Феечка для железного дракона (СИ)

Глава 7

Рондар Янброк

Рондар никогда не был склонен верить предчувствиям. Он полагался лишь на факты, а интуицию считал уделом глупцов и порождением больного рассудка. И когда на фейском острове Рондара царапнуло какое-то смутное неприятное ощущение, дракон без колебаний его отмел, — решил довериться аргументам Готрида и его опыту. Теперь же герд железного клана в этом сильно раскаивался.

Связываться с феями было нельзя. Об этом кричало все существо Рондара, но он себя не послушал. А зря! Зря он по собственной воле втянулся в конфликт с золотыми и притащил в Фервир юную обольстительную феечку. Недаром самые красивые цветы ядовиты, а самые яркие змеи или насекомые смертельно опасны. Природа наделяет их привлекательностью именно для того, чтобы приманивать глупцов. И Рондар, хоть и не считал себя идиотом, самозабвенно влез в эту ловушку. Древнюю, как само мироздание.

Он возжелал фею. Так сильно, как не желал ни одну простую смертную, а их у Рондара было немало. И он никогда не позволял себе увлекаться чрезмерно. Как только дракон замечал, что его очередная наложница берет на себя слишком много, начинает распоряжаться в замке, требует внимания или, не дай огненный владыка, просится замуж, он немедленно ссылал ее прочь, заменяя следующей. Он осознанно не проливал в них семя, чтобы те не зачали наследника и не получили над ним даже малейшую власть. Вопросом продолжения рода герд Янброк планировал заняться много позже, ближе к своему трехсотлетию, а до тех пор собирался тщательно себя контролировать. Однако с этой несносной феей все пошло под откос.

Он, железный дракон, молодой и сильный правитель клана, поддался страсти. Это ли не анекдот?! Рондар так хотел овладеть своей пленницей, что на некоторое время даже лишился рассудка. Причем буквально! Он не помнил самого соития, лишь какие-то обрывочные картинки и ту кипучую смесь ярости и вожделения, что фея в нем вызывала.

Рондар так и не понял, что его в ней привлекло. Он всегда предпочитал женщин более аппетитных форм. Вот вроде Маисы: полногрудых, крутобедрых, которых приятно сжимать в руках. Мясистых таких. Хлопнешь ее по заду — и пошла волна, будто круги на воде. Посадишь сверху — и любуешься завороженно, как раскачиваются мягкие молочные груди перед лицом. А эта фея… Узенькая, хрупкая, с острыми тугими холмиками. И пожамкать-то нечего, того и гляди переломится, как тростинка. И все же от вида ее ножек с розовыми коленками и аккуратными пяточками, от прикосновения к прохладной шелковистой коже у Рондара разве что не слюна капала. А этот ее запах… Дурманящий, цветочный, сладкий… Да она и на вкус напоминала свежую малину со сливками. Проклятое наваждение!

Приводя ее в замок, Рондар уже мысленно примерялся к ней во всех позах, и до того ему не терпелось перепробовать с ней все, что он поселил ее в соседней спальне. Хотя обычно туда попадали только проверенные любовницы. И что он получил взамен? Провал в памяти, чувство разбитости и головную боль, будто после похмелья, пронзительные звуки флейты за стенкой, слезы Маисы… Ах, да. И еще бесстыжую ложь про «коварного» дядю Готрида. Не многовато ли за одни сутки? Про девственность она, кстати, тоже соврала — никаких следов крови на постели не было. Ну, или у фей там что-то вроде мыльного пузыря — пык! — и готово… Словом, Рондара радовало лишь одно: даже в забытье он не пролил в нее семя, ибо проснулся, как созревающий юнец, на мокрой простыне.

Еще выслушивая стенания Маисы по поводу разбитого зеркала, Рондар подумал, что лучше бы ему сослать Эйлин восвояси, пока она не разнесла псу под хвост весь его замок. Правда, потом прибыли вещи феечки, и во время традиционного досмотра Рондар краем глаза заметил атласные панталончики и крошечные босоножки, состоящие из тоненьких ремешков… Воображение разыгралось, прилила мужская сила, и закралась дразнящая мысль, что, возможно, фея заслуживает еще одного шанса.

К счастью, новых ошибок Рондар натворить не успел. Его уберегла и сама Эйлин, — этой своей откровенной ложью, — и заметно отрезвил визит золотых. В Фервире было достаточно проблем и без того: то бунт в рудниках назреет, то вдруг вскроется недостача на складе оружия, то поймают соглядатая из другого клана, то очередная деревенька откажется платить дань. Словом, что ни день — то новые заботы. А теперь вот еще разборки с золотыми…

— От имени герда Тарвина Гульдброка мы требуем отозвать стражников из фейской академии.

Ни убавить, ни прибавить.

Когда Анрик, вальяжно закинув ногу на ногу, произнес эту фразу, Рондар аж глинтвейном поперхнулся. Требуют они! Это как если бы Рондар зажег факелы на замковой кухне, а тараканы на столе вместо того, чтобы разбежаться по щелям, встали бы на задние лапки и заявили:

— От имени герда Жучарвина Тараканброка мы требуем погасить свет на этой кухне!

Нет, Рондар предполагал, что случится нечто подобное. Но, во-первых, он был уверен, что у Тарвина хватит уважения и смелости прилететь в Фервир лично, а во-вторых, он даже в страшном сне не мог представить, что пришлют двух калек не с официальной просьбой, а стребованием. Это просто выходило за все рамки приличий! Сопляк Анрик, который еще вчера оторвал свой тощий зад от горшка, — и стареющий Логнар, который преподавал в драконьей академии право, и уже тогда слыл беспробудным пьяницей. Это, что ли, цвет аурвирского двора?!

— Вы можете требовать все, что угодно, — ответил Рондар, с трудом сдерживаясь, чтобы не вспылить. — Если хотите, я позову кухарку, и вы зачитаете список требований ей. Толк будет примерно тот же.

— Вы отдаете себе отчет, что мы представляем интересы нашего герда?! — Логнар стиснул кубок с вином, и его глаза, которые из-за припухлых мешков и без того казались узкими, превратились в две щелочки. Ни дать, ни взять прорези для монет в заднице у свиньи-копилки!

— К сожалению, да, — кивнул Рондар. — И, кстати, передайте Тарвину пожелания скорейшего выздоровления. Похоже, он выжал из ума, раз выбрал таких представителей.

Лицо Логнара приобрело насыщенный свекольный оттенок, а его юный товарищ и вовсе подскочил со стула, как ужаленный.

— При всем уважении, герд Янброк, это оскорбительно! — возопил он звенящим от гнева голосом. — Если вы нарываетесь на войну…

— Безо всякого уважения, мальчик, — отзеркалил Рондар, — нарываетесь вы. Нет ни одного закона, который бы мешал мне заключать договоренности с феями. А тот факт, что Тарвину это не нравится, меня не волнует.

Несколько секунд Анрик беспомощно хватал ртом воздух, а потом зачем-то покосился на Готрида, словно искал его поддержки. Рондар напрягся. Конечно, он не верил в ложь сумасбродной фейки, но все же выглядело это странно… Есть хоть один шанс на тысячу, что она не соврала? Или просто яд, что капал с ее острого язычка, проник в кровь дракона и теперь медленно побирался к мозгу? Что ж, теперь все зависит от самого Готрида. И если он даст повод усомниться в его верности… Рондар вопросительно взглянул на дядю, предоставив ему следующий ход.

— Советую вам сесть, юноша, — Готрид говорил спокойно, но в тоне его сквозила неприкрытая угроза, и Анрик, почуяв ее, послушно опустился на стул. — Вы находитесь в Фервире, и герд Янброк оказал вам большую честь уже тем, что согласился вас выслушать. Предъявлять ему какие-либо требования может лишь равный, вы же можете лишь просить. У вас есть пять минут, чтобы объяснить, почему бы герду не выставить вас прямо сейчас.

Рондар спрятал усмешку, глотнув вина. Хвала огненному владыке, дядя его не подвел. И как он только мог даже на одну секунду допустить мысль о том, что Готрид — предатель? Проклятая фея! Отослать ее из Фервира — самое здравое решение за последнее время!

— Ваша правда, Готрид, — неожиданно произнес Логнар, хоть это признание явно далось ему нелегко: он буквально выжимал из себя каждое слово. — Мы изначально выбрали неверный тон. Это все происки фей. Уж поверьте, именно этого они и добиваются.

— И как же это, интересно? — полюбопытствовал Рондар.

— Между нами говоря, ректоресса Талея — та еще старая гадюка, — Логнар тяжко вздохнул, и Рондар невольно проникся сочувствием: его не единожды посещали те же мысли. — Наш герд вел с ней переговоры задолго до вас. Я не уверен, что вправе разглашать все детали, но… Скажу лишь, что речь идет о фейской пыли.

— Что?! — у Рондара аж скулы свело оскоминой.

Он ожидал чего угодно, только не этого. Вся эта заварушка из-за какой-то дряни?! Н-да, золотые верны себе. Не брезгуют никаким способом наживы. Порой они напоминали Рондару торгашей, недостойных называться драконами. И неудивительно, что Тарвин тщательно скрывал свою договоренность с Талеей. Так опозориться… И ради чего? Мало ему, что ли, золота в казне?

— Надеюсь, эта информация не покинет стен зала, — поспешно добавил Логнар, а Готрид расхохотался.

— В этом можете не сомневаться, — выдавил он сквозь смех. — Мы же не серебряные, чтобы сплетничать!

Золотые шутку оценили, и напряжение, царившее в зале, заметно ослабло. Даже Анрик, который сидел, вцепившись в подлокотники, будто готовясь в любую секунду снова вскочить, фыркнул.

— Мы работали с ней весь последний год, — продолжил Логнар, плеснув себе еще вина. Похоже, горячий алкоголь окончательно развязал ему язык. — И не так давно она запросила золото вперед. Герд Тарвин пошел ей навстречу и… — Он прервался на большой глоток.

— И она решила нас надуть, — закончил за него Анрик.

— Забавно… — задумчиво протянул Рондар.

Он никогда и никому не доверял слепо. Однако же слова золотых звучали вполне логично. Ни для кого не секрет, что в Аурвире все помешаны на прибыли. Тогда как нормальные драконы, — железные, во всяком случае, — получают свое огнем и мечом, Гульдброки предпочитают покупать. А тот факт, что хитрая старая фея пошла на обман, и вовсе не кажется странным. Учитывая, какая у нее племянница. Древняя драконья мудрость гласит: покажи мне своего потомка, и я скажу тебе, кто ты. Неспроста ведь Талея так легко согласилась отдать Рондару свою родственницу! Может, она вообще специально все подстроила, чтобы Эйлин попала в Фервир? Вынюхивала и вносила смуту… Странно другое — что Рондар ей это почти позволил! Не стоило слушать Готрида и лететь в Тайфо. В пекло и фей, и их подковерные игры с кланом золотых. Пусть творят, что хотят, в Фервире и своих забот предостаточно.

— Позвольте нам самим с этим разобраться, — опять заговорил Логнар.

— Мы непременно об этом подумаем, — ответил ему Готрид прежде, чем Рондар успел раскрыть рот и послать золотых вместе с Талеей, куда подальше. — У нас тоже были договоренности с академией, и уступать просто так — не в наших интересах.

Рондар удивленно уставился на дядю. Какие интересы, о чем тут думать?!

— Уверен, наш герд компенсирует вам все неудобства, — Логнар подался вперед. — Золото? Фейская пыль? Эликсиры? Только скажите и…

Но договорить ему было не суждено: из-за двери послышались душераздирающие завывания.

— Бравый воин вдаль шага-а-ает, — орал, пуская петуха, кто-то из стражи, — держит меч на-пе-ре-вес…

Герд Янброк аж похолодел от ужаса, — слишком свежи были воспоминания о том, как он сам распевал эту злосчастную песенку. Даже гортань невольно сжалась.

— Что за?.. — ошарашенно начал Готрид, но Рондар уже знал ответ.

Завывания стихли, над залом эхом разнесся громкий стук каблучков, и из полумрака выступила розовая фея с флейтой в руках. Рондар стиснул зубы, разрываясь на части между двумя желаниями: расшибить себе лоб пятерней и схватить эту негодницу за шкирку, выволочь отсюда, а потом устроить ей хорошую взбучку старыми добрыми розгами.

— Простите, герд! — вкатился следом за ней запыхавшийся и покрасневший от натуги стражник. — Она меня заставила… — Он лязгнул мечом, вытащив его из ножен. — Только прикажите, я…

— Свободен, — выплюнул Рондар.

Он бы с радостью приказал, но, к вящему своему сожалению, прекрасно понимал, чем это чревато. Шанс избавиться от фей и забыть о них навсегда только-только замаячил на горизонте. Убить эту дрянную девчонку сейчас означало снова все усложнить. Нет уж, Рондар догадывался, чего она добивается. Спровоцирует конфликт на глазах у золотых, и тем самым подарит Талее мощный козырь. Старуха, заламывая руки, побежит к королеве фей, та развяжет войну с драконами… Нет, Рондар никогда не прятался от сражений, но ведь у всего должна быть весомая цель. А фейская пыль… Ради нее он и пальцем бы не пошевелил, не то что клинком.

Стражник, убрав меч, ретировался, а вот золотых появление Эйлин крайне заинтриговало.

— У вас тут фея? — В рыжеватых глазах Анрика зажегся неподдельный мужской интерес. — Вот так сюрприз…

Рондар узнал этот взгляд. Он и сам так смотрел на Эйлин. Похоже, всему виной какая-то скрытая фейская магия, именно она действует на драконов, как цветочный нектар — на пчел. И уж розовая расстаралась, чтобы этот нектар продемонстрировать! Ее наряд можно было назвать платьем только с большой натяжкой: легкая полупрозрачная ткань не скрывала нижнего белья и лишь подстегивала воображение. Приоткрытые губки влажно блестели, грудь вздымалась будто бы от волнения, а подол с разрезом самым бессовестным образом обнажал левую ногу едва ли не до середины бедра.

— Это многое объясняет, — хмыкнул Логнар, в очередной раз приложившись к кубку. — Если Талея в качестве платы поставляет вам девочек…

— Меня никто не поставлял! — вздернула острый носик Эйлин. — Его драконшество изволили пригласить меня в гости.

— И она уже уходит! — с нажимом произнес Рондар, стараясь не смотреть, как золотые откровенно развлекаются над ее издевкой.

Что это за площадной театр для бедных?! Что бы она ни пыталась этим доказать, он ей не позволит. Встав, Рондар подошел к наглой фее, первым делом отобрал флейту, заткнул ее за пояс, а затем крепко ухватил Эйлин за локоть, чтобы немедленно отвести обратно в спальню и заколотить дверь снаружи.

— Так быстро? — удивился Анрик. — Может, она останется с нами? Разбавит, так сказать, яркими красками суровое мужское общество…

— Да, герд Янброк, не лишайте нас удовольствия, — присоединился к нему Логнар. — У нее такая прелестная дудочка… Пусть сыграет нам что-нибудь!

— Поверьте, если она начнет играть, вам будет не до удовольствия! — Рондар нахмурился.

Да, Эйлин стояла у него поперек горла, как застрявшая рыбья кость, но ему вовсе не нравилось, когда эту кость собирался проглотить кто-то другой.

— Простите, герд, если мое присутствие было вам в тягость, — фея прильнула к нему с наигранной нежностью, и Рондар даже слегка растерялся. — Я всего лишь зашла попрощаться… — И она заглянула ему в глаза, хлопнув пушистыми ресницами.

Рондар сглотнул. Она определенно умалишенная! Что взбрело в эту, несомненно, хорошенькую, но совершенно больную головку?! Едва ли не вчера она рыдала от обиды, разве что со скалы сигануть не пыталась. И дракону, — всего на пару мгновений, — стало ее даже жаль. Он всегда думал, что соперников надо подбирать себе под стать, а унижать слабых — удел трусов. Да, не все женщины попадали в постель Рондара по собственной воле. Зато все до единой вылезали из нее довольными, ибо в том, что касается любовных утех, герд был щедр. А если уж кто и плакал, то исключительно от наслаждения. Эйлин же выглядела, как самое несчастное существо в мире, забитый крольчонок. Это уже потом Рондар узнал, что перед этим она успела сходить к Маисе, знатно потрепать ей нервы и соврать, будто между ней и гердом ничего не было. И вот теперь она разыгрывает из себя пылко влюбленную. Интересно, как ее язык до сих пор не почернел от отборного вранья?!

— Попрощаться? — встрял Готрид. — О чем это она, Рондар? Насколько я помню, она собиралась погостить у нас подольше.

— Я была бы так счастлива! — мечтательно вздохнула розовая, стрельнув глазками в сторону Анрика. — Просто обожаю драконов! Но нашему великому герду я уже наскучила, и он велел мне завтра же убира… В смысле, улетать, — на этом Эйлин состроила до того правдоподобную скорбную рожицу, что Рондара охватили смутные подозрения.

Если она так убедительно играет, то, быть может, вчера она тоже притворялась? И никакой боли ей Рондар не причинил? Взять бы ее да встряхнуть так, чтоб зубы застучали! Может, тогда она выдаст хоть крупицу правды?!

— Вы могли бы погостить в Аурвире! — плотоядно улыбнулся Анрик. — Ручаюсь, что герд Тарвин не будет против…

— Правда? — оживилась Эйлин. — Ох, как это чуде…

— Нет! — рявкнул Рондар громче, чем следовало бы, и повернулся к золотым. — В общем, так. Завтра утром я дам ответ насчет… — он осекся, вовремя сообразив, что не стоит вдаваться в подробности, пока проклятая феечка греет тут свои уши. — Дам ответ, — повторил утвердительно. — Вам предоставят гостевые комнаты, а пока прошу меня простить. Неотложные дела, — и он поволок Эйлин вон из зала.

— Могу себе представить, какие дела… — хохотнул ему в спину золотой юнец, но Рондар его уже не слушал.

Он отсчитывал шаги, чтобы отойти на достаточное расстояние и уже там, наконец, разъяснить девчонке, что такое хорошо, что такое плохо, и что бывает с теми, кто выбирает второе.

— Что это было? — прошипел Рондар, втолкнув наглую фею в ее спальню и с грохотом захлопнув дверь.

— Что именно?

Сама невинность! Прямо-таки праведность и благочестие в одном лице!

— Я велел тебе собирать вещи! — он окинул взглядом комнату, заваленную тюками и сундуками.

— А зачем их собирать, если я их даже не разобрала? — розовая опустилась на край кровати и соблазнительно потянулась.

— Ты солгала, — продолжил Рондар, стараясь не смотреть на изгибы упругого тела. Второй раз он себя задурить не позволит, достаточно!

— Так и есть, — неожиданно призналась она.

— Ага! — восторжествовал герд Янброк. — Я так и знал! Хотела стравить меня с дядей Готридом?! Так вот, не вышло!

— Ой, ты об этом? Нет, твой Готрид и правда коварный предатель, — Эйлин произнесла это таким будничным тоном, словно сетовала, что суп ей подали чересчур холодным. — Я солгала о том, что ты ранил мое сердце… Видишь ли, наше соитие было таким прекрасным! — и она томно облизнула губы. — Страсть пронзила меня насквозь, ты заставил мое тело петь, будто арфу… Ох, Рондар! Прости меня. Я так испугалась своих чувств! Но теперь, когда я поняла, что могу тебя потерять…

И снова слезы. Рондару казалось, что он видит какой-то дурной сон — и никак не может проснуться. Липкая паутина кошмара опутывала его все плотнее, а связь с реальностью стремительно таяла. Огненный владыка, ну зачем он с ней связался?! Рондар впервые в жизни не знал, что делать. Не понимал, где ложь, где правда, и есть ли у этой феи хоть какие-то представления о чести.

Судя по всему, нет. Вчера она была застенчивой девственницей, а сейчас бесстыже забралась на кровать, встала во весь рост… И принялась медленно снимать платье.

— Ты можешь выгнать меня, Рон, — прошептала она, глядя на него влажными от слез глазами, и у герда по загривку пробежали мурашки. — И мне придется довольствоваться другими драконами…

— Чего?! — ошарашенно выдохнул он.

— Ну да, — кивнула она, и полупрозрачная ткань, скользнув по плоскому животу и гладким бедрам, упала к ее лодыжкам. — Ты открыл для меня мир плотских удовольствий… И собираюсь исследовать его. С тобой или без тебя.

За ее спиной сверкнули тонкие крылышки, затрепетали, и фея слетела с кровати прямиком к Рондару. Эйлин прижалась к его груди и игриво провела пальчиком по шее.

— Оставь меня здесь, дракон! — Ее дыхание щекотало Рона, дразнящий цветочный аромат путал мысли, а приоткрытые губы манили.

Рондар Янброк уже не принадлежал себе: невидимые нити оплели его тело и тянули к проклятой фее со страшной силой. Кровь отхлынула от головы, прилила к чреслам, а руки сами легли на узкие хрупкие плечики.

Дракон не собирался целовать ее, но устоять не смог. Он хотел вобрать ее в себя, снова ощутить этот вкус, эту мягкость припухших губ, этот острый верткий язычок, с которого не слетало ничего, кроме лжи…

Ложь! Огненный владыка, она ведь наверняка врет — ни на что другое она вообще не способна! Усилием воли Рондар оттолкнул от себя это розовое наваждение и тряхнул головой, чтобы рассеять марево похоти.

— Рон… — умоляюще простонала она.

— Хватит! — он не знал, обращается к ней или к самому себе, зато отлично понимал, что это безумие надо прекратить прямо сейчас. — Завтра ты исчезнешь отсюда, и молись своим музам, чтобы не попадаться мне на глаза!

— Но почему? — она надула губки, и Рондар с трудом отвел от них взгляд. — Ты ведь хочешь…

— Хочу, — не стал он отрицать очевидного. — К счастью, у меня есть нормальная наложница.

Рондар мстительно ухмыльнулся, когда лицо Эйлин разочарованно вытянулось, а потом вышел из комнаты. В одном эта фея была права: его тело ломило, взывая о немедленной разрядке.

— Маиса! — крикнул он, заходя в свои покои.

При этом Рондар очень надеялся, что Эйлин тоже услышит его зов: пора бы несносной девчонке усвоить, что на ней свет клином не сошелся.