— Марлоу? — Слышу я голос Дилана снизу.
— Я в своей студии. — Кричу я в ответ.
Я наношу последний штрих на красно-желтый тюльпан, когда он входит в дверь с огромной вазой цветов в одной руке и одеялом в другой. Он выглядит неотразимо очаровательно в угольно-серых брюках, белой рубашке на пуговицах и кобальтово-голубом галстуке. Его волосы взъерошены, словно он весь день проводил по ним рукой, и ухмыляется от уха до уха.
Я никогда не устану видеть его улыбку.
Выключаю музыку и кладу нож для палитры на рабочий стол.
— Я скучал по тебе сегодня. — Говорит он, подходя ко мне, чтобы поцеловать. — У меня для тебя вот это.
Он протягивает мне букет, в который входят розовые гвоздики, фиолетовые альстромерии, белые помпоны, фиолетовые статицы, лавандовые и розовые розы.
Последние несколько недель с Диланом и Лолой были идеальными. Дилан постоянно придумывает заботливые жесты, чтобы показать, что я ему небезразлична, а мое сердце чуть не разорвалось, когда Лола призналась мне в любви на прошлой неделе.
— Они прекрасны. — Трясущимися руками я беру вазу и ставлю ее на соседнюю полку. — По какому поводу?
— Вчера ты упомянула, что твой предыдущий букет завял, и я заехал в «Blooms» по дороге домой, чтобы купить тебе свежий. Я знаю, как важно для тебя иметь букет для вдохновения.
Он помнит, как я это сказала?
Меня переполняют эмоции. Из всего, что Дилан сделал для меня, это имеет самое большое значение. За все эти годы я покупала себе бесчисленное количество букетов, но ни разу никто не подарил мне ни одного. Для меня важно, что он выслушал меня и сделал что-то доброе просто потому что знал, что это доставит мне радость.
— Это невероятно заботливо с твоей стороны.
Мой голос дрожит, а на глаза наворачиваются слезы.
— Эй, в чем дело? — Он хмурится, обнимая меня, и вытирает слезу с моей щеки. — Я не хотел тебя расстраивать.
Я качаю головой в ответ на его беспокойство.
— Это счастливые слезы. Никто никогда раньше не дарил мне цветы, веришь или нет.
— Черт, солнышко. — Он сжимает меня крепче. — Я буду покупать тебе цветы каждый день, если это сделает тебя счастливой.
Я влюбляюсь в этого мужчину.
— Спасибо. Как все прошло в доме твоих родителей? — Спрашиваю я.
— Отлично. Когда я уходил, Лола и Ваффлз обнимались на диване и смотрели «Блуи».
Джоанна и Майк спросили, могут ли Лола и Ваффлз переночевать у них сегодня. Я уверена, что это была идея Джоанны, чтобы мы с Диланом могли побыть наедине.
— А что, если Ваффлз что-нибудь сломает или Лола будет скучать по тебе, пока ее нет?
— Вот так. — Дилан крепче прижимает меня к своей груди. — Это только на одну ночь. — Напоминает он мне. — У Лолы было много ночевок в доме моих родителей, и они влюблены в Ваффлза. Я уверен, что он будет вести себя наилучшим образом, если получит сегодня столько закусок, сколько я думаю.
Я делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться.
— Есть какая-то особая причина, по которой ты взял это с собой?
Указываю на одеяло, все еще спрятанное у него под мышкой.
— Есть. — Загадочно отвечает он.
Я наблюдаю, как он разворачивает одеяло и кладет его на пол.
Когда Дилан закончил, он встал передо мной, так что нас разделяют всего несколько сантиметров.
— Понимаешь, у меня есть соседка, которая чертовски сексуальна, когда сидит в своей студии и рисует. Это гипнотизирует — смотреть, как ее бедра покачиваются в такт музыке с каждым взмахом ножа для палитры. — Он аккуратно стирает пятно розовой краски с моего лба и растирает его между пальцами, пока говорит. — В последнее время у меня появилась фантазия, в которой я вижу палитру с красками и ее обнаженную на полу.
Мое дыхание учащается, а щеки краснеют от его слов.
Господи, помилуй.
— Ты серьезно?
— Только если ты согласна.
— Да. — Поспешно отвечаю я. — Что именно ты имеешь в виду?
Я готова и хочу всего, что он приготовил, зная, что это принесет мне безмерное удовольствие.
— Раздевайся. — Говорит он низким голосом.
От его всеобъемлющего присутствия у меня по позвоночнику пробегает дрожь, и я отчаянно хочу угодить ему. Он постоянно заботится обо мне, и я жажду сделать что-то для него.
Не раздумывая, я стягиваю с себя рубашку и бросаю ее на пол. Когда достаю до бюстгальтера, Дилан обхватывает меня за талию и кладет свою руку поверх моей, чтобы остановить меня.
— Позволь мне помочь. — Заявляет он, не оставляя места для дискуссий.
Он наклоняется вперед, чтобы поцеловать мои груди, и я глубоко вдыхаю от его прикосновения. Он легко расстегивает лифчик, позволяя ему упасть на пол, и жадно обхватывает ртом один из моих сосков, сильно посасывая и сжимая пальцами другой сосок. Резкая боль посылает толчок удовольствия в мое сердце.
— О, Боже. — Скулю я, приподнимаясь на носочки.
Прелюдия — одна из моих любимых частей секса с Диланом. У него есть дар чувствовать мое тело, и он понял, что я люблю — немного боли вместе с удовольствием.
— Не могу дождаться, когда увижу их покрытыми краской. — Говорит он, продолжая возиться с моими сосками.
От его признания меня охватывает дрожь. Он не сводит с меня взгляда, пока стягивает с меня штаны для йоги и розовые трусики.
— Такая чертовски красивая. — Благоговейно произносит он.
Дилан касается моего бедра, подавая знак, чтобы я выходила из одежды, и я отбрасываю ее в сторону.
— Ложись на одеяло. — Приказывает он.
С трудом повинуюсь, ползу к середине и переворачиваюсь на спину. Ладони у меня потные, и я неспокойна, не зная, что будет дальше. Подглядываю за ним сквозь ресницы с соблазнительной улыбкой, молча давая понять, что это его ход.
Я с восторженным вниманием наблюдаю, как он идет через мою студию к стене с полками, изучая мои запасы художественных принадлежностей. Когда Дилан добирается до моей огромной коллекции красок, берет круглую художественную палитру и выдавливает в каждую лунку краску разного цвета. Я прикусываю губу в предвкушении, когда он выбирает веерную кисть из стакана.
Интересно, что он планирует с ней делать?
Закончив собирать свои принадлежности, ставит их рядом со мной, а затем встает во весь рост и смотрит на меня сверху вниз.
— Такой красивый холст. Что я собираюсь с тобой делать?
Лучше бы он собирался не просто смотреть, потому что я уже вся на взводе и мне скоро понадобятся его руки. Я зачарованно смотрю, как он снимает галстук, расстегивает пуговицы на рубашке и снимает ее, предлагая мне место в первом ряду для его точеного пресса, ведущего вниз к линии V.
Закусываю губу, когда он спускает свои брюки, оставаясь в одних черных боксерах. Я точно знаю, что у него под ними, и не буду врать, что не готова к этому. Он ухмыляется, выходя из трусов, и его член гордо торчит — из кончика вытекает сперма.
Я не единственная, кого затронула эта его маленькая игра.
Он отбрасывает одежду в сторону и снимает очки, кладя их на ближайшую полку. Когда он поворачивается ко мне лицом, то держит свой галстук так, чтобы я могла видеть.
— Я хочу сдерживать твои руки, пока мы играем. Ты не против? — Спрашивает он.
Я киваю.
— Да, я тебе доверяю.
За время, проведенное вместе, он лишил меня всех моих защитных сил. Дилан помог раскрыть ту часть меня, о существовании которой я даже не подозревала, и мне нравится исследовать эту сторону себя с его помощью.
Он опускается передо мной на колени и наклоняется вперед, чтобы взять мои запястья. Поднимает их над моей головой, связывая своим галстуком. Он достаточно свободен, чтобы я могла снять его, если захочу, но зачем мне это? Есть что-то пьянящее в том, чтобы быть во власти этого мужчины.
Дилан смотрит на меня с ненасытным голодом в глазах, оценивая свою работу.
Приподнимается, берет кисточку и окунает ее в красную краску. Я задыхаюсь, когда щетинки касаются моей груди, и холодная краска проносится по телу ударной волной. Он рисует вихри, пока не добирается до моего соска, поглаживая его взад-вперед дразнящими движениями.
Затем он окунает кисть в желтую краску, не обращая внимания на оттенок красного. Дилан рисует волнистые линии на другой груди, медленно проводя кистью по бокам. Он сосредоточенно хмурит брови, перемещая кисть, и выписывает слова утверждения, шепча их одно за другим.
— Красивая… добрая… сильная… мужественная… — Он поднимает на меня взгляд, когда произносит еще одно слово. — Моя.
Бросает кисть на пол и проводит кончиком пальца по каждому слову, а затем берет меня за бедро, краска с его руки размазывается по моей голой коже.
— Ты такой беспорядок. — Пробормотал он. — Прекрасный, блядь, беспорядок.
Другой рукой он засовывает три пальца в мою киску — грубый звук моего возбуждения наполняет комнату, когда я бесстыдно трусь о его ладонь.
— О, Боже.
Поднимаю веки и встречаю его горячий взгляд.
— Черт, да ты вся промокшая. — Он опускает свой рот к моему уху. — Тебя возбуждает пачкаться, грязнуля?
Я хнычу, не в силах найти свой голос.
Он вводит и выводит свои пальцы в ровном ритме, массируя мой клитор вялыми кругами. Мое тело напрягается с каждым толчком, волна эйфории захлестывает меня.
Я умоляю глазами, молча прошу ускорить темп. Я безумно хочу, чтобы он двигался быстрее.
Вскрикиваю, когда он неожиданно вынимает из меня свои пальцы.
— Ты такая жадная маленькая штучка. — Подбадривает меня Дилан. — Когда ты кончишь, это будет вокруг моего члена.
Он берет в руки свой член и скользит им вверх-вниз, покрывая себя моим возбуждением. Мое дыхание учащается, когда он выравнивает себя с моим ядром и входит в меня одним толчком. Дилан не двигается, а смотрит вниз на нас, соединенных вместе, и резко вдыхает, когда видит мое тело, покрытое его краской. Я стону от восторга, смакуя тот факт, что полностью заполнена им.
Прижимаюсь к его рту, и он сжимает мою челюсть в своей руке, углубляя наш поцелуй. Кажется, что время остановилось, когда мы оказались в нашем укромном уголке, где нет никаких ожиданий, требований или забот. Только два человека, движимые общей страстью друг к другу.
— Дилан, я уже близко. — Задыхаюсь я.
— Умоляй об этом, солнышко.
Когда я не отвечаю достаточно быстро, он замедляет темп, толкаясь в меня короткими, неглубокими толчками. Я не упускаю его самодовольную улыбку, пока корчусь на нем, мое тело отчаянно жаждет разрядки.
— Умоляй. Об. Этом.
Еще один всплеск возбуждения проникает в меня от его требовательного тона.
— Пожалуйста, позволь мне кончить, Дилан, пожалуйста. — Хнычу я, срочно нуждаясь в этом.
— Вот моя хорошая девочка. — Стонет он.
Он вбивается в меня, не сдерживаясь. Все рациональные мысли улетучиваются, когда в воздухе раздается первобытный звук шлепков плоти о плоть. Я взлетаю ввысь, впиваясь ногтями в ладони и наслаждаясь тем, что мои руки связаны надо мной. Одариваю его взглядом, полным похоти, посылая ему свои безмолвные слова с каждым толчком.
Толчок.
Я твоя
Толчок.
Это только начало.
Толчок.
Я влюбляюсь в тебя.
— Давай, сейчас же.
Дилан приказывает непреклонно, и после нескольких поглаживаний моего клитора его большим пальцем я взрываюсь, как бомба.
По моему телу прокатываются толчки, когда оргазм прорывается сквозь меня, а его гортанный стон — знак того, что он нашел свою разрядку.
— Ты просто шедевр. — Пробормотал Дилан, глядя на меня сверху вниз. — Мой шедевр.
Наклонившись вперед, он ослабляет галстук на моих запястьях и поглаживает их круговыми движениями.
— Ты в порядке? Не слишком ли много?
— Это было прекрасно. — Заверяю я его с сытой улыбкой. — Мне очень нравится твоя идея с картинами.
— Давай приведем себя в порядок, а потом я приготовлю что-нибудь поесть.
— Звучит мило.
Он поднимает меня на руки, и я обхватываю его за шею. Пока он несет меня вниз по лестнице, прижимаюсь щекой к его груди, вдыхая аромат мяты и кедра, и думаю, что именно так должен пахнуть дом.
Последние два дня на моем лице была глупая ухмылка. Ночь с Диланом была, без сомнения, самым эротичным сексуальным опытом в моей жизни. Было что-то волнующее в том, чтобы быть грязной и выставленной на всеобщее обозрение, когда он с остервенением вгрызался в меня.
Время, проведенное вместе, дало мне представление о том, какой была бы жизнь с ним и Лолой, и оставило во мне чувство покоя.
Сегодня у Лолы спектакль, я с нетерпением жду момента, когда она выйдет на сцену. Дилану пришлось поехать в офис, так что вечером он встретит нас в школе.
К счастью, картину, которую он купил на моей выставке, только что доставили к нему домой. Я встретилась с курьером и попросила оставить ее в гостиной Дилана. Она будет так хорошо смотреться здесь, когда ее повесят, и я знаю, что Лоле она тоже понравится, когда увидит, что это такое.
— Черт. — Бормочу я про себя.
Если я не уйду сейчас, то опоздаю забрать ее из школы. Надеваю туфли и бегу к себе домой за Ваффлзом. Он ждет у двери и лает, когда я беру его поводок и пристегиваю к ошейнику.
— Пойдем, мальчик. — Приглашаю я его на улицу.
Мы уже прошли половину квартала, когда позвонил Гэвин.
— Привет, Гэв. Картину только что доставили в дом Дилана. — Сообщаю я ему. — Большое спасибо, что доставил ее сюда.
Мы переписываемся почти каждый день после моей выставки. В основном он хотел узнать, как обстоят дела у нас с Диланом, и донимал меня вопросами о том, чтобы сделать еще одну выставку. Он был воодушевлен успехом последней и был разочарован, когда я сказала ему, что не планирую делать еще одну выставку в течение некоторого времени. Последние несколько недель я писала картины, когда приходило вдохновение, а не из-за надвигающегося дедлайна, и это меня омолодило.
— Это замечательно, но я звоню не поэтому. — Нетерпеливо говорит он.
— Не поэтому?
— Нет. У меня самые фантастические новости.
В его голосе звучит волнение.
— Что это?
— Я только что разговаривал по телефону с Джеймсом Миллером, основателем Парижского художественного коллектива. Его жена посетила твою выставку и купила картину «Снапдрагон» в качестве подарка Джеймсу на день рождения. Он очень впечатлен твоими художественными способностями и хочет предложить тебе трехмесячную резиденцию художника в «Collective». — Практически кричит Гэвин от волнения. — Начиная со следующего месяца.
— Ты серьезно? — Я танцую от радости на тротуаре, не заботясь о том, видит ли меня кто-нибудь. — Откуда ты знаешь? Пожалуйста, скажи мне, что это не шутка.
Я мечтала о резиденции в «Paris Art Collective» с тех пор, как начала рисовать. Там преподают одни из лучших художников мира, и это была бы невероятная возможность улучшить мою технику. Это очень конкурентная программа, поэтому я никогда не думала, что получу приглашение.
— Джеймс звонил в «The Artist» и спрашивал о тебе. Его команда отправит тебе официальное предложение по электронной почте на следующей неделе. Детка, это реальная сделка. — Уверяет он меня.
— Это невероятно. Я так…
Я останавливаюсь, когда Ваффлз лает, вырывая меня из моих грез. Мы находимся возле шатра перед школой Лолы.
Кто позаботится о Ваффлзе, если я приму предложение? А как же Дилан и Лола?
Раньше я всегда брала вещи и отправлялась в новое место, когда представлялась возможность. До сих пор мне не приходилось задумываться о людях, которые мне дороги.
— Марлоу? Ты здесь. — Спрашивает Гэвин.
— Не думаю, что смогу поехать. — Шепчу я.
— Что, почему? — Спрашивает он, его тон неистовый. — Подожди… это как-то связано с тем твоим красавчиком из GQ и его милой дочуркой, фотографии которой ты показывала Мэтью и мне на ужине в Нью-Йорке?
— Мне кажется, я влюблена в Дилана. — Призналась я.
— О, Марлоу. Я так рад за тебя, но в то же время грущу, потому что не хочу, чтобы ты упустила этот шанс. Хочешь поговорить об этом подробнее?
— Нет, не сейчас. — Тихо говорю я.
Мы с Диланом еще не обсуждали наше будущее, но я не хочу разочаровать его, уйдя, как Мэдди. Неважно, что меня не будет всего три месяца. Я беспокоюсь, что он не будет воспринимать это так. Он безгранично доверяет мне, и я никогда не сделаю ничего, чтобы поставить это под угрозу, даже ради возможности всей жизни.
— Я ценю все, что ты для меня сделал. — Продолжаю я. — Если бы не ты, я бы никогда не получила предложение от «Art Collective».
— Это неправда. — Насмехается Гэвин. — Если бы они не увидели твои работы в «The Artist», они бы увидели их в Интернете или в другой галерее. — Он тяжело вздохнул. — Послушай, официальное предложение будет отправлено только на следующей неделе, так почему бы тебе не подождать несколько дней, прежде чем принимать окончательное решение? Я полностью поддерживаю тебя в том, что ты променяешь жизнь в путешествиях на жизнь в маленьком городке, если это сделает тебя счастливой. Мне просто не нравится видеть, как ты отодвигаешь свою карьеру и мечты на второй план.
— Спасибо, Гэвин.
— Конечно, детка, я всегда буду тебя прикрывать.
Я не могу найти нужных слов, чтобы выразить то, что я сейчас чувствую. Если я приму предложение, это может поставить под угрозу возможность построить жизнь с Диланом и Лолой. И я не могу не беспокоиться о том, как Ваффлз приспособится к жизни в Париже после того, как так долго прожил в таком маленьком городке, как Аспен Гроув. Это его дом… и мне кажется, что и мой тоже.
Звенит школьный звонок, и через несколько секунд из парадного входа школы высыпают дети.
— Гэв, мне нужно забрать Лолу из школы. Почему бы нам не поговорить об этом позже?
— Да, конечно. Я здесь, если понадоблюсь.
Я вижу Лолу, спускающуюся по ступенькам. Ее рюкзак подпрыгивает, когда она спешит ко мне с зубастой ухмылкой. Натягиваю улыбку, когда она смотрит в мою сторону, не желая, чтобы она подумала, что что-то не так.
Я расскажу Дилану о своем предложении от «Art Collective» после спектакля. Я не позволю ничему помешать большому вечеру Лолы.