Есть над чем посмеяться

Глава 11 Смышленая девочка

За закрытым окном мне слышатся шаги, даже топот по дороге. Это, без сомнения, опять резервисты голландской армии маршируют по дороге в Гронигем.

Я погасил свет в своей комнате и посмотрел наружу, где было темно, как в печи. Ветер со страшной силой свистел в старом городке, производя странные звуки.

Я опустил шторы на место и вернулся к зеркалу. У меня был такой вид, какой должен быть у изображаемого мной человека по имени Лодц.

Я надел очень яркую рубашку и аляповатый галстук. И очень тщательно побрился, что придавало моему облику свирепый вид. Но в глубине души я не очень спокоен. Потому что я ввязался в немного рискованную историю.

Я въехал в эту страну с американским паспортом, но прописался в отеле под именем Вилли Лодца. И я совершенно не уверен, что какой-нибудь голландский полицейский не спросит у меня удостоверение личности. Если это случится, то при существующей здесь обстановке мальчики мистера Гитлера, расположившиеся на границе, сразу же бросят меня в тюрьму как подозреваемого.

Даже если я им объясню, кто я на самом деле, это, возможно, не даст мне стопроцентной гарантии.

Вы, вероятно, видели картины старых голландских мастеров, изображающие старые города. Так вот, это как раз Делфзейл.

Это место, которое не имеет никакого отношения к войне, но теперь в нем творятся странные вещи. Жители города не совсем понимают, что происходит и кто виновник этого. Но все взволнованы и обеспокоены. Это, можно сказать, атмосфера всеобщего помешательства.

Я достал из чемодана свою последнюю бутылку виски и принял изрядную порцию. Потом вынул люгер и сунул его в кобуру под пиджаком.

Настало время заняться делом.

Я шел уже около десяти минут, когда внезапно появилась луна.

Она помогла мне ориентироваться. Я шел быстро, держась в тени, потому что по всем дорогам, ведущим в порт, находились часовые полиции и армии. Им могла не понравится моя физиономия.

Шагая, я молил Бога, чтобы он направил меня на верную дорогу к зданию фирмы «Гледис, Назаров и Хал». Сегодня днем у меня был небольшой разговор, конфиденциальный, на две минуты, с консулом США, который постарался объяснить мне, как ориентироваться в этой местности.

И у меня было предчувствие, что эта ночь станет для меня ночью испытаний.

Наконец я дошел до небольшого двухэтажного здания. Крупными буквами на фасаде было написано: «Гледис, Назаров и Хал».

Я надвинул поля шляпы на один глаз пересек шоссе. Как раз в этот момент открылась небольшая дверь, и из нее вышли два человека и повернули в сторону города.

Я подождал немного, потом пошел следом за ними. Мужчина был очень высок, а у женщины фигура оказалась такой, как нужно. И у нее была очень приятная походка.

Тип, возможно, был Гледис, и так как именно его я и хотел увидеть, то вышло все удачно.

Они явно не торопились, можно даже сказать, что они шли прогулочным шагом. И куколка взяла под руку попутчика. Им, вероятно, было хорошо друг с другом.

Мы повернули сперва на улицу направо, потом налево. Наконец они остановились перед освещенной дверью и вошли в дом.

Когда я, в свою очередь, дошел до двери, то, заглянув через занавески, увидел, что это таверна. Обычный декор для этой страны. Дубовый паркет, дубовые панели, толстые балки на потолке, старые гравюры и старинные горшки. Род интерьера, в котором американские туристы любят фотографироваться, чтобы повесить у себя на стену, когда вернутся домой,

Я быстро обежал взглядом помещение, и у меня внезапно перехватило дыхание.

Парень, за которым я следил, сидел за столом спиной ко мне, а напротив нею, что-то с живостью говоря, его спутница.

И это была та девочка, которую я обнаружил в отеле «Сент-Ани», шарящей в ванной Жуанеллы. И я готов был держать пари на целый ящик виски против бутылки лимонада, что это была курочка Лодца.

Я не мог оставаться тут около двери. Я перешел через дорогу и устроился в тени. И я стал ждать, когда они выйдут.

Это продолжалось около двадцати минут, во время которых я глубоко задумался о жизни в общем и о сюрпризах в частности.

Потом вы должны понять, как я обескуражен. Я приехал в эту местность с намерением выдать себя за Лодца и вот прямо напарываюсь на единственную куколку, на которую не следовало попадать, девочку, которая будет вопить на весь мир, что я могу быть кем угодно, но не Лодцем.

Вот они наконец вышли из таверны. И я, как тень, последовал за ними.

Они вышли на главную улицу, попетляли по маленьким улочкам и, наконец, пришли к небольшому отелю. Я видел, как тип попрощался с девочкой и продолжил свой путь.

Я колебался секунду, не зная, что делать, потом решился: вошел в отель.

В глубине холла находилась застекленная кабина с сонным парнем внутри. Я пошел к нему и спросил, говорит ли он по-английски. Он мне ответил «да». Тогда я рассказал ему, что я американец и повсюду ищу своих друзей, с которыми должен встретиться в этом городе. Потом я объяснил ему, что, видимо, недоразумение произошло с отелями. И спросил его, не позволит ли он посмотреть мне списки его клиентов, чтобы узнать, не останавливались ли мои друзья именно в этом отеле.

Одновременно с этим я горячо молился про себя, чтобы он не спросил у меня их фамилий. Мне повезло. Он протянул мне книгу записей и сказал, чтобы я посмотрел сам.

Я сразу же нашел. Там была лишь одна фамилия, которая могла принадлежать этой мышке… У нее была комната номер пятнадцать, и она была прописана под именем мисс Ардена Ванделл из Нью-Йорка.

Я издал восклицание, чтобы показать моему церберу, что я в восторге, и сказал ему, что это мой друг. Он тоже был в восторге или хотел казаться таким. Он спросил меня, должен ли он послать кого-нибудь, чтобы предупредить даму. Но я ответил, что если он не возражает, то я хотел бы устроить даме сюрприз. Потому что мисс Ардена Ванделл — моя большая приятельница, и она будет очень рада увидеть меня.

Это заставило его усмехнуться, и он сказал мне, что комната находится на первом этаже.

Я закурил сигарету и поднялся на этаж.

Перед комнатой 15 я достал свой люгер и засунул его под пальто. Потом постучал в дверь,

Через несколько секунд она открыла. Это была действительно та курочка, которая шарила в ванной комнате Жуанеллы.

Коридор, в котором я находился, был темным, но свет из комнаты ярок… И она стояла прямо в обрамлении двери.

Я показал ей свой люгер.

— Войдем к тебе, куколка, — сказал я тихим голосом. — И особенно не шуми. Мне надо с тобой поговорить.

Она была испугана и вошла в комнату. Я последовал за ней и закрыл за собой дверь. Потом положил люгер на место.

— Прости за револьвер, Ардена, — сказал я, — но ты понимаешь, нельзя чтобы ты закричала. Потому что я выдал себя за твоего дружка.

Она подошла к камину и зажгла огонь. Потом повернулась ко мне лицом. Как говорят англичане, она также холодна, как огурец. Это похоже на то, что малышка мало сговорчива.

Я вам уже сказал, что у этой малышки стройная фигура, но теперь заметил, как говорят французы, что у нее еще много других прелестей.

У нее волосы черные, как ночь. И глаза синие-синие. И кожа очень белая. И совсем маленький носик, который кажется удивленным, оказавшись тут.

Потом у меня создалось впечатление, что это жесткая девочка, и мне кажется, что даже землетрясение не лишит ее хладнокровия.

Я положил шляпу на стул, закурил сигарету и предложил ей. Потом начал свою маленькую историю.

— Поговорим о деле, — сказал я. — Мне кажется, что ты и я вляпались в дерьмо по самую шею. И так как ты добрая подруга Лодца, тебе не доставит удовольствия узнать, что у него еще больше неприятностей, чем у нас. Это потому я и пришел сюда.

Она медленно выпустила дым из ноздрей, потом спросила:

— Вилли в опасности? Но прежде всего, кто ты? — Я ждал этого вопроса, и мой ответ был готов,

— В 1936 году у Вилли были неприятности с полицией штата Мичиган по поводу вооруженного нападения на дороге. С ним был также и другой парень, ловкий парень, которого звали Хаит. У легавых Мичигана ничего против него не было, но Вилли они забрали.

— Так вот, это я Чарли Хаит. Я большой друг Вилли. Может быть, ты слышала обо мне.

— Разумеется, но расскажи мне про Вилли.

— Вилли находится в кутузке в Париже, — продолжал я. — И это случилось с ним, когда он пытался получить фрик, причитающийся ему за похищение Бидди Перринера.

И я думаю, что ты не станешь мне возражать, если я скажу, что он послал тебя сюда по той же причине. Потому что это парень, у которого есть голова и который подумал, что если ему не удастся во Франции, тебе, возможно, удастся здесь.

Но Вилли был неосторожен. Я встретился с ним в Париже, когда там был немного больше года назад, и он рассказал мне всю историю похищения. Он сказал, что, возможно, прибегнет к моей помощи, если будет необходимо, чтобы получить свой кусок пирога. Он сказал, что в таком случае он даст мне кусок. Но как я только что сказал тебе, он захотел действовать слишком быстро. Он захотел получить фрик от одного парня, которого зовут Зелдар. И отправился к нему с пушкой. Но этот Зелдар где-то задержался, а легавые были там, и они захватили Вилли.

Потом, четыре дня назад, Вилли вызвал адвоката, который ходил в тюрьму. Вилли передал ему письмо для меня. В этом письме он сообщил, что его друг, а это ты, находишься в Делфзейле, и он хочет, чтобы я отправился сюда посмотреть, не нуждаешься ли ты в помощи. Вероятно, он подумал, что здесь также могут быть неприятности.

Она улыбнулась.

— Мне кажется, что ты прав, — сказала она. — Хочешь что-нибудь выпить?

— Всегда, — ответил я.

Она налила мне хорошую порцию.

— Мне бы очень хотелось доверять тебе, Чарли. Но я хотела бы быть совершенно уверена, что ты не надуешь меня. Расскажи мне еще немного, что тебе известно об этом деле.

— Я скажу тебе столько, что ты будешь поражена, — ответил я. — Я сожалею, что уничтожил письмо Вилли из кутузки. У тебя бы волосы встали дыбом. Эти парни докопались до Вилли и тебя.

Она подняла брови.

— Как это? — спросила она.

— Так вот, заставляя вас верить, Борга, Лодца и тебя, что похищение Бидди было обычным похищением. Назаров, подонок, вам сказал, что как только вы увезете Бидди Перринера на корабль, отцу Перринеру будет послан приказ о выплате выкупа. Как только старик выплюнет его, Бидди будет возвращен и вы получите свою галету.

Но за этим стояли крупные планы.

— Мне кажется, я тебя поняла, — сказала Ардена — За этим, действительно, было что-то другое. Продолжай свою историю, Чарли.

Но я сперва немного передохнул, прежде чем продолжать И я сотворил небольшую молитву, чтобы что-нибудь не испортить в своей истории. Потому что эта курочка меня просто сожжет. Это не глупая гусыня, которую можно усыпить. Она хотела знать все, что Вилли мог мне сообщить.

— Еще бы, безусловно, за этим было что-то еще! — сказал я. — К тому же Вилли получил письмо от Назарова, который старался его заверить относительно галеты, что она будет, когда комбинация, которая началась в Париже, даст результаты, которых он и его помощники ожидали. Может быть, Вилли показывал тебе это письмо?

Она мне не ответила. Мне пришлось продолжать.

— Вилли рассказал мне в письме, что Виллис Перринер отправил одну женщину в Париж, ее зовут Жуанелла Рилватер, чтобы та навешала лапши на уши Жералдине, приехавшей на встречу со своим казаком, во Францию. И Вилли сказал мне, что он уверен, что Назаров никогда и не собирался заставлять старого Перринера выплюнуть галету. Потому что уверен, что ему нужна не галета. Это нечто другое. И это что-то должно быть исключительно важным.

Но что должно быть важным для Вилли, тебя и Борга — это то, что можно вас надуть. И вы ничего не сможете сделать. Это ловкое мошенничество.

Ардена улыбнулась. И я уверяю вас, что несмотря на то, что у этой куколки очаровательный ротик и сверкающие зубки, в ее улыбке было что-то угрожающее. Эта девочка была очень опасной.

Она взяла мой стакан и снова наполнила его.

— Ты мне кажешься в порядке, Чарли, — сказала она. — Я вижу, что ты знаешь, о чем говоришь.

Она снова улыбнулась.

— Но я не стала бы говорить, что банда Назарова поимела нас. Пока еще нет. У меня такое чувство, что покидая Делфзейл, я увезу с собой фрик. И я рада, что ты приехал. Потому что, возможно, мне понадобится твоя помощь.

— Я тоже так думаю, — ответил я, — потому что само это не кончится. А эта местность мне не нравится. Здесь слишком темно. И можно сказать, мрачно. На каждом шагу воняет опасностью.

Она вернулась к камину.

— А что ты собирался здесь делать? — спросила она. — Я хочу сказать в случае, если бы ты не нашел меня?

— Я сам в точности не знаю, — ответил я. — Я собирался следовать советам Вилли. В своем письме он сказал мне, что ты должна находиться здесь, и когда я тебя обнаружу, должен сказать тебе, что приехал оказать тебе помощь. И он мне сказал, что если я не найду тебя, то было бы неплохо связаться с парнями, которые стоят позади Назарова: Гледис и Хал, или Зелдар. Сказать им, что он поручил мне представлять его и потребовать от них фрик. А если они не согласятся, то открыть пасть и угрожать им полицией, которой я расскажу все, что мне известно. Он мне также сказал, что парни, безусловно, разозлятся, если я заявлю им это. — Я широко улыбнулся и добавил:

— Но Вилли меня знает. Он знает, что я тоже могу быть злым, когда нужно…

— Очень рада узнать это, — сказала Ардена, — потому что мне кажется, что надо озвереть, чтобы получить от этих подонков часть, которая нам причитается.

Некоторое время она молчала, потом сказала:

— Предположим, что ты прав относительно похищения Бидди Перринера. Не деньги они собирались получать. Что ты думаешь это такое?

— Я не совсем уверен, — ответил я, — но тем не менее верю, что догадался.

Я выпустил великолепное кольцо дыма и сквозь него посмотрел на Ардену, потом сказал:

— Скажи мне, Ардена. Ты ходила в порт? — Она утвердительно кивнула.

— Так вот, я еще туда не ходил, — сказал я. — Но готов держать пари, что там находится одно или два судна Навигационной Кампании Перринера.

Она улыбнулась.

— Ты опять прав, Чарли, — сказала она. — Два судна Перринера стоят на якоре в порту,

— Мое второе пари, — продолжал я, — это что Бидди был привезен сюда на одном из судов, куда Вилли, Борг и ты заманили его с помощью членов экипажа, предварительно оглушив.

Ардена ничего не ответила и стала ходить по комнате. Было ясно, что она очень напряженно думала. И я готов был держать пари, что она спрашивала себя, до какой степени может рассчитывать на меня в этой борьбе.

Потому что я хочу, чтобы вы поняли: эта история, что я, Чарли Хаит, старый приятель Вилли Лодца, совершенно естественна. И также естественно, что Вилли поручил мне, как последней надежде получить его долю добычи.

Потому что Чарли Хаит — это идеальный субчик для разных опасных дел. И он известен в США почти так же, как Скарфас. Из категории парней, которые сами делают работу.

Ардена прекратила хождение и остановилась передо мной.

— Послушай, Чарли, — сказала она мне, — я окажу тебе доверие. К тому же я нуждаюсь в твоей помощи. Но помни, что если ты попытаешься меня надуть, у тебя ничего не получится. Все время помни это.

Нужно было, чтобы я полностью убедил ее,

— Послушай, Ардена, — сказал я, — я хочу открыть карты. Вернуться в Штаты я не могу из-за копа, которого спустил в Мичигане в 36-м, когда осуществлял нападение вместе с Вилли. Понимаешь? У меня было немного сбережений, но они теперь исчезли. Я полностью сухой. Мне необходимо наполниться. Я хочу отправиться куда-нибудь, где нет войны. В такое место, где парень может тянуть виски спокойно и время от времени прогуливаться с куколкой, не разбивая себе физиономию на темных улицах. Вот все мои желания. Ты можешь мне верить, раз я говорю тебе, что я порядочный парень.

— О'кей, Чарли, — сказала она. — Союз заключен. Я рада, что ты здесь, потому что работа не будет легкой. Эти люди исключительно опасны.

— У тебя есть сведения, которых нет у меня?

Ардена ответила не сразу. Она подошла к столу и налила чистого виски. Потом сразу выпила. Меня восхитило, как она это сделала.

Потом она мне сказала:

— Ты догадался о многом, но тебе неизвестна и половина истории.

— Ну, что ж, валяй, Ардена. Расскажи мне все. Это, возможно, поможет мне.

— Вся эта операция зародилась в Англии, начала она. — Я была там в этот момент вместе с Вилли. Нам хотелось на некоторое время позабыть о США.

Там мы познакомились с Назаровым и его женой Эдванн. Они предложили нам дело с похищением Бидди Перринера. Они представляли нам это как обычное похищение и больше ничего. Все, что нам нужно было сделать, это увезти молодого Перринера.

И мы тогда вернулись в Нью-Йорк, Вилли и я, чтобы приготовить дело. Потом внезапно надвинулась угроза войны. И Серж сказал нам, чтобы мы немедленно выполнили задуманное.

Работа была простой. Старый Перринер по шею был занят военными заказами, которые он собирался получить от союзников. И Бидди был очень занят в конторе и работал, как негр. И это ему совершенно не нравилось. В подходящий момент я закинула ему удочку, и он сразу же на нее попался. Я увлекла его в нужное место, и нашим парням осталось лишь подобрать его. Работа была сделана.

В течение некоторого времени Вилли верил заверениям Назарова, но я сразу же не доверяла ему. Во-первых, мне казалось странным, что его увезли на одном из судов его отца. Затем я обнаружила, что Назаров с большим трудом смог ввести в члены экипажа грузового судна полдюжины своих людей, чтобы они занимались Бидди. «К чему все это?» Когда так просто было заставить его пересечь мексиканскую границу и держать там, пока старый Перринер не выплюнет выкуп в два миллиона долларов.

Теперь мне известна вся история, Гледис мне ее рассказал. И только недавно.

— Да? — сказал я, — а мне казалось, что ты и Гледис — друзья.

Ардена лукаво подмигнула мне и сказала:

— А как бы я смогла иначе играть? Я была тут одна, и мне необходимо было защищаться.

Девочка была права. Она продолжала:

— Я сказала Гледису, что Назаров надул Вилли. Что он присвоил нашу часть галеты. И я приехала сюда в надежде что-нибудь получить.

Гледис вбил себе в голову, что моя внешность в его вкусе. И он посоветовал мне оставаться здесь и обещал заняться мной.

— Это хорошая работа, — сказал я.

— Прошу тебя поверить, что ассоциация Гледис-Назарова не лишена мозгов. У нее их в избытке. Послушай продолжение истории:

Назаров не болван. Пока он ухаживал за Жералдиной в Америке, он узнал через нее обо всем, что могло быть ему полезным. И от Бидди, который был его приятелем, он узнал, что старый Перринер не сомневался, что в Европе скоро начнется война, и его фабрики начали уже выпускать военные материалы, которые он собирался продавать союзникам.

Он рассчитывал также на нейтралитет, предложенный Рузвельтом. И план старого Перринера заключался в том, чтобы его корабли сразу же вышли в море и направились к берегам Англии.

Он собирался продавать Англии суда вместе с их грузом. На кораблях должен был находиться нейтральный экипаж.

И этот нейтральный экипаж и был потерей старого Перринера в похищении его сына. Потому что полдюжины людей на «Майборо», самом большом судне, были люди Назарова. Это они перенесли Бидди на борт и заперли его там. И они посоветовали ему держать свой клюв герметически закрытым, если он хочет остаться в живых,

В нужный момент, когда все корабли были в море и Назаров был в безопасности в Париже, письмо с требованием выкупа было передано старому Перринеру,

В этом письме не требовали денег. В нем только сообщалось, что если Виллис Перринер хочет видеть живым своего сына, он должен послать по радио своим судам приказ направиться в Голландию, в Делфзейл, и будучи в порту, дожидаться дальнейших приказаний. И что эти приказания будут отданы самим Бидди Перринером в Делфзейле. — Я встал и направился к столу налить себе виски.

— Ты была права, когда говорила, что эти парни умеют шевелить мозгами, — сказал я. — И у них также хороший аппетит. Я полагаю, что там имеется огромный кусок фрика.

Ардена посмотрела на меня.

— Огромный, здоровый пакет! — сказала она. — Ты знаешь, что находится на этих судах?

Я сделал отрицательный жест.

— На этих судах находится более двухсот самолетов. Соображаешь? Двести истребителей и бомбардировщиков последней модели. Со всем оборудованием. Ожидающих только приказа взлететь.

Ардена только закурила сигарету и добавила:

— Там, на этих судах, более чем на три миллиона долларов. И знаешь, что они собираются сделать?

— Это уже просто, — сказал я. — Судам только нужно будет обогнуть с севера залив Делфзейл и войти в воды Эмса. Всем известно, что немцы заняли устье реки уже два года назад, чтобы их большие суда могли входить туда. Грузовым судам нужно будет только войти в устье реки, и они окажутся в Германии.

— Совершенно точно, — сказала Ардена. — И Бидди должен будет заставить сделать это обоих капитанов кораблей. Это и будет необходимый приказ.

Я поставил стакан, который опять был пуст.

— Хорошая работа, — сказал я. — И хорошая галета. И еще более хорошая, потому что им не придется делиться с Назаровым.

— Почему это? — спросила Ардена. Я не удержался от усмешки.

— Потому что этот прекрасный юноша мертв. Его жена уничтожила. И она потом убила себя.

Это началось с того, что этот казак стал вкручивать своей жене. Как Вилли, Борг и ты, Эдванн думала, что дело идет об обыкновенном похищении. Но потом она обнаружила истину, и это ее ошеломило. Она пыталась уговорить Сержа бросить это, потому что девчонка хоть и была в их банде, но это не мешало ей любить свою страну. А она была француженка. А Франция воевала против Германии.

Но Назаров не хотел ничего знать. Он ей сказал, что не бросит дело, и если ей это не нравится, он избавится от нее. Тогда она его убила. Потом она убила и себя, потому что была очень сильно привязана к своему мужу. Но она была в отчаянии, что он мог причинить зло ее стране.

У этой девочки было много грехов, но за то, что она сделала потом, она заслуживает их отпущения, которое никогда не получит.

К тому же, у нее была пара ножек, почти таких же красивых, как твои.

Этот комплимент понравился Ардене. Она улыбнулась. Потом закурила сигарету и некоторое время молчала.

— А ты знаешь, что нам теперь делать? — спросила она. Я пожал плечами.

— Я подумал о том, как бы нам заманить Гледиса в укромный уголок, где я смог бы поговорить с ним при помощи рукоятки пистолета. Но мне хочется знать, что мы от этого будем иметь.

Она покачала головой и задумчиво посмотрела на огонь в камине. Потом сказала:

— Послушай Чарли. У нас имеется только один шанс. Мы не можем положиться на обещания этого парня. Гледис мне сказал, что если я тронусь с места, он займется мной. Но это блеф. Как только оба судна войдут в Эмс и будут пришвартованы на территории Германии, Гледис, вероятно, скажет, что я могу убираться прочь. Это бы меня не удивило. И мы будем обмануты.

Нет, если мы хотим выиграть, у нас есть только одна возможность.

— Какая же, моя красивая? — спросил я.

— Ты не догадываешься, Чарли? Оба судна Перринера, «Майборо» и «Мэри Перринер», снабжены экипажем, с которым мы ничего не сможем сделать, потому что они — все метисы. Капитаны — способные моряки, но очень ограниченные люди. Мы не можем на них надеяться. Для голландских властей все совершенно законно. Голландия не воюет с Германией, и местные власти не вмешиваются в торговые сделки: им безразлично, что Виллис Перринер хочет продать свой товар Германии.

Но существует одно обстоятельство, очень важное для нас. Это то, что Бидди Перринер еще не отдал приказа судам покинуть порт и войти в Эмс. Пока он этого не прикажет, суда останутся здесь.

— Согласен, — сказал я, — что же делать? — Ардена улыбнулась мне.

— Так вот, Чарли, — сказала она, — эта история началась с похищения, и она должна окончиться тоже похищением. Что ты скажешь, если мы похитим Бидди прежде чем он отдаст приказ поднять якоря?