Жемчужины Подмосковья

Авдотьино, «Тихвинское тож»

В конце апреля 1792 года утром по дороге из большого торгового села Бронницы в имение Николая Ивановича Новикова - Авдотьино, «Тихвинское тож», скакали тринадцать всадников, сопровождая карету. Всадники были одеты в темно-голубые камзолы и шляпы-треуголки, из-лод которых выглядывали белые парики.

Часа в три дня те же тринадцать всадников проскакали в обратном направлении, двое из них - по сторонам кареты, с саблями наголо. В карете находился важный государственный преступник.

На вид ему было лет под пятьдесят. Крупные черты лица, большие черные пронзительные глаза… Крестьяне, повстречав карету и разглядев узника, ахали, долго стояли ошеломленные и растерянные. Своего барина Николая Ивановича считали они подлинным благодетелем.

Через четыре с лишним года Новиков вернулся в родовое имение уже дряхлым, разбитым. Он пережил угрозу смертной казни. В приговоре так и значилось: достоин «по силе законов тягчайшей и нещадной казни», но «желая оставить ему время на принесение в своих злодействах покаяния», приговорили «запереть его на пятнадцать лет в Шлиссельбургскую крепость».

В чем же Екатерина II сочла повинным Новикова и почему его освободили через четыре года?

Еще в конце 1770-х годов Николай Иванович развернул бурную, невиданную до того издательскую деятельность. Он издавал сатирические журналы «Трутень», «Живописец», «Кошелек», научные многотомные труды «Древняя Российская вивлиофика» и т. д. В изданиях этих Новиков бичевал пороки и всякого рода несправедливости. Вступившая на престол Екатерина II поначалу заилрывала со свободолюбием и даже вступила в переписку с великими французскими просветителями. Но, перепуганная воестанием Пугачева, круто переменила политику. В 1790 году она заточила в крепость и отправила в ссылку Радищева за его проникнутую ненавистью к самодержавию и крепостничеству книгу «Путешествие из Петербурга в Москву». В крепость она отправила и вольнолюбца Новикова.

И только смерть Екатерины спасла его от длительного заточения.

Вернувшись из ссылки, Новиков в 1805 году вновь предпринял попытку возобновить издательскую деятельность и предложил сдать ему в аренду типографию Московского университета. Историки еще не выяснили досконально, почему эта попытка не удалась, но, видимо, причина тут в том, что Александр I не пожелал полностью развязать руки грозному сатирику.

Тогда все внимание Новиков обратил на благосостояние своих крестьян, расходуя па них оставшиеся у него скудные средства.

Еще до ареста, в 1787 году, после страшного неурожая, когда крестьяне, умирающие с голоду, питались листьями и сеном, Новиков явился для них подлинным спасителем. «Я раздал весь свой хлеб, - вспоминал он, - сколько ни было, своим крестьянам, уделяя из оного часть соседским крестьянам же, пришедшим по знакомству просить; но как сего очень было мало, то и употребил я, бывшие тогда у меня занятые с братом на наши нужды деньги, всего, помнится, до 3000 рублей с тем, чтобы куплено было наполовину ярового хлеба для семян на следующую весну, а наполовину ржи для прокормления».

Через много лет после смерти Новикова литератор А. Ярцев, побывав в Авдотьине, встретил старика, который еще помнил Николая Ивановича и так рассказывал о нем:

- А в голодные годы на пятьдесят верст кругом рассылал афишки, чтобы, значит, шли к нему в Авдотьино за хлебом, и всем хлеб даром раздавал… покупал мукой, а народу печеным хлебом раздавал…

Биографы Н. И. Новикова установили, что он спас от голодной смерти не только своих крестьян, но и принадлежавших соседним помещикам, а также «казенных», т. е. государственных, которых царские чиновники просто бросили на произвол судьбы. Тем самым он себя поставил выше государственных властей, и ото тоже ему не забыли…

Денег у него теперь не было. Тогда Новиков заложил Авдотьино за 10 тысяч рублей серебром и, как гласит документ, «часть сей суммы употреблена на поправление домашней экономии, а остальные деньги издержаны на покупку хлеба для прокормления людей по случаю бывшего здесь хлебного неурожая».

Николай Иванович вставал, независимо от погоды, в четыре часа утра. Пил чай и садился за стол - за литературную работу. Вместе с ним трудился и верный его друг Гамалея, переселившийся в Авдотьино после ареста Новикова и заменивший его детям отца.

В восемь часов Николай Иванович выходил из дома. Иногда он гулял только по парку, теперь уже не существующему, но зачастую выходил и на деревню. В таких случаях его непременно сопровождал дворовый мальчик с кульком. Ребятишки, радостно крича «барин идет», бежали со всех концов деревни, и начиналась раздача пряников.

Николай Иванович вел переписку с писателем и историком И. М. Карамзиным, но редко кто посещал Новикова в его авдотьинском уединении. Путь к нему из Москвы был по тем временам неблизким, могла быть и слежка, и мало кто хотел лишаться душевного равновесия из-за встречи с бывшим узником

Шлиссельбурга… Но вот архитектор А. Л. Витберг, друг Герцена, навестить знаменитого сатирика не побоялся. И оставил ценные воспоминания:

«Небольшая деревенька и бедная. Вскоре открылся и ветхий господский дом, обнаруживавший недостаток. Запущенный сад и все окружающее показывали нужду и отшельничество. Мы взошли. Я нашел Новикова старым, бледным, болезненным, но взор ого еще горел».

Витберг показывал Новикову и Гамалее свой проект грандиозного памятника в честь победы 1812 года в Москве на Воробьевых горах. «Новиков слушал, как любитель изящного», - записывал Витберг. В тот день хозяева не отпустили гостя домой и вообще уговорили остаться на несколько дней. Впоследствии Витберг бывал здесь не раз. Как известно, интереснейший и талантливый проект Витберга так и не был осуществлен, автора же его вскоре отправили в ссылку.

Новиков умер в 1818 году, на семьдесят четвертом году жизни. Дом его не сохранился, но осталась достроенная им после отца церковь, в которой и похоронен писатель. Упоминавшийся литератор А. Ярцев с помощью священника той же церкви установил, что могила Новикова находится в шестом от входа продольном ряду плит. А надпись: «Здесь покоится тело раба божия Николая Ивановича Новикова, родился 27 апреля 1744 года, скончался 31 июля 1818 года, 73 лет от рождения», по местоположению доски не соответствует могиле.

От времен Новикова до наших дней уцелели и другие постройки. Это построенные им для крестьян большие каменные избы. Каждая имеет отдельные входы и рассчитана на четыре семьи. Выбеленные известью, они до сих пор с успехом служат жильем.

Совершенно необычна идея, с какой строил эти избы Новиков. Он называл их «домами связи». По его мысли, подобные дома должны были уничтожить с грустью наблюдаемую им в селе разобщенность, отчужденность между крестьянами.

Именно об этих каменных избах сохранилась собственноручная записка Екатерины II: «Послать под каким ни есть видом кого осмотреть, какие строения заводит у себя в деревне Новиков».

В конце Великой Отечественной войны, в 1944 году, советская литературная общественность отмечала в Авдотьине 200-летие со дня рождения Николая Ивановича Новикова. Делегация побывала в «домах связи», и в трех из них, где жили семьи колхозников, увидала портрет великого просветителя. Это было красноречивым доказательством неумирающей памяти о Новикове.

В строении, на котором виднелась мемориальная доска, расположился детский дом. Его построили жители Авдотьина для ребят, осиротевших в годы войны. Так в Авдотьине, «Тихвинском тож», живут славные дела замечательного земляка.