Философский дневник

мени — нелепо. Прежде — то, еще прежде — то, еще прежде —

туманные пятна. Ну, а прежде туманных пятен?...

Кроме того, если были туманные пятна, то для кого они были?

То же и с Богом творцом. А потому понятны рассуждения архи-

ерея о том, чем упражнялся Бог до сотворения мира?

4) Признавать учение Христа и допускать насилие — вроде

того, что признавать возможность доброй жизни при распрост-

ранении пьянства.

5) Главное заблуждение людей науки в том, что они думают, что существует мир, а не я, не сознание человека.

6) Люди, считающие себя религиозными,—нерелигиозны, уче-

ными — неучены, добрыми — недобры, утонченными — неутон-

ченны.

7) Нельзя достаточно радоваться осуждению, обвинению, кле-

вете, которую не можешь опровергнуть. — Ничто так не возвраща-

ет к истинной жизни для своей души, для Бога, к жизни в любви.

8) Гораздо более возмутительная несправедливость была бы

в том, если бы, как думают ученые люди, человек мог бы не знать

смысла жизни и своего руководства в ней без требующего досуга

изучения сложных и трудных наук, чем то, что у одного милли-

оны, а у другого нет сапог.

9) Признавая жизнь в себе, изучаешь и улучшаешь доступно-

го и известного себе себя; признавая же жизнь в мире, изучаешь

и улучшаешь недоступную и неизвестную тебе жизнь мира.

10) Религиозная и научная деятельность несовместимы. При

занятии одной из двух пренебрегаешь другой.

11) Простота — необходимое условие и признак истины.

31 янв. 1908. Я. П.

Надо выписать кое-что из записных книжечек, а теперь запи-

шу две вещи, думанные нынче ночью:

1) То, что я начинаю испытывать, — как Христос говорит: —

иногда будете видеть, а иногда не будете видеть меня, — испы-

342

тывать какую-то странную радостную свободу от своего тела, чув-

ствую только свою жизнь, свое духовное существо, — какое-то

равнодушие ко всему временному и спокойное, твердое созна-

ние истинности своего существования. Впрочем, сказать этого

ясно нельзя, по крайней мере теперь не умею.

2) То же самое, но только с другой стороны: что тела своего

иногда не чувствую, а чувствую жизнь и свою и других существ.

Все не то, не то. — Записать:

1) Источник того, что мы называем сознанием, есть противо-

речие требований нашего духа с требованиями тела —: сознание

нашего несовершенства. У совершенного существа не может быть

сознания.

2) Если бы было одно тело без требований духа, не было бы

сознания тела, не было бы его, а если бы был один дух, то точно

так же не было бы сознания его, не было бы духа.

3) Иногда возникает глупый вопрос: зачем все это? А между

тем, если бы я знал, зачем все это, всего этого не было бы. (Не

то.) Вопрос этот похож на то, что человек делает и спрашивает, зачем он делает. Я живу, так нечего спрашивать: зачем? Если бы

не знал, зачем, то не жил бы. А живешь, так знаешь.

4) Мы — как животные, хотим делать добро тем, кто его де-

лает нам, и зло тем, кто нам делает зло. Как разумные существа, мы должны бы делать обратное. Добро нужнее всего тому, кто

делает нам зло, кто зол. Добро особенно нужно тем, кто делают

не нам, а кому бы то ни было зло.

5) Как бы хорошо и как нужно для жизни не забывать, что зва-

ние человека настолько выше всех возможных человеческих званий, что нельзя не относиться одинаково к Царице и проститутке и т. п.

6) Всегда обещают и ждут за добрые дела награду в будущем, в вечности. Она — награда — и есть в вечности, в настоящем, в

вневременном моменте.

7) Я узнал благо и учение жизни на исходе своей и потому

сам уже не могу воспользоваться этим знанием. И потому нужно, я обязан передать то, что знаю, людям. В первый раз живо почув-

ствовал это обязательство.

8) Пошел было к Соне, чтобы сказать недоброе об Андрее, и

на дороге опомнился: зачем? И, вернувшись, почувствовал но-

вую радость. Я не знаю еще хорошенько радости общения tete а

tete1 с Богом, с одним Богом без людей. А какая это радость!

1 один на один (фр ).

343

9) Если жизнь в совершенствовании, то человек не может быть

хорош никогда. И потому смирение — необходимейшее условие

жизни.

10) Только когда истинно любишь Бога, т. е. всех, и знаешь то

благо, какое дает такая любовь, только тогда можно не злиться на

людей, на дурных людей, а можно, жалея их, истинно любить их.

11) Любовь только тогда дает радость, когда она полная, бо-

жеская, т. е. любишь всех, т. е. любишь Бога, и когда не ждешь за

нее никакой награды ни от Бога, ни от людей, когда никто не зна-

ет про нее. Как только есть хоть один человек, которого не лю-

бишь, или есть забота о том, чтобы тебя похвалили, чтоб тебе

полезна была твоя любовь, так нет блага от любви. (Юродство.) 12) Если знаешь то благо, какое дает любовь, то не можешь

злиться, осуждать человека, лишенного любви, не можешь не жа-

леть его. Только тогда ясно, просто и не может быть иначе, как

то, чтобы не жалеть Николая, Столыпина, Бюлова, Рокфелера

больше, чем нищего, больного.

13) Любить врагов, делать добро делающим нам зло не есть

подвиг, а только естественное влечение человека, понявшего сущ-

ность любви. Делать добро любящим, любить любящих не есть

любовь и не дает свойственное любви особенное, единственное

и величайшее благо. Благо это дает только любовь к людям, де-

лающим нам, вообще делающим зло.

14) Ясно, живо понял бедственность людей богатства и влас-

ти, как они понемногу введены в эту ужасную жизнь. Нищий

бродяга много свободнее и несравненно менее несчастлив.

В другой книжечке за это время записано почти то же.

15) Любовь только тогда дает радость, когда это любовь бо-

жеская, т. е. любовь ко всем и на деле и, главное, в мыслях.

16) Все усилия должны быть направлены на то, как бы не

нарушилась в тебе любовь.

17) Пока дух в теле, рядом являются самые высокие и самые

пустые мысли. Хорошо еще, когда пустяки, а не гадости, не зло.

18) Читал Schaw. Он поразителен своей пошлостью. У него

не только нет ни единой своей мысли, поднимающейся над по-

шлостью городской толпы, но он не понимает ни одной великой

мысли прошлых мыслителей. Вся его особенность в том, что он

самые избитые пошлости умеет высказывать самым изысканно

извращенным, новым способом, как будто он говорит что-то свое, новое. Главная черта его это — ужасающая самоуверенность, рав-

няющаяся только его полному философскому невежеству.

344

19) Сознание своей духовности люди высказывают самыми

странными и неожиданными приемами: Сознание это выражает-

ся прежде всего понятием Бога, потом бессмертием души после

смерти, потом воскресением, воскрешением, потом даже призна-

нием вечной материи. Во всех этих приемах следствие берется за

причину. Человек сознает в себе безвременное, беспространствен-

ное существо и приписывает эти свойства вне себя Богу; или то

же из этого сознания выводить бессмертную жизнь за гробом, или воскресение, или вечность материи.

20) Я нынче все больше и больше начинаю забывать. Нынче

много спал и, проснувшись, почувствовал совершенно новое ос-

вобождение от личности: так удивительно хорошо! Только бы

совсем освободиться. Пробуждение от сна, сновидения, это —

образец такого освобождения.

9 февр. 1908. Я. П.

1) Христианство никак, как думают некоторые, не в том, чтобы

не повиноваться правительству, а в том, чтобы повиноваться Богу.

2) Чем бы люди ни пытались избавиться от насилия, одним

только наверное нельзя избавиться от него: насилием.

3) Записано: одно из двух: продолжать, <но забыть нельзя.

(Что-то было серьезное, но забыл и теперь не понимаю).> (Ка-

жется, вспомнил. Все это — заметки для задуманного воззвания.) Одно из двух — это то, чтобы, сделав духовное усилие, пере-

стать повиноваться правительствам, признав необходимость по-

виновения Богу, или продолжать жить, как живем. Но если из-

брать последнее, то нельзя забыть того, что раз выяснилось, того, что мы неизбежно идем к погибели и телесной и духовной.

4) Спрашивал себя: зачем я пишу это? Нет ли тут личного

желания чего-либо для себя? И уверенно могу ответить, что нет, что если пишу, то только потому, что не могу молчать, считал бы

дурным делом молчать, как считал бы дурным не постараться

остановить детей, летящих под гору в пропасть или под поезд.

5) (Тоже к воззванию). Можно бы было относиться равнодуш-

но к тому, что я говорю, если бы я говорил что-нибудь мною при-

думанное, такое, что может быть и может не быть, но ведь та

погибель, о которой я говорю, не может не быть, неизбежно бу-

дет. — Можно бы было задумываться, сделать ли или не сделать

то, что я говорю, если бы для этого нужно было что-нибудь опас-

ное, трудное, стыдное, унизительное, несогласное с человечес-

кой природой; а тут напротив, то, к чему я призываю, и безопас-

345

но, и легко, и благородно, и согласно и с сознанием своего досто-

инства и с природой человека.

6) Говорят: если мы будем так глупы, что не будем противиться

злу, не будем готовиться к отпору, то придут японцы, китайцы, во-

обще нехристиане и пленят и перебьют нас. Но ведь тот закон любви

ко всем, во имя которого мы не будем бороться и вооружаться, не

есть наша личная фантазия, а есть высший закон жизни, заложен-

ный в душах всех людей. — Закон этот известен и китайцам, и

японцам, и так же, как и у нас, только извращен. Стоит людям уви-

дать возможность следования в жизни этому закону, и люди, будь

они японцы, китайцы, дикие негры, они усвоят этот закон. А не

усвоят этот закон и поработят и побьют нас, то это будет все-таки

без сравнения лучше того, чем если бы мы побили их.

7) (Не понимаю, зачем записал следующий труизм). Добрая

жизнь народов возможна только в той мере, в которой живут доб-

рой жизнью люди, их составляющие. Революции же вызывают в

людях, кроме прежних недостатков, еще самую противную, не-

совместимую с доброй жизнью троицу пороков: гордости, завис-

ти, злобы. Улучшение положения народа возможно, напротив, только при невмешательстве народа в дела власти.

8) Хорошо помнить при общении с людьми, что надо отно-

ситься к ним, как к сынам Бога, безразлично, царь он или нищий.

Хорошо помнить при этом и о своей и его смерти.

9) Говорят о бессмертии души, о будущей жизни, что нужно знать

про это для настоящей жизни. Какой вздор! Тебе дана возможность

все увеличивающегося и увеличивающегося блага здесь сейчас; чего

же тебе еще надо? Только тот, кто не умеет и не хочет находить это

благо, может толковать о будущей жизни. Да и что такое в самом

деле то, что мы называем будущей жизнью? Понятие будущего отно-

сится ко времени. А время есть только условие сознания в этой жиз-

ни. Говорить о будущей жизни, когда кончается эта жизнь, это все

равно, что говорить о том, какую форму примет кусок льда, когда он

растает, или, перейдя в воду, и составные части его превратятся в пар.

Кроме того, какая мне и зачем жизнь в будущем, когда вся

моя жизнь духовная — только в настоящем. Жизнь моя в том, что

я люблю, а я люблю людей и Бога. И то и другое не уничтожается

с моей смертью. Смерть есть только прекращение отделенности

моего сознания.

10) Нашел, кажется, не замеченное прежде в Паскале место:

«Истинная добродетель в том, чтобы ненавидеть себя (потому

что мы действительно ненавистны своими похотями) и искать такое

346

существо, которое бы стоило любви и которое мы бы могли любить.

Но так как мы не можем любить то, что вне нас, то надо любить

такое существо, которое было бы в нас, но не было нами. И такое

существо есть только одно: Всемирное существо. «Царствие божие

внутрь нас» (Луки XVII, 21). Всемирное благо в нас, но оно не мы».

11) Память — связь с прошедшим; любовь — связь с настоя-

щим. Уменьшается связь с прошедшим — память, увеличивается

связь с настоящим. Нельзя владеть обеими: чем больше первая, тем меньше вторая. И наоборот. Полное уничтожение памяти и

полное соединение с настоящим любовью — смерть.

12) Я сейчас все больше и больше теряю память и сознаю то, что приобретаю. И так хорошо!

13) Бог не есть любовь. Мы называем Его любовью только

потому, что Он проявляется в людях любовью.

14) Спрашиваю себя: может ли сознание того, что истинное, всегда доступное, всегда растущее благо, такое, при обладании

которым ничего больше не нужно, может ли такое сознание сде-

латься общим, передаваться воспитанием? И отвечаю: да.

15) Мир представляется мне таким устройством, при кото-

ром существа (в том числе и человек) одарены самодеятельнос-

тью, дающей им сознание блага, в точно определенных преде-

лах, в области которых они свободны, но из которых выйти не

могут. Так что существа имеют благо свободы, не могущей нару-

шить течение жизни целого и его законов. Один из таких законов

может быть сознан человеком. Закон этот есть любовь.

16) Свобода воли есть возможность не по внешней, чужой, а

по своей воле жить и действовать согласно или несогласно с за-

коном Всего. Но несогласие это ограничено известными непре-

ступаемыми пределами. Так что человек может свободно действо-

вать согласно с законом любви и получить все увеличивающееся

и верное, вполне удовлетворяющее его, им самим приобретен-

ное благо, но не может нарушить общего закона жизни, так как, и

отступая от закона и противодействуя ему, он исполняет его.

17) Записал о том, что нужно составить новую, соответству-

ющую моему духовному состоянию молитву и выучить ее так

же, как я знаю теперешнюю.

18) Думал ночью как будто заново о смысле жизни. И опять

все то же, что должен и можешь делать то, чего требует от тебя

твое духовное сознание. И не то что должен перед кем-нибудь, а

неизбежно поощряем к этому тем, что одна только эта деятель-

ность дает истинное благо. Если же спрашивать, зачем? То ein 347

Narr kann mehr fragen als Tausend Weisen antwortenЗачем — не

мое дело, и мне не нужно и не дано знать. Нет и органов для того, чтобы понять это.

19) Наша жизнь и наше призвание в ней подобно вот чему: Что-

то хорошее, нужное для людей делается какою-то непонятной для

них силой. Представим себе, что строится что-то. Люди не могут

понять, что и зачем, но знают, что им надо в известном направлении

носить, возить матерьял: камни, песок, известь, лес, железо. И если

люди делают это — им легко и хорошо. Они и делают это: некото-

рые, зная, что строится что-то, другие — не зная даже и этого. Есть

между людьми ленивые, которые просто не делают то, что нужно, и

им бывает худо. Есть и усердные, но самоуверенные, которые дума-

ют, что знают, зачем идет работа, и или возят матерьял не туда, куда

велено, или сами начинают строить не то, что нужно.

20) Вчера, читая мистические книги и находя в них хорошее, но

неясное, с неприятным чувством подумал о том, что то же может по-

казаться и в моих писаниях. Как въелось тщеславие! Что мне за дело

о том, как будут смотреть. Делай, что должно, а о мнении других...

21) Жизнь наша проявляется двояко: 1) как освобождение духа

в себе, совершенствование личности, и 2) как освобождение духа

во Всем, совершенствование мира.

22) Собака удивляется на фонограф, а не удивляется на голос

человека, на проявления жизни в нем, в слоне, в лошади, в мухе, знает, что есть другие существа, так же, как и она сама, отделен-

ные от других.

Муха же и вошь знают это про муху и вошь, но не знают этого

про человека. А человек не знает этого про земной шар. А зем-

ной шар не знает этого про... и т. д.

23) Удивляешься на решительность суждений глупых, неду-

мающих людей. А разве это может быть иначе? Тот, кто думает, знает, как сложно всякое умственное утверждение и часто как

сомнительно.

24) Испытываю все больше и больше великое благо забвения.

25) Грех телоугождения произвел грех праздности, сладост-

растия; грех гордости — грехи неравенства, тщеславия, любо-

стяжания. Все эти грехи вместе — недоброжелательства.

26) Есть только два возможные последовательные, но не-

разумные миросозерцания: 1) Тело есть — дух кажется; 2) Дух

есть — тело кажется.

1 один глупец может больше спросить, чем тысяча мудрецов ответить (нем ) 348

8 февр.

1) Тело — проявление духа. Движение и тело суть необходи-

мые условия сознания. Без тела и движения не могло бы быть

сознания. Без сознания не было бы ни тела, ни движения, про-

странства и времени тоже.

2) Сознание есть условие отделенности, неполноты, ограни-

ченности. То, что ограничено в человеке, — само в себе, неогра-

ниченное, не нуждается в сознании.

3) Хорошо начинать день молитвой о том, чтобы провести

день или ту часть его, которая дана мне, исполняя волю Бога: свое назначение, и кончать день перед сном молитвой воспоми-

нания и покаяния о том, в чем отступил от должного.

11 февр.

Никак нельзя внушить, передать другому религиозное миро-

воззрение. У каждого свое. Если бы не было у каждого свое, каж-

дый особенный, незачем бы было каждому жить. Можно только

дать матерьялы для образования своего миросозерцания, а брать

из них, что ему нужно, будет брать он сам.

13 февр.

1) Божеская любовь, т. е. любовь к Богу, узнается только по

любви к врагам. Их-то нужнее всего любить для того, чтобы были

те благие последствия, которые дает любовь.

2) Если рассуждать в форме пространства и времени о жиз-

ни, то можно представить себе то, что наши сознания произош-

ли от сознаний частиц, составляющих тело сознающего, и что

также из наших сознаний отдельных существ составится созна-

ние одного высшего отдельного существа, которое будет отно-

ситься к нам, как мы к частицам своего тела. Существа эти ка-

жутся нам огромными, но ведь пределов нет ни величине, ни

числу (звезды).

Из всей этой чепухи верно и важно одно: то, что тот мир, который мы знаем, который мы воображаем — да, воображаем

нашими духовными способностями, — не только не есть весь

мир, как он есть, а есть один из бесконечно малых и бесчислен-

ных миров, какие есть и какие могут быть бесконечно разнооб-

разно представляемы. Вывод только тот, что весь телесный мир

есть только произведение нашей духовной сущности и что ис-

тинное доступное нам знание — только духовное.

349

3) Все утро думал и думаю о том, почему мир представляется

нам «im werden»'? Почему меня не было и не будет, а мир все тот

же будет и так же изменяться? Ответ только один: не знаю.

<19 февр. >

Хочу же я сказать всем и тем и этим и всем людям вот что: хочу сказать, что нельзя так жить, что надо «одуматься», как го-

ворил еще Иоанн. Надо одуматься, понять, что нельзя жить без

веры и, поняв это: не выдумывать новые веры или научные но-

вые учения, которые, не объясняя смысла жизни, только описы-

вают внешнюю сторону ее и потому не могут дать никакого руко-

водства в ней, ничего этого не нужно, а нужно только откинуть

от той веры, в которой мы живем, то, что скрывает сущность на-

стоящей, то, что скрывает от нас истинную. Откинуть ложь и жить

по той истине, которая открыта нам и принять которую мы при-

нуждены ужасным, горьким опытом.

Только пойми мы это, пойми мы то, что не осуществление про-

грамм демократов, монархистов, социалистов, анархистов, антими-

литаристов и т. п., пойми мы то, что не эти односторонние проявле-

ния религиозной истины, свойственной нашему времени, могут из-

бавить нас от зла, а избавит нас только признание всей религиозной

истины, во всей ее целости, той истины, которая от века открыта

всякому сердцу человеческому и ясно, просто, убедительно открыта

нам во всех истинных учениях жизни и особенно ясно и близко в

учении Христа. Только пойми мы это и прими эту истину — истину

о том, что жизнь наша только в большем и большем проявлении

любви, — любви, несовместимой с насилием, пойми мы, что в этом

увеличении любви в себе и во всем человечестве — и отдельное

благо каждого, и благо всех людей, — только пойми мы это и в сво-

ей жизни и в общении с людьми и, главное, в воспитании следую-

щих поколений поставь эту истину в основу всего. Только пойми

всякий человек, что он не только не имеет никакого права, но и воз-

можности устраивать жизнь других людей, что дело его, каждого, устраивать, блюсти свою жизнь, возвышая в себе дух сына Божия, увеличивая шавное его свойство любовь, — и не скажу, что все ужа-

сы нашей жизни заменятся тем благом, которого желает всякое сер-

дце человеческое, потому что, пока жив человек и человечество, все-

гда будет идеал, к которому они будут стремиться, а уничтожится то

кричащее, мучительное несоответствие требований нашей души и

существующей злой, все ухудшающейся, зверской жизни.

1 совершающимся (нем) [перевод Толстого]

350

Вот это, только это хотел я, прежде чем умереть, сказать сво-

им братьям.

Кто бы ты ни был: царь, нищий, подумай об этом, пожалей

себя, пожалей свою душу...

Ведь как бы ты ни был затуманен, одурен своим царством, влас-

тью, богатством, как бы ни был измучен, озлоблен своей нуждой и

обидами, ты такой же, как и мы все, обладатель или, скорее, прояви-

тель того же духа Божия, который живет во мне, и надеюсь, думаю, даже уверен, что говорит через меня, говорит тебе: зачем, для чеш ты

мучаешь себя и всех, с кем имеешь общение в этом мире? Только

пойми, кто ты и как, с одной стороны, ничтожно то, что ты признаешь

своей телесной жизнью и ошибочно называешь собою, и как необъятно

велико то, что ты сознаешь истинно собою — твое духовное суще-

ство, — только пойми это и кто бы ты ни был, не изменяя своего

внешнего положения, а оставаясь царем, дворником, приказчиком, про-

фессором, земледельцем, начни каждый час своей жизни жить не для

внешних целей, а для исполнения того истинного назначения твоей

жизни, которое ты не можешь не сознавать: начни жить, полагая цель

и благо твоей жизни в том, чтобы с каждым часом, днем все больше и

больше освобождать дух свой от обманов плоти, все больше и боль-

ше совершенствоваться в любви, что в сущности одно и то же. Только

начни делать это — и с первого часа, дня ты почувствуешь, какое но-

вое, неиспытанное и чуцное благо все больше и больше будет вли-

ваться в твою душу и — что больше всего поразит тебя — как те

самые внешние условия, которыми ты как был озабочен и которые

все-таки так далеки были от твоих желаний, как эти условия сами

собой (оставляя тебя в твоем внешнем положении или выводя из него) сложатся для тебя так хорошо, как ты только можешь желать.

Милый брат, ради Бога, ради своей души, ради своей жизни, не решай вперед, что все то, что я пишу здесь, неверно, несоглас-

но с тем высшим знанием, которым, тебе кажется, что ты облада-

ешь. Ради всего дорогого для тебя умоляю тебя для тебя же само-

го: прочти внимательно то, что написано здесь, постараясь по-

нять то, что написано (как всегда и должно относиться к мыслям

и словам другого человека) так, как понимал тот, кто писал их.

И если ты несчастлив — а я знаю, что ты несчастлив, — поду-

май о том, что то, что предлагается тебе здесь, выдумано не мною, а есть плод духовных усилий всех высших, лучших умов и сердец

человечества, и что это не рассуждения и слова только, а самое

практическое, верное средство избавиться тебе от твоего несчас-

тия и дать тебе величайшее благо. Подумай об этом и испытай.

351

23 февр.

1) Анночке: пойми, что ты не самка, а человек. А главное, по-

мни, что твое дело — совершенствование твоей души, а не брак. И

потому, если не удался брак или ошиблась, оступилась, не только

не отчаивайся, но знай, что в этом исправлении ошибки — твоя

жизнь и твое благо. Если и станешь самкой, то стань человечес-

кой, — не скажу выше, а человечнее животного.

2) Целомудрие. Род прекратится. Ну так поедем в бордель.

24 февр.

1) Если жалуешься на страдания — и телесные и душевные, —

то жалуешься на жизнь: страдания — это трение жизни, без ко-

торого не было бы жизни, не было бы того, в чем сущность жиз-

ни: освобождения души от тела, от ошибок тела, от страданий, связанных с телом. Малые страдания — медленное движение осво-

бождения; большие страдания, как телесные, так и душевные —

более быстрое освобождение. А мы жалуемся на страдания. Пой-

ми это — и будешь видеть благо в страданиях, и не будет страда-

ния, как нет его для работника.

2) Что я помню из прошедшего? Все то, что содействовало

освобождению: и события, и люди. Остальное все забыто. Како-

го же еще доказательства, что жизнь в освобождении?

3) Истинный закон Бога — то, что соединяет людей; ложный

закон Бога — то, что разъединяет.

21 февраля 08

В знании важно не количество знаний, даже не точность их

(потому что точных совершенно знаний нет и никогда не будет), а разумная связность их, то, чтобы они со всех сторон освещали

мир. Вроде того, что бывает в постройках. Постройка может быть

великолепна — зимний дворец и шалаш, и то и другое разумные

постройки, если защищают со всех сторон от непогоды и дают

возможность жить в них. Но самые великолепные три стены без

четвертой или без крыши — не постройка и вне сравнения с ша-

лашом. — То же и в научных теперешних знаниях в сравнении с

знаниями безграмотного крестьянина. Эта истина должна быть

основой воспитания и образования. Расширять знания надо рав-

номерно.

1 Записи 21 февраля — 27 марта 1908 г выписаны A JI. Толстой из

записных книжек Толстого 1908 г. — Ред

352

1) Трудность объяснения жизни не в том, чтобы объяснить

происхождение духовного, а в том, чтобы объяснить одинаковость

представления телесного.

2) Весь мир для меня, для человека, зрительный: я вижу все, я ощупываю, прислушиваюсь, нюхаю только, когда не верю гла-

зам. Для собаки весь мир пахнет, и, поверяя запах, она смотрит.

Когда собака лает на видный предмет, не успев обнюхать, то это

то же, что со мной, когда я глазами ищу, что так воняет.

3) Нельзя совсем отрицать славу людскую. Желать быть одоб-

ренным Христом — не дурно.

23 марта.

Если бы было известно, что смерть ухудшает наше положение, жизнь в виду неизбежной смерти была бы ужасна. Если же бы мы

наверно знали, что смерть улучшает наше положение, мы пренеб-

регали бы жизнью.

Прежде, чем был Авраам, я есмь — может, должен сказать

каждый человек. Все сознаем свою жизнь без начала ее. А если

ей не было начала, то не будет и конца.

Живо почувствовал грех и соблазн писательства; почувство-

вал его на других и перенес основательно на себя.

Нужно два: любовь и правда. Первое я знал. Надо работать

над вторым. Нет, три: воздержание, правда и любовь.

Счастье сознательного добра — соединение с Богом.

Как императоры убеждены в благодетельности монархии

и президенты — республики...., а капиталисты в необходимо-

сти капиталов, а профессора, фармацевты в необходимости ме-

дицины, так все они убеждены в необходимости противления

злу насилием.

Закон жизни прекрасно изображается пальцами в перчат-

ке: отдели их, воображая увеличить тепло каждого пальца, —

и всем холодно, и чем лучше отделены, тем холоднее; откинул

перегородки, соединил — всем хорошо.

353

23 Зак 3160

Видишь, как мальчик, идя по деревне, нарочно дразнит собак: собаки окружили его и лают и бросаются, а он отмахивается пал-

кой. Говоришь ему: зачем ты дразнишь собак? Он говорит: я не

дразню, я отбиваюсь.

Только тогда делаешь дело Божье, когда не знаешь, что его

делаешь.

Хорошо знать, что все, что ты делаешь, ты делаешь только

для Бога, и что ничто не может помешать мне делать то, что я

делаю.

1) Вся жизнь есть освобождение — сознательное и бессозна-

тельное — от похотей плоти, от плотской жизни. Смерть есть это

полное освобождение. Как же бояться, не желать ее. Трудно не

желать.

Бояться, не желать ее можно только тогда, когда не понима-

ешь, не сознаешь свое духовное «я», то «я», которое одинаково

нетелесно в старом человеке, в ребенке, даже грудном, даже в жи-

вотном.

2) «Вся жизнь — материальные процессы, развитие и соот-

ношение существ».

Хорошо, но что же такое отдельность существ, сознание каж-

дым существом своей отдельности? Ведь если есть только мате-

рия, то материя эта должна быть вся единою, нераздельною. Что

же такое значит то, что некоторые соединения материи сознают

себя отделенными от всех других?

Образуется или не образуется эта отделенность и сознание

отделенности, что это такое?

А это-то удивительное явление пропускается, признается су-

ществующим без объяснения.

А все дело в нем, и никакие объяснения ничего не дают, если

это не объяснено.

24 марта 1908. Я. П.

1) Нельзя не думать о засыпании и пробуждении, как о подо-

бии смерти и рождения. Как при засыпании теряется связь быв-

шего сознания бдения с новым сознанием в сновидении, так же

должно быть и при смерти. И как при пробуждении является но-

вое сознание, так должно быть и при рождении. (Что-то тут есть, но не могу разобраться.)

354

25 марта 1908. Я. П.

1) Главное подобие в отношении ко времени: в том, что как во

сне, так и наяву времени нет, но мы только воображаем, не мо-

жем не воображать его. Я вспоминаю длинный, связный сон, ко-

торый кончается выстрелом, и я просыпаюсь. Звук выстрела это

был стук ветром прихлопнутого окна. Время в воспоминании о

сновидении мне нужно, необходимо было для того, чтобы в бдя-

щем состоянии расположить все впечатления сна. То же и в вос-

поминаниях о событиях бдения: вся моя жизнь в настоящем, но я

не могу в воспоминании о ней, скорее в сознании ее — не распо-

лагать ее во времени. Я — ребенок, и муж, и старик — все одно, все настоящее. Я только не могу сознавать этого вне времени.

Спрашиваю себя: зачем это? И ответ сам собой напрашивает-

ся: затем, чтобы дать мне возможность блага жизни. Будь я вне

времени и пространства, меня бы не было и не было бы моего бла-

га, не было бы моей возможности жить по своей, моей воле — она

же воля Бога. Бог живет во мне. (Je m'entends'.)

Как, просыпаясь от стука захлопнувшегося окна, я знаю, что

сновидение было иллюзия, так я при смерти узнаю это обо всех, кажущихся мне столь реальными событиях мира.

2) В первый раз понял на Сереже, мог бы и на его матери, что

бывают люди, всегда или до времени лишенные религиозного ме-

тафизического интереса и понимания, а ты сердишься на них за

их непонимание. А как поймешь, что это его свойство души, и

станет легко.

27 марта 1908 г. Я. П.

1) Жизнь моя есть проявление Бога. Чем более я проявляю

Бога, тем я испытываю большее благо (свободу, сознание добра).

Благо не есть цель, а только признак исполнения назначения.

10 апр. 1908. Я. П.

Хотел записать:

1) Бог высвобождается из всех самых разнообразных препят-

ствий. И это высвобождение во всех видах, всегда, для всех благо.

12 апр. 1908. Я. П.

Сейчас хочу записать.

1) Если бы мужчины знали всех женщин, как мужья знают

своих жен, они никогда бы не спорили с ними и не дорожили бы

их мнением.

1 Я понимаю то, что хочу сказать (фр.).

355

2) Хороший работник не бросает работу, если и знает, что не

увидит ее в деле и не получит награды. То же с работой жизни до

самой последней минуты смерти.

19 апр. 1908. Я. П.

Сейчас запишу следующее, очень хорошее:

1) Верный признак того, что вся моя деятельность пустая, то, что на меня не только нет гонений, но меня восхваляют. Хорошо

для смирения.

6 мая 1908. Я. П.

Записать много есть в книжечках, а теперь хочется запи-

сать:

1) то, что в первый раз сейчас, гуляя, ясно вполне понял бла-

годетельность осуждений, укоров, стыда людского. Понял, как

это загоняет в себя, — разумеется, если есть в себе то, куда уйти.

Прямо хорошо, желательно.

2) Умереть — значит уйти туда, откуда пришел. Что там? Дол-

жно быть, хорошо, по тем чудесным существам детям, которые

приходят оттуда.

27 марта 1908 г.

1) Как бы помнить то, что главное и даже единственное в

жизни — освобождение от тьмы (зла), скрывающего Бога, а ни-

как не счастье мое, успех мой, одобрение людьми моих дел.

2) Как хорошо, что я понял нынче — vaut mieux tard que jamais', что люди — Сережа и Соня и им имя легион — несогласны со

мной не потому, что они (как мне казалось прежде) опровергают

или думают, что опровергают мои доводы, а оттого, что все это

не интересует их, они не знают, не могут узнать всего того, что

касается вопросов религии.

3) Проявляя божественность своей души, мы никак не можем

знать, какое проявление ее: доброе слово обидевшему глупому

человеку или полная философская система будет иметь какие по-

следствия.

4) Так что для насилуемых, для огромного числа рабочего

народа противление злу, подчинение себя насилию и участие в

нем есть грубое суеверие вроде постов, поклонений и всякого рода

самоистязаний.

1 лучш е поздно, чем никогда (фр.).

356

5) (к статье) Но что же делать? Вопрос этот только для людей

нерелигиозных. Религиозные знают, что делать: установлять в

себе Царство Божие и не думать о других. Бедствие нерелигиоз-

ных людей: они учат других.

31 марта 08 г.

1) Я прежде думал, что разум (разумение) есть главное свой-

ство души человеческой. Это была ошибка, и я смутно чувство-

вал это. Разум есть только орудие освобождения, проявления сущ-

ности души — любви. (Очень важно).

2) Знаю я, что я не увижу последствий этого моего воззвания, но знаю так, знаю вернее смерти, что последствия эти будут. Бу-

дут не в том смысле, что сложится такой или иной мною предви-

димый и желаемый строй жизни, а будут в том, что уничтожится

то безумие и зло, в котором живут теперь люди христианского

мира. Это будет, я вернее смерти знаю, что это наверно, неизбеж-

но будет (к статье).

1 апреля.

1) То, что составляет истинное, существенное движение жиз-

ни: освобождение Бога любви — никогда не сознается и не мо-

жет сознаваться, как сон. Не можешь знать, когда заснул. Мо-

жешь желать заснуть и, вспоминая, знать, что ты спал, но не мо-

жешь сознавать осуществления своего желания, как его сознаешь

при плотских желаниях.

То же и с «просвещением» в смысле освобождения от тьмы, скрывающей Бога любовь, — в совершенствовании.

2) Не могу же я сознавать в себе истинное движение жизни по-

тому, что совершается оно не мною, а тем Всем, что живет во всем.

2 апреля.

Низшая ступень — жизнь для похотей тела, чтобы угодить

телу, вторая ступень — для одобрения людского, чтобы угодить

людям, третья — для награды от Бога, чтобы угодить Богу вне

себя, четвертая, выше которой я не знаю, жизнь ни для чего, а

только чтобы угодить Богу в себе.

3 апреля.

1) (к статье) Никем не мучимы, сами себя мучаете. И не теле-

сно только, а духовно губите. И водка, и уничтожение общины, и

суеверие, и безбожие, и революция.

357

2) Да, как не знаешь, когда и как заснул, так не знаешь, ког-

да и как родился. И как во сне, так и в жизни начинаешь все

больше и больше верить в то, что представляется мне, отделен-

ному от Всего. И так же, как во сне, все меньше и меньше ве-

ришь и под конец просыпаешься, т. е. теряешь ту личность, ко-

торой жил во сне, и входишь в то состояние, в котором был до

сна, и не в то состояние, а в состояние высшее — состарился, поумнел, подобрел.

4 апреля.

Женщина делает большое дело: рожает детей, но не рожает мыс-

лей, это делает мужчина. Женщина всегда только следует тому, что

внесено мухциной и что уже распространено, и дальше распростра-

няет. Так и мужчина только воспитывает детей, а не рожает.

6 апреля.

1) Ведь жизнь каждого из нас не в том или ином устройстве, а

в благе не личном, а в благе общем. Общее же благо приобрета-

ется не устройством с спорами, злобой, насилием, а только лю-

бовью. Главное же то, что это возможно, это в моей власти, это

свойственно моей природе, а то — устройство — и не в моей

власти, и противно моей природе.

2) (к статье) Но этого никогда не будет.

Было время, когда не было и государств, а были, как теперь, сами собою управляющиеся народы. Почему же думать, что вечно

будет одно и то же? И каждый из нас прежде сосал грудь, потом

играл в игрушки, потом учился, потом женился, потом работал, воспитывал детей, потом старел, умнел, оставлял прежнее и т. д.

7 апреля.

1) Вера любви, как высшего закона жизни, не исключает ни-

каких радостей жизни. Можно играть, плясать, все не противное

любви делать ЛЮБЯ.

8 апреля.

1) Революция и особенно подавление ее изобличило отсут-

ствие веры в христианство.

2) Учение жизни написать.

3) Высший нравственный закон только тогда закон и что-ни-

будь, когда никакой закон не может быть признан выше — обяза-

тельнее его.

358

9 апреля.

1) Знаю в себе тот же X — силу жизни, которую знаю во всем

и особенно ясно в наиболее себе подобных существах. Силу жизни

эту называю Бог. Могу, не сознавая эту силу, жить ею, могу со-

знавать и жить ею. Разница между этими двумя жизнями в том, что при первой живу одной ограниченной, окруженной враждеб-

ными существами жизнью; при второй живу, кроме своей огра-

ниченной, еще и жизнью всех однородных, близких существ, все

больше и больше сознавая и их любовью.

2) (к статье) Но вам-то, рабочему народу, нет никакой выго-

ды. Отчего же вы? А оттого, что у вас нет веры. От этого вы муча-

ете себя. От этого вы слушаетесь. Вы освободитесь и освободите

других только тогда, когда будете поступать не для выгоды, не по

зависти, не по злобе, а ради Бога, по совести, ради добра, как

поступали те люди, о которых я пишу.

12 апреля.

1) Если работник и не увидит ни конца своей работы, ни при-

ложения ее, знает, что не получит награды за ее исполнение, ни

наказания за неисполнение, он, если он хороший работник, все-

таки будет делать ее. Моя работа — это моя жизнь, и она всегда

цельная с последней отделкой — смертью. Делай ее хорошо.

2) Придите ко мне, говорит Христос, и я думаю, что всем и

удачникам, и особенно неудачникам хорошо последовать его

совету.

3) Религия есть знание воли Божией: общего направления

пути.

20 апреля.

Записано как-то в начале года: «все утро думал о том, поче-

му мир представляется нам «1га Werden» '. Есть теперь что-то

похожее на ответ. Вот что: Жизнь есть рост сознания. В этом и

жизнь и благо ее. Рост не может совершаться в этом мире ина-

че, как в пространстве и времени. Я говорю: в этом мире пото-

му, что жизнь, следовательно, сознание может и растет беско-

нечно, приближаясь к Богу (Нирвана), и в этом приближении

может проходить миры, т. е. состояния, в которых ограничение, а потому и рост происходят в иных условиях, чем пространство

и время. Неясно, но есть что-то.

1 совершающимся (нем )

359

21 апреля

1) Я хочу жить Богом, а не своим телесным я, Львом Толстым.

Что это значит? То, что я хочу сознание Льва Толстого заменить

сознанием всего человечества, даже всего живого И это сознание

я называю Богом. Но это сознание не есть Все, не есть весь Бог, а

только одно из проявлений Его, доступных мне. (Хорошо).

2) Пространство, время, тело и форма происходят от моего

бессилия познавать все, как оно есть. Я могу познавать только

движущееся и разделенное. Как я не могу познать шара иначе, как когда он вертясь обращается ко мне всеми сторонами, так и

не могу познать людей, животных и растения и все иначе, как

движущимся и разделенным. Первое, т. е. движение, дает время

и пространство, второе — разделение — дает тело и форму. (Что-

то есть, но неясно.)

22 апреля.

3) «Но что же будет?» Вопрос только от того, что мы привык-

ли к суеверию о том, что мы устраиваем жизнь. Разве, стараясь

делать, устраивать жизнь по-своему, мы сколько-нибудь достига-

ем этого? Жизнь устраивается при всех наших усилиях не так, как мы хотим и воображаем.

4) Но что будет со мною, если я один буду не противиться

среди борющихся, среди злых? Опять то же суеверие. То было об

устройстве жизни других, это об устройстве своей жизни. Какая

будет и общая, и наша внешняя жизнь, никогда не может быть

известно нам. Уже одна ежечасная возможность смерти делает

это знание невозможным. Устраивая и не устраивая свою вне-

шнюю жизнь, я знаю, что она будет не такою, какою я хочу. Одно

только по отношению моей жизни в моей власти: это ее внутрен-

нее изменение — все большее и большее приближение к нрав-

ственному совершенствованию, и это одно нужное мне и главное

изменение моей жизни всегда в моей власти.

Каково же заблуждение людей, употребляющих все силы на

то изменение жизни, которое вне их власти, на устройство жизни

других людей, и для этого мнимого устройства ее лишающих себя

того устройства жизни, которое всегда в их власти и которое одно

может влиять на жизнь других людей? То, что со мной будет, в

смысле внешних событий хорошее или дурное, я не знаю и не

могу знать; то же, что жить нравственно всегда хорошо и для меня, и для всех людей, я наверное знаю. И зная это, я буду жертвовать

верным неверному?

360

Так что кажущийся таким трудным для ответа вопрос о том, не ошибочно ли бы было среди всех живущих насилием злых

быть одному или немногим непротивящимися добрыми, подо-

бен вопросу о том, как быть трезвому среди пьяных, не лучше ли

напиться вместе со всеми.

23 апреля

Есть сознание себя, своей духовной сущности, и сознание

своих пределов, которое в начале жизни сознается как «я». Это

второе сознание пределов заслоняет, скрывает первое сознание

духовности: кажется, что сознание своих пределов и есть созна-

ние себя. Вся жизнь есть все большее и большее сознание своей

духовной сущности, освобождение от обмана признания собою

своих пределов. Смерть для того, кто вполне сознает свою духов-

ную сущность, есть освобождение от стеснявших ее пределов.

26 апреля

1) Ничто так не утверждает в неуничтожаемости, безвремен-

ности своей сущности, ничто так не способствует спокойному

принятию смерти, как мысль о том, что, умирая, я не вступаю в

новое положение, а только возвращаюсь в то безвременное, бес-

пространственное, бестелесное, бесформенное состояние, в ко-

тором был и из которого пришел в эту жизнь. (Хорошо).

Нельзя даже сказать: «в котором был», а в то состояние, кото-

рое мне так же свойственно, как и то, в котором я нахожусь теперь.

2) Таничка еще свежа от Начала всего — любви и любит всех.

Мика уже любит только себя, я приучаюсь опять, как Таничка, любить всех.

3) Der langen Rede kurzer S i n n П р и ч и н а всех бедствий —

суеверие возможности устройства общества насилием. Причина

суеверия — отсталость веры, деятельность, не имеющая уже ра-

зумного основания. Причина отсталости веры — непонимание

той, которая свойственна возрасту человечества и открыта ему. И

потому избавление от бедствий — понимание соответственной

возрасту человечества веры, веры в высший закон любви.

30 апреля

Социалисты делают, кроме всех других ошибок, две главные, разрушающие все их доводы.

' Длинной речи краткий смысл (нем )

361

Первая — в предположении о том, что все сосредоточен-

ное в одних местах машинное производство останется то же

при экономической свободе рабочих. Тогда как потребность

по крайней мере 9/ю всех предметов — защиты государства, изготовляемых теперь ружей, пушек, крепостей, предметов

роскоши, железных дорог и т п. должна уничтожиться; так

что и машинное, всегда тяжелое для людей производство, воз-

никшее только при несвободе, произведшей капитализм, не

только не будет расти, но уничтожится, и люди будут жить не

кучами мучительно городской жизнью, а просторно, естествен-

но и радостно на земле, и им не нужно будет капитала. Про-

гресс же технический будет в том, что будут придуманы об-

легчения производства без необходимости каторжной жизни.

Вчера был убежденный рабочий социалист. Я спросил, что он

делал на заводе. — Трубки для папиросных гильз.

Вторая в том, что при социалистическом устройстве необхо-

димы распорядители. Откуда возьмут таких людей, которые без

злоупотреблений устроят посредством насилия социалистичес-

кий справедливый строй?

2 мая.

1) Разве не ясно, какой полный невежда этот профессор Гек-

кель. Каковы же его ученики? Возражать не стоит: возражение в

Евангелии, но они не знают его, безнадежно не знают, решив, что

они выше его.

А если люди так невежественны, что могут по закону уби-

вать, то что же закон? И все рушится.

2) Нельзя спрашивать: переменить ли жизнь? Переменить надо

жизнь только тогда, когда нельзя не переменять. И тогда нечего

спрашивать. А для того, чтобы прийти в такое положение, надо

внутренне, духовно измениться.

9 мая.

Сознание и познание.

Сознание — это изучение своего духовного существа, позна-

ние — это изучение всего внешнего. Одно всегда в ущерб друго-

му. Чем больше одного, тем меньше другого.

Память и усилия мысли в той же зависимости: чем больше

одного, тем меньше другого. Как одно ограниченное вместили-

ще. И от того, что вместилище для обоих одно, почти всегда сме-

шивают оба и принимают одно за другое, тогда как напротив —

362

чем больше памяти, тем меньше усилия мысли, и наоборот. Про

памятливого человека говорят — умный, про самобытно мысля-

щего, мало помнящего говорят — глупый.

10 мая

Сознание есть изучение духовной сущности, познание —

изучение телесного, вещественного Сознание есть знание иде-

ала совершенства и своего отношения к нему. Из него вытекает

нравственное совершенствование. Познание есть знание веще-

ственного мира, всегда недоступное по условиям времени и про-

странства — бесконечности их, и потому из него ничего не вы-

текает.

16 мая

1) Сознание есть сличение, сравнение своего «я» телесного, своей личности с «я» божественным, духовным, всеобщим, которое

во мне же. Поэтому сознание — основа всякой нравственности. —

Есть люди лишенные или почти лишенные этого свойства —

сознания. У этих людей часто рядом с огромным знанием, утон-

ченностью нет нравственных требований: мои сыновья, и им имя

легион — все ученые.

Помню, как я в детстве почти удивился проявлению в себе

этого свойства, которое еще не умело находить для себя матерь-

ял. Помню, меня удивляло то, что я мог, сознавая себя, сознавать

сознающего себя, и опять спрашивая, сознавал, что я сознаю себя

сознающим сознающего себя. И ПОТОМ: сознаю себя, сознающе-

го себя, сознающего себя и т. д. до бесконечности.

Да, сознание есть признание в себе Бога и суждение Бога во

мне о своей личности и о всем открывающемся мне с точки зрения

личности.

2) Записано в феврале: Почему мир представляется нам im Werden, в движении, и почему меня не будет, а мир все так же

будет изменяться? И я ответил: не знаю.

Нет, знаю.

Мир представляется мне im Werden, совершающимся пото-

му, что я не в силах обнять его весь, как он есть вне времени, так, как я обнимаю вполне существо умершего (любимого): он для

меня уже не совершается, а есть, как есть, весь. То же, что мир

будет без меня изменяться, есть ни на чем не основанное предпо-

ложение. Мир будет представляться другим существам (т. е. мне

кажется, что будет представляться другим существам) опять.

363

20 мая 1908. Я. П.

Думал нынче 1) то, что моя жизнь хороша тем, что я несу всю

тяжесть богатой ненавидимой мной жизни: вид трудящихся для

меня, просьбы помощи, осуждение, зависть, ненависть, — и не

пользуюсь ее выгодами, хоть тем, чтобы любить то, что для меня

делается, чтоб помочь просящим, и др.

2) Забыл.

29 мая 1908. Я. П.

Записать надо многое. Прежде, чем записывать из книжечки, запишу то, что сейчас думал:

1) Мы хотим устроить счастливую, справедливую жизнь лю-

дей, но с тех пор, как мы знаем жизнь людей и знаем, что они

всегда стремились к этому, мы знаем, что они никогда не дости-

гали этого. Всегда за достигнутой ступенью блага тотчас же от-

крывалась другая, следующая, столь же настоятельно необходи-

мая, какою казалась и та, которая только что достигнута; и так

продолжалось до теперешнего времени, начиная с людоедства и

до национализации земли. И потому естественно не только пред-

положить, но быть уверенным, что так и будет всегда.

Так и будет, так и должно быть. Положение человека, идуще-

го вперед к благу, которое все отодвигается от него, подобно тому, что, как говорили мне, делают с упрямыми лошадьми. К оглоб-

лям впереди их утверждают кусок хлеба с солью так, что лошадь

чует его, но не может достать. И она тянется и движется, желая

достать хлеб, но это самое движение отодвигает хлеб, и так до

бесконечности. То же и с людьми: благо никогда не достигается, потому что при достижении одного блага сейчас же представля-

ется новое. А благо — совершенство бесконечное, как Бог.

Какой же из этого вывод?

А только тот, что человек может и должен знать, что благо его

жизни не в достижении стоящей перед ним цели, а в движении

для цели высшей, недоступной ему.

2) Для того, чтобы понять законы жизни, нужно не объяснять

происхождение духовного, т. е. сознания. Это одно, что так ясно и

несомненно и не временно, что не требует объяснения своего про-

исхождения, а напротив, на нем одном может основаться всякое, какое бы то ни было знание. Для того, чтобы понять законы жизни, нужно объяснить причины, по которым сознание во всех людях

одинаково воспринимает явления матерьяльного мира (пределов

отдельного сознания): одинаково видит, слышит, ощущает. (?) 364

3) Если бы мы наверно знали, что смерть ухудшает наше поло-

жение, жизнь в виду смерти была бы ужасна. Если же бы мы навер-

но знали, что смерть улучшает наше положение, мы пренебрегали

бы жизнью. Так что ничего нельзя желать лучшего того, что есть.

4) «Прежде, чем был Авраам, я есмь», — может и должен

сказать каждый человек. Мы все сознаем свою жизнь без начала

ее. А если ей не было начала, то не может быть и конца.

5) Живо почувствовал соблазн и грех писательства на других

и перенес на себя.

6) Нужно не переставая помнить три требования добра: воз-

держание, правду и любовь.

10 июня.

Записать:

1) Нынче утром обхожу сад и, как всегда, вспоминаю о матери, о

«маменьке», которую я совсем не помню, но которая осталась для

меня святым идеалом. Никогда дурного о ней не слышал. И идя по

березовой аллее, подходя к ореховой, увидел следок по грязи женс-

кой ноги, подумал о ней, об ее теле. И представление об ее теле не

входило в меня. Телесное все оскверняло бы ее. Какое хорошее к

ней чувство! Как бы я хотел такое же чувство иметь ко всем: и к

женщинам и к мущинам. И можно. Хорошо бы, имея дело с людь-

ми, думать так о них, чувствовать так к ним. Можно. Попытаюсь.

18 июня 1908. Я. П.

1) Плохо, когда нравственное добро ставится целью для дос-

тижения каких бы то ни было внешних условий, положений. От

этого главные бедствия людей: ложь религиозная, ложь государ-

ственная, революционная....

21, 22 июня 1908. Я. П.

Записать надо:

1) Вчера особенно живо понял, как легко сказать: жить для Бога, т. е. делать, желать только то, что должно Его орудию, а не Льву

Николаевичу, и как трудно и велико жить так. Пытаюсь. И из 10

раз в сношениях с людьми и даже с собой 9 раз забываю. Хорошо, что apres coup1 вспоминаю и жалею. Да и как не быть трудным —

это такое огромное благо. Благо и приближаться к нему. И, кажет-

ся, хоть плохо, приближаюсь. Да, помоги мне жить Тобою.

1 после того, как уже сделано (фр.).

365

2) <Будущее, сознание будущего, деятельность для будущего

разумна только в самых> Не ясно — а казалось хорошо.

23 июня 1908. Я. П.

Записал: себялюбие, т. е. любить себя больше всего, — и ве-

личайшее заблуждение, и высшее совершенство. Заблуждение, когда любишь больше всего свою личность, и высшее совершен-

ство, когда любишь больше всего то духовное начало, которое

живет и проявляется во мне.

26 июн. 1908.

Записываю утром, только что встал. —

Сейчас думал:

Плохо, что камень крепок, когда хочешь рубить его, а если

нужен камень, чтоб точить на нем,—тогда чем он жестче и креп-

че, тем лучше. Так и с тем, что мы называем горестями.

30 июня 1908. Я. П.

Записать хочу:

1) то, что любить истинно и можно и должно только ненави-

дящих, и то, что

2) Большая часть нерелигиозных людей пользуются нрав-

ственными требованиями только для оправдания своих себялю-

бивых целей.

4 июля 1908. Я. П.

Читал статью Вивикананда о Боге превосходную. Надо пере-

вести. Сам думал об этом же:

1) Его критика «Воли» Шопенгауера совершенно права. Одно

неверно: то, что он начинает с (объективного) рассуждений о мире

(Univers). Рассуждать об этом не дано нам. И все такие рассужде-

ния, как ни кажутся важными, пустословие. Исход всего и закон-

ное рассуждение всегда может и должно начинаться только с лич-

ности, с себя. Рассуждать о внешнем, о мире, не сказав о себе, о

том, кто видит мир, все равно, что начать рассказ так: «потому

что когда он на меня замахнулся» и т. д., т. е. рассказывать, не

упомянув о том, кто, где и кому говорит.

Основа всякому рассуждению о мире, о Боге одна: сознание чело-

веком своего единства с началом всего, своей божественности и вме-

сте с тем сознание своей отделенное™, своей ничтожности. «Я царь, я Бог, я раб, я червь». Зачем? Отчего я такой, я не знаю, не могу, не

366

хочу и не нуждаюсь знать, но знаю, и всякий знает, что я — и Все и

ничто. В соединении этих двух есть то, что мы называем и сознаем

жизнью. Я — все, я един и я отделен. От того, что я отделен, от этого

я телесен и я в движении, а телесность может быть только при про-

странстве, а движение — только при времени. Как единое же суще-

ство, я бестелесен, неподвижен, вне пространства и времени. Благо

мое в сознании этого единства в отделенном. (Думаю, что верно.) 2) Личность всякого человека слагается из двух его свойств: первое — умственных способностей — памяти, сообразительно-

сти, способности внимания, сосредоточенности (главное, от этой

способности сосредоточенности внимания), и второе — его жи-

вости сознания идеала совершенства. Первые всегда довольны, вторые всегда недовольны собой. (Не вышло.) Нет, вышло.

Первый тип занят весь соображениями о телесном, второй —

о духовном. Первый смотрит на духовное, как на орудие работы

над телесным, второй — на телесное, как на орудие для работы

над духовным.

3) Продолжение того, что в книжечке. Понятно, если бы пос-

ле органов слуха, зрения, мозга явился бы орган, посредством

которого человек познавал бы жизнь на звездах, мог бы переле-

тать, и чтобы ни придумать, все это может развиваться; но откуда

сознание, — сознание того, что все эти органы мои, что все это —

я и все остальное — не я?

Ведь это равно, как если бы спросить, как появился этот дво-

рец, и мне бы сказали: а вот как: сначала сделали окна, двери, тер-

расы, потом штукатурили, красили, и вышел дом. Удивительно.

4) Не наказывать, не противиться злу насилием, не иметь бо-

гатств, все это кажется нам какими-то великими подвигами, требо-

ваниями неисполнимыми, а ведь это только самые простые указа-

ния того, что люди должны перестать делать, чтобы не вредить себе.

Также казалось подвигом не ругаться, не пьянствовать, не есть мяса.

А теперь мы понимаем, что это просто практический совет — не

делать себе вреда. То же и с наказанием, с насилием, с богатством.

Кажется, 11 июля 1908. Я. П.

Думал очень, очень хорошо

1) Вчера еще о том, что чувствую возможность жизни, вполне

руководимой одной любовью. Начинаю понимать возможность

того, чтобы, сходясь с людьми, не переставая помнить о том, что

нужно другому, а не мне: помнить, что интерес жизни должен

быть не «я», а «ты», или О Н. Возможно, возможно.

367

2) О непротивлении злу: те, кто, признавая какую бы то ни

было нравственность, находят, что нельзя все-таки допустить за-

кон непротивления, совершенно подобны тому человеку, кото-

рый в математике допускал бы равенство квадрата гипотенузы

сумме квадратов катетов или еще подобные математические вы-

воды и между тем говорил бы, что признание прямой линии крат-

чайшим расстоянием между двумя точками все-таки парадоксаль-

но и преувеличенно. Подобны потому, что как вся геометрия

не может существовать без положения о том, что прямая есть и

т. д , так и никакая нравственность не может существовать

без положения о любви, включающей в себя непротивление. А

всякое нравственное учение основано на любви.

20 июля 1908.

Записать много есть.

1) Я — это сознание Бога.

2) Еду верхом в глуши и вижу в чаще какие-то созревшие яго-

ды. И подумал. Никто не увидит этих ягод, никому они не нуж-

ны, и им никто не нужен, а они неукоснительно, вовсю делают не

свое дело, а то, какое им предназначено, исполняя волю Того «Я», которое в виде отдельного существа живет в этом растении. Так

же и человек, отличаясь от растения тем (кажущимся) преиму-

ществом, что может сознавать в своем отдельном существе это

всемирное «Я».

Да, я — JI. Н., я — писатель, я — нищий, я — царь, это —

большое заблуждение. От него все страдания людей. Есть только

Один и бесчисленные проявления Его, одно из которых — то, которое я сознаю собой. И благо нам, если мы не признаем Его

проявление в себе за отдельное свое «я», а всегда чувствуем в

себе то «Я» и живем Им. И мы испытываем самые разнообраз-

ные и неизбежные горести и страдания, если живем в заблужде-

нии, что Я есть наше я.

Жизнь — в исполнении воли «Я», или, иначе, жизнь — в

стремлении к прекращению разъединения, в слиянии со Всем.

А это-то приближение к слиянию есть лучшее благо нашей жиз-

ни — любовь.

Нынче 5 авг. 1908. Я. П.

Думал:

1) Особенно, точно по-новому, ту старую истину, что безумно

жить, забывая о смерти, что сознание присущности смерти, воз-

368

можности ежеминутного наступления ее есть самое нужное ус-

ловие жизни, что без этого сознания жизнь не может не быть бес-

смыслицей с постоянной возможностью отчаяния при воспоми-

нании о смерти. Казалось бы, так неизбежно понять, что мы в

жизни — высланные на работу работники, которых всякую ми-

нуту, мы не знаем когда, может снять хозяин и вернуть туда, от-

куда он выслал их, — «Туда» и «Откуда», которых мы одинаково

не знаем. Казалось бы, иначе нельзя людям понимать свою жизнь.

А они понимают ее, как что-то им принадлежащее, в которой они

могут достигать своих целей. Как же им при таком взгляде не

отчаиваться при мысли о смерти?

Да, ты только работник дела хозяйского, Божия, и знаешь на-

верно только то, что ты прислан сюда работать Его дело. Хорошо

ли, дурно это положение, нечего рассуждать, оно таково и не изме-

нится; одно, о чем можно и должно рассуждать, это то, как лучше

прожить. А лучше прожить можно, очевидно, только тогда, когда

будешь делать ту работу, какая задана. Узнаешь, что делаешь ту

работу, какая задана, потому, что она самая легкая, и не только лег-

кая, но и радостная. С тех пор, как мы знаем жизнь людей, мудрей-

шие из них искали определение этой работы и указывали ее — все

истинные религии и учения нравственности указывали это, и все

одно и то же: единение со всеми и содействие единению со все-

ми — любовью. О том же, что за хорошее исполнение работы бу-

дет награда после смерти от хозяина, можно гадать и верить. Но

эти гадания тем меньше нужны, чем больше и лучше исполняет

человек работу хозяина. Исполнение это дает благо, благо в на-

стоящем, исключающее всякий интерес к будущему.

17 августа — 2 сентября 1908. Я П.

(Художественное). 1) Ребенок в богатой буржуазной семье ате-

истической научно-либеральной предается церковности. Он че-

рез 15 лет революционер анархист.

2) Кроткий, искренний сын священника, хорошо учится и в

школе и в семинарии, его женят и посвящают. Дочь его соседа

прихожанина дает матушке, тщеславной интеллигентке, книгу.

Он читает Толстого, и пробуждаются вопросы.

3) Мальчик, 6-ой сын слепого нищего, вызывает сочувствие

жены первого либерала атеиста. Его берут, отдают в школу, блес-

тящие способности, выводят его в магистры науки. Он едет на

родину, встречается с товарищами, ужасается, передумывает все

и отрицает науку и истину одну и спасение видит в вере в Бога.

369

2 4 Зак 3160

4) Один из товарищей начал торговать, нажил миллион и ли-

беральничая живет трудами рабочих.

5) Сын аристократической семьи ведет к сводне, потом фи-

лантропия, потом отречение от всего.

6) Сын разорившегося полуаристократа, тщеславный, делает

карьеру женитьбой, сын сдержанный делает карьеру — вешает.

Он льстил первому, теперь важничает.

7) Такой же, сын буржуа, аристократический писатель, живет

журналистикой, чувствует гадость и не может.

18 августа.

1) В теле каждого человека живет дух Божий. Не было бы в теле

людей единого для всех духа Божьего, не было бы жизни. Не было

бы тел людских, разделяющих людей, также не было бы жизни.

2) Любовь человека соединяет его с людьми и Богом, дает

ему высшее благо. Этой любви не было бы, если бы не было тела, и потому тело необходимо для блага людей.

3) Жизнь — это освобождение души от тела, и когда осво-

бождение в любви, жизнь — благо.

4) Освобождение от жизни любовью — благо. Мешают это-

му благу ошибки — грехи.

5) Если бы не было духа, заключенного в теле, не было бы

жизни. Мы не имеем никакого права говорить о духе и о теле

отдельно. Мы не знаем и не можем знать ни того, ни другого в

разделении, но мы не можем понимать нашу жизнь без этого раз-

деления, так как знаем, что вся наша жизнь есть неперестающее

уничтожение тела и уяснение духа. При смерти совершается пол-

ное уничтожение тела и уяснение духа и исчезновение его.

20 августа.

1) Вредно угождать телу и потому, что оно никогда не доволь-

но, а хочет все большего и большего, и потому, что чем больше

служишь телу, тем больше ослабляешь душу.

2) Страдать можно только телом. Дух не знает страданий. Чем

слабее духовная жизнь, тем сильнее страдания. Какая же ошибка

жить для тела, а не для души.

22 августа.

1) Бог — это законодатель жизни, т. е. я по своему человече-

ству допускаю законодателя за законом. Есть закон жизни. Бог —

это законодатель.

370

2) Царь и рабочий.

3) Неужели из-за сладкого куска.

4) Ужасно то, что мы отвыкли от любви и еще хуже, привык-

ли к нелюбви.

5) «Хочу исполнить закон Твой...»

6) Бог не любит посторонних лиц. С ним можно общаться

один на один.

7) Видел отвратительный по безнравственности сон, и больше

чем когда-нибудь убедился, что нравственность не может иметь ма-

териального начала. Она-то главный признак духовной природы.

24 августа.

1) Все живое имеет сознание. В сознании себя отдельным су-

ществом и жизнь, и всякое живое существо сознает себя подчи-

ненным общим и своим законам: камень — и тяготения, и непро-

ницаемости; растение — и тяготения, и роста, и воспроизведения; животное — и тяготения, и роста, и воспроизведения, и общения с

себе подобными; человек — и тяготения, и роста, и воспроизведе-

ния, и общения, и разумного нравственного поведения.

3 сентября 1908. Я. П.

1) Я все забыл и забываю, так что прошедшее исчезает для

меня. Также, еще больше исчезает будущее. Как это хорошо! Вся

сила жизни — а сила эта страшно умножилась — переносится в

настоящее. Я сознаю это. Как это радостно!

14 сент.

И нужно, хочется записать:

1) Придумал остроумное и бойкое словечко против человека, на-

печатавшего мне неприятное, и хотел записать. Потом вспомнил, что

это нехорошо, и решил не писать. И стало очень хорошо на душе.

Если сомневаешься в том, дает ли духовная жизнь, удовлетворение ее

требований такое же благо, как удовлетворение телесных желаний, или вообще дает ли блаш? если сомневаешься, то постарайся сделать

такое доброе, хоть немного самоотверженное дело, и устроить так, чтобы никто никогда не узнал. Сделай это и увидишь, что удовлетво-

рение духовных требований не менее радостно, чем телесных.

Ох, слава людская! как она путает нас! Как важно освобож-

даться от нее. Да, градации: 1) для себя, 2) для людей, 3) для

себя — Бога. От первого до второго — малое расстояние, от вто-

рого до третьего — огромное.

371

Нынче был приезжий тяжелый юноша. Оставил тяжелое впе-

чатление. Сейчас придут тульские революционеры.

28 сент. 1908. Я. П.

Нынче ночью думал две; одну записал, другую забыл.

1) Хочешь соединиться с людьми — не соединишься; живешь

только для себя, для души, не думая о соединении, — и соеди-

нишься с китайцем, индусом, с человеком 25 столетия.

2) «Зачем любить неприятных людей?» Зачем принимать ле-

карство?

Затем любить неприятных, что это приятно, что в этом благо.

3) Бог любит tete-a-tete?1 Two is company.. ,2

4) Молитва короткая: «Хочу жить здесь Тобою».

5) В жизни нашей одна цель: благо, и цель эта достигается. Но

для того, чтобы она могла быть достигнута, нужно было, чтобы жизнь

наша была в пространстве и времени. Для того, чтобы для чело-

века было благо, оно должно быть не постоянное, а достигаемое.

26 окт. 1908. Я. П.

Много думается. Записать хочу пустяки.

1) Получаю письма от юношей, вдребезги разбивающие все

мое миросозерцание. Прежде я досадовал на легкомысленную са-

моуверенность и ограниченность, потом хотелось показать ему всю

его глупость, теперь же почти не интересует. Т. е. интересует, пока

я ищу, нет ли справедливого упрека, но потом оставляю. Ведь только

подумать о том, как в моей семье никакие доводы, никакая бли-

зость, даже любовь не могут заставить людей перестать утверж-

дать, что 2 x 2 = 5; как же хотеть переубедить чужих, далеких лю-

дей? Как вчерашнего социалиста или озлобленного христианина

крестьянина. Да, великое слово Франциска Асизского: когда будет

радость совершенная. Да, много из моих последователей берут из

христианства только его отрицающую зло сторону. Истинное хри-

стианство не сердится на нехристианские поступки людей, а ста-

рается только самому не поступать не христиански — сердиться.

2) Какое удивительное сумашествие: убивать людей для их блага!

3) Как я прекрасно забыл все прошедшее и освободился от

мысли о будущем. Да, начинаю в этой жизни выходить из нее, из

главного условия ее: времени.

1 один на один (фр.).

2 где двое, там третий лишний (англ. поговорка).

372

Буду почаще писать, если буду жить. Несколько дней очень

нездоровится. Изжога и слабость и зябкость. Слава Богу, не ме-

шает жить.

28 окт. 1908. Я. П.

1) Да, когда я родился, я умер к той жизни, потерял сознание

той жизни. Не могу себе представить, не могу мыслить иначе как

в условиях времени, что я родился, потерял сознание (употреб-

ляю глаголы в прошедшем, все в прошедшем, следовательно, во

времени). Но я в этой жизни не могу мыслить вне времени, но

это не показывает того, что та жизнь была во времени, так же, как и то, что жизнь после смерти (которую я не могу мыслить вне

времени) будет во времени.

Да, вчера было очень хорошо. Так же и нынче. Нынче с особен-

ной ясностью и силой чувствую истинную, вневременную жизнь.

2) Какая ни с чем не сравнимая, удивительная радость — и я

испытываю ее — любить всех, все, чувствовать в себе эту лю-

бовь или, вернее, чувствовать себя этой любовью. Как уничтожа-

ется все, что мы по извращенности своей считаем злом, как все, все — становятся близки, свои... Да не надо писать, только ис-

портишь чувство.

Да, великая радость. И тот, кто испытал ее, не сравнит ее ни с

какой другой, не захочет никакой другой и не пожалеет ничего, сделает все, что может, чтобы получить ее. А для того, чтобы

получить ее, нужно одно небольшое, но трудное в нашем извра-

щенном мире, — одно: отучить себя от ненависти, презрения, неуважения, равнодушия ко всякому человеку. А это можно. Я

сделал в этом отношении так мало, а уже как будто вперед полу-

чил незаслуженную награду.

С особенной силой чувствую сейчас — или, скорее, чувство-

вал сейчас на гуляньи эту великую радость — любви ко всем.

Ах, как бы удержать ее или хоть изредка испытывать ее. И

довольно.

30 окт. 1908. Я. П.

Записать:

1) «Жажда знания», «помогите» — в письмах. И это больше

ничего, как самая грубая корысть и тщеславие — залезть повы-

ше на шею своего же брата.

2) Мало того, чтобы «креститься», сказать себе, что хочу жить

по-христиански. Этому надо много и с усилием учиться—учиться

373

жить по-христиански, хотя бы учиться тому, чтобы встречать вся-

кого человека (нынче два несчастные оборванцы из Тулы, вчера

Андрея жена) с любовью и уважением. А отношение к имуществу, к пище, к увеселениям, к речи. Да, в 80 лет только начинаю не то

что учиться, а понимать, что надо учиться. Начинаю и учиться.

3) Забыл, и жалко. Одно вспомнил: То, что как только чувству-

ешь, что что-нибудь неприятно, что чего-нибудь боишься, хочешь

скрыть. Ищи в себе: в чем ты тут отступал от любви, ищи и найдешь.

31 окт. Я. П. 1908.

Очень важное:

1) Вчера и нынче думаю, и стало совершенно ясно, что одно из

главных, если не главное, сознание, из которого вытекают высшие

нравственные состояния, это — сознание своей духовности, боже-

ственности, вследствие которой в той мере, в которой сознаешь ее, нельзя ни хитрить, ни скрывать, ни бояться, ни — главное — нельзя

не любить кого бы то ни было. — Как практическое правило, я при-

меняю его к себе так: как только чего-нибудь страшно, на что-ни-

будь досадуешь, чего-нибудь хочется, кош-нибудь не любишь, глав-

ное, чего-нибудь боишься, вспомни, кто ты, пойми, что ты — сво-

бодное всемогущее существо, и все проходит. Становится ясно, что

если чего боишься, желаешь и не можешь, то препятствие в тебе. И

как только поймешь это — сейчас свобода и всемогущество. Всякое

неудовлетворение это— только сошествие с истинного пути: бьешь-

ся о стены, прешь туда, куда не надо. Опомнишься, станешь на путь, и опять со всеми, со Всем, с Богом. — Хорошо.

Нынче 2 н. 1908. Я. П.

Нынче утро, и хочется записать вот что:

1) Гуляю, сижу на лавочке и смотрю на кусты и деревья, и

мне кажется, что на дереве большие два как бы ярко-оранжевые

платка; а это на вблизи стоящем кусте два листка. Я отношу их к

отдаленным деревьям, и это два большие платка, и ярко-оранже-

вые они от того, что я отношу цвет этот к удаленному предмету.

И подумал: Весь мир, какой мы знаем, ведь только произведение

наших внешних чувств: зрения и осязания... и наших соображе-

ний. Как же верить в реальность, единую реальность мира, ка-

ким мы его представляем себе? Какой он для блох? Какой для

Сириуса, для неизвестного мне существа, одаренного неизвест-

ными мне чувствами? И пространство и время — это все мною

построено. То, что я называю бесконечно малыми существами, 374

нисколько не меньше меня. И то, что я называю моментом, нис-

колько не меньше того, что я называю вечностью. Одно, одно

есть, то, что сознает, а никак не то, что оно познает и как.

2) О чувстве меры в искусстве: то, что отсутствие меры вы-

ставляет на вид производителя искусства, и от того уничтожает-

ся иллюзия того, что я не воспринимаю, а творю.

10 ноября 1908. Я. П.

Все-таки пишу:

Да, вот что: Все пути человеку заказаны, кроме одного — со-

вершенствования, увеличения духовной силы, освобождения от

тела, приближения к Богу. Дело это, единственно разумное дело

жизни, совершается только в моменте настоящего. Прошедшее

не существует, оно так же, как и все отношения с миром, суть

только матерьял совершенствования. Будущее же никак не бери

целью своей деятельности (Это — то главное, что я живо понял

нынче). Будущего — представления того, что будет, не должно

быть для разумно живущего человека. Есть только настоящее, в

котором я могу совершать свойственное мне дело жизни. То же, что выйдет из этого, мне не дано знать; не дано знать, что выйдет

для мира (а люди думают, что они могут знать это, и этим руко-

водствуются. В этом главная причина злой жизни людей), не дано

знать и то, что выйдет для моей души. Так что делаться лучше, жить доброй жизнью ни для чего — по нашему взгляду — не

нужно. И как это хорошо. Только тогда истинная радость добра, когда ничего за это не получается.

Пришла было мысль, что доброй жизнью приготавливается

душа для другой, лучшей жизни за гробом. Но это не то. Ничего

не будет. Все есть. Если живешь добро, сейчас есть все то бла-

го, какого можешь желать. А какая свобода и сила, когда вся жизнь

в одном настоящем.

Записал, но совсем не то. Нет '/шооо той силы и радости, когда

мне открылось.

2) Все больше и больше сознаю, познаю невозможность жиз-

ни во имя будущего. Нельзя устраивать государства, нельзя свою

семью, нельзя С Е Б Я . Что будет, предоставь Ему, а сам живи в

том, что есть, стараясь делать то, что хотели всегда все люди и

чему учили и что одно ты можешь беспрепятственно делать, чего

одного тебе истинно хочется и что одно дает тебе истинное счас-

тье: становиться лучше и лучше, любовнее и любовнее.

375

29 н. Я. П.

Из записной книжки:

1) Только признай себя виноватым, и все запутанное ясно. А

виноватым признать себя перед Богом, перед лучшим собой все-

гда легко. А они пускай думают, что я виноват перед ними. Да я

наверное — только поищи — виноват и перед ними.

2) Жить богатым становится все стыднее, а бедным все до-

саднее и досаднее.

3) Записано так: Смерть есть прекращение силы жизни в про-

странстве и времени. Да это так, — прекращение проявления толь-

ко в пространстве и времени.

4) Движение тела в пространстве и времени есть неизбежное

условие этой жизни. А это самое движение тела в пространстве и

времени есть нелепость: противоречие и разуму и сознанию.

Единственный разумный и согласный с сознанием смысл жизни

есть освобождение духа от этих условий. Жизнь есть постепен-

ное — смерть полное освобождение.

5) Высшее религиозное состояние ее гь духовный эгоизм. Все—

для себя, истинного себя — Бога в себе.

6) Воровство? Воровство возможно только при нехристиан-

ской жизни. Воровать можно только у воров. А какое же возмож-

но воровство при отдаче кафтана, когда просят рубаху?

7) Весь матерьяльный прогресс нашего христианского мира

обусловлен отсутствием в большинстве людей этого мира рели-

гиозно-нравственных требований. Вследствие этого отсутствия —

порабощение большинства меньшинству и напряженный, направ-

ленный на увеличение удобств жизни труд.

8) Нужнейшая наука — религоведения. Сравнение всех рели-

гий показало бы, в чем общая всем религиозная истина, и что —

случайные наросты.

Хотел записать еще то, что думал о своей потере памяти, и о

том, что говорил милому Поше (он вчера уехал) о том, что я —

клеточка, необходимая клеточка бесконечного (как глупо) орга-

низма, да надо идти к кофею и за работу.

3 дек. 1908. Я. П.

Записать надо:

1) Усилие, направленное на преобладание своего духовного «я»

над телесным и полутелесным — на совершенствование, прибли-

жение к Богу, очищение себя, — благотворное во многих и многих

отношениях, особенно благотворно в том, что освобождает от —

376

все еще владеющей мной — заботы о славе людской. Только уси-

лие всей жизни, направленное на приближение к Богу только для

себя, только это одно освобождает от этого ужасного соблазна.

Да, продержать во рту сладкой кусок пищи так, чтобы узнать

вкус его, и выплюнуть, и никому не рассказывать про это.

2) Я потерял память. И — удивительное дело — ни разу не

пожалел об этом. Могу пожалеть о том, что теряю волосы, и жа-

лею, но не о памяти; так очевидно потеря эта была последствием

приобретенного, не совмещающегося с памятью. Как выбрасыва-

ют выжимки, когда взято масло, так и с памятью. Она только мате-

рьял, из которого должно сложиться понимание смысла жизни...

3) Бог нужен мне так же, как и я Ему. Не то что нужен Ему я, JI. Н., а то, что есмь Его проявление, один из (для меня) бесконеч-

но малых органов Его бесконечного (для меня, потому что я не

могу ничего понимать вне времени; вневременное же представ-

ляется мне бесконечным) организма. Как всякая самая крошеч-

ная клеточка моего организма необходима мне, пока она состав-

ляет часть моего тела, но не именно эта клеточка. Также и я для

Него. Глупо, но je m'entends.

4 дек. 1908. Я. П

Записал очень важное:

1) При мысли о предстоящих поступках и, если можешь, при

совершении самых поступков, спрашивай себя: для чего ты де-

лаешь то, что делаешь: для себя ли, для Бога, для своей совести, или для людей, для их одобрения. Спрашивай себя: будешь ли

делать то же, что делаешь, если бы ты не только знал, что никто

никогда не узнает про это, но что это доброе для оценки твоей

совести дело останется для людей поводом осуждения тебя.

Надо приучать себя к этому. Это — единственно важное дело в

жизни и для 14-летнего мальчика, и для меня, 80-летнего старика.

Не могу иногда не видеть благотворность моих добрых по-

ступков и не могу не умиляться, не радоваться. Но помни, что

главные последствия не видны тебе, а есть.

2) На свете нет ничего великого, есть правильное и непра-

вильное только. А все одинаково бесконечно велико или беско-

нечно мало.

Нынче, 6 дек. 1908. Я. П.

1) То, что мы называем жизнью, есть та частица или, скорее, то проявление жизни, которое мы сознаем в теле.

377

2) Как я особенно счастлив. Если меня и ненавидят, не зная

меня, многие, как много людей не по заслугам любят меня. Люди, которые по своим quasi религиозным взглядам, которые я разру-

шаю, должны бы были ненавидеть, любят меня за те пустяки —

«Война и мир» и т. п., которые им кажутся очень важными.

Нынче, вечер 14 д. 1908. Я. П.

Еще хорошо думал о том, что:

1) дети приходят прямо от Бога.... — не помню, как записа-

но. А еще:

2) О потере памяти. Потеря памяти о себе, о личности. Ведь

это — великое благо. Личность кончается, начинай жить всем...

15 дек. 1908. Я. П.

Хочу записать не записанное из книжечки.

1) Истинная, блаженная жизнь это — сознательное, всей

жизнью исполнение воли Бога. Согласие своей воли, подчинение

ее воле Всего,

2) Основа представления человека о веществе, движении, про-

странстве и времени — в отделенности человека от мира, от Все-

го. — Для того, чтобы сознавать себя отделенным, человек должен

представить себе вещество движущееся; вещество потому, что от-

деленным или соединенным должно быть что-нибудь. Вот это что-

нибудь и есть вещество; движущееся же потому, что только движе-

нием могут быть отделены части вещества друг от друга. Отделен-

ное же вещество нельзя себе представлять иначе, как занимающее

известное место в пространстве. Движение же, перемена места в

пространстве включает в себя представление о том, что вещество

было в одном месте и стало в другом; т. е. понятие времени.

Тоже, что ни вещество, ни движение, ни пространство, ни вре-

мя не имеют никакого реального значения, а суть только необходи-

мости нашего сознания отделенности, доказывается тем, что все

эти понятия не могут представляться иначе, как бесконечными, т. е.

не имеющими сами по себе никакого реального смысла. Реально, действительно только отделенность человека от Всего; вещество

же, движение, пространство и время суть только необходимые ус-

ловия мысли при сознании человеком своей отделенности.

2) То, что мы называем жизнью, есть только та частица ее или, скорее, проявление ее, которое мы сознаем в нашем теле. (Не помню).

3) Все хорошее не достается даром: смерть достигается стра-

даниями. Они же и облегчают ее для тех, кто не видят ее блага.

378

4) Есть только два рода людей: религиозные, живущие для

исполнения Общей воли, и нерелигиозные, живущие для себя.

Это два более различные существа, чем волк и заяц.

5) Наука по отношению к закону любви (непротивления) по-

ступает так же, как поступала религия: не отрицает прямо закона

любви, но ставит выше его законы, уничтожающие его. В рели-

гии это было — повиновение власти от Бога; в науке это — пови-

новение законам историческим, экономическим, естественным.

6) Послания Иоанна отрицают всякое представление о Боге, кроме любви, кроме того начала любви, которое каждый человек

сознает в себе. Просить не о чем и некого. Можно только жить

или не жить любовью.

Когда нет никакого другого Бога, кроме любви, то хочешь —

не хочешь будешь служить любви, если почувствовал недоста-

точность жизни для себя и потребность общения с высшим, со

Всем, миром.

Вот эта-то вера нужна; нужна потому, что она возможна только

на деле. И прочна эта вера потому, что все лишнее отброшено, а

держится на том, что знает всякий человек и разумом и сердцем.

Молитва при такой вере не такая, в которой к кому-то обра-

щаешься, просишь кого-то: помоги, помилуй, а только такая:

«Знаю, что Ты — любовь. Хочу жить Тобою». (Нехорошо.) 7) Любовь это — сознание своей истинной жизни, единой во

Всем. Дети, приходя ОТТУДА, еще ясно чувствуют эту жизнь и

ее единственное вполне доступное нам проявление в любви. Со-

знание своей личной жизни есть самообман. Старость понемно-

гу освобождает от него. Совсем освобождает смерть.

18 дек. 1908. Я. П.

Выпишу, что есть, из записной книжки.

1) Воспоминание о прошедшем и загадывание о будущем со-

ставляют то, что мы называем и сознаем личностью. Перестань

человек вспоминать и загадывать, и для него уничтожится время

и с ним вместе личность, и останется только любовь, обращен-

ная на все окружающее его в мире, на все разнообразное отде-

ленное от него и друг от друга. И человек почувствует, сознает

себя неподвижным среди движущегося вокруг него мира (его

личность составляет часть этого движущегося мира. Человек

почувствует, что мир движется перед ним, как земля перед солн-

цем, а он стоит, и только, как солнце землю, соединяясь с светом

Бога, освещает этот движущийся перед ним, вокруг него мир.

379

Только освободись человек от воспоминаний в прошедшем и за-

гадываний в будущем, освободись от времени, и он освободится

от обмана о том, что движется он, не мир вокруг него; движется

затем, чтобы он мог понимать его.

То же самое, иначе записанное:

Личность есть только воспоминание о прошедшем и желания

в будущем. Как только нет ни того ни другого, нет времени —

жизнь в безвременном моменте настоящего — нет личности, а

есть только основа жизни — любовь, Бог. Так это было бы, если

бы человек мог вполне отрешиться от воспоминаний и желаний; в жизни же возможно только приближение: чем меньше воспо-

минаний и желаний, т. е. чем больше уничтожена, ослаблена лич-

ность, тем больше проявляется в жизни любовь — Бог, тем боль-

ше живешь вне времени и сознаешь, что движешься не ты, а мир

для того, чтобы ты мог познавать его

2) Когда римский мир развратился, его обновили неразвра-

щенные варвары. Теперь уже нет варваров, и потому, хочешь —

не хочешь, надо нам самим делаться варварами в том хорошем, что было в варварах.

3) Большая ошибка думать, что все изобретения, увеличива-

ющие власть людей над природой в земледелии, в добывании и

химическом соединении веществ, и возможность большего воз-

действия людей друг на друга, как пути и средства сообщения, печать, телеграф, телефон, фонограф, есть благо. И власть над

природой, и увеличение возможности воздействия людей друг на

друга будут благом только тогда, когда деятельность людей будет

руководима любовью, желанием блага другим, и будут злом, ког-

да она будет руководима эгоизмом, желанием блага только себе.

Выкопанные металлы могут пойти на удобства жизни людей или

на пушки, последствие увеличения плодородности земли может

дать обеспеченное питание людям и может быть причиной уси-

ленного распространения и потребления опиума, водки, пути со-

общения и средства сообщения мыслей могут разносить добрые

и злые влияния. И потому в безнравственном обществе, каково

наше мнимо христианское, все изобретения, увеличивающие

власть человека над природою и средства общения, не только не

благо, но несомненное и очевидное зло.

4) Вчера почувствовал большую пользу из подавленного со-

стояния духа, при котором не трогают вопросы религиозные и

хочется не любить, а осуждать и ненавидеть. Хорошо заставить

себя в таких состояниях сознавать их, бороться с ними, главное

3 8 0

же, хорошо тем, что, зная себя таким, понимаешь невменяемость

других людей, когда они такие, и уже можешь не сердиться на

них, а жалеть их.

27 дек. 1908. Я. П.

Записано только два:

1) Молитва. Хочу жить сейчас в Тебе, Тобою, чтобы совер-

шалась не моя воля, но Твоя, не то, что я хочу, а то, чего Ты

хочешь, и не так, как я хочу, а так, как Ты хочешь.

2) Тоже молитва при общении со всяким человеком. Помни, что перед тобой стоит не убийца, не развратник, не жандарм, по-

лицейский, король, шпион, а проявление Бога. Помни, перед кем

ты, и относись к нему, как к самому священному предмету, какой

только есть в мире.

3) Хорошо, слушая рассказ о дурных делах людей, читая кни-

ги неумные, дурные, помнить, что делали или писали это люди, т. е. существа, проявляющие в себе или могущие проявлять в себе

Бога. Это можно. Можно приучить себя к этому. А если приучишь, какое счастье! Мне часто совестно бывает говорить людям о том, как надо жить и в чем они ошибаются. В этом моя большая ошиб-

ка. В мои года я должен делать это. В этом моя прямая обязан-

ность.

30 дек Я. П. 1908.

1) Жизнь есть сознание отделенности. Для сознания отделен-

ное™ необходимо представление себя веществом, и непременно

движущимся. Недвижущееся вещество не могло бы быть отделе-

но, а сливалось бы со Всем. Движущимся же может сознавать

себя только вещество, занимающее часть пространства. Без ве-

щества, занимающего часть пространства, немыслимо движение, а без движения немыслимо отделение. Сознание же себя движу-

щимся может быть только при сознании непрестанного перехода

настоящего в будущее и бывшего настоящим в прошедшее, т. е.

при сознании времени. И потому сознание отделенности возмож-

но только при сознании себя движущимся во времени веществом

в пространстве. (Все неясно.)

1909

1 января 1909. Я. П.

Записать надо:

1) Высшее, хотелось бы сказать: утонченное духовное благо

(наслаждение) есть любовь к ненавидящему, к тому, кто хочет мне

сделать зло. Удивительное дело: чем больше что зло для телесной

жизни, тем то больше благо для духовной — любовной. Как же не

жить любовной жизнью, не воспитывать в себе эту жизнь? А это

возможно, я это с поразительной ясностью вижу на себе.

2) Благо жизни людей прямо пропорционально их любви меж-

ду собой. Каково же должно быть их теперешнее положение, как

далеки должны они быть от блага теперь у нас в России, когда

все правители, консерваторы, все революционеры, все помещи-

ки, крестьяне, все ненавидят друг друга?

Все тяжелее и тяжелее мне становятся разговоры. И как хоро-

шо одному! Удивительное дело, только теперь, на девятом десятке

начинаю немного понимать смысл и значение жизни — исполне-

ния не для себя — своей личной жизни и, главное, не для людей

исполнения воли Бога — Любви, и в первый раз нынче, в первый

день Нового 09 года почувствовал свободу, могущество, радость

этого исполнения. Помоги мне быть в Тебе, с Тобою, Тобою. —

Зянв 1909. Я. П.

Записать:

1) В старости это уже совсем можно и даже должно, но возмож-

но и в молодости, а именно то, чтобы быть в состоянии не только

приговоренного к смертной казни, но в состоянии везомого на мес-

то казни. Как хорошо: «Я есмь—смерти нет. Смерть придет—меня

не будет». Мало того, чтобы быть готовым не удивляться тому, что

есть смерть, ничего не загадывать; хорошо, главное, то, что вся жизнь

становится торжественна, серьезна. Да, жизнь — серьезное дело.

382

2) Легко сказать: жить перед Богом, только перед Богом. (Мне

портит мой дневник, мое отношение к нему то, что его читают.

Попрошу не читать его.) А как это трудно и как хорошо. Я не-

множко начинаю понимать эту возможность, даже изредка жить

так. Как это радостно! Удивительно, сколько совершенно но-

вых узнаешь на старости радостей. Для того же, чтобы жить

перед Богом, нужно 3) необходимо обращение к Нему, общение

с Ним, как с личностью, хотя знаешь, что Он не личность. Это

же обращение к Нему нужно приговоренному к смерти, нужно

мне и всем нам.

Жить перед Богом значит целью всякого поступка своего ста-

вить исполнение Его воли, а исполнение это в одном — в любви, в том, в чем я вижу Его.

4) Признание Бога любовью тем и хорошо и благотворно, что, признавая Его любовью, общение с Ним, которого не можешь не

желать, только одно: любовь к людям. Преимущество этого обще-

ния с Богом перед всяким другим общением в том, что при этом

общении чувствуешь, что Он есть и отвечает тебе в твоей душе, от-

вечает тем, что чем больше, полнее отдаешься ты любви к людям, тем больше он спокойствием, радостью наполняет твое сердце. —

8 янв. 1909. Я. П.

Записать два:

1) О памяти. Я совсем почти потерял память. Прошедшее ис-

чезло. В будущем ничего (почти) не желаю, не жду. Что может

быть лучше такого положения? и я испытываю это великое бла-

го. Как не переставая не благодарить Бога за эту чудную жизнь, свободную, радостную?!

2) Ночью думал о том, как бы хорошо ясно определить те зло-

дейские должности, которые не только христианин, но просто по-

рядочный человек — не злодей, желающий чувствовать себя не

злодеем, — исполнять не может. Знаю, что торговец, фабрикант, землевладелец, банкир, капиталист, чиновник безвредный как учи-

тель, профессор живописи, библиотекарь и т. п. живет воровским, грабленым, но надо делать различие между самим вором и граби-

телем и тем, кто живет воровским. И вот этих самих воров и граби-

телей надо бы выделить из остальных, ясно показать греховность, жестокость, постыдность их деятельности.

И таких людей имя — легион. 1) Монархи, министры: а) внут-

ренних дел, с насилием полиции, казнями, усмирениями, в) фи-

нансов — подати, с) юстиции — суды, d) военные, е) испове-

383

даний (обман народа), и все служащие, все войско, все духо-

венство. Ведь это миллионы. Только бы уяснить им, — что они

делают.

14 ян. 1909. Я. П.

1) После Смерти. Сон похож на смерть, только та разница, что и просыпаешься и засыпаешь на виду в этой жизни, а когда

рождаешься, то не знаешь, из какой жизни пришел, и когда уми-

раешь, не знаешь, в какую жизнь уходишь.

2) Какое скверное соединение: вера, надежда и любовь, такое

же ложное (вероятно, ради троицы), как красота, истина и добро.

Какое безобразное соединение. Вера почти всегда ложь, даже все-

гда, если это не признание временного предела разума. Надежда

же есть ложь, т. е. жизнь в будущем. Любовь же есть все высшее

и вернейшее и благотворнейшее из всего открытого нам. То же и

с красотой, под фирмой которой возвеличивается похоть. Истина

же есть только отрицание лжи, а положительного ничего не вклю-

чает. Добро же есть все.

3) Что такое религия. Зачем ты живешь? Не знаю. А если ты

не знаешь этого, то никогда не будешь знать и того, что тебе надо

делать и чего не надо делать. А плохо жить тому, кто не знает

этого. А потому с тех пор, как живут люди, они думали о том, зачем живут люди, и, поняв это, учили людей, что надо и чего не

надо делать. Вот это-то учение и называется верой.

4) Детская мысль. (1) Индейцы говорят, что только одна их

вера браминская истинна, китайцы говорят, что истинна только буд-

дийская вера, татары, турки, персы — что истинна только Магоме-

това вера, евреи говорят, что истина в их вере, христиане говорят, что все эти веры неправильны, а правильна одна христианская, но

сами разошлись на разные веры: католическую, греко-российскую, лютеранскую и разные протестантские веры. — Истинна вера толь-

ко та, которая одна для всех людей. И это одно нужное для всех

людей есть во всех верах. Одно это истинно, и этого надо держаться.

5) Детская мысль. (2) Если спросишь людей, тебе скажут, ког-

да, в каком году ты родился и сколько тебе лет. Но сам про себя

ты не можешь сказать, когда ты начался: ты знаешь про себя, что

ты всегда был; что если бы тебя не было, ничего бы не было. То

же и про смерть: люди говорят, что ты помер, но ты про себя

знаешь, что тебе нельзя умереть. Тело твое началось, растет, бу-

дет стареться, помрет, но то нетелесное, что живет в твоем теле: дух Божий, помереть не может.

384

6) Мысль Детская (3) Ты знаешь, что ты жив потому, что в

тебе живет дух Божий, а если другие люди живут, то ведь и в них

живет дух Божий, а потому дух Божий один во всех.

7) (4) Отчего ты радуешься, когда другой человек радуется, и

печалишься, когда другой печалится? А оттого, что радуется и

печалится в другом человеке тот самый дух, какой живет в тебе.

2 фее. 1909. Я. П.

1) Жизнь, какую я сознаю, никак не есть жизнь моего «я». Я

иллюзия, нужная для этой жизни, но иллюзия — как бы леса, под-

мостки, орудие для работы, но не в нем сама работа. Напротив, перенесение интереса на него — на «я» — губит, останавливает

работу. А работа не только нужная, хорошая, но радостная. В чем

она? До конца не дано знать нам, но отчасти, насколько нужно, видно. Та работа настоящая, в которой делаешь то, что нужно, но

не для тебя. (Было очень хорошо утром в мыслях, а теперь не то.) 2) Разум, которому мы приписываем такое решающее, выс-

шее значение, для истинной жизни не имеет не только такого

важного значения, но не имеет никакого. Он нужен только для

жизни «я». Он только здесь, среди людей имеет такую важ-

ность, обязательность, но если представить себе жизнь после

смерти, то не только можно ее представить себе без руководи-

тельства разума, но должно представить ее таковою. Там бу-

дет другое руководительство занимать то место, которое здесь

занимает разум.

3) (Я вспомнил теперь; это было о времени.) Рассуждая о том, что будет после смерти, мы рассуждаем о том, о чем не можем

рассуждать: рассуждаем временно, т. е. с участием времени, о

том состоянии, которое будет вне времени. Время ведь есть толь-

ко, также и пространство, форма нашей жизни. А мы из нее уй-

дем. Как же тогда время.

4) Даже в этой жизни есть нечто в нашей деятельности невре-

менное и непространственное, и оно-то и самое нужное, важное

и благотворное. А мы так привыкли к времени и пространству, что при представлении о загробной жизни переносим их туда.

Времени нет. Есть моя жизнь. А она только написана на вре-

мени. Есть сочинение, а нет строк, букв. Оно написано только

посредством строк и букв. И то, что хорошее сочинение написа-

но строками и буквами, никак не доказывает того, что дальней-

шие строки и буквы книги будут продолжать сочинение или со-

ставят подобное же сочинение.

385

2 5 Зак 3160

5) Время и пространство и вещество — обман, и мое я —

обман (не обман, а фикция, мечта), а жизнь есть и не обман мое

участие в ней, в не скажу вечной, но вневременной, внепростран-

ственной жизни. И то, что я не «буду» жить в теле после смерти и

что не будет мое «я», не только не уменьшает мою веру в загроб-

ную жизнь, но непоколебимо утверждает ее. То, что я называю и

сознаю своим «я», есть вневременное, одно истинно существую-

щее, — есть — не могу сказать: часть, потому что в части есть

понятие пространства и вещества, но есть сама жизнь. — Надо

бы яснее, да не осилю.

4 фее. 1909. Я. П.

Читал Арцыбашева. Талантлив, но та же неблаговоспитан-

ная литературная небрежность, в особенности в описаниях при-

роды. Маленькие и большие таланты, от Пушкина и Гоголя, работают: «Ах, не ладно, как бы лучше». Нонешние: «Э! не сто-

ит, и так сойдет».

У Арцыбашева не только талант, но и мысли; к несчастью, зная

все неточное, легкомысленное, что думано о вопросах в жизни, они все, и он тоже, поразительные невежды во всем том, что сде-

лано великими мыслителями прошедшего. Они часто с сознанием

своей великой смелости и мудрости позволяют себе по-своему

очень слабо усумниться в том, что исповедуется всеми в их кругу, и не знают того, что не только их сомнения, но все то, что вытекает

из их сомнений, давно передумано и уяснено, так что в этих вопро-

сах уже нет подлежащей открытию Америки. Но все-таки у Арцы-

башева работает — и самобытно — мысль, чего нет ни у Горького, ни у Андреева. Простой талант без содержания у Куприна; у Ар-

цыбашева и талант и содержание. Но все-таки они несравненно

выше Андреева и Горького, особенно Арцыбашев. Рассказ Кровь —

прекрасно. Хорош и Гололобов. Куприян страдает небрежностью

описаний того, чего не знает автор. Ну, довольно об этом.

1) По ощущению того, как это неприятно терпеть, понял —

смешно сказать: в 80 лет — то, что не надо говорить с другими о

том, что тебя занимает, а ловить то, что их занимает, и об этом

говорить, если есть что.

2) Все яснее и яснее становится для меня то, что наша жизнь

есть не что иное, как только сознание нашей отделенное™, то, что

мы называем своим «я» и что есть не что иное, как только сознание

жизни всего. Для того, чтобы быть отделенным, надо, чтобы было

то, от чего мы сознаем себя отделенными. А это-то то, от чего мы

386

сознаем себя отделенными, мы не можем понимать иначе, как бес-

конечным в смысле матерьяльном, и не можем понимать иначе, как нераздельным с собою в смысле духовном.

Вот это-то нераздельное со мной и есть то, что мы называем Бо-

гом. Если позволить себе приписывать по установившейся привыч-

ке намерения этому Богу, то Он дает нам этой нашей отделенностью

и сознанием нашей духовной неразделенности со всем, дает нам

жизнь и ее благо. Смерть есть прекращение сознания отделенности.

Чем оно заменяется? Уничтожается ли только это сознание? Одно

несомненно, что оно, то сознание себя, не может уничтожиться, по-

тому что одно есть. Кроме него, ничего не существует. (Неясно.)

Вечер. Все думаю о том, что писал нынче утром. Да, если мы

сознаем себя отделенными, то это от того, что мы были (слово:

«были» неверно, потому что выражает время тогда, когда дело

идет о вневременном) нераздельными, или скорее: то, что мы со-

знаем себя отделенными, это только иллюзорное, или «времен-

ное» сознание, а в действительности мы не перестаем быть одно

со всем (на религиозном языке это значит, что в нас живет Бог).

Эта-то одновременная отделенность и нераздельность дает нам

власть, свободу, всемогущество, дает нам жизнь и ее благо. Так

что смерть есть только уничтожение иллюзорного, временного

сознания отделенности. Заменится ли оно другим сознанием или

нет, мы не знаем и не можем знать и не должны знать, потому что

знание это уничтожило бы свободу нашей жизни. (Все неясно.) Да еще то хотел записать, что деятельность во имя сознания

нераздельности есть высшая, всегда свободная и дающая благо

деятельность. Деятельность же во имя сознания отделенности ис-

полнена всегда страданий, страхов, неудовлетворенных желаний.

3) Еще хотел записать то, что я волей-неволей принужден ве-

рить, что мне сделали какую-то несвойственную мне славу важно-

го, «великого» писателя, человека. И это мое положение обязыва-

ет. Чувствую, что мне дан рупор, который мог бы быть в руках

других, более достойных пользоваться им, но он volens nolens1 у

меня, и я буду виноват, если не буду пользоваться им хорошо. А я

последнее время, кажется, больше для пустой болтовни, повторе-

ния старого пользуюсь им. Будем стараться.

Еще 4). Слышу и получаю письма, вероятно и в печати, упре-

кающие меня за то, что я не отдал землю крестьянам. Не могу не

признать, что было бы лучше, не боясь упреков семьи, отдать зем-

1 хочешь — не хочешь (лат.).

387

лю крестьянам (каким?), но можно было как-нибудь устроить, но

дурно ли, хорошо, я не сделал этого, но никак не потому, что доро-

жил этой собственностью. Я 20 лет и больше ненавижу ее и не

нуждаюсь и не могу нуждаться в ней и благодаря моим писаниям, и если не писаниям, то моим друзьям. — Единственная выгода

того, что я не отдал землю, та, что меня за это осуждали, ругали, осуждают и ругают.

Теперь же после моей смерти я прошу моих наследников отдать

землю крестьянам и отдать мои сочинения, не только те, которые

отданы мною, но и все, все в общее пользование. Если они не решат-

ся исполнить обе мои посмертные просьбы, то пускай исполнят хоть

одну первую, но лучше будет—и для них—если они исполнят обе.

6 ф. 09. Я. П.

Не знаю, записано ли:

1) Тем хорошо признание Бога любовью, что общение с ним

только одно: любовь к людям. И общение такое, при котором Его

чувствуешь, Он отвечает тебе.

2) Легко сказать: «жить только перед Богом», а как трудно, но

и как хорошо!

3) Четыре ступени жизни: 1-я животная, младенцы, 2-я под-

ражание, подчинение внушению, «что люди, то и я» — детство, 3-я для славы людской — юность, 4-я для души, для Бога — на-

стоящая жизнь. Во всей жизни остаются все четыре. Вторая —

традиция, инерция, гипноз, как люди, так и мы — главный дви-

гатель 0,99 всей деятельности людской и в семье, и в обществен-

ных обычаях, и в государстве, и в религии.

12 фее. 1909. Я. П.

Думал нынче, гуляя:

1) Какой это неразрывный круг: добрая жизнь — дела — уси-

ливают веру, вера производит дела. От этого ясно, как не может

быть веры — а только подобие ее — самая страшная ложь — у

властителей, воинов, грабителей, судей, лжеучителей.

14 фее. 09. Я. П.

Нынче утром думал очень, кажется, важное, именно: 1) Говорят: «Разве возможно жить по закону любви, без удер-

жания насилием злых?» То, что люди говорят это, показывает, что

говорящие верят в закон насилия, верят в то, что насилие учредит

жизнь. Они верят в это, и действительно, закон насилия отчасти,

388

только отчасти учреждает, или нам кажется, что учреждает жизнь.

Что бы было, если бы мы верили в закон любви так же, как верим

в закон насилия? Все дело в вере в то или другое. И я думаю, что

вера в закон любви придет и сделается столь же общей, какой была

вера в закон насилия. (Я говорю: была, потому что теперь уже яв-

ляется сомнение в действенности закона насилия.) А как только

вера эта сделается общей, так уничтожится большая часть тех зол, от которых страдает теперь человечество.

2) Часто отдаешься унынию, негодованию о том, что делает-

ся в мире. Какая это непростительная ошибка! Работа, движение

вперед, увеличение любви в людях, сознание ее возможности, ее

применения, как закона жизни, растет в человечестве и положи-

тельным путем — признание ее благодетельности, и отрицатель-

ным — признание все ухудшающегося и ухудшающегося поло-

жения людей вследствие признания закона насилия. Да, надо ви-

деть этот двоякий рост, а не отчаиваться.

3) Смертные казни в наше время хороши тем, что явно показы-

вают то, что правители дурные, заблудшие люди, и что поэтому

повиноваться им так же вредно и стыдно, как повиноваться атама-

ну разбойничьей шайки.

15 ф. 1909. Я. П.

Нынче поутру думал как будто новое — думал так радост-

но, что:

1) Осуждать за глаза людей подло — в глаза неприятно, опас-

но, вызовешь злобу. И потому одно возможное, разумное, а пото-

му и хорошее отношение к людям, поступающим дурно, — та-

кой для меня был Столыпин с своей речью — сожаление и по-

пытка разъяснить им их ошибки, заблуждения.

2) Сейчас был нищий, мужик, бывший солдат, говорит инос-

транными, ненужными словами, но смысл речей один: ненависть

к правителям, к богатым, зависть и оправдание себя во всем.

Страшное существо. Кто это сделал? революционеры или прави-

тельство? Оба.

3) Религиозно-нравственное положение народа ужасно, как

будто нет выхода. Но он есть, только во времени. Наелся дурной, вредной пищи или напился пьян, и мучаешься, и кажется, что

нет выхода, потому что сейчас действительно нет выхода, но вы-

ход есть. Желудок переварит, организм переработает, так и в этом.

4) Какое ужасное зло сделано революционной литературой: указать прежде не сознаваемое, спокойно переносимое зло и пред-

389

дожить, как единственное средство избавления, средство, не из-

бавляющее, а увеличивающее зло — это ужасно жестоко. И это

самое сделано революционерами с народом.

18 ф. 09. Я. П.

Нынче с утра не думается, не работается. И хорошо. Чего

же еще?

1) Сейчас думал очень для меня важное: Все хочется — не знаю, по старой ли привычке или по свойству души человеческой — хо-

чется молиться, обращаться к Кому-то, к Богу. Я последнее время, стараясь ясно определить себе Бога, как и должно было быть, при-

шел к признанию невозможности отношения к Нему, к отрицанию

Его для разума, но потребность жива. Бог, Ты, Ты — все, чего я

смутное проявление в теле, в отделенном от Всего теле, Ты — Весь, во всем совершенстве, помоги мне. Говорю это — и мне хорошо на

душе. Не знаю, кто Тот, Кого я прошу о помощи, но мало того, что

знаю, что Он есть, но знаю и то, что чем больше, искреннее, горя-

чее прошу Его о помощи, тем больше чувствую эту помощь. Да.

Помоги мне освобождаться от тела, соединяться с Тобой — и чув-

ствую, что Ты уже помогаешь, и — хотел бы сказать, что люблю

Тебя, но «люблю» не то слово. Чувство мое к Тебе и не так горячо, как любовь, и не так узко, телесно. Это не любовь. В любви есть

желание блага, а в этом только желание соединения. — (Чепуха.) 2) Я все придумывал молитву краткую и молюсь составлен-

ной длинной молитвой. Это нехорошо. Молитва не может быть

одна и та же на все дни, на все часы. Нынче мне нужно: «помо-

ги». А иногда нужно: «благодарю». Иногда нужно только созер-

цание, и иногда память о Нем и о Себе.

19 ф. 09. Я. П.

Хорошо думал во время верховой езды. Думал первое то, что

1) Надеяться, ожидать чего-нибудь разумный человек может

только одного: смерти.

2) Надо в жизни не ожидать будущего, а готовиться к жизни в

настоящем.

21 фее. 1909. Я. П.

Записать:

1) Мы, крошечные отделенные существа с нашими случайны-

ми внешними чувствами (таких чувств может быть миллионы раз-

ных. Мы и видим разные у животных), мы этими чувствами тво-

390

рим мир, нами познаваемый, с микроскопическими животными и

небесными телами, и живем в полной уверенности, что мир дей-

ствительно такой, и такой только и есть. Какая глупость! Не говоря

уже о том, что мир-то этот нелепый в бесконечном времени вперед

и назад и в бесконечном пространстве, с бесконечно великими час-

тями материи и такими же бесконечно малыми частицами мате-

рии, т. е. совершенная чепуха, не говоря уже об этом, разве не оче-

видно, что то, что мы называем действительно существующим

миром, есть произведение чувств одного, случайно одаренного

известными, исключительными чувствами существа — человека.