Железный Феникс 2

Глава 27 Я и бал

— И тебе привет, дедуля, — улыбаюсь я, глядя на подгребающего ко мне старшего родственника. С того момента, когда мы виделись в последний раз, малыш Олгаф, кажется, ещё больше уменьшился. — Вот уж не думал, что ты тоже сюда заявишься.

Пожилой мальчишка останавливает напротив меня и хмуро пялится, заложив руки за спину. Наверное, по замыслу он должен выглядеть важным, но на деле смотрится смешным.

— Обязательно было связываться с этим чванливым остолопом? — во всеуслышание интересуется он. — Ты же Воскресенский!

Пожимаю плечами:

— Ага, Воскресенский. Поэтому делаю, что хочу.

Стоящая рядом со мной Гайла тихонько хихикает. Видимо, припоминая некоторые из моих желаний. Хмурый взгляд Олгафа упирается в неё. Но, против ожидания, бывший Иерарх ничего по этому поводу не говорит, лишь тяжко вздыхает и отходит в сторону.

— Эх, одни проблемы с этой молодёжью… — бормочет совсем по-стариковски. — Вот Сердий в его возрасте…

Отходит подальше — и цапает бокал с подноса! Я, конечно, понимаю, что ему больше пятисот лет, но выглядит-то он на все двенадцать! Вот только сделать я ничего не успеваю.

— Его милость кайзер Великой Росии, — как в прошлый раз объявляет церемониймейстер. И мне на мгновение кажется, что я вернулся в недавнее прошлое. Сегодня ведь не случится ничего особенного?

Не глядя, сжимаю ладонь Гайлы. Нет. Сегодня всё пройдёт отлично.

В этот раз кайзер следует к своему месту в гордом одиночестве. Не считать же за сопровождение нескольких ратников! Видимо, от присутствия советников правитель решил временно отказаться. И даже Рах Шан попал в немилость — вон его даже среди толпы гостей не видно.

Пока я оглядываюсь в поисках знакомых лиц, кайзер добирается до установленного на возвышении кресла и встаёт рядом с ним.

— Друзья и соратники, — произносит он так, будто выступать тут его заставили. — Мы собрались здесь, дабы засвидетельствовать почтение смелым молодым людям, которые взяли на себя заботу о нашей столице и моей резиденции. Конечно, совсем без жертв обойтись не получилось, но, благодаря нашей смелой молодёжи, их количество удалось свести к минимуму. Моё отцовское сердце радуется тому, что среди этих замечательных людей был признанный мной наследник. С такой молодёжью за будущее Великой Росии можно не беспокоиться.

Он замолкает, а в зале раздаются бурные аплодисменты, плавно переходящие в овации. Будто на ток-шоу, где зрителям подсказывают, как реагировать на то или действие участников. А здесь даже без подсказок справляются.

Справедливости ради, аплодируют не все. Мы с Гайлой и вовсе обошлись еле слышными похлопываниями — чисто для того, чтобы не отбиваться от коллектива.

Овации длятся недолго — будто бы точно отмеренное время. И как только они смолкают, кайзер продолжает:

— Прошу всех, кто принимал участие в этой операции, выйти вперёд.

В ответ на просьбу, от которой нельзя отказаться, команда Ястребов собирается перед тронным возвышением. Здесь все, даже выписанная из госпиталя Баишо. Видимо, её страдания из-за защиты Райта кайзер тоже решил оценить.

Игор, с которым мы обмениваемся короткими кивками, тоже здесь. Как и Бронь — только её не узнать из-за торжественного наряда. Он явно ей непривычен, да и вообще девушка девушка чувствует себя не в своей тарелке.

— Не стану ходить вокруг да около, — продолжает кайзер, когда мы все встаём в рядок. — Некоторые из участников этой операции принадлежат к числу вечных. Вы ведь все знаете, кто это такие?

Позади поднимается еле слышный шёпот. Ну да, большая часть вечных — преступники. Ну или искатели приключений вроде меня или Игора.

— Должен признать, что даже в этой роли они показали себя довольно эффективными, защищая интересы страны в разных ситуациях. Поэтому я, кайзер Великой Росии из клана Константиновых, повелеваю присвоить команде Ястребов официальный статус. Все её участники будут восстановлены в правах и оправданы, а те, кто примкнул к ним по собственной воле, получат соответствующее вознаграждение.

Толпа за спиной восторженно ахает. А я думаю о том, что для моих сокомандников вообще ничего не изменилось. Разве что теперь они отбывать наказание не должны. Ведь служба-то по сути осталась той же. Однако Нинон, Баишо, Захар и прочие выглядят довольными. Так что не мне, наверное, судить, насколько их угнетал преступный статус.

В этот раз аплодисменты звучат дольше и кажутся мне более радостными. Не иначе, родичи сокомандников присоединились.

— С некоторыми, — кайзер зыркает в нашу с Гайлой сторону, — награды мы уже обсудили.

А, так это тогда разговор про награды был? Вот ведь, а я и не понял! Лучше б деньгами отдал, честное слово. Интересно только, что попросила у кайзера Гайла.

— Остальных я хочу услышать прямо сейчас, — кайзер милостиво кивает Игору. — И первым пусть озвучит свою просьбу младший наследник Воскресенских.

Игор деловито — будто всю свою жизнь только тем и занимался! — кланяется и звучно произносит:

— Благодарю за расположение и прошу разрешения продолжить служить на благо Великой Росии в рядах Ястребов.

Стоящая рядом с ним Бронь кланяется тоже, только куда ниже:

— Я прошу у вас того же, кайзер.

Такие просьбы правителю приходятся по душе. Он благодушно улыбается — по сути просто приподнимает уголки губ, но для него и того слишком много.

— Хорошо, — величественно кивает. — Я дарую вам своё разрешение. А тебе, Райт, напротив, предлагаю заняться обучением, приличествующим наследнику.

Стоящая за нашими спинами толпа согласно поддакивает. Отказаться от такого предложения беловолосому будет непросто.

— Благодарю, кайзер, — Райт небрежно склоняет голову. — Однако вынужден отказаться от такой великой милости. Ведь я почти ничего не сделал во время битвы за резиденцию. Мне всё ещё необходимо многому научиться.

Зрители осуждающе ахают. Я не слишком разбираюсь в здешних правилах, но кажется мне, что даже в этом странном мире с правителем публично таким тоном не общаются. И будто бы заледеневшая физиономия кайзера это подтверждает. Неужто не смог договориться с наследником и хотел надавить с помощью общественности? Хитрый какой.

— Ладно, будь по-твоему, — старательно держит тон голоса ровным кайзер. Жаль, что для этого цедить слова ему приходится чуть ли не сквозь зубы. — Что ж. Будь по-твоему.

Он ненадолго замолкает и осматривает зал. Затем взмахивает рукой, будто о чём-то досадуя.

— Да начнётся бал, — чуть ли не выплёвывает. И плюхается в кресло под грянувшую неизвестно откуда музыку.

— Ну что, повеселимся? — потирает руки Райт. Он выглядит на редкость довольным.

— Так не хочешь учиться на наследника трона? — поддеваю я.

— Не-а, — он мотает в ответ головой. И шепчет, наклонившись к нам с Гайлой поближе. — После этого обучения вы меня вряд ли в живых бы увидели. А так — пара лет у меня ещё имеется… — Он без предупреждения поворачивается к стоящим поодаль сокомандникам. — Ну что, Баишо, найдём с тобой чего-нибудь покрепче? Не пристало взрослым людям у детей компот отбирать.

Отпивающая в этот момент из бокала подозрительную зелёную жидкость Нинон сердито урчит. Хорошо, что рот занят, — а то бы обругала вовсе.

А в это время в стороне довольный Игор что-то втолковывает позёвывающий подруге.

— Эй, младший наследник, — кладу ему на плечо тяжёлую руку. — Что-то ты не слишком торопишься в родное поместье. Иерарх небось места себе не находит.

— Ничего, переживёт, — равнодушно отмахивается парень. — Он ещё вроде никуда не собирается.

— А раньше ты по-другому рассуждал, — усмехаюсь и поворачиваюсь к Гайле. — Знаешь, как вопил, что после Иерарха он дома самый главный? Пришлось даже разок…

— Не преувеличивай! — багровеет родственник. — Ничего я не вопил. Ты сам…

— Игор! — на беднягу налетает золотисто-синий вихрь, при ближайшем рассмотрении оказывающийся Весенией. — Я так тобой горжусь!

Она ещё что-то выговаривает, но мы отходим от сцены воссоединения родителя и ребёнка подальше. Не хватало ещё под горячую руку попасть. И даже не знаю, что хуже в её исполнении: благодарности или обвинения невесть в чём.

— Потанцуем? — шепчу Гайле. В центре зала как раз начинается что-то вроде бальных плясок. Только танцуют все по большей части как придётся. Никаких вам менуэтов с полонезами, как в исторических фильмах. Ну и ладно, мне же лучше.

— Позже, — улыбается девушка. И смотрит куда-то в сторону. — Я отойду ненадолго, хорошо?

Бросаю взгляд туда же — стайкой чёрных стервятников на нас вылупились послы с Сам Ёлом во главе. Судя по физиономиям — только и ждут возможности приступить к трапезе.

— Уверена? Может, стоит мне с тобой пойти?

— Не волнуйся, — девушка мимолётно прикасается губами к виску. — Теперь они мне ничего не смогут сделать.

Соглашаюсь, скрепя сердце. Гайла так и не рассказала, из-за чего настолько взбесился её сородич. А я как следует не расспросил — не до того было. Теперь жалею вот, хоть и не слишком сильно.

— Угадай, кто! — на глаза мне ложится прохладная ладонь. Вторая тоже вроде как ложится, но в ней зажат опустошённый наполовину бокал с чем-то вроде тархуна. Так что ничего она не закрывает.

— Конь в пальто, — отзываюсь с усмешкой. Убираю шаловливые ручки от лица и поворачиваюсь к женщине. Как ни странно, это действительно Фати. — Что ты тут делаешь? Приглашали ведь только родственников.

Она хихикает и потрясает своим бокалом:

— Чтобы я — да пропустила такую гулянку⁈ Как же ты обо мне плохо думаешь, Макс! Кайзер на угощения не скупится, попробуй!

И тычет мне в лицо своим напитком. Нос улавливает слабый фруктовый аромат без тени алкоголя. Чего же Фати тогда такая разудалая?

— Уймись, — к нам подходит женщина, которую я поначалу даже не узнаю. Орлина⁈ Она наконец-то избавилась от своих траурных одёжек и переоделась в золото. А ещё — в это трудно поверить! — женщина улыбается. — Ну здравствуй, сын.

Пару секунд медлю. А потом обнимаю её. Орлина всхлипывает, на мгновение прижимаясь теснее. И тут же отстраняется. На лице у неё сияет всё та же горделивая улыбка.

— Теперь я вижу, что не зря потратила первые восемнадцать лет твоей жизни, — церемонно произносит она. — Теперь я уверена: ты выживешь и станешь истинным наследником Иерарха.

— Ой, да ладно тебе! — машет на неё бокалом Фати. И прижимается ко мне сбоку. — Дай хоть парню наконец отдохнуть и повеселиться. Заслужил ведь!

— Время никого не ждёт, — отзывается любящая мамочка. — Не забывай, что Игора тоже сегодня чествуют. Нельзя давать им ни шанса, Фати.

— Да-да, — хихикает та, развязно отхлёбывая из бокала. — Только у твоего супруга, видать, другое мнение.

Действительно, Сердий стоит рядом с Игором, явно что-то ему выговаривая. А рядом с умным видом кивает мелкий Олгаф. Игор вдруг резко задирает подбородок, бестрепетно глядя на папашу. И отвечает — что-то, что заставляет брови Иерарха подняться на лоб. Видно, он, как и кайзер, тоже не умеет с наследниками договариваться.

— Ма-а-акс! — отвлекает меня Фати от созерцания отцовской неудачи. — А кто та девушка, с которой ты сегодня пришёл? Твоя новая подружка?

Судя по виду Орлины, её этот вопрос тоже интересует. Аккуратно высвобождаюсь из целительского захвата.

— Пока рано об этом говорить, — отвечаю туманно. Но это никого не обманывает: Фати понимающе усмехается, а Орлина хмурится.

— Ты же понимаешь, что не можешь сейчас жениться, — напоминает нервно. — Лет через тридцать, не раньше.

— И только через твой труп, — бормочу насмешливо.

— Макс! — ахает Орлина, будто выпускница института благородных девиц при слове «хрен». — Как ты можешь говорить такое собственной матери⁈

Ну вот, ещё не хватало, чтобы в обморок грохнулась, артистка.

— Да я ж любя.

— Что — любя? — Иерарх подбирается настолько незаметно, насколько может ходить мужик его роста и габаритов.

— Всё, — ответствую степенно. — У меня вообще всё — исключительно из любви к искусству.

Сердий хмурится, явно не представляя, что можно на это ответить.

— Ладно, — гудит он после секундной паузы. — Я доволен тем, как ты себя показал, сын.

Теперь брови на лоб лезут уже у меня. Я скорее ожидал, что Иерарх станет меня стыдить, как дед раньше.

— А я — недоволен, — подаёт голос Олгаф. — Спелись с Константиновыми. Теперь ничего хорошего не жди.

— Времена меняются, — Сердий бросает взгляд на сидящего в кресле кайзера. — Теперь нам нужно держаться вместе.

Действительно. Особенно после того, как появились типы, умеющие лишать магов их способностей. И только в этот момент запоздало соображаю, что мне уже давно следовало хотя бы в общих чертах оповестить родной клан о происходящем. Да-да, государственная тайна, все дела. Но должен же я заполучить хоть какое-то преимущество перед теми, кто не в курсе!

— На самом деле мне есть, что вам сообщить… — начинаю я. И вдруг вижу, как похожие на грачей послы, подозрительно оглядываясь, вместе с Гайлой выходят из бальной залы. Девушка при этом идёт прямо и неестественно, будто неживая.

— Что же? — поторапливает Орлина.

— Потом, — бросаю я. И спешу следом. Как назло, под ноги то и дело попадаются какие-то люди. Торопливо расталкиваю их — ишь, чего надумали, на балу танцевать!

Наконец выбегаю в ту же дверь. Так. Куда дальше-то?

— Макс! — словно из ниоткуда материализуется Эфения. Бросается ко мне, радостно обнимает за шею. — Наконец-то ты освободился!

— Погоди, — отстраняю фейри, а она зависает напротив моего лица. — Ты видела, куда пошла Гайла?

Эфения сердито складывает ручки на груди:

— Нет! Никого тут не было. Зато мы с тобой не виделись целую неделю, а ты всё про свою Гайлу бормочешь!

Вот только спорить с ней сейчас не хватало! В конце коридора замечаю приоткрытую дверь и бросаюсь туда. Ощущение тревоги становится всё сильнее. Я же просто себя накручиваю, правда? Ну откуда у меня интуиция? Никогда не было, и теперь не она тоже…

За дверью оказывается какая-то комната, двери которой выводят на открытую террасу. К которой спокойно припарковано местное авто, в которое прямо сейчас усаживают явно бесчувственную Гайлу. Сейчас тоже усядутся и…

— А ну стоять! — рычу во весь голос. И ведь как назло — здесь ни одного ратника. Тоже мне, только что оправившаяся от нападения резиденция. — Стрелять буду!

Сказано — сделано! Сейчас я даже не думаю, что произойдёт с теми, кто окажется под ударом. Запускаю в безлошадную карету огненный вал. Который тут же разбивается о невидимую стену! Щит? Но как?

Замечаю Эфению, вылетевшую из помещения следом за мной. Неужто её рук дело?

Плевать! Подлетаю к барьеру — и пробиваю его кулаком, усиленным пламенем. Боли не чувствую, хоть из огня во все стороны летят пылающие капли крови. Удар, другой! Хватаю за подкрашенные красным обломанные края барьера и рву их в разные стороны. Получилось?

Позади что-то пищит фейри, и преграда под руками тут же исчезает. Сам Ёл в это время торопливо впихивается в транспортное средство. Ускоряюсь, насколько возможно, по пути формируя огненный шар. Но дорогу мне заступает последний оставшийся посол.

— Остановитесь, — только и успевает возопить он. И тут же валится с ног, получив по носу. Вот только дело он своё выполнил. Я потратил на него последние драгоценные мгновения…

Досадливо швыряю в удаляющуюся карету сгусток пламени. Оно бессильно скатывается с обшивки. Может, и к лучшему, — соображаю внезапно. Вряд ли авария или пожар пошли бы Гайле на пользу.

Секунду выравниваю дыхание и поворачиваюсь к зажимающему носопырку послу.

— Куда её повезли? — спрашиваю резко. Сейчас нет ни времени, ни желания раскланиваться с этим паскудой.

— На родину, — гундосо сообщает кхелот. — Теперь ни один рос её там не достанет.

Жутко хочется вломить сволочи по первое число. Но сдерживаюсь. Делу это не поможет. Скорее, навредит даже. Ведь нужно спешить, вдруг получится перехватить их по дороге в порт.

— Они воспользуются порталом, как только выедут из белой зоны, — злорадно сообщает посол, снова вызывая дикое желание себя избить. — А в порту их уже ожидает скоростной эфилёт. Не догонишь, рос.

Глубоко вздыхаю, сжимая и разжимая покалеченные кулаки. Только теперь начинаю ощущать боль из-за лопнувшей кожи. Ладно. Значит, догоним по-другому.

Отворачиваюсь от дёрнувшегося в ожидании удара посла — и направляюсь обратно к резиденции. Пусть не жалуются, когда я этот жалкий островок по камешку разберу.

— Стой, Макс! — звенит рядом голос Эфении. — Это для твоего же блага!

Блага⁈ О нём я как-нибудь сам позабочусь. Но пара добрых слов для предательницы у меня, пожалуй, найдётся.

Смотрю на неё — и сочащаяся из кулаков кровь раскаляется до состояния лавы.

Поговорим!