Жемчужины Подмосковья

Город древних преданий

Ни многолюдством, ни промышленностью, ни красотой современной архитектуры Можайск не славится. Зато знаменит историей, легендами и преданиями. Чудом уцелевшие памятники глубокой старины расскажут немало каждому, кто умеет слушать, и покажут нечто необыкновенное тому, кто умеет видеть.

Стоял Можайск на большой дороге из Москвы в Литву. Город-крепость, он грудью, самоотверженно защищал стольный город Руси. На протяжении многовековой истории лишь три или четыре раза дикие лавины врагов с огромными потерями брали приступом или обходили крепость Можайска и с особым ожесточением жгли и сокрушали город. Казалось бы, ничего не осталось от тех седых, быльем поросших времен. Но так ли это?

Впрочем, познакомимся кратко с историей Можайска, название которого, как и реки Можайки, по мнению одних историков, идет от слова «межа», по предположению других - от древнепольско-литовского «можа» - лес.

Известен Можайск с 1231 года, хотя существовал и ранее: летопись гласит, что к тому времени была в нем уже сильная крепость. Ее безуспешно осаждал переяславский князь Ярослав. Входила тогда крепость в землю Черниговскую. Под 1275 годом Можайск известен летописцу как княжество Смоленской земли, а с 1303 года - он в составе Московских земель. Впоследствии господствовали здесь можайские удельные князья, они чеканили свою монету. Город не раз подвергался нападениям татарских орд и польско-литовских интервентов.

В самом центре его на крутой горе возвышается красивый, ажурный собор, упомянутый Л. Н. Толстым в «Войне и мире»: мимо него в августе 1812 года ехал Пьер Везухов, чтобы увидеть сражение за Москву. Когда вы подойдете к собору и посмотрите вниз с крутого обрыва на знаменитую бородинскую дорогу, вам станет ясно, что собор построен на месте древней крепости. Следы белокаменного, грозного некогда вала, окружавшего крепость, видны и сейчас.

В Государственной Третьяковской галерее как выдающийся памятник древней русской скульптуры хранится вырезанная из дерева икона-статуя Николы Можайского, стоявшая когда-то в соборе. Удивительное и загадочное это произведение (загадочное потому, что происхождение его неизвестно) было, по свидетельству былины о Садко, уже знаменитым на Руси в XII веке. Ведь именно Никола Можайский и вызволил Садко из подводного царства. Он сказал ему:

«Будешь, Садко, во Новеграде,

А на свою бессчетну золоту казну

Построй церковь соборную Миколе Можайскому».

И Садко, оказавшись на суше, «построил церковь соборную Миколе Можайскому». Вот когда, значит, уже существовал Можайск, упоминающийся и в других былинах XII века…

В архивах бывшего польского канцлера Радзивилла, как говорит старинное предание, хранится интереснейшая запись. Какой-то захватчик, налетевший на Можайск в «смутное время», изрубил всех стоявших в соборе на вечерне и, спасаясь от преследования русских, взял с собой «Николу». Он отрубил ему ухо, и… «потекла кровь, стал падать скот». Захватчик стал перед иконой на колени и клятвенно обещал ее не трогать, лишь бы она сохранила его коней… Действительно, специальным пунктом Деулинского перемирия 1618 года «Никола» был возвращен в Можайск.

В записи упоминался и таинственный король Вида, «который был тогда на Москве». По мнению местного краеведа В. И. Горохова, Вида - не кто иной, как королевич Владислав, «приглашенный» на русский престол московскими: боярами. Если это так, то определяется дата кровавого события в Можайске. Но откуда появился Никола Можайский, упоминающийся еще в былинах XII века, кто и когда его создал, - остается загадкой.

А вот еще одна тайна. В архивах не сохранилось имя автора прекрасного по архитектуре Никольского собора. Но В. И. Горохов давно уже предполагал участие в его создании великого русского зодчего Василия Ивановича Баженова. Тщательно изучая сооружение, он обратил внимание на повторяющийся на фасаде знак шестиконечной звезды. Что это? Только ли красивый декоративный узор? Много лет прошло, много документов перерыл Горохов, но вот однажды услышал он радиокомпозицию по книге ныне покойного писателя Анатолия Шишко «Каменных дел мастер». Шишко тщательно изучал творческую биографию Баженова. Как выглядел построенный им дворец в подмосковном Царицыне? Почему прогневалась Екатерина, повелела его уничтожить, а зодчему Казакову - построить новый?

Шишко установил, что на дворце имелись шестиконечные звезды, своего рода автограф архитектора, свидетельствующий, между прочим, о его принадлежности к тайному обществу масонов. Екатерина считала их способными на цареубийство и, увидев эти знаки, вознегодовала. Дворец повелела разрушить до основания.

Прослушав по радио этот отрывок, Горохов бросился к Никольскому собору. Сомнений не было: вот они, шестиконечные звезды, сложенные из белого камня и заключенные в изящные круги!…

Еще два памятника древности уцелели в Можайске от далекой старины. Рядом с храмом Иоакима и Анны (XVIII в.) стоит небольшая, строгая по архитектуре церковь времен Ивана Грозного - в ней сейчас находится можайский городской архив и среди ого бумаг ценные историко-краеведческие работы недавно умершего В. И. Горохова.

По улице Софьи Перовской пройдем к дальнему Лужецкому (Ферапонтову) монастырю, стоящему на берегу Москвы-реки. Путь идет по холму, через совхозные угодья и аллеи кряжистых величавых дубов; говорят, им не менее 300 лет. Но вот и Лужоцкий монастырь XVI века, тоже полный легенд и преданий. Великолепный памятник недавно реставрировал. Он как бы вышел из русской сказки п повествует нам о том, как выглядели некоторые его собратья, подмосковные храмы, многие из которых давно уже не существуют.

Недавно в художественном мире произошла сепсацпя. Дело в том, что знаменитых фресок Дионнспя никто не находил в Подмосковье, любители волшебного искусства этого мастера отправлялись в далекий Ферапонтов монастырь за Вологду. При реставрации Рождественского собора Лужецкого монастыря (основанного тем же Ферапонтом) на оконных проемах обнаружили остатки прекрасной росписи. Научные сотрудники Государственного музея Андрея Рублева установили руку Дионисия. Следовательно, закончив роспись монастыря на Вологодчине, он переехал в Можайский Лужецкий. Здесь, вероятно, и скончался. Следует тщательно поискать его захоронение, как и могилу Ферапонта, погребенного тут же. Находка волшебных фресок Дионисия в Можайске устанавливает датировку Рождественскому собору Лужецкого монастыря: 1520 - 1530 годы.

В начале XVII столетия ого разграбили польско-литовские интервенты. По вечерам, - говорили старые люди, - со дна Москвы-реки, у Козьей горы, можно было слышать унылый погребальный звон. Это служили отходную утопленные монахи со своим настоятелем Митрофанием.

В 1812 году, когда Кутузов после бородинского боя отошел к Москве, монастырь захватили французы и тоже основательно пограбили. Любопытно, что еще в 1930-х годах на стенах монастырской крепости явственно проступали черные круги. Издали они создавали полную иллюзию пушечных жерл. Таким приемом можайцы отпугивали неприятеля.

Но вернемся к открытиям местного краеведа В. И. Горохова. Однажды, просмотрев карты Можайского уезда за 1829 год, он обнаружил какой-то значок близ одного населенного пункта, отправился туда и опознал стоянку древнего человека. Раскопки, оказывается, делались еще в 20-х годах прошлого столетия, но так и не завершились. По письму Горохова их продолжили. Они привели к ценным археологическим открытиям.

Считалось, что резервный Мамоновский полк московского еполчения, в котором служил поэт В. А. Жуковский, не принимал участия в бородинском сражении. На старом кладбище Можайска был памятник, надпись которого гласила, что под ним похоронены два юноши-воина, сраженные одним ядром. Горохов установил, что они состояли в Мамоновском полку. Это обстоятельство и другие архивные данные заставляют пересмотреть историю московского ополчения в кампании 1812 года.

Каждый раз Валентин Ивапович радовал меня все новыми и новыми открытиями и наблюдениями. Он жил в небольшом домике на улице Герцена, 7. Рядом стоит точно такой же дом его младшего брата. Дома Гороховых - местная достопримечательность. И до войны на этом месте стояли два дома, но другие. Они принадлежали умершему в 1934 году художнику-передвижнику Ивану Лаврентьевичу Горохову. Уничтоженные во время войны, дома заново восстановлены его сыновьями Валентином и Иваном.

Прекрасны картины Ивана Лаврентьевича Горохова! В свое время он окончил Московскую школу ваяния и зодчества одновременно с В. Н. Бакшеевым. Попал он туда чисто случайно. Бернард, владелец поместья, соседствующего с деревней Бели Можайского уезда, узнал, что в избе беднейшего крестьянина растет необыкновенно одаренный мальчик. Проверка подтвердила это, и вот по протекции мецената Иван оказался в знаменитой школе. Трудно ому пришлось без предварительного образования, но все превозмогла жажда овладеть искусством живописи. После школы он уехал в родную деревню и писал с натуры крестьянских детей, несжатые полосы, сцены народного бедствия - пожары. Его заприметил Третьяков н приобрел одну из картин.

Жил художник в Можайске и работал преподавателем гимназии. Я очень хорошо помню его картину, изображающую опрокинутую корзину с грибами, группу ребятишек, разложивших на дороге костер. Все это Горохов писал в можайских деревнях, и от полотен его веет чем-то родным и близким.

Его сын - Иван Иванович Горохов только два года назад ушел на пенсию, а до того работал преподавателем рисования и черчения в средней школе. И. И. Горохов пишет пейзажи и цветы. В последнем он добился очень больших успехов, гороховские цветы живы и полны обаяния. Его сын, Игорь Горохов, окончил Киевский художественный институт. Он член Союза советских художников, его полотна на колхозную тему но раз отмечались как значительные творческие достижения. Особенно ему удалась картина «Дела колхозные», где с большой непосредственностью и поэтическим лаконизмом изображена сцена беседы парнишки-шофера с молодой колхозницей.

…Можайск - родина не так давно скончавшегося народного художника СССР, лауреата Ленинской премии Сергея Васильевича Герасимова. Он жил на окраине города, на берегу Москвы-реки, у Лужецкого монастыря. Его лирические, необычайно оригинальные пейзажи зачастую изображают широкую панораму города, открывающуюся с высоких холмов над рекой. У дома Герасимова - сад, который художник так любил писать весной и осенью. Теперь прилегающая улица носит имя Сергея Герасимова.