Флинкс на распутье

Флинкс на распутье ▼▼▼ Глава семнадцатая

Клэрити тоже «услышала» приветствие.

— Нет на свете никаких телепатов, и быть не может, — растерянно пробормотала она.

— Боюсь, что есть, — вздохнул Флинкс, а затем повернулся к чудовищу. — Привет, Пушок. Давно не виделись.

— Давно, друг Флинкс. — Густой бас звучал у юноши в голове.

Огромный ульру-уджуррианин вразвалочку приблизился к рыжеволосому юноше и положил ему на плечи тяжеленные лапищи:

— Как идут дела у друга Флинкса?

— Все прекрасно, спасибо за заботу.

Флинкс порадовался тому, что немой разговор с урсиноидом проходил теперь гораздо свободнее, чем при первой встрече с Пушком и его сородичами на их запретной планете.

Пушок одобрительно кивнул, а из норы, словно чертики из шкатулки, выскочили еще двое гигантов. Флинкс тотчас узнал Ням-Ням и Яркосиня. От природы любознательные существа тотчас принялись оглядываться по сторонам.

— Разум друга Флинкса светлеет. Теперь у него в голове почти не осталось темноты, не то что раньше! — Пушок постучал себе по виску мясистым пальцем.

— А это моя подруга Клэрити, — показал Флинкс.

Лучась грубоватой симпатией, Пушок направился к девушке.

— Привет, подруга Клэрити!

Та пятилась в страхе, пока не уперлась в стену. Урсиноид остановился и оглянулся на Флинкса:

— Почему твоя подруга испугалась Пушка?

— Очень уж ты большой, дружище.

— Хо-хо! — Ульру-уджуррианин проворно опустился на четвереньки. — Так лучше, подруга Клэрити?

Та нерешительно шагнула вперед.

— Да, так лучше. — Она заметила, что Флинкс с улыбкой наблюдает за ней. — Так вот какие у тебя друзья!

— Это ульру-уджурриане. Кажется, я тебе о них рассказывал.

— А, планета под Эдиктом. Ни прилететь туда, ни улететь.

— Судя по всему, мои друзья забыли предупредить о своем отбытии власти Содружества. А вот как они попали сюда, для меня загадка.

— Я услышал тебя. — Телепатический «голос» Яркосиня «звучал» так же ясно, как и мысли Пушка. — А у нее светлый разум.

— Что он имеет в виду? — спросила у Флинкса Клэрити.

— Что у тебя сильная ментальная аура. Для уджурриан все эмоции подобны свету, от яркого до тусклого. И не бойся ты их. Конечно, любой из них способен разорвать человека пополам, но мы с ними давние союзники. И если это тебя успокоит, знай: они практически вегетарианцы. Им не по вкусу существа, излучающие «свет».

Поскребыш обвился вокруг шеи Клэрити. Юному летающему змею эмоциональная аура уджуррианина, вероятно, показалась слишком насыщенной. А вот Пип ничуть не испугалась — она прекрасно помнила урсиноидов.

— Услышали твой зов, — объяснила Ням-Ням, рассматривая бесчувственные тела. — Сразу поспешили к тебе, чтобы помочь.

— Зов? — Флинкс на мгновение забыл о Клэрити. — Я никого не звал. Я вообще был без сознания.

Он попытался вспомнить ощущения, которые пережил, находясь в «озере», но память почти ничего не сохранила от таинственной мелодии, которая звучала в его мозгу под действием наркотического газа.

— Как вы, ребята, попали сюда? — Клэрити так и подмывало заглянуть в дыру, откуда вылезли урсиноиды. — Флинкс говорил, что вы построили для него корабль.

— Да-да, корабль, — гордо произнес Пушок. — «Учитель» в подарок Учителю. Что касается нас самих, мы не любители кораблей. Слишком шумно и тесно. А корабль для Флинкса мы построили потому, что это подходило для нашей игры.

— Игры? — Клэрити повернулась к Флинксу: —Что еще за игра?

— Игра в цивилизацию, — рассеянно ответил он, все еще пытаясь вспомнить музыку и видения. — Они обожают играть, и я перед отлетом придумал для них развлечение. Не берусь угадать, в какой стадии они находятся сейчас.

— Кое-что в игре нам нравится, — сказал Яркосинь. — Кое-что — нет. Что не нравится, про то забываем.

— Ничего не понимаю, — развела руками Клэрити.

— И не удивительно. Слушай внимательно, скоро все поймешь.

— Игра идет нормально, — сообщил Пушок. — Нам еще нужно прорыть много ходов. Услышали зов, поняли, что наш Учитель в беде. Решили сделать новый тоннель. Справились быстрее, чем со всеми прежними. И все-таки, может быть, мы опоздали?

— Со мной все в порядке. — Флинкс помрачнел. Если бы он не знал, на что способны уджурриане, он бы не задал следующего вопроса:

— Ты хочешь сказать, что вы прорыли сюда ход прямо от Ульру-Уджурра?

Пушок состроил обиженную гримасу:

— Откуда же еще?

Клэрити улыбнулась, показывая, что никого не хочет обидеть (впрочем, это прекрасно читалось и в ее мыслях):

— Но разве такое возможно? Это совершенно противоречит законам природы.

Огромный уджуррианин усмехнулся. В его «голосе» зазвучало лукавство:

— Но как же мы сюда добрались? Это было нелегко, подруга Клэрити, но в то же время очень забавно.

— Сдаюсь, — махнула рукой Клэрити.

— Не надо сдаваться, — серьезно сказала Ням-Ням, неверно истолковав ее слово. — Смотри. Вот ты начинаешь рыть ход. Потом делаешь поворот, перекручиваешь тоннель вот так и так, потом заворачиваешь его назад так и так, и ты уже здесь.

— Интересно, а может, они проложили тоннель в плюс-пространстве или межпространстве? — задумчиво пробормотал Флинкс. — Или еще в какой-нибудь среде, до которой наши ученые головы еще не додумались? Как же вы нашли меня? Неужели мои мысли разносятся на столько парсек?

— Это было нелегко, — сказала Ням-Ням. — Поэтому мы сначала послали разведчика посмотреть.

Флинкс наморщил лоб:

— Разведчика? Кого именно?

Голос, раздавшийся за спиной Флинкса, заставил его вздрогнуть.

— А ты как думаешь?

Это был Может-быть, выглядевший, как всегда, чем-то озабоченным.

Даже сами ульру-уджурриане называли Может-бытя чудом природы. И если считать урсиноидов аномалией среди разумных рас, то Может-быть — аномалия из аномалий.

— Привет, Может-быть!

— Пока, друг Флинкс!

Медведеподобный гигант исчез так же бесшумно, как и появился. Общительным его назвать было нельзя.

Флинкс перехватил взгляд Клэрити. Она убедила себя в том, что оправилась от потрясения, но недолгий визит Может-бытя доказал обратное.

— Он появляется там, где захочет, — объяснил Флинкс. — И ему не нужны никакие тоннели. Никто не знает, как ему это удается, даже сородичи. Они думают, что Может-быть немножечко того.

— Сумасшедший медведь, способный телепортироваться! Только этого не хватало!

Из бездонной ямы в центре комнаты появился четвертый мохнач, нечто среднее между гризли и лемуром. Это была Мягкогладкая. Она выпрямилась и стала отряхиваться.

И тут Флинкс заметил сияющее кольцо на каждом из гостей.

— Ты имеешь в виду наши игрушки? — отозвался на его немой вопрос Яркосинь. — Они помогают нам копать. Мы построили для тебя корабль. Мы сделали и кольца. Это тоже — игра, верно?

— Кажется, теперь я понимаю, — обморочным голосом проговорила Клэрити, — почему Ульру-Уджурр находится под Эдиктом Церкви.

— Ты, пожалуйста, не забывай о том, что ульру-уджурриане абсолютно непредсказуемы. Когда я появился на их планете, там вовсю хозяйничали а-анны. В то время урсиноиды не имели понятия ни о цивилизации, ни о современных технологиях. Они ели, пили, спаривались, рыли свои тоннели. Все это у них называлось игрой. Потом я предложил им поиграть в цивилизацию. И они очень скоро построили космический корабль. Чему они научились в мое отсутствие — не берусь и гадать.

— Я не успел помочь другу Флинксу, но не жалею, что попал сюда, — «пробасил» Пушок. — В пути было очень забавно. В любом случае пришлось бы найти тебя. В нашей игре появился новый элемент.

— Нам необходимо убираться. — Клэрити уже осматривала лестницу. — Неровен час, нагрянет целая армия фанатиков.

— Это уже не имеет значения, ведь с нами ульру-уджурриане.

Эти слова Флинкс адресовал Клэрити, а мысли — Пушку.

— Что за элемент? Помнится, я вам изложил недвусмысленные правила.

— А потом объяснил, что не каждый играет по правилам. Рассказал, что такое жульничество. Так вот, новый элемент — разновидность жульничества.

За него продолжила Мягкогладкая, ее мысленный голос имел явно женственные «интонации»:

— Ты знаешь, друг Флинкс, что мы всегда рыли ходы. Среди знаний, которые оставили холодные умы, мы нашли кое-какие интересные идеи. — Она улыбнулась, обнажив длинные клыки и резцы, способные перекусить любую человеческую кость. — Теперь мы можем рыть тоннели где угодно — в скалах, в песке, в том, что ты называешь пространством-временем.

— Это очень забавно — копать в других мирах, — прокомментировала Ням-Ням. — Один и тот же мир скоро надоедает.

Она рассматривала лучевой пистолет одного из телохранителей Вандерворт. Флинкс не встревожился, он знал, что Ням-Ням интересуется только устройством этой штуковины.

— Мы копаем много тоннелей к другим мирам.

Мягкогладкая указала на яму. Флинкс не рисковал слишком приближаться к ее краю. Если упадешь туда, неизвестно, где окажешься.

— Я прорыла ход до мира, который твой народ называет Конским Глазом, а местные жители — Тсламайна. И нашла там кое-что интересное.

— Большую машину, — добавила Ням-Ням. — Самую большую из всех, которые я когда-либо видела.

— Там было что-то непонятное, — продолжала Мягко-гладкая. — Оно вскоре обнаружило нас и хотело догнать, но мы убежали сюда. Ты ведь знаешь, мы очень быстро можем копать. Я нашла на Конском Глазе маленькие вещи, неотделимые от большой штуковины. И то, что их связывает, действует как наши тоннели, только они намного меньше.

— А что такое конь? — неожиданно спросил Пушок.

— Земное животное о четырех ногах, — ответил Флинкс. — Теперь его редко где встретишь.

— Помолчи, Пушок, — одернула его Мягкогладкая. — Сейчас говорю я.

— Не затыкай мне рот.

Они обменялись тумаками, самый легкий из которых выбил бы дух из взрослого мужчины. Перепуганная Клэрити подбежала к Флинксу и прижалась. Он неохотно позволил ей остаться рядом.

— Прежде чем эта странная штуковина бросилась за нами вдогонку, мы успели понять, для чего служила большая машина.

— Это сигнальное устройство, — пробормотала Ням-Ням, увлеченно разбиравшая лучевой пистолет. Огромные пальцы ловко управлялись с электронной начинкой.

— Зачем оно?

— Чтобы кого-нибудь о чем-нибудь предупреждать. О большой опасности. Правда, тех, кого оно должно было оповестить, уже давным-давно нет.

— А почему вы пришли ко мне? Я ничего не знаю о планете Конский Глаз и о ее таинственных машинах.

— Ты Учитель, — просто ответил Пушок и добавил такое, от чего у Флинкса отпала челюсть: — Мы тебя искали потому, что ты каким-то образом с ними связан.

— Кто? Я? — Флинкс был настолько потрясен, что Пип подпрыгнула на его плече. — Да как я могу быть с ними связан, если в первый раз слышу о них?

— Это ощущение — вот здесь. — Пушок показал на голову. — Ты — ключ к чему-то вроде машины или опасности. Или к чему-то такому, чего мы еще не знаем. А хотелось бы узнать. Опасность — это не забавно.

Если ульру-уджурриане были обеспокоены, то всем остальным полагалось паниковать. В этом Флинкс нисколько не сомневался.

— И что, беда не за горами?

— Не за горами? — эхом повторил Яркосинь, округлив от удивления глаза.

— Скоро ли придут неприятности? — устало спросил Флинкс.

Урсиноиды мгновенно вникали в самые сложные научные и технологические понятия, но порой самые простые вещи ставили их в тупик.

— Не знаю. Ты ведь на то и Учитель, чтобы помочь нам разобраться, — ответила Мягкогладкая.

— Да не учитель я! — сердито возразил Флинкс. — Я сам еще ученик. Уже сейчас каждый из вас накопил столько знаний, сколько мне и вовек не набрать.

— Но ты знаешь игру, — напомнил Пушок. — Игру в цивилизацию. А мы только учимся. То, что мы увидели на Конском Глазе, каким-то образом относится к ней.

Теперь на Флинкса смотрели все четыре пары огромных желтых глаз, и он не мог смотреть в ответ.

Опять все сначала! Стоило ему справиться с чужими проблемами, как появились новые. Неужели он снова позволит себя втянуть? Когда же его наконец оставят в покое?!

Они просили молча. Если бы он отвернулся, пришлось бы глядеть на Клэрити, а это ничуть не лучше.

— Я ничем не могу вам помочь, — проворчал он. — Сам ничего не знаю о том, что вы там нашли. Неужели непонятно?

— Понятно, друг Флинкс, — без колебаний проговорила Мягкогладкая. — Но мы можем сделать так, чтобы ты узнал.

Эти слова застали Флинкса врасплох.

— Каким же образом? Доставите меня на Конский Глаз? — Он беспомощно посмотрел на яму.

— Нет. Только покажем тебе кое-что. Мы сами этого не можем видеть, но тебе поможем. Надеемся, это будет не опасно.

Пушок шагнул к Флинксу и положил лапу ему на плечо.

— Нам очень нужно понять, друг Флинкс. Что если это серьезная опасность? Что если она прекратит нашу игру? И все остальные игры?

Они и правда очень озабочены, подумал юноша. Что ж, похоже, ему выбирать не приходится. Он, как ни крути, отвечает за них.

— И как же вы собираетесь мне это показать?

— Тем же способом, которым мы тебя отыскали: — Огромный палец указал на его шею. Уловив направленные на нее эмоции, Пип подняла голову.

— Пип?

— Да. — Пушок не без труда оформил сложную мысль: — Она усиливает то, что находится в тебе, в глубине твоего сознания. Нечто такое, что без ее помощи даже мы не способны увидеть. Она позволяет тебе воспринимать чужие ощущения и, возможно, когда-нибудь разовьет в тебе новые способности. Мы можем немного помочь с этим. Мы тоже станем усилителем. Твое тело останется здесь, а сознание мы перенесем куда угодно.

— Куда угодно? А нельзя ли поточнее?

— Там, далеко, угроза. Опасность. Надо посмотреть и понять. Никто из нас этого не может, а ты, при нашем содействии, — вполне. Потому что ты не такой, как мы. И не такой, как другие люди.

— А почему бы вам просто не прорыть туда еще один тоннель?

— Потому что слишком далеко. Невообразимо далеко.

— Если это невообразимо далеко, то чем оно может быть опасно?

— Оно способно передвигается. Пока оно, кажется, стоит на месте, но мы не уверены. Необходимо убедиться в этом.

Пушок не сводил с Флинкса просящих глаз:

— Мы не заставляем тебя, Учитель.

— Заставляете, не заставляете… Черт побери, какая разница? Главное, чтобы вы меня не потеряли после того, как зашвырнете за тридевять галактик. — Юноша тяжело вздохнул: — Так что от меня требуется?

— Надо бы тебе лечь, друг Флинкс, чтобы не упасть и не пораниться.

— Разумно. Раз уж я берусь телепортироваться не знаю куда и иметь там дело не знаю с чем, надо хотя бы соломки подстелить.

Как всегда, сарказм Флинкса не дошел до его косматых друзей, но помог ему спрятать страх.

Флинкс двинулся к саркофагу, но сразу передумал. Он не собирается путешествовать в этой штуковине. В комнате стояла пара раскладушек, он выбрал ту, что поближе, лег и прижал руки к бокам, надеясь, что выглядит не слишком глупо.

Уджурриане встали по углам. Между Пушком и Ярко-синем стояла Клэрити, не сводившая с юноши полного тревоги взгляда.

— Флинкс, может, не надо, а?

— Может, и не надо. Но мне почему-то никогда не дают делать то, что мне надо.

Он зажмурился, не веря, что это хоть чуть-чуть поможет.

Все случилось мгновенно. Он снова находился в озере, и рядом была Пип. Вовсе не этого он ожидал. На этот раз он не дрейфовал беспомощный; теперь он мог двигаться. Для проверки сделал несколько кругов; Пип не отставала. Прозрачная жидкость не заполняла ноздри и не попадала в легкие. Она совсем не затрудняла дыхания.

К тому времени, когда он пошел на четвертый круг, вода в озере потемнела. Мимо с бешеной скоростью неслось пространство; при этом руки и ноги Флинкса почти не двигались.

Прозрачная, пронизанная солнцем окружающая среда разделилась вдруг на малиново-фиолетовые слои, как будто Флинкс наблюдал допплеровский эффект в его крайнем выражении. Перед ним взрывались звезды и туманности; их сполохи стремительно исчезали где-то внизу, под ногами. Любопытная иллюзия, не более того.

«Я что, в квазар превращаюсь?» — лениво подумал Флинкс.

Он был бы не прочь задержаться и рассмотреть каждую звезду и планету. Подобно электрическим искрам, в сознании проносились образы могущественных цивилизаций, покоривших целые галактики; и тут же им на смену приходили другие миры. Все они были Флинксу в новинку: странные, незнакомые, чуждые, невообразимые. Иногда его разум соприкасался с ними, а затем откатывался, словно волна, которая набегает на берег и спешит назад в море. Флинкс несся все дальше, к краю Вселенной, оставляя позади последние вспышки сознания и превращаясь не более чем в мысль, вернее, в вопиющее противоречие. От его имени ничего не осталось, кроме слабого воспоминания, чудом вырвавшегося из темницы подсознания.

А потом исчезло все. Он оказался в той области мироздания, которой просто не могло существовать. Здесь, в вакууме, лишь кое-где, словно тонкая паутина, проплывали скопления межзвездного водорода, да редкие звезды вспыхивали, подобно свече на сквозняке.

Но здесь находилось что-то еще.

Слишком большое, чтобы принадлежать к живой природе, и все же наделенное жизнью. И хотя сила, гнавшая Флинкса вперед, пыталась затолкать его в самую гущу этого «нечто», юноша почувствовал, что продвижение его замедлилось. По пути он соприкоснулся с целыми цивилизациями, осознал природу многих галактик, но то, что предстало перед ним, было слишком огромным и зловещим; отделенный от тела разум человека был не в силах разобраться в этом неведомом явлении. Флинкс лишь разглядел его тень; в следующий момент, развернувшись, он пустился наутек, тем же путем сквозь бездну, каким прибыл сюда.

Но было уже поздно: «нечто» обнаружило его. Флинксу удалось прибавить скорости, и вселенная вокруг превратилась в бескрайнюю россыпь фантастических лазерных сполохов, а «нечто», огромное и неповоротливое, потянулось вдогонку за беглецом и… промахнулось. Что спасло Флинкса — один километр, световой год или диаметр целой галактики — этого уже никогда не узнать. Главное, что невидимый враг дал маху, и Флинкс остался цел. Теперь он невредимым возвращался в свое тело.

И чуть ли не в самый последний момент этого путешествия рядом промелькнул чей-то могущественный, но совершенно растерянный разум, даже невиннее и наивнее, чем у ульру-уджурриан, но способный на еще более дивные чудеса. Он походил на лазурную медузу, расплывающуюся по стеклу; и через эту медузу Флинкс смотрел на себя, Клэрити, урсиноидов и все остальное население Галактики.

Затем все исчезло.

На сцене появился иной разум, совершенно отличный от разума «медузы». Он пронесся мимо, едва задев Флинкса, и тот ощутил небывалое умиротворение. Этот разум был теплым, дружелюбным и даже чуточку смущенным. Еще мгновение — и он растворился в просторах Вселенной, как два предыдущих.

Это третье, самое осторожное из прикосновений разумных миров показалось Флинксу знакомым. Такой зов, пронизанный одиночеством, не может исходить от искусственного разума. Зов доносился издалека, из-за края Вселенной, из Зараженной Зоны. Тар-айимское супероружие дожидалось, когда же наконец вернется Флинкс, чтобы соединиться с крангом и включить его, чтобы вернуть смысл существования тому, чьи враги давно канули в вечность. А может быть, им на смену пришли новые?

Но что же это за существа, которые создали огромную сигнальную сеть, приводимую в действие с Конского Глаза? Откуда они явились и с какой целью? Этого не знал никто, но уджурриане очень хотели узнать. А теперь хотел узнать и Флинкс.

И в следующий миг все стало ясно. Он нужен. Он — мутант, урод, побочный продукт изуверского эксперимента. То есть тот, чье существование творцы сигнальной сети попросту не предусмотрели. Точно так же, как они не сумели предусмотреть появление разрушительной машины тар-айимов, вопиющей сейчас о своем одиночестве.

Существа, которые пытались защититься от непостижимой угрозы из-за пределов бытия, по всей вероятности, были вынуждены в конце концов бежать, поскольку не справились с собственным изобретением.

Но своенравное детище преследовало их по пятам. Оно зародило в себе жизнь и стало развиваться вопреки всякой логике.

А может быть, они как раз все это предвидели, все от начала и до конца, потому и оставили сигнальное устройство на случай, если в эти места забредет кто-то другой.

Лишь одного они не смогли предусмотреть — что сюда явится девятнадцатилетний парень по имени Флинкс.

Похоже, ульру-уджуррианам каким-то образом удалось понять ситуацию. Урсиноиды способны на многое и никогда не перестанут преподносить ему сюрпризы!

Флинкс, как всегда, оказался в самой гуще головокружительных событий. Ему еще ни разу не удалось отсидеться в сторонке. Да и как тут отсидишься — «нечто» угрожает любому разуму во Вселенной, и Флинксу в том числе. Оно опасно для всех великих цивилизаций, чьи образы он видел, летя через пространство. Тем, кто уже пробивался к свету, тем, кто еще лежал в колыбели. Содружеству, его родному Содружеству. Людям, транксам и всем остальным.

Бесконечность, которую он потревожил своим здравым рассудком, потихоньку стряхивала оцепенение и готовилась к броску, пусть даже не сейчас и не в обозримом будущем. Этот бросок надо упредить. И сделать это должен не кто иной, как Флинкс. Ему помогут ульру-уджурриане и старые наставники, те, кого удастся разыскать. И снова придется лететь на край вселенной, чтобы получше разглядеть «нечто». И он непременно отправится туда. Ведь только он наделен Даром; ведь создатели системы предупреждения рассчитывали на появление такого, как он.

Флинкс проснулся в холодном поту. Пип лежала у него на груди, обессиленно распластав крылья. Четверо мохнатых ульру-уджурриан и измученная представительница человеческого рода озабоченно смотрели на юношу.

Клэрити взяла его за руку и заморгала, стряхивая слезы.

Похоже, что Флинкс за время своих странствий ни разу не шелохнулся. Он попытался сесть — не вышло. Болел каждый мускул, каждая косточка.

— Это было здорово, — прошептал он. — Страшновато, правда, но зато поучительно.

Клэрити отпустила его руку, чтобы вытереть себе глаза.

— Я думала, что ты умираешь. Лежал такой спокойный, умиротворенный, а потом как закричишь!

Флинкс нахмурился:

— Что-то я такого не припомню.

— Было, — заверила Клэрити. — Ты весь извивался и корчился, я испугалась, как бы не порвал или не сломал себе чего-нибудь. Твоим друзьям пришлось тебя держать.

— Нелегкая работа, — проворчал Яркосинь. — Вот уж не думал, что у нашего маленького Учителя столько сил.

— Я подлетел к этому «нечто», — вспомнил Флинкс. — Слишком близко подлетел.

Ему ничего не нужно было объяснять уджуррианам, но Клэрити смотрела недоумевающе.

— Там что-то есть.

— Где? Возле Горисы?

— Нет, за границей Содружества, за краем Галактики. Дальше, чем мы способны вообразить. Я сам не понимаю, как они, — кивнул он на притихших урсиноидов, — объединились с Пип в одно целое и отправили мое сознание в такую даль. Несомненно одно: это «нечто» желает нам зла. И оно велико. Чудовищно велико. Рано или поздно оно нападет.

Пушок посерьезнел:

— Теперь не забавно. Игра не по правилам.

— Да, не по правилам, — согласился Флинкс.

— И что теперь делать, Учитель Флинкс? — спросила Ням-Ням.

— Мы попробуем разузнать об этом «нечто» побольше. Ведь речь идет о судьбе каждого из всех нас, о целом Содружестве. Надеюсь, у нас еще достаточно времени, чтобы принять все необходимые меры. Я не отказываюсь этим заниматься, но мне понадобится ваша помощь.

— Можешь на нас рассчитывать, друг Флинкс, — «пробасили» в ответ все четверо урсиноидов.

— А почему бы вам не говорить вслух?

Флинкс обернулся к Клэрити и только сейчас сообразил, что до сих пор вел с ульру-уджуррианами телепатическую беседу.

— Я понял, чему надо посвятить свою жизнь, — объяснил он девушке. — Раньше думал, что моя судьба — летать куда глаза глядят и копить знания неизвестно зачем. Но теперь у меня есть цель. Где-то за краем Вселенной лежит пустота. Согласно законам о распределении вещества, такого просто не может быть. Но пустота все же есть, а посреди нее есть что-то еще. Нечто чуждое нам и недоброе. И если оно начнет перемещаться в нашу сторону, мы должны быть готовы к встрече. Я займусь этой проблемой и, возможно, сумею наконец принести какую-то пользу.

— Да ты и так принес много пользы!

Флинкс улыбнулся:

— Клэрити, мне всего девятнадцать лет. А в этом возрасте никто не имеет права считать себя стопроцентно полезным.

Мягкогладкая протянула Флинксу лапу, помогая подняться с постели. У Пип едва хватило сил, чтобы удержаться на плече хозяина. Из ее открытой пасти безвольно свешивался раздвоенный язык.

— Пить хочется… — Флинкс только сейчас заметил, что на полу не лежат бесчувственные тела. — А где остальные?

— Они пришли в себя один за другим. — Клэрити кивнула на то место, где недавно лежал Дабис. — Этот очнулся первым и увидел Яркосиня с разобранным пистолетом в лапах.

— Они все убежали сломя голову, — сказала Ням-Ням. — Мы бы с ними поговорили, но у них не было ни одной мысли, один только ужас. Мы не стали их удерживать.

— Я их понимаю. — Флинкс повернулся к Пушку. — И что вы намерены делать дальше?

— Вернемся домой — играть в цивилизацию.

— Прекрасно. Я тоже поиграю в игру, которую вы мне предложили. А заодно постараюсь побольше узнать и набраться опыта.

— Когда придет время, мы тебя снова разыщем. Мягкогладкая обняла юношу за плечи, полностью лишив его тем самым обзора, и нежно прижала к себе. У Флинкса хрустнули шейные позвонки.

— Никогда не забуду друга и Учителя. Когда придет время, мы попросим Может-бытя отыскать тебя.

— Ага. Жаль, что его сейчас нет с нами.

И тут же, как по команде, в комнате возник пятый ульру-уджуррианин.

— Вот он я, — «пробасил» он.

— Что-нибудь добавишь ко всему этому? — спросил его Флинкс. Объяснять Может-бытю, что имел в виду юноша под «всем этим», не было никакой необходимости.

— Попозже! — пробубнил тот и снова исчез.

— Ну и странное же создание! — восхищенно произнес Флинкс.

— Да, он странный, — подтвердила Мягкогладкая. Оставшиеся ульру-уджурриане обступили Флинкса и осторожно положили ему на руки свои лапы.

— До встречи, друг Флинкс! — произнесли они хором и попрыгали в отверстие в полу.

Прошло несколько минут. Потом земля вздыбилась, как будто чья-то исполинская нога пнула здание снизу. Из дыры вверх полетели камни и грязь. Флинкс и Клэрити спрятались под лестницей и оставались там до тех пор, пока пыль не начала оседать.

— Завалили за собой тоннель, — догадался юноша. — Неплохая идея. Не хотелось бы мне провалиться в такую нору.

Он повернулся к Клэрити.

— А сейчас ты попросишь взять тебя с собой, куда бы я ни летел, потому что тебе кажется, что ты меня любишь.

— Мне не кажется, — ответила она. — Я точно знаю, что люблю.

Флинкс отрицательно покачал головой.

— Клэрити, ты находишь меня интересным и даже, может быть, привлекательным, но ты должна понять, что нам не по пути.

Он сразу понял, что этими словами причинил Клэрити боль.

— Ты все еще не доверяешь мне? Ведь так? Что ж, я сама в этом виновата — какое-то время я тебя побаивалась. Но теперь все позади. Сейчас я смотрю на тебя теми же глазами, которыми увидела в первый раз. Сейчас я вижу тебя таким, какой ты есть на самом деле.

— Неужели? Это весьма интересно, потому что я и сам пока не знаю, кто я на самом деле. Нельзя исключать, что Вандерворт все-таки права насчет меня. Впрочем, вовсе не по этой причине я не соглашаюсь взять тебя с собой. Я берусь за очень серьезное дело; я лечу изучать явление огромного масштаба, явление совершенно незнакомое нам и несомненно опасное. Но это — мой личный выбор, а зачем должна рисковать ты? Могу поклясться, через несколько лет ты будешь сыта по горло скитаниями и опасностями. Так что лучше оставайся здесь или переберись на какую-нибудь цивилизованную планету, где без труда найдешь перспективную работу по специальности.

— Для меня это больше не имеет значения. — Клэрити едва сдерживалась, чтобы не расплакаться.

— Возможно, это так, но потом все изменится. Тебе встретятся другие мужчины, старше и привлекательнее меня, и с кем-нибудь из них ты обретешь счастье. Я не пророк, но не думаю, что ошибаюсь. — У Флинкса тоже слезы подступили к глазам. — Кажется, Поскребыш очень привязался к тебе. Он будет верным другом и спутником, и наверняка поможет тебе выходить из самых сложных ситуаций. Прекрасный аксессуар для независимой женщины! Пока, Поскребыш!

Он протянул карликовому дракону палец. Поскребыш не понял этого жеста, зато ощутил эмоциональный посыл.

Его раздвоенный язычок несколько раз нежно коснулся теплой человеческой кожи.

Флинкс повернулся и направился к лестнице.

— Флинкс, подожди! Ты ведь не можешь бросить меня здесь!

Юноша остановился:

— Ты права — положение у тебя незавидное. Вандерворт совершила преступление, и ты — свидетель. Она постарается избавиться от тебя, и два головореза охотно ей в этом помогут. Да, похоже, оставаться на этой планете тебе не стоит, и возвращаться на Длинный Тоннель нельзя — там до тебя доберутся террористы. Значит, мне ничего больше не остается, как отвезти бедняжку Клэрити на какую-нибудь цивилизованную планету, где для нее найдется достойное поприще. Так и быть, выручу тебя еще раз, переправлю в безопасное местечко. Только не бросай генную инженерию. Возможно, в один прекрасный день я с твоей помощью смогу наконец разобраться в себе.

— Я с радостью сделаю для тебя все, что в моих силах, — пообещала Клэрити.

Флинкс протянул руку, Клэрити подала свою, и они пошли вверх по лестнице.