Железный Феникс 2

Глава 14 Разброд и шатания

Чернокожая фея слетает следом. Пальцы капитана Илисея, готовые ухватить бестолкового дрейни за ногу, цапают пустоту. Бородач звучно комментирует ситуацию — из приличного в его речи только предлоги. Тем временем тело незадачливого пассажира исчезает в загадочной дыре.

— Да будет проклят тот день, когда я связался с этим идиотом! — завершает яростную тираду капитан. — И вообще! Последний раз по постоплате работаю!

— Закончили, капитан? — голос Гайлы сухой и деловитый. Настолько, что подвыдохшийся Илисей просто кивает. — Тогда идём внутрь, будем решать, что делать.

Девушка приглашающе взмахивает рукой, предлагая капитану подать всем пример. Друг за другом мы перемещаемся в пассажирский салон и рассаживаемся по тем же местам. Вот только от прежнего мирного настроения не остаётся и следа. Больше всех страдает, ясное дело, капитан.

— Вас сильно накажут? — сердобольно интересуется Нинон.

Илисей горестно отмахивается:

— Да ну! При входе в порт автоматическая оферта, что пассажир нарушает правила на свой страх и риск. Тут не подкопаешься… Но каков подлец, а? Первый раз вижу, чтоб таким дурным способом убивались.

— Тот дрейни не был похож на самоубийцу, — возражает Захар. — Мне показалось, что он сделал это с определённой целью.

— Фейри ни за что не станет так глупо умирать! — подтверждает воинственная Эфения. — Мы гибнем в бою, купаясь в крови своих врагов!

С трудом сдерживаю рвущийся из груди смешок. Интересно, эта мелочь хоть понимает, что порой несёт? Но воспитывать её некогда, поэтому соглашаюсь с главным:

— Кажется, этот тип что-то там увидел, вот и выпрыгнул.

Молчавшая до сих пор Гайла тяжело вздыхает:

— Увидеть он мог только одно. Точнее, почувствовать. Своих пропавших сородичей.

— Ну и в чём смысл? — хмурюсь скептически. — Даже если он не разобьётся на дне этой ямы и найдёт тех, кого ищет, выбираться потом оттуда всё равно придётся.

Гайла кивает:

— Пожалуй. Но мы можем не знать всего. Дрейни — крайне закрытый народ. Даже по поводу природы их магии до сих пор споры ведутся.

— Кое-кто утверждает, что их особые умения заключаются в формировании произвольных пространственных туннелей, — вворачивает Захар. — Но это не точно.

— Так, ясно, — я с хлопком соединяю ладони перед собой. — А делать-то мы что со всем этим будем?

Одногруппники переглядываются. Гайла в который раз тяжело вздыхает:

— Нам всё же придётся спуститься вниз.

— Рыбку — не дам! — сурово отрезает Илисей, почуяв недоброе.

— И не надо, — успокаивает его девушка. — Я всё думаю, зачем вообще нужна эта ловушка? И почему она до сих пор открыта?

— Зачем-зачем, — бормочет опечаленный Илисей. — Чтобы портить мне бизнес, вот зачем…

Но Гайла не обращает на него внимание.

— Мне кажется, она просто не знает, что делать, — сообщает негромко. — Впала в ступор или что-то вроде того. Возможно, в её сценарии не предусмотрено, что добыча может вырваться и зависнуть в воздухе.

— Откуда ты о таком знаешь? — любопытствую, потому что все остальные явно не в курсе таких подробностей.

Взгляд девушки будто затуманивается:

— Давным-давно люди пытались освоить море. Строили подводные базы и исследовательские центры. А потом у них начались более насущные проблемы, и всё это было забыто и заброшено. Возможно, здесь тоже существует подобный исторический артефакт.

— Вот только всё равно непонятно, зачем эта штука пыталась нас захватить, — задумчиво произношу я. — И почему никто не обнаружил её раньше.

— Значит, придётся выяснять по ходу дела, — хитро сверкает красными радужками Гайла. — Когда спустимся.

— Не лучше ли нам сразу отправиться за помощью? — Нинон явно не нравится идея лезть в самое пекло. Да и мне, по правде сказать, тоже. Вот только я примерно понимаю, чем руководствуется Гайла.

Она тем временем отрицательно качает головой:

— Думаю, стоит нашему судну сдвинуться с места, как вход снова захлопнется. Можно, конечно, найти его потом по координатам. Но есть опасность, что снова откроется оно не скоро. Или вовсе переместится — некоторые базы делали мобильными.

— Ну и ладно, — фыркает Нинон. — Нам-то что?

Гайла улыбается ей, будто мать неразумному младенцу:

— Дрейскому царю наш кайзер потом так и скажет, правда? Мы уже на месте, у нас есть возможность и силы вмешаться. А значит, нам нужно это сделать.

Девушка резко поворачивается к притихшему Илисею:

— Уверена, вы тоже хотите подзаработать, уважаемый!

Капитан мигом приободряется:

— Естественно! Что нужно делать?

— Хороший настрой! — Гайла дружески похлопывает капитана по плечу. — Вам всего-то нужно будет провисеть в этом положении максимум двое суток. Справитесь?

Бородач прикрывает глаза и чуть шевелит губами, будто что-то подсчитывает. Затем произносит:

— Само собой. Эфира вокруг как грязи. Пропитание имеется. Вы, главное, меня в эту дырень не загоняйте.

Гайла кивает и обращается к Нинон:

— Останешься с капитаном. Позаботься о его безопасности.

Или, скорее, о нашей, — добавляю мысленно. Не стоит полагаться на жадность и честное слово впервые увиденного сегодня человека.

— И смотри в оба, — деловито продолжает Гайла. — Если через двое суток не вернëмся — отправляйся к советнику с докладом. Передашь координаты и результаты внешнего наблюдения. Поняла?

— Да, — вроде бы недовольно бурчит Нинон. Но слегка порозовевшие щëчки выдают еë радость.

— Ты тоже останься, — сухо предлагает Гайла Эфении. — Нечего тебе там мешаться.

— Нет уж! — упирает руки в боки возмущëнная фейри. — Куда Макс — туда и я!

— Эфения не помешает, — поддерживаю малявку. Лишняя защита лишней не бывает — в этом я ещё на прошлом задании убедился.

— Значит, отправимся вчетвером, — скрепя сердце разрешает Гайла.

— Будем спрыгивать, как тот зеленоволосый? — на всякий случай уточняю я.

Девушка отрицательно качает головой:

— На этот случай у меня кое-что припасено.

Как оказалось, Гайла, подобрав снаряжение для группы Ястребов, на этом не остановилась. После случившегося в Поживе она всерьёз заинтересовалась способами безопасного перемещения в сложных условиях.

И не зря: ведь эфирный океан к ним тоже относится. Дело в том, что из-за сильного влияния эфира пространственные туннели здесь всё время меняются и искажаются. Поэтому мгновенное перемещение через океан не то чтобы невозможно, скорее, слишком опасно.

Однако с помощью особых устройств, называемых со-портаторами, можно пробить свой собственный туннель. Очень короткий, всего лишь несколько десятков метров, но для наших нужд его вполне хватит.

Состоит со-портатор из двух частей. Перемещение происходит между ними. То есть, один из элементов придëтся забросить внутрь зияющей над поверхностью океана дыры.

— Ветром не сдует? — скептически интересуется Захар, разглядывая два чëрных шарика размером с косточку персика каждый.

— У меня их много, — сообщает запасливая Гайла.

Но идея переводить попусту магические предметы мне не нравится. Подмигиваю Эфении:

— Поможешь?

Феечка горделиво хмыкает, но не отказывается. Хватает один из элементов со-портатора и смело бросается за борт. Летать она, конечно, умеет. Но всë равно слежу за еë хрупкой фигуркой с некоторым волнением.

Вот она и вовсе пропадает из виду. Минуты тянутся бесконечно. Уже начинаю жалеть, что отправил вредную мелочь в это страшное место, как у края чëрного провала мелькает что-то зелëное.

Ха, да что с этой пронырой случиться-то может⁈

Эфения с видом победительницы возвращается на борт.

— Долго пришлось спускаться до ровного места, — объясняет она свою задержку. — Но вообще там лестница сверху до низу.

— Порядок, — Гайла проверяет настройки портатора. — Экипируемся — и можно выдвигаться.

Любезная Джонна тут же переправляет нам гиры и более удобные инвентари в виде рюкзаков. Переодеваюсь в одной из двух кают, закрепляю нож на поясе. Готово.

Вместе с приплясывающей в воздухе Эфенией и невозмутимой Гайлой дожидаемся Захара. Короткое прощание с остающимися — и мы входим в портал.

На меня сразу обрушивается темнота и тишина. Переступаю с ноги на ногу, чтобы разбавить тишь хотя бы шорохом подошв. Орать в ожидании, что одногруппники сами ко мне пожалуют, — не лучшая идея. Кто знает, какие напасти можно привлечь с ними за компанию?

Однако стоять истуканом тоже не вариант. Так что чем-то приходится жертвовать. Поднимаю ладонь на уровень глаз и затепливаю на ней огонёк. И тут же отскакиваю назад! Потому что точно напротив меня на задних лапах стоит оскалившийся монстр!

Не сразу понимаю, что это всего лишь статуя. Живём.

Оглядываюсь, кое-как освещая пространство. Я нахожусь в тёмном каменном коридоре рядом с одним-единственным в обозримом пространстве входом. Который как раз и охраняет тот самый монстр.

Сразу видно, что подземелье старинное: в тех, что я видел до этого, с освещением проблем не было. Замечаю в лапах статуи круглую чашу. Подношу пламя поближе, чтобы заглянуть внутрь.

Вжух!

Столб огня вырывается из чаши, чуть не опаляя мне физиономию. Хорошо, что я в принципе к пламени устойчивый, не то было бы худо. Зато теперь можно как следует осмотреться. Ну и от местной фауны теперь точно не спрячешься, так что больше можно не стесняться.

Однако ничего нового мне этот осмотр не добавил. Разве что впереди вроде тоже маячит какой-то проём.

Ну и куда теперь идти?

Запоздало вспоминаю про данную клятвой способность чувствовать присутствие других Ястребов и прислушиваюсь к себе. Ничего. Нас всех настолько далеко друг от друга разбросало или сигнал что-то глушит? Даже не знаю, что из этого хуже.

Но делать нечего, надо куда-то двигаться. Почему бы не прямо?

Ступаю внутрь отмеченной статуей монстра комнаты. Или скорее залы, если судить по гулкому эху. Свет из коридора выхватывает только небольшую область, дальше — чернота. Ищу что-нибудь похожее на светильник. И нахожу, как ни странно! По обе стороны от входного проёма на стене закреплены два каменных факела.

Что ж, для начала хватит.

Помещение, открывшееся моему взору, далеко не такое огромное, как показалось изначально. Стены, пол и потолок — каменные, как и в коридоре. По боковым стенам одна за другой размещены шесть просторных клеток — по три с каждой стороны. Все дверцы, кроме одной, распахнуты настежь. А к противоположной входу стене прислонился самый обычный письменный стол, заваленный бумагами.

Если с тех пор, как это место использовалось, прошли тысячи лет, даже не представляю, во что они превратились.

Но любопытство побеждает, так что топаю навстречу возможным знаниям. Чувствую себя первооткрывателем. Пока не разглядываю раритетную документацию поближе. Отлично сохранившиеся листы девственно чисты. Я, конечно, не специалист, но… Они точно не новые?

Немного разочарованный, уже собираюсь отвернуться, когда вижу высовывающийся из-под бумаги край тёмной обложки. Осторожно вытягиваю толстую тетрадь на свет и открываю. Хорошая новость в том, что текст в ней всё-таки имеется. Плохая — что он совершенно непонятен. Какие-то кривые закорючки, в которых не угадывается ни одной знакомой буквы.

Ничего, потом разберёмся. Запасливо укладываю находку в инвентарь.

И слышу позади мерное приближающееся клацанье.

Значит, тут действительно кто-то был.

Кладу рюкзак прямо на стол — забросить за спину я его всё равно уже не успею. Сдёргиваю с пояса нож и поворачиваюсь к противнику, плавным движением вытряхивая лезвие из рукояти.

— Что за… — только и могу произнести.

Потому что маленькими красными глазками на меня пялится свин. Точнее, здоровенный шерстяной кабанище с собачьим хвостом и кривыми когтями на каждой лапе. Или всё-таки ноге? Не важно!

Зверушка явно домашняя, ведь на массивной шее у неё металлическая цепь, обёрнутая на манер ошейника.

Кабан довольно щерится — зубки у него тоже металлические, блестящие. И бритвенно-острые, судя по всему. Вряд ли настолько зубастое животное притопало сюда просто со мной познакомиться.

— Слышь, Пятачок, — произношу негромко, — ты где Винни потерял?

«Пятачок» в ответ то ли всхрюкивает, то ли рыкает. И торпедой устремляется ко мне. Тяжëлый, зараза, — такой снесëт и не заметит. Но меня лишним весом не испугаешь! Вжариваю ему в пятачину пламенный привет с левой. Легко уворачиваюсь от кабаньей инерции, чуть не вплотную прижимаясь к меховому боку. Острие клинка безвредно клацает по ошейнику. Эх, не попал.

Кабан вдруг понимает, что зря быканул. Он разворачивается ко мне подпалённой мордой и смотрит чуть ли не обиженно: «Ты чего, мол, я ж поиграть хотел!» Ага, верю-верю.

Кровожадно ухмыляюсь и демонстрирую животному клинок с пляшущими на нём языками пламени. Кабан взвизгивает и, поджав хвост, проносится мимо меня, прямо к выходу.

И чего приходил, спрашивается?

Хотя остаётся вариант, что потопала эта тварь за своими друзьями. Так что мне тоже пора отсюда убираться.

Подхватываю инвентарь, бодрым шагом выхожу из комнаты. И в кого-то впечатываюсь!

На счастье, нож уже висит на поясе, поэтому оба отделываемся лёгким испугом. Дрейни — а это именно он! — меряет меня высокомерным взглядом:

— А, это ты, — констатирует без всякого акцента. — Зачем пришёл?

— За надом, — отвечаю насмешливо. — А ты, я смотрю, говорить научился.

Рогатый отмахивается:

— Шутки кончились… Поможешь?

Акцент у него всё же действительно имеется, но далеко не такой ужасный, как был раньше.

— Смотря с чем.

Дрейни скорбно вздыхает:

— Я потерял фейри. Ориа. Без неё не пройти. Мне надо к сородичам.

— Ты знаешь дорогу? — рогатый кивает. — Ладно, веди.

Мне в общем-то без разницы, в какую сторону двигаться. Всё равно никого из своих пока не чувствую.

Дрейни слегка кланяется и направляется в ту сторону, где раньше я видел ещё один дверной проём.

— Эй, погоди! — догоняю я, зажигая на ладони огонёк. — Звать-то тебя как, напарник? Я Макс.

— Тахарад, — отзывается рогатый, не оборачиваясь.

— Очень приятно, — ухмыляюсь я. — Вы, дрейни, вежливые ребята, как я погляжу.

— Мы не ведём бесед с кхелотами, — холодно отвечает Тахарад. — И, тем более, не называем имён.

— А я-то тут причём?

— Ты его слуга.

Коротко хохочу:

— Да ты совсем неправильно понял наши тонкие отношения.

— Значит, соратник. Так ещё хуже.

— И почему же ты, такой прекрасный, вдруг заговорил с союзником кхелота? — слегка оскорбляюсь я, хотя и так знаю ответ. В безвыходном положении с самим чёртом договариваться побежишь, лишь бы выбраться.

Рогатый резко останавливается и поворачивается.

— Прости, — вдруг произносит он, кланяясь. — Трудно сдержаться, когда мои люди так близко и всё равно в опасности.

— Вот только ни я, ни Гайла к этому отношения не имеем, — не принимаю извинений. — Наоборот. Мы тоже прибыли им на помощь.

Тахарад продолжает движение.

— Разве кхелоты станут помогать? Разве не имеют они отношения к Вороньему богу? Разве не трудятся только ему во благо?

Пожимаю плечами:

— Без понятия, о чём ты толкуешь. Мне про ваших богов неизвестно.

Тахарад обиженно шипит:

— Он не наш! И не людской. Противен самой природе мира. Как и его служители.

Рассуждать о чужих умопомрачениях мне недосуг, поэтому останавливаю поток обличительных речей:

— А давай никакой религии в разговоре, а? Даже про политику интереснее. Вот ты у нас кто, небось монархист? А вот я, чем дольше живу, тем больше симпатизирую анархии…

Но поддерживать разговор на эту животрепещущую тему рогатый Тахарад не желает.

— Люди пригрели на груди мангуста. И скоро он обернётся против них.

— Да ладно тебе стращать-то, — усмехаюсь. — Рикки-Тикки-Тави — наше всё… Стой! Слышишь?

Эхо разносит вдалеке чьи-то голоса. Но ни топота, ни даже шума шагов не слышно. Одновременно с этим я вдруг смутно ощущаю чьё-то знакомое присутствие. Гайла или Захар, вот в чём вопрос…

— Поспешим! — неприлично радуется зеленоволосый. И спустя несколько минут я понимаю, почему.

Из темноты к нам бросаются сразу два мелких силуэта: один отсвечивает зелёным, второй — белым.

— Ориа! — радуется Тахарад, будто маленький. — Где ты пряталась, негодница?

— Макс! — верещит Эфения. — Ты туда пока не ходи, ладно? Пусть там её сперва прикончат!