Формула истинной

Глава 22. Божественный план по производству дождя. Часть 2

Как далеко я зашла! Я в спальне Ривварда, только что своими руками почти стащила с него одежду. Только на третьей пуговице поняла, как это выглядит с его стороны. Черт, да я ведь просто хотела помочь! Мне ли не знать, каково жить с таким тремором в руках, он мешал мне последние несколько лет и становился особенно заметным в моменты волнения. Расстегивать пуговицы, когда трясутся руки, это все равно что пытаться вдеть нитку в иголку, пока тебя бьют шокером.

Вот и доигралась. Взгляд Ривварда недвусмысленно намекает, чего от меня ждут. Но как бы ни так, я не собираюсь ложиться под своего мужа. Не после того, что случилось сегодня вечером! А значит, мне срочно нужно было его отвлечь, и ничего другого в голову не пришло — рассказать ему задумку, которая давно теплилась в моей голове. Абсолютно безумная затея, которая для средневекового жителя прозвучит еще безумнее.

Я сажусь возле окна, на кресло, где когда-то сидел Алан, присматривая за моим мужем. Риввард садится напротив. Он не снимает одежду полностью, но и не застегивает ее, и я могу увидеть его довольно крепкое тело. На нем много шрамов, плохо различимых в полумраке спальни, но все же заметных. Вот и главная причина моих волнений — на теле дракона должно заживать всё, а Риввард — как уличный пес, которому каждый день приходится драться. Если его тело не будет регенерировать, скоро может случиться худшее: сердце Рива не выдержит, и он уже не очнется после очередного приступа. И Лесандр с ума сойдет от горя…

Как же внук смотрел на меня, когда я вернулась в зал! Как на настоящую предательницу. Рив, наверное, не заметил, что я уходила с Аланом, но Лесандр видел, и он явно это осуждает. Ладно, с ним я поговорю позже.

— Что такое засуха? — спрашиваю я.

Еле сдерживаюсь, чтобы не усмехнуться. Риввард смотрит на меня взглядом пятиклассника, который не выучил урок. Ох уж эти славные деньки, когда я действительно работала с детьми, объясняя им основы географии.

— Это когда не идет дождь, — сухо отвечает мой муж.

— Почему он не идет?

— Почему ты вдруг решила общаться со мной загадками? — злится он. — Потому что графство проклято, вот почему!

— Ну, это как первопричина, — качаю я головой. — Допустим, действительно проклятье. Но что конкретно оно делает? Когда проклинают человека, он не умирает просто так, «потому что проклятье». В его теле происходят какие-то процессы: он начинает болеть, или его преследуют несчастья, или у него останавливается сердце…

Замолкаю на секунду, с опозданием поняв, что зря выбрала такой пример. Быстро исправляюсь:

— В общем, проклятье что-то делает с человеком, почему он умирает. С природой так же. Если графство проклято, то что именно произошло, из-за чего перестали идти дожди?

— Говори свою версию, — просит Риввард.

— Что-то случилось с влагой. В сильную жару вода из реки должна была бы испаряться, а это вызывает дожди. Но если жара слишком сильная, влага не доходит до высоты, на которой образуются облака. Либо же, и этот вариант мне кажется более логичным, во всем виновато отсутствие ветра. Ты замечал, что за пределами дворца постоянный штиль? Ни одного легкого дуновения. Если влагу не поднимает потоками ветра до нужной высоты, она просто не собирается в облака.

Риввард смотрит на меня так, словно совершенно не понимает, о чем речь. Знакомы ли жители этого мира с законами физики, с тем, как вообще создаются облака? Может, я сейчас говорю что-то слишком инновационное, но отступать некуда. Если я потеряю внимание Ривварда, он затащит меня в кровать…

— Что я предлагаю, — перехожу к сути. — Река уже восполняется, хоть и не слишком быстро. Капли испаряются и оседают где-то внизу, на земле. Влага, из которой образуются облака, гораздо меньше обычных капель, ее совсем не видно. Но нам нужно поднять ее до высоты одного-двух километров, именно там пар превращается в облака. И при этом нужно будет… что-то типа песка или мелкой пыли. На ней влага будет конденсироваться лучше.

Риввард кладет руку на стол и стучит пальцами по поверхности. Впервые за весь разговор он наконец отрывает от меня взгляд и смотрит в сторону, задумавшись.

— Несколько километров? — спрашивает он медленно. — Думаешь, дракон мог бы сделать это с помощью крыльев?

— На это может понадобиться очень много времени. Или много драконов. Но это должно сработать, — киваю я.

— И что там с пылью? Ее тоже надо тащить наверх?

— С потоками воздуха, — вновь киваю я. — Горячий воздух у поверхности земли должен подняться вверх вместе с влагой.

Минута молчания в честь моего безумного плана. Тишину разрушает лишь стук пальцев о стол. Наконец смолкает и он. Риввард поворачивает ко мне голову.

— Это самое сумасшедшее, что я когда-либо слышал.

Мда. Ну, я хотя бы попыталась. Что у нас дальше по плану? Ударить его подсвечником по башке и сбежать, чтобы не отдавать супружеский долг? Или согласиться, потому что однажды все равно придется?

— Но… — продолжает Риввард, — я и о броне для драконов думал так же. И никогда не мог представить, что можно восполнить реку всего лишь за каких-то пару недель. Ты действительно думаешь, что сработает?

— Да! — не раздумываю соглашаюсь я с жаром. — Нужно и еще кое-что. Вибрации, которые создадут индукцию в облаках, может, что-то типа молнии. И…

— Стоп, стоп. Напиши все, что тебе может понадобиться, Леотта. Я доверюсь твоей идее. Если это не сработает — в последний раз, но доверюсь. Я смогу сделать это один? Других драконов у нас нет.

— Но Алан…

— Он улетает на куда более важные дела, чем спасение нашего графства. Не будем его задерживать. Если мне придется летать вверх и вниз часами и днями, я это сделаю.

Ого, какая решимость. Совершенно не ожидала этого от своего мужа. Не опасно ли это для его здоровья?

— Даже не заикайся о том, что я не справлюсь, — угадывает он мои мысли. — Либо так, либо никак.

— Хорошо, Рив. Тогда я…

Замолкаю на полуслове. Взгляд случайно падает на окно. Там темно, луна и звезды почти не показываются из-за снежных туч, которые летают вокруг дворца круглыми сутками. Их тоже можно было бы использовать, но, боюсь, даже крыльями драконов вряд ли получится заставить тучи пересечь невидимую магическую границу.

И все же снег отражает какой-то свет, и хоть что-то получается различить. Я вижу, как от тренировочной площадки отрывается темная, огромная тень, взлетает и удаляется. Слишком быстро.

— Улетел, — выдыхаю я.

Алан, не попрощавшись с другими, покидает графство.

Риввард отпустил меня, не спросив ни о чем другом. Не заставляя оставаться с ним на ночь. Не знаю, понял ли он, что я этого не хочу, пожалел ли меня или просто отвлекся на размышления о создании дождей. В любом случае я смогла ускользнуть и до утра тряслась от мысли, что он все-таки захочет взять свое. Повезло. Не пришел, не потребовал. Сколько продлится эта милость?

Утром я передаю ему записи, где подробно рассказываю, что нужно добыть и что конкретно сделать. Многие пунктом под вопросом, как с той же индукцией — у нас же нет возможности шибануть тучу молнией, чтобы она разрядилась и начался дождь? Но об этом можно подумать чуть позже.

Сейчас же у меня другая задача. Избегать Ривварда и найти Лесандра. Второе — очень даже просто, с момента возвращения моего мужа и первой тренировки Лес не вылезает с тренировочной площадки. Он борется с другими ребятами как сумасшедший и, как я слышала от слуг, даже смог кого-то победить на тренировочных затупленных мечах.

Я застаю его именно там, где и ожидала. Лесандр только что закончил бой и оказался на снеге, я парень, сразивший его, подает руку. Лес встает сам и бросает на меня взгляд, после чего сразу же отворачивается.

— Нилл, я одолжу своего пасынка на минуту, — прошу я, и вояка кивает.

Лесандр понуро идет за мной, хотя явно этого не хочет. Мне не терпится начать непростой разговор, но нужно добраться до места, где нас никто не услышит. Внук тоже это понимает, и потому дожидается, когда мы выйдем за пределы дворца, за забор, после чего набрасывается на меня:

— Почему ты ушла вчера? Риввард упал как мертвый, а ты сбежала с каким-то мужиком!

— Алан сказал, что с ним все будет в порядке.

— «Алан сказал», — передразнивает Лесандр и нетерпеливо отбрасывает отрастающие темные волосы с лица. — А если бы он ошибся? Ты бросила его. Зачем?

— Что за тон? — удивляюсь я.

— А что за поведение? Он твой муж! Я видел, как вы с Аланом пялитесь друг на друга. Это же неправильно, ба! Ты сама всегда рассказывала, как важна семья…

— Она до сих пор для меня очень важна, — прерываю я. — Ты — моя семья, Лесандр! Я не выбирала Ривварда, он мне не муж, у меня вообще к нему никаких чувств. Так почему я должна смириться с обстоятельствами, в которые затолкнул меня этот мир?

— Ты уже с ними смирилась, — парирует внук. — Ты теперь не Виолетта, а Леотта, графиня. А я — уже не Сашка, а Лесандр. Мы оказались в других ролях, и не ты ли мне говорила, как важно в них оставаться? Мол, если нас раскроют, обязательно казнят, или сдадут инквизиции, или что тут вообще есть… Да и вообще, если без этих ролей. Как можно бросить человека в беде и убежать с другим мужиком обниматься в темных коридорах? Ты же не такая!

— Ну… — Я теряюсь от того, каким тоном со мной говорит внук. Он никогда себе такого не позволял, даже когда мы сильно-сильно ссорились.

— Так это правда? — удивляется он. — Я наобум ляпнул, и оказался прав! Этим ты с Аланом занималась?

— Почему тебя вообще это так беспокоит? — не понимаю я.

— Да потому, что Риввард здесь — мой отец. У меня никогда его не было, а тут — появился! Он сильный, надежный, он тащит на себе все графство, он поможет мне стать драконом! Он ради нас людей убить был готов, блин! Как можно его предавать?

— Нельзя предавать того, с кем не соглашался быть, — настаиваю я.

— Да какая разница. Ты вряд ли решала, что у тебя родился внук, но так случилось. Просто нужно принять это.

— Прекрати истерику, Лес! — не выдерживаю я. — Ты не можешь мне указывать…

Замираю, увидев приближающихся всадников. За ними — повозка. Кто это приперся во дворец с утра пораньше? У нас редко бывают гости, я никого не жду. Рив предпочитает делать дела в городе лично, не приглашает лишних людей.

— Поговорим, позже, — шепчу я и иду навстречу гостям. Пока мы с Лесандром спорили, успели отойти от дворца на приличное расстояние.

Трое мужчин, довольно крепких, но не слишком молодых. Выглядят обычными людьми, да и лошади у них по сравнению к графскими — ну, не клячи, конечно, но выглядят не так ухожено. Это крестьяне? Или просто жители города? Повозка тоже поменьше графской, но несколько человек в ней поместятся.

— Мир вам, Ваша милость, — остановившись, один из мужчин спешивается. Остальные двое следуют за ним.

— Какими судьбами? — интересуюсь я.

— Мы хотели лично поблагодарить Вашу милость за то спасение, которое вы организовали для нашего города, — раскланивается мужчина, похоже, главный из них. — Река шире с каждым днем, это настоящее чудо.

— Рада помочь, — радушно улыбаюсь я. Чувство тревоги чуть спадает.

— Позволите задать вам вопрос? — улыбается в ответ мужчина. Я замечаю, что у него не хватает клыка и двух зубов за ним. Ничего удивительного для мира без стоматологии, хоть на вид и не очень приятно.

— Конечно.

— Скажите, графиня. — Мужчина начинает обходить меня, оказываясь ближе ко дворцу. — Как так получилось, что это решение пришло к вам столь поздно?

— В смысле?

— Я спрашиваю, Ваша милость, почему нам приходилось затягивать пояса и сутки напролет таскать воду на поле, если решение было так очевидно и просто? Разве вы не могли предложить его раньше?

Тревога возвращается с новой силой. Я смотрю на Лесандра, но он все еще слишком обижен на меня, чтобы ответить на взгляд. И, похоже, он вообще не слушает гостя, находится в своих мыслях.

— Лес, идем домой, — говорю я, беру внука под локоть и шагаю ко дворцу, но мужчина преграждает путь.

— Невежливо вот так прерывать разговор, — говорит он уже без улыбки.

Мужчины позади нас быстро тоже не дают пройти.

— Чего вам нужно?

— Ответов. А еще — справедливости. Почему люди должны мучаться и ждать, пока ваша светлая голова не соизволит помочь? Если бы не вы, графиня, нам бы вообще не пришлось ждать спасения, все было бы хорошо.

— Я тут не при чем, — говорю я.

Лесандр наконец отвлекается от мыслей, вырывает руку из моей хватки и тянется к поясу. Бесполезно, он ушел с тренировки, не взяв меч. Тогда Лес сжимает кулаки и поднимает их на уровень глаз, готовый драться. Да ты же даже одноклассникам никогда не мог дать сдачи, милый! Кулаки тут не помогут…

— Может, вы и не при чем, — соглашается мужчина и переводит взгляд на Лесандра. — Может, во всем виноват этот щенок, паршивая овца. Недо-дракон. Графство страдает уже четырнадцать лет, с момента его рождения. А с вашим появлением, графиня, стало всего лишь хуже.

Я прыгаю вперед, пытаясь обогнуть негодяя, но он легко хватает меня, скручивает руку у меня за спиной. Плечо пронзает болью, и я вскрикиваю. Неужели сломал?

— На помощь! — ору изо всех сил.

Да только кто нас услышит, тут же не замок, почти никакой охраны у забора.

Лес успевает ударить одного бандита, но второй бьет его по носу. От неожиданности внук хватается за лицо, и этого времени хватает, чтобы схватили и его, скрутили, связали руки за спиной. Как и мне.

Я лягаюсь и матерюсь, даже удается задеть одного из мужиков пяткой по щеке.

— Ах ты бешеная с… — Он наотмашь бьет меня по лицу.

С Лесандром обходятся еще жестче, веревки растирают ему запястья в кровь за считанные секунды, пока нас силой тащат до повозки.

— На помощь! — в последний раз кричу я, после чего мне затыкают рот тряпкой.

Нас закидывают в повозку. Здесь нет сидений, как в графском транспорте, мы оказываемся просто на деревянном полу, полусогнутые, потому что не хватает места вытянуться во весь рост. Лесу тоже завязывают рот, и он может только мычать и с беспокойством смотреть на меня.

— Попрощайтесь со своим дворцом, графиня. И ты, проклятый щенок, — сплевывает главарь, прежде чем закрыть дверь повозки. — Сегодня мы снимем проклятье с Северного графства.