Гарде и шах

Глава 10

— Ты был на улице?

Анри, как раз скользнувший в холл через неширокую щель между дверными створками, услышав голос матери, испуганно вскинул голову, пытаясь по ее виду сразу понять — сердится она или нет. Лицо Татьяны, казалось, было спокойным, оттененным лишь легкой печатью удивления, и мальчик неуверенно кивнул.

— Да… да, мама, я… — тихий шепот на ухо, шепот, к которому за время пути он уже успел привыкнуть, вынудил паренька на миг запнуться, прислушиваясь, а затем продолжить уже с некоторой долей воодушевления, — Я вышел на минутку, подышать воздухом. Стоял возле дверей замка, даже с холма не спускался, честно!

Девушка невнимательно кивнула. Она вообще сейчас, судя по всему, была обеспокоена в большей степени чем-то другим, чем-то более важным, нежели непослушание сына, поэтому особенного внимания на его слова не обратила.

— Хорошо… — она глубоко вздохнула и, глянув в сторону гостиной, туда же и кивнула, — Ступай к себе в комнату, Анри. Влад вернулся, он скоро придет… Сынок, — заметив, что мальчик уже уверенно направился в указанном направлении, Татьяна немного замялась, внезапно испытав приступ вины. Она подошла к сыну и, присев рядом с ним на корточки, ласково улыбнулась, беря его руки в свои и глядя в удивительно похожие на отцовские глаза.

— Ты извини, что я запрещаю тебе покидать замок, ладно? Сейчас… действительно очень сложная ситуация, я… да мы все не можем позволить тебе рисковать. Я понимаю, что тебе хотелось подышать воздухом, понимаю и не ругаю тебя, но, Анри… — она глубоко вздохнула и, сжав губы, покачала головой, — Ближайшие два-три дня, прошу тебя — не покидай Нормонд. Даже на секунду, даже на мгновение, не покидай замок! Здесь ты в безопасности, здесь есть и всегда будут люди, могущие защитить тебя, а снаружи… — она замолчала и слегка махнула рукой.

Мальчик насторожился. Настроения матери он уже давно привык угадывать сразу, со стопроцентной точностью, и сейчас очень хорошо видел, что она взволнована. Причин же этого волнения маленький де Нормонд не понимал — она беспокоилась явно не за него, ее пугало что-то другое, что-то, о чем ему, видимо, знать не полагалось.

— Мама, что случилось? — остаться в стороне он, тем не менее, не смог, — Ближайшие дни… это что, опять из-за того страшного оборотня, да? — он нахмурился, серьезнея, — А как дедушка?..

— Все в порядке, — Татьяна, чрезвычайно обрадованная последним вопросом, ибо он давал ей возможность избежать ответа на предыдущие, быстро улыбнулась, — Дедушка заканчивает зелье, которое вновь вернет ему бессмертие, вскоре он восстановит силы. И мы надеемся, что их хватит для победы над страшным оборотнем.

Слуха мальчика коснулся еле слышный насмешливый шепоток, и он нахмурился. Насмешек над матерью Анри не любил и прощать их намерен не был — будучи еще совсем ребенком, сердечко он имел благородное и за оскорбления, нанесенные его семье, его родным, готов был биться до последней капли крови. Во многом здесь сказывалось, конечно, влияние Романа, чуть что вызывающего на дуэль кого не попадя, но и собственного характера мальчика отрицать было нельзя.

— Я тоже надеюсь, что дедушке хватит сил, — Анри глубоко вздохнул и, почесав в затылке, смущенно улыбнулся, — Я пойду, мама. Если Влад вернется и увидит, что в комнате меня нет, он тоже будет волноваться.

Девушка ласково улыбнулась и на миг привлекла к себе сына, нежно обнимая его и целуя в висок.

— Иди. Иди, мой добрый мальчик, и ни о чем не волнуйся. Тебя мы в обиду не дадим ни в коем случае.

Анри кивнул и, без особенной охоты высвободившись из материнских объятий, заспешил к себе в комнату. Там ему хотелось оказаться до появления Влада.

…Анхель появился, едва паренек успел переступить порог своей комнаты, и громко, красноречиво фыркнул.

— Они надеются, что Антуану хватит сил! Ха! — мужчина покачал головой и, видя, что его маленький друг уселся на кровать, прошелся по комнате, — Против Чеса! Антуан! О, если бы я не боялся сбить моего друга с настроя на битву, я бы позабавил его этим…

— Знаешь, мне очень неприятно, что ты так ненавидишь мою семью, — Анри подпер подбородок ладонью и чуть нахмурился, созерцая нового друга снизу вверх, — Это значит, что меня ты тоже ненавидишь, да, Ан?

— Нет, — ворас виновато улыбнулся и, присев рядом с мальчиком на кровать, легонько потрепал его по голове, — Нет, малыш, тебя я не ненавижу и не смогу ненавидеть когда-либо. У тебя хорошее, доброе сердце, ты благороден и чист душою, ты не заслуживаешь ненависти. Как, может быть, и они, — мужчина внезапно помрачнел и, не желая развивать эту тему, махнул рукой, — Ладно. Не будем углубляться в демагогию.

Анри тяжело вздохнул и, негромко фыркнув, покачал головой. Пареньком для своих лет он был очень развитым, со взрослыми мог говорить почти на равных и, во многом оставаясь еще ребенком, умело пользовался то чувствами, то рассудком. Сейчас было время подключить рассудок, и мальчик не растерялся.

— У тебя странное понятие демагогии, Ан, — заметил он и, обнаружив на лице собеседника некоторое недоумение, усмехнулся, — Не удивляйся. Я читал, много читал и продолжаю много читать, и все эти взрослые словечки знаю очень хорошо. И, кстати, ты сильно рискуешь — вот-вот придет Влад, и, если он тебя увидит… — Анри покачал головой и, разведя руки в стороны, обреченно прибавил, — Даже не знаю, кому будет хуже — тебе или мне.

— Я услышу его, и успею обратиться еще до того, как он откроет дверь, — Анхель успокаивающе улыбнулся и, немного склонив голову набок, вгляделся в мальчонку, — Скажи лучше, что у вас здесь происходит? Почему несколько дней, откуда такой точный срок? Чесу свойственна спонтанность, я не думаю, чтобы он…

— Он дал нам четыре дня, — мальчик пожал плечами, — Я слышал об этом… случайно. У них было сражение, в результате которого пострадал дедушка, а Чеслав сбежал… кажется, он тоже сильно был ранен, папа его ранил. Ну, вот, дедушка почти пришел в себя, а Чеслав, наверное, тоже приходит, поэтому и дал нам время. Четыре дня.

Ворас, мрачнеющий и даже как будто бледнеющий с каждым словом своего осведомителя все больше, закусил губу.

— Он сильно пострадал? — голос его прозвучал отстраненно, заморожено, и как-то сразу становилось ясно, что беспокоится мужчина вовсе не за Альберта.

Анри еще раз пожал плечами. Подробностей он не знал.

— Я не знаю, они не говорили. Просто слышал, что оборотень тоже оказался ранен.

— Черт возьми, почему ты не сказал мне об этом сразу?! — альбинос вскочил на ноги и, резко выдохнув, стиснул в бессильной ярости кулаки, — Я не знал… подумать не мог! Чеслав… мой друг, мой брат… почему ты молчал, Анри?!

— Так ты не спрашивал, — паренек, откровенно удивленный поведением собеседника, развел руки в стороны, — Когда ты спрашивал — я отвечал, Ан, а об этом ты не интересовался. Превращайся… Влад наверняка уже идет.

Мужчина раздраженно передернул плечами. Находиться в нечеловечьем облике ему порядком осточертело.

— Надоело быть пауком, — мрачно буркнул он и, повернувшись к мальчишке, наткнувшись на его красноречивый взгляд, понуро ссутулился, — Ну, хорошо, хорошо… Я останусь рядом с тобой, Анри. Буду рядом и, если вдруг Чес доберется до замка… тебя я в обиду не дам.

С этими словами Анхель еще немного склонился и спустя мгновение исчез. По полу, а затем по штанине мальчика взбежал, добираясь до его плеча и устраиваясь там, белоснежный паук.

Анри улыбнулся и, чувствуя какое-то странное моральное удовлетворение от этой противоестественной дружбы, поспешил, во избежание подозрений, обратить внимание на книгу, лежащую на столе.

Чарли неспешно опустил меч на большой стол гостиной и, разжав пальцы на его рукояти, немного склонил голову набок, изучая опасный клинок взглядом.

Нейдр, казалось, спал. Никаких признаков жизни в мече заметно не было, ничего, что могло бы указать на огромную силу, поглощенную им — тоже, и сейчас он казался не более, чем самым обычным оружием, взрослой игрушкой, как нередко выражался сам экс-пират.

— Итак… — говорил он спокойно, уверенно, не отрывая взгляда от блестящего клинка, — Папа сказал, что зелье готово. Остался вопрос — готов ли мастер?

Роман тяжело вздохнул и, откинувшись на спинку стула, стараясь быть как можно дальше от меча, сверля его неприязненным взглядом, слегка пожал плечами.

— Кто его знает. Бессмертие варить три дня — столько оно и варилось. Но последнюю ночь Луи и дядя что-то вообще не вылезают из каморки, совсем уже заработались. Наверное, заснули и утонули в бессмертии.

— Роман, такие шутки сейчас неуместны, — Эрик, послав младшему брату весьма красноречивый взгляд, оперся ладонями о спинку собственного кресла (подходить к мечу излишне близко он тоже не рисковал) и обратил все внимание на Чарли, — А где Тьери?

— Скоро будет, — отстраненно отозвался капитан, — Он проверяет зелье, сравнивает то, что получилось с тем, что описано в записях создателя Нейдра. Не хочет случайно отравить мастера.

Неугомонный виконт, приведенный словами экс-пирата в полный восторг, соединил с хлопком руки и, прижав их к груди, покачал головой.

— Батюшки! Капитан, ты сам-то часом не заболел, не отравился ничем? Что это ты вдруг по-человечески заговорил, я тебя прямо не узнаю!

— Закрой рот, каракатица сухопутная, — лениво огрызнулся Бешенный, — Или, клянусь всеми чертями Атлантики, однажды я заткну его тебе куском мачты!

Роман, совершенно удовлетворенный ответом, жизнерадостно расхохотался и, переведя взгляд на двери холла, немного приподнялся на стуле.

— Уу… а вот и они — выходцы с того света, — прокомментировал он, с видимым любопытством вглядываясь в бледных и усталых, с мешками под глазами Людовика и Альберта, как раз заходящих в гостиную, — Долго же вы дорогу в наш мир искали, мы тут уже заждаться успели.

Великий маг чуть улыбнулся, давая понять, что шутка его позабавила и, остановившись рядом со старшим племянником, устало вздохнул, глядя на лежащий на столешнице Нейдр.

— Мне стало любопытно, — задумчиво и негромко вымолвил он, не прекращая изучать меч взглядом, — Если Рейнир для лучшего эффекта добавлял в зелье свою кровь, не стоит ли и мне добавить свою? Однако, рисковать я не стал, — мужчина покачал головой, — В прошлый раз все прошло успешно без экспериментов, и сейчас для них безусловно неподходящее время. Где Тьери?

— Скоро будет, — с готовностью отозвался Роман, изучая брата и дядю насмешливым взглядом, — Так ты принял таблеточку от смертной жизни? Вернул то, что у тебя оттяпал злобный меч?

Людовик широко зевнул и, протерев глаза, махнул рукой. Ответить на вопрос он предпочел лично.

— Зелье-то дядя выпил, но эффект может последовать не сразу. Сейчас… — он окинул мастера долгим взглядом, — Не знаю, смертен ли он еще. Но зато он восстановил другую свою силу — без его ведома ранить его снова нельзя. Так что преимущество у нас уже есть, а если еще и с мечом… — парень зевнул снова и, уверенно кивнув, ухватился за спинку ближайшего к нему стула, сонно и очень доверительно сообщая, — И дядя меня со своим бессмертием скоро уморит. Я сейчас прямо здесь на полу усну, честно.

Альберт тонко улыбнулся, искоса взирая на младшего племянника и, прищелкнув языком, покачал головой.

— Жизнь в замке избаловала тебя, мой мальчик, прежде не спать ночь тебе не было так затруднительно. Иди, отдыхай. Мы справимся без тебя, тем более, что сегодня нападения как будто не ожидается.

— Я вам не доверяю! — вредным голосом уведомил Людовик и, всем видом своим демонстрируя жертвенную готовность не спать или, что было более вероятно — уснуть прямо в гостиной, уселся на стул, скрещивая руки на груди. Добыть из кармана эспандер и заняться для пробуждения им, он как-то и не подумал.

Роман, как заботливый старший брат, прищелкнул языком и, с видимым сочувствием покачав головой, протянул младшему взявшуюся из ниоткуда подушку.

— Тьери пока ищет десять отличий между зельем и рецептом, так что ты можешь с чистой совестью поспать. Одеяльце сотворить?

Луи, не отвечая, вырвал из рук брата подушку и, с чувством треснув его ей, удовлетворенно вздохнул. Виконт расхохотался и, подбросив подушку в воздух, поймал ее, красноречиво обнимая.

— Тогда спать буду я, раз ты такой противный. Нет, ну до чего же вредные создания эти младшие братья! Ты о нем заботишься, а он тебя в ответ подушкой… — проговорил все это юноша довольно весело и, запоздало сообразив, что интонация здесь требуется другая, демонстративно пригорюнился, нежно обнимая подушку. Людовик красноречиво фыркнул и склонил в его сторону голову в издевательски-благодарном поклоне.

— Спасибо, дорогой брат, за проявленную обо мне заботу и волнение. Благодаря им я проснулся, — он выудил из кармана эспандер и, сжав его, продемонстрировал Роману, — Как видишь, даже силу свою не растерял и по-прежнему превосхожу ею тебя.

— Мечом я могу рассечь твою игрушку, не моргнув и глазом, — невозмутимо отозвался виконт, — Так сказать, разрубить Гордиев эспандер[2]…

Луи так и взвился, даже вскакивая от возмущения на ноги и пряча руку с излюбленной игрушкой за спину.

— Только попробуй! Да я… я… я все силы магии обрушу на тебя, если ты только тронешь!..

— Тихо! — Альберт, честно терпевший некоторое время болтовню племянников, наконец, не выдержал. От громкого голоса его по гостиной пронесся слабый ветерок, шевельнувший портьеры, а в окнах задрожали изукрашенные витражами стекла. Огонь камина шатнулся и возмущенно загудел.

Роман и Людовик переглянулись; молодой маг неспешно вновь опустился на стул.

— Кажется, теперь я начинаю понимать, почему ему нельзя было владеть браслетом и кулоном… — медленно молвил виконт и, покачав головой, еще раз покосился на младшего брата, ища в том поддержку. Парень согласно кивнул и даже непроизвольно сглотнул.

— Это уж точно… Это большая сила, это огромная сила, дядя! Ты уверен, что… ну, словом… нет, я, конечно, сильно тебя уважаю и даже местами люблю, но все-таки… может быть, не стоит…

— Я не ожидал такого, — великий маг глубоко вздохнул и, глянув на браслет, отныне опоясывающий его руку, покачал головой, — Три сотни лет назад, когда я изучал эти предметы, они еще не были наделены такой силой. С тех пор они вобрали ее немало… Странно. Это можно сравнить с переливанием крови — Нейдр забрал у меня мои прежние силы, но теперь в мое тело, в мою душу вливается сила иная, значительно бо́льшая, превосходящая мои прежние умения! — на губах мастера появилась неуверенная улыбка, — Для того, чтобы обуздать эту силу… нужно время. Но времени у нас нет, — он поднял голову, окидывая всех собравшихся в гостиной долгим взглядом, — Значит, против Чеслава мне придется направлять силу, чьей величины мне самому еще не удалось постичь. Значит, придется учиться в процессе… и я очень надеюсь, что никто из моих дорогих и любимых племянников больше не попытается спровоцировать меня.

Эрик тонко усмехнулся и, добровольно принимая на себя обязанности по воспитанию братьев, успокаивающе хлопнул дядю по плечу.

— Не волнуйся. Я прослежу за тем, чтобы эти шутники держали себя в руках… насколько это возможно для меня, и насколько возможно для них. А сейчас, мне думается, нам все-таки стоит позвать Тьери, ибо пауза начинает затягиваться.

…Тьери пришел по зову сына, совершенно недовольного взваленной на него обязанностью и, остановившись у своего места за столом, торжественно поставил на столешницу самую обычную фарфоровую чашку с чем-то трудноопределимым в ней.

Ричард, который пришел незадолго до старого мага, с любопытством склонил голову набок, испытывая чувство дежа-вю — в конечном итоге, именно перед ним когда-то точно так же выставил кружку с зельем великий Рейнир. Винсент, впрочем, испытал схожие чувства.

— Полагаю, это не чай? — аккуратно уточнил хранитель памяти, немного вытягивая шею и, потянув носом воздух, удовлетворенно кивнул, — Пахнет гадостно. Приятного аппетита, великий мастер.

— Ваш юмор чрезвычайно тонок и остер, маркиз Венсен, — не остался в долгу Альберт, находящийся от Тьери и, соответственно, от принесенной им чашки на некотором отдалении, — Итак… что мне надлежит сделать?

Старый маг легко пожал плечами — он уже озвучивал ответ на заданный вопрос, и необходимость вновь повторять его несколько угнетала.

— Выпить, — спокойно произнес он, — Выпить, а после испачкать меч кровью. Взять его в руку… и одолеть, учитель. Вам это под силу, особенно сейчас, — взгляд его красноречиво скользнул по браслету на руке мастера.

Татьяна, которая, как и многие другие (увидеть результат стараний Тьери и, помимо этого, действий великого мага хотелось всем) присутствующая в гостиной, нахмурилась, настороженно сжимая пальцами столешницу.

— Это не опасно?.. После того, как папа выпил бессмертие… Я, конечно, не сомневаюсь в вашем мастерстве, Тьери, — она мимолетно склонила голову в сторону отца Чарли, — Но, знаете… Я только вчера сказала Анри, что дед его в полнейшей безопасности и вот-вот получит возможность одолеть Чеслава. Не хотелось бы расстраивать его известием о том, что… — она сглотнула и неловко закончила, — Что эксперимент не удался.

— Эксперимент удастся, — Альберт тонко улыбнулся и, действуя очень спокойно, с видимо привычной уверенностью, поманил чашку к себе рукой, не утруждая себя тем, чтобы к ней приблизиться. Чашка неспешно заскользила по столешнице к магу, сопровождаемая взглядами, а мужчина, будто специально, не торопил ее, позволяя полноценно прокатиться.

— Мы с учителем долго обсуждали это, — вновь подал голос Тьери, — Ингредиенты того состава, что дает ему бессмертие и того, что помогает привязать меч к хозяину, не противоречат друг другу. Зелья можно использовать едва ли не одновременно, что уж говорить о небольшом промежутке. Ну, а в силе мастера я уверен… — он улыбнулся и, переведя взгляд на Альберта, тихо прибавил, — Она становится осязаема, учитель.

Великий маг немного опустил подбородок и, поймав подъехавшую, наконец, чашку, в раздумье покачал ее в руке, изучая содержимое.

— Быть может, она и останется таковой, — негромко вымолвил он, — Быть может… если, конечно, Нейдр не пожелает, чтобы я ею с ним поделился, — и с этими словами, не желая медлить, он одним резким движением поднес чашку к губам и, не колеблясь, залпом выпил.

Замерли в ожидании его вердикта все, включая даже уверенного в своем зелье Тьери.

Альберт медленно опустил чашку и, потянув носом воздух, неспешно облизал губы, устремляя взгляд на своего внимательного экс-ученика.

— Как мне следует пролить свою кровь?

Маг приподнял подбородок, окидывая наставника долгим, внимательным взглядом, словно пытаясь увидеть в нем что-то, говорящее о пользе или вреде только что выпитого зелья.

— Меч… должен пролить ее, — негромко, но очень весомо вымолвил он, указывая взглядом на Нейдр и, повернувшись к сыну, упрочил это приглашающим жестом, — Чарли…

Экс-пират чуть ухмыльнулся и, согласно склонив голову, легким и уверенным движением схватил меч со стола, крепко сжимая его в руке, и резко шагнул к мастеру.

Великий маг, удивительно равнодушно отреагировавший на его действия, чуть развел руки в стороны, всем видом своим показывая, что готов спокойно принять и вытерпеть еще один смертельный удар, с честью выдержав его.

Бешенный немного отвел руку с мечом…

— Не так, мой мальчик, — Тьери тонко улыбнулся, останавливая сына, — Мастеру довольно лишь немного порезать руку.

Чарли огорченно вздохнул и, перехватив меч по-другому, немного склонил его к Альберту, чтобы тому было удобнее нанести себе так необходимую сейчас рану.

— Жаль, — заметил он, переводя взгляд с мага на его племянников, — Я очень надеялся хоть единожды почувствовать, что одолел великого мастера.

Великий мастер, заинтересованно приподняв бровь, негромко хмыкнул. А затем, ловким, легким, многократно отточенным движением извлек из воздуха меч и, не делая паузы, не пытаясь медлить, указал его острием на несколько удивленного экс-пирата.

— Нападай. Я обучал тебя, мальчик, мне любопытно, как хорошо ты выучил мои уроки.

— Класс, дуэль в неположенном месте! — Роман, воодушевленно приподнявшись на стуле, закусил губу, с восторгом переводя взгляд с одного противника на другого, — Давайте, давайте! Разнесите к чертям собачьим все стулья, столы, камины… ну, последние два в единственном варианте, но вы их все равно не жалейте!

Чарльз, по-видимому, всерьез рассматривая такой вариант, немного склонил голову набок, изучая взглядом свой меч и клинок мастера, явственно сравнивая их.

— Против Нейдра ты не выстоишь, — негромко молвил он, касаясь ладонью обнаженной стали и без страха глядя на великого мага пред собою, — Потерпишь поражение.

— Но сейчас я и не должен побеждать, — напомнил Альберт и, мягко ткнув острием своего меча лезвие Нейдра, улыбнулся, — Атакуй. И, надеюсь, мебель мы все-таки не повредим… но племянника моего порадуем.

Людовик, не без любопытства наблюдающий происходящее, тяжело вздохнул и, сунув под щеку эспандер, улегся грудью на стол.

— Ранение на него плохо повлияло, — лениво пробормотал он, — Да еще и это переливание силы… Жуткий наборчик, дядя опять становится неуправляемым. Дя-ядя-я… может, нам тебя сразу в клетку засунуть, а?

Винсент, сам с немалым интересом созерцающий творящееся безобразие, ухмыльнулся и, скрестив руки на груди, согласно кивнул.

— Клетка, кстати, в подвале до сих пор пустует, ждет обитателей. Смотри у меня, потомок, будешь шалить — мы тебя в манеж упакуем.

— Приятно слышать, — отозвался мастер и, видя, что Чарли нападать явно не планирует, предпочел атаковать сам.

Удар он нанес не слабый, можно даже смело сказать — чрезвычайно, излишне сильный, однако, экс-пират выстоял. Он вовремя и очень ловко подставил свой клинок и, отразив атаку великого мага, следующий удар нанес сам, метя не то в плечо противнику, не то непосредственно по его мечу… удар удался на славу. Меч Альберта, рассеченный лезвием Нейдра, превратился в руках мастера в жалкий огрызок, и мужчина, такого не ожидавший и сам, длинно присвистнул, отбрасывая его в сторону.

— Пожалуй, в тебе все же есть потенциал, потомок Рейнира… — задумчиво вымолвил он и, не дожидаясь, пока недовольный такой характеристикой Бешенный как-то прореагирует на нее, схватился за лезвие опасного меча голой рукой, будто пытаясь вырвать его из рук парня.

Тот среагировал мгновенно и абсолютно рефлекторно — не желая отдавать противнику предназначенное для него самого оружие, молодой человек изо всех сил рванул клинок назад.

Альберт тихо зашипел и, отступив на шаг, широко улыбнулся, демонстрируя ошарашенным созерцателям рассеченную глубоким порезом ладонь. Лезвие Нейдра окрасилось кровью.

Чарли, сам не ожидавший такого исхода, нахмурился, пару раз моргнул и, глубоко и даже тяжело вздохнув, без разговоров кинул меч магу.

Мужчина, поймав оружие левой рукой, приподнял его, изучая взглядом собственное отражение в лезвии. Лицо его напряглось; по телу прошла судорога — мастер боролся с силою меча, не желая позволять ему и дальше обирать его, боролся отчаянно и сильно, и борьба эта, по большей части внутренняя, стала находить свое отражение и снаружи.

По стеклам внезапно хлестнул и глухо забарабанил взявшийся из ниоткуда при ясном небе дождь; вокруг потемнело. Ветер, то слабый, то сильный, колыхал волосы Альберта; глаза его горели неясным пламенем, а самая фигура, казалось, светилась во мраке, выделяясь невероятно четко и ясно.

Созерцатели, в отличие от него утопающие во тьме, молча ждали исхода: нарушать противостояние стали и человека не хотел никто, опасаясь сбить мужчину с цели.

Никто не услышал, как тихо скрипнула, открываясь, дверь, ведущая к коридору, где располагались комнаты хозяев замка. Никто не услышал, как маленький мальчик, выскользнув из-за нее, ошарашенно замер на пороге и, приоткрыв рот, уставился на родного деда.

— Дедушка… — едва слышно прошептал он, однако, тотчас же оказался перебит еще более тихим, слышимым лишь ему шепотом с правого плеча. Паук, надежно укрывшийся в складках одежды, тихо советовал ему не мешать великому мастеру…

Ветер, бушующий за окном, треплющий волосы великого мастера, внезапно утих. В гостиной воцарилась мертвая, гнетущая тишина, давящая и почти болезненная, ощутимая физически. Наблюдатели, замершие в ожидании исхода, медленно переглянулись, затем устремляя взоры к магу.

Тот стоял, замерев в той же позе, безотрывно глядя на лезвие меча и не произносил ни единого слова.

Молчание начало затягиваться, и Татьяна, конечно, тоже находящаяся в гостиной (оставить отца в такой трудный момент одного девушка просто не могла), наконец, не выдержала. Она осторожно кашлянула и, покосившись поначалу на Винсента, а затем на собственного брата, неловко дернула уголком губ.

— П… папа?..

Альберт неспешно перевел взгляд на дочь и, действуя все так же медленно, растягивая собственные действия во времени, опустил меч, утыкая его острием в пол.

— Все в порядке, — голос мужчины прозвучал негромко, можно даже сказать, откровенно тихо, однако, от этого не менее уверенно. Взгляд его скользнул по гостиной, изучая всех и каждого из присутствующих здесь людей и, наконец, остановившись на одном из них, ощутимо потеплел.

— Так ты тоже пришел, мой маленький внук? — мастер мягко усмехнулся, а его дочь, прихода сына не заметившая, изумленно перевела взгляд на последнего.

— Анри, что ты… а Влад где?

Мальчик равнодушно пожал плечами и, получив едва слышные возмущения от Анхеля, которому эти упражнения не доставили большого удовольствия, шагнул вперед.

— Не знаю, мама, он, кажется, порисовать хотел… сказал, что давно уже не рисовал, соскучился по кисти и мольберту.

— Вот так всегда! — Роман, несколько успокоившийся насчет дядюшки, явственно живого, здорового и даже, похоже, сильного, предпочел обратить внимание на воспитание племянника или, по крайней мере, на воспитание своего друга, — Ты поручаешь человеку следить за ребенком, а наглый человек удирает рисовать картины! Нет, ну почему он не нарисует себе хотя бы совесть?

Альберт широко улыбнулся и, легко оттолкнув ногой обломок собственного меча, присел на стул рядом с креслом старшего племянника, протягивая Нейдр Чарльзу.

— Возьми, мальчик мой. Я не собираюсь претендовать на твое оружие и не хочу, чтобы ты полагал, будто я перехватываю у тебя предназначение одолеть Чеслава. В конце концов, именно твоим старшим помощником он был когда-то, я не имею к этому большого отношения… Но рад чувствовать, что при случае, меч подчинится и мне.

— Это тот меч, при помощи которого можно одолеть Чеса? — Анри, который от любопытства забыл обо всем, испуганно закусил губу. Мальчиком он был неглупым и сейчас очень хорошо понимал, что подставляет родных, сообщая их неприятелю секреты и тайны, но, с другой стороны… Сам он эти самые секреты ведь не рассказывал. Ан слышал все сам, сидя на его плече и, с одной стороны, это должно было бы утешать маленького авантюриста. Но, с другой, совершенно не утешало.

— Именно, малыш, именно… — великий мастер, передав меч его законному владельцу, тому, кому Нейдр, как были убеждены уже все, был предназначен с самого начала, усмехнулся, кладя руки на стол, — Тот самый меч, при помощи которого мы можем одолеть Чеслава, и тот самый, при помощи которого он едва не одолел меня. Но теперь Нейдр мне не опасен — он ощутил мою силу, испил ее сполна, однако, я оказался еще более силен и сумел подчинить своенравную железку. Скажи мне, что ты здесь делаешь? Разве мама с папой не просили тебя пока посидеть в комнате?

Анри, которого родители и в самом деле в весьма категоричной форме «попросили» об этом маленьком одолжении, ощутимо смутился. В гостиную он пришел, говоря начистоту, по просьбе Анхеля, которому не терпелось узнать, что происходит вокруг и как идет борьба с Чеславом, не терпелось узнать, как себя чувствует старый друг… чего он, впрочем, так и не узнал, однако, рассказывать об этом дедушке мальчику, конечно, не хотелось. Не хотелось ему и лгать, в очередной раз обманывая родных, поэтому, раздираемый сомнениями, Анри решил сообщить полуправду.

— Мне просто… было очень интересно, что происходит, как идет борьба против Чеслава… вы же сказали, что когда победите его, разрешите мне снова ходить гулять!

— Кто так сказал? — Людовик, даже проснувшийся от неожиданности, растерянно заморгал, поднимая голову, — Мы?? Странно, похоже, у меня провалы в памяти. Вот скажи, дядя… — взгляд его упал на Ричарда, и молодой маг предпочел исправиться, — Скажите, дяди, — вы бы отпустили своих племянников, то есть маленьких и капельку непослушных нас бродить в одиночестве на улице? Пусть даже и вокруг замка, хотя я лично убежден, что конкретно мой племянник, в смысле, наш с Романом и Андре, жаждет удрать куда-нибудь подальше!

— А можно, я отвечу вместо твоих дядюшек? — Винс ослепительно улыбнулся и, не дожидаясь согласия, промурлыкал, — Будь моя воля, я бы вас обоих приковал в подвале цепями к своей клетке, чтобы вас никуда не занесло. К слову, внутри клетки я бы запер Анри.

— Так нечестно!

Три голоса прозвучали как один. Возмущенные Людовик с Романом, и примкнувший к ним племянник, негодующе переглянулись; виконт бросил красноречивый взгляд на хранителя памяти и провел большим пальцем по своему горлу.

Чарли Бешенный, созерцающий данную сцену с немалым интересом, довольно ухмыльнулся.

— Да, по коту-то давно уже рея плачет, — как бы между делом заметил он и, глубоко вздохнув, перевел взгляд на улыбающегося Альберта, — Какие у вас планы, мастер? Вы приручили меч, вы восстановили бессмертие… Нам остается лишь ждать атаки Чеса, якорь ему в брюхо, или мы попытаемся напасть на него сами?

— Он дал нам четыре дня, — мужчина, довольно быстро настраиваясь на серьезный лад и отвлекаясь от глупых шуток, задумчиво потер подбородок, — Они истекли сегодня, ибо на приготовление бессмертия времени ушло немногим больше, чем я рассчитывал. Полагаю, сам Чеслав уже тоже пришел в себя и только и ждет, что подходящего мгновения для атаки. Мне трудно ответить на твой вопрос, Чарли, я не знаю своих планов… потому что не знаю, что запланировал он.

— Но разве нельзя это как-нибудь выяснить? — Анри, не в силах держаться в стороне, вытянул шею, вглядываясь в деда внимательнее, — Дедушка, ты же великий маг! Разве ты не можешь как-то… узнать?

Великий маг, усмехнувшись, неспешно перевел взгляд на дочь, пока предпочитая избежать ответа.

— Ощущаю твое влияние, моя милая, — негромко отметил он и, вновь обратив взор к внуку, счел нужным все-таки ответить, — Увы, малыш, хоть я и великий маг, я не могу назвать себя всесильным. Тем более, что Чеслав ничуть не менее силен, чем я, а может, и более…

— Так! — Роман, картинно вознегодовав, хлопнул ладонями по столу, вскакивая на ноги, — Прекрати запугивать ребенка, дядя! Сейчас, обретя силу браслета и кулона, как смеешь ты принижать собственные способности?

— Вот именно! — Людовик, всецело поддерживая брата, на ноги подниматься не стал, но брови сдвинул весьма грозно, — Вот именно, дядя, твою силу видели мы все! Только что, когда ты одолел меч…

Мастер, несколько помрачнев, сцепил руки в замок, взирая на младшего племянника в упор. С его точки зрения, такие вещи тот должен был если не знать, то понимать уж точно.

— Луи… — голос мужчины зазвучал на редкость проникновенно, — Я позволю себе напомнить, что Чеслав сумел совершить тоже самое без помощи браслета и кулона, обходясь лишь собственной силой. Это дает возможность сделать два вывода: во-первых, изначально он был намного сильнее меня, и во-вторых — сейчас я сравнялся с ним по силе. Убить себя я ему больше не позволю, по крайней мере, сделаю все, чтобы этого не произошло, но это не значит, что я сумею его одолеть! Тем более, что предначертано это было не мне, — он глубоко вздохнул и, полагая вопрос исчерпанным, перевел взгляд на хмурого экс-пирата, — Ты готов к бою, наследник Рейнира? Готов совершить то, что предначертал тебе твой великий предок?

Чарли легко и очень равнодушно пожал плечами. В ответе своем парень был уверен.

— Нет, — спокойно отозвался он, — Но у меня нет выбора, поэтому я одолею его. Не знаю, как… но обязательно одолею. И, кстати, револьвер я бы тоже на всякий случай зарядил.

— Хорошо, — Альберт решительно поднялся на ноги, немного приподнимая подбородок и окидывая собравшихся вокруг него друзей внимательным долгим взглядом, — Сегодня истек отведенный срок, но четвертый день еще не завершился… Все решится завтра. А сейчас я прошу Чарльза и Романа проследовать в тренировочный зал — необходимо закрепить полученные навыки. Вы согласны со мной, капитан Бешенный?

Чарли безмолвно склонил голову. На сей раз он был абсолютно солидарен с мастером.

Весь остаток дня в бальном зале, которому пришлось сменить свое предназначение, звенели мечи. Роман, запыхавшийся и чрезвычайно довольный, отступал под напором Чарльза и, широко улыбаясь, одобрительно кивал иногда. Во время маленького перерыва он громогласно известил, что своим учеником горд и за жизнь его больше не опасается.

Реакции особенной на это не последовало — слова звучали как шутка, а веселиться никому из присутствующих сейчас не хотелось.

Анри и вовсе, вымучено улыбнувшись, сказал, что отправится к себе и очень попросил, чтобы Влад пока позволил ему побыть одному. Просьба его была удовлетворена — родители мальчика вполне понимали, как тяжело ему должно быть сейчас — в конечном итоге, Анри за исход битвы волновался ничуть не меньше, а может, и больше, чем взрослые.

Он зашел к себе в комнату и, удовлетворенный тем, что молодого художника там нет (Влад, укушенный музой, творил в выделенной ему мастерской), плотно закрыл дверь, с глубоким вздохом садясь на кровать.

— Я боюсь, Ан, — вполголоса вымолвил он.

Белый паук, мгновенно сбежав по его рукаву вниз, на пол, с задержкой в какую-то долю секунды обратился человеком и, сочувственно улыбнувшись, присел рядом.

— Мне сложно тебя поддерживать, малыш, — ворас, мрачный, бледный больше обычного, чуть покачал головой, — Я боюсь не меньше, но беспокоюсь не за тех, за кого ты. Мастер стал действительно силен… а против Нейдра Чесу не выстоять.

— Почему они не могут просто помириться! — мальчик стукнул кулаком по кровати и, хмурясь, перевел взгляд на своего взрослого друга, — Почему ты не можешь помириться с ними?

Анхель тяжело вздохнул и, легко проведя ладонью по его волосам, поднялся на ноги, прохаживаясь по комнате. Он остановился возле окна и, сунув руки в карманы, стал смотреть на улицу, кожей ощущая взгляд своего молодого друга, и не представляя, как объяснить ему, ребенку, сложность взрослых чувств.

— Я… когда-то дал клятву, — негромко молвил он, наконец, — Поклялся самому себе, что моя ненависть не утихнет, пока последний из проклятого рода не упокоится в земле. Но теперь… — мужчина сжал губы и, покачав головой, слабо усмехнулся, — Теперь я сам не знаю, что делать, Анри. Я не знаю, что будет, не знаю, как вести себя… Я привык ненавидеть их, твоих родных, привык ненавидеть род ла Бошер, как и род Мактиере. Но появился ты — и тебя я не могу ненавидеть! С каждым мигом я привязываюсь к тебе все больше и больше, малыш, но моя ненависть ко взрослым твоим родственникам, увы, не утихает. А Чес мстит за меня, — на губах вораса появилась грустная улыбка, — «Просто» помириться мы, увы, не можем, это не обычная ссора, эта злоба уже застарела и укоренилась в нас. Если бы наши предки не раздували вражду из-за ерунды! Если бы когда-то давно они просто пожали друг другу руки… — он покачал головой, — Но этого не произошло, и благодаря этой вражде я сейчас стою здесь, перед тобой. Знаешь, Анри… — мужчина неожиданно обернулся, взглядывая на мальчика очень серьезно, — Никогда не начинай ненавидеть кого бы то ни было. Как бы сильно не обидел тебя человек, что бы он ни сделал или сказал — найди в себе силы простить! Ненависть губит души и сердца, а я бы не хотел, чтобы свою чистую и светлую натуру ты загубил так же, как я.

Анри, внимательно выслушавший своего взрослого и, безусловно, более мудрого друга, подтянул колено к груди, обнимая его и недоверчиво покачал головой.

— Но разве ты загубил? Мне кажется, ты довольно светлый, Ан, — у тебя даже волосы белые! Да и сам ты бледный…

Анхель, ощущая, как по губам сама собою расплывается улыбка, но силясь скрыть ее, покачал головой и, вновь присев на кровать рядом со своим маленьким другом, глубоко вздохнул.

— Знаешь, Анри… — вновь начал он, однако, на сей раз продолжил более весело, — У меня за всю мою долгую жизнь как-то никогда не было детей, я даже не общался с ними никогда! В разговоре с тобой есть что-то такое… мне кажется, что я становлюсь лучше, говоря с тобою. Может быть, это как-то скажется в будущем… — он задумчиво куснул себя за губу, — А может быть, в будущем все изменится настолько, что сейчас невозможно даже и предположить. Но сейчас это неважно, — мужчина тряхнул головой и широко улыбнулся, — Сейчас ты волнуешься, и я волнуюсь тоже. Поэтому, полагаю, лучше будет постараться успокоиться и поговорить о чем-нибудь более отвлеченном.

…Роман зашел в гостиную невозможно лохматый, с синяком на правой скуле и длинной ссадиной на левой, со сбитыми костяшками пальцев, в порванной одежде, и абсолютно удовлетворенный, по-видимому, всем и сразу.

— Ну, все, он готов! — виконт воодушевленно бросил на большой стол гостиной собственный, немного зазубренный меч, и упер одну руку в бок, — Если капитан сумел сбить меня с ног — это великий успех! Теперь за него я спокоен — от рыжика он места мокрого не оставит!

— Не смешно, — буркнул сидящий с мрачноватым видом Ричард, — Чарли все еще смертен, а вот про Чеса такого, увы, не скажешь. Так что, насчет мокрого места…

Людовик, заметив несколько обескураженное лицо брата, пренебрежительно махнул рукой.

— Не обращай внимания, дядя сегодня не в духе. Как с утра побеседовали, так он все сидит мрачнее тучи, страдает о чем-то… Я уж думаю, не переметнулся ли он на рыжую сторону, не стал ли сочувствовать песику?

Ричард, подобных заявлений от любимого племянника почему-то не ждавший, приоткрыл рот, силясь подобрать достойные слова для хорошего ответа, однако, не учел того, что второй племянник позволять дяде говорить отнюдь не намерен.

— Но, если он переметнулся, надо, наверное, отдать его на растерзание Чесу? — виконт задумчиво постучал себя по губам указательным пальцем и, пригладив взлохмаченные волосы, элегически вздохнул, — Хотя, конечно, песику придется все долго и нудно разъяснять, а он же глупенький, с первого раза не поймет…

— Да ладно, разве же он откажется от персональной собачки на поводке? — Луи ехидно улыбнулся, устремляя взгляд на совершенно потрясенного претензиями в свой адрес Ричарда, — Что ты об этом думаешь, дядя?

Виктор де Нормонд, сидящий недалеко от старого друга, и по-прежнему чувствующий себя виноватым перед ним, осторожно протянул руку, легко касаясь его плеча.

— Не слушай их, Рене, — мягко вымолвил он, — Эта язвительность в крови у некоторых членов моей семьи, увы, нам придется смириться с этим. Их шутки…

— Я лучше, чем кто бы то ни было знаю об их шутках, Вик, — очень спокойно, очень ровно, но без теплых ноток отозвался оборотень и, глубоко вздохнув, качнул головой, — Я просто не ждал, что они вдруг обратятся против меня. В чем дело, ребята? — он окинул совершенно довольных племянников долгим взглядом, — Вы упражняетесь на мне, чтобы после извести Альберта?

Роман негодующе фыркнул и, всплеснув руками, перевел возмущенный взгляд на брата, безмолвно обмениваясь с ним мыслями. Вероятно, именно по этой причине ответить на слова Ричарда предпочел вместо брата Луи.

— Чеса, — безмятежно бросил он, — Мы не глупы, дядя, зачем нам мучить Альберта? Он козырь в большом рукаве Нормонда, мы не можем позволить себе изводить его. Но на тебе потренироваться иногда приятно… — юноша ностальгически вздохнул и, потерев кулак, плотоядно прибавил, — По старой памяти.

— Еще предложи сломать мне нос, — огрызнулся Лэрд и, потерев указанную часть своего лица, некогда перебитую коленом племянника, демонстративно обиделся и умолк.

Послышались негромкие шаги. Присутствующие в гостиной люди все, как один, словно по команде, обратили взгляды к дверям, ведущим в холл, ожидая увидеть великого мастера, бывшего, как сказал Людовик, их козырем в рукаве.

Дверь распахнулась; вошел немного потрепанный, но вполне довольный тренировкой Чарли с мечом в руке.

— А, противник, — обнаружив в гостиной Романа, экс-пират издевательски поклонился, — Рад новой встрече. Поделись, каковы ощущения побежденного учителя?

Виконт, абсолютно не обидевшийся, широко улыбнулся, приглашающе указывая парню на один из стульев, стоящих возле стола. Ответить он, правда, решил по существу вопроса.

— Я горд своим учеником, Бешенный, чертовски горд! Ты молодец, парень, — последние слова прозвучали на удивление серьезно, — Особенно, если учесть, что несколько дней назад ты впервые взял меч в руку — ты молодец. Это правда.

— Спасибо, сухопутный, — Чарльз церемонно кивнул и, упав на ближайший стул, закинул ноги на стол, упирая меч острием в пол, — Мое оружие, конечно, шпага, я привык к ее легкости и ловкости. Меч мне всегда казался не более, чем украшением стен, и вот вдруг оказался в моей руке… — он вздохнул, немного запрокидывая голову, — Мастер сказал, что на моего бывшего старшего помощника, якорь ему в глотку, мы выступаем завтра. Надеюсь, бриз будет попутным, не хотелось бы, чтобы нас сбило с курса…

Людовик красноречиво закатил глаза и пару раз демонстративно щелкнул пальцами.

— Бешенный, опомнись! Мы не в море сейчас, и против Чеса не на корабле поплывем, а пойдем ножками по сухой земле! Если, конечно, ты имеешь в виду реку…

— Надоело! — Чарли внезапно оттолкнул от себя Нейдр, бросая его на пол и, скрестив руки на груди, грозно сдвинул брови, — Осточертели эти сухопутные приключения, эти идиотские сражения непонятно, за что! Как разделаюсь с рыжим ублюдком — пойду во флот. Точка.

Братья де Нормонд, вместе с примкнувшим к ним Ричардом, удивленно переглянулись — о призвании Чарльза все были осведомлены прекрасно, и в том, что никакого отношения к флоту оно не имеет, были убеждены не хуже.

— Кхм, во флот? — оборотень, несколько более толерантный, чем его племянники, немного склонил голову набок, — Чарли… ты же врач.

— С опытом управления парусными судами, — ввернул Роман и красноречиво вздохнул, — Сейчас таких уже не делают…

— А мне плевать! — Бешенный вскочил на ноги и, не прекращая хмуриться, с размаху ударил кулаком по столу, — Морское дело я знаю, качки не боюсь! Что врач — так даже и на руку, стану судовым врачом, акулу мне за пазуху! Не могу больше оставаться на берегу, суша душит меня!

Луи, одним из первых понявший, что решение Чарльза окончательно и бесповоротно и, судя по всему, было продумано уже давно, тяжело вздохнул, демонстративно опуская плечи.

— Дядя испортил парня, — негромко молвил он, и как-то сразу стало понятно, что здесь под дядей молодой маг подразумевает своего наставника, — Показал ему море, воспитал в нем тягу к океанским просторам… Чарли, что мы будем делать, если ты уйдешь в плавание, а мы где-нибудь оцарапаемся?

Бешенный хладнокровно пожал плечами.

— У вас же теперь есть мастер, — заметил он, — А он, насколько мне известно, прежде был лекарем в Нормонде, думаю, не растерял навыков. Ребята… — молодой человек окинул друзей красноречивым взглядом, — Я хочу жить! А моя жизнь — это море, иначе я не чувствую! Хочу вернуться в океан…

— Одолеем Чеслава — вернешься, — Виктор, не столь хорошо знающий этого парня, но желающий положить конец бессмысленным, на его взгляд, разговорам, согласно кивнул, — Мастер сказал, что мы выступим против него завтра… надеюсь, мой экс-учитель соблаговолит подождать.

Людовик, повернувшись всем корпусом к предку, хмыкнул и неожиданно погрозил ему пальцем.

— Ты даешь повод тебя подозревать, предок. Не надо считать Чеса таким непобедимо-сильным! Даже, если он и заявится к нам сегодня среди ночи, едва истечет последняя минута этого дня, поверь — наши двери для него всегда заперты, — молодой маг внезапно посерьезнел, — А ему не достанет сил пробить стену, он не справится с силой древних камней! Так что успокойся, и иди отдыхать, или сиди здесь и не мешай отдыхать другим. Я убежден, что на сей раз удача нам не изменит, и домой мы вернемся, неся знамя победы!

— Или голову рыжей крысы на пике, — подсказал кровожадный Чарли.