Феечка для железного дракона (СИ)

Глава 5

Свою комнату я нашла быстро, — рядом со спальней Рондара было всего две двери. И моя, хвала музам, запиралась на замок.

Приняв горячую ванну, которую мне-таки приготовила Бирта, я отыскала ножницы и безжалостно укоротила одежду Рондара, — больше мне надеть пока было нечего. А после, наконец, смогла спокойно осмотреться.

Моя спальня уступала размерами покоям Рондара и даже комнате Маисы, но в академии мне вообще приходилось делить жилье с соседкой, так что жаловаться было не на что. Единственное, чего мне здесь отчаянно не доставало, — так это света. Неужели нельзя прорубить в горе окно? Ладно, кристаллов у драконов нет, но стекло-то они делать умеют!

Плюхнувшись на кровать, я снова достала флейту. Жаль я не из живописцев! Создала бы себе какие-нибудь украшения, соткала бы шторы, чтобы хотя бы представлять, что у меня есть окно… Что ж, придется довольствоваться фантазиями.

Я редко импровизировала, — предпочитала играть по делу, не растрачивая магию просто так. Но день выдался до того паршивым, что хотелось немедленно на что-то отвлечься, освободить голову от злости и обиды. Я выбрала до диез минор, он как нельзя лучше подходил к моему теперешнему состоянию.

Тоскливая мелодия заполнила комнату, вспыхнули под потолком первые магические искорки. Отчего-то они получались голубыми, а не розовыми, как обычно, и напоминали светящиеся снежинки. Кружась, медленно опускались на пол и исчезали, а на смену им зажигались все новые и новые… Я потеряла счет времени, музыка рождалась сама собой и обволакивала меня уютным коконом. Кажется, я ненадолго даже забыла, где нахожусь, и кто тому виной.

Впрочем, очень скоро мне об этом напомнили.

Это был даже не стук, это был мощный удар, словно кто-то с размаха саданул в дверь здоровенным бревном. Я дернулась, оторвала флейту от губ и замерла, прислушиваясь. Может, уйдут? Может, просто кто-то в коридоре шкаф уронил? Хотя… Вроде не было там никаких шкафов…

— Фея! — прогремел снаружи Рондар.

О, проснулся-таки… Не удалось мне усыпить его навеки. А жаль!

— Я не выйду! — крикнула в ответ. — И тебя не пущу!

То ли железный меня не услышал, то ли принял мои слова за приглашение, — поди разберись в тонкостях драконьего жаргона, — но в следующую же секунду дверь с грохотом хлобыстнула о стену, и в мою спальню боком ворвался Рондар. Плечом вышиб! Замок был вырван с корнем, а вот на герде я не увидела ни царапины. Недаром их зовут железными…

— Отдай свою проклятую флейту! — Он был уже полностью одет, зато зол, как тот самый огненный владыка, на которого они здесь все дружно молятся. Н-да, какое божество — такие у него и поклонники!

— Ни за что! — Я материализовала крылышки и поднялась над кроватью, готовая уворачиваться столько, сколько потребуется. Второй раз он меня в постель не уложит, пусть даже не пытается!

Рондар, однако же, никакого вожделения не проявил, — его куда больше интересовала комната. Точнее, искры, которые еще не успели погаснуть и витали по всей спальне.

— Ты что тут делала?! — он отмахнулся от остатков моей магии. — Взорвать все тут пыталась?

— Нет! Но спасибо за идею. А это, — поймала искру на ладонь, — просто искусство.

— Твое искусство мне спать не дает! — бросил Рондар уже без прежней злости. — Ты же должна знать, что мужчине после соития необходимо восстановить силы. Да ты и сама, наверное, устала…

От неожиданности я даже на мгновение забыла, что вишу в воздухе, и перестала махать крыльями. За что тут же и поплатилась, обвалившись на постель подстреленной уткой. Какое соитие, о чем он вообще толкует?

Рондар подошел к кровати, присел рядом со мной, и в его взгляде будто бы мелькнуло нечто похожее на заботу. И чего только ни привидится от усталости!

— Ты в порядке? — спросил он вполголоса и погладил меня по плечу, как добрую верную кобылку. — Слушай, я плохо помню, как все прошло… Такое со мной впервые, видно, с феями оно как-то иначе… Слишком бурно, вот я и отключился, понимаешь?

Такого поворота я не ожидала. Судя по всему, сознание драконов настолько пропитано эгоизмом и самоуверенностью, что до него даже не дошло, почему именно он вдруг так резко уснул. То ли магия голоса дала побочку и стерла из его памяти последние секунды, то ли его собственный мозг сыграл с ним эдакую шутку, желая защитить от боли поражения… Так или иначе Рондар решил, что довел дело до конца.

С одной стороны, мне хотелось сейчас же его в этом разуверить, уесть, как следует. С другой — подобное заблуждение было мне на руку. Если дракон думает, что наказание мое состоялось, то, по идее, должен этим удовлетвориться. Главное — подать все так, чтобы у Рондара даже мысли не возникло повторить.

— Нет, Рон, я не в порядке, — я нарочно обратилась к нему фамильярно, как и полагается любовницам, а потом оскорбленно поджала губы.

— Тебе было так больно? — нахмурился он.

— И до сих пор больно! — встала на кровати, чтобы смотреть на него сверху вниз. — Ты ранил меня в самое сердце!

Да, возможно, я слегка перегнула с этим пафосом. Просто на прошлых каникулах Талея заставила меня участвовать в студенческой театральной постановке, причем пьесу она написала сама. Драма там лилась из всех щелей, зал рыдал, глядя, как моя героиня страдает от неразделенной любви к поэту, который предпочел ей простую смертную. И, кажется, сейчас я невольно вошла в ту же роль.

— В сердце? — изумился железный, слегка опешив от накала страсти, и подозрительно уставился мне на грудь. — Но ты ведь до сих пор жива, и следов крови на простынях я не видел…

Ох уж, эти драконы! Невежественные существа, которые понятия не имеют о метафорах, не смыслят в искусстве и одержимы двумя желаниями: сношаться и убивать. И лучше всего — одновременно.

— В переносном смысле, — нехотя пояснила я, скрестив руки на груди, чтобы Рондар ненароком не перескочил с мыслей о моем сердце к похоти. — Ты ранил меня до глубины души! Ты… Ты сказал, что никого хуже у тебя в жизни не было! Что я холодна и пресна, как тушка замороженной рыбы!

— Что, прямо так и сказал? — серые брови Рондара взметнулись на лоб.

— Слово в слово! — кивнула я, силясь вспомнить что-нибудь ужасно грустное, чтобы пустить слезу. Мой первый заваленный экзамен по гармонии… Да! Тот день, когда профессор Лиэли назвала меня глухим козодоем! Пресвятые музы, это было так обидно… Я ведь всего-то не распознала малый мажорный септаккорд!

— Эйлин, не плачь! — Рондар до того растерялся, что даже впервые произнес мое имя, и я сочла это добрым знаком.

— О, теперь ты вспомнил, как меня зовут?! — душераздирающе всхлипнула я. — А в постели звал меня Маисой! Больше я такого унижения не переживу, герд Янброк! Прошу, избавь меня от своего присутствия и от воспоминаний об этой чудовищной пытке. — Как там было у Талеи в пьесе? Что-то про жизнь и смерть, зрителям очень понравилось… Ах, да! — Иначе я расстанусь с жизнью, ведь эту боль мне не стерпеть, ее сотрет лишь только смерть!

Ну да, не стоило, наверное, повторять реплику героини прямо так, в стихах, да и магией поэзии я никогда не владела, — тут либо дано с рождения, либо нет. Впрочем, рифму бы дракон не заметил, даже если бы его ткнули в нее носом. А строки Талеи оказались так мощны, что Рондар отшатнулся, как от пощечины, и немедленно вскочил с моей кровати.

— Как скажешь, — мрачно изрек он, не уловив фальши. — Я велю подать тебе ужин прямо сюда, — и за сим удалился, прикрыв за собой сломанную дверь.

Настроение мое стремительно пошло на лад. Права была моя достопочтенная бабуля, когда говорила, что главная сила фей — в хитрости, а вовсе не в магии. Ох, сейчас бы она мной гордилась! Подумать только, я сумела победить дракона, не пролив и капли крови. Вместо меча — смекалка, вместо копья — лицедейство. Вот бы рассказать об этом тете Талее… Быть может, вместе мы придумаем более гуманный способ разобраться с золотыми без помощи железного клана? И мне не придется торчать здесь в заложницах у этого порочного типа? Нет, ну надо же: сам придумал, что овладел мной, и сам же в это поверил… Дракон, что с него взять!

Словом, вечер я провела в прекрасном расположении духа. Бирта принесла мне ужин, при этом стараясь даже не смотреть в мою сторону, — до того ее напугал мой трюк с зеркалом.

На ужин мне подали рагу из баранины, запеченный картофель, густой гранатовый соус и целую краюху хлеба. У нас в академии такой порции хватило бы на троих или четверых, видно, драконы не страдают от отсутствия аппетита. Сначала я с голоду набросилась на еду, но очень быстро поняла: еще один кусочек этой грубой пищи, и я не смогу взлететь, — крылья попросту сломаются под тяжестью моей сытой туши. И как они это едят? Мы, феи, предпочитаем легкие муссы, овощные суфле на пару, фруктовое желе или, на худой конец, изысканные сыры с орешками. Неудивительно, что местный ужин встал в желудке комом, и я, раздувшись, словно лягушка в брачный период, повалилась на кровать, а уже через несколько минут меня сморил сон.

Проснулась я от громкого шуршания. С трудом продрала глаза и увидела, что у меня в спальне снуют какие-то люди.

— Эй! — села, подслеповато щурясь. — Вы что тут делаете посреди ночи?

— Так это, утро уже! — бодро сообщил мне худощавый юнец с пушком над верхней губой. — Вы чуть завтрак не проспали! Тут это, вещички ваши подъехали. Платья́, значится, панталоны…

— Ты что, Свар! — тут же накинулась на него Бирта, которую я спросонья и не приметила. — Что я тебе говорила про уважение?

Юнцу прилетела звонкая затрещина, и он, обиженно метнулся в коридор за следующим тюком.

— Простите, Эйлин-тэй, — склонилась в поясном поклоне служанка. — Мальчишка выдумывает, вещи ваши в целости и сохранности, что уж там вам прислали, мы не знаем…

— Как это не знаем? — снова сунулся к нам паренек. — Герд же сами велели досмотреть каждую…

— Свар! — прорычала Бирта, замахиваясь для очередной затрещины, но на сей раз юнец успел увернуться и скрылся из виду с завидной скоростью.

Я не сдержала улыбку: этот Свар мне страшно понравился. Отныне если я захочу что-нибудь разнюхать или выведать, я буду знать, к кому обращаться. Таких болтунов еще поискать! Лучше бы мне такого слугу, чем эту Бирту, — она-то предана Маисе и Рондару. И пусть меня она пока побаивается, наверняка не упустит возможности сделать какую-нибудь пакость.

— Мы не хотели вас будить, Эйлин-тэй, — почтительно продолжила служанка, глядя себе под ноги. — Но скоро завтрак, и господин Готрид просили передать, что будут рады, если вы присоединитесь к трапезе.

— Готрид? — удивилась я. — А разве не Рондар?

— Герд на рассвете изволили вылететь на учения. Скорее всего, их не будет до вечера.

— Отлично! Тогда скажите Готриду, что я приду, — я хотела опустить ноги на пол, но случайно наступила на сверток с одеждой.

Что? Еще один? Сколько вообще вещей мне привезли? Поднявшись с кровати, я оглядела комнату и ахнула: едва ли не весь пол был покрыт тюками, узелками, сундуками… Возникло стойкое ощущение, что мне прислали добрую половину академии. Или и вовсе фейское общежитие переехало сюда вслед за мной. Но я ведь точно помнила, что перед отъездом успела собрать всего несколько платьев, туфли да нижнее белье!

— Ах, да, там с вещами был еще почтовый мотылек… — Бирта махнула кому-то из слуг, и тот принес из коридора закрытую банку, в которой трепыхалась маленькая лазурная бабочка.

— Вы что, она же задохнется! — я бросилась к слуге, выхватила банку и спешно сняла крышку.

Бабочка выпорхнула на волю и уселась на мою руку, словно искала защиты от этих варваров. Бедная малютка! Разве так можно?! Их бы кто вот так сунул в стеклянный аквариум!

— Простите, Эйлин-тэй! — спохватилась Бирта, на всякий случай, отойдя от меня подальше.

Я даже начала понимать драконов: что-то в этом есть, когда тебя боятся.

— Идите! — властно бросила я слугам, подражая интонациям Рондара. И — о, чудо! — они вылетели из комнаты быстрее, чем бабочка из банки.

Бережно пересадив хрупкую посланницу на спинку кровати, я взялась за флейту и сыграла ре мажорное трезвучие. Бабочка выросла до размеров взрослого орла, и я смогла без труда прочитать на ее пыльце письмо от тетушки. А писала Талея следующее:

Милая моя Эйлин! Слов нет, чтобы передать, как я тебе благодарна за твое мужественное решение! Я взяла на себя труд собрать твои вещи, поскольку ты непредусмотрительно приготовила слишком мало. Кое-что я добавила от себя, чтобы тебе было уютнее в Фервире, и чтобы ты чувствовала себя, как дома. Кроме того, ты, вероятно, забыла положить учебники и ноты. Я договорюсь с преподавателями, ты будешь заниматься сама. И, надеюсь, сможешь сколько-нибудь успешно сдать следующую сессию, если вернешься к тому времени.

Пройти с достоинством желаю

Твой путь. И крепко обнимаю!

Всегда твоя,

тетя Талея.

С каждой строчкой этого письма гнев во мне поднимался все выше и выше, пока, наконец, не хлынул через край. Сдув ровные аккуратные буковки с крыльев бабочки, я со злостью пнула очередной тюк.

Следующая сессия только через полгода! Что значит «еслиты вернешься к тому времени»?! Не собиралась я торчать тут так долго! Я вернусь — и гораздо быстрее, чем она там рассчитывает! Собрала мне одежды, словно я сюда с концами переселилась, да еще и учебники положить не забыла. Благодарит она меня, как же! Да за одно лишь то, что я пережила вчера, меня следовало освободить от экзаменов и поставить высшие баллы по всем предметам! Или что — моя тетя думает, что я буду ночами ублажать дракона ради безопасности академии, а днем, как прилежная студентка, зубрить ноты? Еще и желает мне пройти путь с достоинством, поверить не могу! Она не могла не знать, почему Рондар потребовал меня в качестве платы за охрану, и в чем именно будет заключаться эта плата! Ар-р-р! Так недолго и самой начать извергать пламя!

Ответ тетушке я писать не стала, решила отложить это до тех времен, когда у меня не будет желания сочинить что-нибудь бранное. Вместо этого я отыскала в бесчисленном барахле вещи, которые собирала сама, и выудила из сундука закрытое розовое платье до колен и туфельки в тон.

Мне предстоял первый завтрак в обществе дракона, и я собиралась явиться на него во всем великолепии.