Фауст

3. Дьявольский факультет (1472–1489)

О Фаусте не упоминали до 1507 года, когда о нём сообщил враждебно настроенный Тритемий. Всё же от Тритемия мы узнали кое-что о молодых годах Фауста. Тритемий, написавший своё письмо на латыни, несомненно, видел визитную карточку Фауста, и весьма вероятно, что сам Фауст также использовал латынь. Тритемий пишет, что Фауст упоминал о Платоне и Аристотеле, что было намёком на его университетское образование. Хотя более поздние свидетельства Муциана и Лейба выводят нас на человека по имени Георг Гельмштет с документально подтверждённой университетской карьерой, информация из письма Тритемия доказывает университетское прошлое Фауста даже в отсутствие данных о том, что он носил фамилию Гельмштет.

Теоретически образование было доступно каждому. Мартин Лютер бесплатно учился в Магдебурге, в школе францисканцев, но ему, как и юному Иоганну Бутцбаху (ок. 1478–1526), приходилось самостоятельно добывать себе пропитание{40}. Практически же не работали только сыновья знати и торговцев, располагавших средствами, достаточными для получения элементарного образования.

Образование, полученное Фаустом, свидетельствовало о его социальном положении. В «народных книгах» Фауста изображают сыном простого землепашца, который поступил в университет на деньги богатого дядюшки. Но для начала Фауст должен был изучить латынь, а бедный крестьянин едва ли мог оплатить эти занятия. Позже Фауст сам скажет о своём благородном происхождении и подтвердит относительное материальное благополучие.

В начале XV века образование в основном получали в дневных школах. Классы были большими (по 17 и более учеников), а на занятиях процветала зубрёжка. Вероятно, Фауст, так же как и Бутцбах, пошёл в школу с шести лет – то есть в 1472 году. В некоторых школах имелись бурсы, или общежития, для приезжих учащихся, но это вовсе не было нормой. К примеру, Бутцбах совершил долгое путешествие, чтобы найти такую школу. В этих пристанищах жильцов буквально заедали вши. Швейцарский гуманист Томас Платтер (1499–1582) вспоминал, что слышал, как в его соломенном матрасе шевелятся целые орды вшей, – и спал на полу, чтобы не быть съеденным.

Хотя на дворе была эпоха Возрождения, система образования оставалась средневековой, а учёба затруднялась острой нехваткой учебников. Хотя учебный план включал основы риторики, диалектики и грамматики, основополагающий учебник латинской грамматики был написан ещё в IV веке н. э. Бутцбах учился на таких работах, как «Притчи» Алана Лилльского (годы расцвета ок. 1200), и нравоучительных стихах Катона и баснях Эзопа. Чтобы проникнуться христианским мировоззрением, школьники зубрили «Отче наш» и апостольский «Символ веры», изучали жития святых и десять заповедей. На это, в частности, указывал Пятый Латеранский собор 1514 года, предупреждавший, что «каждое поколение в молодости склонно ко злу»{41}.

От учащихся ожидали и требовали смирения и соблюдения дисциплины. Один пастор из Нюрнберга риторически спрашивал: «Есть ли на земле что-то более драгоценное и заслуживающее большей любви, нежели благочестивое, смиренное и послушное чадо, готовое учиться?»{42} Максимой того времени были слова из моностихов Катона: Magistrum metue («Бойся своего учителя»), – и ученики часто подвергались битью и жестокому обращению{43}. По воспоминаниям Лютера, как-то его в один день отлупили пятнадцать раз.

Во времена Фауста в школе учились не ради знаний. Сын купца бросал учёбу в возрасте 12–15 лет и начинал торговать вместе с отцом, а сыновья ремесленников уходили из школы, выучив грамоту ровно настолько, чтобы их приняли в гильдию. Лишь немногие имели цель продолжить образование в университете и стать священником, юристом или врачом. Знакомство Фауста с трудами Платона и Аристотеля (что документально зафиксировано), его магистерская, а с 1520 года – докторская степень наводят на мысль, что он принадлежал к элитарному меньшинству.