Гарде и шах

Глава 12

Чеслав лежал на земле, неловко подвернув руку, повернув голову набок и закрыв глаза. Со стороны можно было подумать, что молодой человек просто уснул в лесу среди деревьев, если бы не слабо кровоточащая колотая рана от меча на его груди немного правее сердца.

— Он мертв?.. — голос Виктора немного дрогнул — все-таки до конца изжить многовековую привязанность к этому человеку граф еще не сумел.

Чарли, будучи не только победителем, наследником Рейнира и экс-пиратом, но еще и врачом, легко пожал плечами и, перехватив меч в левую руку, присел рядом с поверженным врагом на корточки, аккуратно беря пальцами его побелевшее запястье, и на секунду замер, прислушиваясь к ощущениям.

— Пульс есть, хотя и слабый, — наконец, вынес он вердикт и, поднявшись на ноги, отступил на несколько шагов, — Не думаю, чтобы он умер и не думаю, что умрет. Если Нейдр и лишил его чего-то, то явно не бессмертия.

Альберт, с интересом выслушавший вердикт доктора, подошел к лежащему на земле парню сам и, присев рядом с ним на корточки, быстро скользнул кончиками пальцев по его шее. Затем потрогал губы, оттянул одно веко, другое…

Из груди оборотня вырвался слабый, почти не слышный стон, смешанный со вздохом. Он явственно попытался шевельнуться, поднять руку или повернуть голову, но попытки эти закончились полным провалом.

Ричард, стоящий немного поодаль, хмыкнул, засовывая руки в карманы куртки. Ему, как это ни странно, первому стало понятно, что случилось с Чеславом и где следует искать разгадку его состояния.

— Он обессилен, — бросил мужчина, не в силах утаить некоторой насмешки в голосе, — С ним произошло именно то, что он пытался сделать с тобой, Альберт, — меч вытянул из него все силы, он не в состоянии даже пошевелиться. Пробудь он в ране подольше, должно быть, вытянул бы и жизнь, но Бешенный, как я вижу, милостив…

— Мне было предсказано одолеть его, а не убить, — мягко напомнил Чарли и, быстро улыбнувшись, вновь обратил взгляд на поверженного врага, — Что будем делать с ним? Спустим в подземелье, как Альберта когда-то?

— Чтобы он в поместье сбежал, — насмешливо подхватил Луи, — Нет уж, я лично за кардинальные меры — давайте закуем его в цепи и закопаем глубоко-глубоко под землю, или даже лучше сбросим в глубокое море, или…

— Луи, — великий маг, поднявшись с корточек, покачал головой, — Это не гуманно.

Роман, которого последние слова дяди, коим еще совсем недавно он восхищался, откровенно возмутили, негодующе всплеснул руками.

— А то Чес великий гуманист! Да победи он, дядя, он бы с нами поступил точно так же, даже еще хуже! Он ведь вообще едва не задушил нас тут всех. Кстати, Чарли, как ты справился с нехваткой кислорода?

Молодой человек легко пожал плечами. Точного ответа на этот вопрос он не знал.

— Трудно сказать. Мне показалось, что его сила, проходя через меч, словно вливается в меня, а когда я взялся за рукоять обеими руками, стало и дышать легче. Похоже, пророчество Рейнира я все-таки исполнил…

Тьери, абсолютно счастливый как тем, что сын победил, так и тем, что он вообще жив, широко улыбнулся, гордо кивая.

— Ты настоящий наследник нашего великого предка, сынок, я не сомневался в тебе ни минуты! Ты показал себя достойным потомком величайшего мага…

— Хватит, отец! — Чарли, который с магией по-прежнему оставался в натянутых отношениях, нахмурился, — Я не маг по натуре, я — пират, моряк, чтоб меня на грот-мачте вздернули, и намерен оставаться моряком! Крысу эту дохлую в трюм, на хлеб и забортную воду, а я пойду во флот и буду, наконец, чувствовать себя на своем месте! Надеюсь.

Виконт, с большим интересом выслушавший слова бравого капитана, хмыкнул и, приблизившись к поверженному врагу, внезапно опустился перед ним на одно колено, словно отдавая издевательскую честь побежденному.

— Иногда поражение постигает даже самого умелого игрока, — задумчиво вымолвил он и, прижав ладонь к груди, немного склонил голову, — Это была хорошая игра, гроссмейстер, отличная партия. А теперь поверженного короля пора убрать в коробку… — юноша поднял голову, окидывая взглядом откровенно удивленных друзей, — Я думаю, мы можем позволить себе приковать его там же, где сидел дядя. Чес ослаблен, причем в значительно большей степени — сил Нейдр лишил его начисто. Очень сомневаюсь, чтобы он когда-то сумел восстановить их, а иметь под боком бессмертного шахматиста, с которым изредка можно сыграть партию-другую, тоже неплохо.

— Если ему не хватает сил глаза открыть, с чего ты взял, что ему хватит их на игру? — Марко ухмыльнулся, скрещивая руки на груди и окидывая поверженного оборотня неприязненным взглядом, — Ладно, хватит болтовни. Что делать будем? Переместим его в замок или сразу в подвал?

Его названный отец, хмурясь, покачал головой.

— Ни то, ни другое, сын, ни то, ни другое… Чеслав хитер. Сейчас он кажется обессиленным — вполне вероятно, так оно и есть! Но ощутив рядом с собой силу, почувствовав силу, направленную на него, он может ею воспользоваться…

— Вы его переоцениваете! — Тьери слегка всплеснул руками, негодующе хмурясь, — И, должен вам заметить, друг мой, что это ошибочно — чем сильнее ваш страх перед кем-то, тем больше у него власти над вами. Чеслав ослаблен, ему не достанет сил, чтобы…

— Подожди! — Альберт, на протяжении всей короткой речи своего экс-ученика размышляющий над словами Паоло, нахмурился, вскидывая руку, — Я не хочу сказать, что боюсь Чеслава, Тьери, тем более, что кому, как не тебе знать, что это не так. И не пытаюсь переоценить его… но не вижу смысла и недооценивать этого оборотня. В конечном итоге, он довольно умелый маг, и именно он когда-то создал браслет и кулон, что дают мне силу сейчас. Он создал предметы, могущие впитывать силу, вытягивать ее не только из места, но и из человека… значит, такой силой обладает и он сам, иначе не смог бы наделить ей предметы. Не стоит давать ему даже малейшего шанса на восстановление сил, это чревато! Здесь… — он окинул долгим взглядом всех присутствующих, — Много сильных мужчин. Думаю, для нас не составит труда донести до замка одного оборотня, — и, завершив свою мысль, великий маг легко махнул рукой. Рядом с лежащим без движения Чеславом появились носилки; несколько веток дерева, под которым он находился, упали, накрывая оборотня листьями.

— Как будто похоронил, — Ричард тяжело вздохнул и, хлопнув по плечу Виктора, недвусмысленно кивнул ему на Чеса, сам первым шагая в его сторону, — Контролировал бы ты браслет получше, мастер, а то, неровен час, замок нам на головы обрушишь.

— Я не потащу его, — Виктор, будучи несколько успокоен тем фактом, что оборотень, проклявший его род, но выучивший его немалому количеству полезных вещей, жив, поморщился, отступая на шаг, — По мне, так пусть бы и сгнил тут, мерзавец.

Эрик, обладающий сердцем значительно более мягким, нежели его предок, тихонько вздохнул и сам поспешил приблизиться к Чеславу.

— Не стоит погружаться вновь в пучины ненависти, Ваша светлость, — молодой граф быстро улыбнулся, — Ваш враг повержен, побежден. Он будет надежно скован и заключен в подвалах Нормонда, разве что… быть может, стоило бы возвести стену в подземелье, дабы выбраться оттуда в поместье Мактиере стало невозможно.

— Слова разумного человека! — Ричард, безмерно гордый за племянника, легко хлопнул его по плечу и красноречиво кивнул на обессиленного Чеса, — Давай, грузим его на носилки. Даже хорошо, что от замка мы не успели далеко уйти.

К Нормонду они подошли не такой толпой, как покинули его, а длинной процессией, растянувшейся от леса до середины холма. В центре процессии шагали Ричард и Эрик, несущие на носилках по-прежнему не находящего сил для движения Чеслава; остальные окружали их.

— Если бы нас кто-то увидел со стороны, решил бы, что мы его в склеп волочем, — фыркнул Людовик и, элегически вздохнув, закинул руки за голову, — Хотя, в принципе, так и есть — подвал вряд ли может полагаться курортом.

— Ну, это кому как, — легко откликнулся его брат, носящий титул виконта, — По-моему, для песика эта конура будет даже чересчур просторна. Как вы думаете, он придет когда-нибудь в себя или мы будем хранить в подвале маринованный труп?

Ричард, хрюкнув от заявления племянника, неловко запнулся о траву. Носилки тряхнуло; с них донесся слабый стон.

Чарли, шагающий не слишком далеко от раненого — он все-таки ощущал некоторую ответственность за него, не желая совсем уж пренебрегать обязанностями врача, — хмыкнул и, прибавив шагу, вгляделся в лицо оборотня.

— Уже приходит, — голос экс-пирата прозвучал абсолютно хладнокровно, — С минуты на минуту откроет глаза.

Альберт, шедший сбоку от носилок, быстро улыбнулся. С его точки зрения, это не было хорошим известием.

— Что ж, тогда, полагаю, это не будет помехой… — мужчина легко указал пальцем на руки пленника, и те мгновенно притянулись друг к другу, стянутые, связанные прочной веревкой.

Чеслав слабо охнул и действительно, как то и предсказывал Чарли, открыл глаза. Взгляд его некоторое время оставался мутным — оборотень, вне всякого сомнения, не понимал, что происходит, да и вообще соображал не очень хорошо.

— Что произошло?.. — голос его прозвучал слабо, прошелестел чуть слышным вздохом в ветре, однако, идущими рядом был услышан.

— Ты в плену, — мягко и очень вежливо пояснил мастер, доброжелательно улыбаясь, — Отныне… и навсегда. Обессилен, пленен и побежден.

— Нейдр… — Чес попытался усмехнуться, но не смог, — Где капитан?..

— Здесь, — Бешенный чуть прибавил шагу, занимая место по левую руку от носилок, — Не дергайся лишний раз, Чес. Умереть ты не умрешь, но вечность в плену лучше провести здоровым.

Чеслав попытался махнуть рукой, забыв или попросту не заметив, что они связаны, но сумел лишь чуть шевельнуть пальцем.

— Ты победил… — он чуть-чуть, едва ли не на миллиметр приподнял уголок губ, — Поздравляю. Ты… силен, Бешенный… — он с трудом выдохнул и устало закрыл глаза. Сил продолжать беседу больше не оставалось.

Чарли слегка покачал головой и, быстро улыбнувшись, склонил ее. Не взирая ни на что, к Чеславу он питал если не расположение, то какое-то смутное, не до конца обоснованное уважение, да и то не к нему, а к его силе.

— У меня был хороший учитель, — задумчиво вымолвил он, — И в бою… и в подлости.

— Я не считаю, что ты поступил подло! — Людовик, по-видимому, откровенно возмущенный попыткой Чарльза обвинить самого себя в нечестной игре, недовольно взмахнул рукой, — Подло поступал все время он, а ты просто удачно выбрал момент! Не вздумай себя винить, Чарли — ты сегодня герой! И я лично стребую для тебя аплодисменты!

Бешенный отмахнулся — дешевой славы он не любил, и сейчас выставлять себя героем не хотел. Пожалуй, для морального удовлетворения парню было вполне довольно и признания его силы со стороны бывшего старшего помощника, назвавшего его сейчас не глупым портовым прозвищем, и даже не обозвавшего докторишкой, а обратившегося к нему, как к капитану.

— По крайней мере, — медленно проговорил он, — Я доказал ему, что достоин звания капитана.

…Анри выскочил из дверей замка первым, услышав приближающиеся голоса из холла. Правда, спасибо за это следовало бы сказать еще и Анхелю, уютно устроившемуся на плече у мальчика — слух вораса был значительно более остер, нежели слух человека, поэтому он услышал возвращающихся победителей значительно раньше, еще в гостиной и подсказал пареньку выйти в холл. Что тот и сделал и, сам расслышав знакомые голоса, не смог усидеть в замке.

— Вы вернулись! — восторженно воскликнул он и, зааплодировав, бросился, было, вперед… но наткнувшись взглядом на носилки с Чеславом, ошарашенно замер, — Ой.

Анхель, тоже увидевший своего друга, дернулся и, подобравшись ближе к уху мальчика, шипящим шепотом потребовал узнать, что с ним произошло.

— Что с ним?.. — Анри, и сам заинтересованный ответом на этот вопрос, прижал руки к груди, — Он что… умер?..

Роман пренебрежительно махнул рукой — быть серьезным в данной ситуации виконту не хотелось абсолютно, даже наоборот. Душа юноши требовала веселья, требовала шуток, и он дал себе волю.

— Да ты что, малыш! Разве нормальные люди умирают, получив удар мечом в грудную клетку? Наш любимый друг Чарли продырявил песика насквозь, насадил его на Нейдр, как бабочку на булавку, — только и всего-то, зачем переживать? Конечно, наш рыжий приятель жив, а закопать мы его хотим просто так, чтобы не завонялся случайно…

— Роман, прекрати, — Эрик, заметив, как бледнеет личико сына, нахмурился и покачал головой, — Не слушай дядю, Анри. Чеслав жив, но полностью обессилен — он не опасен нам больше.

До слуха мальчика донесся слабый вздох облегчения — ворас на его плече определенно был рад тому, что друг хотя бы жив. Сам паренек, впрочем, облегчения его пока не разделял.

— Тогда почему дядя говорит… закопать? — он настороженно повернул голову набок, недоверчиво изучая взглядом бледное лицо Чеслава и его закрытые глаза, — Он какой-то такой… странный…

— Потому что Чеслав будет заперт в подвале, где прежде сидел дедушка, — усмехнулся Винсент, — Роман просто очень остроумно выразился. Где мама, Анри? Почему ты выскочил один на улицу?

Мальчик откровенно смутился. Сам-то он был абсолютно уверен, что слово Анхеля — все-таки взрослого человека! — дает ему право выходить и из гостиной, и даже из замка, но при этом прекрасно понимал, что сообщить родным об этом не может. Приходилось снова изворачиваться, лгать, а это пареньку приятно не было.

— Да я… я просто случайно услышал ваши голоса, понял, что вы пришли… — он быстро облизал губы, — Мама была в гостиной, кажется, если не ушла.

Альберт, на несколько секунд остановив взгляд на мальчике, неспешно кивнул.

— Хорошо. В таком случае, малыш, иди к маме и скажи ей, что мы принесли на носилках пленника — предупреди, чтобы она не волновалась. В нужное нам подземелье вполне можно спуститься и с другой стороны, поэтому мы отправимся через тренировочный зал. Эрик и Ричард понесут носилки, Виктор… вы, Андре и Дэйв можете отправиться в гостиную. Андре, полагаю, что тебе удастся успокоить сестру лучше, чем твоему племяннику. Роман и Луи, вас бы я тоже попросил отправиться в гостиную — если не для того, чтобы оказать поддержку Татьяне и объяснить все Владу, то хотя бы чтобы не вносить диссонанс в наши действия… Почему все стоят? Я говорю недостаточно внятно?

В последнем вопросе великого мастера явственно зазвенела сталь. Анри, едва ли не подпрыгнув, торопливо кивнул и, развернувшись на пятках, побежал в замок, радовать маму; Андре, Дэйв, Роман и Людовик поторопились за ним. Авторитет Альберта с некоторых пор был признан ими безоговорочно и однозначно, исполнять его повеления уже начинало входить в привычку, и не слушаться приказов казалось невозможным.

Винсент, со скрытым одобрением наблюдающий за потомком, хмыкнул и, скрестив руки на груди, покачал головой.

— Молодец, потомок, — отметил он, — Вижу кровь ла Бошеров в тебе. Горжусь.

— Благодарю, — великий маг тонко улыбнулся в ответ и уверенно кивнул на вход в замок, — А теперь вперед! В мои планы входит немного привести в чувство нашего пленника, дабы нам не пришлось взваливать на себя заботы по уходу за его здоровьем. Однако, хотелось бы оставить его обессиленным…

Чарли решительно выступил вперед. Он, уже успевший побыть сегодня героем, в бой рвался не особенно, однако, конструктивное предложение считал своим долгом высказать. Тем более, что, если бы предлагаемый им вариант удался, он и сам бы избавился от тягостной ноши.

— Нейдр был долгое время заключен в пещере, вблизи которой даже синьор Паоло не рисковал колдовать, опасаясь лишиться сил, — спокойно вымолвил он, — Подвалы Нормонда вполне могут считаться пещерами и, если заточить меч неподалеку от Чеслава… думаю, это позволит нам предвосхитить возвращение его силы.

Тьери, счастливый, как никогда, жизнерадостно хлопнул сына по плечу.

— Спорь или нет, но ты — истинный наследник Рейнира, сынок! Лишь истому потомку величайшего мага могла прийти в голову столь блестящая мысль, только тебе…

— Три сотни дьяволят мне в сапог! — попытался, было, возмутиться, Бешенный, однако, оказался прерван жестом мастера.

— Тьери прав, мальчик мой, — мысль блестящая и, пожалуй, кровь Рейнира оказывает на тебя свое действие. Что ж… В таком случае, после того, как совместными усилиями мы приведем оборотня в чувство настолько, чтобы его можно было безбоязненно запереть, неподалеку, в стене, мы замуруем меч. Полагаю, этого будет достаточно, чтобы Чеслав просидел в подвале долго и… не совсем счастливо.

Анри заметил, что паук пытается спуститься по его одежде совершенно неожиданно для себя и, мигом высчитав его намерения, поспешил накрыть вораса рукой, не позволяя ему удрать.

Этого никто не заметил. Взрослые были заняты своими взрослыми делами — Татьяна внимательно слушала обстоятельный рассказ брата, регулярно прерываемого кузенами и переругивающегося с ними, хмурилась и качала головой, и на сына практически не обращала внимания.

Мальчик, предоставленный сам себе, тихонько отступил на шаг, на другой… и, убедившись, что на него никто не смотрит, поспешно скользнул в коридор, ведущий к библиотеке. Сейчас маленький авантюрист был убежден, что общаться с Анхелем более сподручно будет именно там, а не в своей комнате — в последней вполне мог находиться Владислав. Он, правда, в последнее время был больше занят картинами, нежели мирскими делами, но кто знает, что может прийти в голову художнику?

Промелькнула знакомая лесенка. Ковер в коридоре приглушил звук шагов, и Анри, замирая от волнения, торопливо скользнул в дальний конец библиотеки, где, как ему было известно, находился тайный ход.

Как он открывается, мальчишка знал, хотя и не пытался никогда исполнить этого лично, но сейчас надеялся, что ему все удастся.

Надежды его оказались разбиты в прах. Канделябр, за который следовало потянуть, дабы привести в действие механизм, отодвигающий один из шкафов, оказался излишне высоко, дотянуться до него никак не удавалось, и мальчик, обманутый в лучших намерениях побеседовать со своим загадочным другом тайно, тяжело вздохнул, медленно раскрывая ладонь.

Анхель скользнул на пол почти мгновенно и, спустя миг уже высился рядом с расстроенным мальчиком, недобро глядя на него сверху вниз.

— Почему ты остановил меня? — в голосе маркиза Мактиере прозвучали надменные нотки. Звучал же он, на вкус Анри, излишне громко, поэтому паренек поспешно замахал перед собою руками, призывая собеседника к тишине.

— Я хотел открыть тайный ход! — шепнул он, указывая взглядом на канделябр, — Там можно бы было говорить спокойно, но так высоко…

— Тайный ход?.. — ворас, для которого эта информация, не взирая на годы службы в замке, доселе оставалась неизвестной, удивленно изогнул бровь и, коснувшись канделябра, неуверенно потянул его, — Так?..

Ответом ему оказался тихий шорох практически бесшумно отъехавшего в сторону шкафа. Анхель качнул головой и, длинно присвистнув, первым вступил в загадочный, хотя и довольно короткий проход, соединяющий библиотеку с рабочим кабинетом графа де Нормонд. Анри шмыгнул за ним.

Шкаф занял свое место, скрывая двух проникших в тайный ход людей.

— Итак? — альбинос, повернувшись к своему маленькому другу, присел перед ним на корточки, вновь сдвигая брови, — Почему ты меня остановил? Я хочу отправиться к Чесу, я должен!..

— Ничего ты не должен! — мальчик, уперев руки в бока, даже топнул ногой от возмущения, — Ты хочешь, чтобы тебя заметили? Они же увидят тебя, поймут…

— Мне наплевать! — голос Анхеля прогремел под сводами тайного хода. Мужчина рывком поднялся с корточек и сделал несколько резких шагов вперед и назад.

— Он — мой друг, мой брат, я не могу бросить его в таком состоянии! Что они сделают с ним? Где запрут?!

Мальчишка легко пожал плечами — в ответе он был убежден.

— Там же, где сидел дедушка — в подвале, который ниже клетки Винса.

Ворас остановился, будто налетев на стену и, медленно повернувшись к своему маленькому осведомителю, недоверчиво нахмурился.

— В том, что соединен с поместьем… — он мотнул головой, — Нет-нет, они не так глупы. Он излишне ослаблен, он не сумеет бежать, я должен помочь!..

— Анхель! — Анри, сообразив, что мог случайно подсказать врагу, как помочь бежать пленнику, гневно нахмурился, — Ты не сумеешь помочь ему в любом случае, тебя увидят! Опомнись, куда ты хочешь идти, что хочешь сделать?? Ты волновался, чтобы он не умер — он жив, и ты слышал, что сказал дедушка — они приведут его в чувство! Ты должен быть рад!

Ворас скривился в непередаваемой гримасе.

— Жив! — он скрипнул зубами и, в бессильной ярости ударив кулаком по стене, покачал головой, — Приведут в чувство! Зачем, зачем они приведут его в чувство, Анри? Чтобы пытать, чтобы мучить?! И я должен молча…

— Да не будут они ничего такого делать, — мальчик, явственно утомленный упорством собеседника, тяжело вздохнул, немного опуская плечи, — Ты их не знаешь, Ан, правда… Они не станут вредить этому страшному волку, они просто хотят запереть его. Ты знаешь, дедушка ведь тоже там был заперт, но он же выжил! И вообще…

Альбинос тяжело вздохнул. Он понимал, что хочет сказать его юный друг, понимал слишком хорошо, хотя бы потому, что и сам придерживался того же мнения — рисковать собой сейчас, когда Чес не сможет даже прийти в себя в достаточной степени, чтобы суметь бежать, смысла нет. Скорее всего, маги, окружающие его друга, схватят и его, сумеют лишить, как Вика когда-то, способности обращаться пауком и прикуют напротив Чеса… Нет, нет-нет-нет, он не должен поступать так опрометчиво!

— Мне нравится дружить с тобой, — Анри робко поднял голову, — И я совсем не хочу, чтобы мои родные что-то с тобой сделали, Ан… Пожалуйста, не ходи туда, хорошо? Я боюсь за тебя.

— Хорошо, — Анхель, обреченно вздохнув, слабо улыбнулся. Мальчику маркиз благоволил, лишать его своей дружбы не хотел, да и благодарность за спасение по сию пору питал, поэтому не желал и расстраивать своего спасителя.

— Хорошо, малыш, хорошо, я не стану рисковать… но к Чесу все же спущусь, — заметив страх в глазах мальчика, мужчина широко улыбнулся и ласково потрепал его по волосам, — Не сейчас. Чуть позже, когда они приведут его в чувство, когда все успокоится, и я останусь незамеченным. А дружба наша… никогда не исчезнет, Анри. Обещаю.

— Операция прошла успешно? — Роман, завидев возвратившихся в гостиную магов, приподнялся на стуле, — Пациент скорее жив или скорее закопан?

— У него сегодня страсть копать, — отметил Людовик и, хлопнув брата по плечу, проникновенно предложил, — Хочешь, я подарю тебе лопатку и создам песочницу?

— С его способностями он скорее создаст пустыню, — мрачновато буркнул Андре и, приподнявшись сам, устремил взгляд на отца, — Папа, ну что там?

Великий маг, в гостиную зашедший последним, мягко, хотя и немного устало улыбнулся. Привести Чеслава в чувство после того, как он пережил атаку Нейдра оказалось делом непростым, да и отчаянно сопротивляющийся и так и норовящий вытянуть из кого-нибудь силы меч замуровать оказалось затруднительно, поэтому маги сейчас были нескрываемо измотаны.

— Все хорошо, — тем не менее, уверенно проговорил он, легко склоняя голову, — Чеслав пришел в чувство, рану его Чарли зашил, хотя, мне кажется, что в этом не было нужды…

— Я врач, — мрачно буркнул в ответ капитан Бешенный и, пройдя к своему стулу, с нескрываемым облегчением упал на него, — И пациент скорее в плену, Роман. Он жив и здоров, вполне дееспособен… сидит, скованный по рукам и ногам цепями.

— В железном ошейнике, — воодушевленно подхватил Ричард, — Признаться, мне понравилась эта картина — Чеслав в кандалах и в ошейнике на горле. Он был зол… — оборотень довольно улыбнулся, даже щурясь, как большой кот.

— Да, был очень зол, но поделать так ничего и не смог, — в свой черед добавил Винсент, — Сил у него нет и в ближайшем будущем не предвидится — Нейдр замурован буквально в шаге от него. Если что-то начнет восстанавливаться, меч вытянет это из него.

Татьяна, внимательно выслушавшая все, сообщенное магами, глубоко вздохнула и, упершись ладонями в столешницу, неспешно поднялась на ноги. На губах ее цвела умиротворенная, спокойная улыбка.

— И я надеюсь, — негромко вымолвила девушка, — Что в ближайшие годы нам больше не будет грозить опасность. Анхель навечно обращен в паука, Чес в плену… мы можем спать спокойно?

— Да, — Эрик, шагнув к супруге, мягко обнял ее за плечи, — Я уверен, что теперь наш сон ничто не нарушит. Поэтому, думаю…

— Нет, стоп-стоп-стоп! — Роман, внезапно заволновавшись, вскочил на ноги, окидывая всех собравшихся долгим, почти вызывающим взглядом, — Еще не все! У нас остался еще один, нерешенный и чрезвычайно важный вопрос… — он многозначительно примолк, а затем весомо вымолвил, — Дядя.

Альберт глубоко вздохнул, немного расправляя плечи. Дотошность племянника была ему известна и, в принципе, подобных слов он от него ожидал, хотя и надеялся подспудно их не услышать.

— Верно… — Андре, сам поднявшись на ноги, сдвинул брови, — Насколько я помню, кузен говорил, что после победы над Чеславом выгонит нас с отцом взашей… предварительно сразившись с ним на дуэли. Что ж… видимо, нам пора собирать вещи?

Виконт, совершенно довольный собственной значимостью и тем, какое важное решение он сейчас может принять, немного надувшись, приосанился, самодовольно улыбаясь.

— Я долго думал над вашим вопросом, господа подсудимые. Вы, безусловно, виновны, и преступления ваши могут быть смело признаны тяжкими… — он помолчал, давая возможность всем прочувствовать весомость его речей, а затем решительно продолжил, — Однако, принимая во внимание ваше достойное поведение, а также ваши заслуги перед Францией и Нормондом в частности, суд в моем лице постановил… — парень еще раз примолк, выдерживая драматическую паузу, а затем вдруг хохотнул и весело взмахнул рукой, — Ну, зачем портить такой чудесный день расставанием со вновь обретенными родственниками? Добро пожаловать обратно в семью, дядя, мы скучали по тебе! Но дуэль ты мне все-таки должен.

— До победного, — Альберт, совершенно счастливый словам племянника, согласно опустил подбородок, — Всегда к твоим услугам, мой мальчик, но сейчас… я надеюсь, что мы можем спокойно отдохнуть и, быть может, даже немного отпраздновать нашу победу.

….

В подземелье было сыро, тихо и темно. Чеслав, действительно приведенный в чувство, молча сидел, прикованный к стене тяжелыми кандалами и, изредка поднимая руки, неприязненно касался ими железного ошейника на своей шее. Сковали его на совесть — порвать цепи способен он не был, а проклятый меч, спрятанный в стене неподалеку, меч, испробовавший его крови, теперь явственно тянул из него угасающие силы.

— Истинно бессмертный… — прошептал оборотень и, хохотнув, с некоторым трудом запрокинул голову, — Как много времени впереди!

Над ухом его внезапно прошелестел знакомый свистящий шепот, и молодой человек вздрогнул. На губах его словно сама по себе, медленно расцвела нескрываемо облегченная, счастливая улыбка.

Он поднял скованные руки перед собою, подставляя их для чего-то и, качая головой, пробормотал, созерцая их:

— Министр и король… Гарде и шах… — на скованные руки оборотня взбежал белый, как снег, ясно видимый даже во мраке паук, и Чеслав, улыбаясь широко и радостно, насмешливо пропел, поднимая взгляд вверх, — Но кто кому поставил мат?