Если вы дадите отцу-одиночке няню

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

По дороге домой Дилан непривычно тих.

— Что-то не так? — Спрашиваю я.

— Почему бы нам не подождать с разговорами, пока мы не доберемся до моего дома. — Предлагает он, бросив на меня короткий взгляд.

— Да, хорошо. — Говорю я с неуверенной улыбкой.

Судя по его смертельной хватке на руле, его что-то беспокоит, но не уверена, что именно.

Его родители пригласили Лолу поесть мороженого. Хотя я бы с удовольствием присоединилась к ним, чтобы отпраздновать ее особенный вечер, я благодарна за возможность поговорить с Диланом наедине о моем предложении из «Art Collective». Но с этим придется подождать, пока я не выясню, что у него на уме.

Я почувствовала огромное облегчение, когда увидела Квинн и Энди на спектакле. Поболтала с ними после спектакля и рассказала о своем предложении стать резидентом. Квинн была вне себя от радости, услышав прекрасную новость, но, как и Гэвин, она разочарована тем, что я планирую отказаться. С другой стороны, Энди настоятельно рекомендовала мне обсудить это с Диланом, прежде чем сделать окончательный выбор. Она уверена, что он поддержит меня.

У меня противоречивые мысли. Несмотря на то что это потрясающая возможность, которая может мне больше никогда не представиться, я не могу поставить под угрозу свои отношения с Диланом и Лолой.

Когда мы подъезжаем к дому Дилана, он заходит внутрь первым, придерживая для меня дверь. Когда я прохожу мимо него и делаю шаг в коридор, его взгляд остается прикованным к полу, словно он не может на меня смотреть.

— Ладно, мы здесь. Не хочешь рассказать мне, что тебя беспокоит? — Спрашиваю я.

Он закрывает дверь, и тихий щелчок звучит громче в напряженной тишине.

Между нами гора пространства, а на лице Дилана — безучастное выражение.

— Я подслушал твой разговор с Квинн и Энди. — Говорит он.

Мои глаза расширяются в понимании.

— И что именно ты услышал? — Спрашиваю я, убирая волосы в прическу.

Судя по его первоначальной реакции, я предполагаю, что он пропустил ту часть разговора, когда я сказала им, что не планирую ехать в Париж.

— Я знаю, что тебе предложили стать арт-резидентом и ты уедешь на три месяца. — Он сохраняет ровный тон. — Ты уже знаешь, когда уедешь?

Он так быстро делает вывод, что я не останусь. Я не виню его после того, что он пережил с Мэдди, но мне бы хотелось, чтобы он поверил в то, что я соблюдаю интересы его и Лолы.

Делаю успокаивающий вдох, понимая, что ему сейчас должно быть больно.

— Ты слышал, как я сказала, что собираюсь в Париж? — Мягко спрашиваю я.

— Нет, но почему бы и нет? Это звучит как удивительная возможность…

Я протягиваю руку, чтобы остановить его.

— Глава программы позвонил Гэвину сегодня днем, чтобы получить мою информацию. Его команда предлагает мне трехмесячную резиденцию для художников в Париже. Я всегда хотела это сделать, но никогда не думала, что у меня будет такая возможность. — Я нервно сжимаю руки, объясняя. — Я собиралась поговорить с тобой об этом сегодня после спектакля, чтобы не портить Лоле важный вечер. К тому же не хотела, чтобы ты волновался без причины, ведь я не планирую принимать предложение.

— Ты уже сказала им «нет»?

Я покачала головой.

— Скажу, как только они пришлют официальное предложение на следующей неделе.

— Почему? — Похоже, он озадачен моим ответом. — Если это то, что ты всегда хотела сделать, почему должна отказываться?

— Потому что я знаю, как сильно это повлияет на тебя с Лолой. После всего, через что вы прошли, я не хочу быть еще одним человеком, который оставит вас позади. Вы оба невероятно важны для меня.

Слова свободно льются из моего рта.

Кажется, я влюбилась в тебя.

Он придвигается ближе, на его лице появляется угрюмое выражение.

— Честно говоря, я думал, что ты уйдешь, когда найдешь что-то получше.

Хотела бы я, чтобы он смотрел на вещи с моей точки зрения. Время, проведенное с ним и Лолой, помогло мне почувствовать себя любимой, лелеемой и довольной. После долгих лет скитаний, как потерянная душа, общение с ними кажется мне домом, который я искала всю свою жизнь.

Он сокращает расстояние между нами и встает передо мной, я поднимаю на него глаза.

— Неужели ты не понимаешь? Никто другой не может заставить меня чувствовать себя так, как вы с Лолой. Поверь мне, когда я скажу, что нет ничего лучше.

На моих щеках проступил румянец.

С того момента, как я познакомилась с ними, поняла, что их связывает уникальная связь. Я всегда мечтала стать частью чего-то столь необычного, и теперь, когда я нашла это, никогда не отпущу их.

— Марлоу, я… — Дилан делает паузу на полуслове, заглядывая через мое плечо в тускло освещенную гостиную. — Что это?

Он показывает на картину, прислоненную к стене. Проходя мимо меня, включает верхний свет, чтобы лучше рассмотреть картину.

— Картина, которую ты купил на моей выставке. — Тихо говорю я, следуя за ним.

— Она идеальна. — Говорит он с благоговением.

На картине, которую он купил, изображены две маргаритки — одна красная, другая белая.

Это последняя работа, которую я нарисовала для своей коллекции через несколько дней после того, как вместе с Диланом и Лолой побывала на уроке «Уголок семейного творчества» и впервые поужинала у них дома. Белая маргаритка олицетворяет невинность и чистоту Лолы, а красная маргаритка была вдохновлена моими романтическими чувствами к Дилану. Это еще более особенная вещь, потому что Лола играла роль маргаритки в школьном спектакле.

— Как она называется?

— Начало любви. — Мягко говорю я. — Я никогда не собиралась ее продавать.

— Почему же тогда продала?

— Потому что Гэвин объявил, что в коллекции будет семь работ. Я подумала, что если назначу достаточно высокую цену, никто не купит ее, и я смогу оставить ее себе.

— Сколько?

— Ты должен знать. Ты же ее купил. — Напомнила я ему.

— Я попросил своего помощника позаботиться об оплате. — Говорит он.

— О, понимаю. — Я немного нервничаю, рассказывая ему об этом. — Это было девяносто тысяч. — Признаю с сочувствующим видом.

Он берет мои руки в свои.

— Я бы заплатил миллион долларов за оригинал Марлоу Тейлор. Но за этот конкретный экземпляр я готов отдать все. Она бесценна, потому что я буду думать о тебе и Лоле каждый раз, когда увижу ее. Ты привнесла в нашу жизнь краски в прямом и переносном смысле, и без тебя нет ни одной версии нашего будущего.

От такого заявления Дилана я в шоке моргаю на него, и мне требуется мгновение, чтобы понять, что я не сплю. Интенсивность его взгляда доказывает, что он имеет в виду каждое слово.

— Ты и Лола — весь мой мир. — Говорит он, крепче сжимая мои руки. — Что бы ни случилось, мы пройдем через это вместе, потому что…

У Дилана в кармане звонит телефон. Он не обращает на него внимания, но как только он замолкает, снова звонит.

— Черт возьми. — Бормочет он, проверяя его. — Мне так жаль, это Харрисон.

— Ты должен ответить. — Подбадриваю я его.

— Алло? — Дилан внимательно слушает, и его лицо хмурится. — Ты, наверное, шутишь. Да, я присоединяюсь.

Он кладет трубку и бросает на меня обеспокоенный взгляд.

— Все в порядке? — Спрашиваю я.

— Есть срочный вопрос по проекту «Vanburen». Мне нужно связаться с нашей командой, чтобы решить, как лучше поступить.

Он показывает на свой кабинет наверху.

Я прижимаюсь к его щеке.

— Иди и разберись со своими срочными делами. Когда закончишь, приходи ко мне, мы продолжим наш разговор. Я никуда не уйду. — Обещаю я ему.

— Марлоу, ты значишь для меня все.

Он целует меня в висок, а затем бежит вверх по лестнице в свой кабинет.

Пока Дилан поднимается по лестнице, у меня остается чувство неуверенности в своем будущем. Часть меня сомневается в моем первоначальном решении насчет резидентуры, и я задаюсь вопросом, есть ли у нас возможность сделать это.

Единственное, что я могу сказать наверняка, — это то, что я не сомневаюсь, что Дилан будет рядом со мной, что бы ни случилось дальше.