Жилец

Глава V

Следующие несколько дней протекли без событий, с приятной монотонностью. Жизнь налаживалась. Прислуживать мистеру Слуту было легко, и миссис Бантинг нисколько не утомлялась.

Как выяснилось сразу, жилец предпочитал, чтобы ему прислуживал только один человек, а именно хозяйка. Он доставлял ей минимум хлопот. Работа даже шла ей на пользу. И то, что жилец не походил на других джентльменов, тоже имело свои положительные стороны, поскольку давало пищу для ума и в какой-то мере спасало от скуки. Тем более что причуды мистера Слута нисколько не походили на те утомительные и противные капризы, которые хорошо знакомы всем квартирным хозяйкам и кажутся оригинальными разве что самим жильцам. Вот, к примеру, одна из причуд: мистер Слут не любил, чтобы его беспокоили слишком рано. Бантинг и Эллен завели себе привычку вставать попозже, и им было только на руку, что не приходится готовить жильцу чай в семь или половине восьмого. До одиннадцати мистер Слут почти никогда ничего не требовал.

И все же он был самым настоящим чудаком. Во второй вечер мистер Слут принес в дом книгу под странным названием «Конкорданс Крудена». Вместе с Библией (миссис Бантинг скоро обнаружила, что между книгами существует связь) они составляли единственное чтение жильца. Этому занятию каждый день после завтрака (мистер Слут обходился без второго завтрака) жилец посвящал целые часы, размышляя над Ветхим Заветом и указателем к нему, носящим столь странное название.

Что же касается такого деликатного – и одновременно важнейшего – вопроса, как деньги, то тут поведение мистера Слута удовлетворило бы любую квартирную хозяйку, даже самую взыскательную. Свет не видел второго такого доверчивого человека. Едва успев вселиться, он оставил свою наличность, значительную сумму – сто восемьдесят четыре соверена – на туалетном столике, завернутую в довольно грязные обрывки газеты. Миссис Бантинг была этим обеспокоена. Она даже позволила себе заметить – в самых осторожных выражениях, – что он поступает легкомысленно, просто недопустимо. Но вместо ответа с его тонких губ сорвался резкий смех, который ошеломил не привыкшую к этому хозяйку.

– Я знаю, кому можно доверять, – произнес он наконец, слегка запинаясь (как бывало, когда он волновался). – И… И уверяю вас, миссис Бантинг, когда я говорю с кем-то, особенно с женщиной, – он со свистом втянул в себя воздух, – мне всегда известно, с кем я имею дело.

В скором времени хозяйка обнаружила, что жилец испытывает по отношению к женщинам странный страх и неприязнь. Делая уборку на лестнице и лестничной площадке, она неоднократно слышала, как мистер Слут вслух читал отрывки из Библии, весьма нелестные для ее пола. Но миссис Бантинг и сама была о женщинах невысокого мнения, так что не обижалась. Кроме того, как квартирная хозяйка, она считала, что пусть уж лучше жилец ненавидит женщин, чем… чем впадает в другую крайность.

В любом случае, что ей было за дело до странностей жильца? Да, мистер Слут не укладывался в общие мерки. Но если бы не «легкий беспорядок на чердаке» (как выразился в шутку Бантинг), разве поселился бы он здесь, разве вел бы такую странную, уединенную жизнь? Он жил бы совсем иначе, в окружении родных или знакомых, принадлежащих к тому же сословию, что и он.

И вот в один прекрасный день миссис Бантинг, оглядываясь назад (ведь даже тем из нас, кто не обладает живым воображением, случается иногда перелистывать страницы прошлого, по той или иной причине задержавшиеся в памяти), задала себе вопрос: как скоро она обнаружила, что жилец повадился покидать дом в самые глухие ночные часы. Она убеждала себя (не поручусь за ее правоту), что в первый раз обратила внимание на эти странные ночные вылазки накануне того дня, когда столкнулась с еще одной загадкой. Речь шла о бесследном исчезновении одного из комплектов одежды мистера Слута (всего их было три).

Меня всегда удивляло, как люди умудряются запомнить на долгие годы не только точный ход каких-либо событий (это еще понятно), но даже день, час и минуту, когда они произошли. Миссис Бантинг, во всяком случае, как ни ломала себе голову, не могла вспомнить, на пятую или на шестую ночь пребывания в ее доме мистера Слута она заметила, что он вышел на улицу в два часа и возвратился только в пять утра. Но в самом факте сомнений не было, а равно и в том, что это открытие совпало с другими отложившимися в памяти происшествиями.

Той ночью, в самый темный и глухой час, миссис Бантинг внезапно пробудили от глубокого, лишенного сновидений сна неожиданные, но знакомые звуки. Что они означали, стало понятно сразу. Это мистер Слут сошел по лестнице, на цыпочках (в этом она была уверена) прокрался мимо ее комнат и осторожно затворил за собой парадную дверь.

Как ни старалась миссис Бантинг, снова заснуть ей не удалось. Она лежала без сна, боясь пошевелиться, чтобы не разбудить Бантинга, пока не услышала тремя часами позднее, как мистер Слут проскользнул в дом и поднялся к себе. Лишь затем она сомкнула глаза. Назавтра миссис Бантинг чувствовала себя совершенно разбитой и даже обрадовалась, когда муж, проникшись сочувствием, предложил сам сходить за покупками.

Достойная пара очень скоро установила, что в отношении еды мистер Слут весьма разборчив, хотя и старается всегда казаться довольным. Этот превосходный во всех других отношениях жилец отличался одним, но весьма значительным, с точки зрения содержателей пансионов, недостатком. Странно сказать, но он был вегетарианцем и не переносил мяса ни в каком виде. Правда, иногда он снисходил до того, чтобы поесть цыпленка, и в таких случаях великодушно предлагал разделить это блюдо с мистером и миссис Бантинг.

В тот день – один из тех, которые надолго и живо запечатлелись в памяти миссис Бантинг, – она приготовила для мистера Слута рыбу (из остатков которой предполагала соорудить незамысловатый обед). Зная, что Бантинг будет отсутствовать не меньше часа (он был человек общительный и затевал разговоры во всякой лавке, куда заходил), миссис Бантинг не спеша встала и оделась, а затем прибралась у себя в гостиной.

Не выспавшись за ночь, она чувствовала себя измотанной и радовалась тому, что раньше двенадцати мистер Слут, наверное, не позвонит. Но задолго до полудня тишину нарушил громкий звон. Дверной колокольчик, подумала миссис Бантинг и нахмурилась. Конечно же, это один из тех приставучих типов, что собирают бутылки и прочий хлам.

Медленно и нехотя она подошла к двери. И тут ее лицо прояснилось, потому что на пороге она увидела этого милого юношу, Джо Чандлера. Он слегка запыхался: видимо, шел слишком быстро, а воздух в тот день был сырой и промозглый.

– Джо? – удивленно проговорила миссис Бантинг. – Входите, прошу вас. Бантинг вышел, но скоро вернется. В последние дни вы нас совсем забросили.

– Вам же известно почему, миссис Бантинг…

Секунду она смотрела на него в недоумении. Потом внезапно вспомнила. А, ну конечно, сейчас у Джо много работы… он ловит Мстителя! Муж то и дело намекал ей на это, когда зачитывал вслух отрывки из вечерних газет, которые снова регулярно покупал.

Миссис Бантинг провела гостя в комнату. Хорошо, что Бантинг, прежде чем уйти, разжег в камине огонь, в комнате было тепло и уютно, в то время как на улице царила непогода. Миссис Бантинг простояла у открытой двери какую-нибудь секунду, но ее успело пробрать до костей. Джо тоже был не железный.

– Как же хорошо у вас здесь после собачьего холода! – воскликнул он, опускаясь в кресло.

Тут миссис Бантинг пришло на ум, что молодой человек не только замерз, но еще и устал. На его лице, обычно цветущем и загорелом, как бывает у людей, много времени проводящих на воздухе, сегодня проступила нездоровая бледность.

– Давайте я поскорее приготовлю вам чашку чаю, – сочувственно предложила миссис Бантинг.

– По правде, это как раз то, что мне сейчас нужно, миссис Бантинг!

Он огляделся и вновь повторил ее имя, но на этот раз с вопросительной интонацией. Его голос звучал так странно и хрипло, что она резко обернулась.

– Что такое, Джо? – спросила она. И продолжила, вдруг испугавшись: – Что-то случилось с Бантингом? Он не попал в аварию?

– Боже упаси, нет! Как вам такое пришло в голову? Но, миссис Бантинг, это повторилось!

Джо почти шептал. В глазах его, как показалось устрашенной миссис Бантинг, застыло тоскливое выражение.

– Повторилось?

Она взглянула на собеседника растерянно, с недоумением. И лишь затем сообразила: «повторилось» означало, что произошло еще одно из страшных и таинственных убийств. Но поскольку она на секунду заподозрила, что Джо принес плохие вести о Бантинге, сообщение об убийстве прозвучало в ее ушах, как музыка. Вместо ужаса она испытала невероятное облегчение.

Помимо воли миссис Бантинг начала испытывать острый интерес к поразительной череде преступлений, занимавшей умы обитателей неблагополучных лондонских кварталов. При всей своей нелюбви к таким низменным материям она последние два-три дня частенько ломала себе голову над загадкой, о которой то и дело заговаривал Бантинг (сбросив с себя груз забот, он не стыдился более своей заинтересованности Мстителем и его деяниями).

– Жаль, что Бантинга нет дома, – со вздохом сказала она, снимая с огня чайник. – Он бы изнывал от любопытства, слушая ваш рассказ, Джо.

Но Джо молчал, и миссис Бантинг обернулась к нему.

– Вы неважно выглядите, Джо!

И правда, Джо выглядел хуже некуда.

– Что делать, – проговорил тот, тяжело вздохнув. – Когда вы сказали, что ждете рассказа, мне стало не по себе. Видите ли, на этот раз я прибыл туда одним из первых, и у меня буквально перехватило дыхание. Это было слишком ужасно, миссис Бантинг! Пожалуйста, не надо об этом.

Он жадно отхлебнул горячий ароматный чай. Миссис Бантинг бросила на него сочувственный взгляд.

– Никогда не думала, Джо, что вы способны так разволноваться, какое бы страшное зрелище вам ни представилось.

– До сих пор я ничего подобного не видел. А кроме того… сегодня я сам обнаружил записку.

– Так значит, – вскричала она, – записки, на самом деле, оставляет Мститель! Бантинг всегда так говорил. Он не верит, что это проделки шутника.

– Я тоже этого не исключал, – нехотя признался Чандлер. – Люди бывают разные, миссис Бантинг, даже… – Он понизил голос и настороженно огляделся. – Даже в полиции, и эти убийства всех нас довели до ручки.

– Ну и ну! Неужели вы думаете, что какой-нибудь бобби на такое способен?

Джо нетерпеливо кивнул, словно бы ответ напрашивался сам собой.

– Именно из-за этого клочка бумаги… оттого, что я нашел его на еще теплом теле несчастной женщины, – он содрогнулся, – мне и пришлось сегодня выбраться в Вест-Энд. Один из наших начальников живет тут поблизости на Принс-Альберт-террас, и я должен был пойти туда и обо всем ему сообщить. Там мне не предложили ни еды, ни питья, хотя следовало бы – как по-вашему, миссис Бантинг?

– Конечно, – рассеянно отозвалась она. – Конечно следовало бы.

– Впрочем, не стоило, наверное, об этом упоминать, – продолжал Чандлер. – Он пригласил меня подняться в гардеробную и, пока я рассказывал, был сама заботливость.

– Поешьте сейчас чего-нибудь? – внезапно предложила миссис Бантинг.

– Спасибо, но я не смогу проглотить ни куска. Кажется, ко мне до конца дней не вернется аппетит.

– Вы доведете себя до болезни.

Миссис Бантинг заговорила строго, потому что была женщиной разумной. И чтобы не сердить ее, Джо пришлось взяться за бутерброд, который она приготовила.

– Наверное, вы правы, – признал он. – У меня еще впереди очень тяжелый день. А я ведь с четырех на ногах…

– С четырех? Значит, – она на мгновение замолкла, подыскивая слова, – это нашли в четыре?

Он кивнул.

– Я оказался поблизости по чистой случайности. И если бы я или полицейский, который нашел тело, поспели минутой раньше, мы непременно наткнулись бы на… этого изверга. Впрочем, двое или трое прохожих утверждают, что видели, как он убегал.

– И как он выглядит? – с любопытством спросила миссис Бантинг.

– Сложный вопрос. Улицы сплошь затянуты туманом. Но есть одна деталь, на которую указывают все свидетели. У него в руках был саквояж…

– Саквояж? – вполголоса переспросила миссис Бантинг. – Какой саквояж?

Внутри у нее возникло странное ощущение, похожее на дрожь. Она не могла сказать, чем оно вызвано.

– Обычный небольшой саквояж, – неопределенно ответил Чандлер. – Одна женщина, которая уверена, что видела его, сказала мне (я снимал показания): «Высокая худая тень, таков он на вид. Высокая худая тень с саквояжем в руках».

– С саквояжем? – задумчиво протянула миссис Бантинг. – Странно, очень странно.

– Как раз вполне понятно. Нужно же ему в чем-то носить орудие преступления. Мы все время гадали, где он его прячет. Обычно преступники выбрасывают свой нож или огнестрельное оружие.

– В самом деле? – Миссис Бантинг говорила тем же задумчивым, удивленным тоном. Нужно непременно разведать, что жилец сделал со своим саквояжем, сказала она себе. Возможно – в сущности, даже весьма вероятно, – он по рассеянности потерял саквояж во время одной из своих вылазок в Риджентс-парк (она уже установила, что именно там он любил прогуливаться).

– Через час или два полиция начнет распространять описание преступника, – продолжал Джо. – Не исключено, что это поможет его поймать. Думаю, в Лондоне все без исключения желали бы видеть этого негодяя за решеткой. Ну ладно, пора идти.

– Разве вы не подождете Бантинга? – неуверенно спросила хозяйка.

– Нет, не могу. Я вернусь вечером или завтра и расскажу все новости. Большое спасибо за чай. Он меня подкрепил. А то я совсем скис.

– Вам было от чего скиснуть, Джо.

– Да уж, – удрученным тоном согласился он.

Вскоре вернулся Бантинг, и у супругов произошла небольшая размолвка – первая с тех пор, как в их доме поселился мистер Слут. Случилось вот что. Когда Бантинг узнал, что Эллен толком не расспросила Чандлера и не выудила у него всех подробностей недавних событий, его возмущению не было предела.

– Выходит, Эллен, ты не узнала даже, где произошло убийство? – негодовал он. – Получается, ты просто спровадила Чандлера, и дело с концом! Будто он пришел к нам не затем именно, чтобы поделиться новостями!

– Он зашел попить чего-нибудь и перекусить, – отрезала жена. – Вот что его привело, бедняжку, если хочешь знать. Ему было так худо, что он едва ворочал языком. Он и заговорил, только когда вошел и сел в кресло. Хватит с тебя и того, что было сказано.

– А он говорил, какой формы был клочок бумаги, на котором расписался убийца: квадратный или треугольный?

– Нет, не говорил. Да мне бы и в голову не пришло спросить.

– Ну и глупо! – воскликнул Бантинг и осекся.

На Мэрилебон-роуд появились газетчики и стали выкрикивать новость об ужасной утренней находке – пятом трупе, оставленном Мстителем. Бантинг вышел на улицу, чтобы купить газету, а его жена понесла покупки в кухню. Выкрики газетчиков, вероятно, разбудили мистера Слута. Через десять минут после того, как миссис Бантинг спустилась в кухню, раздался звон колокольчика.