Философский дневник

(Не хорошо. Но то.)

26 ав. 1904. Пирогово.

1) Говорят о бедствиях анархии, даже террористической. Раз-

ве это может сравниться с бедствиями хоть теперешней япон-

ской войны?

2) Ехал верхом и думал как-то вместе о готовности к смерти

и о том большом деле, которое я делаю и могу сделать. И живо

почувствовал, что нельзя быть готовым к смерти, спокойно уме-

реть, если приписываешь себе какую-либо важность, считаешь

себя не только выше людей, но равным с хорошими людьми.

Только смирение самое большое, искреннее дает спокойствие

перед смертью. Это от того, что, думая о смерти, думаешь о Боге, о Том, по воле Кого жил и к Кому пойдешь. А если думаешь о

нем, то не можешь не чувствовать не то что свою малость, а

полное ничтожество свое — нуль. Если же считаешь себя важ-

ным, великим, то, значит, не думаешь о Боге, о Том, о Ком нельзя

не думать умирая, потому что к Нему идешь. Надо сделаться

малым перед людьми, перед собою, чтобы войти в дом Бога.

Отрекись себе — и ты сольешься с Ним. Чем больше отрече-

ние, тем ближе к Нему.

27 авг. 1904. Пирогово.

Нынче проснулся рано и вот записываю:

1) О том же, о просветлении: Я, постепенно просветляясь

(живя), выражаю себя. То же происходит для рода людей: я, просветляясь, выражаю род всех моих предков. Весь мир (на

152

мой взгляд), просветляясь (живя), выражает все прошедшее

мира. Какая это линия? Т. е. все это просветление идет ли все

вперед и вперед по прямой, которая мне кажется прямой только

потому, что это бесконечно большая, замыкающаяся кривая, или

это — прямая, которая для меня, как бесконечная, не имеет смыс-

ла, но не бессмысленна для бесконечного Разума. Для меня все

это спирали, оси которых составляют большие спирали, оси

которых еще больше, и так до бесконечности. Я не могу и дол-

жен не мочь понять все. Но я знаю направление и движение, знаю, главное, что я, истинный я, не бесконечен, не бессмысле-

нен, но сущий и стою неподвижно, а то, что мне кажется, что я

движусь и все движется, есть только просветление, в чем жизнь.

И это важно и нужно. (Дурно написано, но для меня и для тех, кто войдут в мой ход мыслей, понятно.)

2) О величии людском, о чем уже писал. Но нынче мне особен-

но ясно: Для того, чтобы спокойно, разумно понимать жизнь и

смерть, неизбежно, необходимо понимать свое равенство со всеми

не только людьми, но животными, понимать не только равенство, но ничтожество. Только при таком понимании себя может быть

разумная, спокойная жизнь и бесстрашие перед смертью. Ты —

какая-то бесконечно малая частица чего-то, и ты был бы ничто, если бы у тебя не было определенного призвания—дела. Это толь-

ко дает смысл и значение твоей жизни. Дело же твое в том, чтобы

использовать данные тебе, как и всему существующему, орудия

(иступить топор, источить косу). И все дела равны, и ты не мо-

жешь сделать ничего больше того, что тебе задано, не можешь и не

сделать. Все твое дело в том, чтобы делать охотно. Стало быть, ты

можешь быть супротивником Бога, можешь мучить себя и все-таки

исполнить Его дело. В лучшем случае ты можешь только не про-

тивиться, не корячиться. И потому ничего важного, великого чело-

век не может сделать. Только стоит приписать человеку великое, исключительное — и делаешь из него урода. Стоит приписать это

себе — и погиб: и нет спокойствия, ясности жизни и бесстрашия

смерти. — Прикладываю к себе: мне дана потребность думать, вы-

ражать мысли, писать и сообразовать кое-как свою жизнь с свои-

ми мыслями (что я очень дурно делаю), и потому, как бы мне и

другим нам, бактериям, ни казались важны мои записанные мыс-

ли, они в действительности так же важны, как выращенная рожь, не важнее, чем воспитанная кошка. Я чувствую: как только припи-

сал себе значение большее, чем яблони, клена, принесшего плоды, так лишил себя спокойствия, радости жизни, покорности смерти.

153

1 сент. 1904. Яс. Пол.

Записать надо:

1) По мере того, как открывается сущность жизни, т. е. что

человек узнает свою безвременную, беспространственную при-

роду, уничтожается, умаляется его матерьяльная природа, т. е. раз-

биваются пределы, отделяющие его от других существ (земля, и

в землю пойдешь). (Здесь я что-то забыл.)

2) Не только люди к старости, но животные добреют. Добре-

ют ли растения? Что делается в них, мы не знаем, но то, чем про-

являются их жизни в старости, имеет свойства добра: они роня-

ют свои плоды, семена, служат другим и перестают бороться (гни-

ют), уступают место другим.

3) Одна из причин, по которой женщины менее разумны, чем

мущины, та, что они привлекательны для мущин особенно в де-

вическом возрасте, и мущины не исправляют, не осуждают их, а

хвалят. (Пустяк.)

4) Смерть, говорят, похожа на засыпание, но это неспра-

ведливо и неверно. Мы не знаем момента засыпания, и потому

сравнение с засыпанием ничего не объясняет. Мы знаем толь-

ко пробуждение и с ним только можем сравнить смерть. Засы-

пание же есть момент рождения. Аналогия с пробуждением

полная: Пробуждаемся или когда выспались, когда нажились, устали от жизни, или когда внешние причины (страдания) бу-

дят нас. Как сон становится слабее к времени пробуждения и

нам снятся сновидения, так и жизнь все слабеет и все больше

и больше сознаешь нелепость окружающей жизни. Иногда (как

у меня теперь) это доходит, как при кошмаре во сне, до ужаса

перед жизнью и желания проснуться.

5) Дарвина считают философом, мудрецом, открывшим

важный закон. А между тем весь закон его состоит в том, что

он вместо: для чего? сказал: почему? Говорили: у северного

животного теплый мех для того, чтобы он мог жить на севере, а он говорит: у животного теплый мех потому, что оно живет

на севере. (Все, у кого не было теплого меха, умерли.) Но ведь

вопрос: для чего? если и переделан в одном случае в вопрос: почему? он не устранен. Для чего олень и собака живут на се-

вере? Потому что все другие животные умерли ? Но для чего

эти пошли на север или явились там? Для чего вообще живот-

ные? Для чего именно такие существа, как животные? (Болит

живот, и все не то.)

154

15 сент. 1904. Я П

Записать надо много:

1) Время и пространство суть ограничения нашего существа.

Как ограничение нашего существа, пространство есть наша не-

возможность обнять все существующее: а мы познаем только все

то, что из существующего открывается нашим 5 чувствам. Со-

единяем же в одно все существующее мы посредством разума, который признает существующим все то, что он познает 5-ю чув-

ствами. Как ограничение нашего существа, время есть наша не-

возможность видеть, познавать все наше существо и весь мир: а

мы познаем его только в последовательных состояниях. Духов-

ное же существо наше посредством воспоминания соединяет во-

едино все эти последовательные состояния, признавая все их, от

детства до старости, одним собою.

Не будь воспоминания и разума, жизнь наша была бы одно

состояние одного своего существа.

2) Странная вещь: очень часто я по чувству влеком больше к

безнравственным, даже жестоким, но цельным людям (Вера, Ан-

дрюша и многие другие), чем к либеральным, служащим людям

и обществу людям. Я объяснил это себе. Люди не виноваты, если

они не видят истинного смысла жизни, если они еще слепы — не

как совы, но как щенята. Одно, что они могут делать хорошего, это не лгать, не лицемерить, не делать того, что похоже на насто-

ящую человеческую, религиозную деятельность, но не есть она.

Когда же они лицемерят, делают для людей, но не для Бога, оп-

равдывают себя, они отталкивают.

3) Гипнотизм, внушение есть важное, необходимое условие

для общественной жизни, но беда, когда оно употребляется для

зла. Мало того, что оно отупляет, развращает людей, останавли-

вает их в их движении к свету и благу, оно в наше время имело

еще то ужасное последствие, что когда лучшие люди общества

поняли, что религиозные лживые учителя употребляют внуше-

ние на вред людям, эти лучшие люди выработали в себе искусст-

во отпора (который всегда нужен) против всякого религиозного

внушения. Видишь добрых, хороших людей, которые теперь пря-

мо боятся слов и понятий: Бог, религия, и отворачиваются, не

разбирая. А между тем и религия, и религиозное внушение суть

необходимые условия разумной жизни людей.

4) Люди во всем любят отстаивать старое и больше всего в

религии. А между тем все идет, все течет, и, очевидно, точно так

155

же течет, идет основа всей жизни — религия. Религия же, отстав-

шая от своего времени, есть уже не религия, есть ничто, даже не

ничто, а помеха для истинной, соответствующей требованию лю-

дей, религии.

5) Был очень не в духе 3-го дня и знал это, и держался, и не

верил себе. Кто же этот тот, кто не верил и удерживал другого?

Если бы не было другого доказательства духовности челове-

ка, это было бы достаточным доказательством. Правда, есть

люди, — и я был такой, когда этого другого, не верящего тому, кто не в духе, не было; но если он есть в некоторых, то должен

быть во всех. Он есть, только не выделился, как не выделился

в непроросшем зерне.

6) Я говорил себе, что смерть похожа на сон, на засыпание: устал и засыпаешь, — и это правда, что похоже, но смерть еще

более похожа на пробуждение. В сне я знаю оба момента — и

засыпания (хотя этого я не сознаю) и пробуждения, который со-

знаю. В смерти же я знаю момент пробуждения (хотя и не сознаю

его) и момент умирания, который сознаю.

Так что смерть есть наверное засыпание и вероятно — про-

буждение. То, что это — засыпание, подтверждается тем, что оно

совершается при усталости; то, что это — пробуждение, подтвер-

ждается тем, что оно совершается вследствие нарушения спокой-

ствия и благосостояния, т. е. страданий, и вследствие не усталос-

ти, а, напротив, полного отдохновения, готовности к делу жизни.

(Все это не ясно, надо передумать.)

7) Как представляться должен мир собаке, волку: она не пред-

ставляет себе человека брюнетом, плешивым, белым, вообще из-

вестным зрительным образом, а запахом: горьким, кислым, слад-

ким и т. п. Для собаки вид человека то же, что для нас его запах.

А как представляться должен мир мухе? Трудно догадаться и

сколько-нибудь представить себе.

8) Прекрасная сказка Андерсена о горошинах, которые виде-

ли весь мир зеленым, пока стручок был зеленый, а потом мир

стал желтый, а потом (это уже я продолжаю) что-то треснуло, и

мир кончился. А горошина упала и стала расти.

9) Несколько раз за это время охватывало чувство радости и

благодарности за то, что открыто мне.

10) Карлейль говорит, что атеизм приводит к валетизму.

Кто не признает власть Бога, непременно признает власть че-

ловека.

156

15 сент. 1904. Я. П.

Начинаю эту тетрадь продолжением того, что надо записать

на 15 сентября.

11) В старости отмирают способности, внешние чувства, ко-

торыми общаешься с миром: зрение, слух, вкус, но зато нарожда-

ются новые не внешние, а внутренние чувства для общения с

духовным миром, — и вознаграждение с огромным излишком. Я

испытываю это. И радуюсь, благодарю и радуюсь.

12) Лихтенберг говорит, что насекомые живут будущим, как

мы прошедшим. И мы живем будущим, когда устанавливаем долг, вытекающий из вечного закона, долг, который определяет в са-

мом существенном всю нашу будущую жизнь.

13) Странное дело: я пришел к тому убеждению или, скорее, вернулся, что всякое объективное изучение есть суета, обман, даже

преступление, попытка познать непостижимое. Только свой

субъективный мир открыт человеку, и только изучение его пло-

дотворно. Изучение внешнего мира есть изучение данных своих

чувств (sens). И потому и изучение внешнего мира — естествен-

ные науки — плодотворно только тогда, когда матерьял его —

впечатления. Как только изучается невидимое, неосязаемое —

начинается ложное знание.

14) Будь правдив, смиренен и добр, и будешь свободен, спо-

коен и радостен.

15) Бог — это закон, требующий правды, смирения и добро-

ты. И исполнение дает свободу, спокойствие и жизнь.

22 сент. 1904. Я. П.

Записать надо:

1) Страх смерти или, скорее, какое-то недоумение перед смер-

тью происходит от того, что мы приписываем реальность времени

(и пространству), приписываем реальность иллюзии, форме. При-

писываем же реальность времени потому, что не сознаем в себе вне-

временного. Спрашиваем себя: что будет после смерти? Но ведь

это — противоречие: что будет, т. е. что произойдет во времени, ког-

да уничтожится жизнь во времени. Одно несомненно: не будет жиз-

ни во времени. То же, что жизнь во времени кончается со смертью, не доказывает того, что кончается всякая жизнь. Для того, чтобы это

было, нужно, чтобы было доказано, что жизнь есть только во време-

ни. А это не только не доказано, а у нас есть сознание противного.

2) Если же жизнь есть и вне времени, то для чего же она про-

является во времени и пространстве? А для того, что только во

157

времени и пространстве, т. е. в состоянии отделения себя от Все-

го, может быть жизнь, т. е. движение, т. е. стремление к расшире-

нию, просветлению. Если бы не было отделения частей, не было

бы движения, не было бы жизни. Бог, говоря общепринятым язы-

ком, был бы неподвижный, один; теперь же Он живет с нами, нами — всеми существами мира

3) Без ограничения пространства и времени не было бы нас, не было бы блага нашей жизни, состоящей в расширении, про-

светлении. Так что не жаловаться надо на наше ограничение, а

радоваться, благодарить за него.

4) Смерть есть прекращение временного существования. Если

временное существование не вся жизнь, а только форма жизни, то смерть или соединяет со Всем, или вводит в новую форму.

5) Мы не можем себе представить жизнь после смерти и не

можем вспомнить жизнь до рождения потому, что не можем пред-

ставлять вне времени и можем вспоминать только во времени.

Если же мы действительно есмы, то есмы вне времени.

6) Сны, сновидения, — это образцы жизни вневременной и

внепространственной. Мы видим людей умерших и старых мо-

лодыми, и находимся и в Москве и в Казани, и лица, с которыми

говорим, и А. и Б., и одно не мешает другому.

7) Религия — это понятная всем философия; философия —

это доказываемая и потому запутанная и приведенная в систему

религия.

8) О, как бы хотелось написать катехизис (без вопросов и отве-

тов) нравственности, всем, главное, детям понятный и убедитель-

ный! Вот когда сказал бы: ныне отпущаеши.

22 окт. 1904. Я. П.

Записать надо пропасть и, кажется, не дурно. Сейчас, нынче

было особенно важное:

1) Опять, что со мной так часто бывало, приходит мысль, кажу-

щаяся странной, парадоксом; но приходит с другой стороны, дру-

гой, третий раз, начинаешь думать о предметах и мыслях, связан-

ных с нею, и вдруг приходишь к убеждению, что это не только не

парадокс, не случайная мысль, а самая основная, важная, которая

открывает новую важную сторону жизни. Так это было со мной с

мыслью о призвании человека совершенствоваться. Я осторожно, робко относился к этой мысли, потому что одним она кажется тру-

измом, а другим чем-то неприятным, глупо смешным, против чего

они озлобленно восстают. И вот я пришел к убеждению, что это

158

мысль, разрешающая все сомнения, что в этом ясный и единственно

доступный нам смысл жизни. Зачем нужно (Началу жизни, Богу, или просто: зачем нужно) то, чтобы мы совершенствовались, я не

знаю и не могу знать. Могу только догадываться, что это нужно для

того, чтобы было осуществлено наибольшее благо как отдельных

личностей, так и совокупностей их, так как ничто так не содейству-

ет благу и тех и других, как стремление к совершенствованию. Но

если я не знаю, зачем, я несомненно знаю, что в этом закон и цель

нашей жизни. Знаю я это по трем самым убедительным доводам: потому что, во-1-х, вся наша жизнь есть стремление к благу, т. е. к

улучшению своего положения. Совершенствование же есть самое

несомненное улучшение своего положения. И стремление к совер-

шенствованию не есть предписание разума, а есть свойство, при-

рожденное человеку. Всякий человек всегда сознательно или бес-

сознательно стремится к этому. Это первое. Во-2-х, это одна един-

ственная деятельность из всех человеческих деятельностей, которая

не может быть остановлена и которая в стеснениях, страданиях, бо-

лезнях, самой смерти может совершаться так же свободно, как и

всегда. Это второе. Третье доказательство того, что это есть назначе-

ние человека, то, что для человека, сознательно поставившего себе

эту деятельность целью, исчезает все то, что мы называем злом, или, скорее, претворяется в добро. Гонения, оскорбления, нужда, теле-

сные страдания, болезни свои и близких людей, смерти друзей и

своя, все это такой человек принимает как то, что не только должно

быть, но что нужно ему для его совершенствования.

Притча о талантах говорит это самое. Жизнь есть увеличение

своей души, и благо не в том, какая душа, а в том, насколько че-

ловек увеличил, расширил, усовершенствовал ее. Зачем это? Ник-

то не знает и не может знать. Но что это есть, это мы все, если не

знаем, то смутно чувствуем и можем знать.

2) Буридан в доказательство несвободы воли приводил вооб-

ражаемый пример осла, который умер бы с голода между двумя

привязанными перед ним на равном расстоянии вязанками сена, потому что у него не было бы мотива начать одну или другую. В

таком положении был бы человек, когда потребности и страсти

его молчат. Рассуждение о том, какой поступок доставит ему боль-

ше выгоды, никогда бы не могло руководить человеком, потому

что соображений о последствиях поступка может быть бесчис-

ленное количество самых разных и противуположных. Когда че-

ловек не руководим желанием удовлетворения потребности или

страсти, мотивом его поступка не может быть рассуждение, ко-

159

торое всегда может противоречить само себе. Выход из этого по-

ложения нерешительности дает только чувство справедливости.

3) Всякое приобретенное знание не принадлежит тому, кто

усвоил его, а всем тем, кому оно может быть нужно. Этому есте-

ственно следуют все владеющие знанием (всегда есть потребность

сообщить его) и те, которые ищут его. Противодействуют этому

общению только те, дела которых совершаются во мраке.

4) Жизнь в смысле внутреннего сознания жизни каждым от-

дельным человеком и свобода в смысле возможности для челове-

ка избирать и совершать поступки по своей воле суть понятия

почти однозначащая: жизнь совершается только в настоящем; настоящее же вне времени. Свобода же есть возможность совер-

шения поступков вне условий времени.

5) Смерть есть прекращение того сознания жизни, которое я

испытываю теперь. Сознание прекращается, это я вижу на уми-

рающих; но что делается с тем, что сознавало? Этого я не знаю и

не могу знать.

6) Жизнь наша представляется нам расширением, увеличением

сознания. Но ведь это представляется нам только потому, что мы

живем во времени. Вне времени, для существа, которое вне време-

ни, нет и не может быть увеличения, расширения, движения

7) Если даже мирские радости и бедствия, которые могут по-

стигнуть человека, одинаковы для добродетельного, самоотвержен-

ною и порочного, себялюбивого человека (хотя это не так, и для

добродетельного всегда вероятней больше радостей и меньше бед-

ствий), то все-таки добродетельный человек всегда будет в бары-

шах, так как будет испытывать то особенное внутреннее благо, ко-

торое дает добрая жизнь, благо, которого лишен человек порочный.

8) Для того, чтобы жить свободно, надо жить только в настоя-

щем. Но нельзя жить только настоящим. Деятельность настояще-

го обусловливается прошедшим и будущим. Это справедливо, но

справедливо только по отношению деятельности, направленной на

других. Наилучшая, святая жизнь человека была бы такая, в кото-

рой он всю свою мирскую деятельность, обусловленную прошед-

шим и будущим, направлял бы на служение людям; свою же ду-

ховную деятельность направлял бы только на служение Богу, сво-

ей душе в настоящем. (Дурно выразил, но правда и хорошо.) 9) Награды и наказания за гробом в вечности и в несуществую-

щем месте—в аду это только грубое выражение того, что награды и

наказания совершаются вне времени, т. е. в нашем вневременном

сознании, и вне пространства, т. е. в нашем духовном существе.

160

10) «Любовь, также требования любви есть сознание люб-

ви». Так у меня записано в ночной книжечке. Не могу восста-

новить значения. Значение такое: то, что нам хорошо, когда

мы любим и когда нас любят, значит то, что сущность нашей

жизни — любовь.

11) Надо помириться с тайной, окружающей нас, признать

непроницаемость ее и знать, где остановиться в постановке воп-

росов и в ответах на них.

12) Одинаково ошибочно не отвечать на вопросы метафизи-

ческие, как и отвечать на все.

13) Мы можем знать о нашей жизни, назначении и смысле ее

ровно, сколько это нам нужно для нашего блага.

14) Мы не любим людей не потому, что они злы, а мы счита-

ем их злыми потому, что не любим их.

15) Пространство есть способность представлять себе тела, и прежде всего свое собственное тело, как нечто матерьяльное, тогда как оно есть только предел, отделяющий меня от всего ос-

тального. (Нехорошо.)

16) В человеке есть твердое сознание того, что он всегда был —

и даже не всегда был (время), а что никогда не было того, чтобы

его не было. Вот это-то сознание, сознание сознания, я думаю, есть то, что не может исчезнуть.

17) По мере продления жизни, и в особенности доброй жиз-

ни, ослабевает значение времени и интерес вопроса: о том, что

будет? Чем старше, тем быстрее идет время, т. е. становится

меньше, и тем неинтереснее вопрос, что будет после прибли-

жающейся смерти. Меньше смысл, значение: «будет» и боль-

ше то, что «есть».

18) В старости, как и в сновидениях, лица, места, времена

сливаются в одно: братья в сыновей, друзья друг в друга: помнятся

не лица, а мое отношение к ним. Если отношение одно, то лица

сливаются. То же с местами и временами. В смерти все сольется

в одно. Что будет это одно?

19) Французская большая революция провозгласила несом-

ненные истины, но все они стали ложью, когда стали вводиться

насилием.

20) Если ты веришь в бессмертие, то не думай о времени. Бес-

смертие во времени значит вечная, бесконечная жизнь — а это

бессмыслица.

21) Какое бы то ни было бессмертие, оно не в вечности, не во

времени.

161

И Зак 3160

22) Спрашивают, зачем умирают дети, молодые, которые мало

жили. Почем вы знаете, что они мало жили"? Ведь это ваша гру-

бая мерка временем, а жизнь меряется не временем. Все равно, что сказать: зачем это изречение, эта поэма, эта картина, это му-

зыкальное произведение такие коротенькие, за что их оборвали

и не растянули до величины самых больших речей, картин, пьес7

Как к значению (величине) произведений мудрости, поэзии не-

приложима мерка длины, так и к жизни. Почему вы знаете, какой

внутренний рост совершила эта душа в свой короткий срок и ка-

кое воздействие она имела на других.

Духовную жизнь нельзя мерить телесной меркой.

23) Мы не можем понимать жизнь иначе, как движение во

времени, как движение к благу. А жизнь для Бога есть просто

жизнь — жизнь благо.

24) Бог есть икс (х); но хотя значение икса и не известно нам, без икса нельзя не только решать, но и составить никакого урав-

нения. А жизнь есть решение уравнения.

25) Сколько есть людей, всем недовольных, все осуждающих, которым хочется сказать: подумайте, неужели вы только затем

живете, чтобы понять нелепость жизни, осудить ее, посердиться

и умереть. Не может этого быть. Подумайте. Не сердиться вам

надо, не осуждать, а трудиться, чтобы исправить то дурное, кото-

рое вы видите.

5 нояб. 1904 Я П

Людям дурно жить от того, что они не только не сознают свое

истинное положение в мире, но представляют себе это положение

совсем не тем, что оно есть. Люди думают, что они живут телесно

в этом мире, а между тем они не живут в нем, а только проходят

через него. Живут люди духовно вне времени и пространства; жизнь

же в этом мире есть только исполнение известного назначения

Сравнить заблуждение человека, думающего, что вся его жизнь —

жизнь здесь, можно с тем, что если бы человек

5 ноября начал это. А нынче 21 н 1904 Я. П и жалею, что

недописал. Записать надо:

1) Если только помнить то состояние не жизни, из которого я

вышел и к которому иду, то как не ценить всех тех благ, которы-

ми полна эта жизнь. Человек утопающий, всегда утопающий, не

знающий другого состояния, вынырнул на мгновение в послед-

ний раз и недоволен тем состоянием, которое он испытывал. По-

162

мни всегда все то, что не только угрожает, но свойственно тебе-

разрушение, страдания, смерти близких, своя смерть, и ты бу-

дешь ценить всякий час свободный от всего этого, и радость жизни

будет самое естественное твое чувство.

2) Когда мы жалеем, сострадаем, мы жалеем не потому, что

страдающему сделали больно, а потому, что тот, кто делает боль-

но другому, нарушает то единение, которое должно быть между

людьми. Когда злодей мучает другого, мы только по недоразуме-

нию говорим и нам кажется, что мы жалеем страдающего: мы

жалеем — жалеем в форме возмущения — обидчика.

Когда сумашедший рвется и бьет — и больно — сторожей, мы

не жалеем сторожей, но сумашедшеш. В этом случае нам ясно, кто

настоящий страдалец, кто делает и потому терпит зло. Когда стра-

дает за правду мученик, мы не жалеем его, нам ясно, что не зло, а

добро постигло мученика, и только по недоразумению негодуем

на мучителей, хотя они должны бы были вызывать нашу жалость

Сущность дела в том, что человек только сам себе может сде-

лать зло, но не может сделать его другому. Происходит это от

того, что человек в жизни застрахован, навсегда обеспечен от

внешнего зла: обеспечен тем, что благо человека, составляющее

в этой жизни соединение из блага телесного и блага духовного, всегда и во всех людях количественно одно и то же, не может ни

увеличиваться, ни уменьшаться соответственно мировоззрению

человека (о том, что я разумею под словами: соответственно ми-

ровоззрению человека, я скажу после).

Отношение добра духовного и матерьяльного можно сравнить

с весами. Мировоззрение человека, более высокое или низкое, можно сравнить с той точкой опоры, на которой серединой своей

лежит коромысло весов. На одном плече коромысла духовное, а

на другом — матерьяльное благо. Чем больше человек лишается

матерьяльных благ: обеспеченья, власти, славы, силы, здоровья, друзей, чем ниже спускается плечо матерьяльных благ, тем ров-

но на тот же самый угол, на который спустили, поднимается пле-

чо духовных благ: преданности воле Бога, благорасположения к

людям, смирения, покорности, терпения, серьезности мысли, бес-

страшия смерти. Степени мировоззрения определяют более вы-

сокую или низкую точку опоры коромысла. Большая или мень-

шая чуткость человека определяется длиною плеч коромысла, но

где бы оно ни было утверждено и какова бы ни была его длина, 163

закон возмездия духовными благами за потерю матерьяльных

остается неизменным. И потому человек не может испытывать

абсолютного зла: он может подвергнуться злу матерьяльному, но

благо духовное всегда в равной мере вознаграждает за потерю. И

один человек также не может быть ни счастливее ни несчастнее

другого, как на ровной плоскости озера не может из воды соста-

виться ни бугра ни ямы. А потому и один человек не может сде-

лать зла другому; и когда нам кажется, что человек делает зло

другому, мы ошибаемся: мы видим, что совершается зло, но от-

носим зло не к тому, кого оно постигает. Зло может сделать чело-

век только сам себе, а не другому. И такое зло делает себе чело-

век или люди, когда они хотят сделать зло другим. —

Зло и добро человека состоит в большем или меньшем совер-

шенстве, в большем или меньшем приближении к Богу. Это при-

ближение можно, продолжая сравнение, уподобить подъему или

опусканию точки опоры коромысла. Желающий делать зло дру-

гому, зло матерьяльное (так как другого никто сделать не может), для того, чтобы достигнуть своей цели, должен спустить плечо

коромысла матерьяльных благ того человека, которому он хочет

сделать зло. Для этого он должен спустить свою точку опоры.

Так что, спустив матерьяльное плечо коромысла того человека, которому он хочет сделать зло, он поднимает его духовную силу

и не вредит ему, себе же вредит, спускаясь на низшую степень

миросозерцания.

И потому жалеем мы бессознательно не тех, кому хотят де-

лать зло, а тех, которые хотят этого.

В сущности, все верующие в доброго Бога не могут не

верить в то, что в мире нет зла и, главное, что ни один человек

не может сделать зла другому. Я не мог бы ни верить в Бога, ни жить в таком мире, где Нерон, Екатерина, глупый Николай

могут делать несчастия людей. Этого не может быть. А если

есть, то нет ни разума, ни Бога. —

Но скажут: мы видим людей, которым несчастия матерь-

яльные не придают никакого духовного блага, напротив, они

еще больше раздражаются и теряют последние духовные бла-

га. Я думаю, что это неправда и что нам только кажется, пото-

му что мы не знаем того, что происходит в душах этих людей; 164

не знаем того, что было прежде несчастий в их душах, не мо-

жем себе представить того мрака, в котором жила эта душа.

Что бы ни говорил человек, пораженный несчастьем, всякое

матерьяльное зло заставляет человека спокойнее, доверчивее, разумнее отнестись к неизбежной смерти.

3) Третьего дня ночью испытал сиротливое чувство, сознав

себя удаленным от Бога, с прерванным с Ним общением. Ему не

нужно. А я не могу без Него. Как ни глупо, неосновательно, мла-

денческо мое отношение к Нему, а оно нужно мне. Нужно на из-

вестной глубине или высоте сознания.

Говорят: можно обойтись без Бога. Разумеется, можно тому, кто не дорос до потребности общения с Ним. Я обходился боль-

шую половину жизни. И теперь не нуждаюсь в Нем, когда живу

животной жизнью. Всякий из нас несомненно знает, когда он

физически наиболее здоров. Также знает всякий думающий че-

ловек, когда он наиболее здоров духовно. Вот в эти-то минуты

духовного здоровья нельзя обходиться без Бога.

Нынче 24 н. 1904. Я. П.

Записать:

1) (старое). Как ни странно это может казаться, несомнен-

но то, что только в том, что называлось ересями, проявлялось

и двигалось, т. е. уяснялось, становилось доступно христиан-

ство. Ереси могли быть нехристианские, ошибочные, но не-

сомненно то, что учения, признававшиеся государственной, организованной религией: католичество, православие, люте-

ранство, не были христианством.

2) То, что в числе иллюзий самые обыкновенные: жалеть жерт-

вы, а не мучителей, быть недовольным миром, когда недоволен

собой, бояться будущего, когда боишься прошедшего. (Сплю и

потому неясно выражаюсь.)

3) Вижу сон, что мне проснуться в 5 часов, и просыпаюсь, гляжу на часы и вижу, что 5 часов. Все это во сне. Но потом дей-

ствительно просыпаюсь и вижу, что ровно 5 часов. Это значит то, что, когда я проснулся и увидал, что 5 часов, я вообразил, что

видел сон о том, что проснулся ровно в 5. Для сновидений нет

времени, потому что нет видимых движений других существ, ко-

торые составляют время. (Все неясно.)

165

I дек. 1904. Я П

Записать надо:

1) Существующий строй до такой степени в основах своих

противоречит сознанию общества, что он не может быть исправ-

лен, если оставить его основы, так же, как нельзя исправить сте-

ны дома, в котором садится фундамент. Нужно весь, с самого низа, перестроить. Нельзя исправить существующий строй с безумным

богатством и излишеством одних и бедностью и лишениями масс, с правом земельной собственности, наложения государственных

податей, территорьяльными захватами государств, патриотизмом, милитаризмом, заведомо ложной религией, усиленно поддержи-

ваемой. Нельзя всего этого исправить конституциями, всеобщей

подачей голосов, пенсией рабочим, отделением государства от

церкви и тому подобными пальятивами.

2) Люди.... (Не могу толково писать.)

Ars longa, vita brevis'. (Иногда жалко. Так многое хочется ска-

зать.)

7 дек. 1904. Я П.

Ничего не работается. Живу радостно. Особенно сильно чув-

ствую временность жизни служения, и хорошо. Начал Изложе-

ние веры и делаю кое-что для Круга Чтения.

II декабря 1904. Я. П.

Записать надо:

1) Люди говорят, что они своей деятельностью хотят служить

человечеству, его развитию, как будто они могут знать, что в этом

бесконечно сложном процессе совершенствования человечества, что и как содействует и что препятствует этому развитию. Для

того, чтобы не ошибаться и действительно наверное содейство-

вать этому всеобщему совершенствованию, человек может де-

лать только одно: сам совершенствоваться, стараться быть совер-

шенным, как Отец Небесный.

2) Пришло в голову (не помню, писал ли это прежде), что все

то, что мы называем жизнью, есть процесс пробуждения, т. е.

перехода из одного сознания в другое. Многое говорит за это.

Наши теперешние сновидения — это образцы жизни без време-

ни и пространства. Теперешняя же жизнь с временем и простран-

ством есть исключительное состояние. Время и пространство —

1 Искусство продолжительно, жизнь коротка (лат)

166

это условия сна. Они тускнеют при пробуждении. То, что я теперь

чувствую, приближаясь к смерти, очень похоже на пробуждение. Сно-

видения становятся все разумнее и яснее, и вот-вот откроется насто-

ящее состояние бдения (или другого, высшего сна).

3) Гулял с Илюшком и после его нехороших рассказов попы-

тался передать ему религиозное, с сознанием приближения к смер-

ти, понимание жизни. Он не принял, и я усумнился, не есть ли

это плодотворное сознание близости смерти и движения к ней

свойство только старости? Вопрос. —

4) Церковь, чтобы придать себе несвойственную ей силу, при-

знала за собой внешнюю непогрешимость. И это-то признание и

губит ее теперь. Будучи непогрешима, она не может каяться и по-

тому несет на себе все свои грехи (казни, обманы, ложь) и, чтобы

скрыть их, влезает в еще большие грехи и лжи и путается в них.

5) В нравственном мире очень обыкновенны недоразумения, по которым причины принимаются за следствия и следствия за

причины: самое обыкновенное видеть, как люди думают искрен-

но, что они недовольны миром, когда они только недовольны со-

бой; или жалеют жертвы жестокостей людских, когда в сущнос-

ти достойны жалости и жалки мучители, а не жертвы; или люди

думают, что они боятся за будущее, а они только боятся, недо-

вольны прошедшим. И еще много есть таких обманов.

6) Много раз говорено, но всегда поражает прямо противупо-

ложное истине суждение большинства об истинной вере и ере-

сях. Везде может быть истинное религиозное чувство, но только

не в соединенной с государственным насилием церкви.

7) Врачебная наука и практика составляет так же, как пьян-

ство, милитаризм, роскошь и угнетение рабочих, одно из вели-

чайших бедствий нашего времени и одного со всеми другими

бедствиями происхождения: именно, отсутствия религии, т. е. при-

знания своего положения в мире. Основа разумного (религиозно-

го) понимания жизни есть memento m o r i п а м я т ь о смерти, — не

столько память, сколько понимание краткости и убегаемости

жизни. Врачебная же наука должна смотреть только на жизнь, отыскивая средства продлить ее. И этот взгляд усваивается тол-

пой. Кончается же тем, что продлить жизнь медицина не дости-

гает, а достигает только того, что портит жизнь, лишая ее разум-

ного понимания; не говорю уже о нравственных ужасах страха

зараз и нелепых теорий заразительных бактерий.

1 помни о смерти (лат )

167

8) Разницы между людьми в телесном отношении очень мало, почти нет; в духовном огромная, неизмеримая.

9) Величие земных благ, которыми пользуется человек, со-

размерно тем злодеяниям, которые он совершил и совершает.

Нерон, Екатерина, Орловы, Наполеон, Рокфелеры и т. п.

10) Всякое страдание может быть преодолено духовной си-

лой, потому что страдание имеет предел, духовная же сила бес-

предельна.

11) Меня часто поражает та уверенность, с которой люди, же-

лающие считаться христианами, отрицают закон непротивления

злу насилием, тогда как без этого закона все христианство рассы-

пается, как машинка, из которой вынута пружина, державшая все

вместе. Закон непротивления есть только применение к жизни за-

кона: не убий. Если только допустить право защиты силой от наси-

лия, то нельзя уже запретить убийство. «Он хотел убить меня или

другого». «Он собирался убить меня или другого, надо остановить

его, и нет другого средства, кроме насилия». Стоит допустить это, и убийство разрешено. Все заповеди Христа суть только приложе-

ние к жизни заповеди не убий: 1) не гневайся, 2) не прелюбодей-

ствуй, 3) не клянись, 4) не противься, 5) люби врагов....

Все это видел во сне. —

Стал опять не в обычное время, а среди дня, ночи молиться, призывать Бога, просить Его. И мне это хорошо очень. Знаю, что

я верчусь с землею, а не свод небесный с звездами, а все-таки

записываю движения звезд. Знаю, что Он не личность, да я лич-

ность, и как в астрономии, так и тут знаю, что не ошибусь. И

делаю открытия. Мне очень хорошо.

22 декабря 1904. Я. П.

Записать надо многое, главное, то радостное, твердое, ясное, почти всегда любовное состояние, в котором нахожусь. Вот уж

именно: откуда мне сие? За что, при моей гадкой жизни, так мно-

го счастья?

1) Бог отвечает только тому, кто говорит с ним наедине. Нельзя

рассказать другому своего отношения к Богу. Как только тайна

нарушена, прекращается отношение.

2) Есть люди, которые пользуются религией для честолюбия, корысти, властолюбия, но есть и такие, которые пользуются ею

для забавы, для игры. Эти ужасны.

3) То значение, которое в наше время приписывается молодежи

и женщинам, происходит от того, что старые мущины не знают, 168

что хорошо, что дурно. Молодежь и женщины, по своей горячно-

сти и легкомыслию, думают, что знают. Старики и рады верить им.

4) Есть только два способа совместной согласной жизни лю-

дей: повиновение одному или нескольким распорядителям под

страхом насилия или свободное соглашение людей, не исключа-

ющее и распорядителей, когда это нужно, но без права насилия.

5) Только начинаешь по-настоящему жить в старости, когда

улеглись страсти, освободилась естественная любовь ко всем и

уяснился смысл, значение жизни, не нарушаемое смертью.

6) Казалось ясно, когда думал на прогулке; боюсь, что не вый-

дет так же ясно в записи:

<Если бы я не был ограничен пределом пространства, то не

было бы вещества, и я был бы все, и не было бы жизни.> Так и

есть. Не выходит.

<Я есмь движение — расширение — рост. Если бы не было

пределов моего я, не было бы вещества, — а не было бы веще-

ства, не было бы движения. Я был бы все, и некуда бы было дви-

гаться. Точно так же, если бы не было пределов моего движения, некуда было бы двигаться. И точно так же, не было бы пределов

вещества, я был бы все, и движенья не было бы>. Ничего не выш-

ло, а было что-то.

6) Жизнь, которую я сознаю, есть прохождение духовной нео-

граниченной (божественной) сущности через ограниченное пре-

делами вещество. Это верно.

7) Если бы вещество, через которое проходит божественная

сущность, было не ограничено пределами, божественная сущность

была бы во всем, и не было бы вещества, и не было бы движения, была бы нирвана; если бы через вещество не проходила божествен-

ная сущность, то не было бы ни вещества, ни движения. —

Это похоже на дело.

8) Самые убедительные интонации у сумашедших. Вообще, чем глупее, тем убедительнее. Как будто закон жизни так уста-

новлен, чтобы люди подчинялись разумному убеждению только

по разуму, а не по гипнозу. В разумном убеждении нет гипноза: всегда трезвость, простота.

9) Старость — свобода, разумность, ясность, любовь.

10) С необыкновенной ясностью понял, всей душой почув-

ствовал ничтожество, бедственность, неразумность телесной

169

жизни и несомненность той духовной жизни, которая открывает-

ся в ней, несомненность своей причастности Богу.

11) Ах, если бы удалось ясно передать людям то, что я так

ясно понимаю, чувствую, показать, что только это — единое на

потребу и для частной, личной, и для общественной жизни.

12) Либералы, революционеры тратят задаром драгоценный

духовный матерьял. Они подобны людям, которые, подойдя к реке, вместо того, чтобы строить мост, бить сваи из приготовленного

матерьяла, валят все это в реку в надежде замостить, а река все

относит.

13) Жизнь — это падение с высоты с увеличивающейся быс-

тротой. Надо знать это, чтобы разумно жить, не удивляться, что

падаешь, не хвататься руками за то, мимо чего летишь: испор-

тишь руки.

14) Преступления, совершаемые государством, без сравнения

хуже, жесточе всех тех, которые совершают частные люди. Глав-

ное же то, что те знают, что они преступники, а эти гордятся, величаются своими преступлениями.

15) Государство есть произведение только насилия завоева-

ний. Все теории договора и пр. — оправдания apres c o u p У ж а с -

но читать всю сложную ложь государственного права.

Нынче 31 дек. 1904. Я. П.

Записать надо:

1) Процесс уничтожения пределов тела: вещества и движе-

ния радостный — должен быть радостный. Жизнь есть смерть.

Если любишь жизнь, люби смерть. Если любишь плотскую лю-

бовь, люби детей. Как плотская любовь ведет к детям, так жизнь

ведет к смерти. Смерть есть плод жизни. Как же не любить ее, бояться ее? Как много зла людям сделала ложная церковная вера, по учению которой назначение, цель жизни — смерть — и дея-

тельность, употребление сил жизни — труд — представляются

злом, наказанием за грех! Труд, грех, смерть признаны злом. А

труд есть не только лучшее, но единственное употребление жиз-

ни, грех есть сознание своей ошибки, смерть — достижение цели.

И все это признано злом.

2) У меня написано: Жизнь есть прохождение духовной нео-

граниченной (божественной) сущности через ограниченное пре-

делами вещество. Точнее выразить надо так: Жизнь есть созна-

1 после совершившегося факта (фр.).

170

ние духовной сущности в пределах. Пределы эти представляют-

ся веществом и движением, и поэтому жизнь представляется про-

хождением духовного сознания через вещество.

3) Как легко избавиться от споров! Споры всегда только от

того, что хочешь быть прав, не хочешь признать своей ошибки

перед людьми. А как легко сказать: впрочем, может быть, я оши-

баюсь (цапли). И не только сказать, но и подумать. Решаются воп-

росы не в спорах, а в расследовании с самим собою, когда сам

себе возражаешь всеми силами. Если в споре хорошо возражают, не спорь, а с благодарностью прими к сведению возражение и

обдумай его один, сам с собою. Так легко: а может, я ошибаюсь.

4) Сдача Порт-Артура огорчила меня, мне больно. Это патри-

отизм. Я воспитан в нем и не свободен от него так же, как не

свободен от эгоизма личного, от эгоизма семейного, даже арис-

тократического, и от патриотизма. Все эти эгоизмы живут во мне, но во мне есть сознание божественного закона, и это сознание

держит в узде эти эгоизмы, так что я могу не служить им. И по-

немногу эгоизмы эти атрофируются.

5) Совесть есть воздействие сознания вечного, божественно-

го начала на сознание временное, телесное. Пока не проснулось

это сознание, нет совести. Напрасно обращаться к ней.

6) Записано так: Деятельность духовного, вечного начала в

пределах (наша жизнь) проявляется движением, разрушающим

отделенное вещество. Движения сердца, желудка, легких, муску-

лов, все есть разрушение отделенного существа. Разрушение это

начинается с рождения и кончается смертью. Жизнь есть про-

цесс этого разрушения.

1905

1 января 1905 Я П

1) Мы гадаем, ищем, желаем счастия, т. е. таких условий, при которых нам бы было хорошо, а между тем нам хорошо

может быть только от нашего усилия побороть то, что нам нехо-

рошо. Так что выходит совершенно обратное того, что мы ду-

мали: то самое, что мы называем счастьем: здоровье, богатство, слава, красота, все это — Капуи, все это ослабляет нашу энер-

гию, устраняет возможность или, по крайней мере, не вызывает

потребность проявить усилие, — то самое, что дает истинное

благо. И обратно: все, что считается несчастьем, вызывает эти

усилия. На этом зиждется и то ужасное заблуждение, что вне-

шние формы общественной жизни есть благо, и надо устраи-

вать их. — Хочется сказать парадокс, что чем лучше формы об-

щественной жизни, тем ниже и умы и характеры людей (Аме-

рика до освобождения негров). Искать того, что называется

счастливыми условиями жизни: богатства, славы, здоровья, кра-

соты, привлекательности, это все равно, что согреваться у печ-

ки, а не здоровым трудом на свежем воздухе.

2) Устройство внешних форм общественной жизни без внут-

реннего совершенствования — это все равно, что перекладывать

без известки, но на новый манер, разваливающееся здание из нео-

тесанных камней. Как ни клади, все не будет защищено от непо-

годы и будет разваливаться.

3) Постепенное уничтожение пределов вещества и движения, с которыми связана была духовная сущность, когда все больше и

больше сознаешь эту сущность, должно быть радостно, и я ис-

пытываю это.

4) Жизнь есть переезд на коне от какого-то одного места, о

котором я не помню, до какого-то другого, которого я не знаю, но

172

которое будет то, подле которого конь станет, и надо будет сле-

зать. Или лучше: переезд на корабле, на который я сел, не знаю, когда, но с которого придется слезть или когда велит капитан, или когда доедешь до последней пристани.

Помни, что ты в пути, что всякую минуту можешь быть сса-

жен, и что во всяком случае должен будешь слезть на последней

пристани (70, 80,90,100 лет), и что во время пути надо, чтобы не

было плохого, исполнять требования капитана Сначала весело, ново, и забываешь, что плывешь, потом все больше и больше по-

нимаешь свое положение, привыкаешь к нему и, подъезжая к при-

стани, сжился с товарищами, полюбил их, и тебя полюбили, но

веришь капитану, который верно говорит тебе, что тебе там, где

он тебя ссадит, будет так же хорошо, как и на корабле.

2янв 1905 Я П.

Нынче, гуляя, думал:

1) Жизнь представляется в освобождении духовного начала

от оболочки плоти, — вот так:

Может быть и так:

173

Чем больше плоти, тем меньше возможности общения, слия-

ния с другими.

Процесс жизни отделенной — в освобождении от плоти; про-

цесс жизни общей — в слиянии, в совокупном освобождении от

плоти. Как в личной, отдельной жизни освобождение от плоти, сама плоть и движение только кажутся, так и в совокупной жиз-

ни это освобождение только кажется. Жизнь человека, моя жизнь

уже вся есть освобожденная от плоти, какова она в конце жизни; также уже есть и вся освобожденная от вещества и времени

жизнь совокупная всего человечества, всего мира. Мне она толь-

ко кажется вещественной и движущейся, т. е. в пространстве и

времени. Для существа же не отделенного, как я, для начала жиз-

ни, для Бога, она есть вне вещества и не движется. То, что Все

состоит из отделенных и потому вещественных и движущихся

существ (для них самих), делает то, что для всех этих отделен-

ных существ есть жизнь, есть участие в божественной жизни. —

Не ясно, не хорошо выражено, но все так, как я думаю.

20янв. 1905. Я. П.

Записать надо:

1) Живем мы только для того, чтобы пользоваться благом жиз-

ни. Весь смысл жизни, доступный нам, только в том, чтобы мы

имели возможность участвовать в божеской жизни; и потому мы

должны быть счастливы. Если мы несчастливы, то это значит толь-

ко то, что мы делаем не то, что должно, или не делаем того, что

должно. Так что не только благо есть последствие исполнения

долга, но наш долг в том, чтобы мы испытывали благо.

2) Музыка есть стенография чувств. Вот что это значит: быс-

трая или медленная последовательность звуков, высота, сила их, все это в речи дополняет слова и смысл их, указывая на те оттен-

ки чувств, которые связаны с частями нашей речи. Музыка же

без речи берет эти выражения чувств и оттенков их и соединяет

их, и мы получаем игру чувств без того, что вызывает их. От это-

го так особенно сильно действует музыка, и от этого соединение

174

музыки с словами есть ослабление музыки, есть возвращение

назад, выписывание буквами стенографических значков.

3) Благодаря старости и тому, что меня будит несколько раз

ночью слабость пузыря, вижу сны, сны, интересные, важные, яр-

кие, и не переставая думаю о сне и сновидениях.

Думал вот что: 1) в сновидениях я облекаю свои ощущения

жизни (ведь все происходит в полупросыпаньи) в те образы воспо-

минания, которые я собрал в бдящем состоянии. Во что я облекаю

мои ощущения в жизни? Ведь ощущения—только ощущения при-

косновения волн эфира, воздуха или самого тела. Если эти ощуще-

ния облекаются в образы, чувства, как будто воспоминания, то толь-

ко потому, что я в прежней жизни набрал эти образы и воспомина-

ния. Не в этой жизни, а в прежней или в какой-то вне этой жизни, потому что с первых моментов сознания я одно люблю, понимаю, другое не люблю, не понимаю. Неясно, но что-то есть.

2-е то, что сон похож на жизнь тем, что как во сне бывают

несколько степеней пробуждения: думаешь, что проснулся, а толь-

ко перешел из более полного забвения в менее полное. И бывает

еще то, что особенно похоже на жизнь, это — то, что становится

во сне мучительно тяжело, и делаешь усилие сознания, и просы-

паешься к большей реальности. Я несколько раз так просыпался

в жизни. Думаю, что предстоит теперь только последнее, в этой

жизни, пробуждение — смерть.

4) Человеку посредством движения своего сознания дана

возможность общения со всем проявляющимся в других суще-

ствах — людях, животных, растениях — сознанием. Для Бога

нет движения, все уже есть и ничто не изменяется; для человека

же это движение, возможность изменения дает благо. (Совсем

неясно. Так записано. Теперь не помню.)

5) Жизнь в материи проявляется движением, разрушающим

материю. (Чепуха.)

6) Нам легко видеть теперь обман церкви, когда мы уже вне

ее; но мы не видим точно такого же обмана того, что называется

наукой, потому что мы в нем.

7) Главное и самое нужное для религиозной жизни — созна-

ние (это знали давно уже все люди) того, что мы не стоим, а не

только движемся, но летим (как хотите, вверх или вниз) с страш-

ной быстротой. Совсем другое отношение к жизни, если знаешь

или если не знаешь, не помнишь этого. Только забывая это, люди

хватаются руками, стараясь удержать то, мимо чего пролетают.

Нельзя хвататься, руки оторвет.

175

8) Надо помнить, что мы не на месте, а плывем на большом

пароходе, и у капитана есть неизвестный нам список, где и когда

кого высадить. Пока же нас не высаживают, что же мы можем

делать другого, как только то, чтобы, исполняя закон, установ-

ленный на пароходе, стараться в мире, согласии и любви с сото-

варищами провести определенное нам время.

9) Общественный прогресс истинный — в большем и боль-

шем единении людей. Для единения людей нужны три вещи: 1) си-

ла, которая заставляла бы людей соединяться, так же, как для

того, чтобы камни сложились в здание, нужно, чтобы были

люди каменщики, которые соединяли бы эти камни. Эта сила

есть помимо воли людей: их дело только не мешать проявле-

нию этой силы любви, 2) что нужно, это то, чтобы люди для

того, чтобы могли соединиться, не имели бы свойств, оттал-

кивающих их друг от друга: пороков, страстей, себялюбия, так

же, как для того, чтобы сложить здание из камней, надо обте-

сать их, чтобы в них не было неправильных форм. И третье, что нужно, это то, чтобы, соединившись, люди сознавали бы

необходимость и благо этого соединения, и чтобы это созна-

ние держало их вместе так же, как известь или цемент держит

вместе камни здания. Первое — стихийная сила, второе — са-

мосовершенствование, третье — религия.

10) Я— только сознание, т. е. нечто духовное, но я могу со-

знавать и себя как тело и как движение. (Неясно, не помню, что.)

29 ян. 1905. Я. П. Записать надо все-таки многое: 1) Слушал политические рассуждения, споры, осуждение, и

вышел в другую комнату, где с гитарой пели и смеялись. И я ясно

почувствовал святость веселья. Веселье, радость, это — одно из

исполнений воли Бога.

2) В последнее время я почувствовал, как я духовно спустил-

ся после той духовной, нравственной высоты, на которую меня

подняло мое пребывание в общении с теми лучшими, мудрейши-

ми людьми, которых я читал и в мысли которых вдумывался для

своего Круга Чтения. Несомненно можно духовно поднимать и

спускать себя тем обществом присутствующих или отсутствую-

щих людей, с которым общаешься.

3) Мы так привыкли к болтовне об общем благе, что уже не

удивляемся на то, как человек, не делая никакого дела, прямого

труда для общего блага, не высказывая никакой новой мысли, го-

ворит о том, что, по его мнению, нужно делать, чтобы всем было

176

хорошо. В сущности, ведь ни один человек не может знать хоро-

шенько, что ему самому нужно для его блага, а он с уверенностью

говорит о том, что нужно для всех. Это — особенная черта только

нашего времени. Платон, Солон, Конфуций, Сен Симон, Фурье, Овен высказывают новые идеалы и новые законы; рядовые люди

работают для себя, своей семьи, своей общины, предлагая свои

мнения о ближайших интересах; но что такое, какое значение всех

этих разговоров и статей о всем известном и надоевшем?

4) Записано: Я делаю то, что есть. Это значит то, что жизнь

не только моя вся от рождения до смерти, т. е. я, какой я стал во

всю жизнь, но и жизнь всего мира, все это есть, но мне не видно

по моей ограниченности; это открывается мне по мере моего дви-

жения в жизни. Это есть, а я делаю это. В этом жизнь.

5) Жизнь моя открывает мне меня самого. В этом открытии

себя и есть жизнь. Вся моя жизнь есть один поступок. И посту-

пок этот совершен. Я только не знаю его. — Что же, стало быть, человек не свободен? — Отчего? Я делаю себя и жизнь. И то, что

я делаю, этого самого и хочет Бог. Те отступления, которые я де-

лаю от прямого направления воли Бога, для меня важны, лишая

меня блага, но (для Бога) для общего хода жизни так ничтожны, что различие их незаметно. Воля Бога — как бы цилиндр, в пре-

делах которого направляется моя воля, давая мне благо или зло, но во всяком случае не выходящая из воли Бога. Убийство сейчас

дурно, дурно для того, кто его совершает, но последствия его: раскаяние, жалость, возмущение производят то же благотворное

действие, как и добродетель самопожертвования, любви.

1 февраля 1905. Я. П. Записать надо вот что: 1) Жизнь моя и всякая жизнь из себя есть сознание, призна-

ние собою одной части духовного и потому бесконечного, бес-

предельного существа. То, что я есмь только часть его, я сознаю

по тем пределам, которые отграничивают меня от Всего; и пре-

делы эти я не могу представлять себе иначе, как только веще-

ством. Пределы эти — мое тело и все меня окружающее. То же, что я есмь часть духовного, следовательно, бесконечного, бес-

предельного существа, я сознаю по тому изменению, движению, 177

12 Зак. 3160

происходящему и в моих пределах, и вне их, движению, которое

соединяет меня со всем и составляет сущность жизни.

Как материя, вещество не существует само по себе, а есть

только то, что отделяет меня от Всего, следовательно бесконеч-

ного и беспредельного существа, так и изменение, движение, про-

исходящее в моих пределах и вне их, не существует само по себе, а есть только то, что соединяет меня, отделенного от Всего, с

тем, от чего я отделен. Как вещество есть только потому, что я

отделен, так что, если бы не было меня, не было бы никакого

вещества, так и движение есть только потому, что часть духовно-

го существа, которую я сознаю собою, отделена от Всего и стре-

мится соединиться со Всем; так что, если бы не было моего отде-

ления от Всего, не было бы и никакого движения. И потому я

представляюсь себе веществом в движении, отделенным этим

движением от движущегося вещества Всего.

Все, что движется, мне представляется движущимся, в сущ-

ности же уже есть и всегда было и будет то, к чему, по направ-

лению чего движется что-либо. Вся моя жизнь от рождения и

до смерти — несмотря на то, что я могу находиться в начале

или середине ее — уже есть; и то, что будет, также несомнен-

но есть, как и то, что было. Также есть и все то, что будет с

человеческим обществом, с планетой землей, с солнечной си-

стемой; я только не могу видеть всего, потому что я отделен

от Всего. Я вижу только то, что открывается мне по мере моих

сил. Я живу и, переходя от одного состояния в другое, вижу

(так сказать) внутренность жизни. И, кроме того, главное, имею

радость творчества жизни.

То, что все, что составляет мою жизнь, уже есть, и вместе с

тем я творю эту жизнь, не заключает в себе противоречия. Все

это есть для высшего разума, но для меня этого нет, и я имею

великую радость творить жизнь в тех пределах, из которых не

могу выйти. Если допустить Бога (что необходимо для рассужде-

ний в этой области), то Бог творит жизнь нами, т. е. отделенными

частями своей сущности.

2) Движение есть борьба отделенного духовного существа с

смертью, с тем, что мы называем инерцией. <Вещество есть пре-

дел духовного существа. Если бы не было отделенного духовно-

го существа, не было бы вещества и не было бы движения. Как

только есть вещество и движение, то непременно должно быть

отделенное духовное существом

Запутался, устал. Первое, до 2-го, кажется, верно и понятно.

178

Нынче 18 февр. 1905 Я П.

Записать надо, хотя и не многое, но, как кажется, важное. Те-

перь вечер, и боюсь, что не осилю.

1) Если будет жизнь — где бы и какая бы она ни была, или

иначе, если есть жизнь, то есть и я. Жизнь это — я . Без меня нет

жизни. Это очень важно. Это ответ на вопрос: кончается ли жизнь

со смертью? Если бы с уничтожением я, т. е. сознания, уничто-

жалась жизнь, то я бы сказал и знал, что уничтожается и я. Но

жизнь продолжается, поэтому должно продолжаться и я. Жизни

нет без я. Когда я вижу, что человек умирает, и мне перестают

быть видимы проявления его сознания, то это не доказывает того, чтобы уничтожилось то, что сознает.

2) Без отделения я от Всего нет ни вещества ни движения.

3) Вещество может быть только при движении; движение —

только при веществе.

4) Жизнь представляется нам нелепостью только тогда, когда

мы принимаем иллюзию я за нечто реальное.

5) Понять иллюзию своего я и реальность своего я — одно и

то же.

6) Сознание есть во всяком случае причина и вещества и дви-

жения.

7) Гадание (в древности) есть не что иное, как желание ре-

шения по воле Бога. Воля эта, разумеется, не открывается по

внутренностям жертвенного животного, а по религиозному оп-

ределению жизни и вытекающему из этого определения руко-

водству поведения. Так что мотив гадания законен; не законен

способ решения.

8) Вспомнил, как удивительно все события моей жизни от-

клоняли меня от честолюбивой, тщеславной карьеры. И Барятин-

ский, и Левин, и Философов, и....

9) Ничто не движется. Нам кажется только, что все движется, потому, что мы не можем видеть всего.

(Скверно все записал.)

24 февр. 1905. Я. П.

Хочется записать о жизни.

1) Я — это сознание в пределах. Пределы эти представляют-

ся мне движущимся веществом. Предел вещества — мое тело, та

часть движущегося вещества, которую я признаю собою. Предел

движения — моя жизнь, — та часть вещественного движения, которую я признаю собою.

179

Если бы было сознание Всего, то не было бы ни вещества, ни

движения. И томно так же, если бы вовсе не было сознания, не

было бы ни вещества ни движения.

<Сознание в пределах выражается, представляется движу-

щимся веществом, часть которого человек считает собой.

С точки зрения движения, это — движение от рождения до

смерти, которое я считаю собой; с точки зрения вещества, это —

вещество моего тела, которое я считаю собою.>

Нынче 28 февр. 1905. Я. П.

1) Человек может жертвовать благами жизни мирской только

ради жизни вечной. Всякая жертва вне этой причины не есть жер-

тва, а или подобие ее, или ошибка, не расчет.

2) Большинство людей живут так, как будто идут задом к про-

пасти. Они знают, что сзади пропасть, в которую всякую минуту

могут упасть, но не смотрят на нее, а развлекаются тем, что видят.

6 марта 1905. Я. П.

Записать надо как будто важное:

1) Как смешны люди, исследуя и большую и малую бесконеч-

ность своими телескопами и микроскопами. Это все равно, что че-

ловек, отыскивающий своих знакомых в доме, в котором, ему ска-

зано, что никто никогда не жил и не может жить. Бесконечность

есть только указание на то, что там, где предмет его изучения идет

в бесконечность, как звезды и микробы, должна быть ошибка по-

становки вопроса, и изучение ни к чему не может привести.

2) Подумал о том, что преподается в наших школах, гимнази-

ях: главные предметы: 1) древние языки, грамматика — ни на

что не нужны; 2) русская литература, ограничивающаяся ближай-

шими, т. е. Белинский, Добролюбов и мы, грешные. Вся же вели-

кая всемирная литература закрыта. 3) История. Под которой по-

нимается описание скверных жизней разных негодяев королей, императоров, диктаторов, военачальников, т. е. извращение ис-

тины, и 4) венец всего — бессмысленные, глупые предания и

догматы, которые дерзко называют Законом Божиим.

Это в низших школах. В низших школах отрицание всего ра-

зумного и нужного. В высших школах, кроме специальностей, как техника, медицина, сознательно уже преподается матерьяли-

стическое, т. е. ограниченное, узкое учение, долженствующее

объяснять все и исключать всякое разумное понимание жизни.

Ужасно!

180

3) Человек сознает себя существом, не скажу: вечным и

вездесущим, но вневременным и внепространственным. Он не

может сказать, что он всегда был и будет, ни того, что он жи-

вет везде, во всем, но не может себе представить времени, когда

он не был, ни такого места, в котором бы он не был — хотел

я сказать, но это неверно; скорее можно сказать: ни того, что-

бы он был в одном месте своего тела. Так что человек сознает

себя и вечным и бесконечным существом, и частью какого-то

целого, отделенным от всего остального движущимся веще-

ством. Вся жизнь человека есть не что иное, как переход от

одного сознания: от сознания своей отделенности к сознанию

своей вечности и бесконечности, бестелесности и неподвиж-

ности, или вневременности и внепространственности.

Сначала, младенцем, человек сознает только свое отделенное

существо. Начинается же расширение сознания признанием жиз-

ни в других существах, любовью к ним, продолжается все боль-

шим и большим расширением сознания, все большим и большим

сознанием своего духовного вечного, бесконечного существа и

кончается полным слиянием сознания отдельного существа с со-

знанием вечным, бесконечным, — сознанием духовного суще-

ства. Слияние — это есть смерть.

Для телесного сознания отделенного существа — смерть

страшна, для духовного, божественного — смерть радостна.

4) Истинное религиозное учение должно состоять в том, что-

бы указать людям преимущества сознания вечного, духовного

перед временным и телесным, научить людей пользоваться вре-

менным и телесным для достижения целей духовных. Ах, кабы

уметь и успеть хоть кое-как сделать это!

9 марта 1905. Я. П.

Записать хочется сейчас:

1) Жизнь (в этом мире) есть движение неперестающее, неиз-

бежное (лошадь на колесе). Лошадь — это моя духовная сущность, колесо — это моя отделенность, производящая и материю — коле-

со — и движение. Движение, деятельность неизбежны. Мое дело

только покоряться этому движению, не делать ложных усилий, а

выбирать на колесе наилучшее направление, положение. Усилие

нужно только отрицательное: не отдаваться своим страстям. —

Главное, мне хочется сказать, что я живо почувствовал, что

не нужно делать усилия для произведения какого-нибудь дела: нужно только усилие в выборе того, что в воле Бога. И тогда

181

всегда легко и хорошо. (Было ясно в душе, а вышло не то. Но

je m'entends'.)

2) Жить этой временной, отдельной жизнью по закону веч-

ной, всеобщей.

3) Как опасна жизнь для славы людской! Для себя, для своего

эгоизма можно сделать много дурного, но для славы людской

делается ужасное, такое, которое в сто, тысячу раз хуже всего

того, что может сделать человек из эгоизма.

Нынче 18 марта 1905. Я. П.

Записать надо одно:

1) Тургенев написал хорошую вещь: Гамлет и Дон Кихот и в

конце присоединил Горацио. А я думаю, что два главные харак-

тера это — Дон Кихот и Горацио, и Санхо Панса, и Душечка.

Первые большею частью мущины; вторые большей частью жен-

щины. Сыновья мои все Дон Кихоты, но без самоотвержения, дочери все — Горации с готовностью к самоотвержению.

20 марта 1905. Я. П.

Все нездоровится. Три дня ничего не писал, кроме писем.

Нынче не выходил. Борюсь с славой людской. Письма укоритель-

ные, и не мог преодолеть неприятного чувства. — Записать: 1) В детстве — как взброшенное кверху тело, которое оста-

новилось перед падением вниз. Сначала не видишь падения, по-

том радуешься ему (молодость), потом быстрее — удивляешься, потом еще быстрее — отчаиваешься, и потом признаешь и пони-

маешь, что только и есть это промелькание или бесконечно ма-

лое, или бесконечно большое.

2) Не помню, надо спать.

22 марта 1905. Я. П.

Записать надо одно:

Понял и решил, что для хорошей жизни нужны две вещи: 1) руководиться в жизни только (помимо требований тела) во-

лей Бога, независимо от мнения людей. Даже практиковать юрод-

ство (незаметное). И 2) не думая о любви к тебе людей, любить

всех людей и, главное, любить не только на деле, в сношениях, но

в мыслях, в представлении о людях: всегда думать о людях с ува-

жением и любовью, не позволять себе думать не добро. Я сказал:

' я понимаю то, что хочу сказать (фр.).

182

«не только, но», а напротив: главное дело — приучить себя ду-

мать всегда с любовью о людях, тогда только будешь и обращать-

ся с ними с любовью.

Все эти дни колебался; думал, можно ли, не заботясь о славе

людской, о их любви к себе, любить их, и нынче понял, что это

не только можно, но должно.

Испытываю чувство любви ко всем, ко Всему, и мне особенно

хорошо. Боюсь, что много в этом физического, но все-таки это —

великое благо. Господи, не отнимай у меня этого. Приди и вселися....

30 марта 1905. Я. П.

Записать:

1) Нужнее всего мне две вещи: победить заботу о мнении

людей и недоброе чувство к ним.

Для первого — пользоваться всяким случаем осуждения, не-

понимания тебя, не огорчаясь и не справляя.

Для второго очень важное: не позволять себе думать недобро

о людях. Нынче был опыт с Левой, и нынче опыт первого: пись-

мо о сочинениях.

2) Ничто так не мешает улучшению людей, как забота об ус-

тройстве общей жизни, об исправлении, улучшении других.

3) Как правы славянофилы, говоря, что русский народ избегает

власти, удаляется от нее. Он готов предоставлять ее, скорее, дурным

людям, чем самому замараться ею. Я думаю, что если это так, то он

прав. Все лучше, чем быть вынужденным употребить насилие. По-

ложение человека под властью тирана гораздо более содействует

нравственной жизни, чем положение избирателя, участника власти.

Это сознание свойственно не только славянам, но всем лю-

дям. Я думаю, что возможность деспотизма основана на этом.

Думаю тоже, что своему участию в правительстве надо припи-

сать безнравственность, индифферентность европейцев и амери-

канцев в конституционных государствах.

4) Я — отделенное от Всего существо. Отделение свое я со-

знаю веществом и движением. Пределы свои я сознаю движу-

щимся веществом. Один предел есть та часть вещества, которую

я сознаю собой, другой — та часть движения, которую я сознаю

собой: ощущение и воспоминание.

3 апреля 1905. Я. П.

1) Все время думаю о том, как бы приучиться жить совер-

шенно независимо от мнения людского (исключая изучение того, 183

что им (людям) нужно, чтобы можно было служить им), незави-

симо даже от желания их любви к себе, а только для Бога, для

исполнения закона своей жизни. Я думаю и чувствую даже, что

можно приучить себя к этому. При такой одинокой, с одним Бо-

гом жизни теряется энергическая побудительная сила славы, одоб-

рения людского, но приобретается великое спокойствие, посто-

янство и твердое сознание верности пути. Надо, надо приучать

себя к этому. Я думаю, что можно приучить и детей.

2) Луки XVII, 7—10. Удивительная притча. Я только на днях

понял все великое значение ее. — Мы все хотим совершать

подвиги, чтобы люди хвалили нас; если и не похвалы, то хо-

тим награды, ценим свою заслугу. Это все — ужасное, зловред-

нейшее заблуждение. Человек не может ничего сделать лучше-

го, как только исполнить то, что должен. Исполнив же все, что

должен, он только не сделал дурного, только не виноват. Он

может быть не виноват, но заслуги никакой не может быть. Заб-

луждение о том, что в делах наших есть заслуга, происходит от

того же, что мы живем для славы людской, а не для Бога. Толь-

ко живи для Бога — и поймешь, что не может быть заслуги.

Это только от злого сравнения себя с другими. Помогай дру-

гим, если можешь, но не сравнивай себя с ними. Сравнивай

себя с тем, что ты должен и мог бы быть. Ты можешь пройти

по мосту, можешь не свалиться с него, но больше того, чтобы

пройти по мосту (который приготовлен для тебя), ты ничего

сделать не можешь. Ты можешь не потонуть, но лететь над

водой не можешь. И если ты прошел и не свалился, то тебе

нечем гордиться. Будь доволен, что есть мост, и ты идешь по

нем. Старайся идти получше. Вот и все. Как важно понять

это! Все нравственное учение в этом.

3) Еще ясно мне стало то, что для Бога, для той истинной

жизни, начало которой я сознаю в себе, не может быть движения

и потому не может быть цели, не может быть близкого и далеко-

го, большего и малого; не может быть хорошего и дурного; но

для жизни нашей, для отделенного существа неизбежно суще-

ствует движение и цель, и близкое и далекое, и худое и доброе, и

человек должен жить в этой иллюзии, как в иллюзии движения

солнца; но знать он должен, что жизнь его не движется, и вся

иллюзия движения — только для его блага.

(Совсем скверно — не то.)

4) Чем больше живу, тем мне яснее становится, что то, что я

называю миром и собою (матерьяльным миром и матерьяльным

184

собою), есть только одна из бесконечно огромного числа возмож-

ностей миров и существ. Для каждого отдельного существа есть

свой, совсем особенный от моего мир. Не мир матерьяльный, объективный, а условия жизни.

5) Назначение человека — благо. И благо, хотя и различное, свойственно ребенку, юноше, мужу, старцу.

6) Благо всегда присуще человеку. Как только и насколько

нарушается матерьяльное, настолько увеличивается духовное.

(Совсем сплю и пишу неладно.)

7) Умственная мужская деятельность за деньги, в особенно-

сти газетная, есть совершенная проституция. И не сравнение, а тож-

дество.

6 апреля 1905. Я. П.

Записать надо:

1) Признавать Бога, верить в Него значит признавать нечто не

познаваемое чувствами (но самое реальное). И, удивительное

дело, те, кто не хочет признавать Его, Его духовную реальность, необходимо должны признать не подлежащую чувствам (кото-

рой они приписывают матерьяльность) реальность бессмыслен-

ной бесконечности материи во времени и пространстве.

2) Мы смело отдаемся в руки врачей, хлороформирующих нас

для совершения операции. Как же робеть, когда при смерти со-

вершает над нами эту операцию под хлороформом, совершает

Бог, или природа?

3) Как нужно, нужно отвыкнуть от мысли о награде, похвале, одобрении. За все хорошее, что мы можем сделать, нам не может

быть никакой отплаты. Плата вперед получена нами такая, что с

самым большим усердием не отработаешь ее.

4) У человека два сознания: своего ограниченного, заключен-

ного в пределы «я» и своего неограниченного «я». — Для неогра-

ниченного «я» не может быть страданий (стеснений), не может

не быть постоянное благо (не то страстное благо, которое дает

временное удовлетворение желания, а благо ровное, спокойное, благо сознания себя, сознания блага). И человек может перено-

сить и переносит более или менее, чаще или реже свое сознание

из одного «я» в другое. Человек, живущий одним духовным «я»

(святой), не знает несчастий; человек, живущий одним ограни-

ченным «я», не может не страдать. Все мы живем в середине меж-

ду двумя, все более и более освобождаясь от ограниченного и

приближаясь к неограниченному, духовному.

185

16 апреля 1905. Я. П.

Записать надо многое.

1) О награде. Жить не для людей, а для Бога кажется труд-

но, потому что не видишь награды за добрую жизнь. Так ка-

жется. А это неправда. Бог, который в тебе, награждает, да еще

как (совесть).

2) Главное зло науки: отвлекать от существенных вопросов, обещая какое-то решение чего-то.

Нынче 21(вечер) апр. 1905. Я. П.

Записать надо:

1) Наука — совершенно, как церковь, — неуловима. Ты гово-

ришь: вот, — указывая на дарвинизм, или преступные типы, или

тому подобное, — вот чепуха или ложь. Тебе отвечают: да это не

наука, а я говорю про настоящую науку, — подразумевая под этим

нечто другое, также отрицаемое людьми, признающими другие, а не эту часть науки.

2) В первый раз понял все значение заповеди: люби Бога всем

сердцем и всею душою твоею. Это значит то самое, чего я теперь

хочу достигнуть, к чему я с таким трудом теперь приучаю себя; а

именно, то, чтобы жить для Бога, служить только Ему, т. е. де-

лать всякое дело только в виду Бога и для того, чтобы делать то, чего Он хочет, независимо от того, чего хочешь сам и чего хотят

от тебя люди. И это можно, можно.

3) Сначала, в первое время жизни человек живет только для

себя, потом для себя и славы людской (людей таких же, как сам, живущих для себя). Потом начинает жить для себя и для толпы и

еще для избранных, наиболее уважаемых людей, и потом начи-

нает жить не только для себя и для славы людской, но и для Бога.

А надо жить только для Бога. Тогда будет хорошо и тебе, будет и

слава людская. Надо приучать себя к этому.

4) Чем хуже становится человеку телесно, тем лучше ему ста-

новится духовно. И потому человеку не может быть дурно. Я долго

искал сравнения, выражающего это. Сравнение самое простое: коромысло весов. Чем больше тяжесть на конце телесном, чем

хуже телесно и в смысле славы людской (тоже телесное), тем выше

поднимается конец духовный, тем лучше душе.

5) Все чаще и чаще думаю о памяти, о воспоминании, и все

важнее и важнее, основнее и основнее представляется мне это

186

свойство. Я получаю впечатление. Его нет в настоящем. Оно есть

только в воспоминании, когда я начинаю, вспоминая, обсуждать

его, соединять с другими впечатлениями и мыслями. Я получил

радость или оскорбление. В настоящем нет ни радости ни оскор-

бления, оно начинает действовать только в воспоминании. Из бес-

численного количества впечатлений, которые я получал, я очень

многие забыл, но они оставили следы в моем духовном суще-

стве. Мое духовное существо образовано из них.

6) Если кто-нибудь сомневается в том, что жизнь есть нечто ду-

ховное, а тело — только необходимое условие, то пусть он подумает

о том, что такое его «я». Ведь никак не тело и не сознание тела в

настоящем, а сознание всего того, что соединено в одно моим вос-

поминанием. Даны все эти воспоминания чувствами тела, но суще-

ство, которое я называю собой, никак не тело. Напротив, тело есть

нечто, хотя и дающее воспоминания, вместе с тем и нарушающее

духовное сознание. (Дурно выражено, а очень важно и нужно.) 7) Удивительны мудрые и верные мысли, выражаемые спи-

ритами. Я записал потому, что имел объяснение этого, а теперь

забыл.

8) Вещество — это предел, в который заключено нераздель-

ное духовное начало; движение есть то, что выражает (проявля-

ет) единство, нераздельность духовного существа. Не будь веще-

ства, не могло бы быть отдельности духовного существа. Или

иначе: Отдельность духовного существа представляется веще-

ством. Не будь движения, отделенное существо не было бы еди-

ным со Всем. Или иначе: единство отделенного существа со Всем

представляется движением.

Не будь нераздельного духовного существа, заключенного в

пределы, не было бы жизни. Жизнь есть единство в разделенно-

сти, или разделенность в единстве.

9) Только признание духовности мира и иллюзорности мате-

рии и движения разрешает загадку бесконечности. Вещество и

движение, пространство и время — иллюзии.

10) Отделейность нельзя сознавать без движения вещества.

11) Предел вещества — то вещество, которое я сознаю со-

бою; предел движения — то движение, которое я сознаю собою.

12) Я — не мое тело, а движение моего тела. Я — это воспо-

минание моей жизни, нечто вполне духовное.

13) Мы переходим от животного (обманчивого) сознания к

сознанию духовному, истинному, и когда мы переходим в духов-

ное сознание, нам кажется, что мы сами это сделали, что мы сво-

187

бодны. Но это нам кажется только потому, что мы бы могли оста-

ваться в животном сознании.

Je m'entends.

14) Движение само по себе всегда иллюзия. Мы познаем толь-

ко известную степень движения, а ни самое быстрое, ни самое

медленное недоступно нам.

И что же, движусь ли я в вагоне, подвигаясь назад, с той же

быстротой, с которой еду?

Движения нет. Движение есть только отношение отдельных

существ.

15) Вещество отделяет и соединяет. То же делает и движение.

Без вещества не может быть отделенности, не может быть и без

движения. Вещество познается только движением; движение по-

знается только веществом.

Нынче 4 мая 1905. Я. П.

Записать:

1) Кто-то, математик, сказал Наполеону о Боге: Je n'ai jamais eu besoin de cette h y p o t e s e А я бы сказал: Je n'ai jamais pu faire quoique ce soit de bon sans cette hypotese2.

2) Кажется, уж это записано, а не могу не повторить: Жизнь

вся моя есть, была и будет, от рождения до смерти. Я только не

вижу ее еще всю. Изменить ее я не могу: телесное иллюзорное

идет по телесным законам, духовное — по духовным. Я только

перехожу из одной области в другую, и эти переходы из теле-

сной, т. е. иллюзорной, в духовную, реальную, мне кажутся сво-

бодой. У меня нет свободы, но лучше, чем свобода, то, для чего

нужна свобода, — у меня благо, всегдашнее благо. В этом и не-

сомненный смысл жизни. Мне дано благо, ненарушимое благо.

3) Движение — это отделение себя от себя; вещество — это

отделение себя от Всего. (Это или очень глубоко мудро, или очень

глубоко глупо.) Для отделения себя от себя нужно движение, и от

движения — время. Для отделения себя от Всего нужно веще-

ство, и от вещества — пространство.

4) Я, как отдельное существо, есмь вещество, включающее в

себя другие существа, и есмь движение, включающее в себе дру-

гие движения. И вместе с тем сам включен и в другое вещество, и

другое движение. (Плохо. — Только от того пишу, что записано.) 1 Я никогда не нуждался в этой гипотезе (фр)

2 Я не мог никогда делать ничего хорошего бе з этой гипотезы (фр )

188

5) Для животного существа в человеке нужно счастье извне, для разумного, духовного существа нужно только усилие (уси-

лие сознания) изнутри.

6) Я вижу во сне, что со мной разговаривает человек о том, что было между нами прежде, и я вспоминаю, что это точно было.

Точно так же, как я вспоминаю наяву то, что было. И воспомина-

ние мое наяву не более реально, чем воспоминание во сне. Я верю, что это было. Доказательство только то, что я помню. Если и дру-

гие говорят, что это было, то ведь только их воспоминания. Они

столько же ценны, как и воспоминания тех, с которыми я говорю

во сне. — Так что нельзя отрицать того, что вся эта жизнь есть

сон, пробуждение от которого наступит при смерти. И часто к

старости, как к концу времени сна, нелепость этой жизни сна ста-

новится все яснее и яснее.

7) Саша от боли вспрыснула морфий. Няня не одобрила: по-

страдать надо, когда Бог посылает. А Мечников хочет уничто-

жить не только страдания, но и смерть.

Разве он не жалкий, испорченный ребенок в сравнении с на-

родной мудростью старушки?

8) Судковой говорил, что он представляет себе нравственный

прогресс человечества таким, что люди будут чувствовать жизнь

других не только близких, но всех людей и будут испытывать это

счастье за всех. А я подумал, что это уже есть, и я уже в сознании

могу жить этим и живу. (Неясно, а было ясно.)

19 мая 1905. Я. П.

Записать надо:

1) Записано: сознание останавливает время, т. е. иллюзию. Вчера

получилось известие о разгроме русского флота. Известие это по-

чему-то особенно сильно поразило меня. Мне стало ясно, что это

не могло и не может быть иначе: хоть и плохие мы христиане, но

скрыть невозможно несовместимость христианского исповедания

с войной. Последнее время (разумея лет 30 назад) это противоре-

чие стало все более и более сознаваться. И потому в войне с наро-

дом нехристианским, для которого высший идеал — отечество и

геройство войны, христианские народы должны быть побеждены.

Если до сих пор христианские народы побеждали некультурные

народы, то это происходило только от преимущества технических

военных усовершенствований христианских народов: (Китай, Ин-

дия, африканские народы, хивинцы и среднеазиатские); но при

равной технике христианские народы неизбежно должны быть

189

побеждены нехристианскими, как это произошло в войне Рос-

сии с Японией. Япония в несколько десятков лет не только срав-

нялась с европейскими и американскими народами, но превзош-

ла их в технических усовершенствованиях. Этот успех японцев

в технике не только войны, но и всех матерьяльных усовершен-

ствований ясно показал, как дешевы эти технические усовер-

шенствования, то, что называется культурой. Перенять их и даже

дальше придумать ничего не стоит. Дорого, важно и трудно доб-

рая жизнь, чистота, братство, любовь, то самое, чему учит хри-

стианство и чем мы пренебрегли. Это нам урок.

Я не говорю этого для того, чтобы утешить себя в том, что

японцы побили нас. Стыд и позор остаются те же. Но только они

не в том, что мы побиты японцами, а в том, что мы взялись де-

лать дело, которое не умеем делать хорошо и которое само по

себе дурно.

3) Не дописал 19-го и пишу нынче утром, 24 мая 1905. Я. П.

Записать надо многое.

1) Сестра Машенька (монахиня) и Пелагея Ильинишна тетуш-

ка (полумонахиня) в моем представлении сливаются в одно суще-

ство. И это так и есть. Духовное существо во всех одно, но здесь, при малом различии формы, это единство яснее представляется.

2) Разница несправедливости земельной собственности и

орудий труда в том, что владение землею включает неизбежно

власть над людьми, живущими на ней, владение же орудиями

труда дает власть только над теми людьми, которые подчиня-

ются этой власти.

3) Без глаза нет солнца. Без меня нет мира. Это не верно. Без

солнца не было бы животного и его глаза, но мир совсем не необ-

ходим для того, чтобы было сознание, т. е. я. — В сознании свое-

го я есть нечто основное, без чего ничего существовать не может.

Я могу допустить, что уничтожится тот мир, который я знаю, но

не могу допустить своего уничтожения.

4) Люди учат других, как им жить, уговаривают их.... все это

недоразумение. Человеку никак нельзя ничего внушить, еще мень-

ше может человек заставить сам себя что-нибудь пожелать, по-

нять, полюбить, даже сделать. —

Сам человек над собой ничего не может сделать. Он изменя-

ется, переходя из сознания животного в сознание духовное, и эти

изменения ему кажутся самопроизвольными. Но это не так: чело-

век так же подлежит неизменным законам в области телесной, как

и в области духовной. Разница только в том, что в области теле-

190

сной он страдает, а в области духовной испытывает постоянное

благо. (Страдания, испытываемые в области телесной (и страда-

ния, необходимые при возрасте, болезнях, старости), показывают

только то, что человеку свойственно благо, что благо есть его на-

значение). И потому человек не может сам на себя воздействовать.

Только другие могут воздействовать на него, и он может воздей-

ствовать на других в области духовной. Воздействие в области ду-

ховной состоит в воссоединении себя со Всем. Чтобы воздейство-

вать на другого, надо только помогать ему выйти из своего одино-

чества и соединиться со всем духовным миром прошедшим, настоящим и будущим. (Соединение с будущим есть то, что мы

называем идеалом.) Самому же надо укрепляться этим единением.

5) Говорят о нечестности крестьян, о лживости, воровстве.

Это-то и ужасно. Ужасно то, что мы, те, которые ограбили и гра-

бим крестьян, — мы виноваты в этом. Какой честности, правди-

вости требовать от человека по отношению к разбойникам, кото-

рые ограбили и захватили его?

6) Карляйль говорит, что деятельность, труд для человека, для

того, чтобы он мог совершенствоваться, так же необходим, как

то, чтобы глина, из которой горшечник делает горшки, вертелась

бы. Верчение не есть труд только, есть возникшее духовное со-

знание. (Не вышло, было что-то ясное.)

7) Стареясь, жалко молодых радостей: веселья, дружбы, люб-

ви.... И не нужно лишаться их. Стареешься, живи этими радос-

тями в молодых, переносясь в них, любя их, руководя ими.

8) Один смысл жизни: благо. Жизнь подразделена затем, что-

бы всякое отделенное существо испытывало благо, радовалось

бы. Благо разумного существа человека только тогда благо, когда

оно благо всех. (Плохо, а так.)

9) Как мы не знаем жизнь трудового народа! Не знаем всех

тех жертв жизнями, которые они несут ради своего труда. Все это

я думал, глядя на то, как откапывали засыпанного Семена Влади-

мирова. Самопожертвование, радость самопожертвования — вид-

на в Алексее Жидкове, Герасиме. Удивительно. Надо бы выяс-

нить это людям.

10) Чем больше занят собою, своей душою, тем меньше занят

внешним миром, и тем больше добра вносишь в мир. И наоборот.

11) Жизнь есть расширение, углубление духовного сознания.

Все, что мы считаем злом, содействует этому.

12) При смерти уничтожается отделенность и потому прекра-

щается сознание и движения и телесности.

191

13) Совершенствование есть сама жизнь: расширение сознания.

Радостно сознавать его. А ни остановить ни подогнать его нельзя.

14) Очень важное• Полезно заниматься особым родом мо-

литвы. В мыслях перебирать людей нелюбимых, вникая в их душу

и думая о них с любовью. У меня длинный список такого поми-

нания. И у всех есть. Это очень полезно.

(Вот эта мысль не моя, я бы не мог выдумать ее, а она пришла

мне неизвестно откуда, и я могу и должен пользоваться ею, так

же как и те, которым я сообщу ее.)

15) Очень хочется вложить в Илюшин рассказ свою исповедь

и откровение о мужиках. А то не успею.

16) Мне кажется, что есть день один и другой, утро, вечер, ночь, год один и другой, весна, лето, зима, что есть Фоканов Ми-

хайла — дед, Тарас — отец, Петр — сын и его сын, а все это так

кажется только от того, что я отделен и не могу видеть всего сра-

зу; а это все есть, все в одном.

(Вроде сумашествия.)

17) Подходят к двери шаги. Я спрашиваю: Кто там? Отвеча-

ют: Я. — Кто я? — Да я, — с удивлением, что можно об этом

спрашивать. Это мальчик крестьянский. Он знает, что на свете

есть только его я. То я, которое во всем. Я же спрашиваю: о том

окошке, через которое смотрит я.

18) Хотел сказать, что без самоотвержения ничто важное, су-

щественное не совершается. Но это неправда. Надо сказать, что

без готовности отдать свою жизнь ничто настоящее не соверша-

ется. «И кто погубит душу, тот»

19) Ничто не может быть признано причиной чего-либо. При-

чины всего бесконечно разнообразны и отдаленны и необъяснимы.

6 июня 1905. Я. П.

Записать надо:

1) Я чувствую, что только начинаю быть похожим на челове-

ка, только грубо оболванен. Это не доказывает того, чтобы я, на-

чатый я непременно продолжал жить, но значит то, что для чего-

то это делается, хоть для того, чтобы мне испытывать эту радость

совершенствования.

2) Полный человек, каким он должен быть, это человек рели-

гиозный. Человек без религии — животный, только возможность

человека. Таковы дети, таковы некоторые и 50-летние люди.

3) Часто смотрю на жизнь совсем со стороны, как будто не

участвуя в ней. И только при этом взгляде видишь ее правильно.

192

4) Чем старше я становлюсь, тем воспоминания мои становят-

ся живее. И удивительно, вспоминаю только радостное, доброе, и

наслаждаюсь воспоминанием не меньше, иногда больше, чем на-

слаждался действительностью. Что это значит? То, что ничто не

проходит, ничто не будет, а все есть. И чем больше открывается

жизнь, тем резче выделяется доброе, истинное от дурного, ложного.

5) Пропасть народа, все нарядные, едят, пьют, требуют. Слу-

ги бегают, исполняют. И мне все мучительнее и мучительнее и

труднее и труднее участвовать и не осуждать.

6) Аналогия церкви и науки подтверждается во всем: также

не доказывают, не объясняют, не вникают в несогласное, а утвер-

ждают, не слушают и сердятся.

7) Глядя на все явления мира, в особенности на деятельнос-

ти, жизни людей, вижу, как понемногу вместе со мной освобож-

даются от отделенности, расширяются существа, стоящие на раз-

личных ступенях. В этом жизнь. И это надо помнить, и тогда не

будешь сердиться и негодовать.

8) Меня сравнивают с Руссо. Я много обязан Руссо и люблю

его, но есть большая разница. Разница та, что Руссо отрицает вся-

кую цивилизацию, я же отрицаю лжехристианскую. То, что на-

зывают цивилизацией, есть рост человечества. Рост необходим, нельзя про него говорить, хорошо ли это или дурно. Это есть, —

в нем жизнь. Как рост дерева. Но сук или силы жизни, растущие

в суку, неправы, вредны, если они поглощают всю силу роста.

Это с нашей лжецивилизацией.

9) Если гуляют и топчут хороший луг, я жалею, но не него-

дую, но когда под видом блага народа, любви к нему, в сущнос-

ти же из корысти, славы людской и самых разнообразных це-

лей, всковыривают луг и засевают абсянтом или портят, и он

зарастает полынью, я не могу не негодовать. Знаю, что дурно, но не могу не негодовать против самодовольных либерал

10) Ты хочешь совершенства, и жизнь, ослабляя твое тело и

его страсти, помогает тебе. От этого бессознательно всегда хо-

чется вперед — уйти из тела, из движенья: из отделенности. По-

ложи свою жизнь в расширении духовном, и болезни, старость, всякие телесные невзгоды, смерть будут благом.

11) Кажется, что ослабеваешь, стареешься, умираешь, а это —

крепнешь, растешь, рождаешься.

12) Уговаривать нельзя, можно только помогать вступить во

всемирную духовную жизнь: соединиться с Богом.

193

13 Зак 3160

13) Ты только передаточное орудие, через которое действует

сила божия. Твое дело только в том, чтобы держать в порядке

орудие — себя, свою душу.

14) Я орудие, которым работает Бог. Мое благо истинное в

том, чтобы участвовать в Его работе. Участвовать же в Его рабо-

те я могу только тем, чтобы держать в порядке, чистоте, остроте, правильности то орудие, которое дано мне. —

15) Не заниматься собой, а работать внешнюю работу, кото-

рую я считаю нужной, все равно, что рубить тупым топором. Толь-

ко испортишь топор и размочалишь и расщеплешь то, что ру-

бишь, а ничего не сделаешь, не построишь.

Только когда один, в тишине, т. е. в общении с тем Богом, который в тебе, поднимаешься на ту высоту, на которой был и

можешь быть. С людьми сейчас спускаешься. Я испытывал это с

Чертковым. Уж как он мне близок, а как только я не один, я толь-

ко '/юо себя. Все должны испытывать это.

12 июня 1905. Я. П.

Записать надо:

1) Человек не может не быть прав, когда он утверждает себя, свое божественное я, но когда он с уверенностью правоты, свой-

ственной божественному я, утверждает свое животное, или тщес-

лавное, честолюбивое, исключительное я, тогда он ужасен. В этом

основа самоуверенности.

2) Зачем? я не знаю, но знаю несомненно, что мне свойствен-

но стремиться к благу, определяя благо и достигая его теми сред-

ствами, которые даны мне. Ребенком я кричу, плачу, ласкаюсь, чтобы получить желаемое; юношей, мужем прилаживаюсь, бо-

рюсь, тружусь, и только старцем вижу, что благо только в служе-

нии Богу. И это так. И это можно бы знать теоретически. В этом

преподавание религии.

18 июня 1905. Я. П.

Записать надо несколько, кажущихся мне важными, вещей.

1) (КСилоамской башне). Это разгром нерусского войска ифлота, не русского государства, но разгром всей лжехристианской циви-

лизации. Чувствую, сознаю и понимаю это с величайшей яснос-

тью. Как бы хорошо было суметь ясно и сильно выразить это. —

Разгром этот начался давно: в борьбе денежной, в борьбе успе-

ха в так называемой научной и художественной деятельности, в

которой евреи нехристиане побили всех христиан во всех государ-

194

ствах и вызвали к себе всеобщую зависть и ненависть. Теперь это

самое сделали в военном деле, в деле грубой силы японцы, пока-

зав самым очевидным образом то, к чему не должны стремиться

христиане, в чем они никогда не успеют, в чем всегда будут побеж-

дены нехристианами: в праздном знании том, что называется нау-

кой, в доставляющих удовольствие забавах, «pflichtloser Genuss»

и в средствах насилия. — История совершает обучение христиан

отрицательным путем: показывает им, чего они не должны делать, на что не должны устремлять свои силы.

2) Движение религиозное к большему свету -— правде и доб-

ру есть результат всех сложных деятельностей людских: и эко-

номической, и политической, и художественной, и научной. Слож-

ная, огромная работа совершается только для того, чтобы произ-

вести очень небольшой шаг в религиозном сознании. Подобно

тому, как для передвижения великой тяжести работают сложные

колеса, рычаги, пробегая тысячи сажен в своем вращении для

того, чтобы на дюйм подвинуть тяжесть.

3) Иногда и все чаще бывает время, что желаешь смерти. Это

дурно. Желать смерти — явное неповиновение Богу. Уже потому

нельзя желать смерти, что вся твоя жизнь, может быть, была нужна

для того часа, который должен был наступить, а ты лишил себя

этого часа.

4) Читал записки сектанта Мироненка. Очень даровитый и

религиозный человек. Прекрасны сравнения, прекрасное пони-

мание и применение текстов Священного писания. Но тут же я

заметил, как опасно говорить о религиозных предметах образно, сравнениями, в связи с текстами, приподнято и неясно.

Для обсуждения и выражения религиозных предметов нужно

еще больше точности, чем в математике.

5) Записано так: Жизнь своим общением увеличивает внутрен-

нее содержание духовного существа. В этом расширение. Надо

же сказать так: чем больше раскрывается свое существо, жизнь, тем больше общения с существами мира. (Не важно и не ясно.) 6) Записано: радоваться только на увеличение мудрости и

любви и радость жизни. Не понимаю, не помню. Жалко.

7) Так как я — отделенное существо, то не могу видеть, чув-

ствовать, сознавать Всего. (Не вышло.)

8) (Очень важное, нужное, радостное). Меня долго смущала

мысль о том, что желание любви людей, существ, даже будущих

! наслаждение, чуждое долгу (нем).

195

людей так сильно, естественно, так кажется хорошо, дает так мно-

го хороших, чистых радостей, что, казалось бы, должно быть хо-

рошо, а между тем высшее состояние духовного человека — то, когда он живет только для Бога, не заботясь о славе людской, пре-

зирая ее. И вот разъяснение этого противоречия открылось мне.

Ведь все существа, люди, живущие теперь и имеющие жить пос-

ле, ведь все это — проявления Бога, это — Бог в одном из тех

состояний, в которых он доступен мне. И потому искать любви

существ, людей современных и будущих, не противно, но соглас-

но с желанием служить Богу, исполнять Его волю. Дело только в

том, чтобы желать, искать любви духовной, а не животной.

9) Есть два сознания: сознание животное, отделяющее, и со-

знание духовное, соединяющее. В первом не свободен, во втором

не может быть вопроса о свободе. Нельзя сказать, что в первом

не свободен, потому что, если я скажу, что не свободен в живот-

ном, чувствующем свое отделение существе, то как же я назову

то состояние, в котором я, человек, существо, не чувствует свое-

го отделения, как это происходит в младенце, в утробном плоде?

Так что если я назову человека свободным вполне при сознании

духовном, я не могу не признать известной степени свободы в

существе животном, сознающем свое отделение. Так что, очевид-

но, есть степени свободы. И, строго говоря, нельзя признать пол-

ной свободы и в человеке при духовном сознании.

Свобода, как и жизнь, есть большая или меньшая. И как жизнь

идет, увеличиваясь, расширяясь, так и свобода.

29 июня 1905. Я. П.

Записать надо: самое главное.

1) Записано так: Время — это сама жизнь. Эта мысль пришла

почти во сне и, как всегда в полусне или во сне, показалась осо-

бенно важной и глубокой. Сущность мысли та, что мир, «Все», неподвижно и невременно, но для меня, отдельного существа, он

постепенно раскрывается: снимаются покровы, скрывающие его

от меня, сознание мое расширяется, освобождается, и в этом моя

жизнь. Это не ясно, но мне не хочется отказаться от этого.

2) (к Силоамской башне). Изменение государственного уст-

ройства может произойти только тогда, когда установится новая

центральная власть, или когда люди местами сложатся в такие

соединения, при которых правительственная власть будет не нуж-

на. А вне этих двух положений могут быть бунты, но не переме-

на устройства.

196

3) Toqueville говорит, что большая революция произошла

именно во Франции, а не в другом месте, именно потому, что вез-

де положение народа было хуже, задавленнее, чем во Франции.

En detruisant en partie les institutions du moyen age on avait rendu cent fois plus odieux ce qui en r e s t a i t Э т о верно. И по той же

причине новая, следующая революция освобождения земли дол-

жна произойти в России, так как везде положение народа по от-

ношению к земле хуже, чем в России.

4) Как хорошо быть больным! В болезни ясно видно, что важ-

но и что неважно в жизни. А в этом вся мудрость. Я испытал это

на днях.

5) Желать умирать нельзя, потому что желать умирать зна-

чить желать будущего, а истинная жизнь вне времени.

6) Я пережил 3 отношения к брачной жизни: 1) брак ненару-

шим, счастлив ли, несчастлив ли, терпи, как свое тело, и нет по-

рывов, отчаяния, романов. 2) Согласье душ, страсть, поэтическая

любовь, Вертер, страдания любви, и 3) Не нравится супруг или

супруга, расходись и возьми нового или новую.

7) Хорошо бы написать об отношении неиспорченных детей к

вегетарьянству, как они твердо знают, что нельзя лишать жизни.

8) Революция только та благотворна, которая разрушает ста-

рое только тем, что уже установила новое. (Гурийцы.) Не склеи-

вать рану, не вырезать ее, а вытеснять ее живой клетчаткой.

9) Увеличение свободы есть просветление сознания.

10) Свобода есть освобождение от иллюзии, обмана личности.

11) Как французы были призваны в 1790 году к тому, чтобы

обновить мир, так к тому же призваны русские в 1905.

3 июля 1905. Я. П.

1) Павла Николаевна, как и многие, говорит, что не любит

принципов, потому что нельзя live to it2. Это — неспособйость

мыслить. Принципы — это сознание истины, добра, и вся жизнь

есть приближение к ним. Как же жить без них.

2) Человек, живущий духовным сознанием, не может быть не

свободен: Он живет в Боге. Но приходит человек в духовное со-

знание не по своей воле.

1 Разрушая частично учреждения средних веков, сделали в сто раз бо-

лее ненавистным то, что от них осталось (фр)

2 жить этим (англ.).

197

5 июля 1905. Я. П.

Записать:

1) Цивилизация шла, шла и зашла в тупик. Дальше некуда.

Все обещали, что наука и цивилизация выведут нас, но теперь

уже видно, что никуда не выведет: надо начинать новое.

2) 0,111.... произошло от деления неизвестного делимого на 10.

7/ю + остаток в 10 раз меньший делимого. Для того, чтобы не

было остатка, надо отнять от делимого и делителя '/ш. Отняв от

делимого '/ю, будет 7 без остатка; отняв от делителя (10) '/ю, бу-

дет 9. 0,7777... равно

Последнее писание заключил глупостью. Нынче:

31 июля 1905. Я. П.

Записываю.

1) Записано так: пассивная революция началась в России.

2) В такие времена борьбы, как теперь в России, нужно, пер-

вое: воздерживаться от того, чтобы помогать той или другой сто-

роне; второе: отыскивать средства примирения.

3) Интеллигенция внесла в жизнь народа в сто раз больше

зла, чем добра.

4) Записано: Не прав ли Сютаев? А теперь не могу вспом-

нить, в чем.

5) Революция теперь никак не может повторить того, что было

100 лет назад. Революции 30, 48 годов не удались потому, что у

них не было идеалов, и они вдохновлялись остатками большой

революции. Теперь те, которые делают русскую революцию, не

имеют никаких: экономические идеалы — не идеалы.

6) Революция плодотворная только та, которую нельзя оста-

новить.

7) Отдельные существа проявляются в этом мире в различных

(по отношению между собой) пределах в пространстве и времени.

Это проявление их есть то, что мы называем жизнью, сознавая его

в себе и наблюдая в других существах. Проявление свое я пережи-

ваю, проявление в других существах (пределы которых ограничен-

нее моих) я вижу вполне, как в менее долговечных, чем человек, существах: собаки, насекомые. В некоторых вижу начала или знаю

по преданиям о началах (растения), в некоторых не знаю ничего о

началах и не вижу концов (планеты, звезды).

8) Смысл жизни для нас в нашей жизни есть благо. Но гово-

рить, что Бог дал нам жизнь для нашеш блага, — антропоморфизм.

198

9) Главная преграда для осуществления учения Христа (от-

крытой истины) женщины — их лживость, их освобождение себя

от своего долга, своего призвания — деторождения.

10) Для существования разумного, нравственного общества

необходимо нахождение женщин под внушением мущин. В нашем

же обществе обратное: мущины находятся под внушением женщин.

И) Гораздо лучше кокетничание женщин плечами и задни-

цей, чем принципами, убеждениями...

12) Записано так: Только благодаря времени: постепенному от-

крыванию существа мира, возможно сознание жизни — движения

жизни. Понимаю я это так: Всем отделенным существам открыва-

ется их духовная сущность постепенно. И это открывание есть то, что мы (для себя) сознаем жизнью, движением жизни.

13) Недоразумение деятелей теперешней русской революции

в том, что они хотят учредить для русского народа новую форму

правления; русский же народ дожил до сознания того, что ему не

нужно никакой.

14) Как хорошо, что я бываю и зол, и глуп, и гадок, и знаю это

про себя. Только благодаря этому я могу (к несчастью, только иног-

да) кротко, прощая, переносить злость, глупость, гадость других.

15) Страдаешь от того, что люди не религиозны, не понимают

религиозных требований, и досадуешь на них—огорчаешься. Надо

понять, что способность религиозного отношения к жизни (выс-

шая теперь человеческая способность) не может быть передана

рассуждением или каким бы то ни было духовным воздействием

людям, не имеющим ее. Как нельзя научить собаку затворять дверь, или лошадей не топтать траву, или диких людей готовить себе

жилища и пищу, пока у них не развился рассудок, так нельзя на-

учить людей — каково большинство людей теперь — тому, чтобы

они жили, понимая все значение своей жизни, т. е. жили, руковод-

ствуясь религиозным сознанием. Люди такие только начинают вы-

рабатываться — являются один на тысячи, и являются' совершен-

но независимо от образа жизни, матерьяльного достатка, образо-

вания, столько же и даже больше среди бедных и необразованных.

Количество их постепенно увеличивается, и изменение обществен-

ного устройства зависит только от увеличения их числа.

16) Ничто так не подвигает к добру, как сознание того, что

тебя любят. Оно подвигает и тем, что радостно быть любимым, и

делаешь то, что вызывает любовь, подвигает и прямо, непосред-

ственно тем умилением, которое возбуждает любовь, возбуждае-

мая и испытываемая.

199

17) Слишком хорошо, легко бы было жить, если бы не было

того, что тревожит, огорчает, испытует.

18) Все совершающиеся изменения в жизни людей, все суще-

ственные — совершаются по духовным причинам. Но это не толь-

ко не значит того, что изменения эти произвольны, но, напротив, показывает, что они непроизвольны, так как изменения духов-

ные вне власти человека — они сама жизнь.

19) Цивилизация лжехристианская завела христианские на-

роды в такой тупик, из которого ясно, что нет никакого выхода, и

надо идти назад, не всю дорогу назад, а ту часть дороги, которая

завела в тупик.

20) Сидим на дворе, обедаем 10 кушаний, мороженое, лакеи, серебро, и приходят нищие, и люди добрые продолжают есть мо-

роженое спокойно. Удивительно!!!!

21) Борьба света и тьмы, добра и зла происходит во мне, а я

думаю, мне кажется, что это я борюсь. Так записано. В сущности

же я понимаю это так: Раскрывается для меня сущность жизни, снимаются покровы, скрывающие ее, а я думаю, что я иду. То

бывает, что едешь, и тебе кажется, что берега бегут, а тут: Берега

идут, а тебе кажется, что ты идешь.

22) Записано так: религиозное сознание указывает все боль-

шее и большее благо в духовном, и потому человек все больше и

больше стремится к духовному благу.

23) Разница между правилами и законами та, что правила пред-

писываются, а законы сознаются. Таковы законы христианства.

24) Русская революция должна разрушить существующий по-

рядок, но не насилием, а пассивно, неповиновением.

25) Откровенно говорить можно только с Богом. Только Ему

можно все сказать.

26) Хорошо, когда люди отталкивают — приближаешься к

Богу. На это особенно хорошо унижение.

27) Рассуждением нельзя вызвать в другом религиозного созна-

ния, но уяснять религиозное сознание словом, выяснять благость

нужно (этого же и хочется). Нужно затем, что, когда в человеке за-

рождается религиозное сознание, он находит помощь в своем дви-