Желание под солнцем

Глава 17

Когда Лайла вернулась с двумя полными раковинами воды, Джосс стоял перед примитивным укрытием. Он стоял вполоборота к ней, кулаки на бедрах, устремив взгляд на океан. Его черные волосы лежали спутанными прядями на затылке, плечи были широкими и блестели на ярком солнце, руки бугрились мускулами. Талия его была крепкой и узкой, а нижняя часть тела, надежно спрятанная под черными бриджами с прилипшим к ним песком, такой же худощавой и гибкой, как и все остальное.

Лайла даже приостановилась, пожирая его глазами. Дальше она шла медленнее. После ухода за больными на корабле она знала много больше о мужской анатомии, чем когда уезжала из Виргинии. Голая грудь, спина, руки, даже ноги и другие не могущие быть упомянутыми части тела больше не были ей незнакомы. Но короткое, вызванное необходимостью созерцание мужского тела там, на корабле, было строго безличным. Видеть же Джосса, стоящего голым по пояс, с гладкими мощными мускулами, перекатывающимися под кожей, с густой порослью волос на груди, тянущейся от одного плоского коричневого соска до другого, сужающейся книзу и исчезающей под поясом бриджей, – это было личное. Он был великолепно, неотразимо мужественным, и от одного лишь взгляда на него у нее пересохло во рту.

Какой стыд, что один лишь вид его неприкрытой груди так действует на нее! Только лишь от одного взгляда на него внутри ее пробуждались самые распутные чувства, а ведь она не распутная женщина. Обращаться с ним строго, как со слугой, будет самым трудным из всего, что она когда-либо в жизни делала.

Джосс услышал ее шаги и обернулся, опустив руки. Его глаза нашли ее глаза, удержали, потом в них засиял ярко-изумрудный блеск. Она боялась, что его глаза обладают способностью видеть ее насквозь. Она не отвела взгляда, твердо решив не показывать ему, какой уязвимой себя чувствует. Лайла решительно взяла себя в руки и подошла прямо к нему, протягивая одну из раковин:

– Воды?

Джосс принял раковину без слов, с одним лишь оценивающим взглядом, затем поднес ее к губам и стал пить. Уже одно только зрелище его поднятого подбородка и ходящего вверх-вниз кадыка лишало ее покоя. Закончив пить, он опустил раковину на песок и вытер рот тыльной стороной ладони. Лайла прочувствовала этот простой жест до самых кончиков пальцев.

Она должна уйти от него, и поскорее, иначе это нечто существующее между ними вырвется наружу. Никогда и ничего в жизни ей не хотелось так, как снова почувствовать его губы на своих губах.

– Спасибо. – Его взгляд вновь остановился на ее глазах, напряженный, как у кота, следящего за мышиной норкой. Смутившись, Лайла поднесла другую раковину к своему рту и стала пить, даже не почувствовав легкого солоноватого привкуса воды. Опустив раковину, она обнаружила, что его взгляд переместился к ее губам. Она инстинктивно напряглась, встретившись с ним взглядом. Мягкие голубые глаза на долгое мгновение скрестились с твердыми зелеными, в то время как волны невысказанного напряжения иссушали воздух между ними. Затем Лайла намеренно отвела глаза, взглянув на пустую раковину в своей руке. Чтобы чем-то заняться, она наклонилась и пристроила раковину в песок, делая это как можно медленнее и осторожнее, словно та была сделана из бесценного хрусталя. Это занятие помогло ей обуздать свои чувства и немного утихомирить бешеный стук сердца.

Выпрямившись, она обнаружила, что он удаляется от нее вдоль берега. На мгновение она в замешательстве уставилась ему вслед, затем подобрала юбки и побежала его догонять.

– Куда ты идешь? – выдохнула она, поравнявшись с ним. Он едва взглянул на нее и, разумеется, не остановился и даже не замедлил свой широкий шаг.

– Возможно, где-то там есть деревня. Я собираюсь найти ее. Мой долг – вернуть вашу светлость к цивилизации как можно скорее.

Резкие нотки в голосе обнаруживали его гнев. Всегда, похоже, способный прочесть ее мысли, как открытую книгу, он, несомненно, догадался о причинах ее поспешного отдаления. Конечно, он злится. Он еще не привык к тому, кто он, но со временем понимание придет, как и к ней. Ей просто надо быть сильной до тех пор, пока они не вернутся к нормальной жизни, к привычному общественному строю, и ей больше не придется находиться перед лицом этого тревожащего соблазна. Опасность заключается в том, что она наедине с ним за пределами своего мира.

– Тебе не следует ходить с раной на голове в такую жару. – Она едва поспевала за ним.

– Что? – Он взглянул с наигранным удивлением. – Ты хочешь сказать, что леди на самом деле беспокоится о своем рабе? Ну, мисс Лайла, вы меня удивляете!

Она остановилась и метнула на него гневный взгляд. Его насмешливый голос ужасно разозлил ее. Он продолжал идти. Кипя от злости, она догнала его, твердо решив не разговаривать с ним, пока он первый не заговорит. Чтобы она еще когда-нибудь хоть словом выразила свою озабоченность его состоянием! Если он хочет убить себя, это его дело.

Скорость, которую он установил, понемногу замедлялась по мере того, как солнце поднималось, пока не оказалось прямо над головой, и жара стала удушающей. Горячие испарения поднимались от песка и подрагивали в воздухе над ними. Даже ветерок, дующий с океана, не делал воздух прохладнее. Чувствуя, что нос обгорает, Лайла снова остановилась. Наблюдая, дабы убедиться, что он не оглядывается, она сунула руки под платье, развязала завязки нижней юбки и переступила через нее. Затем обернула складки белого хлопка вокруг головы, соорудив некое подобие шляпы от солнца. Без нижней юбки ей стало гораздо прохладнее, а если страдает ее скромность, что ж, ну и пусть. Она не намерена заработать солнечный удар в отличие от него!

Когда Лайла поравнялась с ним, Джосс бросил на нее один быстрый взгляд и грубо рассмеялся:

– Как неприлично, мисс Лайла, так открыто выставлять свое нижнее белье напоказ! Нехорошо, нехорошо!

Взбешенная, она резко остановилась, сверля его взглядом, но он продолжал идти.

– О, заткнись! – прокричала она ему вслед и от грубости своих слов почувствовала себя немного лучше. Если он и услышал, то не подал виду, просто продолжал идти.

Это разъярило ее еще больше, чем все, что он мог сказать или сделать. Если он решительно настроен быть упрямым и неуживчивым, она будет вести себя так же, угрюмо поклялась Лайла. Снова нагнав его, она вздернула нос кверху и пошла рядом – ожидание его следующей колкости было чем-то сродни удовольствию. Когда он проигнорировал ее, она почувствовала, что ее раздражение растет. Еще никогда в жизни она не испытывала такого желания ударить!

Они шли примерно три четверти часа, не обменявшись даже словом. До сих пор им не встретилось никаких признаков жизни, не считая птиц, крабов и ящериц. Если бы Джосса не было рядом, Лайла наверняка испугалась бы.

Взбираясь на одну из маленьких, поросших травой дюн, Лайла ушибла палец о камень. Взвыв, она запрыгала на одной ноге, сжимая ушибленную ногу в руке. Джосс бросил на нее единственный взгляд, который правильно оценил степень повреждения, и продолжал идти. Терпение Лайлы лопнуло. Она бы плюхнулась на песок прямо здесь и отказалась идти дальше, если бы не была уверена, что он просто пойдет без нее.

Прихрамывая, она пошла за ним, сверля эту широкую спину убийственным взглядом. В конце концов ей пришлось бежать, чтобы нагнать его. Когда она сделала это, то уже не могла больше сдерживаться.

– Ты мог хотя бы быть вежливым! – раздраженно бросила она.

Он глянул на нее, выражение его лица было неприятным.

– Я не расположен к любезностям.

– Это совершенно очевидно!

– Рабу ведь позволено не разговаривать, не так ли? Я не обязан развлекать тебя, так же как и возвращать твоему жениху, правильно? Или обязан? Пожалуйста, проинструктируй меня. Я не так давно стал рабом, знаешь ли, и пока не в курсе положенного этикета.

Она почувствовала, как от его сарказма у нее медленно загорается лицо, и это не имело никакого отношения к палящему солнцу.

– Ты самый невыносимый, надменный, заносчивый…

– Забавно, но то же самое я бы сказал о тебе, – проговорил он, наконец останавливаясь. – Если бы не был рабом, разумеется.

Эти изумрудные глаза были обжигающе горячими от сдерживаемого гнева. Лайла зашипела, не в состоянии придумать достаточно колкий ответ.

Джосс был не в настроении ждать. Он повернулся и снова зашагал дальше, оставив кипящую от злости Лайлу сверлить разъяренным взглядом его удаляющуюся спину, пока не скрылся из виду, когда берег сделал еще один поворот. Затем, подобрав юбку, она потащилась следом. Она думала о том, как бы ей хотелось отыскать камень и треснуть им по этому упрямому затылку!