Гелен: шпион века

Место это являло собой призрачное подобие гитлеровского Третьего рейха — это был образцовый жилищный комплекс СС, каких до войны понастроили много по всей Германии. Располагался он в Пуллахе, живописной деревушке в восьми милях от Мюнхена. Здесь в 1938 году для офицеров СС и их семей был построен крупный жилой массив, названный в честь заместителя Гитлера «поселок имени Рудольфа Гесса». В этом и ему подобных поселках затянутые в черную форму истинные арийцы, элита рейха, соблюдая чистоту своей расы и крови, исполняли свои странные ритуалы, пребывая в убеждении, что белокурая бестия будет править миром еще как минимум тысячелетие.

Когда-то здесь размещался штаб Гесса, но после авантюры с полетом в Англию его место занял Мартин Борман. Здесь же с комфортом проживали офицеры, охранявшие концлагерь Дахау. Служебные здания, жилые дома и даже несколько особняков для высших чинов плюс небольшой парк с клумбами занимали, выстроившись стройными рядами, площадь около 15 тысяч квадратных метров. В центре жилого городка размещался комплекс общественных зданий: театр и кинотеатр, гимнастический зал, закрытые и открытые спортивные площадки и школа для членов «Гитлерюгенда».

В последний год войны все это в срочном порядке приспособили под казармы для вермахта. Последний бастион чистоты арийской расы пал в 1945 году, когда сюда хлынули голодные и оборванные представители самых разных племен и народов. Этих самозваных переселенцев, в свою очередь, выдворили отсюда американцы из тыловой службы — разного рода писари и счетоводы. Правда, и эти очкарики в конце концов были вынуждены уступить место новым пришельцам, когда на поселок положили глаз люди из «Джи-2». Собрав свои канцелярские принадлежности и громко возмущаясь, писари съехали-таки с насиженного места. Вскоре со своими приближенными сюда прибыл Гелен.

Оказавшись в поселке, Гелен не мог не заметить, что все постройки уже пришли в упадок, а спортплощадки и клумбы заросли сорняками. И все же он был рад долгожданному уединению. С одной стороны городка крутой откос уходил к железнодорожным путям вдоль реки Изар. С другой, вдоль Хайльманнштрассе, тянулась высокая серая стена, из-за которой, если смотреть снаружи, виднелись только крыши. Жилой комплекс было нелегко рассмотреть и из самого Пуллаха. Кстати, сама деревушка была излюбленным местом отдыха — по выходным в близлежащие леса и на берег реки Изар близ руин замка Шванен собирались любители пикников на лоне природы. Однако зимой 1948 года, когда не хватало еды и топлива, людям было не до пикников.

Американцам не терпелось, чтобы геленовская «Организация» заработала как можно раньше — отношения со Сталиным портились буквально с каждым днем. На Востоке он нарушил договоренности относительно Венгрии, Румынии и Болгарии и приготовился нанести очередной удар по Чехословакии, чтобы затем уже не выпустить ее из своих цепких коммунистических объятий. На Западе коммунистические партии, покорно плясавшие под дудку недавно созданного Коминформа, занимались явным подстрекательством, призывая народ к массовым забастовкам, беспорядкам и хаосу, чтобы сорвать воплощение в жизнь «Плана Маршалла» и, наоборот, создать — особенно во Франции и Италии — революционную ситуацию. Союзники, и в частности Соединенные Штаты, действовали слишком нерасторопно. Их усилия по организации разведдеятельности осуществлялись с превеликим опозданием, в то время как Сталин еще на XII съезде партии говорил о. том, что «необходимо наладить барометры, которые заранее почувствуют любые изменения, зарегистрируют… и предотвратят любые бури и потрясения». Теперь такие барометры понадобились Западу, и главной и неотложной задачей, стоявшей тогда перед всеми разведслужбами, было получение надежной информации о вынашиваемых Советами планах.

В три миллиона долларов обошлось американцам превращение Пуллаха в настоящую крепость. Работой команды архитекторов руководил лично Гелен. Многое пришлось перестраивать, а кое-что добавить — например современный центр связи. Соорудили также несколько просторных подземных бункеров, каждый глубиною в три уровня. Стены помещений укрепили слоями бетона и стали, провели систему кондиционирования воздуха. Двери и ворота приводились в движение посредством электрических реле. Повсюду были установлены электронные устройства по последнему слову тогдашней техники.

Стену вокруг городка также надстроили, протянув по периметру невидимый из-за карниза электрический провод. Ни одно из новых зданий не превышало двух этажей, так что от глаз любопытного прохожего было скрыто все, что происходило за стеной. Не забыли также соорудить вышки для часовых и караульные посты, где круглосуточно несли вахту одетые в баварскую егерскую форму вооруженные охранники, готовые в любую минуту спустить на непрошеного гостя овчарок. Жилые корпуса были отремонтированы и обустроены, в одних из них поселились семьи ведущих сотрудников, в других — различного рода служащие, секретари, телефонистки, радиооператоры, шифровальщики, которые также обосновались тут же, в городке. Бывший центр «Гитлерюгенда» подновили и приспособили под разведшколу, где ежедневно проводились лекции — их читал, кроме самого Гелена и начальников ведущих отделов, целый штат инструкторов, который рос буквально с каждым днем. В хорошо оснащенной лаборатории проводились испытания современной американской шпионской техники и оборудования, а также разрабатывались и совершенствовались всякие хитроумные приспособления шпионского ремесла. Разумеется, в Пуллахе не занимались подготовкой рядовых агентов и диверсантов — для этих целей основали целый ряд специальных школ, рассказ о которых пойдет ниже.

В первые два года, хотя штат сотрудников разросся до четырехсот человек, им не рекомендовалось покидать территорию городка, кроме как по долгу службы. Дети ходили здесь же в школу, как, например, обе младшие дочери самого Гелена. Чтобы народ не тосковал взаперти, в городке имелись возможности для увеселения, а также замечательные магазины американских товаров. Здесь, в Пуллахе, семьи геленовских служащих жили в таком достатке и комфорте, какие и не снились в ту пору рядовому немцу. Масло, натуральный кофе, богатый ассортимент консервов и американских сигарет — и все это за символическую цену по сравнению с тем, сколько все это стоило на черном рынке, правившем бал за стенами этого островка сытой жизни.

Задолго до переезда в Пуллах (это произошло на второй неделе декабря 1947 года, специально для того, чтобы одновременно отпраздновать новоселье и Рождество) Гелен разрабатывал самые подробные планы обеспечения полной непроницаемости его нового ведомства. Разумеется, он не мог не учитывать любопытства местных жителей. Слухи о загадочном городке вполне могли достичь Мюнхена и привлечь внимание газетчиков. После двенадцати лет жесточайшей нацистской цензуры журналисты с невиданным доселе рвением принялись претворять в жизнь принцип свободы слова, разоблачая всех и вся. Разумеется, местное население Пуллаха и его окрестностей не могли не заинтересовать новые обитатели полуразрушенного эсэсовского городка, которые с завидным усердием взялись за его восстановление. Гелен по ряду причин изобрел для своей твердыни фальшивую, однако вполне правдоподобную, вывеску. В своих действиях он руководствовался старым шпионским принципом, которым пользовался не раз: если хочешь, чтобы твой секрет никто не узнал, то лучше всего представить его как нечто малоинтересное и малозначительное, хотя и секретное. Как ни странно, но в большинстве случаев это удовлетворяет любопытство всех, за исключением, разве только, самых дотошных профессионалов; однако какое-нибудь уж совсем невинное объяснение только подогреет подозрения. Воспользовавшись тем же «научно-промышленным» предлогом, что и в Фалеппе (как мы помним, тогда на этот крючок попались все, кроме крестьянина-пастуха), Гелен распорядился прикрепить к главным воротам медную табличку. На ней было написано: «Южнонемецкая промышленно-эксплуатационная компания».

Таким образом, Гелен замаскировал свою штаб-квартиру под офис недавно созданной «корпорации», занимающейся научными исследованиями и технологическими разработками. Служащие его ведомства были завсегдатаями кафе и пивных в Пуллахе, Гроссхесс-алоэ и других окрестных деревушках: с многозначительным видом они давала понять, что их компания якобы занимается разработкой патентов, которые следует держать в тайне от зарубежных конкурентов. Как и раньше, подобная стратегия будила в баварцах патриотические чувства. За кружкой пива народ понимающе подмигивал — еще бы, в Германии не перевелись светлые головы, а значит, есть что скрывать от конкурентов-иностранцев.

Если бы Гелен на этом остановился, его легенда жила бы чуть дольше. Увы, его менее доверчивые соседи делали свои выводы, особенно прочитав то, что было написано на табличке мелким шрифтом: «Осторожно: злые собаки. Не разглядывать. Машины подъезжают с выключенными фарами при включенном внутреннем освещении». В караульной будке несколько «егерей» нажатием электрической кнопки приводили в движение стальные шлагбаумы и двойные ворота. Посетитель на входе должнен был предъявить пропуск с фотографией владельца. В местных пивнушках прижилась новая, усовершенствованная версия. Теперь считалось, что люди, в том числе небольшое количество женщин, за стенами поселка заняты разработкой секретного оружия для Соединенных Штатов. Предположение переросло в уверенность, тем более что из-за стены даже невооруженным глазом были видны два флагштока, на которых развевались черный с золотом немецкий и звездно-полосатый американский флаги, а кроме того, у стальных ворот несли денно и нощно вахту не только баварские егеря, но и американская военная полиция. Многие полагали, что новая промышленная компания имеет какое-то отношение к ядерным исследованиям. В то время тема атомного оружия не сходила с первых полос газет. Собственно говоря, жители Пуллаха не так уж и ошибались. Гелен действительно доводил до совершенства свое «оружие» и делился результатами с американцами.

Для этих целей в 1948 году Соединенные Штаты выделили Гелену 600 тысяч долларов, взяв на себя все расходы по реконструкции, модернизации и техническому оснащению его шпионского центра, а кроме того, бесплатно поставляли товары для закрытого магазина. И хотя в те дни в Германии на доллар можно было купить едва ли не слона, даже щедрые американские вливания вскоре оказались недостаточными (каждый год их приходилось существенно увеличивать). В течение десяти лет, когда Гелен работал исключительно на ЦРУ, и после того, как возглавляемая им «Организация» была официально преобразована в «Бундеснахрихтендинст» (БНД) при Федеральном правительстве, ЦРУ отвечало за ее финансирование, ежегодно предоставляя около 200 тысяч долларов — частично из собственных средств, частично за счет крупного американского бизнеса, которому было настоятельно рекомендовано немного раскошелиться во имя благих целей.

Венецианские жалюзи

«Южнонемецкую промышленно-эксплуатационную компанию» мог породить только мозг гения, и дело не только в том, что это название обеспечивало отличную вывеску той деятельности, которая протекала, скрытая от посторонних глаз высоким забором. Это также позволило Гелену ловко дополнить свое ведомство «филиалами» за пределами неприступных стен городка. Как увидим далее, Гелен приступил к вербовке агентов по всей Германии и всего за несколько лет создал в разных частях страны около двух десятков специальных центров для их подготовки. Для этих целей ему было необходимо иметь отделения на местах. Гелен исходил из принципа, что каждый агент должен лично знать не более четырех-пяти своих коллег, своего «офицера-куратора» и его помощника. Никто из информантов или рядовых агентов ни разу не шагнул за ворота внутрь пуллаховского центра. И лишь в самых исключительных случаях они имели возможность лично встречаться с теми, в чьих руках, по сути дела, находились их судьбы. Безусловно, подобная система — отнюдь не личное изобретение Гелена, но она проверена временем. Лишь поделив всю разведсеть на изолированные звенья, можно обеспечить ее надежность и бесперебойное функционирование.

Таким образом, еще на самом раннем этапе своего существования геленовская фирма дала отростки в виде нескольких дочерних фирм, или «генеральных представительств», в ряде городов ФРГ и в Западном Берлине. Они были замаскированы либо под филиалы «Южнонемецкой компании», либо как независимые фирмы. Один из первых таких филиалов под литерой «L» (вдобавок к своему названию все филиалы имели для удобства связи также и буквенное обозначение) маскировался под вывеской фабрики по производству жалюзи. Собственно говоря, жалюзи здесь все-таки производили — на небольшом предприятии на Гервинштрассе в Карлсруэ. Во главе «фирмы» стоял Альфред Бенцингер, бывший унтер-офицер абвера.

Что касается назначения «директоров» представительств, то в излишнюю щепетильность здесь не впадали. Кто-то мог быть унтер-офицером, кто-то офицером гестапо, а кто-то генералом (как, например, генерал-майор Рудольф Кляйнкампф — он возглавлял один из западноберлинских филиалов, действовавших под невинной вывеской рекламного бюро). Полковник Адольф Вихт, который в 1948 году ушел из британской разведки и какое-то время осел в Пуллахе, позднее был назначен главой генерального представительства в Гамбурге, которое значилось как издательство «Терра-пресс». Уже упомянутый выше бывший военный атташе в Токио генерал Кречмер принял управление филиалом «Н» в Дармштадте. Полковник Гискес возглавлял филиал в Бремене, действовавший под вывеской фирмы, торгующей горюче-смазочными материалами. А вот представительство в Мангейме официально занималось куда более приятным делом — а именно виноторговлей. Заодно оно также представляло интересы производителя немецкого шампанского — фирмы «Зёнляйн». Кстати, в этой фирме в старые добрые времена работал не кто иной, как Иоахим фон Риббентроп — до того, как судьба вознесла его к заоблачным высотам нацистского Олимпа.

По мере разрастания Пуллаха пришлось основать еще один «головной офис» под Мюнхеном — главным образом там занимались контршпионажем. Возглавил его один из геленовских приближенных, полковник Иоахим Роледер, в прошлом начальник абверовского отдела контршпионажа 111/F. Позднее было также учреждено несколько специализированных отделов — таких как, например, технический, который занимался производством и приобретением взрывчатых веществ и устройств к ним для потенциальной диверсионной деятельности. На бумаге этот филиал значился как «Швабская промышленная компания» и располагался в Штутгарте на Верраштрассе. Здесь же было налажено и производство взрывчатки.

«Генеральные представительства» располагали собственными филиалами, которые возглавлялись район-ними представителями. В Западном Берлине имелось несколько «районных представительств», а также несколько «независимых», в которые входили небольшие группы агентов. Необходимость этого была вызвана тем, что значительное число агентов проникло через Берлин на территорию Восточной Германии еще до того, как всякое движение между западным и восточным его секторами было сначала резко ограничено, а затем раз и навсегда перекрыто Берлинской стеной. Эти крошечные филиалы обозначались кодовыми номерами, специально присвоенными без какой-либо последовательности. Так, некоторые значились под малыми номерами, вроде № 4 или № 10, другие же — под трехзначными. Имелись и совсем странные обозначения, вроде филиала № 9592, который прославился несколькими значительными операциями, них будет рассказано ниже.

«Вывески» фирм также время от времени подлежали замене, особенно если в Пуллахе возникало подозрение, что меры безопасности на какой-нибудь из них дали осечку или же существует такая возможность. Так, например, в ноябре 1953 года пришедшей из Пуллаха инструкцией предписывалась немедленная ликвидация асфальтового предприятия «Георг Готтшальк и К⁰» и ее дальнейшая перерегистрация, разумеется, уже на новом месте, в качестве фирмы стройматериалов «Герхард Эдель-манн».

Кстати, все эти фирмы-прикрытия неизменно регистрировались в соответствии с германским законодательством и даже платили налоги с мнимых доходов и страховые взносы на некоторых своих работников — правда, под вымышленными именами. Некоторые из этих фирм и фирмочек в сущности ничем не отличались от настоящих, особенно те, во главе которых стояли бывшие офицеры СД и абвера, которые после окончания войны — до того, как их завербовал Гелен, — пытались начать новую, «с чистого листа», жизнь. Им было велено продолжать начатое дело, а их участие в геленов-ской сети устроено таким образом, чтобы их новое ремесло как можно лучше в нее вписывалось. Так, например, фирму по производству электротоваров — радиоприемников, телевизоров и проигрывателей — использовали как склад подпольных радиопередатчиков, которые затем тайно переправляли через границу агентам на местах.

В рекламном агентстве могли стоять на полках ряды папок, а столы завалены бумагами — это не вызывало ни малейшего подозрения и, собственно говоря, ничего не надо было прятать. Более того, агенты могли беспрепятственно входить в помещения и выходить из них, выдавая себя то за «представителей», то за «распространителей», получая и отдавая необходимые образцы и бумаги. Кстати, это существенно облегчало и вербовку агентов. В 1948 году, когда «Организация» взялась мощно наращивать свою деятельность, таковых уже насчитывалось более четырех тысяч.

Операция «Гермес»

Еще в Оберурзеле Гелен начал отправлять своих помощников в лагеря беженцев с Востока. В Германии для них даже придумали печальное прозвище — «Изгнанные с родины». Более двух миллионов — голодных, холодных, без гроша за душой, без вещей — прибыло в Западную Германию из Чехословакии, из перешедших к Польше и СССР Силезии и Восточной Пруссии, и даже из далекой Трансильвании, Баната и Хорватии. Согласно статье ХП Потсдамского соглашения, немцы изгонялись из Судет, Польши, Венгрии. Те, чьи подписи стоят под этим договором — Трумэн, Эттли и Сталин, — понимали, что «перемещение должно быть проведено организованно и гуманно… поскольку приток в Германию большого числа беженцев увеличит и без того нелегкое бремя ответственности, лежащее на властях». Более того, в порядке исключения соглашение предусматривало отсрочку депортации, если того требовала ситуация.

На самом же деле сотни тысяч немецких беженцев и не собирались ждать, когда придет официальное распоряжение о депортации. После освобождения они превратились в мишень для злобных нападок со стороны народов, которых до этого на протяжении пяти-шести лет унижали и преследовали нацисты. Почти все без исключения, эти люди получили при нацистах официальные посты в городах и районах, где немцы, в сущности, представляли лишь национальное меньшинство. Многие обогатились в результате льгот и привилегий в торговле и промышленности. Многим удалось бежать вместе с отступающими частями вермахта, причем большинство из них затем устремилось в американскую оккупационную зону, которая была ближе всего к их бывшей родине. Лишь небольшой части этих людей удалось найти приют у родственников. Жилищные условия в разбомбленной до основания Западной Германии были ужасающими. Большинство беженцев нашло прибежище в лагерях — их создавали оккупационные власти союзников, а также всевозможные благотворительные организации.

Именно среди этих людей офицеры Гелена занимались вербовкой потенциальных агентов и информаторов. Достоинства их в качестве таковых были неоспоримы: семьи на протяжении многих поколений жили на территории, которая теперь превратилась в главный объект интересов «Организации», они знали традиции и обычаи этих стран, однако самым главным был общий для них немецкий язык.

Другим перспективным источником шпионских кадров были возвращающиеся из Советского Союза немецкие военнопленные. В советских лагерях их, по оценкам, насчитывалось по меньшей мере три миллиона, но в 1947 году узники постепенно начали возвращаться домой. Советские власти использовали военнопленных в качестве дешевой рабочей силы и в течение нескольких лет предпочитали держать их у себя за колючей проволокой. Тем не менее те, кто вернулся, принесли с собой ценную информацию, которой было грех не воспользоваться. Тысячи военнопленных, проведя в СССР по несколько лет, освоили русский язык и нередко имели технические навыки и знания, подмечали увиденные ими интересные вещи, которые вполне могли сослужить пользу разведке.

Для допросов этих людей Гелен учредил в замке Крансберг специальный центр. После переезда в Пуллах число его сотрудников резко возросло. В некоторых лагерях для реабилитации бывших военнопленных, в Корнвестхайме, Регенсбурге, Вейдене и Бад-Лангензальце американская разведка, независимо от геленовского ведомства проводя свои собственные допросы, предоставила такую возможность и людям Гелена. Многие из бывших военнопленных отказывались говорить с американцами, англичанами и французами (в их оккупационных зонах также были устроены специальные центры для проведения допросов), поскольку семьи многих из них остались в советской оккупационной зоне в Восточной Германии и люди опасались за судьбу своих родных и близких.

Вот почему Гелен разработал план операции «Гермес» таким образом, чтобы со стороны все выглядело вполне невинно. Его люди представлялись сотрудниками службы соцобеспечения или научными работниками из Висбаденского «Исторического института». И хотя многое из того, что было зафиксировано во время допросов, не представляло ровным счетом никакой ценности — практически неотличимые друг от друга рассказы о пережитых лишениях, голоде и отчаянии, — аналитики в течение нескольких месяцев занимались просеиванием фактов, собирая по крупицам все, что пригодится в работе.

В России многие из бывших военнопленных работали в шахтах, на стройках, на прокладке автомобильных и железных дорог, на военных заводах, в том числе и в новых промышленных районах на Волге и за Уралом. В ряде случаев из мелочей, тонко подмеченных теми из пленных, кто имел техническое образование, офицерам Гелена удавалось по частям воссоздать представление о новом промышленном оборудовании и даже научных открытиях. Бывшие офицеры люфтваффе и военные летчики рассказывали о том, что видели на аэродромах и авиазаводах, где они работали уборщиками, грузчиками, разнорабочими. Бывшие военные моряки помогали по крупицам собирать информацию о советских морских портах, речной навигации и прочем.

Как-то раз один из военнопленных показал людям Гелена кусок камня, который он хранил в качестве сувенира. Камень этот можно было использовать вместе кремня — русские добывали его на новой шахте в Омской области, по всей видимости, в условиях повышенной секретности. По словам владельца камня, шахту эту охраняли солдаты, и когда он там работал в течение нескольких лет, то видел людей в «забавных кожаных фартуках и масках». Офицер, имевший некоторые знания в области геологии, обменял этот «сувенир» на пачку «Кэмела». Камень же доставили в лабораторию. Он оказался осколком урановой руды — ранее считалось, что такой ее разновидности в Советском Союзе нет. Таким образом, Гелен поставил ЦРУ в известность о том, что в Советской России ведется добыча урана. Это была, по сути дела, первая информация о том, что у русских появилось собственное урановое месторождение. До этого единственным источником урана для СССР были рудники в Чехословакии.

Другие пленные рассказывали о том, что видели странной конфигурации самолеты, или о советских военных заводах, где проходили капремонт трофейные немецкие танки — на них были установлены новые длинноствольные орудия и башни. Тех, кто имел неплохое образование или владел чертежными навыками, просили набросать эскиз или карту тех мест, где располагался лагерь или место. Бывших военнопленных просили также вспомнить номера воинских частей, их названия, имена командующих или офицеров. У многих из возвратившихся имелись с собой справки об освобождении, пропуска, проездные удостоверения и клочки различного рода документов. Оттиски советских печатей и штампов пригодились для изготовления в пуллаховской спец-лаборатории фальшивых документов. И самое главное: благодаря допросам военнопленных геленовская «контора» завербовала под свои знамена немалое число потенциальных внештатных сотрудников. Пройдя курс спецподготовки, некоторые из них изъявили желание работать на оккупированной русскими территории.

Система «источников»

В самом начале, когда число завербованных геленов-ским ведомством агентов было относительно невелико, Гелен лично разработал хитроумную систему «источников», своего рода кровеносную систему, обеспечивающую существование любой шпионской организации. Структура состояла из нескольких категорий, главными из которых являются следующие шесть:

источники «Р» («Penetrierung») — «проникновение» с целью получения дальнейшей информации от тайных осведомителей, работающих в правительственных учреждениях, партийных и государственных органах, в промышленности и торговле;

источники «U» («Uberprufung»), или «перепроверка» — агенты, живущие поблизости от «целевых объектов», таких как воинские части, военные заводы, аэродромы, центры телефонной и телеграфной связи;

источники «R» («Reise») — «поездки» — агенты, которые по роду деятельности часто бывают в поездках или работают железнодорожниками, моряками, докерами, транспортными работниками и, кроме той информации, которой они располагают по роду службы, могут заметить что-нибудь интересное в пути. В число таких агентов входили также коммивояжеры, газетные репортеры, гиды туристических бюро, посетители промышленных ярмарок, выставок и так далее;

источники «Т» («Technik» — техника) — aгенты из числа инженеров, техников, высокопрофессиональных рабочих, которые при необходимости могли бы привлечь для сбора информации свои познания из области техники — прочесть чертежи и технические схемы, разобраться в устройстве станка, сделать наброски или фотоснимки увиденного;

источники «S» («Spitze») — агенты высшей категории, которым можно поручить выполнение особо важных заданий — таких как проникновение в казармы, гарнизоны, штабы Советской армии и Народной милиции в Восточной Германии, в армейские и полицейские части стран — сателитов СССР. В зависимости от ситуации, если требовалось добыть документы особой важности, они также могли бы взломать сейф или дверь в помещение;

источники III/I (шифр, некогда обозначавший абвер и отдел «Иностранные армии — Восток») — то есть агенты, занятые контрразведкой; они должны были выслеживать и обезвреживать коммунистических агентов, осуществлять наблюдение и, в идеале, выступать в качестве агентов, ведущих двойную игру — проникать в секретные службы противника, чтобы снабжать его фальшивой информацией. Им же вменялось в обязанность срывать планы противника, если тот будет пытаться ввести немецкие спецслужбы в заблуждение.

С тем чтобы найти, привлечь к сотрудничеству, обучить и поддерживать в рабочем состоянии этот легион тайных доносителей, Гелен сплел не менее хитроумную сеть. За образец он взял испытанную временем схему, дополнив ее, однако, кое-какими нововведениями, что помогло ему более рационально классифицировать и распределять разведывательные задания. Основу этой сложной иерархии составляли так называемые «Tippers» (советчики — от английского слова tip — «совет, намек»), В их обязанности входили сбор первичной информации, в частности о том, что касалось вербовки лиц, потенциально готовых к сотрудничеству. «Намек» мог исходить от человека, симпатизирующего какому-нибудь своему знакомому, который сотрудничал с «Организацией», или же непосредственно от информанта. В любом случае, он передавался в Пуллах, где решали, что делать с ним дальше.

Далее «намек» попадал к так называемому «исследователю», сначала в самом штабе, а, если оказывался достойным дальнейшего рассмотрения, передавался другому, работавшему при региональном представительстве или местном филиале «Организации», которые, как мы помним, трудились под вывесками разного рода фирм. «Исследователи» досконально изучали источник информации, тщательно взвешивали все «за» и «против» его потенциального использования. Если заключение экспертов оказывалось в его пользу и в Пуллахе (либо в одном из «представительств») давали добро, то в работу вступал «сборщик». Он вступал в контакт с потенциальным информатором и брал на себя непосредственную его вербовку. До этого момента такой человек — будь то мужчина или женщина — даже не догадывался, какой огромный механизм был запущен в движение.

Теперь «вновь обращенный» попадал в руки к «инструктору» для прохождения курса обучения в соответствии со своим образованием и родом занятий. Первая шпионская школа для подготовки «информантов» размещалась в замке графини Тотенбах в Вейдекампе. Вскоре одна за другой быстро начали открываться другие школы, некоторые совместно с СИС, а позднее и с ЦРУ (у которого имелись собственные разведгруппы в Западном Берлине), — в Буксбурге, на Карлплатц в Мюнхене, на Вейнхайм-Бергштрассе в северном пригороде Мангейма, в Ульме (земля Вюртемберг) и в Дис-сене (Бавария). Через несколько лет, когда курс подготовки усложнился и в него включили прыжки с парашютом, работу с взрывчатыми веществами и устройствами, криптографию и криптоанализ, а также ряд технических дисциплин, всего подготовку шпионских курсов вели — а некоторые ведут и до сих пор — около шестидесяти разведывательных школ.

Под началом главного инструктора полковника Оскара Рейле, который вместе с Геленом разработал программу обучения, вскоре трудились около двадцати инструкторов. Их число впоследствии значительно возросло и включило «мобильных инструкторов», которые, если того требовали обстоятельства, проникали на территорию Восточной Германии. Обычно так поступали, когда местные «информанты» не могли пройти подготовку в одной из базовых школ на Западе. В числе первых инструкторов были капитан Герберт Бауэр и капитан Кайзер — оба во время войны работали в геленовском отделе, где отвечали за «глубокое проникновение». Инструктором стал и штандартенфюрер СС Рудольф Редер — во время войны он исполнял те же самые обязанности в одной из шпионских школ РСХА. Его помощником был назначен другой офицер РСХА, по имени Зайбольд, известный также как Зейтц.

За сравнительно короткий период времени «Организация» собрала внушительный штат поднаторевших в своем искусстве вербовщиков. От их ловкости зависела не только вербовка как таковая, но и КПД потенциального «информанта». Как правило они же и «вели» его дальше, уже в самой шпионской работе. Среди вербовщиков этого дела нельзя не назвать такие имена, как Отто Риттер, Хельд, Винклер, Герберт Штейнборн, Тейсс-Михель, Вилли Хохберг, Аренд и Момбер — некоторых из них мы еще встретим на страницах нашей книги, там, где описываются подвиги или провалы их подопечных.

Таким было общее устройство геленовской шпионской машины, приводимой в движение из «генпредста-вительств» «Организации». И вертикально, и горизонтально она сильно напоминает схему управления крупной промышленной компании — центр ее расположен в Пуллахе, а главные филиалы — в Мюнхене, Штутгарте и Франкфурте-на-Майне. В штабе также было решено придерживаться принципа «отраслевого» деления по отделам. Так, например, аналитический отдел сначала возглавил полковник Баун (после того, как его скудную радиосеть присоединили к геленовской «Организации»), однако вскоре передали его под начало полковнику Гейнцу Данно Хёеру. Имелись также специальные отделы по изучению военного и экономического потенциала СССР и стран Коминформа, разбухавший день ото дня отдел кадров, отдел организации подпольной связи, отделы производства фальшивых документов, «черной» пропаганды, шифровки и криптоанализа. В операции «Гермес» и ей подобных была задействована специальная группа, занимавшаяся проведением допросов. В Штутгарте одно время работал технический отдел, который снабжал ге-леновских агентов на местах взрывчаткой и всем необходимым для проведения диверсий. К нему же был приписан и небольшой склад оружия и боеприпасов. Позднее сюда же прибавился и отдел авиации. Если же требовалось забросить кого-то из агентов в Советский Союз, то прибегали к услугам ЦРУ или ВВС США. Существовал и особый отдел контрразведки. В его обязанности также входила слежка за членами кабинета министров, политическими и общественными деятелями Западной Германии. В 1950 году Гелена об этой «услуге» попросило ЦРУ.

Структуру завершали административный отдел, бухгалтерия и архив — в последнем хранились не только геленовские сокровища, откопанные на лугу Эленде Альма, но и более свежие материалы. Сюда регулярно и в огромном количестве поступали сводки, отчеты, статистические данные, биографии и фотодокументы. Но, как и в любой промышленной фирме, в разведке успех не в последнюю очередь зависит от тех, кто продает ее товар. Величественное здание геленовской «Организации» успешно функционировало благодаря усердию своего штатного персонала и результатам трудов многочисленных рядовых шпионов, доносчиков, «информантов».