Фаворит богов

ГЛАВА 55

Расположенный в нескольких милях от берегов Кампании, остров Капри издали изумлял мореплавателей своей красотой. Его высокие берега и горы поросли зелёными рощами, над которыми безмятежно разливало золотое зарево, щедрое на тепло, южное солнце. Море в бухтах имело густой, синий оттенок, во многом напоминая Тиберию его собственный цвет глаз.

Он хорошо знал, что Октавиан выкупил этот остров у греков много лет тому назад и любил изредка приезжать сюда для отдыха. Именно ради его визитов здесь и возвели несколько скромных вилл, которые отныне станут домами Тиберия. Каждую неделю он, кесарь Римской империи, намерен переезжать с виллы на виллу, и никто до момента отъезда не должен знать, в каком из жилищ он устроится на ночлег. Так ведут себя кошки. Они часто меняют место ночлега, опасаясь врагов.

Высадившись на берег, Тиберий сразу же объявил свите о намерении отправиться на виллу Дамекута. При входе императорской галеры в бухту, Приск и Вебуллен издали показывали ему эту виллу, возвышавшуюся в северной части острова, чей фасад в окружении зелёной кипарисовой рощи украшали статуи героев легенд, а крыльцо — ряд могучих колонн.

Первые ночи Тиберий хотел провести здесь. Затем он планировал временно переехать на виллу Юпитера, о которой ему говорил в Риме Вебуллен.

— Мне придётся издать указ о постройке здесь ещё шести-семи вилл, — размышлял он, ступая по каменистой тропе, вьющейся вдоль склона утёса. — Моё пребывание в одном из четырёх домов, способно легко вывести на меня убийц. А если дворцов будет, скажем, десять, я окажусь в сравнительной безопасности.

Вилла Дамекута поражала своей изысканностью как снаружи, так и внутри. Едва поднявшись на просторное крыльцо с навеки застывшими статуями вакханцев, Тиберий удивился той изысканной красоте, что царила вокруг. Он направился в вестибюль, где били фонтаны и дежурили слуги, побывал в роскошной трапезной, оценив её богатую обстановку и остался весьма доволен. На верхних этажах располагались многочисленные комнаты для приближённых, и огромные залы для увеселений.

Избрав себе покои в дальней части дворца, он вышел на террасу и с её высоты насладился видом, простиравшимся у подножия виллы.

На море было безветренно. Солнечные лучи искрились на поверхности воды. Положив ладони на каменные перила, нагретые зноем, Тиберий закрыл глаза. Ему нравилось внимать шелесту ветра в кронах рощи.

— Государь, я бы хотел поведать вам о любопытной особенности здешних мест, — сказал Приск, приближаясь к Тиберию. — Вы вряд ли об этом слышали.

— Что же это за особенность? — спросил Тиберий, щурясь от ярких лучей и с улыбкой глядя на Приска.

— У северной скалы вблизи виллы есть достопримечательность, известная ещё финикийцам, задолго до эпохи владычества греков, — произнёс распорядитель наслаждений. — Это Голубая пещера, находящаяся в скале. Во время шторма её заливает, но когда на море спокойствие, туда можно попасть на лодке со стороны бухты. Ходят слухи, что вода в пещере имеет необычайный лазурный оттенок... Нет ничего прекраснее...

— Ты меня заинтересовал, — хмыкнул Тиберий. — Я хочу взглянуть на Голубую пещеру, и если она действительно столь великолепна, я превращу её в место для купания.

Вечером он потребовал, чтобы двое рыбаков, которых разыскал Приск, отвезли его в Голубую пещеру. Кесарь предпочёл отправиться туда на лодке, взяв с собой лишь нескольких верных ему преторианцев.

Море по-прежнему было ласковым и чистым. По поверхности бежали небольшие волны, вызванные поднявшимся ветерком. Держа в руках горящие факелы, преторианцы стояли в лодке, зорко следя за берегом. В случае необходимости они были готовы сразиться за своего государя.

Рыбаки сидели на вёслах, направляя лодку к скале, торчащей у оконечности мыса. Звёзды ярко сияли в огромном небе над головой Тиберия. Полнолуние. Свет сияющего в вышине диска озарял предметы, тонущие в ночи.

Тиберий хорошо видел в темноте. Особенно острой его зоркость становилась после долгого сна. Но сейчас очертания мыса представали перед ним, объятые светом луны. Он увидел большой полукруглый, с природными неровностями свод, за которым располагался вход в пещеру. Под сводом плескались небольшие волны.

— Это здесь, — молвил рыбак.

Лодка проследовала внутрь пещеры. Её пол тонул в глубокой синей воде. Оттенок приобретался из-за преломления лучей луны или солнца, сиявших снаружи. Лазурь. Пропасть лазури. Изъеденные морем стены были не слишком высоки, но крепки, и тонули во мгле. Плеск волн эхом отдавался под куполом.

Взяв у одного из стражников факел, Тиберий поднял его и озарил пещеру, с восхищением её осматривая. Солдаты тоже не скрывали восторга.

— Лишь боги умеют создавать подобное великолепие, — сказал кто-то из них.

Тиберий бросил факел в воду и стал расстёгивать на себе пояс. Затем он снял сандалии и тунику, оставшись в набедренной повязке. Голубые блики плясали на его обнажённом, белом теле, усыпанном тысячами веснушек.

— Вот бассейн для истинного повелителя, — усмехнулся Тиберий и спрыгнул в воду.

Разрезая взмахами рук поверхность волн, он отплыл в сторону от лодки, разглядывая утопающую в сумраке пещеру. Ему пришло в голову, что здесь он сможет предаваться впредь разврату вместе со своими приближёнными, но вдруг желание оставить эту пещеру лишь для себя одного изменило его первоначальные намерения.

Вернувшись в лодку, кесарь вновь с чувством глубокого удовлетворения оглядел пещеру.

— Субрий, — сказал он старшему из стражников. — Выстави вдоль северного побережья надёжную охрану. Пусть следят за бухтой и подступами к Голубой пещере. Отныне лишь я один имею право входить в неё и купаться в её водах.

— О, да, Август, — кивнул стражник.

После этого Тиберий велел плыть назад к вилле Дамекута.

Ночь была тёплой и дышала ароматами судов и моря. Здесь, вдали от Рима, сенаторов и водоворота придворных интриг, Тиберий впервые за долгое время почувствовал себя в безопасности, хотя и знал, что это ненадолго.