Живые нити

Часть 9

«Рубашка с белой вышивкой». Глава двадцать первая

— На развилке налево… А, вот и он, — сказал Руфин, расправляя усы одной рукой.

Вода в измельчавшей реке замерла огромным продолговатым зеркалом, отражая яркое лазурное небо и поросль молодых деревьев на противоположном берегу. Куст, у которого припарковался Алек, выгорел и приобрел непримечательный желтоватый цвет. Всем своим пожухлым видом он вызывал жалость, а, ноги, торчавшие из-под него, добавляли скорбности всему пейзажу. Пятки покрылись пылью, но не грязью; с правой ноги свисал домашний тапок, второй тапок валялся посреди дороги.

Руфин выпрыгнул с пассажирского сидения и потянулся, хрустнув позвонками. Алек выбрался следом, хлопнул дверью и ощупал взглядом лежащие на дороге ноги — остальная часть тела все еще скрывалась в высокой, подсохшей траве. Вокруг вились ленивые от жары мухи. Запах стоял смрадный.

— Господа следователи, — сбивчиво заговорил полицейский, неприлично молодой для того, чтобы работать в одиночестве. — Поступил звонок, найдено тело. Я приехал, перевернул его и понял по характерным признакам, что это ваш подозреваемый.

— А чего тело спиной вверх лежит, если вы его перевернули? — уточнил Руфин, хлопая по карманам в поисках пачки сигарет.

— Так это… Вернул, как было. Вдруг там что важное?

— Ну, все важное вы уже затоптали, — Алек подметил примятую траву с обеих сторон от тела. Теперь уже невозможно угадать, что из этого оставил полицейский, а что — убийца. — Где старший, почему вы здесь один?

Полицейский как-то резко обмяк и потупился:

— Так в центре все, следят за порядком.

«Лучше б тут следили за порядком», — скривился Алек, присел на корточки и толкнул тело вбок. Седые сваленные на затылке волосы, перемешанные с кровавым месивом, разметались по земле, открывая крупное суровое лицо. Массивная челюсть, большой нос, кустистые брови. Отверстие от пули посреди лба.

— Да, это Сизый, — констатировал Алек, поднимая взгляд на Руфина. Тот опирался на капот и не спеша прикуривал сигарету. — Катафалк вызвали?

— Едет еще, — вставил полицейский.

— Плохо, что у вас всё так медленно, — прокомментировал Руфин.

— На руках — следы от наручников, возможно, от тех, что я на него защелкнул, — Алек заглянул под манжету рукава. — Либо от тонкой, но плотной веревки. Нужно осмотреть тело и вынуть пулю. Донесите до медэксперта, что это срочно, пусть бросает все дела.

— Тем более, что его дела никуда не убегут, — хохотнул Руфин, будто бы нарочно обдавая Алека хлопьями дыма. Местный полицейский виновато улыбнулся, продолжая коситься на следователей одновременно со страхом и с обожанием в глазах.

— Кто нашел? — спросил Алек, игнорируя веселое настроение напарника.

— Так это, владелец фермы нашел, сегодня днем.

— Во сколько точно? Свидетелей среди местных искали?

— Не знаю, я сейчас сбегаю спрошу…

— Подождите пока.

Алек, недовольно щурясь, внимательно оглядел землю вокруг. Чуйка заворочалась в нем, просыпаясь лениво и медленно, будто надеясь, что недогадливый хозяин как-то сам разберется. Стало муторно, словно в затылок уперлось дуло взведенного пистолета, но ничего дельного Алек так и не почувствовал.

«Привезли сюда уже мертвым, — оценил он. — Ни веревки, ни гильз, ни наручников. Выкинули из багажника и уехали.»

Алек вернулся на дорогу, замер и прислушался к себе.

«Приехали со стороны города», — его тянуло куда-то направо от реки. Он сделал несколько шагов по дороге, рыская глазами по обочине.

— Старший следователь, разрешите обратиться, — раздался сзади неуверенный голос полицейского.

— Он — старший, — бросил Алек через плечо, не отрываясь от процесса.

— Зачем старшему работать руками, ему и отсюда всё видно, — пояснил Руфин с легкой иронией, отвечая на незаданный вопрос, — Да и силы беречь надо.

— Так вот, фермер, который нашел тело, сказал, что в полдень лаяли собаки, — сбивчиво сообщил полицейский. — А тело он нашел уже после обеда. Я подумал, что его, наверное, около двенадцати пополудню привезли.

Алек присел у обочины и двумя пальцами поднял лежащую в пыли сигарету. Её подпалили, но не выкурили даже до середины.

— Это ты правильно подумал, парень, — скупо похвалил Руфин и наконец отлепился от машины. — Что тут у тебя?

— Чую, это из машины убийцы, — пробормотал Алек задумчиво. — Знаешь, что это за марка?

Руфин присмотрелся.

— «Лавровый лист». Дорогие, премиум качества.

Алек принюхался к улике. Пахло так же, как и та дрянь, что курили в участке.

«Зачем платить больше, если нет разницы?» — он едва заметно покачал головой и завернул её в платок.

— Думаешь, это Яннис? — Руфин докурил и выкинул бычок в сторону.

— Это было бы очень глупо с его стороны. Мы уже держим его за нежные места, — хмыкнул Алек. — К тому же, Сизый умер где-то сутки назад. К сожалению, у Янниса есть алиби.

— Но не у его людей. До общины тут рукой подать, через лес напрямик за полчаса можно дойти. Надо бы его допросить.

Алек кивнул, уверенно глядя через кусты в стороны общины, словно по компасу.

— И чем мы будем на него давить? У нас ничего нет. Пусть медэксперт осмотрит тело и найдет нам улику. Хотя бы пулю. При обыске я видел в общине малокалиберные револьверы, а судя по входному отверстию, калибр оружия — мелкий. Пусть докажет, что это было оружие из их арсенала.

— Времени нет, облава скоро, — Руфин оглянулся, удостоверившись, что полицейский далеко. — Осталось полтора часа до заката.

— Значит, везем Янниса на облаву, ничего о своих подозрениях пока не говорим. Пусть думает, что мы ему доверяем.

— Тогда разделимся. Езжай за волком, а я дождусь катафалка. Уеду с ним в участок и сразу раздам указания.

— Про пулю не забудь.

— Цыплята курицу не учат, — Руфин по-отечески хлопнул Алека по плечу.

Варрон возражала против того, чтобы Яннис участвовал в операции «Гончие псы». Сын Волка был плохо управляем, сам себе на уме, а его лояльность вызывала лишь вопросы и сомнения. Тем не менее, опыт, накопившийся за семь лет противостояния с Лисом, подсказывал — сами они не справятся. Замещающая мазь, грим, подставные утки — ничего из этого не сработало в прошлом; Серый Лис просто игнорировал их попытки вылезть из кожи вон в прямом и переносном смысле. В отличие от того же Янниса, Лис знал о следователях Бюро всё, что только можно: иногда казалось, что это их любимый дядюшка, а не преступник и личный враг капитана.

Алек был согласен с Варрон. Яннис рисковал, ввязываясь в эту авантюру, поэтому Алек категорически ему не доверял. Для себя он решил: нужно следить за подозрительным сыном Волка во что бы то ни стало, а Руфин и капитан пусть гоняются за Лисом.

«Это только профессиональный антипатия, ничего личного», — безуспешно убеждал он себя.

Яннис не выглядел озадаченным или встревоженным. Он играл в карты с двумя приставленными к нему полицейскими: когда Алек зашел в дом, все трое гоготали на кухне, попивая чай из кружек с цветочками. Из кружек подозрительно пахло виски.

— О, пропавший следователь! — Яннис встретил его белозубой улыбкой. — Давайте партейку с нами. Играем на конфеты — до скуки законопослушно.

На столе лежали шоколадные конфеты в цветных фантиках — у сына Волка самая большая горка. Яннис выцепил одну, с шелестом развернул и закинул в рот; полицейские захихикали, словно это была им одним известная штука. Оба были в штатском, одеты по моде общины: рубашка выправлена из пояса широких штанов.

Под серьезным изучающим взглядом Алека они стушевались, веселье в глазах быстро поутихло. Один из них незаметно — почти — снял кружку со стола и поставил на пол.

— Спасибо, но у нас мало времени, — сказал Алек, присев на пустующий стул. — Собирайтесь, нам пора.

— Мне нечего готовить. Мое красивое лицо всегда со мной, а заговаривать зубы я умею и без подготовки.

— Надеюсь, всё пойдет по плану, и говорить вам вовсе не придется.

Яннис встал и жестом подозвал жену, та понимающе кивнула и вернулась с вешалкой в руках. Девушка поднесла Яннису жилет, так что он вставил руки в проймы, застегнула пуговицы, потом принялась внимательно и неспешно завязывать галстук. Алек сдержал порыв поправить свой: казалось каким-то кощунством прикасаться к нему на людях, после того, как по ткани скользили руки Дины. Мысли пошли совсем в другую стороны; Алек прочистил горло, пытаясь отвлечься.

— Ну все, господа полицейские, я нарядился и настроился на свою лучшую театральную роль, — напоследок Яннис вытащил конфетку из горки одного из наблюдателей, и все трое захохотали в голос. Алек почувствовал себя дураком и вышел первым.

Серый Лис назначил встречу на железнодорожном вокзале, и это было крайне подозрительно. Вокзал бастовал: составы стояли, билеты не продавались, на ворота повесили цепи и амбарные замки. Народ на улице скандировал лозунги, хотя к вечеру большинство все же переместилось в центр. Сначала Парламент игнорировал митинги, потом выпустил на улицы полицию для усмирения бунтующих — теперь же сделал показательный шаг назад и собрался на срочное совещание. Совещание длилось уже сутки, и никто не гарантировал, что результат будет сегодня; однако люди тысячами дежурили на улицах, громко требуя выплатить зарплаты, остановить рост цен и вернуть рабочие места.

Вокзал играл в беспорядках не последнюю роль: его работники первыми устроили забастовку, и жизнь города фактически остановилась. Жители потеряли возможность отправлять посылки, путешествовать, а главное — получать товары из соседних городов. Стоимость овощей взлетела до небес, за ними подскочили цены на всё остальное, за компанию. С каждым днем ситуация обострялась, а закрытые двери вокзала безмолвным символом корили правительство за задержку.

Поэтому, выбрав перрон Железнодорожного вокзала в качестве места встречи, Серый Лис поставил Бюро интересную задачу: как спрятать целую толпу людей в пустом здании — и это с учетом того, что сотрудники вокзала наотрез отказались помогать полиции.

Варрон лично встретила Алека в небольшом переулке промышленного района. Классическая прямая юбка ниже колена и серая рабочая роба смотрелись на ней настолько абсурдно, что пару секунд Алек просто пялился на неё, стараясь поймать брови, уползающие наверх.

— Зорбас, вы почти опоздали, — зашипела Варрон дикой гадюкой. — Возьмите вон там у угла транспарант.

— С какой надписью?

— С любой, Зорбас, не глупите. Вы тут не за честь народа выступаете, а участвуете в операции.

Алек вытащил первый попавшийся транспарант, не вчитываясь. Варрон приподнялась на цыпочках и зашептала ему прямо в ухо.

— Действуем по плану. Красс и часть команды одеты как сотрудники вокзала, они уже внутри. Скорпин и я — снаружи, митингуем и ждем появления Лиса. Вы идете с Яннисом до платформы. Колокольчик для сигнала с собой?

Алек кивнул и нащупал в кармане маленький бронзовый колокольчик. Если щелкнуть по нему указательным пальцем — то у всей команды в карманах задрожат такие же колокольчики, при этом не издавая ни звука.

Варрон выдавила Замещающую мазь сначала на ладони Алека, потом себе. Алек хмыкнул — капитан была настроена серьезно. Одна банка Замещающей мази стоила целое состояние, бюджет на неё выделяли неохотно, считая, что маги должны справляться и так, но сегодня капитан мазала ей всех, кого только могла.

На прощание Варрон шепнула: «Выждите три минуты и выходите», надела темно-синее кепи — опознавательный знак — и скрылась за углом. Яннис со скучающим видом прислонился к стене.

— А можно мне тоже какой-то сигнальный факел? Вдруг что-то случится?

— А вы не отходите далеко, — ответил Алек, выглядывая из переулка. Небольшая группа полицейских в рабочей одежде тихо митинговала у главного входа в вокзал.

— Какая интересная вышивка на твоей рубашке, — хмыкнул Яннис. — Чувствую в ней что-то такое родное. Динка вышивала? Наверняка вплела мою шерсть, она всегда так делает для кроссбридов.

Алек напрягся, но не повернулся на его голос, продолжая следить за закрытыми дверями вокзала. Нашел взглядом угол здания, за которым располагался черный выход — с него должны были снять замок, чтобы Яннис зашел внутрь.

— Ах ну да, отвечать мне — выше твоего достоинства, — саркастически протянул сын Волка. — Просто хотел сказать, что приятно помогать полиции. Надеюсь, это мне тоже зачтется. Можешь представлять, что это я защищаю тебя от всех бед, или что там делает эта рубашка?

Алек тяжело вздохнул и, наконец, обернулся. Яннис стоял в двух шагах, в его руках был тот самый транспарант. Надпись гласила: «Вы не заставите нас молчать!»

— Ну и чего ты такой недовольный? Я, может, просто подружиться хочу? — невинная улыбка озарила его лицо.

— Это необязательно, — сухо ответил Алек.

— Жаль, такие друзья, как ты, мне были бы очень кстати.

Липкая противная волна лизнула позвоночник. В прошлый раз Алек не обратил внимания, что ниже Янниса на полголовы. Теперь казалось, что сын Волка — не просто неприятный тип, но еще и смотрит свысока. На деле, придраться было не к чему: его дружелюбное лицо было до приторности искренним.

«Ну вот мне снова предложили „дружить“ с главой преступной группировки, наверняка предполагая особые привилегии и услуги с моей стороны», — саркастически поздравил себя Алек.

В кармане трепыхнулся колокольчик, и это было очень вовремя.

— Вам пора.

Яннис склонил голову, то ли соглашаясь, то ли насмешливо кланяясь, и, не скрываясь, вышел из переулка. Алек перехватил транспарант и побрел следом, не слишком быстро, но и не упуская его из виду.

Яннис не торопился. Расслабленной походкой он пересек небольшую привокзальную площадь, будто не замечая небольшую группу митингующих. Он держался на удивление профессионально, ничем не выдавая свое участие в операции: по-быстрому выкурил сигарету на ступеньках вокзала, бросая скучающие взгляды на плакаты, вытер руки о штанины и, также лениво, скрылся за углом. Алек услышал, как тихо скрипнула дверь.

Пора.

Закинув транспарант на плечо, он обогнул здание вокзала, прячась в длинных тенях от заходящего солнца. Порыскал глазами вокруг и, не найдя ничего подозрительного, просочился внутрь.

Яннис уже пересек огромный зал ожидания и свернул направо, по указателю к посадочным платформам. Алек, напротив, бесшумно поднялся по железной лестнице на второй этаж и прокрался к огромному окну в пол, выходящему на перрон.

Одинокие, брошенные людьми составы скучали без работы. Солнце, медленно покидающее здание, забирало с собой четкость линий, размывая очертания вагонов в ещё жидких сумерках.

Чуйка тревожно заскреблась о ребра. Алек знал, что вокзал изучен вдоль и поперек и оцеплен: на дальней платформе сидели «уборщики», игнорирующие веники; под потолком перрона дежурили снайперы, скрытые от глаз в укромных уголках между крышей и железными остовами. Где-то здесь, на первом этаже, на низком старте ждал Руфин. Снаружи Варрон и её команда взяли здание в кольцо. Серому Лису не уйти — но это никак не успокаивало.

Яннис на ходу поправил галстук и прическу. Он двигался легко, пружинисто, поднялся по лестнице, переходя на левую сторону перрона, спустился и осмотрелся — до обозначенной лавочки, где должна произойти встреча, осталось пару десятков метров. Сын Волка повел головой и, не доходя до места, свернул чуть вправо, ближе к составам. Алек неотрывно следил за ним, боясь даже моргнуть.

Яннис скрылся за бетонной перегородкой, разделяющей две платформы.

«Раз. Два. Три… Четыре…» — Алек рефлекторно считал секунды про себя. Чуйка взвизгнула, ударяя в голову выбросом адреналина.

Яннис не появлялся.

Алек, не теряя времени на размышления, размахнулся транспарантом, разбил окно и длинным прыжком сиганул со второго этажа на перрон.

Прыгать на бетон — неблагодарное дело. В колени отдало неприятной резкой болью, но жалеть себя времени не было. Команда едва сообразила, что происходит, когда Алек после стремительного рывка уже заглядывал за бетонную перегородку. Канализационный люк, так удачно скрытый от глаз, был открыт. Звуки шагов, едва слышные из-под земли, спешно удалялись.

Алек чуть было не сиганул вниз с такой же прытью, но там было темно даже для звериных глаз. Пришлось спускаться по лестнице. Внизу было сухо, его вмиг окружила непроглядная темнота. Воздух стоял спертый, пахучий.

Сначала он наткнулся на тело ногой, потом наклонился и пригляделся. Яннис огромной тушей лежал на полу с раскинутыми в разные стороны руками. Глаза сына Волка закатились за веки, на легкие похлопывания по щекам он не отреагировал.

— Следователь Зорбас? — крикнул кто-то в люк.

— Он здесь без сознания, спускайтесь аккуратно!

Пока полицейские неловко переруругивались на поверхности, Алек прислушался и, стараясь не шуметь, медленным шагом пошел вперед. Едва различая стены канализации, Алек от души обматерил себя за то, что не взял фонарик — Варрон, кажется, что-то говорила про это…

Ах да. Алек сунул руку в карман и затряс колокольчиком.

Впереди что-то зашуршало, и тонкая, едва заметная струйка света на миг блеснула сверху, далеко впереди.

«Проклятый Лис», — за эту долю секунды Алек успел зацепиться взглядом за фигуру, выскользнувшую наружу. Он ринулся вперед на грани возможности, и его спасла только чуйка, велевшая резко затормозить: он все равно впечатался в кирпичную стену, но хотя бы не разбил лицо.

Железная, липкая от холода лестница скользила под пальцами. Алек подтянулся, и мгновенно оказался у самого потолка канализации. Люк был закрыт. Алек замер, прислушиваясь. Снаружи не доносилось ни звука, стальная крышка не пропускала ни шаги, ни голоса.

— Да вашу мать! — рыкнул он, толкая крышку со всей силы. Казалось, еще чуть-чуть, и она поддастся, но нет — видимо, поверх поставили что-то тяжелое.

Он спрыгнул на дно канализации и замер. Чуйка, удивительно живая и словно трепещущая внутри, отговаривала идти обратно, тянула вперед, во тьму тоннеля. Алек, неслышно ступая, приглядывался к темноте расширенным зрачком. Спустя пару десятков ударов сердца, он нащупал взглядом едва различимый отблеск металла: невдалеке виднелась вторая лестница. Наощупь она была такая же холодная, но шершавая, очевидно ржавая. Под весом Алека она чуть скрипнула, но выдержала. Он толкнул люк — сначала недвижимая, крышка едва заметно приподнялась под его пальцами. Пришлось надавить сильнее, и люк все-таки сдвинулся в сторону с тихим скрежетом.

Алек выглянул наружу. Колеса вагона, под которым он оказался, закрывали обзор, и он выбрался на поверхность целиком. Прополз на животе под днищем вагона и выглянул из-за колеса.

Он оказался в ремонтном цеху. Это был большой зал: потолок уходил ввысь, несколько рядов рельсов вели составы в тупик. Ремонтируемые вагоны стояли понуро: некоторые покрашены до середины, где-то не вставлено оконное стекло. Снятые колеса лежали стопками у прави́льного станка. Столы с инструментами у длинной стены, соединяющей цех с вокзалом, запылились — ими явно не пользовались больше недели.

Алек выскользнул на бетонный пол, медленно вытащил револьвер из кобуры. Прокрался до конца платформы, заглянул за угол.

Ни души.

В густеющих сумерках он прошел вдоль ряда одиноких, заброшенных кузовов. Чуйка забила в набат. Алек повернул голову и всмотрелся в черные окна одного из пассажирских вагонов. Неслышно приблизился ко входу. На покрытых пылью ступенях остался едва заметный в темноте отпечаток ботинка.

Не издавая ни звука, Алек поднялся по короткой лестнице, наступив на отпечаток. Это показалось ему крайне забавным: олень, который идет по следу лиса. Он согнул руку с револьвером и приблизился ко входу в салон. Прислушался.

Внутри кто-то вздохнул.

— Это очень глупо с вашей стороны, — сказал Алек, не повышая голоса. — В чем смысл?

— Смысл есть, господин Зорбас, — ответил незнакомый низкий голос. — Заходите внутрь, а то мне неудобно с вами говорить.

В вагоне было темно, но звериное зрение позволяло Алеку разглядеть собеседника. Мужчина в рабочей кепке стоял в самом темном углу, опираясь спиной на запасной выход из вагона. Одна рука лежала в кармане брюк, из которого по ноге вились серые нити проводов. Вторая, в кружевной перчатке, держала револьвер, дуло смотрело прямо в голову Алека.

Черты лица, едва заметные в полумгле, один в один напоминали портрет со стенда «Их разыскивает полиция».

— Не признал вас с новым лицом, — голос у Лиса был тихий и крайне доброжелательный. — Старое вам куда больше подходит. Опустите оружие, пожалуйста, нервозность только мешает беседе.

«Если броситься на ускорении, он может промазать» — Алек не спешил опускать руку, понимая, что козыря у него нет.

— Не вздумайте дергаться, — предупредил Лис без какой-либо угрозы в голосе, но сомнений в серьезности его слов не возникло. — Здесь все заминировано. Кнопку я уже нажал, отпущу — и все взлетит на воздух. Даже вашей супер скорости не хватит, не успеете.

Алек почувствовал, как от желания осмотреться зашевелились волосы на затылке.

— А зачем тогда револьвер?

— Чтобы наша встреча не казалась вам романтическим свиданием, — в темноте блеснули зубы.

— Но если вы взорвете вагон, то тоже взлетите на воздух.

— Такой шанс остается, но он недостаточно велик. Не радуйтесь раньше времени.

Алек опустил руку и переступил с ноги на ногу, делая небольшой, едва заметный шаг вперед. Лис покачал головой, недовольно цокая, и Алек замер на месте.

«Он юлит. Он точно ничего здесь не заминировал, наши проверяли весь вокзал».

— Вы, наверное, думаете, не блефую ли я, — тот будто прочитал его мысли. — Советую вам не испытывать мое терпение.

«Нужно тянуть время, Варрон наверняка слышала колокольчик».

— Ну хорошо, вы застали меня врасплох. Я впечатлен. Как вам это удалось?

Алек напряг слух, пытаясь услышать шаги полиции, но было до неприятного тихо.

— Ох, Александр, вы меня просто поражаете своей твердолобостью. Если бы вы хоть немного пользовались головой, наше свидание вообще могло не произойти, — Лис едва слышно засмеялся. — Вы же сам маг, вам-то не нужно объяснять суть магии. Неужели вы думаете, что я владею какой-то тайной, которая позволяет мне сбегать от полиции? Или что я настолько гениален, что могу выпутаться из любой передряги? Приятно, конечно, но какой же вы наивный… Как жеребенок. И взгляд у вас такой же, жалостливый.

Алек вцепился в револьвер, как в спасательную соломинку, и сглотнул. Лис ласково улыбнулся ему, как дедушка, рассказывающий сказку.

— Все до нелепого просто, Александр. Я знаю всё про планы полиции, потому что мне их рассказывают. Легко продумать несколько шагов вперед, если знаешь все ходы оппонента заранее.

— Зачем полиции вам помогать?

— Там сложная система из причин, но для вас упрощу. Есть такая штука, называется деньги. Очень мощный аргумент.

Алек напрягся. Он уже открыл рот, чтобы сказать: «Этого не может быть, глупость чистой воды», но не произнес ни слова. Сердце будто сдавило тисками.

Это многое объясняло.

— Зачем вам я? Хотите, чтобы я тоже стал вашим информатором?

— О нет, вы честный до одури, — Лис поморщился. — Ничего не понимаете в нормальном бизнесе и в том, как красиво обставлять дела, чтобы не было вопросов. Даже жаль, кажется, в вас есть толк, несмотря на жеребячью мордочку. Дело в другом.

— И в чем же? — Алек снова попытался сделать незаметный шаг вперед, и в этот раз ему удалось.

— В конфликте интересов. Понимаете, ваше Бюро прогнило насквозь. Обычно, я не против, дела житейские. Но после ограбления дома Дайвари, Ласкарис взъелся на меня. Он оказался недоволен результатом. Теперь его человек в Бюро ставит мне палки в колеса, последний раз меня почти поймали. Это неприятно.

Сердце ухнуло в пятки. Алек на секунду забыл, как дышать.

— Что ты несешь? — забыв про нормы вежливости, Алек вгляделся в лицо Лиса, надеясь заметить любые намеки на ложь. Чуйка молчала, Лис ничем не выдавал себя.

«Мастерское вранье».

— Я бы рад сказать, что это неправда, — Лис видел его насквозь. — Но увы.

— И кто это?

— Я не знаю, но вас там немного. Я точно знаю, что это не вы. Вот и вычислите его, а потом посадите вместе с Ласкарисом. Все будут в выигрыше.

— Скажите своему информатору, причем тут я?

— Не могу. Есть вероятность, что мой информатор доит обеих коров, извините за эту пошлость.

Дверь в цех с едва слышным шарканьем отворилась. Алек хмыкнул, пытаясь отвлечь внимание Лиса, хотя тот физически не мог этого услышать.

— Допустим, я вам поверил. Неужели вы не нашли лучшего способа сказать об этом?

— За вашим домом следят круглые сутки, — с легким недовольством пожаловался Лис. — Вместо того, чтобы встретить вас после рабочего дня на кухне с горячим кофе, мне пришлось устраивать настоящий балаган. Хотя, безусловно, это весело, и позволило решить несколько проблем за один раз. Передавайте привет господину Яннису.

Алек хотел спросить что-то еще, но лицо Лиса резко приобрело зловещее выражение.

— Тебе пора, — приказал он, вмиг растеряв всё добродушие. — Поймай его. А теперь пошел вон.

В этот момент снаружи что-то упало. Алек вздрогнул от того, каким оглушительно громким был этот звук.

Все произошло одновременно, но время будто замедлилось.

Лис вынул вторую руку из кармана, и Алек загривком почувствовал, как импульс идет по проводу куда-то под пол. Замешкавшись на долю секунды, он рванул к окну, но не успел.

— Господин Серый Лис, вы окруже… — выкрик Варрон долетел до него лишь частично.

Запасная дверь за спиной Лиса выпала наружу плашмя, но звук удара о землю сожрал оглушительный взрыв. Вагон подскочил в воздух, как разыгравшийся бычок: сначала будто вскинул голову — салон накренился углом к земле. Потом его догнал «хвост», выбивая у Алека пол из-под пяток.

Взрывная волна толкнула его в живот. Ноги оторвало от земли, швырнуло обратно внутрь вагона с такой силой и скоростью, что он даже не успел сгруппироваться. Следователь выбил спиной противоположное окно, вылетел пушечным ядром из салона. Единственное, что он успел заметить напоследок — Лис пропал.

Алек рухнул на бетон, кубарем прокатился еще несколько метров, чувствуя, как колет за шиворотом стекло, и отрубился.

Алек открыл веки, но темнота перед взором не рассеялась. Он медленно повернулся на бок. Всё тело ломило.

— Я думал, ты помер! — Руфин подхватил его за подмышки и поставил на ноги. Алек пошатнулся и оперся рукой о его плечо.

— Ты постоянно так думаешь, — хрипло пробормотал он, потер лицо ладонью; зрение возвращалось неохотно, но через несколько секунд предметы вокруг обрели четкость. Алек медленно покрутил головой, осматриваясь.

Вагон лежал на боку, повернувшись к нему измазанным черной копотью днищем, будто устал и решил отдохнуть. Соседние кабины облизало взрывной волной: выбило стекла, помяло железные бока, такие непробиваемые на вид. Один из грузовых вагонов также упал боком кверху, оголяя лысые обода колес.

Черный дым струился по полу, медленно выползая на улицу через выбитые окна цеха. Под ногами скрипела стеклянная крошка.

Алек закашлялся, в груди отдало.

«Надеюсь, ребро не сломал», — подумал он, ощупывая грудь ладонью.

— Вы родились в рубашке, — заметила Варрон, подкрадываясь со спины. — Я видела ваш эффектный полет. Удивительно, что вы так спокойно стоите на ногах.

— Я в ней не родился, это вы мне её купили, — на самом деле, Алека шатало из стороны в сторону, только крепкое плечо Руфина позволяло сохранять ровное положение тела.

— Это она? Достойный экземпляр, в конце недели жду отчет о носке. Где Лис?

— Видимо, сбежал.

— Что он вам говорил?

Алек открыл было рот, чтобы пожаловаться на оскорбительные признания Лиса, но вслух сказал совсем другое:

— Зубы заговаривал, я так ничего и не понял…

— Под вагоном очередной люк, — крикнула Туллия, и пара полицейских в штатском тут же бросились ей на помощь. Алек потянул Руфина поближе, посмотреть.

Металлическая дверь, к которой прислонялся спиной Лис, расплавилась и прилипла к рельсам, закрывая зияющую дыру прохода. Туллия зарылась пальцами в щедро рассыпанный по полу песок, и легкая дрожь пробежала по её рукам. Металл быстро растерял свою твердость, мелкой стружкой посыпавшись в темную пучину. Туллия нырнула в проход, и её голос стал доноситься приглушенно и гулко.

— Тут очень старая кладка. Кажется, тоннель не связан с общей канализацией. И здесь тоже есть рельсы…

— Красс, составьте ей компанию, — без особого энтузиазма произнесла Варрон. — Вероятно, по этим рельсам наш Лис и умчал.

По её голосу было непонятно, какие эмоции она испытывает, но голубые глаза стали до колкого ледяными — казалось, капитан может проткнуть взглядом насквозь, как сосулькой. Пока Руфин, безуспешно стараясь не кряхтеть, спускался в тоннель, Варрон смерила Алека оценивающим взглядом.

— Договоримся так, — резюмировала она. — Вы мне — максимально подробный отчет, я вам — время отлежаться. Пока остальные будут допрашивать Янниса, вы поедете домой спать.

— Яннис пришел в себя?

— Да. Несет какой-то бред. Дурак, — последнее слово она будто выплюнула, снова напомнив Алеку ядовитую змею.

Варрон пытала его недолго: Алек собрал все мозги в кучу и выдал самый короткий и сухой доклад, на который был способен.

Голова гудела, а в автомобиле его начало мутить. Кое-как добравшись до своей квартиры, он добрел до ванной комнаты, намереваясь смыть пот и копоть, но силы его покинули прямо у раковины. Алек сел на холодный кафель, прижимаясь к стене разгоряченной спиной, и глубоко вздохнул.

«Лис мог соврать,» — убеждал он себя. — «Почему я вообще должен верить самому хитрому вору современности?»

Однако кусочки мозаики, ранее такие разрозненные и нелогичные, теперь красиво складывались в одну большую, крайне неприятную картину.

«Прошлый капитан из Бюро говорил, чтобы мы все забыли. Ведь никто не хочет ругаться с полицией, — шептала Дина в голове. — Твой участок кишит продажными полицейскими, которые работают на Эстета…»

Но кто?

Тихо капала вода из незакрытого до конца крана. Алек следил, как в зеркале отражаются блики от фар автомобилей, изредка проезжающих мимо.

Капитан Варрон, Лукро, Руфин, Туллия. Всего четыре человека, которым он каждый день вверял свою жизнь. Часто непростые, жестокие, хладнокровные, едкие. Часто милосердные, добросовестные, готовые к компромиссам. Неутомимые профессионалы. Кто из них мог сливать информацию Эстету? А кто Лису?

«Никто!» — уверенно говорил себе Алек, но червячок сомнения уже прогрыз сквозную дыру в его сердце.

«Эмоции не важны, важны факты», — говорил червячок прокуренным голосом отца, а ком в горле мешал дышать. — «Каждый из них мог.»

Алек продолжал рыться в закромах памяти, ставил каждого на воображаемый пьедестал, светил лампой в лицо и думал. И назойливая, как блоха, мысль щекотала мозг изнутри, отвлекая внимание от остального.

Они вели дело о распространении Гранулы уже несколько лет. Неужели за это время им ни разу не удалось поймать распространителей за хвост, только совсем уж несущественных для дела курьеров? Эстет всегда был на шаг впереди, как злодей из сказок. Алек не мог не признавать в нем умного, хитрого и опытного противника, но ведь дед ни разу не оступился! Может, дело не в его навыке просчитывать всё наперед, а в старом добром информировании?

Но кто? У кого достаточно власти? Кто может в любой момент, ничего не объясняя, уехать из офиса на неограниченное время? Кто постоянно общается со сливками общества, имеет на всех компромат и не гнушается пользоваться им при необходимости? Кто может прижать Эстета и задать ему парочку неприятных вопросов, получая при этом образные, но все же полезные ответы?

— Этого не может быть, — произнес он вслух, сам себе не веря.

Глава двадцать вторая

«Боги, а ведь существуют люди, которые просыпаются утром, потому что выспались. А бывают… такие, как я».

За окном было темно. Алек с трудом поднялся и поковылял к двери, которая грозила выпасть от напора незваного гостя. Голова немного кружилась. На грудной клетке растекся здоровый синяк, но дышать это не мешало, поэтому Алек плюнул и решил, что само заживет.

Он распахнул дверь, даже не озаботившись узнать имя пришедшего.

— Руфин, какого… — он осекся, не договорив, а потом удивленно зевнул. Это был не Руфин.

— Я зайду? — спросила Дина. Рука взлетела к голове, поправить засохшие в непотребной растрепанности волосы. В следующую секунду Алек понял, что сверкает голой грудью, прикрытой только синяками, и не нашел в себе сил смущаться.

— Что-то случилось? — спросил он хрипло, пропуская Дину внутрь.

— Да, — гостья дождалась, пока дверь закроется, и прошептала. — Её похитили, Алек. Я не знаю, что делать.

Алек кое-как сфокусировался на её лице, белесым пятном висевшем в полумраке коридора. Дина явно держалась из последних сил: губы подрагивали, в расширенных зрачках плескались страх и злость.

— Кого?

— Лейлу. Автомобиль остановился рядом с воротами мастерской. Четверо амбалов вытащили её прямо из внутреннего дворика, так быстро, что никто не успел ничего предпринять. Бабушка видела это из окна.

Алек в одно мгновение проснулся, будто его окунули в ванную, полную льда.

— На тебя никто не напал?

— Меня не было дома, — ответила она, едва заметно смутившись. — Когда я вернулась, бабушка выбежала встречать меня прямо на улицу, рыдая. Отец забрал детектива Милоноса, и они куда-то умчали, а я сразу к тебе…

— Как давно это произошло?

— Чуть больше двух часов назад.

— А сейчас сколько времени?

Они одновременно покосились на настенные часы. Стрелка почти достигла двенадцати часов ночи.

Алек потер лицо руками, надавил на глазные яблоки, стараясь избавиться от головокружения. Не помогло. Он чувствовал себя куском мяса, из которого пытались сделать отбивную — не сказать чтобы совсем безуспешно.

— Откуда эти жуткие синяки? — запоздало спросила Дина, и Алек будто почувствовал кожей её взгляд на своем теле.

— Ловили Лиса. Дай мне минут десять, и поедем в участок.

Алек скрылся в ванной, сунул голову под струю холодной воды, одновременно приводя себя в чувства и избавляясь от по-дурацки высохших прядей. Когда он выпрямил спину, его повело в сторону и затошнило.

«Все-таки сотрясение», — печально констатировал он, натягивая последнюю чистую майку в шкафу.

— Я сварила тебе кофе, — Дина терпеливо ждала его на табурете. Алек молча принял чашку из рук, безрадостно посмотрел на черную жижу. Хотелось спать или сдохнуть. — Ты в порядке?

— Да, — ответил он заторможенно.

— А кажется, что нет.

— Это ничего не меняет, — он большим глотком осушил кофейную чашку, обжигая губы и горло. — Поехали скорее.

— С этим тоже могут быть проблемы. Кажется, сегодня митинги вышли на какой-то новый уровень. Я поймала такси с четвертого раза и заплатила в несколько раз больше, чем обычно. Весь город собрался в центре, дороги перекрывают. Пока ехала, я даже выстрелы слышала.

— Боги, только этого не хватало, — Алек выглянул в окно. На улице не было ни души, но это только усугубило ощущение тревожности, разлитое в воздухе.

Он вернулся в спальню и достал револьверы: полицейский и свой личный.

— Возьми, — он протянул второй Дине. — И патроны тоже.

— Я не буду стрелять в людей.

— Да, только в кроссбридов, — она едва заметно покраснела в ответ на его усмешку. — Возьми. Если мы встретим Эстетских ребят, я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

Дина, всё ещё сомневаясь, сунула оружие в сумочку; молча передала ему белую рубашку, в черных разводах от пыли. Взгляд зацепился за торопливый шов поверх вышивки, там, где он подрал спинку, разбив окно вагона. Алеку стало стыдно: и дня нормально не проносил, уже порвал дорогущую вещь.

— Я была права, что пригодится, — с легкой улыбкой сказала Дина. — Плевать, что грязная. Надевай.

Он молча послушался.

Они выскочили на улицу и поспешно выехали в сторону полицейского участка. На улицах было неспокойно: народ шел по проезжей части злой и хмурной. Ближе к центру Алеку пришлось разворачиваться — баррикады перегородили дорогу. Он порадовался, что на автомобиле нет никаких опознавательных знаков.

— Если с ней что-то случится, я себе не прощу, — прошептала Дина, вцепившись в подлокотник и будто не замечая беспорядков вокруг.

— Не вини себя, ты ничего не могла сделать.

— Я могла быть дома.

— И это бы ничем не помогло, — Алек огляделся. — Давай бросим автомобиль здесь и пойдем пешком.

В двух кварталах от полицейского участка собралась недовольно гудящая толпа. Напротив давно закрытого главного входа он заметил группу плечистых парней. Один из них, с пушистым усами, проводил Алека тяжелым взглядом исподлобья. Чуйка молчала, но Алек все равно пристроился за Диной так, чтобы в случае опасности прикрыть её собой. К счастью, ничего не произошло.

Дежурный выглядел испуганным и нервным.

— Следователь З-зорбас, вся гражданская полиция на улицах. З-здесь почти никого нет, — отрапортовал он, чуть заикаясь.

— А где следователи Бюро?

— Капитан Варрон привез-зла подозреваемого и з-закрыла его в камере. А потом следователи все втроем куда-то уехали. Просили опергруппу, но сами понимаете…

— Зачем им опергруппа? — спросила шепотом Дина, когда они поднимались в офис по неосвещенной лестнице.

— Думаю, они поехали на виллу Ласкарисов, чтобы арестовать Маттиаса, — так же тихо ответил Алек, прижимая к двери металлическую бирку, которую он носил на шее. Дверь приветливо распахнулась, впуская их в темное помещение.

— Без Лейлы это не имеет смысла, она — главный свидетель, — голос Дины стал бесцветным. Девушка прошла в сумрак офиса и замерла посреди комнаты. — Они не арестуют его. Маттиаса нет на вилле.

— Согласен, он не такой дурак, чтобы везти туда Лейлу, — Алек проскочил мимо неё, снял со стенда ключ. — Тем более, на вилле — Эстет, и он против их общения. Я прихожу к выводу, что старик не знает о том, что творит его сын.

Дина шаркнула ногой и отвернулась к окну. На улице становилось неспокойно: изредка доносились возмущенные крики — слова не разобрать, но настрой людей сложно перепутать.

— Да, кстати об этом, — медленно проговорила она. — Эстет умер.

— Что? Когда? — Алек замер.

— Пару часов назад.

— Не могу сказать, что скорблю, хотя обидно, что я так его и не посадил. Откуда ты узнала?

Дина не ответила, подошла еще ближе к оконному проему. Тонкий силуэт в пышной юбке мерцал в фонарном свете так, будто её вылепили из фарфора.

— Алек… Почему ты не сказал мне, что твой отец состоял в банде Эстета?

«Вашу мать…»

Алек нажал на виски. От разговоров об отце его колотило и в лучшие дни, а сейчас головная боль острой иглой ткнула куда-то в темечко.

— Потому что я вообще о нем не говорю и не вспоминаю, — Алек постарался звучать спокойно. — Кем он был — неважно. Я не отвечаю за выборы, которые он делал, только за свои.

— Но это важно для меня, — голос Дины дрогнул. — Получается, что вы с Маттиасом примерно одного возраста, да?

— К чему ты клонишь? — Алек будто почувствовал во рту вкус горечи. — Считаешь, что помогаю ему, потому что мы друзья детства? Раньше играли вместе, а теперь ездим друг другу в гости и за бокальчиком виски планируем похищения девчонок…

Дина обернулась, блики от окна пробежали по её волосам. Большие шоколадные глаза будто прожигали его насквозь, и Алек подошел ближе, безуспешно пытаясь проглотить комок в горле.

— Отец был низкопробной шестеркой, ему не доверяли ничего важного. Он постоянно пытался подняться, но он был буйный, ненадежный, слишком много пил и постоянно бегал от карточных кредиторов. Детей шестерок не подпускают к «знати», мы с Маттиасом виделись пару раз, но никогда не дружили. Отца убили, когда мне было десять. Я попал в приют, и в приюте мне нравилось куда больше, чем жить с отцом. Если ты осознаёшь, что такое приюты — то должна понять, насколько ужасно было у меня дома. Из приюта я поступил в полицейскую академию, со второго раза. Я не сталкивался с Эстетом ровно до того момента, когда Варрон начала расследовать распространение Гранулы.

Дина моргнула длинными ресницами, но промолчала. По её лицу нельзя было ничего прочитать, и Алек раздраженно поджал губы.

— Ты мне не веришь, но пришла за помощью. Больше не к кому было? — в его голосе промелькнули стальные нотки. — Не нужно устраивать мне бесконечные проверки. Мы теряем время, которое можем потратить на спасение твоей сестры.

— Я совсем запуталась… — одними губами прошептала она. На секунду сердце Алека дрогнуло от её потерянного взгляда, но он досадливо отвел глаза. — Я не справляюсь с тем, что происходит. Ты же поможешь мне?

— Это моя работа, — чуть покачнувшись, Алек торопливо направился к выходу из офиса. — Ты идешь?

— Куда? — Дина, встрепенувшись, отмерла и последовала за ним. — Я думала, мы ждем следователей.

— Мы приехали в участок не за этим.

Следственный изолятор расходился в два крыла полицейского участка: гражданский — вправо, магический — влево. Магов-преступников содержали в отдельных камерах, за стальной заговоренной дверью; амулеты против магии встраивались в стены и решетки, не допуская побега или неожиданного нападения на следователей. Таким же эффектом обладали наручники, которые с рук магов не снимали до конца, только расстегивали один, оставляя второй висеть.

Все камеры, кроме одной, пустовали.

— О, голубки пришли… — голос Янниса сочился ядом. Он лежал на лавке, закинув ноги на стену, и не сел, когда к его камере подошли. За решеткой он выглядел так, будто делал Бюро огромное одолжение, продолжая здесь находиться.

— Господин Яннис, я здесь, чтобы задать вам один вопрос, — Алек остановился у решетчатой двери, Дина в двух шагах сзади. Она держалась прямо и уверенно, но Алек спиной чувствовал её нервозность.

— Я не вижу здесь ни капитана, ни моего адвоката, зато вижу посторонних, — Яннис выразительно подвигал бровями. — Так что я не планирую отвечать на вопросы. Я уже рассказал капитану Варрон обо всем, что случилось на вокзале и продолжаю настаивать: Лис меня раскусил и подставил.

Алек хмыкнул. Он снова взвесил свои варианты: довериться подозрительному бандиту, который только и думает, что о собственной выгоде, или рассказать следователям, среди которых каждый мог быть крысой Эстета. Выбор без выбора, в котором нельзя ни на кого положиться.

Пока он размышлял, Дина вышла вперед и взялась руками за решетку.

— Маттиас Ласкарис похитил Лейлу, потому что она главный свидетель против него, — отчеканила она. — Если ты нам не поможешь — её убьют.

— Мне очень жаль, — с лица Янниса слетела насмешливая полуулыбка. Он наконец сел, поджимая босые пятки. — Я бы с радостью помог, Диночка. Но я сижу в клетке.

— Поэтому мы здесь, — Алек перебрал в пальцах ключи от камеры. — Нам нужен человек, который не вызовет подозрений у Эстетских и сможет отвлечь внимание. Я хотел бы заключить с вами сделку.

Яннис медленно поднялся, подошел ближе и окинул их обоих долгим оценивающим взглядом.

— В каком же вы отчаянии, раз пришли ко мне, — в его голосе прозвучала откровенная издевка.

— Я не знаю, что у Ласкариса в голове и что он сделает с Лейлой, — Алек устало потер лицо рукой. — Я мог бы построить разговор по-другому, но у меня нет времени на игры. Предлагаю вам тоже пропустить часть с прелюдиями.

— Да, девочку жаль, и я мог бы помочь, — протянул арестованный. — Но я все-таки деловой человек. А сделка подразумевает выгоду для обеих сторон.

— И какие ваши условия?

— Снять с меня все обвинения?

Алек фыркнул.

— Давайте будем реалистами. Я не судья и даже не капитан.

— Тогда не все, а только обвинение в нападении на вас лично, — он сощурился с хитринкой. — Давайте притворимся, что ничего не было?

Даже не смотря на Дину, Алек почувствовал, как она напряглась, с надеждой и недоверием.

«Варрон меня убьет».

— Мне нужны гарантии, что вы нас не подведете, как уже было сегодня.

— Лис подставил меня! — его кадык дернулся: Яннис действительно был возмущен, а не играл. — Он выглянул из колодца, поманил меня к себе. Я подошел, а он как цапнет меня за голую лодыжку, как дёрнет вниз. Я вроде бы все соображал, я пошевелиться не мог, как приклеенный смотрел в его глаза. А потом вырубился, наверное, от удара об дно.

— Это перчатки гипноза, которые он у меня забрал, — убитым голосом сказала Дина. — Лис не задавал тебе вопросов?

— Нет, просто смотрел.

— Он даже артефакты использует творчески, есть чему поучиться.

— Следователь, — сын Волка подошел еще ближе и вкрадчиво заглянул Алеку в глаза. — Мне нет смысла ругаться с полицией. Я планирую биться за свою честь в суде и, если надо, отсидеть. Мне нельзя бежать. Тут моя семья, моя стая.

Алек потер переносицу подушечкой указательного пальца. В конце концов, за этим он сюда и пришел.

— Хорошо.

Яннис протянул руку, чтобы закрепить договор рукопожатием. Алек чуть замешкался и не успел пожать его ладонь в ответ.

Бахнуло так, что здание задрожало, как от землетрясения. С потолка посыпались хлопья известки, пыль взметнулась в воздух со всех сторон. Звук разбитого стекла перемешался с криками на улице.

— Что происходит?

Алек потряс головой: уши заложило, а от тряски перед глазами все закружилось. Чуйка завизжала. Адреналин вмиг разогнал кровь, приводя его сознание в относительный порядок.

— Гарью завоняло… — рыкнул Яннис, блеснув измененным зрачком. — Зорбас, окно!

Алек обернулся. Из маленького решетчатого окошка в конце коридора на пол сыпались хлопья огня. Вопреки логике, пламя вгрызалось в бетонный пол, не быстро, но уверенно распространяясь по комнате.

— Алхимический огонь, — прошептала Дина, пятясь к двери. Алек молниеносно отпер камеру, и сын Волка, на ходу натягивая ботинок, вывалился следом за ними в досмотровую.

Свет вырубило. В оконные проемы, ощетинившиеся клыками битого стекла, проникали лучи фонариков. Алек загривком почувствовал, что за стеной их ждет пламя.

— Где вся полиция? — с негодованием спросил Яннис, прижимаясь к стене. — Меня что, никто не охраняет?

Алек не ответил, мысленно костеря бестолковость капитана гражданской полиции, благодаря которому в участке осталось всего пару сотрудников. Он выглянул на лестницу и на ощупь достал револьвер. Из приемной доносились подозрительно спокойные шаги.

— Там кто-то есть? — проговорила Дина одними губами, прочитав это по его лицу. Он кивнул.

— Наручники сними… — зашипел Яннис на ухо Алеку. Тот поморщился: такая близость была не обязательна. — Я даже бежать быстро не могу, только рычать.

— Так порычи, — прошептала Дина, недовольно косясь на самого шумного члена компании. — Шуганешь их заодно.

— Да, люди, взорвавшие полицейский участок, точно испугаются одинокого волка в наручниках, — тихо хихикнул Яннис, потирая освобожденную руку. Алек привычно сунул наручники в карман и жестом показал следовать за собой на лестницу.

Выстрел взрезал едва устаканившуюся тишину.

Короткий миг ничего не происходило. Кровь Оленя забурлила в венах, и Алек едва успел прижать Дину к стене свободной рукой, прежде чем это началось.

Громогласный грохот разорвал пространство первого этажа. И следом, как внезапный грозовой ливень, в воздухе засвистели пули. По звуку он понял, что незнакомцы, ворвавшиеся в участок, теснят группу полицейских, скрывающихся за поваленными столами в большом офисе.

Звериный гон позволял Алеку двигаться бесшумно, практически перетекать из одной позы в другую. Он выглянул из-за угла, оценивая ситуацию. Один из налетчиков, в черной балаклаве на лице и в широких штанах от рабочей формы, стоял у стойки дежурного. Ружье в его руке блеснуло в темноте.

Второй размашисто писал что-то кроваво-красной краской на стене за стойкой.

«Что тут вообще происходит?»

— Их пятеро, — прошептал Яннис, втягивая воздух полной грудью. — Мужчины за тридцать. Пахнет краской и гарью. Гарью все отчетливее. Надо валить, с алхимическим огнем должны разбираться пожарные.

Алек кивнул: без особого пожарного песка эту дрянь не потушить.

— Там же люди! — ответила Дина. — В камерах задержанные на митингах…

— Можно окно выбить. Мы спрыгнем, тут всего-то второй этаж, а Дину подхватим, — будто не слыша её, Яннис продолжил вертеть головой.

— И полицейские, — кивнул Алек. — Все тут сгорят заживо.

Выстрелы на первом этаже стали реже: похоже, преступники взяли полицию в осаду.

— Дай ключ, я их выпущу, — шепнула Дина. Алек, не думая, сунул ей всю связку.

— Аккуратнее с огнем, даже близко не подходи, — прошептал он. — Если загоришься — тушить нечем.

Она кивнула и скользнула вдоль стены обратно в досмотровую. Яннис недовольно покачал головой:

— Геройствовать будем?

— Могу обратно в камере закрыть, — бросил Алек и стал бесшумно спускаться по лестнице. Сын Волка чуть слышно ругнулся и последовал за ним. Налетчик с ружьем едва успел дернуться, когда Алек нажал на основание его черепа и поймал оседающее тело.

Второй обернулся.

— Шухер! — крикнул он и, с громким шумом обронив банку с краской, скрылся в темноте коридорчика, ведущего в офис. Перестрелка в кабинете притихла.

«Ну что за придурок», — подумал Алек, недовольно качая головой и косясь на вынужденного напарника.

— Ну не успел я, что уж теперь… — волк выразительно пожал плечами. — «Жалкие псы государст…». Не дописали, но посыл ясен. Смотрю, митинги переросли в вооруженные погромы… Весело живём.

Красные маслянистые капли от свежей надписи стекали по стене, напоминая капли крови. Жутковатая лужа, вытекающая из банки, задела лежащее на полу тело дежурного. Алек взял его запястье пальцами. Вена пульсировала — парень просто потерял сознание.

«Это хорошо».

Алек прислушался: на втором этаже хлопнула дверь и послышались первые нервные шаги. И в эту же секунду в оконный проем с улицы влетела бутылка с горящим фитилем.

— Ложись! — гаркнул он и первым прыгнул за стойку, дернув за руку тело дежурного.

Если где-то в здании еще оставались стекла, их начисто вынесло взрывом. Стойку припечатало к стене взрывной волной. Яннис, пригнувшийся рядом, прокатился по кроваво-красной краске и стал похож на освежеванную тушу.

— Живой? — прохрипел Алек. Вместо ответа сын Волка витиевато выматерился.

Алхимический огонь расплескался из взорвавшейся бутылки, уверенно пожирая стены и мебель. Стало нечем дышать, черный удушающий дым повалил со всех сторон. Следователь закашлялся и потряс головой, улавливая обрывки голосов.

— … дебилы, нужно было только пожар…

— … да эти шавки в погонах первые начали стрелять…

— … делаем ноги, где все наши…

Вандалы и выпущенные Диной задержанные выскочили в коридор одновременно.

— Мы свои, из изолятора! — крикнул кто-то во второго этажа. — Не убивайте!

— Да нахер вы нам сдались, — нерво ответили из офиса. — Валите отсюда, а то сдохнем тут все!

Начался настоящий бедлам. Люди посыпали со всех сторон, крича и толкаясь. Кто-то полез через окна первого этажа. В голове Алека крики перемешивались с дымом, оставляя перед глазами расходящиеся будто по воде круги. Послышался душераздирающий вопль — мужчина вляпался ногой в огонь и в панике сдирал с себя штаны.

Алек с трудом отпихнул столешницу. Краем глаза успел заметить, как два парня в балаклавах оттаскивают бессознательные тела напарников. За одним остался кровавый след — видимо, его задело осколками взрыва.

— Захвати этого, — буркнул следователь не глядя, на карачках отползая по коридорчику в сторону офиса. Яннис, не переставая бурчать под нос, поднялся на ноги и потянул за собой бессознательного дежурного.

В офисе было темно. Зрачок быстро перестроился, являя поваленные столы с дырками от пуль.

— Есть здесь кто? — крикнул Алек, ни на что не надеясь.

— Да, помогите!

Совсем молодой парень в форме — опять курсантов привлекли? — пытался поднять раненого полицейского. Тот прижимал руку к боку; из-под пальцев разрасталось темное пятно. Алек подхватил раненого подмышками и с трудом выпрямился под его тяжестью. Тут же вспомнил о том, что вообще-то сам не до конца в форме.

— Ещё кто-то был? — сквозь зубы пробурчал он, давя тошноту и кашель.

— Нет, только мы, — парень помог подхватить полицейского со второй стороны и вместе они повели его через черные клубы дыма к выходу.

— Алек? — с улицы, сквозь гул толпы и скрип разваливающегося здания, проклюнулся нервный голос Дины. Он не сомневался, что она справится со всем сама, но с сердца свалился камень.

Перед тем, как покинуть офис, Алек напоследок оглядел все вокруг. Дверь в подвал была открыта — там, за заговоренными дверями находился склад улик. Очередной бандит в балаклаве на полной скорости выбежал на поверхность. Его пятки лизал алхимический огонь.

— Сейчас рванет! — с диким восторгом в голосе заорал он, пробегая мимо тройки полицейских и выпрыгивая в окно.

— Быстро отсюда!

Они вывалились на улицу, закашливаясь. Раненный тут же осел на землю, с трудом оставаясь в сознании. Люди разбегались от здания, со второго этажа выпрыгнул запоздалый беглец, вскрикнул и остался лежать на месте — видимо переломал ноги.

Взрыв прозвучал глухим хлопком; казалось, пламя, угрожающе выглядывающее из окон, сожрало даже этот звук. Недалеко звучали сирены пожарных автомобилей, но как скоро они прибудут сюда, с учетом забаррикадированных улиц?

Алек уперся руками в колени, стараясь не выплюнуть легкие. Глаза слезились, голова раскалывалась.

— Ты в порядке? — тонкие руки подхватили его за плечи, и в лицо заглянули испуганные глаза шоколадного цвета. Он хотел самодовольно ухмыльнуться, но кашель не дал.

— Надо торопиться, голубки, — подскочил со спины Яннис, весь в красных пятнах от краски. Алек кивнул, и они спешно нырнули в переулок.

Из-за угла показался автомобиль капитана Варрон. Алек успел заметить её развевающиеся светлые волосы, прежде чем автомобиль окружила толпа. Люди в рабочей одежде и с транспарантами то ли пытались остановить его, то ли наоборот объясняли, что происходит.

— Уходим, — сказал он и потянул Дину за руку в тень дворов.

Глава двадцать третья

Под сидением автомобиля нашлась стеклянная бутылка с водой. Дина глотнула и поморщилась: даже вода была со вкусом пепла. Алек припарковался на краю города, скрывшись за живой изгородью парка. Яннис стянул рубашку и стал оттирать ей красные пятна на теле, щеголяя обнаженными накачанными плечами.

«Обивку машины придется заменить, краска-то не отстирывается» — подумала Дина, косясь на него с неодобрением.

— А почему вы так резво убежали от полиции? — по-песьи отфыркиваясь, спросил сын Волка. — Что, следователь, ты не согласовал с капитаном свои действия?

— Не согласовал, — ровно ответил Алек, откинувшись на водительском сидении и прикрыв веки. — А еще с ними пока нельзя делиться планами об аресте Ласкариса.

— Почему?

— Потому что капитан Варрон на него работает, — спокойно ответила Дина, переплетая косу.

— Как ты поняла, что это она? — в голосе Алека не было ни капли удивления.

— Я узнала о некоторых подозрениях, которые есть у доверенного лица моей семьи, — Дина старалась звучать максимально абстрактно, чтобы на всякий случай не выдать Милоноса: Яннис притих и слушал их разговор очень внимательно. — А ещё я видела её фамилию в списке людей, которые навещали следователя Лукро в больнице. Если предположить, что Лукро узнал что-то важное, то удобнее всего убрать его, пока он лежит в реанимации. Все бы подумали, что это последствия серьезного ранения. Никто, кроме неё, не приходил навещать Лукро, и последний визит был как раз за пару часов до его смерти.

Алек распахнул глаза. Похоже ей все-таки удалось его удивить.

— Я и так уже понял, что это Варрон, — глухо пробормотал он. — И то, что ты говоришь, логично и до ужаса прагматично.

В машине стало тихо. Дине хотелось обнять его или, на худой конец, взять за руку, но шумное дыхание Янниса напоминало, что они здесь не одни. Ей стало стыдно за сцену в участке; она бросила на Алека сочувствующий и полный вины взгляд. Он выглядел плохо: мешки под глазами приобрели черный оттенок, лицо отливало нездоровой бледностью. В памяти всплыли огромные фиолетовые синяки по всей грудной клетке.

«Надо скорее спасать Лейлу и везти этого героя в больницу», — уверенно подумала Дина и произнесла строгим деловым тоном:

— Давайте спланируем следующие шаги. Я знаю, кому сообщить о том, что мы поймали Варрон и Маттиаса. Парламент давно пытается избавиться от всей преступной цепочки, включая продажных следователей из Бюро, и я знаю, кто занимается этим делом. Яннис, у тебя есть идеи, где могут держать Лейлу?

— Ни одной…

— У меня есть предположение, — признался Алек. — Они не повезут её на виллу или в городскую квартиру Ласкарисов. Маттиас знает, что Бюро хочет его арестовать. У них в доках есть несколько складов, на подставные имена. Обычно мы даем Эстетским время, чтобы помещение начали активно использовать, а потом приходим с проверкой. Но этот склад — совсем свежий. Уверен, Маттиас думает, что мы про него не знаем.

— Следователи Бюро туда тоже поедут?

— Вероятно, да, но до утра они будут заняты полицейским участком. К тому же они думают, что торопиться некуда: никто в Бюро не знает про похищение Лейлы и смерть Эстета.

— Старый пёс наконец сдох! Какое счастье! — хохотнул Яннис, но быстро притих под взглядом Дины.

— И тебе даже руку не пришлось прикладывать. Так скоро заделаешься главным жуликом в городе, — буркнула она. Если раньше Яннис вызывал в ней нервную дрожь с лёгким флером нежного трепета по ушедшим возможностям, то теперь он просто её раздражал.

— Когда мы встречались, ты была бархатистой фиалкой, а теперь стала такой колючкой. Всё-таки я хорошо на тебя влиял…

— Встречались? — холодно переспросил Алек, и Дина сглотнула. Этого только не хватало.

— Ну да, поженились почти, — сын Волка потер шею рукой, размазав пятнышко краски. — А ты что же, не знал? Ну извините, я не думал, что это тайна.

— Мне все равно, — Алек включил зажигание и вырулил с парковки. — Проведем разведку на местности.

Они ехали молча. Дина покусывала губу, выглядывая из открытого окна на пустующие улицы кольцевой дороги. Казалось, все жители города сейчас в центре. Все, кроме одной совсем еще девочки, запертой где-то в компании настоящего беспринципного монстра.

«Хоть бы с ней все было хорошо, о боги», — сердце Дины забилось громче и быстрее, она рвано вздохнула, забарабанила пальцами по колену. В голову полезли темные образы, один страшнее другого. — «Нет, нельзя об этом думать. Надо отвлечься».

Она скосила глаза в сторону Алека — несмотря на скорость, с которой они неслись по дороге, от него веяло невозмутимостью и хладнокровием. Его спокойная, собранная энергетика утешали её растревоженные нервы; даже просто сидеть рядом было приятно и спокойно. Теплая волна благодарности и чего-то ещё защемила грудь.

— Спасибо, что помогаешь, — тихо произнесла Дина в надежде, что её услышит только он.

Алек бросил на неё быстрый взгляд и кивнул, показывая, что услышал. В голове пронеслось равнодушное: «Это моя работа». Дина подавила тяжелый вздох: ну зачем надо было устраивать с ним разборки сейчас? И так все на взводе… Ну что за дура. И Яннис ещё, будто чувствовал самый неудачный момент для новостей. Дина едва заметно выдохнула, давя в себе досаду и желание треснуть волку по голове.

В доках было темно и тягуче жарко. Вдаль уходили ряды длинных продолговатых складов, создавая запутанный лабиринт из кирпичных стен и заборов из металлической сетки. Неприятное место для ночных прогулок в одиночестве.

Автомобиль остановился в тени одного из складов. Алек заглушил двигатель, и стало слышно отдаленный шум прилива.

— Который наш?

— Тот, — Алек указал пальцем на здание, с виду абсолютно обычное. Несмотря на поздний час, на крыльце стояло двое парней, а над их головами качалась одинокая лампочка, горящая тусклым светом.

Посерьезневший Яннис принюхался.

— Пойду осмотрюсь.

Не дожидаясь ответа, он выскочил из машины, потянулся до хруста костей и расстегнул ширинку. На удивленный Динин взгляд, он выразительно развел руки:

— Если я порву штаны при трансформации, новые мне никто не даст! Волком меня не заметят, примут за собаку.

— Будь осторожен, — ответила она, и тот, осклабившись, швырнул одежду на заднее сидение и ломанным движением трансформировался в зверя. Волк фыркнул и убежал в темноту.

Они остались вдвоем. Дина поежилась от неловкой тишины. Алек устало вздохнул — выдох был похож на тихий стон — и опустил голову на руль.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Дина, протянула руку и потрогала его лоб. Температуры не было. — Выглядишь паршиво.

— Пока живой, — он поморщился, но ладонь не сбросил; дождался, пока Дина, смутившись, уберет её сама. — Пойду посмотрю, чего полезного есть в багажнике.

Следователь открыл дверь и вышел.

— Алек? — он обернулся, вскинув брови, и она неожиданно стушевалась. — Я могу чем-то помочь?

— Пока нет.

Послышался щелчок, и голова Алека скрылась за открытой дверью багажника. Дина закрыла лицо рукой и легонько треснула себя по лбу.

«Ну что за глупость, извинись и всё,» — Дина покачала головой, недовольная собой, и, помявшись, выскользнула из автомобиля. Её встретила спина, выражающая высшую степень занятости.

— Я просто хотела…

Алек выглянул и, нахмурившись, всмотрелся в темноту за её правым плечом. Дина невольно оглянулась и натолкнулась на два горящих глаза.

Морда Янниса медленно перетекла в осклабившееся лицо.

— Разведчик принес своим голубкам немного сладенького, — хриплое горловое «р», с которым он начал говорить, с каждым новым звуком все меньше напоминало звериный рык и все больше наполнялось человеческим сарказмом.

— Что ты узнал?

— Там две двери. Мы видим основную, а есть запасная в торцевой части склада. С обеих сторон стоит по два человека. Я понюхал, послушал — Лейлу держат у дальнего входа.

— Как ты понял? — Дина вздрогнула всем телом.

— Я слышал её голос. Не тревожься так. Судя по тому, что она там произносит злые длинные монологи, всё в относительном порядке.

Это немного успокоило её.

— Маги есть? — Алек распахнул глаза, зрачки увеличились в секунду, занимая половину белка. Он покрутил головой, оглядывая место операции.

— Один сын Медведя прямо по курсу. Остальных магов я по запаху не чувствую.

— Хорошо. Мы пойдем первыми, с черного входа, потом ты — с главного. Отвлеки Маттиаса, но не раньше, чем мы будем наготове вступить в игру.

— И как я это пойму?

— Выжди минуты три после того, как мы зайдем, и начинай. Мне нужно знать, где именно ты слышал Лейлу, покажешь? Если что-то пойдет не так, особо не светись. Если поймают, до последнего настаивай, что ты ничего не знаешь. Пусть думают, что я тебя выследил.

Дина заглянула в багажник через его плечо и, не спрашивая, вытащила моток хозяйственной веревки. Не скрывая кровожадной улыбки, она сжала её в руке; Алек понятливо хмыкнул и протянул карманный нож.

— Если он с ней что-то сделал, я его на части распилю, — неловко пошутила она, надевая моток ниток на предплечье, как браслет. Карманов на юбке не было, пришлось сунуть нож за пояс.

— Ты всегда была такой безжалостной? — с непонятным одобрением спросил Яннис. — Тебе идет…

Дина поежилась от его взгляда.

— Прекрати, мне это неприятно, — она шагнула в сторону, понизив голос.

— А что такого? Счастливая жизнь состоит из маленьких радостей, прими как комплимент.

— Не вижу в твоих словах ничего радостного, — она невольно стрельнула глазами в сторону Алека, и Яннис хмыкнул, оценивающе глянув на спину, вновь торчащую из багажника.

— Ну я не виноват в том, что ваши отношения основаны на недосказанности и твоем двуличии. Поэтому ты постоянно боишься, что я скажу что-нибудь лишнее.

— Нет у нас никаких отношений, — буркнула она, краснея, и мстительно добавила. — Я ведь тоже могу твоей жене что-нибудь разболтать.

— Например что? Я — надежный тыл, отличный отец и муж.

— И бандит.

— Ну у каждого свои минусы. Мой образ жизни — не секрет для неё. Кстати, тебя тоже ничего не смущало. Когда тебе нужна была помощь с украденными артефактами, сразу ко мне побежала. Даже была готова замять дело в полиции, подделать показания, забрать заявление. Фактически подставить своего олененка в белых доспехах.

Она округлила глаза и по тому, как Яннис расплылся в усмешке, поняла: он сделал это специально, прекрасно понимая, какой у детей Оленя острый слух.

— Ну ты и скотина…

— Ни мне, ни вам, — он широко улыбнулся и чуть громче добавил: — Долго ещё? Нашу Лейлочку пять раз успеют убить, пока мы собираемся.

Волк, держа штаны в зубах, прокрался вдоль стены и слился с темнотой. Дина проводила его взглядом.

— Алек, — начала она. — Я не знаю, что ты слышал, но ты мог неправильно понять…

— Мне кажется, я все понял правильно, — произнес он, захлопывая багажник. — Моя помощь очень удобная. Ровно до тех пор, пока тебе это выгодно.

— Это не так, — щеки разгорелись красным. — Дай мне объяснить!

— Считаешь, это удачное время для выяснения отношений? — спросил он, неотрывно следя за крадущейся тенью. — Не переживай, мы не бросим твою сестру.

Волк прогулялся вдоль стены, принюхиваясь, и замер у маленького решетчатого окошка под самой крышей. Алек едва заметно кивнул сам себе, запоминая расположение Лейлы в здании.

«Но ты сам начинаешь…»

Дина сглотнула. Что она делает, в самом деле? Какая вообще разница, что он о ней сейчас думает? Есть более важный вещи…

— Ты прав. Нам пора?.. Подожди, — Дина стянула туфли, и закинула их в машину. Ребристый асфальт неприятно уколол пятку. — Лучше так, чем стучать каблуками. Пошли.

Алек пошел первым, Дина за ним; глубокая ночь скрыла их черным пологом. Они прокрались вдоль металлической сетки. Алек двигался бесшумно, будто не скрываясь: он шел с ровной спиной, точно подмечая самые темные закутки, не торопясь, но и не замирая от каждого шороха. Дина следила за его шагами, пробираясь следом чуть ли не на цыпочках и всеми силами стараясь не шуметь. Получалось с переменным успехом.

Следователь поднял ладонь, и она замерла. До заветной двери осталось с десяток метров по освещенной луной и фонарем площадке.

— Я отвлеку их внимание, — одними губами сказала Дина, выправила один край блузки и растрепала волосы. Потерла ладонью глаза, размазывая остатки туши по лицу. Алек неодобрительно поджал губы, но кивнул. Она успела заметить едва различимую дрожь, прошедшую по его шее, и золотистый отблеск в расширенных зрачках — она никогда не видела так близко, как у кроссбридов начинается звериный гон. Яннис сразу превращался в волка, не доводя до этого.

Дина вздохнула, собралась с мыслями и побежала в сторону пятна света, нелепо размахивая руками и всхлипывая.

— Помогите, помогите… — запричитала она, театрально задыхаясь, достаточно громко, чтобы её не встретили выстрелом в лицо, но и не слишком шумно, чтобы не привлечь ненужного внимания. — Добрые люди…

— Это кто еще? — один из охранников поднялся с корточек. На нём была серая кепи, которую часто носили рабочие, но револьвер в руке не оставлял сомнений в его статусе.

— Спасите! — Дина подскочила к нему, заламывая руки. Слезы потекли по щекам: для этого не пришлось прикладывать много усилий, скорее наоборот, они будто только ждали разрешения.

— Что произошло?

— Там… там… — она захныкала и прижала руки к щекам.

— Кто тебя обидел, красотка? — спросил второй, хватая её за запястье, заставляя открыть лицо. Самокрутка во рту удачно расположилась в щербинке между зубов так, что он двигался, не прекращая попыхивать сигаретным дымом.

— Не трогайте, — с истерикой в голосе пискнула Дина, слабо попытавшись вырваться. Попятилась к стене, поворачивая охранника за собой. — Что же вы… помогите…

Испуганным щенячьим взглядом она всмотрелась в глаза парня в кепи так, чтобы он невольно повернул голову в её сторону. В эту секунду силуэт, появившийся из темноты, подскочил к нему со спины и короткий ударом вырубил — тот даже не успел сообразить, что происходит.

— Дрянь, ты кого привела? — рыкнул охранник с самокруткой, оборачиваясь. Алек приостановил падение первого и шагнул ко второму: так быстро, что его силуэт почти размывался, сливаясь с тенями от фонаря.

Охранник выхватил револьвер, но неудачно — палец не успел найти курок. Дина со всей силы дернула руку на себя. Оба врезались в стену: она спиной, мужчина — сверху на неё, обжигая шею пеплом от самокрутки. Револьвер упал на землю, и в следующую секунду Алек настиг охранника коронным ударом в основание черепа. Дина, не сумев удержать в руках резко отяжелевшего мужчину без сознания, осела по стене на землю, придавленная телом.

— Это было опасно, — Алек отвалил его в сторону и подал ей руку. В его голосе прозвучало плохо скрываемое восхищение.

— Это была импровизация, — ответила Дина. Запоздалый испуг пополз по спине мерзкими мурашками; она тряхнула плечами, но липкое чувство никуда не уходило. Задрожали коленки. — Не знала, что ты можешь так быстро двигаться.

— Так редко получается. Рубашка помогает?

— Возможно, — она вытерла слезы тыльной стороной руки и потянулась за веревкой.

«Важно не думать, а просто делать. Волноваться будем потом».

Алек собрал револьверы, стянул кепи с охранника и надел на себя. Понаблюдал, как Дина отточенными быстрыми движениями связывает руки охранников веревкой.

— Узлы не развяжутся?

— Мои не развяжутся.

Алек кивнул и аккуратно приоткрыл дверь, заглядывая в образовавшуюся щель.

— Никого. Я первый, никуда от меня не отходи. Держи револьвер наготове.

Внутри оказалось подозрительно тихо. Бетонный пол холодил босые пятки; стремящиеся к потолку стеллажи создавали герметичный коридор. Впереди между полками мерцала полоса блеклого света. Голоса доносились глухо, будто издалека.

— … ты повторяешься… — произнес раздраженный баритон. — Разве тебе не понятно, что в твоем случае лучше молчать?

— А то что? — Лейла ответила высокомерно и напористо. — Ты так и не объяснил мне, зачем я здесь! Что молчишь? Убивать меня будешь?

— Чем больше ты болтаешь, тем быстрее это случится, — взорвался мужчина. — Зачем я вообще с тобой связался?

— Потому что ты самонадеянный дурак, — ответила она с такой яростью, что у Дины полезли брови на лоб. — Твой план провалится, потому что ты ничего из себя не представляешь!

Стеллажи привели их к широкой пустой площадке: коробки отсюда растащили по краям, освобождая место в центре и создавая удобное убежище по краям. Дина аккуратно выглянула в щель: ближе к противоположной стене склада сидела Лейла, привязанная к стулу. Она держалась ровно, будто проглотила стальной хлыст, и, вскинув подбородок, смотрела с горячей, почти кипящей злостью в глазах.

За её спиной, расслабленно опираясь на стену склада, возвышался двухметровый бугай с выступающей квадратной челюстью — он выглядел настоящим великаном рядом с Лейлой. Казалось, он может зашибить её одним шлепком ладони, даже кулак не пригодится.

— Зачем она их провоцирует? — с волнением зашептала Дина, тронув Алека за плечо.

Алек склонился к её уху.

— Кажется, это я виноват, — зашептал он низко, едва слышно. — Мы с Лейлой договорились, что я в участке подстрою им встречу так, чтобы Лейла могла выведать что-то полезное.

— Ты пытался использовать мою сестру? — Дина прожгла его возмущенным взглядом.

— Она сама согласилась, — он пожал плечами. — И теперь, видимо, пытается следовать плану. Исходя из своих представлений о нём.

Дина закусила губу и прильнула к щели снова.

— Может, треснуть ей? — худощавый мужчина, которого она не заметила раньше, сидел на коробке невдалеке и ел яблоко, откусывая куски с громким хрустом.

— Заткнись, твоего мнения тут не хватало… — Дина подалась вперед, но сумела увидеть только спину Маттиаса.

— Не понимаю, чего мы ждем?

— Новостей из полицейского участка!

— Когда привезут ордер на твой арест? — Лейла цедила слова ядовитой змеей, будто ей нечего было терять.

Алек ухмыльнулся, а потом откровенно прыснул. Дина, которую потряхивало от нервов, удивленно покосилась на него

— Она пытается быть похожей на тебя, — улыбаясь, прошептал он.

«Это так я выгляжу со стороны?» — его комментарий был так не вовремя и так неуместен, что Дина чуть не расхохоталась в голос. Она вжалась лицом в сгиб локтя, но все равно едва слышно хрюкнула от смеха.

С противоположного угла склада донесся шум: кто-то вскрикнул, потом громыхнуло, как от падения тяжелого предмета, и всё снова стихло.

Мужчина с яблоком в руке заметно напрягся.

— Я проверю, что там, босс, — сказал он, скрывая волнение за ленивым безразличием. Дина подавилась истеричным смехом и затихла. Казалось, бандит точно услышит, как громко стучит её сердце.

— Я сам, последи за ней, — бросил Маттиас и быстрым уверенным шагом скрылся за стеллажами. Хлопнула дверь.

Мужчина торопливо проверил пули в барабане револьвера, который держал во второй руке.

— Будь зайкой, помолчи. И тогда у тебя останутся все конечности…

Горячая ярость закипела в Дининой груди, в секунду замещая страх. Она стиснула зубы и вжалась в стеллаж, чтобы не броситься на бандита прямо сейчас и не пытаться задушить его голыми руками. Пришлось до боли сжать ручку револьвера повлажневшей ладонью, чтобы успокоиться.

Алек, склонившись чуть ли не пополам, скрылся за стеллажом с коробками и двинулся к похителю. Дина перевела взгляд на Лейлу — та сидела спокойно, не дергаясь и будто бы совсем не переживая.

Хрусть. Звук откушенного яблока прозвучал громче выстрела, и в следующую секунду мужчина рухнул на пол плашмя. Отскочившее в сторону яблоко брызнуло соком. Мужчина оперся об пол освободившейся рукой и начал подниматься.

Двухметровый громила запоздало дернулся вперед, чтобы помочь приятелю, но не успел.

— Стой на месте, или я выстрелю, — громко произнесла Дина, выпрямляясь в полный рост. Револьвер в вытянутой руке не дрожал.

Великан презрительно скривился и сделал в ее сторону несколько шагов. По тому, как он переваливается с ноги на ногу Дина поняла, что он не из дома Медведя, а просто вырос таким огромным без всякой магии.

— Думаешь, я боюсь тебя, девочка? — его голос гудел будто из бочки. — Тебя и твоей хлопушки?

«Нужно выстрелить», — шепнул внутренний голос, но Дина медлила, стиснув зубы.

— Можешь бояться моей хлопушки, — дуло, появившееся из-за спины уткнулось великану за ухом. — Еще один шаг или звук, и ты труп.

Голос Алека не оставлял простора для сомнений. Дина скосила глаза — первый противник лежал бессознательным телом на полу, из его носа капала кровь.

Великан был выше Алека почти на голову, но подчинился без лишних слов. Алек кивнул Дине, и она выскочила из-за коробок, суетливо стягивая моток веревки с предплечья.

— Да я же порву твои веревочки, — хихикнул великан добродушно, даже не думаю сопротивляться. Кажется, он не воспринимал их всерьез, с интересом наблюдая за тем, что будет дальше. Дина быстро обмотала его запястья и лодыжки, связывая их вместе.

— Удачи, — злорадно ухмыльнулась она и вместо кляпа мстительно запихала ему в рот извалянное в пыли яблоко. Обернулась, тут же подхватила в объятия Лейлину легкую фигурку.

— Я уж вас заждалась!

Дина с нарастающим возмущением поняла, что сестра не только не боялась и не переживала, а пребывала в веселом возбуждении, будто это не возмутительное и опасное похищение, а увлекательное приключение.

Алек со странным выражением лица разглядывал наручники, которые только что снял с рук Лейлы.

— Они магию блокируют, — возмущенно пожаловалась девушка. — Если бы веревкой связали, я уже нашла бы способ выбраться.

— Из Бюро, — констатировал Алек, пряча их в карман брюк. — И ключ от наших подошел.

Легкий ветерок прошел по ногам. Прежде чем Дина поняла, что это значит, Алек метнулся к ним, отпихивая обеих девушек за стеллаж.

— Весь полицейский участок объяло огнем! — красочно распинался Яннис. — Я едва успел выбраться, даже рубашка сгорела.

Дверь закрылась, и повисла напряженная тишина.

— Ты так и не объяснил, как ты меня нашел… — медленно произнес Маттиас, не позволяя Яннису пройти вглубь.

— А что, разве это место — тайна? — в его тоне прозвучало надменное пренебрежение. — Я думал, что все про него знают…

— Вообще-то не все…

Алек перехватил револьвер поудобнее и замер у выхода на площадку. Проход между стеллажей с этой стороны был совсем короткий, сквозь щели на полках виднелись две мужские фигуры.

— Послушай, Ласкарис, — Яннис понизил голос. — Я все понимаю, мы не друзья и не ведем совместных дел. Но это не значит, что не можем. Например, наши отцы не соперничали и уважали авторитет друг друга…

— Хм… ну тогда пойдем, покажу тебе кое-что любопытное… — тени от фигур сдвинулись с места, перетекая из одной щели в стеллажах в другую. Когда наконец Маттиас выступил на свет, то сразу встретился с дулом револьвера.

— Господин Маттиас Ласкарис, вы арестованы за похищение Лейлы Дайвари, — официально сообщил Алек. Его лицо не выражало ни единой эмоции, будто высеченное из камня.

В этот момент Дина впервые увидела Маттиаса, и он оказался именно таким, каким она представляла. Красивый молодой мужчина с идеально уложенными волосами — достойный сын Эстета, заслужившего свою кличку за любовь к стилю. Встретив его на улице, Дина никогда не заподозрила бы Маттиаса ни в чем противозаконном, настолько воспитанным и приятными он выглядел.

— Твою мать, Ласкарис, — завопил Яннис в полный голос. — У тебя тут полиция? Ты что, совсем с катушек слетел? Подставить меня хочешь? Мне проблемы не нужны…

И выразительно вскинул ладони вверх, сдаваясь.

Ласкарис быстрым взглядом ощупал склад, за секунду задержавшись на двух связанных телах и стуле, одиноко лежащем на боку у стеллажей. Вмиг растеряв всё высокомерие, он отзеркалил движение Янниса.

— Я тут вообще непричем. Меня обвиняют без доказательств, здесь виноват кто-то другой, — проговорил он, не разрывая зрительного контакта со следователем.

Алек моргнул, как завороженный, да и Дина сама замерла, не в силах сомневаться в его словах. Лицо Маттиаса было таким честным, пробирающим до самых костей. Не осталось ни малейшего подозрения в том, что он говорит правду. Разве могут врать такие большие, по-детски безгрешные глаза, такой приятный нежный баритон…

— Шейный платок, — звонко закричала Лейла, разбивая повисшее молчание. — У него под рубашкой наш Правдивый платок. Тот самый, что похитили после аукциона.

Дина сощурилась — краешек голубого шелкового полотна торчал из-под застегнутой до самой шеи рубашки.

«Скотина», — со злостью подумала она. — «Похитил мою сестру и пользуется моими артефактами».

В следующий момент Маттиас дернулся — слишком быстро для обычного человека — и, оттолкнув Янниса в сторону, скрылся за стеллажом. Яннис, не ожидая такого подвоха, рухнул на коробки, сгруппировавшись в воздухе. Алек рефлекторно выстрелил вслед беглецу, перегораживая путь к спасению. Не попал. Маттиас сориентировался на ходу, скрылся за полками и кинулся в противоположный угол склада.

Алек выстрелил снова, целясь по ногам, и Маттиас вынужденно замер. Следователь, прислушиваясь, сделал несколько мягких шагов ему навстречу, когда дверь распахнулась, и внутрь ввалился парень, отвлекая внимания на себя.

По его внешнему виду, Дина мгновенно вспомнила: Яннис предупреждал, что среди охранников есть сын Медведя. Невысокий, но коренастый и широкоплечий мужчина в кепке, утробно зарычал, даже не потянувшись к оружию. Алек нажал на курок не думая. Брызнуло кровью, сын медведя дернулся от раны на плече, но даже не замедлил ход. Алек попятился.

Яннис восстал из кучи коробок, напоминая картинку из детской страшилки: волчьи зубы не помещались в его человеческий рот, а глаза сверкали красным. Движения Янниса перетекали одно в другое так, будто он сделан из жидкого желе; мышцы угрожающе напрягались под кожей, как у настоящего хищника.

Сын Медведя, быстро разобравшись в том, кто здесь самый опасный противник, двинулся на Янниса. Тот сгорбился и прыгнул первым, уже в полете выпуская когти.

Дина потянула Лейлу в безопасный угол, но та уверенно выдернула ладонь и схватила стул. На её розовощеком добродушном лице появилось яростное кровожадное выражение. Игнорируя Динины попытки остановить её, сестра прижала стул к груди и скрылась среди стеллажей. Дина, выругавшись, побежала следом.

Звуки исступленной драки, вперемешку с рыком и шипением, доносились из-за спины. Дина оглянулась. Яннис с расцарапанным лицом взял медведя в захват, его глаза налились кровью от натуги. Несмотря на впечатляющую ширину шеи, противник не хотел сдаваться, но махал руками бестолково, задыхаясь.

— Стоять.

Алек настиг Маттиаса на прямой к выходу. Ласкарис медленно обернулся, прожигая следователя ненавидящим взглядом. Правая рука торчала из кармана, где он явно нащупал револьвер.

— Маловато у тебя магов для того, чтобы мне противостоять, — ухмыльнулся Алек, продолжая держать его на мушке и не делая резких движений.

— Мне достаточно оружия, — прошипел Маттиас, пятясь спиной вперед.

— Так стреляй.

Маттиас скорчился от злобы. Он двинул плечом, поворачивая дуло револьвера в кармане в сторону противника.

В эту секунду стул со всего размаха рухнул на его спину. Ласкарис рефлекторно нажал на курок — пуля порвала штанину и ушла в пол. Он осоловело закрутил головой, но Алек уже подскочил ближе и завел его руки за спину, щелкая наручниками.

— Иногда любовь бьет наотмашь! — произнесла Лейла с пафосным злорадством.

— Долго думала над фразой? — Алек белозубо улыбнулся.

— Начала думать сразу, как только меня похитили. Спасибо, что пришел за мной.

— Дину благодари, — он поискал её глазами и, найдя, недовольно хмыкнул.

Дина, уверившись, что здесь её помощь не нужна, вернулась к Яннису и снова размотала бельевую веревку. Лежащий на полу великан с удивленно-испуганными глазами следил за тем, как она методично связывает руки сына Медведя — судя по тому, как он катался по полу, веревка так и не порвалась, несмотря на его старания.

— Кажется, там был еще один, — с волнением пробормотала Дина, но в дверь так никто не пошел.

— На его месте я бы уже драпал отсюда со всех ног, — прошипел Яннис, ощупывая расцарапанное лицо.

Они стаскали четверых преступников в центр склада и сложили на полу. Последним Алек приволок Маттиаса. Тот нарочно игнорировал следователя, так будто пришел сюда самостоятельно, но при взгляде на Янниса ощерился бешеной собакой.

— Серый Лис обещал мне, что я больше с тобой не увижусь, — ядовито прошипел Маттиас. — Безродная выскочка.

— Я то как раз из старинного дома кроссбридов, а ты кто такой вообще? — с возмущением в голосе воскликнул сын Волка, явно желая с ним поквитаться, но Алек отодвинул его плечом. Привычным движением он ощупал Ласкариса, ища спрятанное оружие. Снял с шеи металлический амулет с выгравированным волком, видимо, отвечающим за скорость реакции. Из топорщащегося кармана он достал мелкокалиберный револьвер и полупустую пачку сигарет.

— Хм… «Лавровый лист»…

— Угощайся, — ядовито бросил Маттиас.

— Спасибо, не курю. А вот убийца господина Сивого курил как раз такие. Просто любопытный факт.

Маттиас замолчал, нахмурившись.

— Это было подозрительно просто, — произнес Алек, продолжая следить за лежащими штабелями бандитами. — Почему их всего пятеро? У Эстета огромная банда…

— У Эстета — да, но здесь не Эстетские ребята, это личная гвардия Маттиаса, — произнесла Дина. — Сизый тоже называл себя Эстетским, хотя никто этого не подтверждал. Он думал, что состоит в банде, а был просто на побегушках у Маттиаса.

Алек задумчиво кивнул.

— Хорошая версия, — и нехотя добавил. — Ты толковый напарник.

— Спасибо, — Дина почувствовала, как краснеет. — А где здесь ближайший телефонный аппарат? Нужно сообщить кое-кому о том, что мы натворили.