень вкусные; мы стали есть их и выжимать сок…». Впрочем, им всё же удалось найти источник и набрать около 2 тыс. литров воды. 15 марта, поднявшись на одну из небольших вершин, Берланга обнаружил ещё два острова – «один значительно крупнее всех остальных, 15 или 20 лиг [83–110 км] в окружности…». Епископ выполнил определения широты, выяснив, что острова расположены «между 0°30′ ю. ш. и 1°30′ ю. ш.», и был недалёк от истины. Он отметил множество очень доверчивых птиц – испанцы ловили их просто руками, а «…земля здесь подобна шлаку, никчёмная».

Сначала Берланга ошибочно посчитал, что открытый им архипелаг находится в 120–150 км от берега Перу, и приказал сделать небольшой запас сока. Но при среднем ветре испанцы двигались на восток 11 дней, а земля не появлялась. Епископ распорядился разделить оставшуюся воду на две части – одну для животных, а другую – для людей и вылить её в бочку с вином. Прошло ещё восемь дней. «И когда… бочка иссякла и неоткуда было ждать помощи, мы увидели землю, но… попали в двухдневный штиль…» Судно достигло побережья Южной Америки 9 апреля 1535 г. чуть южнее экватора.

Андрес Урданета

Следующее посещение Галапагосских островов, ещё более кратковременное, по Т. Хейердалу, состоялось в 1546 г. На корабле, захваченном в порту северного Чили, капитан Диего де Риваденейра отправился в Мексику, но сбился с пути, не имея навигационных приборов и карт. После 25-дневного плавания он подошёл к очень высокому острову и обогнул его за три дня. Во время обхода в отдалении Риваденейра усмотрел ещё дюжину островов, уступающих по размерам первому. Сильное волнение и течения препятствовали высадке, но матросам всё же удалось сойти на берег для пополнения запасов питьевой воды. После напрасных поисков судно покинуло неприветливый остров. Экипаж сильно страдал от жажды, утолить которую помог сильный ливень. Риваденейра добрался до побережья Гватемалы, где сообщил о своём открытии и описал фауну островов.

Затерянный в океане, почти в 1000 км от материка, необитаемый архипелаг (около 7800 кв. км) не представлял интереса для испанцев. К тому же он был в стороне от морских путей; лишь изредка буря заносила туда корабли. Зато пираты различных национальностей хорошо разведали путь к Галапагосам. Но когда для борьбы с ними из Панамы или Перу посылали военные суда, их капитаны часто напрасно искали эти клочки суши. Поэтому долгое время их называли Ислас Энкантадас («Зачарованные острова»).

В 1536 г. из Акапулько (Мексика) Кортес отправил два судна с припасами в Перу для Писарро. Они разгрузились в Пайта (у 5° ю. ш.), и один корабль вернулся в Мексику. Эрнандо Грихальва, командуя другим («Сантьяго»), в начале апреля 1537 г. двинулся на запад на поиски экваториальных островов в Тихом океане. Более чем в 6 тыс. км от Перу, на широте 2° с. ш., он наткнулся на остров Рождества – крупнейший из тихоокеанских атоллов в архипелаге Лайн. Взбунтовавшаяся команда убила Грихальву и продолжила плавание на запад.

Испанские плавания в Тихом океане в 1520–1537 гг.

Примерно через два месяца мятежники усмотрели населённый атолл (Остров рыбаков) – один из группы Гилберта, вероятно Ноноути. Далее к западу они прошли на довольно значительном расстоянии от северного берега Новой Гвинеи. Ещё через два месяца при изнурительной жаре и непостоянных ветрах, столь обычных в экваториальной полосе, испанцы добрались до побережья полуострова Чендравасих. Здесь прогнивший корабль стал буквально разламываться на куски, и моряки попали в плен к папуасам. Семерых испанцев в 1538 и 1539 гг. выкупил португальский губернатор Молукк. Так завершилось первое пересечение Тихого океана почти точно по экватору.

1 ноября 1542 г. из Новой Испании вышла к Филиппинам флотилия из четырёх больших и двух малых судов под общим командованием Руя Лопеса Вильяловоса. В его задачу входили открытие, исследование и колонизация земель в Тихом океане, а также миссионерская работа среди их жителей. Ход экспедиции, состоявшей из 200 человек, отражён в отчётах трёх её участников, в том числе коронного агента Гарсиа Эскаланте Альварадо. В начале перехода (у 19° с. ш.) были открыты три острова из группы Ревилья-Хихедо. Затем Вильяловос спустился к югу и увидел землю на западе только 25 декабря. До 6 января 1543 г. он обнаружил ряд атоллов у 9–10° с. ш., несомненно входящих в северный сектор Маршалловой группы, но какие именно, точно установить нельзя.

Через двадцать дней (26 января) флотилия прошла мимо острова, жители которого, к величайшему изумлению моряков, встретили их приветствием на испанском или португальском языке: «Здравствуйте, матросы!» – осеняя себя крестным знамением. Поэтому он получил название Матросского (Маталотас). Наиболее вероятно, что это Фаис (у 10° с. ш. и 140° в. д.), один из западной группы Каролинского архипелага, центром которой является остров Яп [188] , усмотренный, возможно, тремя днями позже. На этих островах, видимо, побывали люди Сааведры, но вероятнее, что предшественниками Вильяловоса были португальцы Диогу Роша (1525 г.) и Франсишку Каштру (1537–1538 гг.).

2 февраля 1543 г. флотилия Вильяловоса подошла к Минданао, где испанцы высадились и, основав кратковременное поселение, прожили месяц. Нехватка продуктов вынудила Вильяловоса направиться к одному из крошечных островов Сарангани, расположенных южнее Минданао, но его жители оказали испанцам сопротивление. Применив силу, моряки захватили остров, однако провизии там оказалось очень мало. Угроза голода заставила Вильяловоса отдать приказ начать сев зерновых. Но испанцы отказались от посевной и превратились в охотников и собирателей: в пищу шло всё, что попадалось под руку, – кокосовые орехи, собаки, кошки, крысы, крабы, улитки, коренья. Начались болезни; попытки раздобыть провиант на соседних островах потерпели неудачу. Несколько партий моряков, отправленных за продуктами, ознакомились с восточным берегом Минданао и островами Лейте и Самар.

В августе 1543 г. Вильяловос послал корабль под командой навигатора Бернардо де ла Toppe в Мексику с отчётом, в котором, между прочим, эти большие восточноазиатские острова впервые названы Филиппинами – в честь наследника престола, будущего короля Испании Филиппа II. Toppe пошёл от острова Самар на северо-восток, мимо Марианской цепи, видел между 24° и 27° с. ш. небольшие вулканические архипелаги Волкано и Бонин, достиг затем 30° с. ш., но попал в осеннюю штормовую полосу и вернулся. Итог плавания – открытие Северного Экваториального течения.

Между тем португальский губернатор на острове Тернате (у Хальмахеры) получил известие о присутствии испанских судов в «португальских» морях. Ссылаясь на договор 1529 г., он предлагал Вильяловосу уйти. Тот ответил, что получил приказ обосноваться на Филиппинах: они-де находятся достаточно далеко от Молукк и не могут служить поводом к спору. Губернатор протестовал от имени своего короля. Ввиду того что нужда росла и матросы умирали, Вильялобос вынужден был зайти в одну из молуккских гаваней. Он ещё раз пытался добраться до Мексики более южным путём и с этой целью 16 мая 1545 г. отправил туда корабль под командой Иньиго Ортиса Ретеса.

Ретес решил пересечь океан в экваториальной полосе. К востоку от Хальмахеры он наткнулся на землю, которую в 1526 г. открыл португалец Жоржи Минезиш, – северо-западный выступ Новой Гвинеи, а за ним обнаружил группу островов – либо Схаутена, либо Ниниго (у 144° в. д.). Два месяца Ретес боролся с бурями в полосе 1°–4° ю. ш., продвигаясь на восток, причём высаживался во многих пунктах северного побережья огромной земли, чтобы запастись водой и топливом, начиная от устья реки Сан-Антонио – вероятно, Мамберамо (у 2° ю. ш.). За узкой береговой низменностью виднелись высокие горы (Ван-Pec). Несколько раз испанцев атаковали темнокожие люди на больших военных челнах с высокими шалашами; испанцы сравнивали их с укреплёнными замками, указывая, что они были такой же высоты, как корма испанского корабля. Наверху стояли воины, внизу сидели гребцы.

20 июня 1545 г. Ретес «овладел» этой землёй именем испанского короля и дал ей название Новой Гвинеи [189] . Он прошёл в юго-восточном направлении вдоль побережья, по его расчету, 230 лиг (около 1400 км) до Новогвинейского моря. Затем он лёг на северный курс, но вскоре вынужден был уступить требованиям матросов, изнемогавших от усталости, и повернул обратно к Молуккам. В начале октября он стал на якорь у Тидоре. Теперь Вильяловос окончательно потерял надежду получить подкрепление из Мексики или вернуться туда. Идти же в Испанию вокруг мыса Доброй Надежды он не решался: на этом пути господствовали португальцы, и их монополия подтверждена была испанским королём. Так как губернатор потребовал, чтобы испанцы немедленно оставили Молукки, Вильяловос сдал свои суда португальцам, добившись только того, чтобы моряки сохранили свои личные вещи.

Небольшими партиями испанцев отправляли на португальских судах в Европу. Вильяловос умер 4 апреля 1547 г. на острове Амбон (Южные Молукки); последние его люди вернулись в Испанию в 1548 г. Новую Гвинею Ретеса европейские географы сочли за экваториальный выступ неведомого Южного материка, а фантазия картографов XVI в. связала её с Огненной Землёй. Правда, на карте мира фламандского картографа Абрахама Ортелия (1570 г.) Новая Гвинея показана островом, отделённым от Южного материка узким проливом.