Многие читатели поэмы Н. В. Гоголя «Мертвые души» поражаются, насколько первый том значительнее второго. Удивление возрастает еще более, когда узнаешь, что первый там был написан в течение трех-четырех лет, а второй создавался более десяти. Неужели иссяк талант писателя?
Мы знаем, что Гоголь пытался дать во втором томе такие положительные типы, которых не было в тогдашней крепостной действительности.
Знакомясь с мемуарными источниками, узнаешь, что опубликованный в печати второй том был лишь одной из черновых редакций. Куда же делся окончательный вариант? Он был сожжен Гоголем в мучительном состоянии незадолго до смерти. Однако ошибаются те, кто считает, что писатель сознательно сжег плод своего напряженного десятилетнего труда. Историкам литературы известно свидетельство самого писателя - его признание в том, что он сжег рукопись по ошибке вместо других бумаг, приготовленных к уничтожению. В этой трагической ошибке Гоголя повинны мракобесы во главе с попом Матвеем и прокурором синода Александром Толстым, которые довели писателя до подобного состояния.
Как же выглядела окончательная редакция? О ней мы только догадываемся по воспоминаниям тех современников, которым писатель читал рукопись. По свидетельству одного из них, С. Т. Аксакова, талант Гоголя во втором томе не иссяк, был полон прежней огромной творческой силы.
Однако Аксаков слышал только первые главы. Вот почему каждое живое слово тех, крайне немногочисленных людей, которым посчастливилось из уст Гоголя слушать окончательную редакцию, крайне ценно. Этот круг лиц приблизительно известен, но далеко не все они оставили воспоминание о втором томе, а, может быть, их свидетельства еще не разобраны в архивах. Помимо этих лиц, могут быть и другие. Ведь слушателями чтений, кроме хозяев, могли быть их родственники и гости.
Чтения эти происходили в основном в летние месяцы 1849 - 1851 годов в подмосковных имениях друзей Гоголя. Соглашаясь в ответ на настойчивую просьбу приехать и почитать главы, Гоголь ставил условием предоставить ему полнейшую свободу в выборе слушателей и не связывать его сроками пребывания. А. О. Смирнова, его хорошая знакомая, приятельница Жуковского, Пушкина, Вяземского, Лермонтова, писала:
«Вас привезут ко мне в 70 верстах от Москвы, в такую мирную глушь, в такие бесконечные поля, где, кроме миллионов сенных скирд, песни жаворонка и деревенской церкви, вы ничего не увидите и не услышите. Отведен Вам будет флигель, где Вы один будете царствовать. Старый Илья, который на флейте игрывал в оркестре забытого шута Позднякова, будет Вам служить. Марья Даниловна, которая слывет колдуньей на селе, постелю будет стлать… Обедня будет всякий день… Если бы Вы захотели повидаться кое с кем, мы выпишем кого Вам угодно. Если бы вдруг Вы захотели нас оставить, мы Вас отошлем куда угодно».
Имение, в которое так усердно приглашала Гоголя Смирнова, как установлено, было Спасским, близ теперешнего города Воскресенска, на Москве-реке.
Гоголь приехал. О его пребывании, в частности о том, как купался Гоголь, сохранились любопытные записи Л. И. Арнольди, брата Смирновой. «Он уморительно плясал в воде и делал в ней разные гимнастические упражнения, находя это очень здоровым».
Не менее интересна и запись самой Смирновой, относящаяся уже ко второму тому. «Когда я у него - тетради в лист, очень мелко, покрывал платком. Я сказала, что прочла: «Никита и генерал-губернатор разговаривают». - «А вот как, вы подглядываете, так я же буду запирать!»
Однако в Спасском чтение так и не состоялось, хотя Гоголь и собирался прочитать последние главы второго тома (первые он читал Смирновой в Калуге, о чем сохранились драгоценные записи Л. И. Арнольди). Тогда в Спасском Смирнова заболела, п чтение сорвалось.
Литературоведам, изучающим творчество великого русского сатирика, известно, что отдельные главы в окончательной редакции второго тома Гоголь читал профессору Московского университета С. П. Шевыреву. Одно из чтений состоялось в голицынском доме Больших Вязем летом 1849 года, где отдыхала тогда семья Шевыревых. Письма и высказывания Шевырева о содержании второго тома, хотя бы через третьих лиц, были бы чрезвычайно важны: он особенно близко стоял к литературной работе Гоголя в последние годы жизни. «Вероятно, в бумагах Шевырева сохранились какие-либо воспоминания о слышанных им главах второго тома «Мертвых душ»; по крайней мере мне известно, что он намерен был припомнить о содержании тех глав, от которых не осталось никаких следов, и изложить их вкратце на бумаге».
Так писал Л. А. Оболенский, близкий знакомый Гоголя. Но до сих пор никаких известий Шевырева о втором томе, кроме упоминания о некоем штабс-капитане Ильине (персопаж, совершенно не известный гоголеведам!), до сих пор не обнаружено. Необходимо изучить архивы лиц, которые могли быть вместе с Шевыревым слушателями в голицынском доме. Кто они? Думается, это прежде всего семья Голицына и его друзья. Установить их, просмотреть их архивы - дело историков русской литературы.
До недавнего времени не знали адреса дачи Шевырева, на которой состоялось гоголевское чтение 1851 года. Его выявила кандидат филологических наук, автор ряда работ о Гоголе - Е. С. Смирнова-Чикина. Просматривая гоголевские материалы отдела рукописей Государственной библиотеки имени В. И. Ленииа, она обнаружила визитную карточку Шевырева. На обороте ее рукой владельца написано карандашом: «Спасская застава у Покровского монастыря по Рязанскому шоссе, поворот налево на 12 - 15 верст в село Троицкое или Кагулово».
Нетрудно выяснить, что это село Троицкое-Кайнарджи, принадлежавшее некогда фельдмаршалу П. А. Румянцеву. Одна из его ферм называлась «Кагулом».
…Бывают поразительные находки. В самых неожиданных местах - в сенях, на чердаке, в чулане, в старых сундуках, в дуплах деревьев люди находят ценные рукописи, рисунки, различные документы. Писатель Вл. Лидин рассказывает, что один военнослужащий обратил внимание на слово «Тургенев» в письме, о которое вытирал бритву парикмахер. Оказалось, что это подлинное, неизвестное ранее письмо прославленного автора «Записок охотника».
А не могут ли оказаться в одном из домов близ Троицкого-Кайнарджи или Больших Вязем неизвестные, не менее важные, чем письмо Тургенева, записки С. П. Шевырева о Гоголе? Ведь нашли же нежданно-негаданно в селе Спас-Угол множество писем Салтыкова-Щедрина, о чем вы прочитаете в этой книге…