Философский дневник

ставление о моем 40-летнем сыне. Это не TOI плешивый человек, который сейчас рассуждает о политике, а это то существо, кото-

рое рожалось, играло, училось, заблуждалось, мужало и которое

будет стареться и умрет. И так все.

6) Самое обычное заблуждение — что люди растут до 20, 25

лет одинаково и физически и духовно. Ошибка в том, что рост

физический останавливается, но духовный не перестает до глу-

бочайшей старости и смерти.

3 июля 1906. Я. П.

Записать:

1) Я знаю, что живу в этом мире, что, живя, мне надо увеличи-

вать любовь. Я спрашиваю, для чего это? И ответа нет. Но я верю, не могу не верить, что это хорошо, что это так надо. В этом вера.

247

Когда я спрашиваю себя: кто сделал, что это так, и кто знает, для чего это так? Я тоже не нахожу ответа. Но я верю, не могу не

верить, что есть Тот или То, Кто или что сделало это и знает, зачем.

В этом вера в Бога.

2) Слабоумные и потому самоуверенные, упрямые люди не

видят, просто не видят того, что опровергает их суждения. Чело-

век доказывает им то, что опровергает их. Он говорит, что дока-

зывающий сам не верит и притворяется.

3) Ты как лошадь на колесе. Делать — работать будешь. Зада-

ча твоя только в том, чтобы делать, работать то, что тебе велено.

Велено же тебе только то, чтобы себя делать лучше. А лучше

значит покорнее Богу. А чем покорнее будешь Богу, тем тебе бу-

дет лучше и всем людям.

Благодарю Того, кто сделал это так. Лучше для человека ни-

чего быть не могло.

4) Богатые землевладельцы осуждают рабочих, крестьян. Да

ведь все, что они могут сделать дурного, все лучше того, что де-

лаете вы. Вы своей жизнью, основанной на грабеже, разрушаете

всякую нравственность в людях, а потом жалуетесь на их без-

нравственность.

5) К Кругу Чтения. Четыре отдела:

1. Человек живет не для себя, а для исполнения воли Бога.

2 Что такое Бог? Закон и законодатель.

3 В чем воля Бога? В возвеличении в себе духа Божия

4. Что ожидает человека? Ничего не ожидает, а благо сейчас-

ное и вечное дает исполнение воли Бога.

6) Если признать то, что время есть постепенное раскрытие для

нас недоступного для нашего воспринимания во всем его значении: сущности себя и окружающего мира, то нам не нужно понятие дви-

жения самого в себе. Движение, при таком понимании, есть только

перемена отношений меня и предметов. При раскрытии их во вре-

мени есть переход предметов из прошедшего в настоящее. Момент

тому назад летающий стриж был перед окном, в теперешний, насто-

ящий момент он за 2 аршина. Переход от одного места, т. е. отноше-

ния к другим предметам, я воспринимаю движением. Переход со-

вершается постоянно, и потому постоянно все в движении.

7) Записано: теперешние бедствия привычны и распределе-

ны, но хуже трудно. (Не помню, к чему.)

8) Записано: чтобы узнать волю народа, надо вникнуть в со-

стояние каждого. (Тоже не помню.)

248

9) К Кругу Чтения.

1. Жизнь есть обязанность.

2 Перед кем?

3. В чем обязанность

4. И в чем последствия исполнения.

10) На днях был в самом дурном расположении духа, и про-

тивен мне был только я сам. Слава Богу.

11) Получил от Гончаренко озлобленное письмо. Сначала огор-

чило, но потом подумал: как ему тяжело злиться. — Вспомнил

жалкого Александра Петровича и начинаю чувствовать жалость, но только начинаю. Очень трудно. Главная трудность — само-

уверенность людей.

12) Все зло от того, что нет религии. А нет религии от того, что одни люди настаивали на том, что религия в мурцовке и в

том, что поп, накрыв фартуком, простит грех и т. п., и взрослые

не могли верить этому. И свою религию не могли выдумать, а

взяли то, что было: безбожие.

13) Мы часто смотрим на древних, как на детей. А дети мы

перед древними, перед их глубоким, серьезным, не засоренным

пониманием жизни.

14) Меня обидели. Как хорошо! Могу простить, могу иметь

радость прощения.

15) Если русский народ — нецивилизованные варвары, то у

нас есть будущность. Западные же народы — цивилизованные

варвары, и им уже нечего ждать. Нам подражать западным наро-

дам все равно, как здоровому, работящему, неиспорченному ма-

лому завидовать парижскому плешивому молодому богачу, сидя-

щему в своем отеле. Ah, que je m'embete!1

He завидовать и подражать, а жалеть.

16) Есть два сознания: одно — отделенности от Всего, дру-

гое — единства со Всем.

17) Какое спокойствие и бесстрашие, если желать только од-

ного: исполнить волю Бога, дело Божие сейчас: любить людей и

об одном этом думать!

18) Пробудись, возрасти, укрепись во мне и покори моего жи-

вотного и заставь его служить Тебе, исполняя Твою волю.

19) Братцы, любите друг друга! говорил Иоанн в старости. Люди

любят слушать это. Я вчера радостно испытал это с телеграфистом.

1 Ах, как я бешусь со скуки1 (фр )

249

20) Что бы было, если бы все разговоры, все газеты, книги, лекции проповедовали бы все одно и то же, как теперь пропове-

дуют революцию, проповедовали бы христианскую любовь, ра-

дость любви, благость ее.

21) Индусы покорены англичанами, а они свободнее англичан: они могут жить без англичан, а англичане не могут жить без них.

22) Какая ужасная привычка приказывать! Нет ничего более

развращающего, нарушающего отношение естественного, доб-

рого, разумного человека к человеку. Бедные и подвластные не

знают этого греха; и это незнание с избытком искупает невыгоду

их положения. Надо всем отвыкать приказывать.

23) Пришла мысль: не есть ли все, что делается теперь, толь-

ко освобождение печати после долгого запрета для того, чтобы

истина христианская сильнее охватила бы людей.

24) Дурное расположение духа — нездоровье — это самая

нужная проверка твердости христианского сознания — экзамен.

Чем хуже физическое состояние, тем больше можно и должно

жить сознанием. Как это хорошо. Благодарен за это.

25) Все более ясно мне, что жизнь есть пробуждение. (Было

ясно, теперь забыл.)

26) Если жизнь в духе (сознаешь ее в духе), то нет смерти, есть только освобождение от уз тела.

27) Как можно положить жизнь в увеличении чинов, славы, богатства, мускулов (и как многие, умирая, живут этим (табакер-

ка Семена)), так можно положить ее в увеличении духовной си-

лы — любви. И можно умереть, не заметив этого, думая только

об увеличении этого блага.

Нынче 30 июля 1906. Я. П.

Записать надо:

1) Есть ли Бог? Не знаю. Знаю, что есть закон моего духовно-

го существа. Источник, причину этого закона я называю Богом.

2) Чем больше служишь другим (с усилием), тем радостнее; чем больше служишь себе (без усилия), тем тяжелее жизнь.

3) Дело, предстоящее русскому народу, в том, чтобы развязать

грех власти, который дошел до него. А развязать грех можно толь-

ко тем, чтобы перестать участвовать во власти и повиноваться ей.

4) Жизнь моя раскрывается мне, раскрывается и жизнь мира, а мне кажется, что я движусь и движется мир.

5) Людям необходимо, чтобы жить, быть согласными с сами-

ми собой, т. е. быть правыми. Для живущего духовной жизнью

250

возможно признание неправоты своего животного во имя право-

ты своего духовного я. Но не живущий духовной жизнью, во имя

чего ему признать себя неправым? — Нельзя.

6) Люди мало образованные бывают часто дерзки и упорны в

мыслях. Это от того, что они не знают, какими разными путями

может работать мысль.

7) Настоящее сознание своей ответственности может быть

только у человека, признающего свое рабство Богу. Только тогда

сознание греха и радость доброго дела.

8) Опасность мнимого знания последствий своей деятельно-

сти — в дерзости поступков, в допущении дел дурных ради доб-

рых последствий. Я знаю, что все люди будут счастливы, если

будет республика или самодержавие, и потому не беда погибель

нескольких для блага всех.

9) Когда я говорю: я не могу этого сделать, я, собственно, го-

ворю, что я не мог этого сделать прежде. То же, что я могу в каж-

дую минуту настоящего, я не знаю и не могу знать. И мне надо

знать, что я не могу знать этого.

24 авг. 1906. Я. П.

Записать:

1) Не знаю, что от чего: самоуверенность от глупости, или

глупость от самоуверенности. Но если самоуверенность есть

глупость, то нельзя сказать, что глупость — это самоуверен-

ность. Причина — глупость. Самоуверенность частный слу-

чай. (Не стоило.)

2) Прочел у Менделеева, что назначенье, идеал человека —

размножение. Ужасно нелепо. Вот глупость (не свойство, а по-

ступок слова) — последствие самоуверенности. Животные по-

едают друг друга, и потому им надо размножаться, и размноже-

ние может быть идеалом кроликов. Поедание и размножение вза-

имно ограничиваются. У людей же, освободившихся от поедания

другими животными, размножение ничем не может быть ограни-

чено, кроме сознанием добра, совершенствованием. Совершен-

ствование включает целомудрие. Оно-то и ограничивает. Как

ужасно безнравственно и просто глупо менделеевское размноже-

ние. Ведь если люди выдумают химическую пищу, то размноже-

ние все-таки дойдет до того, что будут стоять плечо с плечом.

Поедание и размножение животных есть экилибри, устанавлива-

емый в области эгоистической, телесной жизни. В области ду-

ховной жизни — любовь, приручение и целомудрие.

251

3) Начало самоотречения есть самоотречение семейное, т. е.

воздержание от наслаждения произведения себе подобных — це-

ломудрие, потом уже самоотречение от себя, своей жизни.

4) Сущность всех вер одна и та же. И не может быть иначе, потому что сущность отношения человека к Богу, к Бесконечно-

му, везде для всякого одна и та же.

Браманизм, буддизм, таосизм, конфуцианство, еврейство, хри-

стианство — одно и то же: признание непостижимого Начала, в

зависимости которого наша жизнь, признание в себе отражения, или частицы, или проявления этого Начала и вытекающего из это-

го признания исполнения воли, благой воли этого благого Начала.

5) Все веры различны во внешности, на поверхности, но все

ближе и ближе сходятся по мере углубления.

6) Церковь, наука, искусство, государство, цивилизация, пра-

во, все это эвфемистические наименования оправдываемых и

непрекращаемых гадостей и глупостей, которые делают люди.

7) Думал о том, что теперь делать правительству, и стало со-

вершенно ясно, что главное: прекратить все репрессии, согласить-

ся на все требования, и не для того, чтобы стало лучше. (Хуже не

будет, и очень может быть, что станет лучше), но для того, чтобы

не участвовать в зле, не быть в необходимости сдерживать, карать.

8) В разговоре грубо ошибся в греческом слове и в истори-

ческой дате, и стало неприятно, досадно. Вспомнил о том, зачем, для чего живу: для исполнения Его воли, и как рукой сняло. Труд-

но вспомнить, в чем была неприятность.

9) Молитва моя по утрам почти всегда полезна. Часто повторяю

некоторые слова, не соединяя с ними чувства, но большей частью

то одно, то другое из мест молитвы захватит и вызовет доброе чув-

ство: иногда преданность воле Бога, иногда любовь, иногда само-

отречение, иногда прощение, не осуждение. Всегда всем советую.

10) Иногда молюсь в неурочное время самым простым обра-

зом, говорю: Господи, помилуй, крещусь рукой, молюсь не мыс-

лью, а одним чувством сознания своей зависимости от Бога. Со-

ветовать никому не стану, но для меня это хорошо. Сейчас так

вздохнул молитвенно.

11) Совершенно не помню, по какому поводу записано следу-

ющее:

Я просил людей, чтобы они вывели меня из моего положе-

ния. Путь этот ложный. Мне не нужно ничьей помощи, и мне не

выходить нужно из своего положения, а нужно одно: жить хоро-

шо. И тогда и только этим я выйду из своего положения.

252

12) Если люди доведут демократизм управления до того, что

все люди будут участвовать в управлении, то не будет и управле-

ния — люди будут каждый управлять сам собой.

13) Не может быть иного управления, как или большинство

под властью одного или немногих, или меньшинство под влас-

тью большинства. В обоих случаях дурно. Или все управляют

всеми; тогда нет управления.

14) Меня причисляют к анархистам, но я не анархист, а хрис-

тианин. Мой анархизм есть только применение христианства к

отношениям людей. То же с антимилитаризмом, коммунизмом, вегетарьянством.

15) Вся жизнь есть раскрытие неизвестного, снятие покро-

вов. Смерть есть последнее раскрытие в жизни.

16) Вчера пришла поразившая меня мысль о том, что письмо, а тем более печать были главной причиной извращения истин-

ной веры, раскрытой великими основателями религий, отноше-

ния человека к Богу и вытекающих из этого отношения обязан-

ностей. Все большие религии распространялись устно. И мне

кажется, что только так и может распространяться истинная ре-

лигия. И не столько устно, сколько не письмом, не печатью, а жиз-

нью и частью жизни — устной проповедью.

Не говоря о том, что при таком распространении не может быть

закрепления слов и потом лжетолкования их (как послания Павла, больше всего извратившие христианство), при распространении

жизнью и устной проповедью поверка истины всегда в жизни про-

поведника, и всякая ошибка в слове, выражении проходит бесслед-

но; остается его искренность, и она только служит истинным про-

водником. Я как-то почти шутя сказал, что книгопечатание было

самым могущественным средством распространения невежества, и это не шутка, а ужасная и печальная истина. Мы все знаем, к

чему ведет болтовня в жизни, болтовня языком. Такая же, худшая

болтовня происходит теперь в печати. Наше общество с своими

журналами, газетами, книгами, лекциями, совершенно подобно

ошалевшей толпе, в которой все говорят и никто не слушает. Но

это я говорю о всяких самых различных предметах, которыми за-

нята печать, от политики до стихов и драм. В деле же религии не-

сомненно, что письмо и особенно печать препятствуют более все-

го правильному распространению религиозных истин и содейству-

ют извращению и затемнению их. Предмет этот очень важный и

стоит того, чтобы возвратиться к нему и еще обдумать его.

17) Бога нельзя просить о чем-либо. Бог не то что не хочет, не

может изменять ничего, потому что Он установил закон, по которо-

253

му всем равно. Всякое изменение была бы несправедливость. А мы

как дети, которые завидуем, что игрушки другим достались лучше, или плачемся на то, что нам делают больно гребенкой, вычесывая вшей.

18) Хотелось сказать народу: помните, что всякое участие в

насилии только все больше и больше закабаляет вас. И потому

идите только за теми, которые будут вести вас во имя Бога, а не

во имя ваших выгод.

19) Свобода по-китайски Тао, т. е. путь, по которому человек

не может встретить препятствий. Тао значит исполнение закона

своего существования.

20) Люди могут жить разумной и радостной жизнью, только

руководясь религиозным законом. Без религии — страсти и гип-

ноз, т. е. страдания и рабство.

21) В последнее время, глядя на людей, лишенных всякой ре-

лигии, я стал уважать людей, верующих в Бога, хотя представля-

ющих себе Его в самых грубых формах. Вера в Иверскую все-

таки лучше, чем полное отсутствие признания высшего закона.

22) Думаю, что в духовном совершенствовании всегда проис-

ходят неперестающие временные упадки и подъемы, но подъе-

мы все большие и большие. Трудно представить себе духовное

просветление без затемнения страстей. (Забыл. Неясно — не то.) 23) Я вижу желудь. Желудь есть дубок, дуб; дуб есть часть

леса. Лес есть часть растений, растения — часть земной поверх-

ности. Земная поверхность — часть земли, земля — часть пла-

нет, планеты — спутники одного солнца, и т. д. И тоже назад: желудь из клеток, клетки из своих составных физиологических, химических частей, и те из составляющих их. Так что, собствен-

но, ничего нет, а все идет, движется перед моим сознанием. Т. е.

мое сознание раскрывается. (Записано не то, запутался, устал.)

2 сент. 1906. Я. П.

Записать:

1) Самое большое нравственное усилие и единственное, ко-

торое может сделать человек, это то, чтобы вспомнить, кто он.

«Кто Я». Стоит мне в самые дурные минуты вспомнить это, и все

уясняется, все тяжелое, неприятное, уничтожается. Кто я? Я —

духовное существо, то, которое есть прежде, чем был Авраам.

И для этого существа все равно, что о нем думают, все равно, теперь умереть или после, должно бы быть все равно — страдать

или не страдать, но не могу, хотя наверное страдания готовят урав-

новешивающую их радость.

254

2) Жизнь есть только совершенствование или раскрытие себя

во всей силе. Вот это-то и есть сознание, вспоминание себя.

Смерть есть конец совершенствования в одном направлении, пол-

ное раскрытие. Когда это раскрытие, или совершенствование в

одном направлении, совершилось, не нужно ни памяти, ни тела.

(Неясно; но je m'entends'.)

3) Совершенствование общества не может совершаться через

революцию. Если зло и может содействовать добру, не могу я

желать делать зло, если знаю, что зло — зло. (Не то.) 4) Как старость посредством воспоминания просевает впе-

чатления. Какое сильное впечатление — похоть и все чувствен-

ные удовлетворения, а теперь, в старости, впечатления природы, отношений с людьми, охоты, земледелия, веселья живы с нео-

быкновенной силой, впечатления чувственные не вызывают ни-

чего приятного, скорее совестно.

5) Соня пожелала священника, и я не только согласился, но

охотно содействовал. Есть люди, которым недоступно отвлечен-

ное, чисто духовное отношение к Началу жизни. Им нужна фор-

ма грубая. Но за этой формой то же духовное. И хорошо, что оно

есть, хотя и в грубой форме.

6) Снимаются покровы. Когда все сняты, кончается жизнь.

7) Людям, не верующим в Бога, нельзя не бояться безвластия, анархии. Они не верят в то, что миром управляет Бог. Из-за уп-

равления людского не видят управления божеского.

8) Без подчинения закону невозможна общественная жизнь.

И потому анархисты только тогда могут быть правы, когда они

верят в общий и доступный всем людям закон Бога.

9) Западные народы далеко впереди нас, но впереди нас на

ложном пути. Для того, чтобы им идти по настоящему пути, им

надо пройти длинный путь назад. Нам же нужно только немного

свернуть с того ложного пути, на который мы только что вступи-

ли и по которому нам навстречу возвращаются западные народы.

10) Наши хулиганы — это образчик того, к чему мы идем.

11) Меня восхваляют, а я знаю, что я не только самый обык-

новенный, но скорее плохой, чем хороший человек. Как хорошо

помнить это!

12) Как смерть умиротворяет. Над смертью так естественна

любовь. А люди смертью возбуждают к злобе.

13) Соня открывается нам, умирая, открывается до тех пор, пока видна. Так же открываюсь и я сам себе, пока виден.

1 я понимаю то, что хочу сказать (фр).

255

14) Жизнь, усилие жить только в одном, в сознании себя ду-

ховным существом в этом вещественном, т. е. разделенном на от-

дельные существа, мире. Духовное существо не имеет страстей, желаний и потому сознает свое единство со всем. А сознание един-

ства с существами мира — это любовь.

24 сент. 1906.

Записать надо:

1) В нашем мире считается несомненным добром, главным

делом, ради которого можно пожертвовать всем остальным, уве-

личение, продление жизни. Но это неправда: главное дело, кото-

рому можно и должно жертвовать всем, не только продлением, но и всей жизнью, это то, чтобы жизнь была добрая, согласная с

волей Бога. Это ужасное, вреднейшее суеверие.

2) От этого, от того, что большинство людей признает продле-

ние жизни самым важным делом, и происходит то, что смертная

казнь считается самым страшным наказанием. Для человека, по-

лагающего свое главное дело в доброй жизни, а не в продлении ее, смертная казнь должна представляться столь же смешным наказа-

нием, как лишение чинов, орденов и дворянского достоинства.

3) Я могу общаться душою только с человеком, который при-

знает высший закон Бога и обязанность повиноваться ему. Или, что то же самое, сознает божественность своей природы, т. е. выс-

шее свойство любви ко всему, основой своей жизни.

4) Молиться — значит стать в исключительное отношение к

одному Богу. И потому молитва возможна только тогда, когда ты

прервал всякие отношения к людям. Это может быть и среди

людей, когда забыл про них; но естественнее всего, когда ушел в

клеть, т. е. в уединение.

5) Записано: внушение не есть ли сознание. Не помню. Поста-

раюсь вспомнить. Да. Думаю, что внушение, т. е. не телесная, ду-

ховная передача чувств, желаний, побуждений к деятельности, есть

указание на то, что духовная сущность всех существ одна и та же в

разных степенях близости: блохе, мухе не могу передать и полу-

чить (получить отчасти могу); мыши, курице почти могу; собаке, лошади могу, и вполне могу получить и передать человеку. Свой-

ство внушения, как деятельное, так и страдательное, есть проявле-

ние единства духовного начала, которое я знаю в форме сознания.

6) Пространство разъединяет, время соединяет. Если бы не

было времени, и все существа (отдельные) были бы распределе-

ны в пространстве, они не могли бы иметь общения (не было бы

256

движения). Но как только открывается постоянно новое состоя-

ние существ, то есть возможность общения всего со всем. (Дур-

но выражено, но je m'entends.)

К этому же следующие две мысли. Именно:

7) В старости особенно ясно чувствуется преходящесть жиз-

ни, чувствуется, что ты и все на свете ни мгновение не остается

таким, как было: прут — дерево, зеленя — рожь, жеребенок —

старый мерин, ребенок — дряхлая старуха И все это изменя-

ется в связи со мной, с моими изменениями.

8) Все открывается, открывается, пока живешь, одним и тем же

постепенным темпом. Но наступает смерть, и или перестает откры-

ваться то, что открывалось, или перестает видеть тот, кому открыва-

лось. Тот же, кому открывалось, не может не остаться, потому что

все, что было, было только потому, что он был. Он один есть.

9) Что может быть мерзее полового общения. Стоит только

описать в точности этот акт, чтобы вызвать ужаснейшее отвра-

щение. И потому всегда у всех народов, выходивших из живот-

ного состояния, вступавших в жизнь духовную, являлся стыд

перед половым актом и его членами. Если спрашиваешь себя, для

чего это так, то ответ ясен: для того, чтобы человек в той мере, в

которой он разумное, духовное существо, воздерживался от это-

го акта и совершал его только, когда он не в силах бороться с

похотью к нему. Для того же, чтобы продолжался род, пока это

нужно, вложено страстное животное влечение к этому акту. Ка-

кое же извращение человеческой природы возвеличение, восхва-

ление этого акта и частей тела, нужных для него! То, что делают

теперь так называемые эстеты, художники

10) Видел во сне, что Лева как-то не понимает или нарочно

что-то рассказывает про Гёте, и мне это неприятно. Потом кто-то

сказал, что моя деятельность как муха; и то и другое оскорбило, огорчило меня, и я во сне не могу вызвать в себе того сознания

закона своей жизни, которое, я знаю, освободит меня от неприят-

ного чувства. В этой невозможности высшего религиозного со-

знания разница сна от бдения.

11) Испытываю тяжелую неловкость от того, что, здоровыва-

ясь, целуюсь с Сережиной женой, и никак не могу преодолеть

этого чувства столь же, даже более сильного, чем раскаяние в

дурном поступке. Что это значит? Не могу решить, а надо.

12) Насколько дело жизни — прямого отношения с людьми

Дороже, важнее писания. Тут ты прямо действуешь на людей, ви-

дишь успех или неуспех, видишь свои ошибки, можешь попра-

257

17 Зак 3160

вить их, там ты ничего не знаешь, может быть, подействовал, может быть, нет; может быть, тебя не поняли, может быть, ты не

так сказал, — ничего не знаешь.

13) Тайна в том, что я всякую минуту другой и все тот же.

То, что я все тот же, делает мое сознание; то, что я всякую

минуту другой, делает пространство и время.

14) Я и мир, сознаваемый мною, открываются мне через снятие

покрова, открываются мне постепенно таким, каким — не то что я

есмь и мир есть — а какими я могу понять в теперешнем состоя-

нии себя и мир. А мне кажется, что то, что открылось мне раньше, есть причина того, что открывается мне после, и что то, что откры-

вается после, есть последствие того, что открылось раньше.

15) Вчера нашла страшная минута сомнения. Главное сомне-

ние было в том, зачем хорошо, по закону Бога, жить? И я благода-

рю Бога за это сомнение. Оно яснее, несомненнее, чем когда-либо, показало мне, что без своего блага нельзя объяснить ничего, и

вера в закон Бога без блага не может быть. Вера может быть в

закон Бога, когда закон этот дает благо. Основа всего — благо.

Жизнь есть благо. Зачем жить? — для блага. Для блага, да, но

только не для своего личного блага, а для блага всего, Всего.

Жизнь же для блага Всего есть любовь.

16) Не любишь себя — пропал. Любишь себя одного — тоже

пропал. Спасенье только, когда любишь себя и все, т. е. Бога. Когда

же любишь так, то Бог становится и тем, что любит, и то, что

любишь.

17) Хорошо только тогда, когда любишь себя, свою душу, «sem schones H e r z » к а к в детстве.

Но ужасно, когда любишь себя, свое тело или чужое тело, как

женщины, гимнасты.

30 сент.1906. Я П

Читаю Гёте и вижу все вредное влияние этого ничтожного, бур-

жуазно-эгоистического даровитого человека на то поколение, кото-

рое я застал — в особенности бедного Тургенева с его восхищением

перед Фаустом (совсем плохое произведение) и Шекспиром,—тоже

произведение Гёте, — и, главное, с той особенной важностью, ко-

торая приписывалась разным статуям Лаокоонам, Аполлонам и раз-

ным стихам и драмам Сколько я помучался, когда, полюбив Тур-

генева, желал полюбить то, что он так высоко ставил. Из всех сил

' «свое прекрасное сердце» (нем)

258

старался, и никак не мог. Какой ужасный вред авторитеты, про-

славленные великие люди, да еще ложные! Записано: 1) Жизнь в сознании своего духовного (божественного) нача-

ла всегда благо. Не может быть не благом (стоики), потому что

то, к чему она стремится: к все большему и большему уяснению, расширению сознания, этого самого она всегда достигает, когда

она — в сознании. При смерти она достигает высшей доступной

в этой жизни степени и кончается — не сознание, а процесс его

раскрывания — расширения. (Подробнее — после.)

2) Что такое порода9 Черты предков, повторяющиеся в потом-

ках. Так что всякое живое существо носит в себе все черты (или

возможность их) всех предков (если верить в дарвинизм, то всей

бесконечной лестницы существ) и передает свои черты, которые

будут бесконечно видоизменяться, всем последующим поколени-

ям. Так что каждое существо, как и я сам, есть только частица ка-

кого-то одного, временем расчлененного существа — существа бес-

конечного. Каждый человек, каждое существо есть только одна

точка среди бесконечного времени и бесконечного пространства. —

Так, я, Лев Толстой, есмь временное проявление Толстых, Волкон-

ских, Трубецких, Горчаковых и т. д. Я частица не только временно-

го, но и пространственного существования. Я выделяю себя из этой

бесконечности только потому, что сознаю себя.

3) Есть большая прелесть, соблазн в восхвалении, в пользо-

вании славой, но едва ли не большая еще есть радость в самоуни-

жении. Я как-то по глухоте не расслушал и сделал глупый вопрос

и совершенно искренно сказал: я, кажется, от старости стал и

глух и глуп. И, сказав это, мне стало особеннс приятно, весело.

Думаю, что это всегда так.

4) Записано: о ложном пути народов, устраивающих свою те-

лесную жизнь. Совсем было забыл, что это значило, и сейчас

вспомнил всю эту мысль, которая, и когда записал ее, и теперь

кажется мне особенно, необыкновенно важной.

Мысль эта в том, что мне думается, что люди пережили или

переживают длинный, со времен не только Рима, но Египта, Ва-

вилона, период заблуждения, состоящего в направлении всех сил

на матерьяльное преуспеяние, в том, что люди для этого преуспе-

яния жертвовали своим духовным благом, духовным совершен-

ствованием. Произошло это от насилия одних людей над други-

ми. Для увеличения своего матерьяльного блага люди поработи-

ли своих братьев. Порабощение это признали законным, должным, и от этого извратилась мысль, наука. И эту ложную

259

науку признали законной. От этого все бедствия. И мне думается, что теперь наступило время, когда люди сознают эту свою ошиб-

ку и исправят ее. И установится или, скорее, разовьется истин-

ная, нужная людям наука духовная, наука о совершенствовании

духовном, о средствах наиболее легких достижения его.

5) О гипнозе. Недавно стали говорить о гипнозе, исследовать

его — исследовать самые крайние проявления его. И стали пре-

увеличивать, лгать, выдумывать. Но важны не крайние проявле-

ния его, а, напротив, самые обычные — то, что один человек начи-

нает смеяться, плакать, сердиться, горячиться, и другому невольно

хочется делать то же. Что такое значит, что вы читаете трогатель-

ные слова, писанные со слезами, и вы плачете, слышите энерги-

ческие ругательства, видите насилие, и вам хочется сделать то

же? — Исследовать нужно не загипнотизирование у Шарко, а те

удивительные явления, что люди носят дешевую удобную одежду, и вдруг начинают переменять ее на дорогую и неудобную. Все зна-

ют, что люди не воскресают, что люди не изменяются от того, что

их помажут маслом, и т. д., и все верят нелепому, так верят, что

совершают во имя этой веры вредные, губительные для себя по-

ступки, идут на смерть, убивают других...

Объяснение этого есть для меня одно:

Жизнь, то, что мы называем жизнью, есть проявление в мире, в

различных существах, на различных ступенях всемогущей, вечной, единой существующей (т. е. что все, что есть, это только она) силы

(то, что называют Богом). И что сила эта одна во всех существах, только на разных ступенях ясности своего проявления, и потому, как одна струна заставляет звучать другую, одинаково натянутую, так и тут проявление на равной степени вызывает одинаковые по-

ступки. Чем больше существ одинаково настроенных, тем вернее

передаются влияния. Чем больше стадо, тем сильнее испуг и стрем-

ление. От этого веры в чудотворные иконы, в социализм, крестовые

детские походы, кровопролитные революции. (Неясно, нехорошо.)

1 окт. 1906. Я. П.

Продолжаю записанное в книжечке самое важное о жизни: 1) Если есть что-нибудь, когда-нибудь, где-нибудь, для кого-

нибудь, то есть только одно, то, что сказано в первых стихах Еван-

гелия Иоанна, есть сознание, т. е. человек сознает нечто. Сначала

ему кажется, что это сознание есть он сам, но, вдумавшись, как это

будет видно после, он видит, что есть только то, что он сознает, а

что то, что он считает собою, есть только то ограничение, вслед-

260

ствие которого он не может сознавать всего того, что сознает. Со-

знание человека значит то, что он чувствует в себе в какой-то не-

полной, ограниченной мере проявление чего-то бесконечного, все-

могущего. И это проявление кажется ему Иваном, Петром, Львом

Толстым. Человек есть проявление (чтобы не повторять слова бес-

конечного, всемогущего, назову это божественным) божественно-

го существа в ограниченном состоянии. Это проявление божества, сознание человеком своей божественности, составляющее его, ог-

раничено тем, во-1-х, что оно представляется в пространстве огра-

ниченным телом, тем, что проявляется оно не во всем существую-

щем, а только в теле, и еще тем, что свойство всемогущества имеет

только над этим своим телом (не в том смысле, что человек может

сделать все, что хочет, с своим телом, но что те части его тела, которые подлежат ему, он может направлять, как хочет). Во-2-х, ограничено тем, что человек сознает себя не всего, а ясно сознает

только ту часть себя, которая заключена в этом его теле, и то не

всю, а только ту часть, которая раскрылась ему и постоянно и рав-

номерно раскрывается. Так что собой человек называет ту часть

мира, которую сознает и в которой чувствует себя всемогущим, и

ту степень раскрытия своего сознания, до которой он дошел. Жиз-

нью же мы называем все большее и большее раскрытие сознания, как во времени, так и в пространстве, т. е. все большее и большее

раскрытие своей божественной сущности и вследствие этого все

большее и большее расширение сознания, перенесение сознания

на другие существа, на все (любовь). Начинается жизнь, когда на-

чинается сознание. Сначала сознание и всемогущество его огра-

ничено своим телом. И в это время тело бывает сильнее всего. Потом

тело слабеет, и всемогущество переносится вне себя, на другие

существа, покоряемые, как свое тело своим нервным аппаратом, любовью, не сейчас, как действует аппарат на тело, но так же вер-

но, хотя бы и через столетия. (Хотелось бы лучше выразить. Мысль

верна, но неясно выражена.) В этом расширении сознания по мере

раскрытия его, в этом жизнь. Кончается она прекращением созна-

ния, того сознания, которое мы знаем. Но так как жизнь есть толь-

ко то, что мы сознаем, то прекращение нашего сознания не может

быть причиной прекращения жизни, так же как прекращение све-

та солнца при его заходе не может быть указанием на уничтоже-

ние солнца. — Нравственный вывод из этого понимания жизни

тот, что так как высшее проявление жизни есть расширение ее, любовь, то к этой цели должны быть направлены усилия человека.

Люби Бога и ближнего. Будь всемогущ над своим телом: работай, 261

играй, будь семьянином, но знай, что высшее призвание и раскры-

тие ведет к любви ко Всему. Таково учение монашества, индусов и

всякое нравственно-религиозное учение и учение христианское.

Главное — уверенность в том, что то, что есть я, есть прояв-

ление божества, и что благо только в одном: в сознании себя этой

частью Бога, и что все бедствия в одном: в признании себя от-

дельным от Бога существом. (Много еще нужно бы и хотелось

бы писать об этом, да устал и плохо думается.)

Когда я говорю о всемогуществе человека, я разумею под этим

то сознание своей жизни, которое может проявляться в момент

настоящего. Если человек сознает себя живым, это значит, что он

может так или иначе проявить это сознание (пускай он будет бес-

силен двигаться, говорить, он, пока жив, может так или иначе

думать. Если человек не может поступить так или иначе — он

мертв. И это не нужно доказывать, это знают все.) И потому жизнь

состоит в этом всемогущем произвольном раскрытии сознания в

каждый момент настоящего.

2) Ребенок, Таничка, служит только себе. Его сознание Бога

есть сознание своей животной жизни, и он прав. Вырос ребенок, и, как зверь, которому надо кормиться, он испытывает потребность

труда. И он входит в общение с природой, работая для своего пи-

тания, и он также прав. Он мужает, и является новая нужда — по-

хоть. Он удовлетворяет ей, и у него и у нее дети, надо кормить их.

В этом его жизнь, и он прав. И у него общение с супругой, детьми.

Круг его деятельности расширяется. И он и жена и дети входят в

общественные условия. Надо, пользуясь ими — школами, дорога-

ми и т. п., — принимать участие в них, и он прав, заботясь об этих

делах. Круг еще больше расширяется. Но общество не одно. Оно

часть человечества и в настоящем, и в прошедшем, и в будущем. И

он приведен к необходимости нравственно-религиозного учения

для всех людей.

Таков ход одного человека. Но люди, проходя через эти сту-

пени, узнали, к чему ведет жизнь человека. И, узнав последнюю

цель, ею руководятся в удовлетворении первых. Религиозно вос-

питывают, религиозно женятся, устраивают общественные дела.

(Все очень слабо.)

2 окт 1906. Я. П.

А записать нужно только:

1) Понятно, что правительство, т. е. люди правительственные, по своему прошедшему поставленные в необходимость заведы-

262

вать различными частями установленного управления, старают-

ся так или иначе отвечать на предъявляемые к ним требования.

Понятно тоже, что человек, недовольный правительством, тре-

бованиями его, может отказаться исполнять эти требования, мо-

жет, охраняя себя, уехать из пределов влияния правительства, перейти в другое подданство. Но что за странная мысль частного

лица заменить существующее правительство новым, и что за

странная и преступная деятельность, направленная на достиже-

ние такой цели. А между тем это то самое, что теперь делают все

люди нашего праздного круга. —

«Так что же, так и оставаться с Николаем Павловичем или с

персидским шахом?» — «Зачем? Можно и должно бороться уяс-

нением мысли, нельзя у себя — за границей, как Герцен. Главное

же, надо бороться пассивным неучастием в том, что считаешь дур-

ным, бороться уяснением нравственных начал, уничтожающих

оправдания зла». — «Но это будет долго». — «Во-1-х, скоро толь-

ко блох ловят, а во-вторых, такой способ борьбы со злом не только

не возьмет больше времени, но, напротив, достигнет во много раз

скорее цели — и скорее, и вернее. Изменение, сделанное насили-

ем, неизбежно приведет к следующему тоже насильственному из-

менению. Главное же то, что изменение может совершиться толь-

ко при подъеме общественного сознания. Общественное же созна-

ние всегда понижается — и очень — всякой революцией.

2) Только время дает возможность свободы (всемогущества

над тем, что во власти), дает жизнь, т. е. свободу. Время же есть

изменение отношений частей пространства. Не будь ограниче-

ния времени, т. е. будь я сразу, какой я есмь или буду в момент

смерти, т. е. будь я тем существом, включающим в себя все вос-

поминания, весь опыт прожитой жизни, будь это существо сразу, не было бы жизни, не было бы свободы. Свобода и жизнь есть

только потому, что я постоянно раскрываюсь сам себе, и что в

каждый момент этого раскрытия я могу так или иначе отнестись

к условиям, в которых нахожусь. Я сказал: не будь ограничения

времени; но ограничение времени возможно только при ограни-

чении пространства, т. е. что я сознаю себя частью всего про-

странственного мира. Если бы — как ни странно это сказать — я

был Все, то я не жил бы: я бы только был для кого-то. Если бы я

сразу был то, что я есмь — тоже странно сказать, — я тоже не

жил бы. Для того, чтобы жить и быть свободным, необходимо

ограниченное существо в пространстве, проявляющееся во вре-

мени. Это самое я и есмь. (Устал, и нехорошо.)

263

10 окт. 1906. Я. П.

Записать надо многое:

1) Только время, т. е. постоянное движение всего и меня, дает

возможность свободы, т. е. направления движения, происходя-

щего во мне. Только время дает возможность свободы отдельно-

му существу.

2) То, что я называю своею жизнью, есть сознание божествен-

ного начала, проявляющегося в одной части Всего. Часть эта ог-

раничена пределами, представляющимися мне телесностью (ма-

терией) в пространстве. И божественное начало это не только

свободно, но всемогуще и в пределах через изменения во време-

ни. Эти изменения сознания во времени есть то, что я называю

жизнью. Проявилось бы божественное сознание только в теле-

сности в пространстве — и не было бы движения, не было бы

жизни. Жизнь есть проявление божественного начала в пределах

пространства движением во времени.

3) Жизнь есть освобождение (все большее и большее) своей

божественности. Не началось сознание божественности, свобо-

ды — не началась жизнь (сознание это есть во всем органичес-

ком). Кончилось это сознание — кончилась жизнь.

4) Записано так: умирает не то, что сознаваемо, а то, что со-

знает. Это не верно. Надо сказать: Смерть есть прекращение со-

знания в прежней форме.

5) Записано так, после очень тяжелого настроения: Уж очень

отвратительна наша жизнь: развлекаются, лечатся, едут куда-то, учатся чему-то, спорят, заботятся о том, до чего нет дела, а жизни

нет, потому что обязанностей нет. Ужасно!!!! Все чаще и чаще

чувствую это.

6) Ходил гулять. Чудное осеннее утро, тихо, тепло, зеленя, запах листа. И люди вместо этой чудной природы, с полями, ле-

сами, водой, птицами, зверями, устраивают себе в городах дру-

гую, искусственную природу, с заводскими трубами, дворцами, локомобилями, фонографами Ужасно, и никак не поправишь....

7) Очень важное. Люди нашего времени гордятся своей нау-

кой. То, что они гордятся так ею, лучше всего показывает то, что

она ложная. Истинная наука тем и познается, или, скорее, несом-

ненный признак истинной науки — сознание ничтожности того, что знаешь, в сравнении с тем, что раскрывается. А что наука

ложная, в этом нет никакого сомнения. Не в том, что то, что она

исследует, неверно, а в том, что это не нужно: некоторое — отно-

сительно, в сравнении с тем, что важно и не исследовано, а мно-

264

roe и совсем не нужно. И я твердо уверен, что люди поймут это и

начнут разрабатывать единую истинную и нужную науку, кото-

рая теперь в загоне, — НАУКУ О ТОМ, КАК ЖИТЬ.

Хорошо бы посвятить остаток жизни, чтобы указать на это

людям.

8) Сначала кажется умным производить начало мира не от

Творца, а от матерьяльных процессов: туманных пятен и т. п.

Потом становится ясно, что оба предположения равны, одинако-

во неосновательны. Когда же глубже вдумаешься в вопрос, то

станет ясно, что производить мир от Бога Творца без сравнения

разумнее, чем производить его от матерьяльных сил. Производя

мир от Творца, допускается, хотя и в грубой форме, начало ду-

ховное. Производство же от вещественных сил в бесконечном

пространстве и времени — явная бессмыслица.

И окт. 1906. Я. П.

Записать:

1) Дурно отнесся к нищему или еще что-то сделал дурное —

не помню, но стало совестно, больно, почувствовал раскаяние.

Особенно по-старому больно, что нельзя поправить, что тот, с

кем надо было обойтись хорошо, ушел, и уже не догонишь. Это

ложное чувство. Не в том дело, что непоправимо последствие

моего поступка (оно может быть и поправимо); а в том, что не-

поправим самый поступок, что время, в котором он совершен, не

возвратится. Но поправим я сам. Я могу, сознав свой грех, быть

осторожным в повторении его. Важны не последствия, а посту-

пок, дающий привычку злую или добрую.

2) Баба, призывающая Бога, даже Николая Чудотворца, как нечто

высшее, духовное, ближе к истине самого ученого профессора, не

признающего ничего не подлежащего наблюдению и рассуждению.

3) Записано так о Маше. Надо Бога любить больше Коли. Это

значит то, что если живущий в тебе и сознаваемый тобою Бог

зовет к одному делу, а привязанность — к противоположному, то

большая ошибка предпочесть любовь человеческую. Одно исклю-

чение: если N. N. любишь не для себя, а для Бога.

4) Надо бы Круг Чтения составить так, чтобы в каждом дне

была одна мысль религиозная, метафизическая, определяющая

положение человека в мире, а другая — правило полезное, помо-

гающее жить доброй жизнью.

5) Иногда ставят Истину идеалом. Это не верно: истина есть

только отсутствие лжи.

265

6) Часто, когда, молясь, повторяю слова, совсем по-новому, глуб-

же, чем прежде, понимаю их. Так, нынче, повторяя слова: Ищите

Царства Божия и правды Его, остальное приложится вам. Царство

Божие внутри вас есть, я понял, что Царство Божие это — в

тебе, т. е. чтобы в тебе царствовал Бог. Слова же: остальное при-

ложится — значат не то, что приложится внешнее благо, а то внут-

реннее благо свободы, всемогущества, спокойствия, которое ис-

пытываешь, когда сознаешь себя в божественном.

7) Когда молишься Богу, хотя бы и в самой грубой, проси-

тельной форме, то совершаешь уже один первый шаг, необходи-

мый для общения с Богом, признаешь, что благо от Бога; ошиба-

ешься только в том, что ожидаешь блага этого извне.

8) Можно считать собою то, в чем проявляется моя жизнь —

мое тело и его поступки; и можно — то, что проявляется: боже-

ственное начало. В первом детстве человек считает собою толь-

ко первое: свое тело; в молодости чаще и чаще человек сознает

свое божественное. — В старости сознание это все усиливается, и, я думаю, оно вполне сознается при смерти. Этим объясняется

тот восторг, который часто испытывают умирающие.

9) Молитва есть сознание (как бы оно ни проявлялось) своей

божественности. Молящийся молится себе, собою, сознает себя

частью Бога.

10) Хорошо бы вновь внести упоминание о Мити в письмо к

китайцу.

11) Хотел написать о перенаселении и спасении от него в свой-

ственном разумному человеку целомудрии.

12) Ничто не может помешать каждому существу делать

предназначенное ему дело (последствия дела могут быть не те, которые мы предполагаем, но делу ничто помешать не может).

Ничто не может помешать грибу расти, мыши плодиться, ябло-

не цвести и человеку делать свойственное разумному существу

дело: — разумное добро. Ничто не может помешать человеку

быть добрым, любить.

13) Человек не свободен только, когда действует противно сво-

ей разумной природе.

14) Люди правительства говорят, что правительство необхо-

димо и полезно. Так же говорит и кабачник, и содержатель рас-

путного дома.

15) Что такое та особенная живость воспринимания мысли, которую я иногда испытываю, в особенности во время прогулок?

Бывает, что понял мысль, передал ее, считаешь ее справедливою —

266

и остаешься холоден к ней; или вдруг она охватит тебя всего, чувствуешь, что это не слова, а дело, что ты должен жить по ней, ею. И это бывает очень радостно.

16) Мы удивляемся перед растением (как мухоловка), кото-

рое проявляет признаки разума. Также удивительно, когда разум-

ное существо проявляет только признаки жизни животной или

растительной.

17) Время дает возможность свободы отдельному существу.

14 окт. 1906. Я. П.

Записать надо только:

1) О том, что христианство наше, скорее, павлианство, так

далеко от истинного христианства, что его надо не только откры-

вать, но выпрастывать и спасать.

20 окт. 1906. Я. П.

Записать многое из книжечки и незаписанное следующее: 1) Очень много в нашем, в моем понимании смысла жизни (ре-

лигии) условного, произвольного, неясного, иногда прямо неправ-

дивого. Хотелось бы выразить смысл жизни как можно яснее; и

если нет, то ничего не вносить в это определение неясного. —

Неясно, для меня, понятие Бога. Я не имею никакого права го-

ворить про Бога, про всего Бога, тогда как я знаю только то, что во

мне есть нечто свободное, всемогущее — хотел сказать: благое, но

это качество не может быть приписано этому «нечту», так как все-

могущее и свободное и единое не может не быть благим. Это со-

знание я знаю и могу жить в нем, и в этом перенесении в это созна-

ние всей своей жизни есть высшее благо челбвека. Вот все пока.

2) Сознание есть созерцание созерцателя. Созерцатель в за-

висимости, созерцание свободно.

3) Отделенное существо не могло бы быть свободно, если бы

не было времени, т. е. постоянного, непрерывного раскрытия сво-

его существа и других существ. Момент соприкосновения про-

шедшего с будущим дает возможность свободы.

4) Через пределы своего существа, сознаваемые мной теле-

сностью в пространстве, я получаю понятие множества; через

раскрытие существа, сознаваемое мною временем, я получаю по-

нятие движения.

5) Успешность революции — в зависимости от освобожде-

ния от заблуждений.

6) Читал свое: «О смысле жизни» и вижу, что теперь я яснее

понимаю и мог бы выразить то, что там сказано. А тогда каза-

267

лось, что лучше нельзя сказать. То же будет и с теперешним по-

ниманием и выражением, то же будет вечно. А я хочу все понять.

Если все понять, так же как и все обнять, не было бы жизни.

7) Жизнь — все в большем и большем раскрывании. Понима-

ние Бога Творца, и даже Бога Христа, и даже угодников так же на

своей стадии законно, как и мое.

8) Все больше и больше занимает меня мысль выделения хри-

стианства (отчасти я это бессознательно сделал) из церковного, главное, павловского христианства. В первый раз чувствую, что

это в мои года не по силам предприятие.

Закон и Пророки до Иоанна. Отныне же Царство Божие про-

поведуется, и всякий человек усиливает его. (Луки XVI, 16). За-

кон был дан Моисеем, но милость и истина через Иисуса Христа.

(Иоанна I, 17). (Матфея XI, 12, 13). Со времени Иоанна Крести-

теля. — Как хорошо бы было вырвать Евангелие из Ветхого За-

вета и Павла! Это было бы великое дело.

9) Да, все творящееся в действительном мире не есть Ein Gleichniss, Alles Vergangliche ist nur ein Gleichniss', — как гово-

рит Гёте; но все пространственное и временное есть только про-

явление божественного, духовного.

10) (Очень важное). Я по старой привычке ожидаю событий

извне, своего здоровья, и близких людей, и событий, и успеха. И

все это не только глупо, но вредно. Перестань только думать, за-

ботиться о внешнем, и ты невольно перенесешь все силы жизни

на внутреннее, а оно одно нужно и одно в твоей власти.

11) Рассердился на собаку (она погналась за овцами) и хотел

побить ее. И почувствовал, как поднялось во мне злое чувство, и

подумал: всякая потачка, попустительство злому, похотливому

чувству — хотел сказать: не только, но надо сказать: только тем и

дурны, что усиливают то, от чего надо избавляться. Всякая такая

потачка подобна тому, что сделаешь, отстранив препятствие, за-

держивающее падение предмета.

23 окт. 1906. Я. П.

Записать надо:

1) Властвующие люди устраивают такую жизнь, в которой

успевают люди того же взгляда на жизнь, того же направления, тех же свойств, как и властвующие.

1 подобие, все преходящее есть только подобие (нем).

268

2) Лежа в постели, я стал вспоминать, потушил ли я лампу, и

сколько ни думал, не мог вспомнить, не только не мог вспомнить, но знал несомненно, что не могу вспомнить, что если я потушил

ее (я и потушил), то сделал это бессознательно. Что же такое те

поступки, которые мы совершаем бессознательно и которые по-

этому не остаются в воспоминании, не составляют нас? Поступ-

ки эти делает наше тело, но не мы. Они так же не мы, как пред-

смертные или послесмертные содрогания нашего тела или из-

вержения Везувия. Улыбка или страдание ребенка, которые мы

видим, даже жужжание мухи, завязшей в паутине, гораздо боль-

ше мы, чем целый ряд наших поступков, не вошедших в наше

сознание, а потому и воспоминание. Мы то, что мы сознаем. А

любовью мы сознаем очень многое вне себя.

Нынче 26 окт. 1906. Я. П.

Очень хочется написать все, что думается человеком; хоть в про-

должение 6 часов, но все. Это было бы страшно ново и поучительно.

Записать очень важное. Одно только и есть, но едва ли не са-

мое важное, то, что я говорил с Дориком. Начали мы с того, что в

человеке два человека: один не настоящий, тот, которого обыкно-

венно считают собою: Федя, Лев Николаевич, Иван Иванович, тот, который родился мальчиком или девочкой в русской, французской, дворянской, купеческой, крестьянской семье, у которого такие глаза, такой нос, которому столько лет. Это человек не настоящий, а на-

стоящий тот, который живет в этом человеке и с каждым годом, днем, часом все больше и больше проявляется и все больше и боль-

ше получает власть над Львом Николаевичем, Иваном Иванови-

чем и т. п. Человек вообще, живя, желает всяких вещей: и почес-

тей, и веселья, и богатства, и все эти желания большей частью не

сбываются, а если и сбываются, то оказываются не стоившими за-

боты. Это от того, что одно настоящее дело человека — это то, чтобы все больше и больше проявлять свою духовность, все боль-

ше и больше овладевать своим телом, становиться все более и бо-

лее свободным и всегда радостным. И потому человек будет счас-

тлив только тогда, когда в этом одухотворении, овладевании своим

телом будет класть свою жизнь, будет желать только этого.

Он будет счастлив, во-1-х, потому, что желание его всегда бу-

дет исполняться, ничто не может помешать этому исполнению; во-2-х, потому, что во всяком другом деле исполненное желание

ослабляет радость исполнения, а в одухотворении чем больше

исполнения, тем больше радости.

269

Одухотворение же есть совершенствование, увеличение люб-

ви. И то благо, которое дает это одухотворение, совершенствова-

ние, увеличение любви, состоит, главное, в том, что человек сам

любит (а это лучшее счастье) и любим — и это не малое. (Нехо-

рошо, возвращусь к этому.)

Нынче 9 нояб 1906 Я П

Записать:

1) Подчиняться людям может только человек, который счита-

ет себя свободным. Считает себя свободным тот, кто делает, что

хочет, а тот, кто делает, что хочет, раб всего. Свободен только тот, кто считает себя рабом Бога и делает только то, чего хочет Бог и

чему никто и ничто помешать не может. (Хорошо.)

2) Награда доброй жизни, как и самая жизнь, вне времени —

в настоящем. Сейчас делаешь хорошо, и сейчас хорошо. Послед-

ствия же могут быть и худые и хорошие.

3) Грех богатства, не только богатства, но излишка, а тем

более большого богатства, кроме своего внутреннего греха

пользования трудом, отнимания для себя труда других лю-

дей, еще и в том — и ужасный грех — в возбуждении зависти

и нелюбви людей.

4) Мысль только тогда движет жизнью, когда она добыта сво-

им умом или хотя отвечает на вопрос, возникший в своей душе, мысль же чужая, воспринятая только умом и памятью, не влияет

на жизнь и уживается с противными ей поступками.

5) Братство, равенство, свобода — бессмыслица, когда они

понимаются, как требования внешней формы жизни. От этого-то

и была прибавка: «ои la m o r t » В с е три состояния — послед-

ствия свойств человека: братство — это любовь. Только если мы

будем любить друг друга, будет братство между людьми. Равен-

ство — это смирение. Только если мы будем не превозноситься, а

считать себя ниже всех, мы все будем равны. Свобода — это ис-

полнение общего всем закона Бога. Только исполняя закон Бога, мы все наверно будем свободны (Хорошо.)

6) Человек, как разумное существо, не может не быть нрав-

ственным или безнравственным, не может не быть добрым или

злым. Не может быть ни то ни сё, потому что не может не кор-

миться и не плодиться. А и кормиться и плодиться животное мо-

жет безразлично, ни нравственно, ни безнравственно, человек же, 1 «или смерть» (фр )

270

как разумное существо, может безнравственно кормиться чужи-

ми трудами и безнравственно плодиться, не заботясь о детях.

7) Как можно приучить себя класть жизнь в чинах, богатстве, славе, даже в охоте, в коллекционерстве, так можно приучить себя

класть жизнь в совершенствовании, в постепенном приближении

к поставленному пределу. Можно сейчас испытать это: посадить

зернушки и начать следить за их ростом, и это будет занимать и

радовать. Вспомни, как радовался на увеличение силы телесной, ловкости: коньки, плаванье. Также попробуй задать себе хоть то, чтобы не сказать в целый день, неделю ничего дурного про лю-

дей, и достижение будет также занимать и радовать.

8) Самоотречение ценно, нужно и радостно только, когда оно

религиозное, т. е. отрекаешься от себя для того, чтобы исполнить

волю Бога.

9) Пока человек в этой жизни, он не может ни всего отдать, ни

всего понять. И все-таки он должен стараться отдать, и понять как

можно больше. И чем больше отдашь и поймешь, тем больше блага.

10) Человек упорно держится своих мыслей, главное, потому, что он дошел до этих мыслей сам, и, может быть, очень недавно, осудив свое прежнее. И вдруг ему предлагают осудить это свое

новое и принять еще более новое, то, до чего он не дошел еще. А

тут еще одно из самых смешных и вредных суеверий, что стыдно

изменять свои убеждения. Стыдно не изменять их, потому что в

все большем и большем понимании себя и мира — смысл жизни, а стыдно не переменять их.

11) Если есть Бог, то он не три, не два, не двадцать два, даже

не один. Понятие числа неприложимо к Богу.

12) Да, как атлет радуется каждый день, поднимая большую и

большую тяжесть и оглядывая свои все разрастающиеся и крепну-

ющие белые (бисепсы) мускулы, так точно можно, если только

положишь в этом жизнь и начнешь работу над своей душой, радо-

ваться на то, что каждый день, нынче, поднял большую, чем вчера, тяжесть, лучше перенес соблазн. Только любоваться нельзя, да и

не на что, потому что всегда остается так много недоделанного.

13) Нехорошо уверять себя, что любишь людей, что живешь

любовью, повторять фальшивые слова Павла или самому приду-

мывать такие. Где нам любить, когда вся жизнь наша основана на

зле. Все, чем я пользуюсь, сделано с проклятиями, сделано поне-

воле, от нужды, которой я пользуюсь. Говорить про нашу любовь

к людям, даже вызывать в себе чувства, подобные любви, все

равно, что лаком покрывать нетесаное дерево, скородить непаха-

271

ное. Мы живем угнетением братьев. Надо, прежде, чем любить, перестать жить их страданиями.

14) Скажи: если бы то, для достижения чего ты трудишься, могло бы быть достигнуто тем, чтобы твоя деятельность осталась

бы не только неизвестна, но считалась бы подлой, дурной, — про-

должал ли бы делать то, что делаешь? Только когда на такой воп-

рос ответ наверно положительный, можно отдавать все свои силы

на избранную деятельность.

15) Все мне думается, что сон, сновидения, которые представ-

ляются нам событиями, суть воспоминания, но что в сонном со-

стоянии они представляются нам событиями. (Это не ясно, но

тут есть что-то.)

16) Христианское человечество стоит перед дилеммой: отречь-

ся не только от христианства, но и от всякой религии, или отка-

заться от государства, от могущества, силы. Европейцы, францу-

зы, американцы, англичане, немцы как будто склоняются к пер-

вому решению: отказ от религии; надеюсь, что русские изберут

второе.

17) Удивительно, что люди не видят того, что и внутренняя, глубокая причина, и последствия совершающейся теперь в Рос-

сии революции не могут быть те же, как причины и последствия

революции, бывшей больше ста лет тому назад.

18) Мне представляется, что я движусь и весь мир движется, и я называю это временем, тогда как ничто не движется, а проис-

ходит только то, что я открываюсь сам себе вместе с открываю-

щимся мне миром.

Все, что я узнаю: всю мою жизнь, всю жизнь мира, все то, что

я знаю из прошедшего, то, что открылось в свое время другим

людям и передано мне, все то, что я узнаю из будущего, т. е. того, что открывается мне, все это не движется и не есть ни прошед-

шее ни будущее, а есть всегда, вне времени. Оно всегда было, есть и будет и Все неизвестно мне, а только часть этого вечно

сущего раскрылась и раскрывается в моей жизни.

Моя жизнь со всем видимым из моей жизни миром раскрыва-

ется мне, но она всегда была и есть и будет; и моя смерть, о кото-

рой я знаю по наблюдению и сознанию, тоже уже есть. И есть все

то, что сопряжено с смертью. Так что случиться со мною и со

всем миром ничего не может, так как все уже есть.

Жизнь есть все большее и большее открытие того, что есть, и

потому смерть должна быть тоже открытие, но открытие чего-то

такого, чего мы не знаем и не можем знать, так как о том, что

272

открывает жизнь, мы знаем по рассказам людей, о том же, что

откроет смерть, ничего не можем знать.

Жизнь есть равномерное, постепенное раскрытие себя. При рас-

крытии я сознаю в себе бесконечную, неограниченную силу, и со-

знание этой силы дает мне чувство свободы. Мне кажется, что то

раскрытие, которое составляет мою жизнь, есть мое движение и я

делаю свою жизнь. Но я не делаю ее, я только имею радость учас-

тия в ней. Все, что я сделаю, уже есть. (Все, что я делаю, это только

одно из воспоминаний Бога.) Но я имею счастье сознавать себя

участником жизни мира. (Не ясно, но я не отчаиваюсь.) 19) Часто бывает тревога, недовольство собой от того, что чув-

ствуешь себя terre a terreничего не хочется делать, мысли не ходят.

Не надо тревожиться. И это состояние, хотя бы полного идиотизма, хорошо и радостно, только бы быть в согласии с людьми и не делать

худого. Корень этого чувства недовольства опять в тщеславии: ты, мол, должен что-то сделать, отличиться, а ты ничего не должен де-

лать, а ждать, чтобы тобой делал хозяин то, что Ему нужно.

17 ноября 1906. Я. П.

Записать:

1) Что сновидения — воспоминания, видно из того, что не

знаешь, что было прежде и что после. Связываешь же все воспо-

минания в последовательный ряд событий в момент пробужде-

ния. От этого и кажется, что длинный сон кончается и сливается

с звуком действительным, пробуждающим.

2) Подумал, что если буду так совершенствоваться, то, du train que cela va2, нечего будет делать скоро. Какое безумие! Не бойся, 1000 лет пройдет, и то не очистишься от самой мерзкой грязи, а что

дальше, то идеал дальше. Идеал — полное отречение, а ты в теле.

Нынче в «Мыслях мудрых людей» чудная выписка Лаотсе, которую я нынче только как следует понял, что совершенство и

польза, и значение, и употребление — только в пустоте. Ступица, сосуд, двери. Для человека высшая и сила, и польза, и благо — в

отречении от себя.

3) Часто, особенно теперь, с новой силой вспоминаю и пони-

маю: Fais се que dois, advienne que pourra3. Человек ходит, Бог

водит. Все в этом: в том, чтобы не думать о последствиях поступ-

1 не имеющим возвышенных мыслей и чувств (фр)

2 так, как оно идет (фр )

3 Делай то, что должно, и пусть будет, что будет (фр )

273

18 Зак 3160

ков, а о доброте, божественности поступков. Понимание этого

изменяет всю жизнь.

4) Я не движусь, а открываюсь сам себе. Сознавать это осо-

бенно важно потому, что если думаешь, что движешься, то занят

условиями, последствиями движения. Если же знаешь, что ты еси

вечное, непространственное, божеское «я», то не думаешь о дви-

жении, а только о том, чтобы быть тем, что ты еси, т. е. свобод-

ным, даже всемогущим.

5) Как странно и смешно просить Бога. Не просить надо, а

исполнять Его закон, быть Им. Одно человеческое отношение к

Богу — это то, чтобы быть благодарным Ему за то благо, которое

он дал мне, как частице Его. Хозяин поставил своих работников

в такое положение, что, исполняя то, что он показал им, они по-

лучают высшее доступное их воображению благо (благо душев-

ной радости), а они просят его о чем-то. Если они просят, то это

значит только то, что они не делают то, что им предназначено.

6) Удивительное место Паскаля, где он говорит: «Наша душа

брошена в тело, где она находит: число, время, измерение», — я

бы сказал: пространство, время, материю, движение. «Он рас-

суждает об этом и называет это природой, необходимостью и не

может мыслить иначе». То самое, что я думаю теперь. И какое

ужасное заблуждение думать, что то самое, что ограничивает

истинную жизнь, и есть сама жизнь.

7) Понятны верования буддизма о том, что, пока не дойдешь

до полного самоотречения, будешь возвращаться к жизни (пос-

ле смерти). Нирвана — это есть не уничтожение, а та новая, неизвестная, непонятная нам жизнь, в которой не нужно уже

самоотречения. Неправ только буддизм в том, что он не призна-

ет цели и смысла этой жизни, ведущей к самоотречению. Мы

не видим его, но он есть, и потому эта жизнь так же реальна, как и всякая другая.

8) Ничего нет гнуснее того эгоизма, который относится к сво-

ему телесному я, и ничего выше того, который сознает одно свое

духовное я и ему одному служит.

Нынче приезжает Лева. Буду работать и запишу результаты.

Боюсь. Я уже теперь плох.

18 ноября 1906. Я. П.

Теперь записываю:

1) Все заблуждения философов — от построений объектив-

ных. А несомненно только субъективное, не субъект Ивана, Пет-

274

pa, а субъективное общечеловеческое, познаваемое не одним ра-

зумом, но разумом и чувством — сознанием.

2) Надо приучаться спокойно переносить дурные, преврат-

ные о тебе суждения, даже не переносить, а быть совершенно

равнодушным.

3) Чем меньше думаешь о себе, о своем отношении к Богу, тем больше занят мнением людей. Какое великое дело, какое ра-

достное состояние — не переставая сознавать свои обязанности

к себе, к Богу! Юродство — великое дело.

21 ноября 1906. Я. П.

Записать: кажется, очень важное.

1) Если все уже есть, и то, что мы называем жизнью во време-

ни, есть только раскрытие того, что есть, то как же понимать со-

знание своей свободы? —

Для Бога, для всего мира все уже есть, и есть такое, какое есть, и ничто изменено быть не может. Но не то для меня. Пчелы долж-

ны заложить детву и заготовить мед, и наверно будет рой, и он

наверно будет для пчеловода. Он уже есть. Но какая пчела будет

нести корм детям, класть зародыши, заготовлять мед, и какая по-

гибнет, это зависит от пчелы. Так и люди, всегда будут те, которые

исполнят волю, предначертание Высшей воли, но кто они будут, зависит от них. Могу быть я и могу не быть. Каждый из нас может

быть трутнем, может быть пчелой. Закон же количества трутней и

пчел вне их власти, — и пчел и людей; и всегда будет и пчел и

людей столько, сколько нужно для жизни улья и для жизни мира. В

этом-то и благо, великое благо жизни, что я могу быть сотрудни-

ком или, скорее, исполнителем воли Бога, закона Его, несомненно-

го закона, хотя я и могу отступать от него. Отдаться, насколько

возможно в теле, всеми силами исполнению воли Бога может вся-

кий и могут все, и жизнь не уничтожится, всегда будет возможно

высшее совершенство. Не может быть только обратного: того, что-

бы все не исполняли волю, закон Бога, и чтобы жизнь пошла на-

зад, или, скорее, чтобы не было того, что уже есть. (Все это очень

мне показалось и кажется важно, но я дурно записал, выразил.)

[27 ноября 1906. Я. П.] 26 ноября 1906. Я. П.

Записать надо:

1) Во мне постоянно борются три жизни: 1) животная, 2) во

мнении людском и 3) жизнь божеская. Божеская жизнь, т. е. про-

явление во мне воли, силы божьей, одна жизнь истинная; две пер-

275

вые — подобие жизни, скрывающие истинную. Все различия лю-

дей только в том, какая жизнь преобладает; а все живут до конца.

2) На народном языке жалеть значит любить. И это верное

определение того рода любви, который больше всего связывает

людей и вызывает их любовную деятельность. Есть любовь, ког-

да, видя высоту, правду, радостность человека — существа, чув-

ствуешь свое единство с ним, желаешь быть им. Это любовь низ-

шего существа к высшему. И есть любовь, и самая нужная —

перенесение себя в другого, страдающего человека, сострада-

ние, желание помочь ему. Это: жалеть— любить. Первая лю-

бовь может перейти в зависть, вторая может перейти в отвра-

щение. — Первая любовь: любовь к Богу, к святым, к лучшим

людям, свойственна человеку, но особенно важно развить в себе

вторую и не дать ей извратиться в отвращение. В первой любви

мы жалеем, что мы не такие, как те, кто лучше нас, во второй

любви мы жалеем, что люди не такие, как мы: мы здоровы, целы, а они больны, калеки. Вот тут надо особенно стараться вырабо-

тать в себе такое же отношение к духовно больным людям, раз-

вращенным, заблуждающимся, гордым (что особенно трудно), как и к больным телесно. Не сердиться на них, не спорить с

ними, не осуждать их, а если не можешь помочь, то жалеть их

за то, что те духовные калечества и болезни, которые они несут, не легче, а еще тяжелее телесных.

3) Я думал прежде — и так записал —что как, положив свою

жизнь в произращении, можно радоваться на успехи произраста-

ния, так же можно, положив свою жизнь в совершенствовании, радоваться на успехи. Но это неправда. Свое совершенствование

никогда не видишь, если оно действительно. А если видишь, то

его нет. Можно только приучить себя класть жизнь не в совер-

шенствовании, а в проявлении своей божественной природы, жить

по-божьи, и усилие заменится привычкой.

4) Жизнь, истинная жизнь только в том, чтобы в каждый мо-

мент настоящего, не руководясь ни прошедшим ни будущим, про-

являть свою божескую сущность, жить «по-божьи». Как это мало, а вся мудрость жизни, вся разгадка ее смысла в одном этом.

5) Как в минуты серьезные, когда, как теперь, лежит не похо-

роненное еще тело любимого человека, ярко видна безнравствен-

ность и ошибочность и тяжесть жизни богатых. Лучшее сред-

ство против горя — труд. А у них нет необходимого труда, есть

только веселье. А веселье — неловко, и остается невольно фаль-

шивая, сантиментальная болтовня. Только что получил фальши-

276

во сочувственные письма и телеграммы, и встретил дурочку

Кыню, она знала Машу. Я говорю: Слышала наше горе?

— «Слышала», — и тотчас же: «копеечку дай».

Как это много лучше и легче.

29 ноября 1906. Я. П.

1) Думал о том, что мы называем Богом, о начале, о том, без

чего ничего бы не было, и вспомнил, что Христос не называл это

Богом, а Отцом, и не в смысле личности отца, его любви к детям, а главное, в смысле источника, начала всего. Сейчас справлюсь в

симфонии. — По Ветхому Завету 10 страниц, а по Новому Завету

очень мало. Главное то, что молитва Отче наш и лучшие места

Евангелия — везде Отец.

2) Вспомнил, как я лгал в молодости, как солгал Готье, что

уезжаю, когда не думал уезжать, только потому, что мне казалось, что это может увеличить его уважение ко мне. И это навело на

мысль, что если только люди не считают нравственно дурным

ложь, вообще не держатся нравственного обязательного закона, они всегда для выгоды своей будут лгать. И будут лгать самым

неожиданным манером во время разговора, предполагая, что та-

кая-то ложь может вызвать удовлетворение их тщеславию.

3) Побуждает к деятельности и заставляет воздерживаться

прежде всего животная природа человека. Ради требований жи-

вотной природы человек идет на охоту и ради этих же требова-

ний не ест сырое мясо или незрелый плод, а варит и ждет. Кроме

животной природы, побуждает к деятельности и сдерживает че-

ловека воздействие на него других людей: страх перед ними или

перед их мнением. Эти два двигателя всегда в борьбе, и то один, то другой побеждает. Третий двигатель: это требования божес-

кой (духовной) природы человека. Такая же идет борьба между

этими требованиями и теми двумя. Смысл жизни, торжество жиз-

ни — в победе этого последнего над двумя первыми. Много об

этом хочется сказать, но теперь плохо думается.

4) Думал о душевном состоянии людей, участвующих в рево-

люции.

a) Люди из народа, нуждающиеся и страдающие массы. Глав-

ные побудительные чувства — это зависть, корыстолюбие, зло-

ба. И потому они жалки, и великий грех тех, кто приводит их в

это состояние.

b) Делатели революции, пресса, проповедники, практически

деятельные революционеры. Мотивы этих и чувства: тщеславие, 277

славолюбие, суетливость, самоуверенность, самомнение, власто-

любие и та же зависть и злоба.

с) Отстаивающие существующее борцы против революции: эгоизм, упорство и злоба, но не столь жестокая, как у первых двух.

Как же не жалеть несчастных захваченных этой заразой и не

стараться остаться свободным от нее и спасти от нее, кого можешь.

5) Очень, очень важное, но боюсь, что по нынешнему слабому

состоянию буду не в силах высказать ясно. Вот что: Прочел превос-

ходное место в «Мыслях мудрых людей» Конфуция на 29 ноября: Небо и земля велики, но и подумал о том, что говорить о том, что

основа всего есть телесное, и что духовное есть произведение теле-

сного, все равно, что сказать, что основа моей телесной жизни есть

та пища, которой я питаюсь. Хотя и совершенно справедливо, что

без пищи я бы не мог жить и что все мое тело есть только превра-

щенная пища, вся моя телесная жизнь не есть пища, а пища есть

одно из условий моей телесной жизни, которая состоит из сложного

моего организма со всеми его отправлениями. То же самое и про

материю и духовное существо. Хотя я не знаю моего духовного су-

щества без тела, но я знаю, что тело есть только одно из условий

моей духовной жизни, состоящей из непостижимого разумом, но

только сознаваемого мною начала. Не было бы организма, не было

бы не только пищи, но и самого понятия пищи. Точно так же, не было

бы сознаваемого мною духовного начала, не было бы ни материи, ни

этого понятия. Начало всего — мое духовное сознание жизни. Созна-

ние это получает от внешних чувств впечатления и из них составляет

мир матерьяльный. Начало всего — это духовное я. И оно вне време-

ни. Оно есть, было и будет. (Нет, не то, и сравнение неуместно).

1 декабря 1906. Я. П.

Записать:

1) Как живо чувствую теперь, что основа, жизнь есть боже-

ственная частица, сознаваемая нами любовью. Насколько соска-

кивают животные страсти, отсыхает и спадает кора животности, настолько высвобождается оно, божеское начало — любовь, ко-

торая и есть и была и в детстве и в юности сущность жизни, при-

крытая, преобразованная тогда страстями.

2) Если понял не одним умом, а всем внутренним опытом жиз-

ни, что жизнь, смысл, благо ее только в высвобождении завален-

ной, засоренной, затемненной духовной основы жизни; если по-

нял и положил в этом жизнь, то чем же иным может представлять-

ся смерть, как только полным высвобождением этого духовного

278

начала от того, что скрывает его, — от ограничения плоти. И пото-

му смерть должна бы быть не страшна, а желательна, как полное

осуществление того, к чему шла вся жизнь. Мы всегда инстинк-

тивно ждем, ищем, желаем будущего, торопим его пришествие.

Смерть, правда, приходит чаще с страданиями и трудом перенесе-

ния их, но ничто хорошее не приходит, как роды (евангельское срав-

нение), без страданий. Но женщина, зная, что она рожает, не боит-

ся страданий и смело, радостно идет на них. Так же должны и мы

встречать смерть. И это не слова, а я верю в это. —

3) Сейчас чувствую себя очень слабым, не только членами

тела, но мозгом, умом. Не могу думать ясно и напряженно, и стран-

ное дело, в этом слабом состоянии я сознаю свою жизнь и смысл

ее и добра, свое дело в жизни лучше, чем в самые светлые в

умственном отношении времена. Ум, энергия ума, быстрота его

совсем не нужны для понимания и исполнения закона жизни. Ско-

рее напротив: сила божия в слабости совершается. —

23 декабря 1906. Я. П.

Записать:

1) Одни говорят (материалисты), что действительно есть толь-

ко тело, дух же есть иллюзия, огонек, загорающийся на нем. Дру-

гие (идеалисты) говорят, что действительно есть только дух, а

тело есть временная иллюзия, порождаемая ограниченностью

духа. Кто прав? Признай первое, удовлетворяй требованиям тела, и на каждом шагу разочарование, раскаяние и все больший и боль-

ший страх неминуемой смерти. Признай второе, и все больше и

больше успокоения, радости, свободы Hi не только бесстрашие

смерти, но нет ее. Какое же может быть сомнение?

2) Я просыпаюсь в постели и сознаю себя таким, каким я был

в 35 лет. Это не то, что я вспоминаю, а я именно такой. Мне надо

вспомнить, что я теперь, чтобы сказать, что это — воспомина-

ние. А это не воспоминание, а это то, что я теперь и такой, какой

я теперь, и такой, какой я был 40, 30, 20, 10 лет тому назад. То, что я называю воспоминанием, есть только сознание невозмож-

ности проявить себя тем, чем я есть: соединением всего того, что

я пережил во времени.

29 дек. 1906. Я. П.

Записать:

1) Что значит любить Бога? Любить Бога значит любить то

Все, чего я сознаю себя частью.

279

2) Ужасно, когда человек, вообразивший свою жизнь в теле, видит, что тело это разрушается, да еще с страданиями! Для че-

ловека, понимающего свою жизнь в духе, разрушение тела есть

только усиление духа; страдания же необходимые условия этого

разрушения.

3) Записано: «Спартанство и изнеженность...» Не помню, дол-

жно быть, что в нашем обществе потеряно сознание греха изне-

женности. Все или большая часть изобретений, которыми мы

гордимся, от железных дорог до телефонов, направлены на уси-

ление изнеженности.

4) То, что в нашем мире считается единственной и самой важ-

ной наукой: естественные науки, политико-экономия, история (как

она изучается), юриспруденция, социология и пр., совершенно

такие же ненужные и большей частью ложные знания, какова в

старину была «наука», включавшая в себя богословие, алхимию, аристотелевскую философию, астрологию.

5) Невозможно обнять с матерьяльной точки зрения всякое

явление жизни. (Записано так): Тщетны попытки выразить сло-

вом... Не помню.

6) Записано так: Каждый занят собой, думает, что он или, по

крайней мере, его современники Не помню.

7) У древних мысли не было о возможности жить без власти

и без разделения на народы; теперь мысль эта уже есть, и нельзя

спрятать ее и переделать ее сообразно жизни, а неизбежно жизнь

переделать по мысли. Так и будет.

8) Как кажется несомненным то, что богатым жить лучше, чем бедным, а между тем как это несомненно несправедливо. И

несправедливо не только до известной степени, но всегда и до

конца: самая большая бедность лучше небольшой бедности, и

самое большое богатство хуже среднего. Всем совершенно рав-

но, и потому тому, кто понимает это, незачем изменять свое по-

ложение. Как вода везде на одном уровне, так и возможность сча-

стия людей в зависимости от богатства или бедности.

9) Записано для себя: перестать писать о общественном уст-

ройстве, а только о религии. И как раз уже теперь чувствую необ-

ходимость написать об исторических теориях и свободе воли и

потому — о нравственности.

10) Как тщетны все убеждения о лучшем устройстве всякого

рода политиков, социалистов, революционеров, так тщетны и мои.

Делай то, что можешь, для себя в той области, где ты властен, а

последствия предоставь той силе, от которой они зависят.

280

11) Часто удивлялся на путаницу понятий таких умных лю-

дей, как Владимир Соловьев (сказал бы: Булгаков, если бы при-

знавал в нем ум), и теперь ясно понял, отчего это. Все от того же

(как и во всей теперешней науке) признания государства, как чего-

то независимо от воли людей существующего, предопределенно-

го, мистического, неизменного.

12) Я огорчаюсь тем, что не увижу при жизни последствий

своей деятельности, а вместе с тем огорчаюсь тем, что не нахожу

в жизни случая такой деятельности, при которой я бы был совер-

шенно уверен, что мною не руководит желание славы людской.

У меня есть то самое, что мне нужно, а я жалуюсь.

13) В современной литературе нам с одинаковой притягательно-

стью предлагается все, что производится. Чем дальше назад, тем

меньше предлагаемое: большая часть отсеяна временем; еще даль-

ше — еще больше. Оттого так важны древние. Предлагаемая лите-

ратура имеет вид конуса вершиной книзу. Близко к этой вершине

браминская мудрость, китайская, буддизм, стоицизм, Сократ, хрис-

тианство; дальше, расширяясь, идут Плутарх, Сенека, Цицерон, Марк

Аврелий, средневековые мыслители, потом Паскаль, Спиноза, Кант, энциклопедисты, потом писатели XIX века и наконец современные.

Очевидно, и среди современных есть такие, которые останутся, но

трудно попасть на них, во-1-х, потому, что их так много, что нельзя

пересмотреть всех, а во-2-х, потому, что так как толпа всегда глупа и

безвкусна, выставляется на вид только самое плохое.

14) Записано для Дорикова Круга Чтения 1) о том, что обряды

должно заменить разумное понимание жизни, и 2) что веселье

бывает хорошее и дурное. Часто думал об обрядах. Опасно то, когда исполнение обряда признается добрым поступком, но жалко

и лишиться обрядов. Некоторым они нужны. Подумал о том, хоро-

шо ли бы было ввести, например, обряд в том, чтобы при встрече

с каждым человеком войти в общение с ним. Но не говоря о невоз-

можности исполнения в городах, если бы и исполнять в деревне, то, как сейчас, перешло бы в формальность. Нет, обряд — это все-

гда замена религии формой, всегда убивание религии.

15) Часто говорят, что надо не сердиться на дурных людей, но жалеть их. Для того, чтобы это было искренно, надо, чтобы

ты сам испытывал счастье от доброй жизни. Только тогда искрен-

но то сожаление, что дурной, заблудший человек лишен того бла-

га, которое ты имеешь.

16) Для Детского Закона Божия записывал простые прави-

ла: 1) Не осуждать. 2) Не объедаться. 3) Не разжигать похоти.

281

4) Не одурманиваться. 5) Не спорить. 6) Не передавать недоброго

о людях. 7) Не лениться. 8) Не лгать. 9) Не спорить. 10) Не отни-

мать силой. 11) Не мучать животных. 12) Жалеть чужую работу.

13) Обходиться добром со всяким. 14) Старых людей уважать. 15) 17) Человек в мире подобен работнику, которого хозяин взял

на содержание с уговором, чтобы работник исполнял хозяйское

дело и получал тем больше награждения, чем лучше исполнит, и

вместе с тем был готов всякую минуту быть отосланным хозяи-

ном на другую работу или вообще туда, куда захочет хозяин, мо-

жет быть и на полное уничтожение.

18) Время, вследствие нашей неспособности, невозможнос-

ти понять себя всего, дает возможность понять большую часть

себя в последовательности. Пространство же, вследствие нашей

неспособности, невозможности понять себя всего, дает возмож-

ность понять хотя часть себя в одно и то же время вне себя.

19) Для практических целей всегда кажется выгодным употреб-

ление насилия. Но достижение этих целей обманчиво. Для духов-

ной цели нужно непротивление злу, и достигаются невидимые цели.

20) Христианская вера, вообще, только в том и состоит, что-

бы не верить себе, не верить тому, что тебе кажется, а верить

Богу, тому, что Он велит: не верить кажущимся последствиям, а

верить в неизвестные и всегда благодетельные последствия ис-

полнения воли Божьей.

21) Ты, политический деятель, говоришь, что руководит тво-

ей деятельностью любовь к людям. Ты трудишься для их буду-

щего блага. Но ведь кроме политической деятельности перед

тобой огромное поле проявления твоей любви и не в будущем, а

в настоящем, и без примеси того зла, которое неизбежно в тво-

ей деятельности.

22) С особенной ясностью, приложимостью к жизни почув-

ствовал всю сложность условий жизни и невозможность пред-

видеть последствий своих поступков: — Разумны только поступ-

ки, вытекающие или из животных потребностей, или из духов-

ных требований: и те и другие — веления Бога.

23) Самой умной и почтенной деятельностью считается по-

литика и наука. А между тем нет более праздного и вредного

занятия.

24) Я борюсь с своей привычкой руководствоваться в своей

деятельности славой людской. Нечему удивляться, когда вся

жизнь, кроме телесных побуждений, была руководима только

этим. Огромная привычка. Думаю, что это не мое исключитель-

282

ное положение, а таково свойство всех живущих духовной жиз-

нью. Первая форма духовной жизни есть жизнь для славы (так

это даже признавалось хорошим у древних), с редкими проблес-

ками жизни для служения. Чем дальше, тем больше жизни для

Бога и меньше для славы. Так со мной было.

25) Ездил верхом, и так хорошо было, что хотелось молиться.

Искал формы молитвы, и нет другой, как только благодарность.

Дано все, чего могу желать.

26) (К Детскому закону Божию). Не надо указывать на зло, а

вызывать сознание добра. И тогда зло они сами найдут.

27) Положение нашего христианского мира подобно тому, в

каком находились бы люди, зашедшие в тупик, из которого выхо-

да нет. Люди толпятся, теснятся, жмут друг друга, положение ста-

новится все хуже и хуже, но они все еще верят, что выход впере-

ди, и вместо того, чтобы остановиться и идти назад, продолжают

губить друг друга.

28) Как трудно различить, служишь ли людям для их блага

(ради внутреннего стремления любви) или для благодарности, похвалы от них. Поверка одна: будешь ли делать то же, зная, что

никто не узнает. При каждом поступке неживотного побуждения, спроси: для кого?

29) Можно так определять характеры.

1) Чуткость большая, меньшая и до тупости.

2) Ум — больший, меньший и до глупости.

3) Страстность большая, меньшая и до апатии, холодно-

сти. 4) Смирение большее, меньшее и до самоуверенно-

сти.

Можно присоединить еще правдивость и лживость, хотя это

свойство не такое основное. И характеры определять проводи-

мыми чертами.

30) Человеку свойственно стремиться к увеличению. Это мо-

жет быть увеличение количества рублей, картин, лошадей, уве-

личение чинов, мускулов, знаний, а увеличение одно только нуж-

но: увеличение доброты.

31) Люди, подчиняющиеся какой бы то ни было власти, без

всякого сравнения свободнее людей, участвующих во власти.

32) Воля Бога в том, чтобы было хорошо, но не мне одному, а

всем. О том, что хорошо для деревьев, я почти не знаю; что нуж-

но для животных, я приблизительно знаю; о том, что хорошо для

людей, я совсем знаю. Вот и надо исполнять эту волю Бога.

283

33) Историко-экономические мнимые законы — это толь-

ко отрицание свободы человека, отрицание нравственности, оправдание зла.

31 дек. 1906 Я. П. 12-й час.

Записать:

1) То, что мы понимаем движением, есть проявление все боль-

шее и большее в себе вечного сознания. Движение есть сознание

своей божественности. Без движения не было бы жизни. Благо-

даря этому движению, жизнь трепещет в нас. Неясно, но поста-

раюсь выразить яснее.

Сейчас новый 1907 год.

Та же мысль прекрасно выражена у Амиеля: чтобы увидать

всю сферу, надо обойти ее, или чтобы она вертелась. Движение

жизни есть вертящаяся бесконечная сфера.

1907

Няне. 1907. Я. П.

Записать надо много и, кажется, порядочного.

1) Нынче думал о том, что невозможно спокойно жить с высо-

ким о себе мнением, что первое условие и спокойной и доброй жиз-

ни это — то, что говорил про себя Франциск, когда его не пустят. И

нынче все утро был занят этим уменьшением своего знаменателя.

И, кажется, небесполезно: живо вспомнил в себе все то, что теперь

осуждаю в сыновьях: игрецкую страсть, охоту, тщеславие, разврат, скупость... Главное, понять, что ты — самый ниже среднего уровня

по нравственности, слабости, по уму, в особенности по знаниям, ос-

лабевающий в умственных способностях человек, и не забывай это-

го, и как легко будет жить. Дорожить оценкой Бога, а не людей. При-

знавать справедливость низкой оценки людей.

2) Есть только два пути жизни: жить для радостей тела, ста-

вить выше всего эти радости, или жить для души, ставить выше

всего радости духа. При следовании первому пути радости есть, но они кратковременны, и чем дальше, тем они слабее и реже, и

кончается ужасом смерти и самым губительным для радостей тела

концом: страданиями и смертью. При следовании второму пути

радость не прекращается, и чем дальше, тем радости больше, и

кончается высшей радостью — смертью.

3) Как страшно должно бы быть человеку чувствовать себя

одним среди мира, отделенным от всего! Если бы — как он ни

заблудился — человек не чувствовал бы свою духовную связь с

миром, с Богом, он не мог бы жить. Если же он теряет сознание

этой связи, он не может жить и убивает себя. Это объяснение

почти всех самоубийств.

4) То, что многие люди, огромное большинство людей, на-

зывают поэзией, это только неясное, неточное выражение глубо-

ких мыслей (Walt Whitman и др.). Стихотворец скажет неясно и

2 8 5

неопределенно то, что ясно и определенно выражено у Канта, на-

пример, что Бога мы познаем только по сознанию закона Его, — и

люди в восхищении от произведения стихотворца, в особеннос-

ти потому, что оно не обязывает. (Не вышло).

5) Рабочие, вообще бедные, не добрее, а скорее, злее богатых —

осуждают, завидуют им. Этим-то они жалки больше, чем своей

бедностью. Богатые же всегда безнравственнее бедных, пользу-

ются их трудом, живут в праздности и этим-то, главное, жалки.

6) Ошибаюсь или нет, но мне кажется, что только теперь —

хороши ли, дурны ли? — но созрели плоды на моем дереве.

7) Строй жизни общества основан на религиозном понимании

жизни большинства этих людей. Строй жизни так называемых хри-

стианских народов основан на еврейском и ветхозаветном и мнимо-

христианском павловском религиозном понимании жизни. Не этим

ли объясняется преуспеяние евреев во всех отраслях нашей жизни?

8) Записано так: жизнь не движется, а трепещет, дрожит в

каждом существе.

То, что мне кажется, что жизнь движется во времени, есть

иллюзия. Жизнь только все больше и больше проявляется во вре-

мени. Солнце не движется, когда закрывавшие его облака откры-

вают его.

9) Радуйся, и паки реку: радуйся. Если хорошо живешь, то

радость неперестающая. На старости я вижу это. Старость раду-

ет меня. Бывают хорошие минуты, когда радует и приближение к

смерти. (Не точно).

10) Сознание ограничено пространством и временем, но оно

само в себе независимо. Оно свободно, но может выражаться, проявляться только в пространстве и времени.

11) Не хотелось бы умереть, не выразив того, что нынче осо-

бенно ясно чувствовал и понимал. Смешно писать такую всем

известную истину в конце жизни, а истина эта для меня, как я ее

теперь понимаю, скорее, чувствую, представляется совершенно

новой. Истина эта в том, что надо всех любить и всю жизнь стро-

ить так, чтобы можно было всех любить. Хотелось бы написать

такой закон Божий для детей.

12) Да, спасать надо не Россию, а то, что в миллион милли-

онов раз дороже воображаемого существа России, — свою душу

13) Не надо думать, что жизнь религиозных людей должна

быть вся поглощена заботой о поддержании своей религиознос-

ти и должна быть жизнь скучная, посвященная отвлеченной дея-

тельности. Напротив, жизнь людей, установивших религиозную

286

основу ее, не может не быть радостной и совершенно свободной

от заботы о своей религиозности

Думать так все равно, что думать, что люди с государственно-

научным миросозерцанием будут только то и делать, что гово-

рить о политике и науке

14) Религиозное учение должно быть основой воспитания.

Воспитание без религиозного учения (как это происходит у нас) есть не воспитание, а непременно и развращение, и притупление

высших способностей.

15) Для того, чтобы жить не мучительно, надо иметь надежду

радости впереди себя. Какая же может быть надежда радости, ког-

да впереди старость и смерть? Есть только один выход из этого

положения: положить свою жизнь в духовном совершенствовании, в все большем и большем соединении с Богом. Только тогда жизнь

есть неперестающая радость и такая же радость смерть.

16) Евреи более дома в нашем мире, потому что живут в мире

талмудистско-павловском, христиане же — в непоследовательном, внутренно противуречивом мировоззрении ветхозаветно-христиан-

ско-павловском. Их мировоззрение цельно, наше противоречиво.

17) Глядел на портреты знакомых писателей 1856 года, всех умер-

ших, живо представил себе, что это все тот один Он, который во

мне, который проявлялся различно во всех их, который проявляется

теперь во всех людях, встречающихся мне, и в Великанове, и в Shaw.

Ах, если бы всегда не только помнить, но чувствовать это!

18) По мере остарения все менее и менее чувствуешь реаль-

ность людей. В детстве все люди, которых я знал, были, каза-

лось, неизменны, такие, какие были, но по мере движения жизни

они все более и более изменяющиеся духовные проявления. И

теперь для меня маленькая Таничка есть уже не определенное

существо, а изменяющаяся форма проявления духа.

19) Все думал о том, что время есть, как говорит Амиель, вра-

щение передо мной сферы. Но я-то где? И вдруг мне ясно стало, что я вращаюсь вместе со сферой (бесконечной) и вместе с тем

стою над ней (или в ней), созерцая ее. И мне вдруг пришла уди-

вительная мысль по своей простоте и по тому, что она никогда не

приходила мне, — именно, что если есть движение (а мы все со-

знаем движение жизни), то движение может быть только относи-

тельно чего-нибудь неподвижного. И это неподвижное духовное

и есть то я, которое созерцает движущуюся жизнь.

Как удивительно ясно и просто — не доказательство, а уясне-

ние той бессмертной духовности, которая составляет сущностью

287

человека, да и всякого существа. Жизнь трепещет в каждом су-

ществе именно от того, что каждое существо движется вместе со

всеми и вместе с тем неподвижно, как сознание.

2 февр. 1907. Я. П.

Записать есть кое-что, но сел за дневник затем, чтобы запи-

сать показавшееся мне очень важным то, что я, гуляя утром, ду-

мал. Именно:

1) Был анархист-экспроприатор и на деревне говорил с му-

жиками о том, что не надо работать на господ и отобрать то, что

они (господа) считают своим. Хотелось бы спросить у него и его

учителей: а на богатого мужика, у которого 10 лошадей ходят в

извоз или работается кирпич и т. п., можно или нельзя работать?

Если можно еще, то где надо остановиться? И если установим, на каких нельзя работать, то как мы установим, утвердим это?

Установим законы, приводимые в действие насилием? Но ведь

тогда опять будут злоупотребления властью. —

И это рассуждение мне вдруг с совершенной ясностью (никог-

да прежде не испытанной мною) показало ужасное заблуждение

устройства человеческой жизни. Всякое устройство основывает-

ся на насилии и поддерживается насилием. Ведь совершенно ясно, что ни на какое устройство жизни все люди никогда не будут со-

гласны, так что заставить их исполнять установленное устройство

можно только насилием, т. е. правом насилия, данным некоторым

людям. Устройство общества, основанное на насилии, имеет це-

лью препятствовать насилию людей друг над другом. А между тем, как и рассуждение, так и опыт и вся история показывают нам, что

право насилия, данное некоторым, не могло помешать и не мешает

людям отступать от установленного устройства и совершать наси-

лия друг над другом. И выходит, что установленное насилием уст-

ройство только увеличивает теми, кто пользуется насилием, коли-

чество людей, насилующих друг друга.

Казалось, должно бы быть ясно, что если общение животных

руководимо одними телесными чувствами, — что мы называем ин-

стинктом, то общение людей, имеющих, кроме телесных чувств —

инстинкта, — еще свойства разума, не может быть руководимо и

инстинктом и разумом, а должно быть руководимо вполне или тем

или другим. Вот эти-то два начала, руководящие жизнью людей, и

производят то заблуждение насильнического устройства, от кото-

рого страдают люди. Всякое устройство, основанное на насилии, есть неправильное смешение двух несовместимых начал: чувствен-

288

ных, инстинктивных стремлений и разума, между которыми все-

гда было и не может не быть противоречия. В первобытных обще-

ствах, при низкой степени развития разума, когда люди руководят-

ся одним инстинктом, противоречие это незаметно; но чем дольше

живут общества, чем больше получает значения разум, тем проти-

воречие это становится очевиднее и невыносимее. В настоящее вре-

мя в христианском мире оно дошло до последней степени.

Нынче 13 февр. 1907. Я. П.

Записать надо многое:

1) Для того, чтобы ясно понять нереальность пространства

(телесности) и времени (движения), что и то, и другое есть толь-

ко ограниченность нашего мышления, надо подумать о том, что

как мое тело в пространстве, так и мое движение во времени оди-

наково бесконечно малы в сравнении с бесконечно великим (ко-

торого я не могу не допустить), и бесконечно велики в сравнении

с бесконечно малым, которое также необходимо мыслится.

2) Сейчас подумал о том, как умственно ограниченные люди, так называемые материалисты, вперед отгораживают себя от вся-

ких серьезных рассуждений о свойствах человеческой природы и

разума (Канта, Платона, Христа) тем, что все это неопределенная, неясная, взаимно противоречивая «философия», в области которой

они считают всякие рассуждения бесполезными. Они готовы гово-

рить с вами о политике, об естественных науках, об экономических

законах, но только не о философии и религии. Они сразу затыкают в

себе то единственное отверстие, через которое могут проникнуть в

человека серьезные и нужные ему мысли и знания. Они поступают

так, как поступил бы человек, которому необходимо вычислить ку-

бические меры, но который вперед говорит, что он готов слушать

вас, но только не говорите ему о математике, потому что он знает, есть математика п'ых измерений и есть математические парадоксы.

3) Какое удивительное явление, что браманизм, несмотря на

свое гораздо более высокое, чем еврейство, религиозное понима-

ние, подвергся таким же, если еще не худшим извращениям или, скорее, наростам.

4) Как редко встречаешь и — еще реже — испытываешь ис-

тинную любовь — любовь к любви, любовь не только ко всем

людям, но ко всему, к Богу. Боже, помоги мне жить в этой любви, т. е. приди и вселись в меня.

5) Революционерами руководят, главное, зависть и често- и

властолюбие. И что хуже всего, это то, что эти гадкие чувства

289

19 Зак 3160

прикрываются мнимой любовью и состраданием к народу и, что

смешнее всего, мнимой любовью к свободе: они закабаляют себя

во власть, в самую ужасную неволю, из любви к свободе!

6) Мы думаем и говорим: отчего Бог не сказал нам словами

свою волю, но мы забываем, что словами, всегда неточными, не-

ясными, всегда неполными, говорят по своему несовершенству

только люди; а что у Бога есть другой язык, другое средство пе-

редачи истины: наше сознание Его сущности.

7) Записано так:

Сейчас ходил и думал: Основа жизни нашей — беспредель-

ное стремление к благу. Но, как отдельные, ограниченные суще-

ства, мы никогда не получаем всего того блага, которого желаем.

Полное благо можем мы получить только как участники жизни

не только всего человечества, но всего существующего. И эту воз-

можность участия в жизни Всего мы имеем, когда сознаем себя

тем духовным началом, которое дает нам жизнь. Сознание это

проявляется в нас любовью.

Ничто лучше этого сознания не подтверждает той истины, что

жизнь наша—в любви не к себе одному, но ко Всему, и не кончается

или, скорее, не ограничивается мирской, телесной жизнью от рож-

дения до смерти. Так что мы живем здесь и своею отдельной жиз-

нью, и жизнью другого более обширного существа, включающего

наши отдельные существования так же, как наше тело включает в

себя составляющие его отдельные клетки. И потому наша деятель-

ность для блага Всего не пропадает так же, как не пропадает дея-

тельность отдельных клеток для всего организма. Смерть поэтому, может быть, есть только перенесение сознания из отдельной лич-

ности в более обширное существо, включающее в себя отдельные

личности. И это вероятно потому, что вся жизнь человеческая есть

только все большее и большее расширение сознания.

8) Хорошо бы всегда помнить, что жизнь, плотская жизнь от-

дельного существа, не есть состояние, а есть непрестанное движе-

ние. Жизнь есть состояние только для сознания духа, того самого, по отношению которого жизнь телесная есть постоянное движение.

9) Жизнь мирская (от рождения до смерти) есть все большее

и большее сознание человеком своей духовности. Для того, что-

бы это было возможно, должно совершаться все большее и боль-

шее раскрытие духовного существа. Раскрытие же это представ-

ляется нам движением во времени тела в пространстве.

10) Движение относится ко времени так же, как тело к про-

странству.

290

11) Астрономия — это наука, в которой очевиднее всего ил-

люзорность пространства и времени. Надо быть совершенным

идиотом или ученым для того, чтобы не понимать, что если

столько-то миллиардов верст до Сириуса, то должны, по этому

рассуждению, быть и такие звезды, для определения расстояния

которых недостанет пространства от нас до Сириуса, чтобы вы-

писать линейку, изображающую в цифрах это расстояние. И то

будет только крошечная дробь цифры расстояния еще дальней-

ших миров, и так без конца. А что если это так, то очевидно, что

и миров этих совсем нет, а это есть только указание на иллюзор-

ность нашего представления в формах времени и пространства.

12) Доброму богатому жалко бедного и стыдно за свое богат-

ство и часто искренно хочется сделать добро бедному. Даже доб-

рый бедный почти всегда завидует богатому, досадует за то, что

он беден, и хочется скорее сделать зло, чем добро, богатому.

Вот этим-то, главное, и жалки бедные.

13) Легко сказать: надо не ненавидеть дурных людей, а, на-

против, жалеть и любить их. Это так. Но для того, чтобы это мож-

но было искренно сделать, есть только одно средство: видеть, чувствовать и любить в них того Бога, который и в тебе, и в них.

Для того же, чтобы быть в состоянии это сделать, надо в себе

сознавать этого Бога и любить Его. И потому все, все в этом.

14) Суди о других, как о себе же. Ведь это — ты же. И потому

будь в их дурных делах так же снисходителен, как ты бывал и

бываешь к себе. И так же, как в своих грехах, надейся на их рас-

каяние и исправление.

15) Видел во сне, что мы приготавливаемся к изданию несу-

ществующего журнала нравственности. 1-й отдел. Религиозно-

метафизические учения. Истории и обзор религии. 2-й отдел: а) правила жизни, относящиеся к одному себе, б) к людям. 3-й от-

дел: Воспитание детей.

16) У всех вер одни и те же основы. И не может быть иначе —

человек везде один.

17) Самоотречение нужно и в религиозных учениях, нужно

отречься от своего дорогого, привычного, для того, чтобы можно

было сойтись с другими учениями.

18) Почему мы стремимся вперед, все вперед?— потому что

жизнь только в раскрытии.

19) Освобождение народа, конституция, всякие свободы, ве-

личие государств, патриотизм, наилучшее общественное устрой-

ство — все это только покровы, под которыми скрываются за-

291

висть, властолюбие, честолюбие, тщеславие, праздность, отчая-

ние. Последствия же всех этих добрых намерений: борьба всех

против всех, ненависть вместо любви и все больший и больший

упадок нравственности.

20) Жизнь наша представляется нам движением. Для того же, чтобы было движение, нужно, чтобы была точка неподвижная, по

отношению которой совершается движение. Такая точка есть наше

сознание своей духовности. То, что нам представляется движени-

ем, есть снятие покровов с того духа, который мы сознаем в себе.

21) Наша жизнь представляется нам движением с началом —

рождением, и концом — смертью. И мы по этой своей временной

жизни хотим судить и о всей жизни, приписывая и ей движение, начало и конец. Говорим о сотворении мира или зачатке его, и о

конце мира, и о движении жизни в мире, тогда как эти понятия

свойственны только нашей ограниченной части жизни, а никак

не могут быть свойственны всей жизни мира.

22) Одно из самых пагубных заблуждений людей, желающих улуч-

шать свою жизнь, состоит в том, чтобы думать, что возможно такое

общественное расположение, распределение людей, при котором

людям может быть лучше, чем при каком-нибудь ином: хроничес-

кая борьба партий, сословий, из которых устанавливается подобие

порядка, все это — только самообманы, вносящие только новое зло

тем, что отдаляют людей от единой нужной для лучшего устройства

общества деятельности — от работы людей над самими собой.

23) Пресса все более и более заменяет личное общение лю-

дей. И замена эта особенно невыгодна для любовного общения

людей между собою. Как ни велики выгоды распространения пе-

чати, едва ли эта невыгода не перевешивает их все.

24) Четыре ступени религиозно-метафизического сознания: 1) Я знаю, что существую.

2) Знаю, что существуют другие люди и существа.

3) Знаю, что начало, основа существования всех людей, жи-

вотных и всего существующего — та же, что и во мне.

4) Стремлюсь соединить основу своей жизни с жизнью дру-

гих существ— любовью.

25) Я ничего непосредственно не могу знать о том, что было, когда меня не было, не могу знать, какова была моя утробная жизнь

и первое детство, не знаю непосредственно и все то, что происходи-

ло во время моего сна и забвения. Всего этого не было бы, если бы

292

не было таких же людей, как я, от которых я узнаю то, что ими было

сознано о моей неизвестной мне жизни и о том, что предшествовало

ей. Все это —только результат моего общения с другими людьми, которые своими рассказами дают мне представление о том, что про-

исходило и со мною, и до меня. Сведения эти нужны только для

внешней связи явлений, но, сами по себе, они не составляют части

моей жизни, не нужны мне и часто недостоверны, и достоверность

и недостоверность их не важны для меня. Важно для меня и состав-

ляет мою истинную жизнь все то, что непосредственно было созна-

но мною и было открыто моему сознанию через мысли сознатель-

ных существ, общавшихся со мной в этой жизни или живших тыся-

чи лет назад и выразивших словами то, что смутно таилось в моем

сознании и потому, получив форму выражения, составило часть его.

Так что мысли Будды, Канта, Христа, Амиеля и других составляют

часть моей жизни, между тем как большая часть моей жизни в мо-

лодости (совершенно забытая) и жизнь людей, живущих рядом со

мной и каждый день общающихся со мной. (Это неясно, но поста-

раюсь после лучше выразить.)

19 февр. 1907. Я. П.

Только, чтобы записать:

Для того, чтобы ответить о свободе воли — на вопрос, свобо-

ден ли человек? — надо прежде сказать, что у человека есть два

сознания: телесное и духовное (т. е. человек сознает себя то ду-

ховным, то телесным). Для телесного сознания не может быть

речи о свободе, так как жизнь телесная происходит в условиях

пространства и времени (и нет настоящего). Для духовного же

сознания точно так же не может быть речи о свободе, так как для

него не существует ничего могущего стеснить его, оно всемогу-

ще. И это сознание проявляется только в том, чего нет для теле-

сного сознания, в настоящем. И потому на вопрос о свободе воли

ответ: не свободен в телесном сознании и свободен в духовном.

Если же спросят: свободен ли человек переходить из одного

сознания в другое? ответ: жизнь — только в духовном сознании.

22 февр.

Только, чтобы записать:

1) Для чего я — отделенное проявление Бога? Для того, что-

бы я имел благо сознания себя и общения со всем миром. (Разъ-

яснить после.)

2) Детям нужен и не вреден догматизм.

293

17 марта 1907. Я. П.

Записать надо очень много:

1) Странная вещь, неслыханная мной, это — причина нелюбви

сыновей к отцам (разумеется, в нехристианских семьях): это —

зависть и соперничание сыновей с отцами.

2) Много раз изменял искушения Христа. Записано так: (и не

дурно). (Записано в уроках).

2) Настоящее — тот вневременный момент, который соеди-

няет прошедшее с будущим. И в этом настоящем я могу вызвать в

себе сознание и сделать этот момент реальным. Прошедшее же и

будущее — иллюзия. Прошедшее Неясно.

3) Я только один и есть и был и буду, и я — мгновенное про-

явление во времени.

4) Я духовное не хочу быть в теле; стало быть, я в теле не по

своей воле, и есть воля высшая.

5) Чувствую благо старости и болезней, освобождающих меня

от заботы о мнении людском. Помогает этому и то, что меня те-

перь больше бранят, чем хвалят.

6) Только в области сознания человек свободен. Сознание же

возможно только в моменте настоящего.

7) Я чувствую себя вечным, одним истинно существующим.

И я же, когда сужу о себе, вижу себя ничем, бесконечно малой

частицей чего-то бесконечно великого. Что же правда: первое или

второе? Если второе, то сознание своего первого, вечного «я» —

обман. Но этого не может быть, потому что без этого обмана (пер-

вого «я») нет жизни, нет ничего, нет, главное, и второго «я».