Гелен: шпион века

Забрасывание агентов с парашютом, использование в качестве своих людей членов НТС — все это Гелен и ЦРУ проделывали по образу и подобию методов, некогда разработанных британскими спецслужбами. Последние поддерживали связь с белогвардейцами и украинскими националистами гораздо дольше, чем, скажем, американцы. Основы этого сотрудничества были заложены еще во времена интервенции против большевистской России. Многие ведущие фигуры СИС того времени, такие как сэр Роберт Брюс Локкарт, сэр Рекс Липер или британский генерал Джордж Хилл, в 1945 году еще жили и здравствовали. В середине 30-х годов глава СИС адмирал сэр Хью «Квекс» Синклер, в свое время возглавлявший военно-морскую разведку, оказывал покровительство Степану Бандере, лидеру Организации украинских националистов (ОУН), самой реакционной из эмигрантских группировок. Бандера хвастал, что в Советском Союзе у него имеется огромное количество сторонников-антикоммунистов. Увы, несколько попыток СС внедрить агентов ОУН в СССР накануне советско-финской войны окончились неудачно. Позднее Бандера сделал ставку на союз с Гитлером и во время войны создал украинские отряды войск СС.

После войны он оказался в Германии в британской оккупационной зоне, где возобновил свои контакты с СИС. Главным козырем главаря украинских националистов было то, что его последователи организовали на Украине ряд мятежей, и Бандере удалось убедить руководителей британской разведки в возможности заброски с самолета целого отряда агентов для подрывной деятельности на территории СССР. Первая команда из трех человек была заброшена в июле 1949 года с самолета Королевских ВВС в район Киева. В течение последующих десяти месяцев последовало еще несколько подобных операций. О дальнейшей судьбе агентов ничего не известно. Позднее заброска бандеровских агентов производилась с самолетов, взлетавших с территории Кипра — главным образом, из соображений безопасности. Несколько шпионских групп, численностью от четырех до шести человек, были заброшены в аннексированные русскими районы Восточной Польши, на участки между Львовом и Бродами, Коломыей и Каменцем, туда, где украинские, польские и гуцульские повстанцы вели борьбу с Советской армией. Эффективность этих операций была практически нулевой. Одна из причин, возможно, заключалась в том, что в ту пору во главе отдела СИС, ведавшего подрывной деятельностью против СССР, стоял Ким Филби — именно он занимался заброской агентов. В своих мемуарах Филби замечает с нескрываемым сарказмом: «Мне неизвестна дальнейшая судьба этих групп… но я могу легко о ней догадаться».

Однако так или иначе, эти операции были обречены на провал. В бандеровскую организацию в Германии сумело внедриться немалое число советских агентов, как, прочем, и в НТС и другие антисоветские организации, с которыми заигрывали Гелен и ЦРУ. Гелен в своих мемуарах с грустью писал о раздорах среди руководящей верхушки Королевской армии и украинских добровольческих вспомогательных частей. Он остерегался прибегать к услугам белой русской эмиграции — сотрудничать с белыми его вынуждала лишь крайняя необходимость. Надо отдать Гелену должное — он пытался предостеречь ЦРУ от сотрудничества с Бандерой. Однако руководство СИС всячески оказывало давление на недавно назначенного главу ЦРУ генерала Беделла Смита, чтобы тот использовал ОУН как основной инструмент для проведения совместных операций на территории СССР. Глава СИС сэр Стюарт Мензис отрядил в Вашингтон начальника Северного департамента Генри Ламбтона Карра проталкивать дальше эту идею. Но геленовская сторона взяла верх, и переговоры не дали никаких результатов. Англичане еще какое-то время продолжали сотрудничество с Бандерой, но в конце концов и они осознали свою ошибку.

Советское МГБ разработало изощренные планы внедрения в эмигрантские группы в Западной Германии, чтобы сеять в них раздор и разлад. В качестве иллюстрации успехов Москвы в этом деле можно привести капитана Никиту Хорунжего, украинца по национальности, служившего в одной из частей Советской армии на территории Восточной Германии.

В прошлом школьный учитель, Хорунжий в 1948 году явился на американский военный пост в Западном Берлине и попросил политического убежища. Дезертирство из советских военных частей в ту пору было обычным делом. Хорунжего доставили в отделение СИС, где он и заявил, по всей видимости вполне искренне, что им движут в первую очередь личные мотивы. В его родном Херсоне у него остались жена и двое детей, но, служа в Восточной Германии, он познакомился с немкой по имени Элизабет Вернер. Он ее любит и хотел бы на ней жениться. Когда же он обратился к своему начальству посодействовать с разводом и позволить ему жениться на новой немецкой подруге, ему пригрозили трибуналом и приказали возвращаться домой. Вот почему он решил податься к американцам в надежде, что Элизабет сумеет перебраться к нему в западный сектор.

Так капитан Хорунжий стал агентом американской военной разведки «Джи-2» в Грисхайме, вступил не в одну, а сразу в несколько антисоветских организаций, был повышен в звании до инструктора в Оберурзеле — там у американцев, после того как Гелен со своей «Организацией» перебрался в Пуллах, все еще оставался центр «Джи-2». Хорунжий также имел контакты с группами ЦРУ, работавшими независимо от Гелена. Вскоре он снискал себе репутацию непревзойденного инструктора для обучения агентов, состоявших в НТС. Его даже попросили организовать специальные курсы в шпионской «школе» в Бад-Хомбурге, а также почитать лекции в центрах разведподготовки в Кауфбойрене и Бад-Висзее. Сам Гелен считал Хорунжего настоящей находкой.

На самом же деле Хорунжий был советским агентом и все это время отправлял донесения в штаб МГБ СССР в Карлсхорсте. Так русские узнали все, что хотели узнать, о шпионских школах в Западной Германии, о методах подготовки и внедрения шпионов, о радиоснаряжении и способах связи и, самое главное, о структуре и руководстве таких организаций, как НТС, ОУН, РОНД, и прочих эмигрантских групп, ожесточенно соперничавших тогда за финансовую поддержку со стороны американцев и англичан.

В Москве руководство МГБ уже давно составило большой список эмигрантских лидеров, сотрудничавших с Геленом, СИС и ЦРУ и поэтому подлежавших «ликвидации». Как только наступал удобный момент, для совершения возмездия откомандировывался специальный «разъездной ликвидатор». Особенной нелюбовью МГБ пользовался глава НТС Георгий Околович — в Москве считали, что именно он несет ответственность за распространение миллионов антисоветских пропагандистских брошюр и листовок, которые какими-то неведомыми путями попадали в казармы советских войск на территории Восточной Германии и Австрии.

Хорунжий передал своим начальникам в Карлсхорсте подробнейший план покушения на Околовича. В нем было все — планировка его квартиры и представительства во Франкфурте и Бад-Хомбурге, его распорядок дня, фотографии лидера НТС, причем на одной он был изображен на какой-то вечеринке вместе с женой и Хорунжим. В феврале 1954 года во Франкфурт-на-Майне, чтобы «исполнить приговор», прибыли «ликвидаторы» — капитан МГБ Николай Холков и два гэдээ-ровских агента. Но, увы, Холкову помешала собственная совесть. Вместо того чтобы выпустить в Околовича обойму отравленных пуль, он покаялся перед своей жертвой и сдался в руки полиции. Хорунжий, которого выдал один из его курьеров, уже был к тому времени арестован и в 1954 году приговорен к 14 годам тюрьмы. Спустя пять лет его и еще нескольких первых советских шпионов под шумок обменяли, и он вернулся в Россию, где следы его затерялись. С большим опозданием Гелен осознал, что не кто иной, как Хорунжий, сорвал как минимум одну парашютную заброску агентов в 1953 году. Тогда именно он занимался подготовкой диверсионной группы, в которую входили Лакно, Горбунов и Ремига. История с порученной Холкову операцией «Рейн», похищения нескольких лидеров НТС и ОУН, ожесточенная вражда между эмигрантскими группировками, что, между прочим, привело к кровопролитию, убийство главы азербайджанского отдела радио «Свободная Европа», покушение на президента НТС Поремского и, разумеется, убийство Степана Бандеры и Льва Ребета, еще одного лидера украинских националистов — увы, все это мы вынуждены оставить за рамками нашего повествования. Тем не менее обо всем этом стоит упомянуть хотя бы вскользь, чтобы еще нагляднее стала картина запутанных интриг, соперничества, предательства и изощренной шпионской деятельности коммунистических разведок, не утихавшей долгие годы в эмигрантских группах, обосновавшихся в Западной Германии.

Не удивительно, что Гелен остерегался поддерживать с ними тесные контакты, а позднее и вообще отказался от таковых. Правда, была одна сплоченная группа эмигрантов, не знавшая внутренних распрей, не замахивающаяся на невыполнимые планы — это были эстонцы и латыши, чьи независимые республики оказались обращены в советское рабство.

Кому достанутся прибалты?

Многие беженцы из Прибалтийских республик, бежавшие в Германию в последние месяцы войны от наступавших русских армий, в конце концов оказались в Англии. Латвия и Эстония поддерживали с англичанами торговые связи на протяжении не одного столетия, так что прибалтийских эмигрантов приняли на Альбионе с теплотой и заботой. Среди них С ИС нашла для себя немало желающих сотрудничать и даже готовых вернуться домой уже в качестве британских агентов. Одна из таких передовых добровольческих групп была доставлена в Эстонию британским траулером весной 1952 года. Группа состояла из Зигурда Круминьша и Яниса Плоса — по странному стечению судьбы, история Круминьша нам стала известна от Фрэнсиса Гэри Пауэрса — с сентября 1960 по февраль 1962 года они сидели в одной камере во Владимирском централе.

Когда Латвия в 1940 году попала под сапог русских, Круминьшу было всего тринадцать. Спустя год Гитлер напал на Советский Союз, и германские войска выдворили русских с территории Прибалтийских республик. В 1944 году, когда немцы уже отступали, Зигурд, как и большинство его соотечественников, воспылал ненавистью к русским и поэтому вступил в немецкую армию. Немцы обещали независимость его родине, а семнадцатилетний парень мало что смыслил в политике и вряд ли понимал, что для немцев война уже проиграна. Его ждало бесконечное отступление — до тех пор, пока его часть, изголодавшаяся и деморализованная, не дошла до Германии.

В апреле 1945 года, еще не сняв немецкой формы, юноша оказался в британском лагере для военнопленных, где один добрый офицер-англичанин сжалился над ним и взял его рассыльным в штаб британской части. Там Круминьша завербовали в шпионы и отвезли в Англию, где он прошел курс радиоподготовки. В конце концов он высказал готовность вернуться в Латвию, чтобы принять участие в деятельности подпольного латышского сопротивления. Предполагалось, что он будет обеспечивать радиосвязь и помогать переправлять людей из Латвии в Швецию.

Круминьш и его спутник установили связь с различными националистскими группировками, которые на протяжении ряда лет прятались в лесах, совершая время от времени диверсионные вылазки. Круминьш рассказал Пауэрсу, что ему удалось установить радиосвязь с Англией и что он провел в рядах партизан почти два года, пока какой-то предатель не донес на них советским органам госбезопасности. Так британские агенты были арестованы. В 1955 году Круминьш предстал перед Военным трибуналом как шпион и предатель и был приговорен к пятнадцати годам тюрьмы. Почти три года он провел в одиночной камере, но в 1958 году его перевели во Владимирский централ, где условия содержания отличались в лучшую сторону. В 1960 году там появился новый заключенный, Пауэрс, с которым Круминьш делил камеру № 31. Заключенные подружились. Впоследствии Пауэрса обменяли на знаменитого советского шпиона, полковника Рудольфа Абеля. В своих мемуарах Пауэрс описывает минуты прощания с Круминьшом, которому предстояло провести за решеткой еще шесть долгих лет, прежде чем его перевели досиживать срок в трудовую колонию.

В Латвию и Эстонию, как правило морем, засылались и другие агенты, прошедшие подготовку в Англии. Еще нескольким удалось тайком пробраться через Финляндию, куда они прилетали обыкновенными коммерческими рейсами. Гелену — скрыть шпионские планы союзников от него было практически невозможно — стало известно об этих авантюрах. Он подсказал Аллену Даллесу, чтобы ЦРУ предложило англичанам объединить усилия, если тем хочется добиться успехов в Прибалтике. По мнению Гелена, вести дела с прибалтами было куда разумнее, нежели с готовыми перегрызть друг другу глотки украинцами. В любом случае, Латвия и Эстония представляли удобный плацдарм для заброски шпионов в Ленинградскую область.

После долгих, переговоров между Вашингтоном и Лондоном, — _; при эуом сам Гелен не забывал проталкивать собственный план сотрудничества с представительством СИС в Западном Берлине — было достигнуто соглашение, согласно которому подготовка агентов возлагалась на геленовское ведомство, англичане брали на себя морской транспорт, а полученная в результате информация считалась общим достоянием. Всего за несколько месяцев геленовские школы подготовили для засылки в Прибалтику около тридцати агентов. Некоторых из них завербовали в Германии, другие же были из числа обосновавшихся в Англии латвийских, эстонских, литовских эмигрантов. Еще до того как на свет появиться этому плану, Гелен отправил через Финляндию в Эстонию одного из своих агентов по имени Мариус Озолиньш, снабдив его радиопередатчиком. Какое-то время Озолиньш регулярно выходил на связь, но как-то раз он сообщил, что за ним установлена слежка, и попросил о помощи. Дальнейшая его судьба Пуллаху неизвестна. Гелен, уже начинавший терять терпение из-за нерасторопности англичан, решил осуществить заброску агентов с парашютом. В Кауфбойрене с эстонцами и латышами работал специальный инструктор. Это был некий Гарри Бромберг, человек с темным прошлым, который предпочитал особо не распространяться о том, какими судьбами его занесло в Германию. В «Организации» он был известен под кличкой «Андерсон». Бромберг занимался подготовкой Озолиньша. Это он предложил отправить ему на выручку специальную спасательную группу и даже вызвался сам ее возглавить. Гелен неизменно проявлял о попавших в беду агентах едва ли не отеческую заботу и поэтому дал согласие на спасательную операцию, хотя и настоял на ее тщательной разработке. Он отправил Бромберга и с ним двух эстонцев, Карла Кукка («Талуотса») и Генри Томла («Ярве»), в форт Брэгг в штате Северная Каролина учиться парашютному мастерству. Позднее они также прошли курс шпионской подготовки в разведшколе ЦРУ в Пулсвилле, в окрестностях Вашингтона. Увы, результаты операции оказались далеки от предполагаемых. Все трое были сброшены с самолета ВВС США в районе Пярну, однако уже буквально через несколько дней попались в лапы госбезопасности. Пропавшего своего товарища они так и не нашли. Гелен узнал об этом от других своих агентов, заброшенных в Прибалтику позднее, а вот судьба спасательной группы стала известна ему лишь в 1962 году, когда КГБ выпустил брошюру, в которой описывалась поимка в период с 1952 по 1958 год двенадцати агентов «фашистской геленовской банды».

Лодка выходит из Портсмута

Британскому Адмиралтейству потребовалось около восьми месяцев, чтобы наконец одобрить разработанный Геленом план совместных действий СИС, ЦРУ и «Организации». Возникает такое впечатление, что понадобились все дипломатические таланты сэра Стюарта Мензиса, чтобы склонить главу морской разведки, контр-адмирала сэра Энтони Боззарда, и его заместителя, капитана Д.С. Ингрэма, на свою сторону. В конце концов было получено высочайшее согласие на использование в операции британского военного судна.

Королевский флот уже предоставил несколько минных тральщиков и судов береговой охраны для сопровождения в балтийских водах нескольких немецких рыболовецких судов — рыбаки не раз подвергались нападениям со стороны советских патрульных кораблей. Однако использовать суда Королевского флота в шпионских целях — совсем иное дело, и адмиралы всячески этому противились. Более того, ни Адмиралтейство, ни Форин Оффис не желали видеть на подобных судах моряков Королевского флота.

Вот почему Гелен был вынужден заняться поиском капитана и команды. Ему повезло. Он вышел на одного шкипера, как нельзя лучше подготовленного для подобного рода операций. Это бывший капитан Ганс Клозе — в годы войны. он командовал небольшой флотилией торпедных катеров, в, задачи которых входило нанесение множественных молниеносных ударов по советским военным кораблям. Клозе знал Балтику как свои пять пальцев. Он подобрал команду из остатков своих офицеров и матросов, а в Портсмут на ремонт и переоборудование были доставлены британский минный тральщик и две старые немецкие подлодки, каким-то чудом уцелевшие из всей могучей армады адмирала Дёница. Новые мощные моторы позволяли развивать значительную скорость, необходимую на тот случай, если придется уходить от преследования русских. Люди также имели возможность поддерживать радиосвязь как с базой, так и с агентами после их высадки.

Тем временем Гелен создал в Стокгольме специальную радиостанцию, на которую были настроены приемники агентов. Последние обычно высаживались на пустынных прибрежных островках. Одним из первых в Эстонии высадился агент по имени Эндель Мумм. Позднее его тоже схватили — советский пеленгатор засек радиосигналы, которые он передавал в Швецию. За ним последовала группа из трех человек — Харри Вима, Яна Мальтиса и Эвальда Халлиска. Они установили связь с Рихардом Саалисте, лидером эстонского подпольного движения сопротивления и его ячейками, разбросанными по всей Эстонии. И хотя Москва позднее обвинила Великобританию и США в заговоре «с целью содействия шпионской банде Гелена в ее подстрекательской деятельности против советской власти в Эстонии», на самом деле агенты получили недвусмысленный приказ воздерживаться от каких бы то ни было насильственных диверсионных действий. От них требовалось лишь заниматься сбором информации о советской линии береговой обороны, портовых сооружениях, а также разведданных общего характера. Предполагалось, что некоторые из агентов затем проникнут в Карелию и Ленинградскую область, правда, лишь на ограниченный срок. По завершении операции агентов предполагалось доставить назад, в Германию, на тех же самых лодках, на которых они прибыли на место. Высказавшие готовность принять участие в еще одной подобной операций могут это сделать после непродолжительного отдыха. Так получилось, что некоторые из агентов задержались в СССР целых два года и проникли далеко в глубь его территории. Примерно половина из них поплатилась за эту авантюру собственной жизнью.

Советские обвинения в адрес Гелена, который якобы засылал в СССР «вооруженных бандитов», скорее всего основывались на следующем случае, когда два агента, Устель Лембит и Аксель Порте, сразу же по высадке на берег столкнулись с советской береговой охраной. Завязалась перестрелка, в которой погиб командир погранзаставы лейтенант Козлов. Агентам удалось скрыться, и позднее они присоединились к группе, высадившейся несколькими неделями ранее. Кое-кому из этих агентов удалось воплотить геленовскую мечту в жизнь: каким-то чудом они вышли на одну «законсервированную» радиоточку бывшей агентурной сети. На ней работал бывший эсэсовец Пауль Лилле — в годы войны он служил в отрядах «Цеппелина». Хранящаяся в пуллахов-ских архивах информация о нем слишком скудна, чтобы можно было с достоверностью утверждать, обрадовался ли он возможности снова взяться за дело и была ли от него вообще какая-то польза.

Эстонские партизаны умоляли геленовских агентов организовать для них поставки огнестрельного оружия. После того как эта просьба была сначала передана на геленовскую «перевалочную базу» в Стокгольм, а оттуда в Пуллах, Гелен отрядил двух агентов, Вернера Хайли и Антониса Кальвиайнена, доставить партизанам несколько ящиков с револьверами, автоматами и патронами к ним. Подобные операции продолжались в Прибалтике на протяжении нескольких лет, но в 1956 году британское Адмиралтейство наложило запрет на использование подлодками британского флага.

Значительное число агентов высаживалось на побережье Эстонии, Латвии, в районе Клайпеды и прибрежных островах, причем лишь тридцать из них были пойманы русскими сразу после высадки. В 1962 году Москва вскользь рассказала о некоторых из этих операций. По ее словам, органами советской госбезопасности у шпионов якобы были изъяты американские радиопередатчики, огнестрельное оружие, шифры и шифровальные устройства, двести тысяч рублей, шестьдесят золотых монет, ювелирные изделия и шестьсот часов. В 1960 году КГБ распространил для своих сотрудников брошюру, в которой содержался краткий перечень случаев проникновения на территорию СССР американских и геленовских агентов — по суше, с моря и воздуха. По всей видимости, брошюра предназначалась в качестве руководства для работников госбезопасности и пограничников. Агенты в ней значились под именами «Джо», «Бен», «Карл» и «Финн». Один из описанных случаев представляет собой прямо-таки романтическую историю о том, как три геленовских шпиона прибыли в Эстонию на моторной лодке. Высадившись на берег, они расстались, и один из них влюбился в некую местную девушку по имени Хильда. Последняя, разрываясь между любовью и патриотическим долгом по отношению к советской родине, все-таки нашла в себе мужество выдать его в руки органов госбезопасности. Безусловно, эта душещипательная история — плод фантазии какого-нибудь хитроумного кагэбэшника и, как и многое другое, что выходило из-под пера ему подобных, имеет весьма далекое отношение к действител ьности.

После того как «Организация» перешла в ведение Федерального правительства, Гелен получил распоряжение прекратить засылку шпионов в СССР с моря и воздуха. Будучи членом НАТО, ФРГ не желала осложнять отношения с Москвой; любой крупный скандал был бы русским только на руку, давая пищу для еще более ожесточенной пропаганды против членов Североатлантического союза. Правда, запрет этот не распространялся на засылку агентов с воздуха и моря на территорию Восточной Германии. В 1966 году восточногерманское Министерство госбезопасности опубликовало перечень случаев нарушения воздушного пространства страны в период с 1960 по 1965 год. Всего якобы имели место 65 подобных инцидентов, «во время которых на территорию ГДР забрасывались шпионы, диверсанты и пропагандистские материалы. Приводятся даже данные о моделях используемых для этого самолетов, таких как американские боевые машины Т-39, RB-66 и F-84, состоявшие на вооружении бундесвера. Но даже если предположить, что эти цифры верны, то окажется, что с воздуха сбрасывалось агентов не так уж и много по сравнению с тем же их количеством, что проникало в страну по суше.

В 1958 году Гелен сумел вернуть англичанам долг за их помощь в организации засылки агентов с моря. Случилось так, что один немецкий офицер, проходивший курс подготовки в спецшколе НАТО в Великобритании, оказался советским шпионом. Гелен отправил срочное донесение тогдашнему главе СИС сэру Дику Уайту и директору Объединенного бюро разведки при Министерстве обороны Великобритании генерал-майору сэру Кеннету Стронгу, в котором предупреждал, что этот шпион уже, возможно, передал секретным агентам русских в Лондоне имевшуюся у него информацию.

На тот момент этот офицер, Хорст Гейнц Людвиг, все еще находился на базе в Шотландии. Его сообщники в Германии уже были арестованы, но сам он еще об этом даже не догадывался. Чтобы вернуть Людвига в Германию, командир приказал ему на какое-то время вернуться домой якобы для согласования его дальнейшего назначения. Британские спецслужбы окутали все это дело покровом тайны. Во время суда над Людвигом, который состоялся в январе 1960 года в Карлсруэ, лишь немногие подробности стали достоянием гласности. Слушание проходило за закрытыми дверями, на процессе присутствовали представители американской и британской разведок. На момент суда Людвигу было всего лишь 34 года. Свою военную карьеру он начинал юным призывником гитлеровского вермахта незадолго до окончания войны. Освободившись из американского лагеря для военнопленных, он приехал к родителям в советскую оккупационную зону и в 1947 году поступил на инженерный факультет Йенского университета, который окончил в 1950 году. Через год он бежал в Западную Германию, где устроился на работу к американцам в специальное подразделение, занимавшееся разминированием порта Бремерхафена. Там он познакомился и подружился с Фрицем Бриземайером, бывшим младшим морским офицером. В 1955 году Людвиг подал прошение о зачислении в ряды недавно созданного бундесвера, получил офицерское звание и прошел курс начальной летной подготовки. По соглашению между Бонном и Вашингтоном многие офицеры бундесвера направлялись проходить курс дальнейшей подготовки в США. Так Людвиг попал на базу ВВС США в Пенсаколе, штат Флорида, где провел два года.

Как-то раз, пытаясь совершить посадку на палубу авианосца, он рухнул в море, получив серьезные травмы. Правда, вскоре оправился и вернулся в Германию, где продолжил службу в авиационных частях, обслуживавших военно-морской флот. Людвиг быстро пошел вверх по служебной лестнице и в начале лета 1958 года получил назначение на учебные курсы на базу Королевского военно-морского флота в Шотландии. Предполагалось, что там он улучшит свое летное мастерство согласно разработанной руководством НАТО схеме: сначала будет летать на истребителе «Си Виксен», а затем пройдет курс обучения на новом английском всепогодном морском истребителе «Симитар», в ту пору еще засекреченном. Предполагалось, что эти боевые машины будут официально взяты на вооружение лишь к концу года. Людвиг успешно прошел все натовские проверки и на базе имел доступ ко всем секретным материалам и руководствам по эксплуатации нового самолета.

А тем временем в Германии в сети к Гелену попался на редкость крупный улов. В 1956 году одним из его источников категории «S» стал не кто иной, как заместитель главы восточногерманского «координационного отдела». В сущности, это было подразделение Минобороны ГДР, занимавшееся военным шпионажем против ФРГ и стран НАТО. Это был сорокачетырехлетний полковник по имени Зигфрид Домбровски. Он пользовался особым доверием своего начальника, генерала Альберта Линке, и офицеров советского ГРУ, которым принадлежала в министерстве реальная власть; правда, Домбровски любил красивую жизнь и с завистью поглядывал на заграничное изобилие. Летом 1956 года он решил инкогнито провести отпуск в шикарном отеле в Шварцвальде, где комфорт, вкусная еда и напитки считались делом само собой разумеющимся. Там, по чистой случайности, он встретил одного офицера, с которым, еще лейтенантами, они вместе служили в годы войны. По другой, не менее удивительной, случайности, этот человек оказался одним из геленовских «коллекционеров». За несколькими бокалами рейнского они вскоре заключили договор — правда, предварительно «коллекционер» все-таки получил по телефону от Гелена «добро». Домбровски должен был вернуться на работу и далее выполнять обычные свои обязанности. За предоставляемую информацию он будет ежемесячно получать вознаграждение в размере 900 немецких марок — внушительную сумму по сравнению с той, которую он, несмотря на свое звание и опыт, получал в родном министерстве. На протяжении почти двух лет Домбровски передавал поистине бесценную информацию. Опять-таки, как и в других подобных случаях, когда источниками категории «S» становились работники аппарата кабинета министров или сотрудники госбезопасности, в Пуллах попадали документы с грифом наивысшей степени секретности.

В одном из донесений Домбровски в августе 1958 года говорится о существовании советской агентурной сети, которую возглавляет советский агент по кличке «Шутц». Однако кто он такой в действительности, Домбровски неизвестно. Эта агентурная сеть занимается шпионажем внутри бундесвера, и «Шутцу» удалось завербовать как минимум одного офицера, имеющего доступ к важным натовским секретам. Гелен, который к тому времени сосредоточил в своих руках всю разведде-ятельность западногерманских спецслужб, в том числе и отдела контрразведки, тотчас выслал по следу своих ищеек. Первым агентом, попавшим к нему в сети, стал Вернер Йегер, фотограф из Мангейма, выполнявший роль курьера. От Йегера ниточка потянулась к его шурину Людвигу. Следующим попался Фриц Бриземайер, старый приятель Людвига по разминированию Бремер-хафена — теперь он служил мичманом в ВМС ФРГ. Жена Йегера и сестра Людвига Ханни также была арестована, поскольку, как и ее супруг, нередко выполняла роль курьера. А вот загадочный «Шутц» и другие агенты, куда более важные, чем те марионетки, которых они дергали за нитки, сумели избежать ареста.

Правда, факты арестов держались в секрете, и Людвиг у себя на базе в Шотландии неделю-другую не слишком беспокоился по поводу отсутствия писем от своих товарищей. Этот красавец-немец сумел расположить к себе англичан, причем не только офицеров на немецких курсах, но и представительниц прекрасного пола. Он даже по секрету обручился с победительницей местного конкурса красоты двадцатидвухлетней Джун Джилберт. За время своего пребывания в Шотландии он снял на микропленку как саму базу, так и самолеты (последние — в воздухе и на земле), а также учебные пособия и конспекты, которыми пользовался на курсах. Все это он разослал по условленным адресам в Западной Германии, в том числе и своей сестре. Ее муж проявил полученные фотоматериалы, которые затем были переданы «Шутцу» или его курьерам. Для этого использовались тайники в различных городках Рейнской области. В то же самое время Бриземайер снабжал советскую агентурную сеть материалами о базе ВМС ФРГ в Киле.

На судебном процессе над Людвигом, Бриземайером и четой Йегер капитан Курт Хитц, офицер отдела III/F в Пуллахе, заявил суду, что Людвиг собрал удивительную фотомозаику морских и воздушных объектов НАТО, передавал противнику чертежи и фотографии засекреченных боевых машин и ракет, а также имена и должности старшего офицерского состава Королевского флота и ВВС, в том числе и тех из них, что служили в частях НАТО; это позволило Советскому Союзу сделать выводы о причинах назначения того или иного специалиста, а также о характере и задачах выполняемой им работы. Однако конкретные факты, которые капитан Хитц приводил на суде, разглашению не подлежали.

Людвиг чистосердечно признался во всех грехах. Он подробно описал, как его угрозами и посулами заманили в советскую шпионскую сеть. В начале 1954 года, когда он все еще был занят на разминировании Бремерхафена, его навестил отец, который поведал ему весьма странную историю. С просьбой организовать в Восточном Берлине встречу с его сыном к нему как-то обратился некий восточный немец. В случае отказа родителей ожидали неприятности. Людвиг отправился на встречу, где его поджидал «Шутц». Шпион доходчиво объяснил Людвигу, что, если тот ослушается его приказов, родители «расстанутся со свободой». Он также велел Людвигу подать прошение о приеме на службу в бундесвер и порекомендовал пройти курс летной подготовки.

С того момента он якобы делал лишь то, что требовал от него его «контролер». За это он получал щедрое вознаграждение, и, судя по всему, вынужденная необходимость совмещать интересную карьеру со шпионской деятельностью была ему отнюдь не в тягость. Бриземайер цинично заявил на суде, что стать на путь измены и шпионажа его толкнула исключительно алчность — всего за время своей работы на русских он получил 7 850 немецких марок. Федеральный суд проявил по отношению к обвиняемым редкостную снисходительность. Людвиг получил пять лет, Бриземайер — четыре, Йегер — три, а его жена — всего один год тюрьмы.

Британская военно-морская разведка, а также служба безопасности ВВС США предстали на суде в неприглядном свете. Как выяснилось, ни американская база во Флориде, ни база Королевского флота в Шотландии не соответствовали и минимальным требованиям безопасности: даже такой неопытный шпион, каким был Людвиг, не только имел беспрепятственный доступ к секретной информации, но мог при желании фотографировать все необходимые ему документы. Более того, в его распоряжении имелась даже фотолаборатория! После суда британский военный атташе в Бонне капитан Б.Д. О’Макинтайр отправил в Адмиралтейство пространный рапорт о закрытой части процесса. Наверняка британской военно-морской разведке было о чем призадуматься.

Для Гелена это был всего лишь рядовой эпизод, или, как говорил он сам, «работы всего на день». Его занимали куда более важные дела, такие как возможность влияния БНД на международную политику. Для Гелена его детище должно было стать инструментом его личного влияния как в Германии, так и за ее пределами.