Финальная жатва

Глава 13

«Мир – это горькое разочарование для многих,

кто чувствует себя чужим в его стенах»

(Т.Е. Соловова)

Я находился в мрачном, широком коридоре с низким потолком. Казалось, что тусклый свет, дающий минимальное освещение, позволяющее лишь слабо различить очертания, постоянно отдалялся, держа определённое расстояние.

Стоило сделать несколько шагов, как позади плотной стеной смыкалась тьма, а слабое свечение словно отодвигалось на пройденную тобой дистанцию. А ещё стояла давящая на психику тишина.

Ощущение, что этот коридор заполнили её концентратом. Даже дышалось как-то тяжело, хотя воздух казался свежим и в меру прохладным. И звук шагов, вопреки всему, не разносился эхом, отражаясь от стен и стремясь умчаться подальше от своего источника.

Он увязал в тягучей субстанции звенящий тишины, будто пытался докричаться через толстое стекло, предупреждая о грядущей опасности. И в её приближении сомнений не возникало.

Внутри всё горело от адского пламени растущей тревоги, превращающего душу в пепел из страха, который продолжал кружиться вихрем над несчастным созданием, ставшим пленником этого места.

А самое паршивое заключалось в том, что мне никак не удавалось уловить корни поднимающейся внутри паники, но при этом присутствовала стойкая уверенность в неизбежном приближении чего-то очень нехорошего.

Я ускорил шаг. Темнота тут же двинулась следом, словно запечатывая за мной путь к отступлению, а свет подхватил игру в догонялки и принялся отдаляться, сохраняя низменную дистанцию, словно дразнясь.

Твою мать, что же происходит? Опять эти сраные сны? И я был бы только рад списать всё на очередную порцию игры задремавшего сознания, вступившего в схватку с воспалённой фантазией, но уверенность в реальности происходящего не позволяла найти опору для успокоения.

Подстёгиваемый страхом неизвестности, перешёл на лёгкий бег, смотря исключительно вперёд, ибо сквозь густую темноту за спиной разглядеть что-либо было просто невозможно.

Но от чего я так безуспешно пытаюсь убежать? Что за сила гонит меня вперёд, словно загнанную лошадь, жизнь которой уже сорвалась с крутого склона и мчалась, не разбирая дороги к неминуемой смерти?

Чего я боюсь? Да чего вообще я мог бояться? Жнец Истинной Тьмы, являющийся Хранителем Равновесия и источником той силы, что не знала себе равных? Бег начал набирать обороты.

От чего я стремлюсь убежать, отчётливо понимая тщетность этой попытки? Внезапное осознание пронзило тело от головы до пят леденящим кровь копьём – время! Вот перед чем я становился бессильным. Вот та единственная сила, противопоставить которой мне было нечего…

* * *

Я уже не бежал, а нёсся по мрачному, никуда не сворачивающему коридору, бессильно стараясь оттянуть момент неизбежности. Вдруг впереди возникло какое-то движение.

Точно, я к чему-то приближался. Поднажал ещё, двигаясь уже просто на немыслимой скорости и на пределе своих, даже нечеловеческих, возможностей. Врёшь – хрен возьмёшь!

Когда дистанция сократилась до полноценной видимости, захотелось развернуться и рвануть назад быстрее прежнего. Мне навстречу неистового приближался сгусток Тьмы, окутанный щупальцами, которые перебирали по всем плоскостям со скоростью пулемёта.

Но когда это мы от Тьмы бегали? Чем бы та жуткая херня, мчащаяся на меня, ни являлась, она пожалеет, что посмела встать на пути Жнеца Истинной Тьмы! Когда между нами оставалось не более четырёх метров, оттолкнулся и прыгнул вперёд, обнажив клыки, размеру которых даже вампиры позавидовали бы.

Однако вместо неведомой твари тело встретила жёсткая преграда. Удар вышел такой силы, что губы присоской прилипли к твёрдой поверхности, нос сложился влево, а уши, кажется, хлопнули по вискам.

В следующую секунду с чавкающим звуком я отлип от непонятно откуда взявшейся преграды и упал плашмя на спину, приложившись затылком о каменный пол. И без того поплывшее брасом сознание, чуть окончательно не пошло на дно.

Какого хрена? Насилу приподнявшись, пришлось выждать ещё пару секунд, прежде чем глаза собрались в кучу, настроив резкость картинки. Передо мной во весь периметр коридора находилось зеркало.

Только с противоположной стороны на меня «смотрел» сгусток, пребывающей в постоянном хаотичном движении, Тьмы, которая, ниспадая, растекалась по полу, тут же исчезая.

В центре непонятной субстанции пульсировало ослепительно-белое свечение, а сама она замерла точно напротив меня. Ох, до чего происходящее напоминает один эпизод моих приключений, да и поверхность «зеркала» очень знакома. Опять?

Сделал пару шагов в сторону, подпрыгнул, присел и окончательно убедился, что передо мной собственное отражение. Это я так выгляжу, хотите сказать? Типа моя Истинная сущность такая?

Поверхность пошла кругами, и отражение заволокло тьмой. Ну вот, вашу мать, снова-здорово. И почему я уже знаю, что сейчас появиться с той стороны?

Когда рябь улеглась, а густая мгла рассеялась, на меня «смотрело» Око бесконечности. Тьма, до чего же всё-таки ты, херня неведомая миру, жуткая.

Кожа на затылке непроизвольно стянулась. Зато морщины на лице разгладились – надо во всём искать позитивные стороны, как рекомендуют психологи, которые, такое ощущение, вообще не понимают, о чём именно говорят и рассуждают.

Вселенская тварь замерла и перестала подавать какие-либо признаки жизни. Я было тоже решил прикинуться ветошью и не отсвечивать, но внезапно снова накатила волна того самого страха, что буквально только что гнал меня вперёд.

Внутри стала подниматься очередная порция паники. Стоило присесть на измену, как Око приблизилось вплотную к поверхности, и задёргала своим жутким носом. Твою мать, как всё не вовремя-то, а.

Мне срочно надо попасть туда, на противоположную сторону, ибо я уже затылком ощущал «дыхание» своего преследователя. Что за очередные всратые и, как всегда, неуместные непонятки?

* * *

Плюнув на предрассудки, тоже подошёл вплотную к поверхности «зеркала» и встал напротив твари так, что будь у неё глаза, то находились бы они на одном уровне с моими.

– Не знаю, что тебе ещё от меня надо, но очень прошу, пропусти на ту сторону! – в ответ тварь лишь пару раз дёрнула носом и снова замерла, – Ты же далеко не глухое создание, и я уверен, что прекрасно всё слышишь. Чего тебе надо? – в ответ последовала аналогичная реакция, – Слушай меня, ты, «прожектор Пэрис Хилтон» долбанный, время для шарад и прочего очень неудачно выбрано. Не провоцируй меня.

– Чего ты боишься, Истинная Тьма? – внезапно раздался в голове скрипучий голос.

– Я ничего не боюсь! И тебя, в частности, тоже!

– Так от чего же ты тогда бежишь? – эмоций в этом мерзком вопросе было не больше, чем докторов в Докторской колбасе. Однако стоит отметить, что в этот раз оно оказалось более разговорчивым, чем при первой встрече.

– Время! – буквально выкрикнул я.

– Но от него невозможно убежать. Оно вне всего и ничему не подвластно.

– А я всё же попробую. Мы ещё посмотрим, кто и кому неподвластен здесь.

– Ты знаешь, – ну вот, барсучий случай, снова старая шарманка. Как же ты меня бесишь своими исчерпывающими ответами!

– Что? Что я знаю?! Что я должен знать?! – растущая паника развязала руки эмоциям и дала волю чувствам.

– Ты в силах.

– Твою мать! Ты можешь хоть один раз дать чёткий и вразумительный ответ на поставленный вопрос?!

– Запомни тот миг, – проскрипев это, Око бесконечности развернулось и принялось удаляться в густой туман, что колыхался за его спиной.

– Какой миг?! Стой, сука ты такая! Я тебе сейчас другое твоё око на британский флаг разорву!

Я ещё много чего наговорил ему вслед в бессильной ярости, на почве продолжающей расти паники. Даже «зеркало» заплевать умудрился, только это ни к чему так и не привело.

Столь пренебрежительное отношение вывело из себя и ввергло в состояние неконтролируемого приступа ярости. От желания разорвать эту прихеревшую от собственной безнаказанности скотину, стиснул зубы так, что они заскрипели.

– Ну нет, хрен ты угадала, моя подпротухшая половинноголовая скотина. Так борзо от меня только ногами вперёд уходят!

Вспомнив про перстень Хранителя, без особо труда рассёк поверхность «зеркала» и рванул следом с самыми паскудными намерениями по отношению к этому Предвестнику глобальной перестройки.

* * *

Стоило переступить границу, как от Ока бесконечности и следа не осталось. Вот же падла! При этом я оказался в полной противоположности того мрачного коридора. Теперь Тьма поменялась местами со Светом.

Снова помчался вперёд только уже за ускользающей впереди темнотой. В тот момент осознал, насколько Тьма стала мне родной и желанной. А это, залитое светом, пространство вызывало лишь стойкий дискомфорт и казалось чуждым.

Внезапно что-то схватило мою правую руку чуть выше запастья, а следом обездвижило и левую. Ну что ещё опять? Попытался вырваться, и у меня даже сперва начало получаться, но хватка и давление на руки усилились.

– Тихо ты, тихо! – послышался насмешливый голос откуда-то сверху, – Ишь, чё вытворяет!

Хоть та скотина, что схватила меня и вздумала потешаться, и была невидимой, но я прекрасно ощущал её присутствие. Попытался ухватить щупальцем это самодовольное и наглое горло, но ничего не произошло.

Как так? Разве что-то может блокировать мою… даже не магию, а саму сущность? Вдруг слева почувствовалось дыхание этой паскуды. Ну, тварина, вот и кабздец тебе! Однако как следует вцепиться зубами не вышло, невидимая сволочь умудрилась вырваться.

– Нихера себе! Да держите вы его! Вот придурок нервный, щёку порвал! Ноги! Да удерживайте же ему ноги, вашу мать! Давайте успокоительное скорее, а то он меня сейчас точно загрызёт! – с разных сторон послышался смех. Так вас тут много, скотопсов сутулых? Ну, сейчас я вам устрою, суки невидимые! – Ай! Он мне, стервец, чуть палец не откусил! Хрена вы ржёте идиоты?! Колите резче, а не то я его отпущу!

Что-то острое и тонкое вонзилось в правое плечо. Ха! Ушлёпки недоделанные, сейчас мы вас немного разочаруем. На меня нихрена не действует! Но надо им подыграть и прикинуться шлангом.

Пусть решат, что яд подействовал, расслабятся немного и тогда Жнец соберёт урожай так, как не собирал его прежде. Я вам конечности по частям отрывать буду. Начну с указательных пальцев, которые запинаю в ноздри по самое небалуйся.

Внезапно кипящее во мне говно перестало булькать и начало оседать. Как так? Что это за яд такой? Значит, надо сваливать, пока окончательно не поплохело. Уже представил противную рожу Утора, намереваясь заодно поставить точку в его проблеме с каловым недержанием, но ничего не произошло.

Однако паники при этом никакой не возникло. Подумаешь, проблема. Ну, блокировали непонятным образом мои возможности, и чего дальше-то? Стало так хорошо и спокойно, что захотелось познакомиться с этими пленителями, выпить чаю, поговорить.

– Всё, кажись, подействовало, – выдохнул уже знакомый голос, – Давайте отпускать, только медленно. Как такого буйного вообще к проекту допустили? Опять эти уроды со своими тестами намудрили что-то. Пусть пока здесь полежит. Вы, двое, присмотрите за ним. Как очухается, проводите. За их перетаскивание нам не платят...

* * *

Голоса начали затихать, а ослепительный свет меркнуть и сужаться, пока полностью не погас, схлопнувшись. Блин, как хорошо-то. Лежишь себе где-то с комфортом, никто тебя не трогает.

Даже вздремнуть можно. Надеюсь, товарищи меня не потеряют. А ещё надеюсь, что они не полезут в пещеры драконов без меня, а то очень не хочется такой момент упускать. Эх, надо было не отдавать им свитки сразу.

В чувство меня привело лёгкое покалывание на кончиках пальцев рук и ног, какое бывает, если те затекли в неудобной позе. Воспоминания случившегося тут же окатили ледяной волной, окончательно приведя в сознание.

Попытался резко подняться, но рывок отозвался острой болью в затылке, и голова закружилась. Застонав, решил не газовать и вернуться в лежачее положение.

– Очнулся! Так, Сергей Сергеевич, вы меня слышите? Кивните, если да. Отлично. Постарайтесь не делать резких движений. Дайте организму привыкнуть к смене обстановки. Начните с глаз, пусть сперва они войдут в тонус.

Как он меня назвал? Это какая-то очередная идиотская шутка сознания? Что вообще здесь происходит? Как ещё Сергей Сергеевич в трещину? Я Морр! Жнец Истинной Тьмы! Я… Твою же мать!

Неужели меня выдернули из Адэлеона?! И это буквально перед началом войны?! Твари, что же вы делаете-то, а? Халаты на себя нацепили и людьми сразу быть перестали?

К хороводу мыслей, весело приплясывая, подключилась голова, сев за штурвал «вертолёта». Так, спокойно, иначе меня сейчас вывернет наизнанку, а поскольку желудок судя по ощущениям пуст, то чувствовать горечь желчи во рту не хотелось.

Надо успокоиться, но и лежать пластом во власти путающихся мыслей было невыносимо. Реальность это или очередной сраный сон? Блин, с такими темпами до изолированного помещения с привинченной койкой и мягкими стенами точно недалеко.

Попытался открыть глаза, и сразу стало понятно, что за столь элементарное и примитивное действие придётся побороться. Блин, даже ощутить их не выходило. Словно никогда ими не пользовался.

Отталкиваясь от полученного опыта освоения крыльев (Ёб вашу мать, куда я без них теперь?) и щупалец (Без них чувствовало себя с ампутированными под корень конечностями), через некоторое время удалось приоткрыть левую «шторку». Кажется, я даже услышал её скрип при этом.

Резануло так, словно тактическим фонарём в «шар» посветили и следом песка ещё засыпали. Хоть освещение и не было настолько ярким, но всё равно к нему требовалось привыкнуть. Ну капец, учиться ходить заново не придётся, надеюсь?

Когда между мозгом и веками сформировалась устойчивая связь, принялся осторожно приоткрывать глаза, подавая свет небольшими порциями. Через пару минут, пусть и непрерывно щурясь, смог полноценно осмотреться.

* * *

Так, однозначно можно утверждать только одно – окружающее меня пространство «блока», точно не имело ничего общего с Адэлеоном. И это очень хреновое открытие, хочу заметить.

Неужели прошло целых три месяца? Внутреннее ощущение было спорным. С одной стороны, казалось, что от силы несколько недель минуло, с другой же, вскользь припомнив о своих приключениях, словно целая вечность прошла.

– Так, замечательно. Теперь разработайте шею и переходите к рукам и ногам, – произнёс тот же голос слева, – Возвращение функций в пределах нормы, – сказал он кому-то в сторону.

Когда с руками установилось полноценное взаимодействие, первым делам осторожно ощупал себя в паховой области. Слава яйцам, никаких трубок там уже не было. Молодцы, что убрали заранее. Так и до психологической травмы недалеко.

Выраженной слабости в мышцах не ощутил, они скорее были затёкшими, но отнюдь не вялыми. Внезапно вспомнился эпизод из фильма «Иван Васильевич меняет профессию» – Я тут, а там у меня шведы Кемь взяли!

И без того не шибко приподнятое настроение моментально ухудшилось. Ну и сука же ты, боярин. Отправляй меня назад!

– Прекрасно. Сергей Сергеевич, скажете что-нибудь? Как самочувствие? Жалобы, может, какие-то есть? – говорить с кем бы то ни было, категорически не хотелось, – Сергей Сергеевич? Понимаю ваше вероятное нежелание разговаривать, но судя по тому, что вы дважды укусили нашего старшего сотрудника, с челюстными мышцами никаких проблем у вас нет. Просто мне необходимо понять, всё ли нормально с речевой функцией. Так скажете что-нибудь?

– Что-нибудь, – буркнул в ответ, не желая даже смотреть в сторону этой заботливой сволочи, посмевшей снять Морра с дистанции буквально на финишной прямой.

– О, просто замечательно! Значит, предварительно, все функции в норме. В таком случае предлагаю выбираться из столь комфортабельных условий. Поверьте, как только вы начнёте полноценно двигаться, вам сразу станет легче.

Поверить? Кому? Ты себя видел вообще? Я вот, например, не хочу тебя видеть. Легче станет. Да чтоб ты понимал ещё в этом, лаборант хренов!

Понимаю, что в произошедшем, возможно, его вины могло и не быть, но козёл отпущения всё же требовался. Однако доля истины в его утверждении присутствовала – валяться здесь ещё хуже.

Истина – это слово для меня больше никогда не станет прежним. Оно навсегда останется ассоциацией с Тьмой. Истинной Тьмой…

* * *

Молча отказавшись от помощи, выбрался из «блока» и только тогда ощутил просто дикий холод. Словно окатили водой и на мороз за дверь выгнали. Сейчас бы бокал вина графа, да к камину. Эх.

В сопровождении двух лаборантов, готовых подхватить меня в любой момент, чуть пошатываясь, дошлёпал до комнаты, где когда-то переодевался. По дороге со мной провели краткий инструктаж о дальнейших действиях.

Начали с того, что самым быстрым способом реабилитации являлась правильная окружающая обстановка. Она должна внушать спокойствие и придавать ощущение защищённости. Понятно, что под такое определение место проживания вписывалось идеально.

Но перед тем как отправиться домой, требовалось пройти обследование и выполнить пару тестов. Насильно никто никого здесь удерживать не собирался, но соблюсти собственноручно подписанные обязательства было всё же необходимо.

После этого я становился свободным, как сопля в полёте. Также один из них уточнил, машина уже готова и ожидает за воротами. Поэтому, как скоро окажусь дома, зависело только от меня самого.

И как бы ни хотелось побыстрее свалить отсюда к чёртовой матери, реализовать это можно было только после выполнения взятых на себя обязательств. С данным обстоятельством предстояло смириться и не зацикливаться.

Больше всего напрягала необходимость прохождения тестирования. Я прекрасно понимал, что там будет херова туча вопросов на целой куче листов, а вчитываться в их суть и думать, категорически не хотелось.

Попрощавшись, сопровождающие оставили меня одного. Даже их лиц не запомнил. А я вообще смотрел на них? Кажется, нет. Да и чё на них смотреть? Тяжело вздохнув, вошёл в комнату и пошёл к своему шкафчику.

Первым делом необходимо избавиться от костюма и надеть пока только труселямбы. Уже после прохождения обследования можно полноценно одеться, закрыть вопрос с тестированием и стать тем самым, свободно летящим, ноздревым сгустком.

Стянув нейрокостюм, бросил тот на лавку и внезапно вспомнил про слова Кирилла и Мефодия. Этот диалог точно был? Вроде да. Непринуждённо взяв его снова в руки, посмотрел в район поясницы, где действительно имелся не запитанный датчик.

А камеры наблюдения здесь есть? Вращаться головой по сторонам для их поиска – лишний повод обратить на себя внимания. Значит, будем исходить от их наличия по умолчанию. Куда без них, тем более на подобных объектах?

Знать бы только сектор обзора, чтобы незаметно извлечь бесхозную детальку и спрятать за щекой. Сложив костюм таким образом, чтобы нужная область оказалась сверху, отпер свой шкафчик.

* * *

Пока брал панталоны и убирал костюм, постарался максимально незаметно и быстро извлечь датчик. Кажется, получилось. Со стороны мои действия должны были выглядеть естественно, без всякой заминки, а сам процесс надёжно скрыло внутренне пространство шкафчика.

Зажав между пальцами датчик, натянул трусы, накинул любезно предоставленные тапки и пошлёпал в соседний отсек, где находился тот самый аппарат для обследования.

Очередной лаборант, настраивающий оборудование с очень умным видом, попросил немного подождать. Молча отойдя в сторону, принялся наглаживать и почёсывать прилично отросшую расточительность на лице.

В тот самый момент датчик и оказался под языком. Надеюсь, театр одного актёра с маниакальными признаками преследования со стороны выглядел естественно. Тут в помещение зашёл улыбающийся Михалыч.

Не знаю с чего, но сразу стало как-то спокойнее и легче. Скорее всего, банальной причиной тому послужило знакомое лицо, но настроение, так или иначе, приподнялось.

– Моё почтение! – жизнерадостно крикнул тот прямо с порога, подняв руку, – Так, с вопросами приставить не стану, не переживай. Вы все после возвращения не особо разговорчивые, да и настроение не стабильное, хех. Поэтому предлагаю максимально ускорить процесс, чтобы побыстрее покинуть эти стены. Что скажешь? Как тебе такое предложение?

– Полностью его поддерживаю, – ответил я, стараясь не выглядеть излишне грубым при этом. Настроение действительно с плинтусом знакомство заводило.

– Отлично! Кстати, рад тебя видеть. Надеюсь, всё прошло хорошо.

– Где Семён? – почему-то был уверен, что он непременно будет присутствовать на моём возвращении в этот серый мир унылой реальности.

– Да кто ж его знает? Мы с того раза больше и не виделись. Скорее всего, в очередной командировке. Он из них практически не вылезает же. Ладно, укладывайся давай.

* * *

В этот раз сканирование организма заняло больше времени, что вызвало лёгкое беспокойство. Нахрен я вообще тех «сказочных» послушал? Вроде нормальным человеком был. Нет же, со слов первого встречного всякую дрянь в рот тянуть начал.

– Ага, готово. Можешь идти одеваться, осталось тестирование и домой, – бодро произнёс Михалыч.

– Ну, что там говорит твой агрегат? В Магнето я не превратился?

– Аха-ха! Смешно. Нет, мозговая активность у тебя определённо стала выше, но всё в пределах допустимых показателей, так что записываться в люди-Икс не спеши, – поддержал он шутку.

– Ясно. Жаль, конечно. Где в туалет сходить можно, не подскажешь?

– Постой, тебя на горшок приспичило, что ли? – встревоженный голос и ставшее серьёзным лицо Михалыча, мне совершенно не понравились. Твою мать, неужели здесь какой-то подвох имеется? Хрена тогда эти дебилы меня не предупредили?

– Не, – отмахнулся я непринуждённо, – Просто умыться хочется, лицо освежить. А что за реакция у тебя такая? Что, мы туалет проситься не должны? – спасибо родным органам, что научили мандеть прямо с ходу и честно глядя в глаза.

– Вообще-то, нет. Вас же раствором питали, а лишнее выводилось… ну, сам знаешь как. Кишечник должен быть пустым, по идее. Так что желание сходить в туалет может скрывать под собой серьёзную патологию.

– А на машине твоей этого не видно, разве?

– Откуда? – как-то замялся Михалыч, – Она вообще не про это. Здесь фиксируется мозговая активность, состояние нервной системы и мышечного тонуса.

– Понятно. Так, а «блоки» ваши, вроде, не калечат и даже лечат. Разве не так?

– Слушай, ну и вопросы у тебя. Прям чувствуется, как специфика работы сказывается, хех. Да, они действительно оказывают общий положительный эффект на организм и лечить могут, только тогда программа соответствующая требуется. Я в этом не силён, если честно. Просто есть инструкция, что если после разде… – тут он как-то резко осёкся, но постарался не подать вида, – Короче, после возращения просьба сходить в туалет обязывает нас незамедлительно направлять всех с подобными желаниями в медблок. Фактически я сейчас так и должен поступить в соответствии с регламентом.

– На кушетку за желание умыться? – изобразил я искреннее недоумение, – А если, к примеру, нос зачешется, то в операционную сразу?

– Аха-ха! Ну ты можешь. Нет, конечно, – рассмеялся он, – Просто ты же про туалет спрашивал, – вроде лыбится в лицо, а взгляд такой цепкий, внимательный, будто изучающий и в то же время не доверяющий.

– Михалыч, а тебе самому не кажется эта ситуация несколько абсурдной? А что мне было спрашивать? Душевую? Как по мне, вопрос прозвучал вполне естественно. В любом случае комната называется туалетной, а не умывальной.

– Ха-ха! Не, с такой логикой спорить просто невозможно.

– Но вы всё же пытаетесь. Ладно, давай уже пойдём поскорее, а то действительно невмоготу здесь у вас находиться.

– Куда пойдём?

– Как? В медблок ваш, раз по инструкции положено. Может, там умыться дадут хоть.

– Да какой медблок? Господь с тобой. Вон, в дальнем углу раковина. Поласкайся сколько душе угодно.

– О, вот за это спасибо. А тебе не влетит за нарушение инструкции?

– Иди уже, заботливый какой нашёлся. Разберёмся как-нибудь, – улыбнулся он отмахнувшись.

* * *

Притомившись от столь продолжительного разговора, развернулся и направился в указанном направлении. Настроение снова возвратилось к плинтусу. Что-то не понравилась мне эта ситуация.

И ставшие цепкими глаза Михалыча после вопроса о туалете, и его запинки. Ведь именно «после раздевалки» хотел сказать, но поправился. Зачем? Если тебе кажется, что тебя хотят обмануть, то тебе не кажется – золотое правило.

И опять же, почему эти дегенераты (А других слов теперь подобрать было сложно) об этом не предупредили? Не знали, что ли? Про такой существенный нюанс? Не верю что-то.

Может, наоборот, под монастырь подвести хотели? А какой у них мотив? В чём смысл? Думаю, при наличии желания, тормознуть здесь, кого бы то ни было труда не составит. С подводной лодки ты никуда не денешься.

Муть какая-то. Однако сдаётся мне, что если бы не участие Семёна, этот Михалыч, не задумываясь и без лишних вопросов, потащил бы меня в местную санчасть.

Хорошо, пусть так, но для чего? Явно не клизму ставить. Хотя хрен его знает. Сука! Опять возвращаемся к сраным вопросам без ответов. Ладно, надо действительно отсюда сваливать побыстрее.

Теперь главное, чтобы к костюму претензий не возникло. Точнее, к отсутствию в нём сраного датчика. Будут его проверять, не будут – только гадать остаётся. Ну, и чтобы раковина не подвела сливом.

Вдруг там сетка мелкая или ещё что? Подходя к умывальнику, обратил внимание, благо низ не закрыт никакой тумбой, что колено сильно отличается от обычного сантехнического.

Оно мне тоже не понравилось. Измельчитесь там или ещё, неважно, главное – не такое, как все и зачем-то мигает огоньками диодов. Открыв воду, шумно умылся, фыркая и основательно растирая лицо руками.

Несмотря на вполне широкие отверстия слива, куда без проблем вошло бы и три датчика, сплёвывать его не стал. Внезапно меня осенила довольно гениальная по своей простоте идея.

Утёршись висящим тут же ослепительно-белым полотенцем, поспешил назад в раздевалку, скрестив пальцы. Оставалось надеяться, что за это время никто своё рыло в мой шкафчик не запилил.

Иначе придётся искать нормальный умывальник или придумывать что-то ещё, раз в туалет путь заказан. Как назло, нигде не заметил никаких щелей. Тут даже иголку впихнуть некуда было.

– Полегчало? – поинтересовался, улыбнувшись, Михалыч, мимолётно глянув в сторону умывальника.

– Как заново родился! – также на позитиве ответил ему, – Спасибо.

– Да ладно, – отмахнулся он и ещё раз стрельнул глазами в дальний угол, – Удачи!

– Взаимно.

* * *

Стараясь вести себя максимально естественно, направился в раздевалку. Только бы костюм оказался на месте. Чует моё заднее сердце, что находится оно под прицелом и только что буквально на миллиметр разминулось с довольно серьёзной неприятностью.

Стоило открыть шкафчик (Слава Тьме – на месте херня силиконовая), как следом зашло два лаборанта с довольно широкими плечами для столь непыльной должности, которые сразу направились ко мне.

Всё, суки, сейчас точно прихватят. Чуть ли не дрожащей рукой открыл шкафчик и потянулся внутрь.

– Сергей Сергеевич, – окликнул один из них, – Не могли бы подойти.

Странные вы, уроды хмурые, просите подойти, когда сами довольно активно приближаетесь. Но ничего, чутка потупим, отыгрывая роль не до конца пришедшего в себя беднягу.

– А? Да, конечно.

В этот момент я уже успел взять в полки часы и, поворачиваясь, как бы случайно уронил сраный костюм на пол. Хвала этому плотному материалу, который упал в сложенном виде и нужной стороной вверх.

Лавка прекрасно закрывала обзор, поэтому спешащие на помощь Чип и Дейл не могли видеть, что именно происходит на полу. Но судя по звуку шагов, скорости они прибавили.

Теперь только бы не обосраться на финише. Наклонившись, сплюнул датчик на костюм и, ещё раз хвала этому эластичному материалу, двумя пальцами и буквально в одно движение запихал высокотехнологичную срань, фактически подведшую на монастырь, на своё место.

Всё, бляди хитрожопые, этот раунд остался за мной. Выкусите. Буквально подбежав, они довольно наигранно улыбнулись, с плохо скрываемым напряжением.

– Позвольте, мы сами подымем. Вам нежелательно делать наклоны. Организм ещё адаптируется к изменившейся обстановке и возможна потеря сознания.

– Ого. Тогда, пожалуйста, поднимайте, – ответил, подняв обе руки вверх с растопыренными пальцами и отступив на полшага, – Что-то случилось?

– Ничего такого, что выходило бы за пределы штатной ситуации, – буркнул один из них, внимательно осматривая костюм. Ну-ну, ссать в уши кому-то другому будешь, фраер.

Утратив интерес к этим ряженным «лаборантам», в полном спокойствии сел на лавку и застегнул ремешок часов на руке. Хер вам в зубы, щеглы. Не доросли ещё до того, чтобы Морра за жопу прихватывать.

Широкоплечая имитация рядовых работников тщательно осмотрела костюм, после чего развернулась ко мне.

– Так в чём дело-то, объясните? Я могу одеваться?

– Да, конечно, – хмуро ответил тот же тип, явно неудовлетворённый результатом осмотра, – Костюм мы забираем.

– Эм, ну хорошо. Он и так вашим был. Так чё приходили-то? – ответом мне послужили две широкие спины, направляющие к выходу. Ну и хер с вами. А валить отсюда действительно надо как можно скорее.

* * *

На грёбаные тесты ушло больше двух часов. Узнав, что в случае выявления факта поверхностного подхода к ответам можно остаться на «второй год», решил поднапрячься и закрыть данный вопрос с первого раза.

После беглого осмотра бланков, мне вручили файл с бумагами, содержащими ответы на все интересующие меня вопросы. По факту же в них разъяснись права и обязанности «командировочного», сроки и способы получения полагающихся выплат, их виды и что-то ещё в этом же духе.

То есть, никаких реальных ответов на действительно интересующие меня темы, там не оказалось. Очередное на… обман, одним словом. Ознакомление с содержимым было рекомендовано отложить до прибытия к месту проживания, что, учитывая количество листов, выглядело вполне логично.

За воротами меня действительно уже ждали. Чёрная, тонированная Камри на военных номерах, на заднем сидении которой я незаметно задремал, стоило нам только вырулить на трассу. Умаялся, что поделать.

– Приехали! – разбудил чей-то резкий голос.

Хотел было возмутиться, что извозчик доставил меня куда-то явно не туда, но срастив ситуацию, осознал, что это двор моего дома. Тьма, я действительно живу здесь? Надо подыскать себе уютную пещеру, вместо норы в этом унылом человейнике.

– М? А, да, спасибо, – пробормотал, выходя из машины, – Я тебе ничего не должен? – в ответ водила выдохнул, закатив глаза, и попросил закрыть дверь, после чего с пробуксовкой выехал со двора.

Идти в квартиру вдруг категорически расхотелось. Пришло осознание, что я не готов назвать теперь это место своим домом. Стало ещё тоскливее. Окружающий меня мир был серым, холодным и безжизненным.

А ещё, здесь уже наступила зима, и находиться на улице в том, что на мне, было чертовски холодно. Иди в тепло всё же придётся. Грешным делом, на полном серьёзе взглянул на запертую дверь подвала. А что такого?

Снегом наш регион похвастаться никогда не мог, но осень явно закончилась, а это значит, что прошло минимум два месяца. Блин, неужели действительно целый квартал пролетел?

Семён ко мне в середине сентября приезжал. Выходит, на самом деле три месяца минуло? Зарифмуем: охренеть можно, как это всё воспринять сложно.

Осмотрев ещё раз серый и «холодный» двор, успевший стать чужим, тяжело вздохнул и направился в ближайший магазин – мне однозначно требовалась «микстура», превышающая градусом температуру моего тела.

Зайдя в квартиру, на удивление оказавшуюся настолько чистой, что сперва даже растерялся и посмотрел на дверь – мало ли, вдруг ключ подошёл, как в одном известном советском фильме.

Нет, и дверь моя, потрёпанная, и облезлый номер квартиры тоже мой. Войдя в кухню, осознал, что забыл снять обувь. На линолеуме, который был чище только в магазине, остались грязные следы.

А чему ты удивляешься? Напялил самые простые шмотки и на что-то ещё надеешься? Сука! Проблема оказалась глубже, чем предполагал. Однако звонить психотерапевту, настоятельно рекомендованному на выходе с «объекта», категорически не собирался.

Во-первых, свои проблемы привык решать самостоятельно. Во-вторых, в этом враче я видел потенциального агента по сбору информации. В-третьих, никогда не доверял этим мозгоправам. Как они судить о жизни, не видя её во своей «красе»?

Вскрыв банку добротной тушёнки, отрезал приличный ломоть ржаного хлеба и, прихватив гранёный стакан, пошёл в комнату – день следовало закончить именно так, как и планировал это три месяца назад…

* * *

Похмелье. Я даже успел позабыть это слово, но его последствия напомнили о себе. Определённо это не яд Па’Адл, но, так или иначе, та ещё дрянь с вполне выраженным негативным эффектом.

Первым делом включил телефон, но увидев количество пропущенных звонков и присланных сообщений, тут же убрал его подальше – ну его нахрен. Наполнив тот же стакан заранее приобретённым нефильтрованным пивом, ознакомился с бумагами.

Итак, мне полагался месяц отпуска, именуемого «периодом для реабилитации». Годная информация. А если верить написанному, то на счёте уже находилась сумма, превышающая мой годовой доход в несколько раз. Надо проверить.

При этом рекламное агентство обязывалось ежемесячно зачислять средства значительно выше заработной платы, а корпорация в течение тридцати календарных дней должна была перевести деньги, заработанные в Адэлеоне.

Учитывая, что с рекламным отделом у меня подписано соглашение на пять лет, можно смело увольняться с работы. Ибо размер тех средств, что собиралось начислить корпорация, если ими ещё грамотно распорядиться, обещал довольно продолжительный и беззаботный период жизни.

Но какой смысл этого унылого существования без моей прекрасной Ла’Амии? Без моих верных товарищей и даже без сраного Инквизитора? Не было в этом мире той цены, что смогла бы компенсировать такую утрату.

Короче, забухал на целую неделю, но оторваться от реальности и забыться, всё же не вышло. Проснувшись очередным холодным утром, осознал, что выход на службу поможет отвлечься гораздо эффективней, сокрытой на дне бутылки истины. Дожили, блин.

За эти семь дней в пьяном угаре, каких только мыслей в голове не было. О чём только не думал, и что только не пытался сотворить. Правда оказалась горькой и противной – в этом убогом мире Жнец из меня такой же, как из говна пуля.

Даже намёка на магию не возникло. Что-то здесь было не так. Или действительно потёк мозгом, или что-то упускаю из вида. Я же ведь Жнец? Рождённый совершенно другом мире и несущий в себе Истинную Тьму!

С такими мыслями не то что в запой уйти можно, действительно до палаты недалеко. Поэтому выход на службу пока виделся единственным способом убежать от самого себя, хоть это, как известно, и невозможно сделать.

* * *

– Значит, решил выйти на службу раньше?

– Ага, соскучился я по всему этому. Что?

– Просто не могу понять, чем ты так смог заинтересовать самые верха? – прищурился Иваныч.

– Я же говорил, вы меня просто недооцениваете.

– Давай без своих подколов, а? Ты даже представить себе не можешь, сколько у меня к тебе вопросов, которые мне прямо запретили задавать, а тебе, так понимаю, на них отвечать.

– Раз мы в кои-то веки достигли понимания, может, оставим в покое мои мотивы для выхода? Очевидно, что они самые благородные.

– Ты только не зазнавайся! – нахмурился начальник, – Давай, иди уже. Дела тебя заждались.

– В смысле? – чуть ли не воскликнул я возмущённо, – Их, что, никому не передавали?

– А кому их передавать? Может, подскажешь, раз такой особенный? Вас и так три калеки осталось. Короче, сроки продлили, так что не начинай. Всё, раз решил приступить к обязанностям, то приступай молча. Свободен.

– Есть, товарищ подполковник! – ответил я, стукнув каблуками форменных туфель и приложив руку в «пустой» голове, – Разрешите идти?

– Да кто тебя держит? Шуруй уже, шут, блин, краснокнижный.

Выйдя из кабинета руководителя, столкнулся с Грунёвым Мишей. На лице молодого сотрудника уже появился оттиск печати службы. Впалые глаза, синяки под ними и полное безразличие к происходящему.

Сразу видно, окунулся с головой парень. Ничего, адаптируешься. Кстати, интересное наблюдение – на «объекте» никто из других участников проекта мне не встретился.

Даже издалека никого не видел. Что по дороге к «блоку», что от него, но при этом персонал постоянно говорил во множественном числе, обсуждая реакцию организма и прочее. Специально исключали зрительный контакт между нами?

Похоже на то. Но к чему такая конспирация? Что мне мешает поинтересоваться, к примеру, в другом отделе о тех, кто был внезапно откомандирован хрен пойми куда? Объективно ничего, но и зачем это делать тоже непонятно.

* * *

– Ого! – лицо Миши тут же обрело признаки жизни, – Какие люди! Давно вернулся? Ты уже на службу выходишь? Тут с тем твоим выездом полная жопа. До сих пор никакой информации, представляешь? Четвёртый месяц на исходе, а по существу фактически ничего нет. Слу-у-шай…

– Так, притормози коней, – усмехнулся в ответ, прервав этот сумбурный речевой поток информации, – Пойдём в кабинет, что ли, хоть зайдём. Не в коридоре же торчать.

Насколько была чиста и прибрана моя квартира, настолько ужасно выглядело служебное помещение. Пыль покрывала ровным слоем абсолютно все поверхности. Хоть куличи лепи.

Причиной тому, видимо, послужила незапертая форточка старого деревянного окна. Кажется, только у меня его до сих пор не поменяли на пластиковое. Надо будет поинтересоваться о причине столь выраженной дискриминации.

– Ну и гадюшник тут у тебя, – произнёс Миша, брезгливо осматриваясь.

– Сам в шоке. Это надо же было так засрать кабинет в моё отсутствие. Неужели никто окно закрыть не мог? А полы? Не убирались только у меня, что ли? Принципиально?

– Походу к тебе реально давно не заходил, а что до уборки кабинетов, так теперь это сугубо наша личная забота. За те деньги, что выделяются на это, желающих найти крайне проблематично. Так что, или следи за порядком сам, или скидывайся с остальными. Раз в неделю приходит женщина для уборки. Слушай, может, лучше ко мне пойдём? У тебя как-то… неуютно.

Спорить не стал. Сегодня же надо найти и загнать сюда каких-нибудь работяг для приведения кабинета в божеский вид. Можно разок и потратиться из своих кровных, благо теперь они есть.

* * *

Переступив порог кабинета коллеги, испытал чувство стыда. После моего свинарника, здесь просто как в операционной – чисто и стерильно. Щёлкнув чайник, Миша завалился на старенький, но в меру потрёпанный, диванчик, и жестом предложил присоединиться.

– Сейчас офигеешь, что судмедэксперт обнаружил у трупов, – сказал он, насыпая в стакан кофе, – А ты чего себе не делаешь?

– Не особо хочется, – после травяного чая Адэлеона пить что-то иное, организм отказывался, – У них языки вырваны?

– А, ты уже знаешь, – протянул погрустневший Миша, – Ну да, вот такая непонятная и лютая дичь. Кто мог с ними это сотворить и зачем? Каменный век какой-то, честное слово.

Он начал рассказывать о проведённых мероприятиях, возникших проблемах и ситуаций, не поддающихся описанию фактах и прочем. Сразу заметно, что участие в расследовании этого дела поглотило его с головой.

Слушал вполуха, кивал, когда это было уместно, но мыслями находился очень далеко отсюда. Где-то за Гранью этого мира. В очередной раз потёр палец, на котором когда-то находился перстень Хранителя, в надежде нащупать его.

После вырванных языков у, так и оставшихся неустановленными, лиц, следующей по значимости загадкой являлась их одежда. Из проведённых экспертиз следовало, что ткань изготовлена неизвестным способом из неустановленного материла.

Более того, согласно выводу одного из заключений, ждущего подтверждения, ткань являлась очень старой, даже древней. Одну из мантий отправили на исследование в какой-то там институт, и на днях ждали от них заключение.

Внезапно захотелось подержать в руках и примерить мантию. Желание оказалось настолько сильным, что пришлось приложить усилия, чтобы совладать с собой. Так, надо что-то придумать, чтобы получить доступ к одной из них.

Не знаю с чего, но возникла уверенность в необходимости этого. Миша всё говорил и говорил, фактически без остановки. Но остальная информация не представляла для меня никакого интереса.

– Ты в комитет переводиться собрался? – вдруг прервал его вопросом, ставшим неожиданным для меня самого.

– А это ты откуда знаешь? – удивился он, – Никому не говорил даже!

– Просто предположил, – отмахнулся я, – Но ты уже ответил, – усмехнулся, глядя на выражение его лица, – Ладно, забей. Правильно делаешь.

– Думаешь?

– Уверен. Перспектив там однозначно больше. Лучше гробить своё здоровье там, чем прозябать здесь.

– Серёга, – замялся он, – Ты уходить, случаем, не собираешься?

– Не знаю, – честно ответил, глядя ему прямо в глаза, – Пока не решил.

– Слушай, может, я поговорю с руководителем комитета? У них тоже недобор, а так, глядишь, вместе и уйдём.

– Поговори, Миха, – с лёгкостью сразу согласился, – Может, оно и к лучшему будет. Ладно, пойду я.

– Как? Ты же ничего про свою командировку даже не рассказал! Знаешь, сколько слухов на этот счёт?

– Это было интересно.

– В смысле? Интересно, и всё?

– И всё, старина, – улыбнулся ему, – Должен понимать.

* * *

На лестнице столкнулся с «кадрами» и сразу же был взят в заложники. Анна, так звали сотрудницу, взяла меня под руку и потащила за собой в кабинет своего отдела.

Мне дали целую кучу разных бумаг, после подписания которых, поволокли в бухгалтерию, где в обмен ещё на пару подписей выдали командировочные наликом. Во, единственный приятный момент за весь день.

– О, Серёня вернулся! – послышался за спиной знакомый голос. Твою мать, я вообще выйду с отдела сегодня? Даже с крыльца сойти не дают.

– Лера! – развернулся, натянув дежурную улыбку, – Как дела в дознании?

– А вот давай куда-нибудь сходим, и я всё тебе расскажу, – кокетливо улыбнулась она в ответ.

Ох, девочка, благодари бога, что Ла’Амия тебя сейчас не слышит. Кстати, что-то не припомню за Лерой прежде рвения куда-то со мной сходить. Месяца три назад подобное предложение вызывало бы восторг – что душой кривить, она была очень привлекательной.

Но это в прошлом. Теперь же моё сердце принадлежало лишь одной-единственной кровожадной обольстительнице, а поступившее приглашение на свидание выглядело слишком подозрительно. Чё ей надо?

– Интересное предложение и очень неожиданное. Знаешь, отвечу прямо, не думаю, что это хорошая затея...

– Но… – начала она удивлённо.

– Ничего не поделаешь, – закончил за неё, не дав договорить, – Будет скучно, не скучай, Лера.

По её недоумённому лицу было очевидно, что заканчивать разговор она явно не собиралась, поэтому быстро развернувшись, поспешил уйти. Кажется, я поторопился с возвращением на службу.

Видеть лица людей категорически не хотелось. Все эти «персонажи» унылой, серой реальности вызывали сплошное разочарование, выгляди ненастоящими и лишёнными душ.

Прежде всего, надо привести кабинет в порядок и срочно сменить гардероб. Нужно переодеться во что-то посвободнее и с глубоким капюшоном. Да и туфли сменить на более удобную обувь. Желательно на мягкой подошве, чтобы как можно тише передвигаться…