Эй ты, бастард! Том 2

Глава 11

— Если то, что сказал адмирал правда, то это я объявлю войну. На твоё личное укрощение! — я повернулся, смотря Амурскому прямо в глаза. — Хоть подними против меня всю «Тайгу», но совершать подобное преступление против своего рода — это худшее, что может сделать его глава.

А потом я обернулся к членам «Тайги». — А вы что молчите? Съели то, что одну из вас отослали в пыточную⁈

— Это не пыточная! Это институт, там их учат! — проблеяли из их рядов.

Но тут же поспорили с другой стороны зала. — Ложь! Из Костромского возвращаются без души!

Начался гвалт и крики. Но замолкли моментально, как Амурский сдвинулся с места в мою сторону.

Вот только…

Послышался глухой удар.

Могучий Князь Андрей Амурский упал со связанными между собой шнурками. Моя маленькая пакость, устроенная через Зырика с помощью телекинеза.

Но никто не смеялся.

Даже я.

— Любого кто попробует меня остановить, отправлю к целителям, — объявил я и пошёл на выход.

— Ты умрёшь, Кальмаров! Клянусь своей жизнью! Клянусь своим даром! Клянусь своим родом! — послышался щелчок обрываемых шнурков.

А затем Чутьё вспыхнуло, призывая отреагировать на опасность позади.

Огромный Амурский двинулся на меня широким шагом. Его рука уже превратилась в когтистую тигриную лапу, которой он замахнулся.

— Что происходит, дери вас дьявол⁈ — громко воскликнул Орлов. — Амурский, Кальмаров! Как это понимать⁈

— Прошу прощения, ваше сиятельство, — я сделал вежливый поклон. — Неотложные дела моего клана требуют, чтобы я как можно скорее оказался в другом месте.

— Идите! — бросил Орлов. — А вы, Амурский, вернитесь к столу! Вы кандидат в генерал-губернаторы и должны вести себя соответствующе.

Князь Амурский взглянул на меня вполоборота и одними губами прошептал: — Тебе конец, — а затем отправился обратно к столу.

Время у меня появилось.

И даже дёрнувшиеся остановить меня члены рода Амурских, не рискнули сделать это на глазах военного министра.

Так что я спешно покинул дворец. Вот только не знал, а куда именно мне идти?

Но тут позади послышался голос и стук быстро стучащих каблуков. — Граф Кальмаров! Я знаю, по какому пути она отправилась! — меня догнала Татьяна Косаткина, держа в поднятой руке сложенный лист. — Вот номер поезда и путь!

Он протянула бумажку мне.

— Откуда? — ледяным тоном спросил я, всматриваясь в её глаза. В них мелькнул испуг.

— Общая знакомая, граф! Я не знала, что вы не знаете, правда!

— Это ты сообщила Косаткину?

— Да, — она смутилась.

Вся симпатия, которую Косаткин наработал в моих глазах за последние дни испарилась.

Он использовал новость про Елену тогда, когда ему было удобно. Чтобы столкнуть лбами меня и Амурского в самый ответственный момент — во время совета.

Изящно сыграно.

Но подло, крайне подло! За это я обязательно с него ещё спрошу.

А вот в голосе Татьяны лжи не было. Я принял протянутую ею бумажку. — Благодарю.

— Слова мне не интересны, граф, — тут же её смущение сменилось на хитрый прищур. — Отблагодарите делом, — лукаво улыбнулась она и развернулась обратно во дворец.

Та ещё лиса…

Но она была одной из тех представителей высшей знати, кого я мог считать союзницей. Весьма привлекательной, если на то пошло.

Главное, чтобы и её от полудурка-предка спасать не пришлось.

Я поднялся в воздух и плавно двинулся на указанные пути.

Поезд мчался на полном ходу.

Они отбыли из Владивостока около часа назад и примерно через столько же должны остановиться в Уссурийске.

Где Илья Изобрин передаст свою подопечную другим людям. И ему хотелось сделать это поскорее.

Потому что его съедало стойкое предчувствие грядущих неприятностей.

Сам факт того, что он — личный адьютант Виталия Амурского — руководит перевозкой его дочери в соседний город, наводила его на странные мысли.

Особенно с учётом того, что её саму он видел сегодня лишь мельком. Бледную, с распухшими красными глазами.

Но это было не его дело. По крайней мере так он себя успокаивал.

Хотя сердце было не успокоить. Ведь оно всегда билось быстрее, когда он видел Елену Амурскую… «Пламенную Тигрицу Владивостока», как он прозвал её вместе со своими друзьями ещё в юношестве. Когда впервые увидел.

Однако Илья всегда понимал, что это лишь детские фантазии. Слишком разного статуса они были.

Елена — внучка нынешнего князя и дочь будущего. А Илья — всего лишь второй сын в побочной ветви вассального рода Амурских — Изюбриных.

Даже тесная дружба с ныне покойным Сергеем Амурским — братом Елены — не увеличивала его шансы. О чём Сергей и сам постоянно повторял.

Илья смотрел на зелень проносящихся за окном лесов, и тонкую полоску моря за ними.

А может, сама Елена замечала его? Может, она тоже, как и он, скрывала глубокую симпатию к скромному другу своего брата?

Но он тут же отмёл эти мысли, усмехаясь. Нет, скорее всего она даже не знала его имени, и это было неудивительно.

Слишком.

Различен.

Их.

Статус.

Раньше это раздражало. Злило.

Но сейчас Илья смирился, он просто понял как устроен мир. Если ты родился в младшей ветви, бастардом или вообще простолюдином, то нечего даже смотреть на таких роскошных девушек как Елена.

Таких выдают только за принцев, да князей. Или, на худой конец, за влиятельных графов.

В небе что-то показалось. И тут Илья напрягся сильнее, потому что это была не птица, а нечто более крупное. Оно приближалось, охваченное чем-то светло-фиолетовым…

О, нет, святые предки!

Ну почему именно в его смену⁈

Поезд шёл быстро. Но ему было не уйти от меня.

Ведь полёт побеждает по скорости любой наземный транспорт. Полёт — это свобода и неоспоримое преимущество!

Я чуть ускорился, чтобы успеть наперерез.

Утечка сил уже хорошо ощущалась, всё же относительно долгий полёт требовал энергии. Даже на гамма-ранге.

Но всё равно, у меня было ещё две третьих от максимума запаса сил. Так что на план-перехват мне хватит.

Да, это было опасно. Не сейчас, а потом — когда Амурский узнает, что у меня всё получилось.

Будет война. Моя личная, против одного из сильнейших… хотя нет — сильнейшего клана Владивостока.

Но отступить я не мог. Не в тот момент, когда я узнал, что Елену отправляют в ссылку. Отчасти из-за моих же собственных действий.

Виталий предупреждал, но я недооценил безумие его отца.

Однако подчиняться ему? Нет, это было бы ещё хуже.

Я плавно опустился на рельсы. На поезде меня уже заметили и в воздухе разнёсся протяжный гудок.

Они знают, что я не отступлю. Я знаю, что они знают. Но попробовать они были обязаны.

Разумеется, снижать скорость поезд не стал, так что уже через полминуты он должен бы раздавить меня.

Ха!

Я выставил вперёд руку, концентрируясь на своей псионической силе. Она наполнила мою ладонь и пальцы. А затем плотным потоком телекинетических частиц устремилась навстречу поезду.

Мой телекинез столкнулся с бешеной силой несущегося поезда.

Прикрыв глаза, я стал вливать в телекинез свою силу…

Сначала чуть-чуть, просто замедляя движение поезда, чтобы он не слетел с рельс.

Затем больше… больше и больше, ощущая как наливается тяжестью голова, а пальцы потихоньку сжимаются в кулак.

Гудки становились всё отчаяннее. Потому что перестук колёс замедлялся. Поезд терял набранную скорость.

Я приоткрыл глаза, смотря на круглую чёрную «морду» локомотива.

Чух-чух…

Чух-чух…

Чух… чух…

Он остановился в метре от меня. А Чутьё уже подсказывало, что в пассажирском вагоне началось копошение тех, кто готов бросить мне вызов. Даже смертельный.

Группа тайговцев успела притаиться в кустах, думая что я не распознаю их засаду ещё на подходе. Причём, это была не обычная группа. А одна из лучших.

Но против псионика они бессильны.

Ориентируясь на Чутьё, я одновременно поднял их всех в воздух. Зазвучали выстрелы ружей.

Сзади, пуля высекла о поезд искру. Ещё две попали в землю под ногами, выбивая комки грязи под сапоги.

Но ни один выстрел не попал. С непривычки в воздухе сложно целиться, так что стрелков я понимал.

Я просто развернул их в воздухе спинами ко мне, пока ни один не успел применить магию. А то, что у этих ребят она была что надо, я знал.

— Парни, я не хочу вас калечить или убивать. Так что не вынуждайте меня, ладно? Своего я всё равно добьюсь, — я поднял их повыше, на уровень верхних ветвей ближайших деревьев. — Цепляйтесь, иначе упадёте.

— «Кальмар»! Какого чёрта ты творишь⁈ — крикнул один из них, схватившись за ветку.

— Спасаю человека, — ответил я, отпуская всех висеть на дереве, словно садовые груши. Надолго это их не займёт, но минут пять у меня было.

Я зашёл в вагон.

— Стоять! Кальмаров, ни шагу вперёд! — на противоположном конце вагона стоял адьютант Виталия, с пистолем, нацеленным на меня. Рядом было ещё несколько бойцов с огнестрелом. — Уходи! Мы не хотим в тебя стрелять!

— Я тоже этого не хочу, — пожал я плечами, а потом телекинетическим рывком выкинул всё их оружие себе за спину. — Поэтому уйдите с дороги.

— Нет! — воскликнул адьютант, выхватив шпагу. В его глазах сверкало бесстрашие. — Я исполню свой приказ, даже если придётся отдать свою жизнь.

Вот дурак.

— Я не для того её спас от пиявки, чтобы забирать её, — Псионический Импульс вырубил его.

Но остальные по одному бросились на меня со шпагами.

Импульс за Импульсом я уронил их всех на пол. Так что пришлось чуть ли не шагать по телам.

Но в конце концов я оказался у заветного купе, на двери которого красовался гордый тигр клана Амурских. Выполненный в цветах золота и крови.

Псионический Клинок прорезал замок и в тот же момент дверь отъехала в сторону.

А на меня обрушился удар когтистой лапы. От которого я отошёл в сторону.

С рыком последовал второй взмах, но и он оказался мимо. Легко уворачиваться, когда ты знаешь об атаках заранее.

Вот третий пришлось остановить телекинезом, вместе со всем телом. Чтобы оранжевое буйство наконец-то успокоилось.

Момент и тигрица обернулась в Елену Амурскую, застывшую с таким взглядом, словно увидела привидение.

Хотя он и сама выглядела… заплаканные глаза, белая кожа и искусканные до крови губы.

— С-слава? — она глотала звуки.

— Можно и так, сударыня, — я взял её за руку. — Я вас похищаю! Надеюсь, вы не сильно против.

— Я? Я н-нет, не против, — она отвела взгляд вниз, краснея. А потом резко бросилась мне на шею, заливаясь слезами. — Дедушка отправил меня в Костромской… Костромской, Слав!

Я обнял её, успокаивающе поглаживая по спине. — Значит он тебя не увидит, пока не подумает о своём нехорошем поведении. Пойдём, надо спешить.

— А зачем ты меня похищаешь? — робко спросила она, покорно следуя за мной, даже особо не удивляясь раскиданным по вагону тайговцам. — За выкуп?

— Нет, замуж. Будем делать тигрят с щупальцами, — у неё от моих слов чуть глаза на лоб не вылезли. Зато больше вопросов она не задавала.

Добираться обратно было самым сложным.

Летать самому было легко. А вот держать телекинезом другого человека, пусть он и весил меньше — другое дело.

Тем более что летели мы на низкой высоте, чтобы не привлекать внимания. А часть пути и вовсе прошли пешком.

Но Лена была на удивление крайне выносливой… крайне! Чертовски выносливой!

Когда моё тело уже начинало сдавать, она выглядела так, словно совершила лёгкую утреннюю прогулку. И только глазами хлопала.

Так что часть пути приходилось делать на волевых.

Зато когда первичный шок у неё прошёл, мне удалось её немного разговорить.

Высокая выносливость была у неё не просто так. Она с детства усиленно тренировалась, как и все члены клана Амурских.

Об этом позаботился и отец, и дед. Насчёт второго, к слову, всё оказалось не так однозначно.

— Раньше он был добрее, — с печалью говорила она, когда мы приблизились к небольшой прибрежной деревушке. — После смерти Серёжи — моего брата, он стал как одержимый. Везде видит врагов, не терпит иного мнения.

— Почему он так ненавидит бастардов?

— У него было трое старших братьев. Один из них был признанным бастардом, который договорился с врагами нашего клана и они убили двух старших наследников, после смерти прадедушки. Этот бастард хотел власти для себя. Но дедушка раскрыл заговор и отомстил за старших братьев, и врагов клана победил… ну, так мне рассказывали. Но мне всё равно, какого ты происхождения! — вдруг вспыхнула она.

— Я знаю.

Мы вышли к берегу. Отсюда открывался вид на море и часть города, уходящую вдаль.

— Слав, а ты пошутил ведь про замужество, да?

Я обернулся на неё с серьёзным видом.

Она стояла, полностью повернувшись ко мне. Щёки алые, а печальные глаза смотрели прямо на меня.

— Нет, — я заправил рыжий локон ей за ухо. — Теперь едва ли я смогу тебя оставить, — и, взяв за талию, подтянул к себе. А потом скользнул рукой ниже. — Да и не хочу, — и осторожно поцеловал её покусанные губы.

Она сначала вздрогнула, с непривычки. Но уже через несколько секунд отдалась процессу, сплетаясь со мной языками.

Но дальше поцелуя и пощупываний в приятных местах я заходить не стал. К заметной растерянности Лены. Для аристократов такого ранга было не принято спать до свадьбы.

Я пусть и нарушил уже все мыслимые и немыслимые правила. Но раскладывать здесь, по сути, неопытную девчушку, было бы неправильно.

Она бы не отказалась, нет. Но только потому, что сейчас я был её единственной опорой, когда все остальные рухнули. А пользоваться моментом было как-то… низко.

Через полчаса я нашёл в прибрежной деревушке рыбака, который быстро доставил нас в порт Владивостока. Там мы легко затерялись. Тем более, что прекрасные волосы Лены прятались за моим плащом, который я ей отдал. А сам прикупил себе похожий в ближайшей лавке.

И не зря, потому что по улицам парами бродили внимательные бойцы «Тайги», от которых приходилось вовремя скрываться.

К вечеру мы вошли в неприметный постоялый двор с радушной хозяйкой.

— Отдельные покои. Постарайтесь, чтобы моя спутница ни с кем не пересекалась, договорились? — я вложил хозяйке дополнительные сто рублей.

— Конечно господин, — но выглядела она как-то напряжённо. — Тут к вам срочное дело есть. Можете уделить минутку?

— Что-то случилось?

— Евлампий Кириллыч приходил, сказал что очень срочно надо с вами поговорить! Очень срочно!

Я кивнул.

Но перед тем как идти к Лампе, я отвёл Лену в снятую для неё комнату и объяснил правила безопасности: ни с кем не разговаривать, никуда не выходить, в окно не смотреть.

Она внимательно выслушала, заверила в своей прилежности и обязалась ждать меня столько, сколько потребуется. Но я заверил, что вернусь ещё до утра и велел ей укладываться спать.

Через полчаса, когда уже темнело, я оказался у лодочной стоянки старика Лампы. Он ждал меня с хмурым видом и что-то перебирал на дней лодки.

— Ваше вашество, — произнёс он как-то слишком серьёзно. — Вас очень тщательно искали сегодня.

— «Тайга»?

— Угу. Распрашивали всех, деньги предлагали. На меня даже вышли.

Сердце у меня похолодело. — Если признаешься честно, то я ничего тебе не сделаю.

Но тут он возмутился. — Вашество! Вы что ж, заподозрили меня в предательстве⁈ Ни в коем случае! Я своих не сдаю, тем более — вас! Но один очень влиятельный господин всё же смог доказать, что вам стоит встретиться. И он очень просил организовать вашу встречу как можно скорее.

Я развернулся, зазывая Лампу рукой.

— Идём. Времени у меня мало.

— Понимаю, вашество. Ещё бы! Не каждый день удаётся княжну похитить, — вот тут его проказливость и прорвалась.

Но я не повёлся. — Слухами земля полнится.

— Ну-ну, — усмехнулся он. — Я может и старый моряк, но из ума ещё не выжил.

Мы зашли в переулки, прямо к излюбленному бару Лампы.

— А что, такие слухи распространяют? Что я княжон похищаю?

— Нет, сейчас все про нового генерал-губернатора только говорят и говорят, да готовятся к тому, что он делать будет.

— И кого выбрали?

— Спросишь у него лично, «Кальмар», — стоящий у самого бара высокий мужчина повернулся, откидывая капюшон.

— Виталий?