Гарде и шах

Глава 4

Встреча была назначена на небольшой полянке неподалеку от Нормонда — уходить на большое расстояние от места, дающего ему силы, мастер не хотел.

Ричард, на удивление легко согласившийся сопровождать великого мага, и Людовик, тоже, в общем-то, решившийся достаточно быстро (ему просто было любопытно взглянуть на мать Альберта в этом мире), принимая на себя обязанность телохранителей, шагали немного позади него и, конечно, не особенно долгий путь для себя отметили.

— Я даже не успел устать, — Луи слегка вздохнул и, переведя взгляд с родного дядюшки на неродного, неожиданно примолк, вытягивая шею и вглядываясь в лес на той стороне полянки. Альберт, ничего не говоря, смотрел туда же.

— А я-то думал, мы прибудем первыми! — юноша хмыкнул и, скрестив руки на груди, с необъяснимой претензией воззрился на стоящего рядом с ним оборотня, — Дядя, мне что, врали о правилах этикета? Я был уверен, что женщина должна опаздывать на свидание!

— Видимо, дело в том, что это не свидание, — Ричард вздохнул и, силясь обуздать племянника, положил ему руку на плечо. Его острый взгляд уже тоже успел различить среди деревьев небольшую фигуру, укутанную в плащ, явственно пытающуюся скрыть самое себя.

Альберт, не особенно желая тянуть время, резко шагнул вперед, окидывая долгим взглядом стоящую перед ним женщину. Лицо его ощутимо потемнело.

— Альжбета ла Бошер, — он не спрашивал, он просто констатировал факт, — Ты просила о встрече — я здесь.

Женщина, негромко вздохнув, чуть склонила голову. Как говорить с этим человеком, она все еще толком не знала.

— Не стану умолять вас об объятиях… мастер, — она быстро глянула на сына исподлобья, словно рассчитывая все-таки получить знак внимания, о котором говорила. Альберт, не в силах сдержаться, изумленно вскинул брови и едва не расхохотался ей в лицо.

— Объятиях? Ты не боишься, что в объятиях я скорее задушу тебя?

Людовик, одобрительно хохотнув за его спиной, широко улыбнулся стоящему рядом с ним Ричарду.

— А дядя-то молодец, — он выразительно кивнул на спину великого мастера и гордо выпятил грудь, — Моя школа!

Оборотень попытался сдержать улыбку. Других слов от племянника он, в общем-то, и не ждал, в поведении его не сомневался, однако, громогласно обсуждать слова Альберта, нарушая его беседу с матерью, не слишком хотел. В конечном итоге, здесь они были по делу, а не для досужей болтовни.

— Нет, правда, моя, — Людовик, поняв поведение дяди по-своему, даже обиженно заморгал, — Клянусь шевелюрой своего брата, дядя!

— Я верю тебе, Луи, верю, — мужчина чуть нахмурился, — Но давай-ка поговорим об этом позже, — взгляд его устремился к беседующим.

Впрочем, беседы, как таковой, между ними пока и не было.

Альжбета молча созерцала сына, пытаясь придумать нужные слова; Альберт ждал, тихо закипая и уже морально готовясь развернуться и уйти.

— Ты… Вы стали очень красивым… сын мой, — она сглотнула, осторожно шагая вперед, — Вижу и чувствую в вас силу и, признаться, горжусь вами… Столько лет прошло!..

Людовик, опять не могущий удержаться, вздохнул и, подавшись ближе к уху Ричарда, прошептал, явно пытаясь не мешать беседе, но безмерно желая высказать свое мнение:

— Для своих лет она, кстати, неплохо выглядит. Ты заметил, дядя?

— Тьери для своих лет тоже выглядит неплохо, — отмахнулся мужчина, — Тише.

Парень на несколько секунд явственно оторопел, пытаясь сопоставить слова дядюшки Ричарда с хорошим видом Альжбеты, силясь понять, причем здесь вообще Тьери, и как он ухитрился примазаться ко всей этой ситуации.

— А… — он растерянно покосился на Альберта и, внезапно сообразив, что имеет в виду Ричард, с облегчением понимания протянул, — Ааа! Ну, да, да. Это точно.

— Оставим ностальгию, — голос мастера, прервавший излияния племянника, был холоден как лед, — Могу я узнать причину, по которой ты попросила о встрече? — он внезапно скривился, окидывая женщину презрительно-насмешливым взглядом, — Надеюсь, это не неожиданное желание повидать меня? Ибо в таком случае я буду вынужден уйти.

Альжбета ощутимо заволновалась и, сделав вперед еще один шаг, прижала руки к груди.

— Нет-нет!.. Сын мой, Ант… — наткнувшись на взгляд мастера, она поспешила исправиться, — Альберт. Я вынуждена признаться вам… в не самом благовидном поступке.

Ричард, в душе которого последние слова женщины отразились каким-то странным эхом, ощутимо напрягся, настораживаясь и, быстро покосившись на племянника, дернул его за рукав.

— Может, пока не поздно, вернуться в замок? — говорил оборотень тихо, но вполне серьезно, с подозрением поглядывая на мать великого мастера, — Может, она подослала Чеса…

— Прошу вас! — женщина, от которой перешептывания за спиной сына, конечно, секретом не оставались, наконец, не выдержала и, хмурясь, слегка всплеснула руками, — Умоляю, позвольте мне закончить! Коли уж мой сын не желает меня слушать, выслушайте хоть вы!

— Я слушаю, — великий маг, скрестив руки на груди, немного приподнял подбородок, — И испытываю все бо́льшую и бо́льшую неприязнь. Буду признателен, если ты прекратишь без конца упоминать о нашем родстве, Альжбета. Говори, зачем пришла и разойдемся.

— Хорошо, — собеседница его тяжело вздохнула и, опустив голову, с виноватым видом покачала ею, — Я не знаю, насколько это навредит вам… великий мастер, не знаю, зачем он спрашивал меня об этом, но, увы… Под страхом смерти я была вынуждена сознаться рыжему оборотню, Че́славу, что мне известно, где скрыт мистический меч, способный отобрать силу у существа или человека, ею наделенного. Была вынуждена рассказать все, что знаю об этом мече и указать ему путь… Он не сказал, для чего ему знать это, он не сказал, собирается ли получить этот меч. Но я боюсь, что если он получит его, может обратить его против вас…

— Что значит «может», он обязательно обратит! — Луи, возмущенный открывшимися известиями значительно больше обоих своих дядюшек, хмурясь, топнул ногой, — Если он попытается помешать ребятам…

— Луи! — Альберт вскинул руку, прерывая племянника. Рассказывать об их планах, давать Альжбете ла Бошер еще какую-то информацию, о которой она могла известить Чеслава, он не хотел.

— Что ж, — взгляд его обратился к понурой собеседнице, — Ты и вправду совершила весьма неблаговидный поступок. Увы, его уже не исправить. Почему ты созналась, меня не интересует — это проблемы твоей совести, как я полагаю, и я бы не хотел иметь к ним отношения. Надеюсь, впредь ты не будешь доставлять нам неприятностей, — он резко развернулся и, кивнув своим спутникам, скомандовал, — Возвращаемся.

Альжбета совсем сникла. Судя по всему, отправляясь на встречу с давно не виденным, оставленным некогда сыном, она по какой-то глупой наивности надеялась на более теплый прием. Или, по крайней мере, рассчитывала побеседовать с ним подольше.

— Я хотела узнать!.. — они уже подошли к краю поляны, когда она окликнула их, — До меня доходили слухи, и я помню, в том мире, созданном твоей силой… Антуан, это правда, что у меня есть правнук?..

Мастер остановился и, медленно повернувшись к матери, послал ей такой взгляд, что женщина невольно попятилась.

— Это правда. Но на встречу с ним ты можешь не рассчитывать — я никогда не позволю этого. И мое имя — Альберт… мама.

— Третий вечер подряд я вынужден мучать себя недожаренной дичью! — Роман закатил глаза и, демонстративно упав на немудреную подстилку, кое-как сооруженную из веток и травы (применять магию здесь уже было нельзя, Паоло категорически воспрещал это, говоря, что Нейдр уже близок), воздел руки к небесам, — За что мне такие мучения! Мало того, что дичь приходится ловить вручную, так еще и повара меня сопровождают никудышные! Ах, где ты, где ты, мой любимый замок…

Эрик, давно привыкший к такому поведению брата, хмыкнул, присаживаясь рядом с ним и, протянув руки к яркому костру, немного поежился. Вечером в горах было довольно прохладно, а одет молодой граф был не слишком тепло — о погодных условиях предупредить его забыли и чемодан с теплыми вещами он не захватил.

— В этом есть что-то захватывающее, — Винсент, полулежащий с другой стороны от пламени, улыбнулся, любуясь его дикой пляской, — Сидеть у костра вечером, в горах… жарить птиц на огне… Такой уютный поход на природу, естественная идиллия!..

— Тебе везде идиллия — ты кот! — виконт недовольно приподнял голову, поддерживая ее руками, — Тем более, дикий кот, да еще и на каторге в свое время побывать успел. Скажи, Винс, там было так же, как здесь? — последний вопрос в его устах прозвучал откровенно каверзно. Хранитель памяти, воспоминаний о тех днях не любящий и, как правило, предпочитающий осаживать наглого юношу, напоминающего ему о них, на сей раз ограничился тем, что приподнял один уголок губ выше, превращая улыбку в ухмылку.

— Там было теплее, — хладнокровно отозвался он, — Хотя возле огня я себя чувствую довольно неплохо. Любопытно, как поживают наши друзья…

— Во всяком случае, не мерзнут, — вновь не удержался неугомонный Роман, — И огонь у них заперт в камине, а не бегает по всем встречным веточкам!

— Да успокойся ты уже, — Марко, наконец, не выдержавший, фыркнул и, сев по-турецки, лениво потянулся, — Наслаждайся горным воздухом и экологическим отдыхом, Роман, когда еще ты испытаешь такое удовольствие?

Юноша, не меняя позы, пожал плечами, ядовито ухмыляясь.

— Искренне надеюсь, что никогда. От таких удовольствий я бы предпочел воздержаться и пока вообще не понимаю своей роли в нашем походе! Я-то думал, вас придется защищать…

В воздухе что-то свистнуло.

Несколько прядей срезанных волос с головы итальянского мага, сидящего рядом со своим подопечным, но не участвующего в разговоре, упали прямо в пламя костра и, вспыхнув, мгновенно сгорели. В остатки птицы, жарящейся на импровизированном вертеле, вонзился тонкий, острый, омерзительно знакомый стилет.

Роман нахмурился и, не позволяя себе паники, рывком сел. Эрик, в сантиметре от чьих рук вонзился в жаркое стилет, непроизвольно отшатнулся. Паоло и Марко, выпрямившись, переглянулись; Винсент неспешно поднялся на ноги, озираясь.

— А я-то думал, погони за нами не послали… — медленно процедил он, вглядываясь в окружающий их ночной сумрак, — Как же я был наивен.

— О твоей наивности пора слагать легенды… Венсен, — знакомый голос, сопровожденный звуком шагом, заставил братьев де Нормонд совершенно синхронно поморщиться. Встреча с предком в их планы сейчас не входила.

— А ведь я рискую, — продолжал человек, выходя из тьмы поближе к костру, — Рискую вновь быть схваченным, заточенным в плен… ах, — на губах его отразилась какая-то нетипичная для него, явно позаимствованная у кого-то, шаловливая улыбка, — Совсем запамятовал. С вами же сейчас нет Антуана, придумавшего это зелье, нет моего потомка Людовика, чтобы обманом вколоть его мне… — мужчина развел в стороны руки, затянутые в кожаные, определенно теплые, перчатки, — Зато у меня по сию пору имеются стилеты. Как обидно, что никто даже не узнает…

— Что тебе нужно, Виктор? — Винсент, в конце концов, не выдержав, сжал руки в кулаки, делая резкий шаг вперед. Друзья и спутники его неспешно поднимались на ноги.

Основатель рода де Нормонд легко пожал плечами, продолжая лучиться, казалось бы, самой искренней улыбкой.

— Полагаю, то же, что и вам — меч. Меч, способный лишить сил… — он чуть сузил глаза, изучающе переводя взгляд с одного на другого, — Меч, до которого вы еще не добрались, как я вижу.

— Как вы оказались здесь, Ваша светлость? — Эрик, неизменно вежливый и холодно-приветливый, сдвинул брови, сверля предка внимательным взглядом. Тот равнодушно повел плечом и, бросив взгляд куда-то в вышину, негромко произнес, как будто окликая:

— Курк.

Послышалось хлопанье больших крыльев. На плечо Виктору мягко спланировал, приземляясь, большой черный ворон и, нахохлившись, замер, устремляя взгляд на источающую приятный запах жареную птицу.

— Мы голодны, — старый граф, проследив взгляд своего пернатого спутника, очаровательно улыбнулся, — Быть может, накормите усталых путников? Догнать вас было непросто, ребятки…

— Не стоило и пытаться, — Роман, как обычно, резкий и даже дерзкий с врагами, даже если они и были родными по крови, сжал кулаки, выступая вперед, — И, кажется, птичка твоя поначалу пролетела над нами… что ж ты не прокатился у нее на спине, паучок?

— Я прокатился, — Вик хмыкнул: общение с неприятелями его определенно забавляло, — Но мы и вправду улетели слишком далеко, вход в гору найти оказалось труднее, чем я предполагал… Быть может, по доброте душевной, сопроводите нас туда? Что скажете, Ваша светлость? — взгляд прозрачно-карих глаз упал на мрачного Эрика.

Тот скривился, не в силах сдержать эмоций.

— Сомневаюсь, что есть резон помогать врагам. Уходите, господин граф… пока не случилось непоправимого.

— Чем вы мне угрожаете, Ваша светлость? — Виктор заинтересованно подался вперед, слегка склоняя голову набок, — Я бессмертен, убить меня не в ваших силах, пленить тоже…

— Мы можем подстрелить твою птичку и оставить тебя без транспортных крыльев, — виконт, не способный оставаться в стороне, очаровательно улыбнулся, — И почему ты решил, что мы не можем тебя пленить, предок? Пауков ведь тоже сажают в банку… — здесь серо-зеленые глаза юноши азартно сверкнули: по всему было видно, что он уже морально готов ползать на четвереньках по земле и ловить убегающего вораса в его паучьем облике.

Граф, неспешно переведя на него взгляд, расхохотался, не в силах держать себя в руках.

— Браво, браво, — он пару раз смежил затянутые в перчатки ладони, — Снимаю шляпу, господин виконт — вам все же удалось меня рассмешить. Прежде я полагал, что ваши шутки меня не забавят…

— Особенно весело будет, когда ты поймешь, что я не шутил, — Роман отвесил собеседнику поклон и, внезапно серьезнея, резко шагнул вперед, — А теперь и вовсе шутить не желаю. Зачем ты явился, предок, что тебе нужно?

— Меч, — Виктор развел руки в стороны, как бы давая понять, что ответ на вопрос потомка очевиден, — Мой учитель желает получить Нейдр раньше вас, поэтому просил меня поискать его.

Винсент, до сей поры в беседе не участвовавший, нахмурился, сам выходя немного вперед и, повернув голову, окинул собеседника искоса испытующим взглядом.

— Но ты не сможешь взять его, Вик… — он чуть приподнял уголок губ и покачал головой, — Нет, не сможешь… Взять его способен лишь тот, в ком нет ни капли магической силы, человек! На это способен только твой потомок, — он легко кивнул в сторону Эрика, — Но не ты.

Основатель рода де Нормонд чуть сузил глаза. В них заплескалась насмешка.

— Ты лжешь, Венсен, — он хмыкнул и, покачав головой, неожиданно отступил на шаг, — Учитель предупреждал, что вы лжецы, да я и сам уже имел несчастье в этом убедиться… Что ж. Я добуду меч сам, я буду следовать по пятам за вами, и окажусь первым, кто сомкнет пальцы на его рукояти! Прости, потомок, но на сей раз тебе меня не обойти, — он криво улыбнулся и, отступив еще, глянул на сидящего на его плече ворона. Коротко кивнул ему, словно отдавая какой-то безмолвный приказ и… исчез.

Паука, взбежавшего на спину большой птицы, мгновенно взмахнувшей крыльями, путешественники не увидели.

…Курк скрылся где-то во тьме уже минут пять как, а они все не могли перестать подозрительно озираться и прислушиваться к каждому шороху.

— Или Чеслав ему солгал… — Винс медленно повел головой из стороны в сторону, хмурясь, — Или он не знает и сам. Если Вик перестанет быть ворасом…

— Нам это будет только на руку! — Марко, в беседе участия не принимавший, но теперь решивший высказать свое мнение, оживленно пожал плечами, — Чес потеряет еще одного союзника, еще одного шпиона — это же хорошо!

— Но это глупо, — Паоло, куснув себя за губу, взял еще одну ветку и сунул ее в огонь. Когда ветка загорелась, он поднял ее на манер факела и задумчиво всмотрелся в пламя.

— Он потерял Анхеля, единственным его пособником оставался Виктор, который был ценен лишь потому, что умеет становиться пауком… Если он лишится этой силы, зачем он будет нужен Чеславу? Оборотень останется один…

— Вы ему сочувствуете? — Роман, очень чувствительный в подобных вопросах, скрестил руки на груди, подозрительно вглядываясь в союзника, — Нет, скажите честно — вам жаль нашего дедушку-паучка, вы хотели забрать его домой и сделать из него сушеный экспонат! Не выйдет, засушить мы его и сами можем, — парень элегически вздохнул, — Он будет очень красиво смотреться в рамочке на стене в холле…

— Угомонись, — Эрик, с трудом подавляющий улыбку, покачал головой, — Синьор Паоло прав — со стороны Чеслава это было бы глупо. Остается лишь предположить, что сам он об этом не знает, но возникает вопрос… — он закусил губу, окидывая своих собеседников долгим взглядом, — Стоит ли нам мешать ему первому коснуться меча? Потеряв силу, он станет безвреден для нас и… как знать, может быть, став бесполезен Чеславу, вновь вспомнит о своей семье.

— Итак? — Татьяна, в нетерпении ожидавшая отца и двух его спутников с их необычной встречи, заинтригованно подалась вперед. Волнения она как такового не испытывала — в конечном итоге, в Альжбете ла Бошер угроза ей не виделась, даже наоборот: бабушку свою девушка полагала скорее союзницей. Однако, узнать, что она все-таки сказала и как на это отреагировал отец, было безмерно любопытно.

— Напоследок он назвал ее мамой, — наябедничал Людовик, бросая на названного дядюшку нескрываемо претенциозный взгляд, — А ведь клялся, что мамой своей считает нашу бабушку! Обманщик, ох, если Роман узнает…

— Если бы была возможность сообщить Роману о том, что она растрепала Чеславу о мече, я бы первый связался с ним, — осадил племянника великий мастер и, глубоко вздохнув, перевел взгляд на пораженную дочь, разводя руки в стороны, — Это все, что она хотела нам сообщить. Чеслав допросил ее, и она призналась, что знает, где скрыт Нейдр. Что теперь предпримет этот оборотень… — мужчина помрачнел, — Или что он уже предпринял. Всем известно — Чеслав не любит медлить.

— Не пугай, — Андре, тоже присутствующий при этом разговоре, тяжело вздохнул и, подперев подбородок кулаком, перевел взгляд с отца на кузена, а затем и на Ричарда, в родстве с которым, конечно, тоже состоял, но степень его определить затруднялся, — И что же теперь делать? В Уэльсе, где-то в горах, куда они направились, судя по всему, отсутствует мобильная связь — я сам уже несколько раз пытался связаться с ними, узнать, как дела… Сообщить им невозможно. Остается… молча ждать?..

— Переместиться следом за ними тоже нельзя — слишком близко к Нейдру, слишком опасно, — мастер закусил губу, глядя в столешницу и напряженно размышляя. Затем тяжело вздохнул и, покачав головой, грустно улыбнулся.

— Нет, невозможно. С ними нельзя связаться ни одним из существующих способов, увы. Остается лишь надеяться, что друзья наши не так уж и слабы, и что с преследователем они сумеют совладать. В конечном итоге, вряд ли Чеслав отправится в погоню за ними сам — он скорее пошлет Виктора, а с ним они точно справятся. Наш достославный предок не слишком силен… хотя и хитер, — здесь он на секунду сжал губы, давя зарождающееся беспокойство. Отчаиваться было нельзя, он должен был верить, должен был подавать пример своей уверенностью, чтобы поддержать своих союзников.

Альберт резко поднялся на ноги и, опершись о столешницу, слегка навис над нею, окидывая слушателей внимательным взглядом.

— Все, что мы можем сделать сейчас — попытаться пополнить наши ряды еще одним союзником. Противоядие для Дэйва почти готово, Тьери занимается им, но, думаю, что и моя помощь может оказаться не лишней.

…Противоядие для Дэйва было готово к середине следующего дня. Альберт, и в самом деле оказавший неоценимую помощь своему бывшему ученику с его приготовлением, сам лично вызвался дать его страдающему хранителю памяти и, предупредив, что сразу эффекта ждать не стоит, заперся вместе с больным в комнате.

Ричард, изнывающий от беспокойства, уткнулся в закрытую дверь лбом и закрыл глаза. Людовик, искренне сочувствующий дяде, подошел и осторожно коснулся ладонью его плеча.

— Все будет хорошо, Рик… — он говорил негромко, проникновенно, стараясь своими словами успокоить терзающее мужчину волнение, — Даже если не сразу, противоядие подействует и ему станет легче…

— А если нет? — оборотень, продолжая прижиматься лбом к деревянной створке, немного повернул голову, — Что, если Марко ошибся и это не тот яд? Не то противоядие… Луи, ты знаешь… Я доверяю ему, честно, но ведь он даже не сумел вспомнить название яда! Как я могу…

— Дядя! — молодой маг сильнее сжал его плечо, — Прекрати паниковать. Если даже Марко и ошибся где-то, Тьери — знающий маг, а про Альберта я вообще молчу! Этот великий мастер нам столько крови попортил, что теперь просто обязан искупать грехи до конца жизни и спасать жизни всем нам без исключения! И он делает это.

— Я знаю… — Ричард устало выдохнул и, отстранившись от двери, потер лоб. Затем скупо улыбнулся, переводя взгляд на племянника и, разведя руки в стороны, обезоруживающе прибавил:

— Просто боюсь.

Ответить Луи не успел — Альберт, будучи человеком действительно знающим и умелым, действовал быстро и вынуждать их долго ждать не собирался.

Дверь распахнулась, являя взорам ожидающих вердикта оборотню и молодому магу немного утомленного, но вполне довольного мастера. Он окинул их долгим взглядом и, заметив страх в глазах Лэрда, успокаивающе улыбнулся.

— Он отдыхает. Противоядие действует, но действует не слишком быстро, потребуются еще сутки или двое, чтобы он полноценно пришел в себя. Чарли и Тьери… я думал, они ждут здесь.

— Все в гостиной, — Людовик легко ткнул большим пальцем себе через плечо, указывая почему-то на стену коридора, а не на путь к упомянутому помещению, — Сидят, волнуются и ждут вердикта. Если его можно оставить одного, можем спуститься и порадовать их.

— Я останусь с ним, — Ричард, упрямо сжав губы, мотнул головой, — Одного не оставлю. Вы идите, скажите, чтобы они не волновались… Если что — я позову, — он внезапно с беспокойством взглянул на Альберта, — Что-то… может случиться?

— Едва ли, — маг вновь улыбнулся, уверенно качая головой, — Дэйв сейчас спит, Ричард. Он проспит еще долго, мне же… хотелось бы поговорить со всеми, кто остался в замке, хотелось бы обсудить одну мысль, пришедшую мне в голову. Поэтому прошу, идемте все. Это не займет много времени.

Людовик, вполне воодушевленный обещанием нового плана действий — от безделья парень изнывал и откровенно страдал, — радостно кивнул и, не давая Ричарду сказать и слова, схватил его за рукав, утягивая за собой в сторону гостиной.

Альберт последовал за ними. Мысль, пришедшая ему в голову совершенно внезапно в миг, когда он вливал противоядие в рот больному хранителю памяти и пристально следил за его реакцией, была и в самом деле довольно проста и, кроме того, вполне очевидна, поэтому большого количества времени на ее обсуждение мастер тратить не хотел. Он был уверен, что идею его поддержат и примут — в конечном итоге, покидать замок им никто не воспрещал, а свободным временем сейчас они располагали в избытке, могли бы и заняться вещами действительно важными.

В гостиной, когда он, шагающий не слишком торопливо, наконец, вошел туда, собрались и в самом деле все — Тьери и Чарли, сидя рядом, негромко обсуждали состояние Дэйва, рассуждая о времени действия противоядия; Ричард, сидящий напротив Татьяны, на пару с ней откровенно нервничал; Людовик болтал с Андре о какой-то ерунде и одновременно развлекал тоже присутствующего здесь Анри — ребенка оставлять одного девушка в такой ситуации не желала. Все-таки без мужа рядом, без Винсента и Романа, она ощущала себя несколько незащищенной и чувство это ей не нравилось. Влад же в последнее время пребывал в состоянии странной меланхолии и, погруженный в раздумья, защитником отнюдь не казался.

— Итак? — заметив входящего в гостиную родителя, она немного приподнялась на стуле, обеспокоенно глядя на него, — Луи сказал, у тебя есть какой-то новый план действий, папа…

— Надеюсь, в этом плане найдется место большому количеству приключений! — оживленно отозвался ее брат, — Сидя в замке, я покрываюсь пылью!

— Тебя определенно надо искупать в морской пучине, — Людовик задумчиво кивнул, окидывая экс-капитана долгим взглядом, — Сразу и пыль смоется и приключений душа просить перестанет…

Альберт, прекрасно сознающий, что держать военный совет в присутствии сына и племянника — дело довольно трудоемкое, ибо необходимо постоянно контролировать их поведение, прерывая неуместную болтовню, тонко улыбнулся и, не мудрствуя лукаво, подошел к пустующему креслу графа де Нормонд.

Разговоры как-то сразу затихли — Татьяна ощутимо напряглась, а Луи настороженно приподнялся. Тот факт, что великий маг вновь пытается узурпировать титул графа не радовал ни одну, ни другого.

Мужчина, заметив это, чуть приподнял уголок губ и, сместившись немного в сторону, опустился на стул, стоящий рядом с этим самым креслом и обычно занимаемый Татьяной. Последняя с видимым облегчением выдохнула — отец все-таки не разочаровал ее.

— О, дядя-то образумился, — молодой маг, как обычно, не могущий держать слова в себе, хмыкнул и, закинув ногу на ногу, скептически приподнял бровь, — Что на тебя так повлияло? Вид умирающего Дэйва прочищает мозги и лечит психику?

— Луи, — мастер, сдвинув брови, предупреждающе воздел палец и, мельком глянув на ощутимо мрачного оборотня, весомо добавил, — Это не предмет для шуток. Разговор у меня к вам, друзья мои, будет короткий, но серьезный, — он окинул внимательным взглядом всех собравшихся за столом, — Собственно, в сущности своей, это не разговор даже, а предложение. Всем вам известно, что Анхель подлостью сумел забрать у нас мои записи о ворасах, все, что я собрал за свою жизнь. Известно так же, что обратно я их не получил, но небезосновательно опасаюсь, что с ворасами столкнуться мы еще можем… Коль скоро времени у нас с вами сейчас в избытке, я предлагаю попытаться хотя бы отчасти восстановить эти записи, вновь найти информацию о существах, подобных Анхелю.

Андре, на правах сына оратора, хмурясь, воздел руку и слегка помахал ею, привлекая к себе внимание.

— Я не против, папа, только не возьму в толк… Почему тебя так волнуют ворасы? Мы же обратили Анхеля в паука навечно, Луи обратил, за что пострадал, так что же…

— Да, вот именно! — перебил кузена молодой маг, — Я, значит, мучился, и что же теперь — все мои усилия не в счет? Ты еще раз хочешь поколдовать над Аном? Бедняжка, а я-то думал, он уже довольно настрадался… — здесь юноша весьма ненатурально шмыгнул носом.

— Меня беспокоит обещание Чеслава вернуть его во чтобы то ни стало, — великий маг, полностью игнорируя насмешки племянника, негромко вздохнул, — Чеслав слов на ветер не бросает. И я хочу знать, существует ли и в самом деле способ вернуть Анхеля, особенно при учете того, что порошок, делающий его пауком навеки, мы изобрели совсем недавно!

— Чеслав — сильный маг, — Тьери в раздумье потер подбородок, — Если мы изобрели что-то, что мешает ему изобрести нечто, дающее обратный ход нашим чарам?

— Тем более, что Чес довольно умен, да еще и хитер, — его сын, тяжело вздохнув, откинулся на спинку стула, — Трудно предположить, что у него может быть на уме и до чего этим умом он может дойти. Эх, надо было утопить его в море, пока мы плавали вместе… или хотя бы вздернуть на рее — все было бы лучше!

— Он бессмертен, Чарли, — Альберт слабо усмехнулся, — Твои усилия пошли бы прахом…

— А почему ты не сделал его в своем мире смертным, мастер? — экс-пират, хмурясь, вновь подался вперед, — Упустил такой шанс избавиться от мерзавца, а ведь говоришь, что предвидишь будущее!

— Я не… — начал, было, объяснять, мужчина, однако, тяжело вздохнул и махнул рукой, — К черту, это долго объяснять. Заруби себе на носу, Бешенный, — маги не всегда всемогущи, не всегда могут все делать и все предвидеть. И в равной степени это относится как ко мне… так и к Чеславу.

— Это здесь, — Паоло остановился возле одной из стен высокой скалы и красноречиво указал на нее рукой.

Все последовали его примеру, тоже замирая на месте. Марко, шагавший рядом с названным отцом, не менее уверенный, чем он, кивнул, всем видом подтверждая правоту его речей.

— Интересно, как мы утащим домой скалу, — Роман, склонив голову набок, окинул предстающее пред ними природное сооружение долгим взглядом и хмыкнул, — Как говорится — смерть Чеслава в мече, меч в скале, скала…

— В Уэльсе, — подхватил Винсент и, скрестив руки на груди, вежливо приподнял бровь, — Я, конечно, прошу прощения, наши уважаемые предводители, но даже я пока не очень понимаю, что вы имеете в виду.

Эрик предпочел промолчать, тонко и многозначительно улыбаясь. Он, конечно, разделял мнение друзей, не видел ничего, что хоть бы отдаленно напоминало вход в пещеру и, тем паче — меч, но все-таки предпочитал хранить свое мнение при себе.

Марко закатил глаза, тяжело вздыхая.

— Смерть Чеслава в мече, меч в скале, а скала в кустах, если кто не заметил! — он красноречиво ткнул пальцем в действительно застланный довольно густой и зеленой растительностью бок скалы, и недовольно дернул плечом, — Раздвинь кустики — вход и появится. Только мы туда не пойдем… да, отец? — он вопросительно оглянулся на Паоло.

Итальянец согласно опустил подбородок. Улыбка на его губах была не менее тонкой, чем у Эрика.

— Обладающим магической силой это не рекомендовано, — говорил мужчина мягко, почти сочувствующе, не сводя взгляда с молодого графа, — Нейдр силен. Его сила распространяется вокруг на многие мили, но рядом с ним, в пещере, где он скрыт, она велика настолько, что обессилеть любого из нас может даже без непосредственного прикосновения к мечу. Поэтому, господин граф, боюсь, вам предстоит совершить сейчас небольшое путешествие в одиночку.

— Меня не пугает одиночество, — Эрик немного приподнял подбородок, — Что меня ждет там?

Итальянцы переглянулись. Вопрос молодого человека, судя по всему, поставил их в тупик.

— Я не был там, — Паоло чуть повернул голову, взирая на собеседника искоса, — Иначе сил бы я уже был лишен. Да и, признаться честно… — он на секунду умолк, словно решая, следует ли открывать еще какие-то секреты, сообщать еще о чем-то и, наконец, решился, — Я не сказал вам о Нейдре всего. Меч обладает силой не только великой, господин Эрик, но и… коварной. Он может лишить не всей силы, может лишить только какой-то ее части, но может забрать и всю. К примеру, вас… — мужчина указал на Романа, — Меч может сделать бессмертным человеком, забрав способности интантера. Или, наоборот, лишить бессмертия, сделав смертным сверхъестественным существом, при этом не спросив, чего именно вы желаете.

Виконт, как-то совершенно не ждавший, что будет приведен в пример, окинул себя растерянным взглядом и, прижав руку к груди, изумленно склонил голову набок.

— Как не спросив? Нет, а зачем мы, в таком случае, разыскиваем такой невежливый меч? И вообще, если он будет в руках у Эрика… погодите, а Эрик? — парень перевел взгляд на старшего брата, окинул его долгим взглядом, видимо, прикидывая, что может отобрать у него меч и, наконец, придя к окончательному выводу, махнул рукой, — А, ну да. На «нет» и суда нет.

— Премного благодарен, дорогой брат, — граф чуть приподнял уголок губ, склоняясь в вежливом поклоне и, уловив из слов юноши одно рациональное зерно, обратил вновь взор к итальянцу, — Но Роман прав — не причинит ли меч вам вреда, когда будет у меня в руках? Вы будете находиться близко к нему, да и потом, вам же надо будет как-то перенести нас обратно…

— Мы считаем, что на свободе сила меча рассеется, разнесется по широкой площади и станет не так опасна, — Марко, переглянувшись с магом, предпочел ответить сам, — Хотя, конечно, есть риск, что и мы будем немного ослаблены, но это значит лишь, что против оборотня мы выступим на равных! Что же до возвращения назад…

— Риск есть, — вступил его названный отец, — Но переносить меч в замок я буду опосредованно, через вас — перемещу вас вместе с ним, и надеюсь, что это сработает. Идите же, господин граф, прошу вас! Нам неизвестно, в какой момент здесь может появиться ваш достославный предок.

Роман зевнул и, обняв себя руками, зябко поежился.

— Скорее бы он появился, — на губах юноши появилась откровенно плотоядная улыбка, — Его пернатый транспорт уже давно просится на вертел, а я как раз проголодался… Эрик, не медли! Может быть, твой самоотверженный поступок приманит птичку к нашему костру.

Граф только вздохнул. Не отвечать на глупые заявления брата он привык уже давно, слишком тратить время на пространные с ним беседы сейчас не хотел, поэтому предпочел, следуя словам и советам итальянцев, аккуратно раздвинуть кусты, застящие вход в пещеру и уверенно нырнуть в нее, скрываясь с глаз спутников.

Откуда-то сверху донеслось громкое карканье, и виконт, стоящий спиной к скале, резко обернулся. На вершине, плохо различимый снизу, сидел, нахохлившись, огромный черный ворон.

Винсент, окинув птицу долгим взглядом, нахмурился и медленно перевел его на прикрытый кустами вход.

— Похоже, Виктор опередил нас… — негромко вымолвил он и, тяжело вздохнув, покачал головой, — Он обещал, что его пальцы первыми сомкнутся на рукояти меча… интересно, чего он лишится после этого.

…Пещера оказалась небольшой и, к удивлению молодого графа, не особенно темной. Свет проникал в нее со стороны входа и, не взирая на немного застящие последний ветки, был вполне достаточен для полноценного изучения внутренней части грота.

Меч находился точно по ее центру — вонзенный в землю почти до половины, с гордо простирающейся вверх рукоятью, словно обвитой кольцами змеиного тела, с гардой, украшенной разинутой змеиной пастью.

Он стоял на маленьком островке, окруженный неширокими впадинами вокруг, заметный и какой-то неотвратимо грозный, до такой степени, что даже видавшему виды, и не могущему пострадать от него Эрику стало не по себе.

Он глубоко вздохнул и решительно двинулся вперед, не сводя взгляда с рукояти Нейдра, увенчанного крупным зеленым камнем, тускло поблескивающим в слабом свете и словно манящим, притягивающим не только внимание, но и руку.

Молодой человек подошел к краю впадины и, остановившись, немного склонил голову набок, изучая предмет, цель их путешествия, разглядывая оружие и не решаясь сделать еще шаг, чтобы добраться до него. Он размышлял.

Силы в его теле давно нет, по крайней мере, той, какую может отобрать меч — он не бессмертен, он больше не интантер и, пожалуй, единственная способность, какая еще сохранилась у него — возможность ранить Альберта, которого иным задеть невозможно. Единственная… Меч может отыскать эту силу в нем и отобрать ее. Опасно ли это? Мастер больше не враг им — против внука и дочери он, безусловно, более не попытается выступить, а это значит… Может быть, способность ранить его уже и не нужна? Зачем причинять вред человеку, который…

Сильный удар, толчок в спину не дал молодому графу додумать. Он вскрикнул от неожиданности, неловко взмахнул руками и, чувствуя, что падает, рефлекторно шагнул, подался вперед, перемахивая через впадину и, уцепившись за меч, кое-как удержался на ногах, рывком оборачиваясь.

Рядом с ним, перемахнув впадину одним ловким прыжком, приземлился криво улыбающийся Виктор де Нормонд.

— Вик… — на уважительное обращение сейчас не было ни сил, ни желания: Эрик был поражен и зол одновременно. Столь подлого поведения от своего достославного предка, от человека, каким всегда восхищался, столь бесчестного удара в спину он не ожидал.

— Вот мы и встретились, Эрик, — старый граф насмешливо прищурился, немного склоняя голову набок, — И я по-прежнему не желаю тебе смерти. Отдай мне меч.

— Тебе нельзя его касаться, — блондин нахмурился и, только сейчас сообразив, что по-прежнему касается рукояти меча, сжал ее сильнее, — Это опасно! Опасно для тебя, Виктор, я…

— Для меня? — мужчина, перебив своего потомка, запрокинул голову и жизнерадостно расхохотался, — Это самая глупая ложь, какую мне только доводилось слышать! Клянусь, от своего потомка я ожидал большей фантазии, Эрик, — меч не может быть опасен для меня! Я не позволю тебе задеть меня им, я возьму его сам…

— Глупец! — Эрик, не в силах и дольше слушать бред, несомый предком, нахмурился, делая шаг вперед и вставая так, чтобы заслонять меч собой, — Я не представлял, никогда не думал, что Виктор де Нормонд, мой великий предок, может оказаться до такой степени безрассуден и глуп! Чеслав солгал тебе, он лжет каждый раз, когда говорит с тобой, а ты, не зная, что тебя может ждать, бросаешься ради него в пламя, готов пожертвовать всем! Виктор… — он заставил себя успокоиться и попытался объяснить помрачневшему собеседнику, что ему грозит, — Если ты коснешься меча, первым делом он заберет твою силу. Какую-то… из сил. Ты можешь стать бессмертным человеком или смертным ворасом, а можешь потерять все и умереть здесь же! Неужели ты…

Еще один удар не дал ему закончить. Виктор де Нормонд не любил медлить, не желал воспринимать слова потомка, не хотел верить им и, убежденный в истинности лжи, так часто преподносимой ему учителем, предпочитал просто отшвырнуть Эрика в сторону, не удостаивая его слова ответом.

Удар он нанес в солнечное сплетение, удар очень сильный и уверенный, и молодой граф, согнувшись от неожиданности пополам, выпустил рукоять меча, отступая на полшага.

Впрочем, противнику его было довольно и этого.

Широко улыбаясь, он подался вперед и, действуя очень уверенно и очень резко, сжал пальцы на рукояти опасного оружия. Эрик, пытающийся выровнять дыхание, вскинул голову, почти со страхом наблюдая за его действиями.

Глаза Вика чуть блеснули. Ощущая собственную победу, чувствуя триумф, он неспешно потянул меч вверх, доставая его из земли и, вскинув в воздух, с восторгом оглядел идеально ровное, блестящее лезвие.

Лезвие сверкнуло. Свет пробежался по нему, играя на гранях и, наконец, замер на долю мгновения обжигающе острой вспышкой на самом острие.

Виктор замер, приоткрывая рот и созерцая оружие уже скорее недоверчиво, чем восхищенно, уже больше испуганно, чем восторженно.

С ним что-то происходило. Что-то творилось в его душе, в его существе, и он не мог понять, что, но подспудно ощущал, что ничего хорошего ждать от этого не приходится.

Вспышка, сверкнувшая на острие меча на какую-то долю секунды, казалось, отразилась в нем, проникла сквозь глаза в душу и теперь жгла там, мешая думать и дышать.

Пальцы разжались. Меч с тихим звоном упал вниз, к ногам выпрямившегося Эрика, и Виктор медленно опустился на колени, прижимая руки к груди.

Он не понимал, что происходит. Вся его сущность, вся жизнь, казалось, выворачивалась наизнанку, он менялся и ощущал это, но не понимал, почему и не знал, во что превращается теперь.

Он вскинул голову, глядя на стоящего рядом молодого графа, пока не поднимающего меч, едва ли не со слезами и слабо качнул головой.

— Что со мной?.. — губы его дрожали; где искать поддержку основатель рода де Нормонд не знал. Эрик на несколько мгновений стиснул зубы, заставляя себя подавить вспышку жалости. Последней его предок, судя по всему, не принимал и демонстрировать ее ему казалось просто глупым.

— Ты меняешься, — негромко произнес молодой человек, — В лучшую ли, худшую сторону — я не знаю. Я даже не знаю, чего ты лишился и бессмертен ли ты еще, Виктор… Попробуй обратиться.

Вик опустил голову, глядя на свои руки. Он не произносил ни слова, просто сидел, тупо созерцая собственные пальцы, ничего, казалось бы, не делал, но плечи его дрожали.

— Не могу… — голос графа прозвучал глухо. Он не верил, не хотел верить в то, что случилось и, вместе с тем, сознавал это, начиная с ужасом признавать и истинность слов потомка.

— Ты… — он не знал, что сказать. Ему было больно, ему было страшно и ощущения на сей раз были совсем не такими, как в миг, когда Людовик вонзил в его шею ампулу с каким-то зельем, лишившим его временно сил. Нет, на этот раз все было иначе, на этот раз он потерял свою силу полностью и… и он в первый раз за минувшую тысячу лет ощущал себя совершенно беспомощным.

Эрик тяжело вздохнул и, нагнувшись, решительно поднял меч. Ему он, судя по всему, опасен и в самом деле не был — держал Нейдр молодой граф как обычную железку, совершенно не опасаясь его жуткой силы, и вполне готов был вынести его из пещеры, дабы продемонстрировать друзьям.

Но оставлять Виктора здесь он не хотел.

— Вик… — молодой человек осторожно коснулся ладонью плеча предка и, дождавшись, когда тот поднимет голову, быстро, ободряюще улыбнулся, — Пойдем отсюда. Не бойся, мы не причиним тебе вреда — мы никогда и не хотели этого! Ты ведь не можешь остаться здесь навеки, пещера не утолит твоего горя…

— Я слаб… — де Нормонд с трудом покачал головой и, сделав неловкую попытку подняться на ноги, вновь упал на колени, — Я… никогда еще не чувствовал себя таким слабым. Эрик… — он опустил взгляд и обреченно, почти отчаянно выдохнул, — Помоги…

Молодой граф уверенно кивнул. Помочь родственнику, предку, помочь основателю своего рода Эрик полагал практически делом чести, поэтому просьбу Виктора оставить без внимания не мог.

Он склонился, упирая меч острием в землю и, весьма ловко действуя одной рукой, подхватил старого графа, кое-как помогая ему подняться, буквально вытягивая его вверх. Вик встал, шатаясь, едва держась на ногах.

— Спасибо… — прошелестел он, и хотел, было, отстраниться, выпустить руку потомка, за которую держался, но шатнулся и лишь вцепился в нее крепче.

— Меч сильно ослабил тебя, — блондин сжал губы: произошедшее ему не нравилось, увидеть предка настолько слабым он не ожидал.

Вик не прореагировал.

Эрик вздохнул и, предпочитая более ничего не добавлять, осторожно повлек его к краю маленького островка, к впадине, через которую предстояло как-то перебраться. Повторить сейчас свой прыжок Виктор был явно не в состоянии.

Перебраться удалось с трудом — молодому графу пришлось едва ли не на своей спине тащить старого, удерживая одновременно и меч, поэтому, когда они, наконец, оказались на другой стороне впадины, сам блондин уже ощущал себя уставшим не меньше, чем его предок.

Нейдр пришлось использовать в качестве шеста или трости, на которую Эрик уверенно опирался, продолжая одной рукой обнимать спутника за талию, удерживая его.

В голове не было ни одной мысли. Он не задумывался о том, как прореагирует на их появление Роман, что скажет Винсент, не хотел воображать реакцию итальянцев, и просто шел, не сводя взгляда с выхода.

Ему надо было выбраться наружу, им надо было выбраться — и это было единственным, о чем он мог сейчас думать.

Неподалеку от выхода их вдруг оглушил раскат грома снаружи, и Эрик на секунду замер от неожиданности, но затем вновь продолжил путь.

Виктор не прореагировал вовсе — внимание старого графа было сосредоточено исключительно на собственных ощущениях, на своей слабости, поэтому природные явления его не волновали.

Блондин глубоко вздохнул и, вцепившись посильнее в рукоять меча, потянул спутника к выходу, осторожно отодвигая Нейдром ветви, его заграждающие.

Снаружи их встретил ливень.

Роман, Винсент, Марко и Паоло, сбившись в кучу под немного нависающей над землей частью скалы, отчаянно пытались укрыться от него и, очень явно претерпевая фиаско, тоскливо озирались, прикидывая, как бы спастись от безжалостных струй.

Заметив выбравшегося наружу Эрика с мечом в одной руке, и предком в другой, они ощутимо оживились.

Роман, мигом забывая про дождь, воодушевленно шагнул вперед и, хлопнув в ладоши, широко улыбнулся.

— Никогда не сомневался в тебе, брат мой! Это же надо — отправился за железякой, а привел еще и паучка! А чего он такой дохлый?

Блондин тонко улыбнулся и остановился, не обращая внимания на ливень.

— Он обещал, что его пальцы первыми сомкнутся на рукояти меча, — молодой человек вздохнул, — Они оказались вторыми, но Нейдр… сделал, что предназначено.

Вик так и вскинулся, с видимым трудом поднимая голову — слова потомка оскорбили гордую душу графа.

— По-твоему, мне было предначертано лишиться сил, потомок?! По-твоему, ты всегда должен быть победителем!..

— Утихни, старичок, не с тобой беседуют, — виконт многозначительно погрозил предку пальцем и, приходя на помощь брату, сам подхватил его с другой стороны, уверенно поддерживая, — Да и вообще, кого волнуют проблемы злобного дедушки Вика? Он нас все равно не любит, — парень легко пожал плечами и, продолжая удерживать «злобного дедушку», окинул взглядом уже не пытающихся укрыться от грозы друзей, — И что мы теперь? Пойдем искать полянку, откуда можно переместиться в замок или нам теперь уже все равно?

— Я думаю, что все равно, — Паоло чуть усмехнулся и, не слишком торопясь приближаться, немного склонил голову набок, изучая взглядом меч, — Вы молодец, Эрик. Осталось лишь вернуться в замок, и… вы полагаете, что этого человека нам следует забрать с собой?

Ответ последовал, как это ни странно, не от молодого графа и даже не от его брата. Винсент, тяжело вздохнув, сунул руки в карманы и, недовольно пожав плечом, насмешливо хмыкнул.

— Я полагаю, что даже лишенный сил он все равно удерет от нас. И, если честно… уже не хочу мешать ему в этом. Вернемся домой! Виктор же пусть отправляется к Чеславу, и мы посмотрим, что скажет ему «учитель» о большом провале…