Гарде и шах

Глава 8

Какой-то древний, некогда изящный табурет полетел в камин, отброшенный сильным пинком. Женщина, зашедшая по приказу своего страшного патрона к нему в поместье, осторожно отступила на шаг, следя за ним с оправданным ужасом и напряжением.

— Твоя ярость приведет к тому, что в поместье не останется мебели, — негромко, очень аккуратно молвила она, тщательно подбирая слова и опасаясь еще больше разгневать собеседника.

Молодой рыжеволосый человек, кажущийся значительно более юным, чем так опасающаяся его женщина, с размаху упал в глубокое кресло, хмуря брови. Желтые глаза его сверкали.

— Плевать, — бросил он, зло выдыхая, — Я устал от бездействия, черт побери! Эти мерзавцы… ты уверена, что они получили перо с моим вызовом?

— Конечно, — собеседница его испуганно кивнула, на всякий случай отступая еще немного назад. Быть наедине с этим человеком, с этим нечеловеком, с этим оборотнем, она боялась смертельно, но противиться ему не могла, ввиду все того же страха.

— Перья всегда находят адресата, — помолчав, продолжила она, — Они — мои почтовые голуби, они не могут заблудиться или потеряться в пути… Боюсь, ты просто недооцениваешь своих врагов, а они не так глупы, чтобы вновь бросаться, очертя голову, к тебе в руки.

Рыжий раздраженно зарычал и, сложив пальцы домиком, бросил злой взгляд на пламя камина. Его раздирала, душила ярость, безудержная, сильная, бешенная ярость, с которой он никак не мог справиться.

— Я ведь был вежлив, — тихо, но очень зло процедил он, — Я вежливо предложил маркизу ла Бошер встретиться. Какого черта он не удовлетворяет мою просьбу?! Я обещал, я клялся убить его, оборвать его бессмертное существование еще когда он был у меня в плену, еще когда Анхель… — он замолчал, оборвавшись на полуслове и, бросив долгий тоскливый взгляд на банку, стоящую на столе возле дальней стены, опустил голову.

Он знал, почему так зол.

— Я не понимаю, что происходит, Альжбета… — когда он вновь заговорил, голос его зазвучал глухо, — Он уже должен был прийти в себя, я все сделал правильно! Но он по-прежнему мертв. Я не могу возвратить его, возродить… я могу лишь злиться на себя и на тех, кто сделал это с ним, я могу лишь завершить начатую им месть! Я должен, в конце концов! — он рывком поднялся с кресла и, пройдясь по комнате, остановился перед камином. Желтые глаза оборотня блестели.

— Мой бедный друг, — глухо молвил он, не сводя взгляда с пламени, — Я все еще верю, верю, что ты очнешься и мы вновь встретимся… Но, когда ты очнешься, ты уже будешь отомщен, я клянусь. Альжбета!

Женщина вздрогнула, вытягиваясь по струнке.

— Я… я не знаю, как помочь тебе, Чеслав, я…

Чеслав вскинул руку, вынуждая ее умолкнуть.

— Ты отправишь им еще одно послание, и оно будет последним. Если на сей раз они не пожелают внять моим словам, что ж… — он закусил губу и покачал головой, — Мне не составит труда пробраться в Нормонд и перебить их всех. Если они медлят, потому что не готовы — они потерпят поражение, если желают утомить меня ожиданием… пожалеют об этом. Запоминай слова, ты напишешь их сама! — оборотень медленно выдохнул, — А я буду ждать. И не думаю, что ожидание на этот раз затянется.

— «До встречи через три дня, господин маркиз», — Винсент поднял голову, продолжая сжимать в руках еще одно перо: новое послание от врага, и усмехнулся, — Похоже на угрозу.

— Или на провокацию, — Людовик, один из собравшихся в гостиной в большом количестве людей, согласно кивнул, — Он дразнит, подбивает на действия. Где гарантии, что через три дня он заявится сюда с претензиями?

— Давайте не будем ждать ни гарантий, ни его появления, — Альберт, будучи человеком, стихийно возглавившим борьбу против Чеслава, с чем, в общем-то, никто не спорил, решительно поднялся на ноги, — Белладонной мы, благодаря Марко, располагаем, осталось лишь смазать ею клинки — и можно отправляться на «встречу».

Сын великого мастера, выслушавший отца с большим вниманием, и даже пару раз согласно кивнувший, внезапно вскинул руку, привлекая к себе внимание.

— Один вопрос, папа. Насколько эффективно холодное оружие против огнестрельного?

— Контрабандист, а прав, — Роман в раздумье почесал висок, затем собрал рукой длинные волосы в подобие хвоста, — Чес ведь любит стрелять и, вообще говоря, часто делает это, не задумываясь. А тем более, если он, как ты говоришь, зол.

— Но главная надежда его — это Нейдр, — итальянский маг, тоже присутствующий на военном совете, ратующий за силу так старательно добываемого ими меча, немного нахмурился, — Он жаждет отнять у нас силу, он хочет победить Винченцо, а против него пули будут бессильны.

— А вот я мог бы зарядить револьвер серебряными, — Чарли, скрестив руки на груди, вытянул ноги, принимая несколько вальяжную позу, — Белладонна плюс серебро… не думаю, чтобы моему бывшему старшему помощнику это понравилось.

Эрик, задумчиво внимающий происходящему, услышав выступление экс-пирата, живо повернулся к нему, чуть приподнимая брови. В словах его молодому графу почудилось что-то странное.

— Ты хочешь выступить против него прямо сейчас? — блондин чуть склонил голову набок, вглядываясь в собеседника, — Ты уверен, что готов?

Бешенный, откровенно изумленный словами графа, повернулся к нему вполоборота и внезапно поднял ногу, упираясь ею в столешницу. Стало видно, что сегодня экс-капитан обут в высокие сапоги с широким голенищем — настоящую пиратскую обувь, очевидно, отражающую его тоску по прошлой жизни.

Альберт красноречиво вздохнул и закатил глаза. Воспитание племянников, казалось бы, уже завершившееся успехом, разваливалось прямо на глазах — присутствующий в доме пират определенно подавал им плохой пример. И, что самое обидное, сделать ему замечание было практически невозможно, найти подходящие аргументы было на редкость проблематично — дворянином Чарльз не был, а прошлое его, причиной которого был сам мастер, казалось бы, давало ему право на развязное поведение.

— А у нас нет времени ждать, пока я буду готов, грот-мачту мне в глотку! — он фыркнул, немного отклоняясь на стуле назад, — Шея этого рыжего недоноска давно просит петли, граф, а сердце — пули, и я не могу больше отказывать ему в этом! Ведь это такая малость по сравнению с тем, что сделал он… — голубые глаза молодого доктора дьявольски сверкнули, и Роман, наблюдающий за ним почти с восторгом, длинно, восхищенно присвистнул. Такой Чарли ему нравился значительно больше, чем тот трусливый докторишка, которого он некогда приволок в замок, этот Чарли был смел и отважен до безрассудства, и вполне мог и быть достойным союзником, и прикрыть при случае спину.

— Веди нас в бой, капитан! — виконт радостно кивнул и, следуя примеру пирата, закинул ноги на стол, — Клянусь, я готов вспороть рыжему черту брюхо своим мечом, и ко всем дьяволам его бессмертие!

— Роман! — Альберт, сдвинув брови, пользуясь тем, что все еще стоит, оперся кулаками о столешницу, грозно нависая над ней, — Ноги со стола и прекрати ругаться! Что за поведение в приличном обществе?

— Кто сказал, что оно приличное? — парень недовольно сморщился, нарочито неспешно убирая ноги со стола и демонстративно складывая на столешнице руки, словно прилежный школьник, — И вообще, почему Чарли можно, а мне нет?

— Чарльз мне не племянник, его воспитанием следует заниматься Тьери, — последовал внушительный ответ, — Поведение его мне неприятно, но я помню о его прошлом…

— Которое соорудил для него сам, — каверзно ввернул Людовик и, тотчас же принимая на себя вид исключительной скромности, зеркально отразил позу брата, выпрямляясь и складывая руки перед собою на столе. Великий маг перевел на него тяжелый взгляд и, удовлетворившись видом племянника, продолжил воспитывать виконта.

— Я помню о его прошлом! — с нажимом повторил он, — И понимаю, что некоторую тень на его нынешнюю жизнь это бросает. Разумеется, его бы я тоже хотел попросить вести себя более культурно, не забывая о том, где находится… — взгляд мастера упал на экс-пирата. Тот насмешливо улыбнулся и, всем видом демонстрируя на редкость наплевательское отношение к намекам, упертую в столешницу ногу вытянул, с вызовом отвечая на взгляд.

Альберт сдержал вздох.

— Но, судя по всему, это желание невыполнимо, — мрачновато закончил он, — Вернемся к Чеславу. Итак, у нас есть три дня, если мы будем играть по его правилам, и несколько меньше времени, если предпочтем играть по своим. Я готов выслушать предложения.

— А что насчет соображений? — Винс, хмыкнув, подпер щеку кулаком, с любопытством созерцая потомка, — Мне думается, что угроза призвана спровоцировать нас действовать раньше. Фактически, это предупреждение — если в течение трех дней мы не ответим на его вызов, он заявится сам. Что лучше — встреча на его территории или на нашей?

— На нейтральной, — Ричард, хмурый, как пасмурное небо, недовольно сморщился, — Возле Нормонда опасно с точки зрения безопасности Татьяны, Анри и Влада — самых уязвимых в нашей семье. Я бы не хотел рисковать ими.

— Вот спасибо на добром слове, — Владислав, тоже присутствующий здесь, раздраженно дернул подбородком, — Не думал, что ты ставишь меня на уровень женщин и детей, честно говоря. Как мне реабилитироваться?

— Возьми шпагу и иди в зал — упорно тренироваться, — мгновенно отреагировал Луи и, хмыкнув, тоскливо подпер подбородок кулаком, — Я даже мог бы попытаться убить тебя, бессмертный, я соскучился по развлечениям инквизиторов… Только что-то мне подсказывает, что оба мои дядюшки будут против, а древний предок их только поддержит.

Виктор, разумеется, не остающийся в стороне от собрания, и изумившийся еще намерению Людовика убить бессмертного, растерянно перевел на него взгляд и пару раз моргнул.

— Я не знал, что развлечения инквизиторов входят в круг твоих интересов, — тихо и искренне вымолвил он, переводя затем взгляд на Романа и сдвигая брови, — Надеюсь, хотя бы к тебе это не относится?

— Надейся, — милостиво дозволил виконт и, коварно улыбнувшись, всплеснул руками, — Ну, и когда мы выступим? Мне не терпится дать бой нахальному псу и, кстати… — он окинул красноречивым взглядом всех собравшихся, — Как насчет количественного различия? Нас тут, э… — он попытался сосчитать союзников, но быстро сдался и махнул рукой, — Целая толпа, а Чес все-таки один. Может, стоит проявить дворянское милосердие и пожалеть несчастного? При виде нас он сдастся и сам.

Альберт глубоко вздохнул и, мягко улыбнувшись, легко покачал головой. Периодически дающая о себе знать наивность племянника изумляла и, в то же время, радовала его. Видеть и чувствовать, что в душе Роман все еще остался ребенком, мужчине было приятно.

— Вспомни одну из наших встреч возле стен Нормонда, мальчик мой, — говорил маг почти ласково, очень спокойно и убедительно, — Кажется, тогда вы тоже опасались, что пятеро против меня одного — это слишком бесчестно, полагали, что перевес на вашей стороне. Ты помнишь, что я ответил тогда?

Виконт почесал в затылке, нахмурился, отчаянно силясь вспомнить то, о чем вспоминал мастер и, потерпев фиаско, пожал плечами.

Винсент, провалами в памяти не страдающий, помнящий прошлое более или менее хорошо, терпеливо усмехнулся.

— Насколько помню, мой потомок тогда высказался в том смысле, что бой был бы действительно нечестным, ибо мы впятером, безусловно, гораздо слабее, чем он.

— Так, — Роман, наконец понявший, что имел в виду дядя, заинтересованно выпрямился, — Хочешь намекнуть, что наша бравая толпа все равно слабее одного жалкого дворового пса?

— Он уже давно не дворовый пес, Роман, увы, — Альберт хмыкнул, приподнимая уголок губ, — Он сильнее меня. И теперь в его руках Нейдр. Поэтому да, — мы все можем оказаться если не слабее, то равны ему по силе, а этого, чтобы одолеть его, боюсь, недостаточно. Нам нужен план… Нужно, чтобы Чарли или Эрик вышибли меч из его рук, чтобы взять его лично, хотя… — мужчина с сомнением покачал головой, — Я не уверен, что им это удастся.

Виктор, внимательно выслушав великого мага, улыбнулся и, неожиданно вытащив из-за пояса стилет, легко подбросил его в воздух, затем ловко ловя за рукоять.

— Но ему неизвестно о сюрпризе, который мы готовим, — мягко заметил он, — Мои стилеты бьют без промаха, мастер, а белладонна… возможно, отвлечет его, чтобы мы сумели завладеть мечом. И, коль скоро я был первопричиной того, что Нейдр был нами утерян, я готов сделать все, чтобы вернуть его!

— Хорошо! — Винсент, вновь взявший перо в руки и изучающий его, резко швырнул его на столешницу, — Прекрасно! У нас есть какой-никакой план, осталось понять главное — хотим ли мы удовлетворить притязания Чеслава? Он ждет, что мы испугаемся и отправимся к нему в лапы — стоит ли делать это? Он ведь будет готов.

— Готов он будет в любом случае, — Альберт, по-прежнему руководящий собранием, как и предполагаемой атакой, глубоко вздохнул и, опустившись на стул, откинулся на его спинку, — Но, если придет сюда — под ударом окажутся Татьяна и Анри, я не говорю уже о том, что и все мы будем чувствовать себя несколько более скованно. Я предлагаю отправиться к поместью незадолго до заката… ночной вылазки Чеслав ожидает вряд ли — не думает, что мы можем быть настолько опрометчивы. Воспользуемся этим… и пойдем все, друзья мои, — чем больше нас будет, тем больше у нас шансов на успех!

Тьери, внимательно следя за тем, как его сын заряжает старинный револьвер серебряными пулями, тяжело вздохнул и, хмурясь, покачал головой.

— Я все-таки не думаю, что тебе стоит идти на это, сынок. Это опасно, он опасен!

— Но именно поэтому я и должен его остановить, — Чарли пожал плечами и, крутанув барабан револьвера, опустил оружие, — Готово. Давненько я не пользовался такими игрушками, но не думаю, чтобы разучился…

— Чарли! — старый маг, едва ли не топнув от возмущения, всплеснул руками, — Да что с тобой стало? Где мой маленький мальчик, любящий лечить людей? Куда он делся, почему на смену ему вдруг вышел этот жестокий пират?!

— Брось, папа! — парень легко поднялся на ноги, заправляя револьвер за пояс джинсов, — Я же не пренебрегаю своими обязанностями, я не прекращаю лечить людей! Просто сейчас и здесь пират более полезен, чем врач… — он внезапно помрачнел, — А еще полезнее наследник Рейнира. Ты ведь знаешь — сам старик означил мне отомстить за его смерть, я должен сразиться с Чесом! Сразиться и победить.

Тьери сжал губы, и вновь покачал головой. Упрямство сына, его безмерная жажда риска, его стремление к приключениям и боям гнело мужчину, заставляя тихо ненавидеть Альберта, позволившего ему когда-то познать прелесть морской жизни. Он восхищался учителем, почти боготворил его за его силу, умения и знания и, одновременно, — ненавидел, когда видел, что тот сделал с его сыном.

Сам Чарльз испытывал, впрочем, по отношению к мастеру схожие чувства. Он недолюбливал его еще с давних пор, еще с того времени, как Чеслав по приказу великого мага избил его до полусмерти, но, узнавая с каждым днем все больше, проникался к нему симпатией и готов был безоговорочно признать в нем командира. В конечном итоге, Альберт ведь и в самом деле был гораздо более умен и знающ, чем многие из них, и, пожалуй, был вполне полезен в борьбе, затеянной… не ими.

— Это начал не я, — дойдя в мыслях до последнего факта, экс-пират немного развел руки в стороны, — И не кто-то из нас. Чес сам лезет на рожон, папа, сам вызывает нас на бой, сам жаждет крови, жаждет мести по непонятным мне причинам… Неужели ты думаешь, что стоит позволить ему убить Винса?

Маг тяжело вздохнул и, присев на стул, уперся ладонями в собственные колени.

— Я не говорю этого. Но Винсент — взрослый человек, он много старше тебя и повидал немало. Почему ты думаешь, что он не выкрутится сам? Почему считаешь себя обязанным рисковать жизнью, чтобы защитить его?

— Отец, — Чарли глубоко вздохнул и, мягко улыбнувшись, аккуратно коснулся ладонью плеча собеседника, — Я понимаю, что ты беспокоишься за меня. Понимаю, что ситуация опасна и рискованна. Но сам бы ты на моем месте поступил точно так же, и я не могу поступиться тем, что мне, видимо, предназначено сделать. Пойми — если Чес сумеет одолеть нас, дальше он доберется еще до кого-нибудь, и еще, и еще, и так пока не подчинит себе весь мир! Ты этого хочешь? Думаешь, я должен спрятаться и дать ему это сделать?

— Нет… — Тьери опустил голову. Слова сына были искренни, правдивы, они касались самых тонких, самых чувствительных струн души старого мага и больно ударяли по ним. Он понимал, что парень прав, сознавал это, но… не мог заставить себя смириться с возможной опасностью, могущей вновь грозить его жизни.

— Я знаю, что мы оба согласились на это, — наконец, вновь заговорил он, очень негромко, почти неслышно, — Знаю, что Рейнир предсказал тебе, именно тебе, мой мальчик, одолеть того, кто одолел его… Я верю в тебя, Чарли, клянусь, я верю! Но ты смертен. Тогда как оборотень вооружен бессмертием, мечом и пистолетом. Прости мне мое беспокойство, сын. Я не хочу тебя отпускать.

Чарли вздохнул и легко развел руки в стороны. Он понимал чувства отца, понимал, насколько тот прав в своем волнении за него, однако, приправляя свою смелость пиратским безрассудством, не мог отказаться от задуманного предприятия.

— Я понимаю, папа, правда. Я хоть и не отец сам, но маленького Анри мне тоже было бы страшно отпускать на бой с такой тварью… Однако, я все-таки взрослый человек, я мужчина, отец! Я, в конце концов, пират. Пусть тебе это неприятно, но это было и это оставило отпечаток в моей душе — я пират, я капитан, дохлую каракатицу мне в ухо, и я не позволю этой рыжей крысе творить все, что Бог на душу положит! Если не убью его, то хоть ослаблю, а это уже немало. Не волнуйся, папа, — бравый капитан широко улыбнулся, — Мы вернемся с победой завтрашним утром, и я клянусь всеми дьяволами, что приду живой и на своих ногах! Ты лучше последи, чтобы ничего не случилось с остающимися — Влада мы с собой тоже не берем, да и Дэйв пока не пришел в себя от яда, так что на твоих плечах забот будет достаточно. Ты справишься?

Старый маг устало кивнул. В последнее время он только тем и занимался, что заботился о более слабых участниках команды, однако, пренебрегать этими обязанностями отнюдь не планировал.

— Я-то справлюсь, — мрачновато произнес он, — Но, клянусь, Чарли, если с поля боя ты принесешь хоть одну царапину… — продолжать он не стал и, обреченно махнув рукой, кивнул еще раз, — Иди. Иди и возвращайся победителем… капитан Бешенный.

Чарльз широко улыбнулся и, щелкнув каблуками высоких сапог, склонился в неглубоком поклоне. Затем резко выпрямился и, шагая твердо и решительно, покинул комнату отца, направляясь в гостиную.

В ней его уже ждали.

Роман, гордо восседающий на подлокотнике кресла старшего брата, завидев вошедшего человека, довольно улыбнулся.

— А вот и наш отважный капитан, который поведет нас сквозь шторма и бури в бой с рыжим мерзавцем! — парень восторженно вскинул сжимаемый в руке меч, — Команда готова, Бешенный, паруса подняты, а орудия… вот на их счет не знаю. Ты вооружен? — он склонил голову набок, с любопытством вглядываясь в насмешливо созерцающего его приятеля.

Чарли молча достал из-за пояса старинный револьвер и красноречиво продемонстрировал его собравшимся в гостиной друзьям.

— На этот раз заряжен серебром, — уточнил он и, ухмыльнувшись, прибавил, — Серебром, искупанным в белладонне по совету отца. Думаю, на что-то мои пули сегодня сгодиться должны.

— Думаю, мне от ваших мечей, стилетов и пуль следует держаться подальше, — Ричард тонко улыбнулся и, поднявшись со стула, демонстративно отошел к другой стороне стола, — Снова сталкиваться с белладонной я не хочу.

Винсент многозначительно хмыкнул и, не отвечая, поправил острый нож, висящий на его поясе в ножнах. Хранитель памяти к схватке тоже подготовился.

Татьяна, на бой с оборотнем не идущая, как-то машинально поправила уже давно возвращенные на законное место браслет и кулон, и тяжело вздохнула. Отпускать дорогих ей людей вот так вот совсем не хотелось.

— Синьор Паоло… — понимая, что говорить с кем-то из близких сейчас, в целом, бесполезно, она предпочла обратиться к кому-то несколько более разумному, — Скажите… Вы говорили, что колдовать рядом с Нейдром не стоит — он может забрать силу. Так было только когда он был в Уэльсе, или сейчас это тоже справедливо?

Итальянец, и сам задающийся этим вопросом, немного помрачнел, однако, изо всех сил скрывая это, заставил себя улыбнуться.

— Боюсь, я не знаю ответа на этот вопрос, дитя, — он покачал головой, — Я задаюсь им сам, но… кроме создателя, меч никогда не держала рука, обладающая силой. Я не знаю, на что может оказаться способен Чеслав, приручивший этого великого змея, Нейдр. Нам остается лишь надеяться на благополучный исход…

— Так, отставить панику! — Луи, сам могущий пострадать от силы меча, нахмурился, поднимаясь из-за стола, — Как бы ни был силен этот Змей, меч — оружие ближнего боя. У нас же есть дальнобойные револьверы и Виктор, у нас есть шанс ослабить Чеса до такой степени, чтобы можно было отобрать чертов меч! Идемте уже, я устал ждать! Чарли здесь, все готовы — чего мы медлим?

Девушка, которая бы с удовольствием заставила друзей и родственников помедлить еще столько же, тяжело вздохнула и, обняв мужа, мягко коснулась губами его щеки.

— Возвращайтесь, ладно? Не важно, с победой или нет — просто вернитесь, прошу вас! — она оглядела собравшихся на бой отважных людей и прибавила, — Возвращайтесь все! Папа… береги себя, не вступай в открытое противодействие с Чеславом. Андре, последи за этим! Винс… — Татьяна покачала головой и грустно улыбнулась, — Нож против меча не самое удачное оружие, но я рада, что ты подготовился. Не лезь на рожон — ты знаешь, он только того и ждет. Ричард, Виктор, прошу вас, не поддавайтесь эмоциям! Следите за собой, не реагируйте на провокации… Луи, Роман, — она вздохнула, окидывая взглядом непривычно серьезных сейчас молодых людей, — Заболтайте его, вы это умеете, я знаю. Эрик… Не твоя обязанность одолеть его. Помогай Чарли, но прошу, не забывай, — я жду тебя дома, мы тебя ждем! Капитан Бешенный, — девушка отстранилась от мужа и кивнула приосанившемуся Чарли, — Дерзайте. Это ваша битва, это ваше право, и я убеждена, что вы справитесь. Но все равно, Чарли, не рискуй понапрасну! Помни — ты смертен, а он…

— Это все мне сказал отец, — перебил экс-пират и, широко ухмыльнувшись, козырнул двумя пальцами, одновременно подмигивая, — Не волнуйтесь, мадам, мы вернемся живыми из этой битвы! И принесем голову оборотня к вашим ногам.

— Этого не надо, — поспешно отказалась Татьяна и, тяжело вздохнув, отступила на несколько шагов, — Где вы собираетесь встретить его?

Альберт, не вооруженный, одетый очень легко и кажущийся абсолютно незащищенным, улыбнулся.

— Мы отправимся к поместью, дитя мое. Полагаю, он встретит нас у реки, там же, где и в прошлый раз.

— Только на этот раз не для похищения, а для убийства, — мрачновато заметил Ричард, — Но этого мы ему не позволим. Винсент вернется живым, я тебе обещаю, Татьяна.

— Все возвращайтесь, — с некоторым нажимом повторила девушка и, глядя, как мужчины отодвигают стулья, направляясь к выходу, тяжело вздохнула.

В замке она оставалась не одна — компанию ей, помимо сына, составлял недовольный признанием его слабости Владислав, не менее недовольный тем, что отпускает хозяина и друга без защиты Дэйв, и Тьери, призванный следить за ними всеми, но на сердце от этого легче не становилось. Оставалось только верить и надеяться на то, что родные и друзья ее имеют все-таки немалый опыт в общении с тем, против кого выступают сейчас, и что опыт этот поможет им победить.

…Дорога выдалась подозрительно легкой. Они шли, не спотыкаясь о сучья, не путаясь в маршруте, шли спокойно и уверенно, направляясь к бурной реке, через которую теперь росла созданная трудами великого мастера естественная переправа.

— Если отделаемся от противного песика, надо сделать здесь полноценный мост, — Роман, по пути лениво обрубающий мечом все встречные ветки, хмыкнул, останавливаясь неподалеку от большого дерева, перекинувшегося на ту сторону, — По бревнышку скакать уже как-то надоело.

— Да, мне еще в тот раз было страшно, — отметил как раз абсолютно не испуганный в прошлый (да и в этот) раз Людовик, — Нас с тобой все уговаривали, а мы все не решались… что ж, повторим на «бис»?

Ответить никто из их спутников не успел. Никто не успел даже подумать, что следует ответить, потому как мысли их мгновенно оказались переключены на иные дела и проблемы.

Взметнулся внезапный, ничем особенно не обоснованный порыв ветра, вихрь, ураган, вновь сгибающий деревья и грозящий сломать их.

— А разве в этом есть нужда? — отвратительно знакомый, насмешливый, издевательский голос слился с его гулом, разносясь почти над всем лесом. На переправе, строго по центру большого дерева вдруг из ниоткуда образовалась знакомая фигура с ярко-рыжими, огненными волосами.

Ветер трепал их, как и ворот легкой рубашки, ветер рвал одежду и грозил столкнуть смельчака в воду, а тот стоял, непоколебимый, хладнокровный, до безрассудства уверенный в себе и насмешливо созерцал явившихся на его вызов людей.

Он был безоружен — руки его были засунуты в карманы и, чудилось, совершенно не представлял собою угрозы, однако, вместе с тем, почти пугал.

Весь его облик, все его существо дышало силой, а лежащая на челе тень безмерной ярости заставляла трепетать, крепче сжимая собственное оружие.

Чарли Бешенный, глядящий на бывшего старшего помощника с некоторой долей насмешки, мельком оценил ловкость, с которой тот стоит на поваленном дереве, не опасаясь поднятого им же самим урагана, и кривовато ухмыльнулся.

— Моя школа, — отметил он себе под нос и, как бы невзначай, завел руку за спину.

Альберт, заметив это, ухватил экс-пирата за другую руку и, хмурясь, отрицательно покачал головой.

— Нам нужен Нейдр, Чарли, — быстро прошептал он, — Убить его ты не сумеешь в любом случае, не трать пули. Пусть покажет меч…

— Итак, я один… — Чеслав, не дожидаясь, пока его противники закончат разговор, легко повел плечами, — Против одиннадцати человек… Как странно, я не думал, что вы настолько боитесь меня. Я звал лишь господина маркиза, — взгляд желтых глаз очень красноречиво уперся в Винсента.

Тот слегка расправил плечи, отвечая взором вполне вызывающим — его мысли, догадки о том, что оборотень вызывал именно его, получили неопровержимое доказательство, однако, радости не доставили.

— Но ведь ты не думал, что я пожалую один и покорно сложу голову на плаху? — хранитель памяти ухмыльнулся, издевательски прищуриваясь, — Или без своего приятеля Мактиере ты соображать не способен вообще?

Лицо Чеслава, доселе кажущееся почти веселым, ощутимо потемнело. Ярость, гнев, терзающий его, проступили наружу, заставляя желтые глаза сверкать, и делая весь облик каким-то более грозным.

— Не смей говорить о нем, — процедил оборотень, в упор глядя на собеседника и медленно вытаскивая правую, сжатую в кулак, руку из кармана, — Не смей, маркиз… или я заткну тебе глотку навеки!

Роман, которому, в принципе, и было велено забалтывать неприятеля, да и вообще не могущий оставаться спокойным в обществе того, кто так плохо поступил с ним, ухмыльнулся, демонстративно опираясь на меч.

— Я чего-то не понял, в чем подвох? Он же, вроде, и так планировал сделать это, или я что-то упустил? — говорил виконт, обращаясь в основном к друзьям, однако, так активно косился на оборотня, что тот в стороне остаться тоже не смог.

— Помолчи, щенок, когда говорят старшие, — бросил он, вновь устремляя взгляд к снисходительно-насмешливому Винсу, — Я обещал тебе смерть, маркиз. И обещания свои я привык исполнять…

Луи, тоже не желающий оставаться в стороне от милой беседы, хмыкнул и, переглянувшись с братом, легко пожал плечами.

— Что-то он как-то наивен, а? Как будто и вправду верит, что мы привели Винса, чтобы принести его в жертву всякой рыжей гадости, и не будем даже этому мешать!

— Помешать мне? — Чеслав, силой воли обуздывая рвущееся наружу бешенство, снисходительно улыбнулся и, достав и вторую руку из кармана, воздел обе, — Глупый мальчишка, маленький магистр, не способный верно оценить ситуацию! Ты умрешь первым сегодня! — он вытянул правую руку вперед и внезапно словно что-то дернул ею, притягивая к себе.

Над рекою разнесся тяжелый, угрожающий треск. Одно из огромных, толстых деревьев, стоящих как раз за спиной Людовика, вдруг сломалось, как тонкая тростинка и начало тяжело заваливаться на юного мага.

В зеленых глазах того на мгновение отразился страх: дерево было велико, даже слишком велико, его сил — не только физических, но и магических, — не хватило бы, чтобы удержать его, гибель казалась неминуемой…

Альберт, не поворачивая головы, внезапно вскинул левую руку, словно останавливая кого-то или что-то. Тяжелый ствол, уже почти упавший, замер, зависая в воздухе, удерживаемый силой великого мага, продолжая нависать над головой его племянника, но уже не так пугая.

Чеслав прищурился, с явной насмешкой следя за действиями мастера, убежденный, что и тот не справится с угрозой и, вне всякого сомнения, желая подтвердить это для себя, вновь мягко потянул руку к себе. Теперь он не дергал, он тянул, насмехаясь, издеваясь, словно желая дать жертвам прочувствовать весь ужас положения, в какое ставил их…

Альберт скрипнул зубами. Воздетая рука его задрожала.

Людовик, торопливо отступив, повернулся к дереву лицом и вскинул обе руки, словно удерживая ствол открытыми ладонями.

Великий маг медленно потянул носом воздух и внезапным, резким движением отбросил руку назад, будто толкая что-то, отталкивая от себя. Оборотень помрачнел, сжал губы, продолжая тянуть дерево на себя, но… Медлить никто из присутствующих здесь людей не желал.

В воздухе свистнул стилет, и Чеслав, успевший заметить его, уклоняясь, на мгновение отвлекся. Дерево, повинуясь теперь уже силам мастера и его ученика медленно выпрямилось и, оттолкнутое ими, тяжело завалилось назад, ломая собою другие деревья.

Роман, в этом противостоянии участия не принимавший, но за родственников переживающий сильно, с нескрываемым облегчением выдохнул и довольно взмахнул мечом.

— Ура, друзья! Осталось только избавить мир от этого лесного вредителя, и можно считать, что дело в шляпе!

— Думаешь, это будет так просто?! — Чеслав, взбешенный постигшей его неудачей, зашипев, вскинул правую руку, раскрывая пальцы. Губы его скривились.

— Нейдр… — теперь это уже было не шипение и даже не рычание: это был просто тихий призыв уверенного в себе хозяина, владыки, не сомневающегося, что приказ его будет исполнен.

— Началось… — Альберт, который только этого мига и ждал, сжал кулаки, немного подаваясь вперед. Глаза его горели волнением и азартом — маг жаждал действий, желал вступить в бой и, безусловно, надеялся на свою победу.

Пальцы оборотня сжались, обхватывая вынырнувшую из небытия рукоять воздетого к хмурым, мятежным небесам меча. На кончике того сверкнула искра, пламенем пробежавшаяся по лезвию и, казалось, нашедшая свое отражение в желтых глазах хозяина.

Паоло немного нагнул голову, мрачно следя за происходящим. В их победу итальянец уже, судя по всему, не верил, надежд никаких не питал — враг казался чересчур грозным, чересчур пугающим и сильным, а его единство с могучим мечом, казалось, было последним росчерком на их смертном приговоре.

Андре, стоящий за спинами прочих, следящий и за врагом, и за поведением, реакцией друзей, чуть сузил глаза. Страх итальянского союзника перед Чеславом от него не ускользнул, и молодой человек, сам особой силы не имеющий и присутствующий скорее в качестве группы поддержки, нахмурился, абсолютно этому не радуясь. Он шагнул вперед, стараясь, впрочем, сделать это незаметно для грозного оборотня и легонько толкнул стоящего рядом с отцом Марко в спину.

— Поддержи его, — шепнул он, дождавшись удивленного взгляда молодого человека, — Твоего отца. Он напуган, готов сдаться — сделай что-нибудь! Если Чеслав увидит, что мы трусим — победы не видать.

Молодой итальянец торопливо кивнул и, приподняв подбородок, окинул быстрым взглядом союзников, будто выискивая кого-то среди них, кого-то, могущего успокоить Паоло значительно больше, чем он сам. Затем торопливо склонился к уху мага и что-то негромко прошептал по-итальянски.

Тот моргнул, приходя в себя и сам поспешно огляделся. Взгляд его торопливо скользнул от оборотня к одному из союзников и, заметив, что Чеслав, упоенный, осененный силой меча, готовится бросится в атаку, он вдруг резко кивнул, поймав чей-то взгляд.

По губам одного из противников оборотня скользнула мимолетная, жесткая и радостная улыбка. Он вскинул руку, занося стилет.

Чеслав, который как раз в этот миг опустил голову, заметив намерение ученика, коротко издевательски расхохотался и, демонстрируя свое полнейшее бесстрашие, отвел руку в сторону, подставляя грудь под удар.

Вик прищурился. Момент был подходящим, быть может, даже слишком подходящим, но он не был до конца уверен, что на сей раз бывший учитель не обманет его.

— Мастер?.. — губы старого графа чуть шевельнулись, однако бушующий ветер донес его вопрос до Альберта. Тот мягко улыбнулся и неспешно опустил подбородок.

Голос его прозвучал резко и громко, как щелчок хлыста.

— Бей.

Стилет сверкнул в воздухе, как молния и, будучи нацелен очень точно, вонзился в грудь оборотня прямо напротив сердца. Тот ухмыльнулся, хватая оружие за рукоять, неспешно вытащил его, всем видом демонстрируя, насколько жалкой была эта попытка… и внезапно пошатнулся, едва не падая с дерева и торопливо упираясь в него мечом.

Пальцы его задрожали; стилет выпал. Чеслав закашлялся, сгибаясь пополам, прижимая руку к груди и, вскинув голову, окинул пристально наблюдающих за ним людей злым, ненавидящим взглядом. На губах его выступила кровь.

— Белладонна… — прохрипел оборотень, мгновенно осознавший, какую подлянку приготовили ему неприятели и, превозмогая разрывающую изнутри боль, медленно выпрямился, стискивая меч.

В следующее мгновение он метнулся вперед, соскакивая, почти слетая с бревна и накидываясь на противников, отчаянно стараясь убить их всех сразу.

Зазвенела сталь. Нейдр наткнулся сразу на три меча, удерживаемых ловкими и сильными руками Романа, Эрика и Ричарда, не могущего оставаться в стороне от сражения. Людовик, поспешно отскочивший подальше от могущего навредить ему меча, выхватил из кармана эспандер и, перекинув его из одной руки в другую, глядя сквозь него на тучи, принялся что-то шептать.

К вою ветра добавился грохот грома, в небесах засверкали молнии — молодой маг погодой управлять не только умел, но и любил, искусно используя это умение, чтобы отвлекать противников.

Винсент выхватил нож.

Чеслав, отравленный, тяжело дышащий, но тем не менее, не прекращающий сражение, отбросил мощным ударом три клинка и, обернувшись вокруг своей оси, атаковал Ричарда. Глаза его горели ненавистью.

В воздухе свистнул еще один стилет — Вик, отступив немного, атаковал бывшего учителя издалека. Оборотень вскинул руку и, отражая атаку Романа, перехватил стилет в сантиметре от своего горла, затем резко чиркая им по шее виконта.

Тот охнул и, зажимая ладонью кровавую рану, немного отступил. Эрик, испуганный и обеспокоенный за брата, ринулся в бой с еще больше яростью, чем прежде, атаковал с бешеной силой, однако… Чеслав был умелым противником.

Ричард, не могущий простить нападения ни на одного из своих племянников, изо всех сил пытался переключить его на себя; Марко остро жалел, что не взял даже шпаги и, косясь на отца, неловко топтался на месте; Винсент, забыв обо всем, бросился на оборотня с ножом.

Паоло, заметивший действия Людовика, поспешил ему на помощь и, заняв место рядом с юным магом, воздел правую руку к небесам, глядя прямо на них.

Возле Чеслава в землю ударила молния, однако, оборотень, удачно ускользнувший из-под ее атаки, даже не заметил этого.

Альберт, пока остающийся почти безучастным, нахмурился и, подняв голову, сам прошептал несколько слов — силой он обладал значительно большей, чем его ученик или итальянский маг, поэтому дополнительных действий ему не требовалось.

На сей раз молния попала куда надо.

Чеслав, успевший заметить действия мастера в последний момент, рывком вскинул меч и, поймав разряд электричества его острием, криво ухмыльнулся. Лезвие сверкнуло, полыхнуло огнем и… погасло, вбирая в себя весь заряд небесного гнева.

— Это ты зря, мастер, — оборотень прищурился, не прекращая ухмыляться и, обернувшись вокруг себя, отогнав противников на несколько шагов, внезапно подбросил меч в руке, перехватывая его несколько по-другому и резким толчком посылая вперед.

Никто не успел произнести ни слова, никто не успел даже среагировать.

Меч вонзился в грудь Альберту, прерывая великого мага на полуслове, и тот, растерянно моргнув, повалился на землю, широко разбросав руки.

— Отец! — Андре испуганно бросился к нему.

— Дядя… — Роман, продолжающий зажимать кровоточащую рану на шее, шагнул, было, вперед, но внезапно оказался прерван.

— Стой! — чей-то грозный, резкий голос, обрушившийся на поле боя, заставил его изумленно обратить взгляд на еще одного, пока не участвующего в сражении, противника оборотня.

Чарли Бешенный, капитан Чарли, поигрывая револьвером, легко шагнул вперед.

Чеслав, вытянувший, было, руку, чтобы призвать меч обратно к себе, медленно опустил ее, в явном удивлении созерцая нового неприятеля. Лицо его на несколько мгновений утратило выражение безумной ярости, становясь даже немного растерянным.

— Капитан… — пробормотал он, недоверчиво вглядываясь в голубые глаза стоящего перед ним парня.

— Остановись и отступи, — говорил Чарли резко, холодно и коротко, словно резал воздух своими словами, открыто взирая на бывшего старшего помощника, — Ты довольно порезвился, якорь тебе в глотку!

Чес, на миг как будто смутившись, неловко переступил с ноги на ногу, и внезапно резким движением приподнял подбородок. Глаза его сузились, в них вновь заплясало дьявольское пламя — оборотень стремительно становился самим собой, таким, каким был мгновения назад, и Чарльзу это ничего хорошего не сулило.

— Мы не на судне сейчас, капитан, и ты не в своем праве. Не командуй…

— Ты забыл… — Чарльз вскинул револьвер и, резко шагнув вперед, приставил его к груди собеседника как раз напротив сердца, практически туда, куда недавно угодил стилет, — Что меня следует слушаться, старший помощник?

В желтых глазах мелькнул, казалось бы, давно забытый страх, смешанный с уважением — полностью изжить в своей душе восприятие этого парня как бравого, жестокого капитана у Чеслава так и не получилось, и сейчас это играло с ним злую шутку.

— Капитан… — он попытался что-то сказать, поднимая руку, чтобы отвести дуло от своей груди… и в этот момент Чарли спустил курок.

Грохнул выстрел. Чес пошатнулся, хватаясь за воздух, отступил… и внезапно кривовато ухмыльнулся, опуская взгляд к ране, из которой сбегала тонкая струйка крови. Пальцы его мимолетно коснулись ее; оборотень поднес окровавленную руку к губам и легко коснулся красной жидкости кончиком языка. Затем довольно облизнулся.

— Серебро? — вежливо осведомился он, — Сработало бы, не будь я… — дыхание его внезапно сбилось, оборотень схватился за горло, сгибаясь пополам и прохрипел, — Бессмертен…

В следующую секунду его вырвало кровью.

Чарльз, брезгливо поморщившись, отступил на шаг, с презрением созерцая муки бывшего старшего помощника, полагая победу одержанной… но, увы, ошибся.

Чеслав, ощущающий, как яд распространяется, расползается по его телу, кашляя и плюясь кровью, зарычал и, выпрямившись, как распрямленная пружина, одним сильным ударом отшвырнул экс-капитана от себя. Тот, не успев даже сгруппироваться, отлетел, ударяясь спиной о дерево и, теряя сознание, сполз по нему на землю.

Оборотень, тяжело дышащий, испачканный собственной кровью, замер, стискивая кулаки. О мече он, видимо, уже забыл, а может быть, просто не видел смысла снова прибегать к нему; глаза его налились кровью, рыжие волосы растрепались — он был ужасен сейчас, в этот миг, и две кровоточащие раны на груди придавали ему сходство со злым духом.

— Ваш маг мертв! — выплюнул он вместе с кровью и, зашипев, стер последнюю с губ, — Белладонна и серебро не остановят меня, ничто не остановит! Я убью вас, всех и каждого… и твоего щенка, граф, — бешенный взгляд желтых глаз метнулся к Эрику, — Никого не оставлю, искореню ваш чертов род!..

Закончить он не успел.

Молодой граф де Нормонд, человек, в целом, выдержанный и спокойный, но не могущий слышать угроз в адрес своей семьи, и тем более в адрес единственного сына, рванулся вперед и, прежде, чем его успел кто-то остановить, вонзил свой меч, чей клинок так же был обмазан белладонной, в живот насмехающемуся оборотню.

В горле у того что-то булькнуло. С губ потекла кровь, в глазах отразилась бессильная ненависть и Чеслав, ухватившись одной рукой за меч, торчащий из его тела, исчез. Сбежал, оставляя поле битвы побежденным, сбежал, спасая собственную жизнь…

— Не касайтесь меча! — Паоло, видя, с какой скоростью все, присутствующие здесь, противники оборотня, бросились к пораженному магу, поспешил занять место подле него, никого не подпуская, — Нет… Если вы лишитесь силы, вы не поможете ему. Чарльз… — он быстро скользнул взглядом к лежащему без сознания Бешенному и, сжав губы, покачал головой, обращая внимание к Эрику, — Господин граф, вам придется вытащить его.

— Если я вытащу меч… — блондин на миг закусил губу, — Не сделаю ли я хуже? Когда Дэйв был ранен, Чарли рассказывал, что стоило вытащить стилет из раны, как кровь пошла сильнее… Я не желаю дяде смерти.

— Ее никто не желает, — Роман, продолжающий зажимать рукою горло, судорожно втянул воздух, — Надо как-то доставить его в замок… и Чарли тоже. И меня не помешает.

Людовик, обеспокоенный и испуганный ничуть не меньше прочих, сидящий на корточках неподалеку от Альберта, переведя взгляд на брата, нахмурился и, поднявшись на ноги, поспешил к нему.

— Дядя умеет лечить прикосновением… — молодой маг тяжело вздохнул и, глянув на поверженного экс-пирата, качнул головой, — И Чарли, говорят, тоже. Увы, я такого мастерства не достиг, но… — он резко тряхнул правой рукой и, разворачивая возникшее из ниоткуда холщовое полотно, уверенно кивнул собеседнику, — Дай взглянуть.

Виконт, брату доверяющий целиком и полностью, осторожно убрал окровавленную руку и, кое-как приподняв подбородок, продемонстрировал рану. Луи длинно присвистнул.

— Тебе дьявольски повезло, что ты бессмертен, Роман, знаешь… с такими ранами не выживают, — он решительно и очень резко прижал развернутое полотно к горлу юноши и, принимаясь старательно, очень тщательно бинтовать его шею, ободряюще улыбнулся, — Кровь тебе терять все равно не рекомендовано, так что пока остановим ее этим. Дома я… или Чарли, если он очнется, зашьем тебе рану, не беспокойся.

— Ходить со шрамом на горле будет еще неприятнее, чем поливать всех кровью, — мрачновато буркнул виконт и, полностью удовлетворенный результатом работы младшего брата, с осторожностью вздохнул. Это сделать ему удалось несколько легче, чем прежде, и парень ощутимо обрадовался.

— До замка дотяну, можно не сомневаться. Что с дядей?

Услышав нескрываемые нотки беспокойства, прозвучавшие в его голосе, Винсент, всегда бывший абсолютно уверен, что Роман Альберта не выносит, с удивлением покосился на него. Впрочем, обнаружив повязку на шее юноши, сквозь которую уже немного проступила кровь, он мгновенно объяснил себе странное его поведение большой кровопотерей, и немного успокоился.

— Меч вытащить все же придется, — говорил хранитель памяти негромко, но внушительно, устремляя взгляд на кажущегося и в самом деле мертвым мага, — Не верю, чтобы он умер… но Нейдр тянет из него силы, и это может убить его вернее раны.

— Винченцо прав, Ваша светлость, — Паоло, хмурясь, вгляделся в бледное лицо великого мага, не рискуя слишком приближаться к нему, — Меч приносит ему больше вреда, будучи в ране. Как только вы извлечете его, я смогу переместить мастера в замок, где, надеюсь, сумею и оказать ему помощь. Марко и Людовик, полагаю, займутся Романом и Чарльзом, но вам… — он на миг сжал губы, виновато пожимая плечами, — Вам, увы, придется добираться до замка самому, ибо сейчас переместить Нейдр я не рисковал бы даже когда он в ваших руках. Меч напился крови… кто знает, как он поведет себя теперь.

Эрик предпочел не отвечать. Дойти до замка ему самому было, в общем, не слишком сложно, тем более, что в схватке молодой граф практически не пострадал, беспокоило только состояние здоровья дяди и брата, да еще Чарли, все еще не пришедшего в себя — удар о дерево был излишне силен.

Он шагнул вперед и, не сводя взгляда с лица Альберта, осторожно обхватил рукоять меча, затем резким движением поднимая его вверх, выдергивая из раны.

Маг на миг выгнулся, словно подаваясь за оружием и, выдохнув, вновь безжизненно упал на землю. Кровь из пробитой грудной клетки заструилась вниз.

Андре, которому однажды уже доводилось видеть умирающего отца, и который совершенно не хотел вновь любоваться этим зрелищем, слабо вскрикнул и бросился вперед. В глазах его заблестели слезы.

— Папа… — губы молодого человека дрогнули, и Ричард, решительно шагнувший вперед, резковато встряхнул его за плечи.

— Мы спасем твоего отца, парень, — говорил оборотень твердо, хотя и несколько грубовато: все-таки беспокоился он ничуть не меньше, сам изумляясь этому, но раскисать себе не позволял.

Вообще, за Альберта сейчас переживали все, безо всяких исключений, абсолютно забывая о собственной неприязни к великому магу. За дни, прожитые под крышей Нормонда, мужчина показал себя с самой лучшей стороны, как-то исподволь, не специально, завоевал самое искреннее расположение родственников и союзников, и смерти его теперь не хотел никто.

— Прошу вас, синьор Паоло… — Эрик, сделав несколько шагов назад, дабы избавить итальянца от гнета силы меча, который сейчас почему-то казался ему более тяжелым, чем прежде, нахмурился, — Переместите его сразу в каморку. Если Татьяна увидит…

— Татьяна в любом случае узнает об этом! — Андре, вскинувшись, сжал руки в кулаки, — Неужели ты думаешь скрыть от нее, что случилось с нашим отцом, кузен? Неужели думаешь, моя сестра настолько глупа…

— Андре! — Виктор, до сей поры остававшийся почти безучастным, топнул ногой, — Сейчас ты только задерживаешь синьора Паоло! Поспорить можно и после, сейчас главное спасти мастера… и не только его, — взгляд старого графа красноречиво уткнулся в несколько побледневшего за время разговора Романа.

Паоло, не желая спорить и оттягивать миг спасения великого мага и дальше, торопливо кивнул, опускаясь рядом с последним на колени и касаясь ладонями его плеч. Спустя мгновение итальянский маг и раненный исчезли.

Марко, не желая уступать названному отцу в скорости принятия решений, а также претворения их в жизнь, поспешно приблизился к экс-пирату и, склонившись, мягко коснулся его плеча. Через секунду исчезли и они.

Роман, в помощи нуждающийся ничуть не меньше, однако, все еще настырно храбрящийся, слегка развел руки в стороны, поворачиваясь к оставшимся на берегу друзьям.

— Так, и что будем делать дальше? Пойдем пешочком до замка или меня все-таки кто-то подвезет? — он окинул собеседников оценивающим взглядом и, сделав несколько напряженный вздох, пробормотал, — К кому бы на ручки попроситься… кот? Или меня потащит дядя? Учтите — я сильно раненый, меня надо срочно лечить!

— Я полагаю, Людовику хватит сил переместить тебя в замок, — Эрик быстро улыбнулся и, не сдержав вздоха, попытался немного приподнять тянущий его к земле Нейдр, — А мне, боюсь, понадобиться помощь Виктора — один я меч не донесу. Не понимаю, что с ним происходит. Он стал тяжелее, словно и в самом деле напился крови…

— Возрадуемся уже тому, что мы его отвоевали обратно! — попытался, было, воодушевить всех неугомонный виконт, однако, оказался весьма быстро осажен.

— Не будем забывать, какой ценой, — негромко молвил Ричард и, переведя вновь взгляд на старшего из своих племянников, чуть отвел руку в сторону, — У меня есть другое предложение, Эрик. Роман и Луи вернутся в замок и отправят сюда Влада вместе с его мотоциклом. Полагаю, железный конь сумеет довести даже напившийся крови мистический меч. Остальным же, боюсь, до замка придется идти пешком, и мне в том числе, но я не думаю, чтобы Чеслав вновь предпринял попытку напасть на нас. Идите, ребята, — взгляд оборотня упал на стоящих рядом Романа и Луи, — Идите, отправьте к нам Владислава и постарайтесь к нашему возвращению приготовить хорошие новости.