Живые нити

Часть 4

«Платяной шкаф». Глава девятая

В номере никого не было, лишь шторы едва заметно колыхались у открытого окна. Алек промчался к нему и, выглянув наружу, быстро осмотрелся. Звериное чутье подсказывало, что Лис близко. Сердце молотило в груди, как барабанная дробь. Алек высунулся из окна по пояс, изучил расширенными зрачками улицу, вслушался в собственные ощущения.

И тут заметил внизу фигуру, спокойным шагом идущую в центр города.

«Это он!» — завопило чутьё, и Алек рванул обратно к двери.

— Он сбежал, Руфин! — крикнул он на ходу. — За мной!

— Как он умудрился… — запыхтел напарник, сразу отставая. Алек, перепрыгивая через четыре ступеньки за раз, пытался сообразить, чем его привлекла именно эта фигура. В критические моменты он часто действовал по звериному наитию, лишь потом прибегая к осознанному анализу.

«Что-то в нем было не так…» — он перепрыгнул стойку администратора и выбежал на улицу. Огляделся. Фигура вдали как раз поворачивала с основной улицы в переулок.

«Ах ну да! Он в плаще в сорокоградусную жару. В списке Дайвари же был какой-то плащ?» — Алек быстро скинул стесняющие движение туфли и стартовал в одних носках. — «Кажется, плащ для полетов? Как бы этот Лис не улетел вовсе…»

Разогнавшись в доли секунды, он обогнал проезжающий мимо автомобиль, проскочил мимо женщины с ребенком, испугав обоих. Едва не пронесся мимо нужного переулка, затормозив на одной ноге. Носки на пятке стерлись в миг.

Переулок оказался коротким перешейком, связывающим рабочий район с центральным. На главной улице собрались протестующие, которые по собственной воле или по принуждению полиции разошлись по домам накануне ночью. Их было меньше, чем вчера, но шума они создавали достаточно: выкрики резко ударили по ушам Алека так, что на мгновение он потерял ориентацию в пространстве.

Алек покрутил головой по сторонам в поиске фигуры в плаще. Прошел вперед, лавируя между людьми. Как назло, по большей части это были мужчины в серой рабочей одежде — такого же цвета, как и артизанский плащ. Алек пытался «греть уши», но бесполезно: чуткий слух, способный улавливать мышиные шаги в тишине, только отвлекал здесь, среди недовольного гама.

Край плаща мелькнул где-то справа. Алек со всех ног побежал туда, петлял среди протестующих, маневрировал, даже случайно отпихнул кого-то с дороги. Проигнорировав злые окрики, он понесся дальше, пытаясь хоть что-то почувствовать, любую крошечную подсказку, окончательно уходя в звериное чутьё. Но люди вокруг мешали, сбивая настрой, продолжали кричать и мельтешить серой формой перед глазами.

Алек покрутился на месте, схватился за голову и длинно, яростно выматерился.

Серый Лис ушел.

Возвращаясь быстрым шагом, он заметил Руфина у переулка: тот стоял с его туфлями в руках, тяжело дыша и тоскливо оглядывая толпу. Алек встретился с ним взглядом, покачал головой.

— Я так и думал, — печально констатировал напарник.

— Он не мог уйти далеко, он же пешком, — Алек выхватил ботинки и надел их прямо на черные от пыли драные носки. — Пусть полицейские прочешут тут всё: улицы, подвалы и крыши, стучатся в квартиры, опрашивают прохожих.

— Приди в себя, люди на улице не настроены помогать полиции, — Руфин покачал головой так, будто общался с маленьким перевозбудившимся ребенком. — Как ты представляешь поиски в такой толпе? Мы упустили его.

— Нельзя сдаваться, нельзя, — Алек чувствовал, что адреналин начинает его душить. Не запыхавшись во время бега, сейчас он почувствовал нехватку воздуха. — Мы были так близко! Мы теряем время, Руфин! И что скажет капитан?

— А, ну если проблема только в капитане… — Руфин шуточно вскинул брови, но Алек проигнорировал его, снова крутясь на месте в отчаянной надежде увидеть серый плащ. — Ну все, друг, пойдем… Я сам капитану скажу, раз ты принимаешь так близко к сердцу.

— Да причем тут она! — Алек дернулся, не в состоянии принять поражение. Потом остановился, отдышался и махнул Руфину рукой. — Ладно, ты прав. Поехали отсюда…

— Надо номер осмотреть, вдруг там что-то есть.

Алек неохотно кивнул и поплелся в сторону мотеля.

Администраторша встретила его круглыми то ли от восторга, то ли ужаса глазами. Алек напомнил себе, что нельзя пугать людей стремительным бегом и прыжками выше головы и поволокся на пятый этаж по лестнице. Без адреналинового гона это было долго и утомительно.

На кровати мотельного номера сидел кадет полицейской академии в полном обмундировании, прилежно сложив руки на коленях.

«Этот вчерашний или новый?»

— Здравия желаю, следователь Зорбас! — подскочил парень. — Я ничего не трогал, ждал вас. Но позвольте высказаться. Очевидно, что мы ничего здесь не найдем, комната покинута. Уборщица даже выбросила мусор из корзин, в ванной ни следа пребывания, кровать заправлена…

— Благодарю, — Алек усталым жестом остановил его речь. — Руфин, возьми, пожалуйста, всех свободных ребят. Пусть опросят соседей, может быть, кто-то что-то видел.

Он обвел комнату долгим пристальным взглядом: первое впечатление вторило словам кадета. Но чутье урчало недовольным зверем, заставляя приглядываться к деталям. Не обращая внимания на замерших в дверях полицейских, он прошелся по комнате, заглянул под кровать — там не убирали уже давно. Открыл ящики стола — пусто.

Потом неспешно подошел к шкафу и отворил дверцу.

— Какого…

Сначала показались лакированные красные туфли и худые женские ноги, перетянутые веревкой. Когда же Алек распахнул обе дверцы, то понял, что девушка лежала в неудобной позе, прижав колени к груди, а голову — к коленям. Руки были заведены за спину. Растрепанные кудрявые волосы копной высыпало на пол.

Алек подхватил девушку на руки и вытянул из шкафа. Кудри обсыпали его плечи, открывая её лицо.

— Дина?

— Твою мать! — Руфин подскочил и помог уложить девушку на кровать. — Это что, Дайвари? Живая хоть?

Алек, холодея, пощупал вену на шее.

— Живая. Кадет, тащите холодную воду. Есть нож?

Руфин вытащил складной нож из кармана и разрезал веревки на ногах, пока Алек, повернув девушку на бок, возился с ремнем. Наконец расстегнул: на тонких запястьях остались кроваво-красные полосы. Испуганный и притихший кадет притащил воду в стакане, Алек вылил немного на ладонь и протер её бледные щеки.

Дина вздохнула, распахнула глаза и резко села.

Зрачки забегали по кругу. Она тяжело задышала, задергалась. Обняла себя руками, хватая воздух ртом, зажмурилась снова. По всему телу прошла крупная дрожь, из-под век потекли слезы по уже измазанным тушью щекам.

Алек, не зная, что делать, притянул Дину к себе и прижал к груди.

— Ну тихо, все уже хорошо, — зашептал он, чувствуя, как девушка в его руках трясется всем телом, беззвучно плача. — Все хорошо. Дышите глубже.

Он неловко погладил её по растрепанной голове, беспомощно поднял глаза на Руфина — тот кивнул, одобряя его действия. Алек чувствовал, как Дина, уткнувшись лбом в его шею, молча пыталась глубоко вдыхать и медленно выдыхать.

— Вы уже в безопасности, — шептал он ей в макушку. — Все хорошо, не нужно бояться. Хотите пить?

Он ощутил у шеи колыхание воздуха, будто Дина что-то ответила, но не услышал ни слова. Тогда она чуть отодвинулась, дрожащая рука со второго раза стянула шелковый шарфик с шеи и швырнула на кровать. В секунду, как шарфик перестал касаться её кожи, Алек наконец понял, что его настораживало. Он привык к объемным, почти осязаемым звукам, но не слышал её дыхания, как будто до этого момента она не дышала вовсе.

— Хочу, — ответила она хриплым сорванным голосом. — Можно воды?

Руфин тут же подсунул ей под нос стакан. Дина вцепилась в него обеими руками, выхлебала до дна. Алек, все еще механически прижимающий девушку к груди, неожиданно для себя самого смутился и отодвинулся.

— Это был Лис? — спросил он, не в силах оторвать взгляд от её тонких изящных пальцев, стискивающих стакан. Она кивнула, не поднимая глаз. — Если вы знаете что-то, что поможет нам найти его сейчас, пока он не ушел далеко — нужно сказать. Сейчас.

— Я… не знаю ничего, — она покачала головой, кудри метнулись из стороны в сторону. — Он много говорил, но ничего по делу. У него где-то есть другое жилье в городе, но он не сказал, где оно.

Дина изо всех сил старалась взять себя в руки, держаться серьезно и рационально, как в прошлые встречи, но голос её дрожал и хрипел.

«Ну что я за скотина,» — Алеку вдруг стало стыдно за свою бесчувственность.

— Все хорошо, не переживайте. Мы сейчас отвезем вас в Бюро, там вас осмотрит врач, а я задам несколько вопросов.

— Не надо врача… Это так глупо, — она вздохнула. — Он ничего мне не сделал. Просто болтал и положил в шкаф, чтобы я не видела, куда он идет и что делает. Я боюсь замкнутых пространств, очень. Моя истерика не связана с Лисом… Как стыдно…

— Все хорошо, — повторил Алек, приобнимая её за плечи. — Идти можете? Машина ждет внизу. Руфин? Опросите соседей, администратора, осмотрите номер очень внимательно, на предмет магии тоже.

— Шарф, — прошептала Дина. — Он из списка украденных вещей. Возьмем его с собой?

Алек на ходу подхватил шарф и сунул в карман.

На первом этаже полицейского участка располагалась зона отдыха. Там стоял стол с чайником и кофейником, стайка одиноких кружек, все как одна сколотых, и косой диванчик, под ножку которого подложили старый висяк.

Алек, с трудом переживший взбучку от капитана «не только за самоуправство, но главное — за безрезультатное самоуправство», спустился вниз и замер в дверях. Дина, умытая и причесанная, стояла у окна, обхватив себя руками, и смотрела вдаль. Она была спокойна, но выглядела потерянно.

— Может, кофе? — спросил Алек. Она вздрогнула и обернулась.

— Если можно.

Алек достал две кружки и плеснул черной жижи в обе. Отмерил в одну три чайных ложки сахара с горкой и довольно отхлебнул.

— Как вы только это пьете? Это же просто сахар с водой.

— Люблю сладкое, — он оперся спиной о подоконник.

Несколько минут они молча пили кофе. Алек задумчиво перебирал вопросы, решая, с какого лучше начать допрос, когда она начала сама.

— Лис был среди официантов аукциона, — её голос звучал деловито и отстраненно. — Наверное, там он и смог разнюхать информацию про хранилище и как-то добыть ключ. Но я никогда бы не узнала его, если бы встретила на улице. Кажется, в тот вечер на нем были накладные усы и прическа другая.

Дина отпила кофе, вздохнула и продолжила.

— Он сказал, что не смог уехать из города из-за забастовок. В мотеле у него была вторая встреча с заказчиком, незапланированная. Изначально он не собирался возвращаться в туда. Он упомянул, что во время ограбления их было двое: его напарник был за рулем.

— Он как-то намекнул на то, кто может быть заказчиком?

— Нет, — она задумалась. — Сказал только, что мне повезло с ним разминуться.

Алек кивнул: в этом он был согласен с Лисом как никогда.

— Как вы его нашли?

Дина как-то странно покосилась на него. Потом вся спесь с неё спала, и она расстроенно ударила себя по лбу.

— Какая я дура! Он забрал перчатки!

— Что?

Она тоскливо охнула и посмотрела Алеку прямо в глаза долгим изучающим взглядом. Потом, решившись, ответила:

— Я нашла мотель, потому что использовала Перчатки Гипноза. Это очень сильный артефакт, им можно заставить человека рассказать все, что угодно. Там много ограничений, конечно. Например, сегодня я воспользовалась ими, и теперь несколько дней они будут напитываться энергией для следующего запала… Это не важно, в общем-то. Ужасно то, что перчатки попали в руки Лису.

Она закрыла лицо рукой, будто желая спрятаться. Алек понаблюдал за распахнутыми глазами шоколадного цвета, проглядывающими сквозь пальцы, и недовольно поджал губы:

— Да, неприятно.

— Теперь у него есть Перчатки Гипноза и Правдивый Шарф. Или у заказчика… Это чистый кошмар.

Он помолчал, переваривая информацию и покручивая в руках кружку. Дина так и стояла, замерев и придерживаясь второй рукой за подоконник.

— Простите меня за сцену в мотеле, — голос шел из-за руки и звучал глухо. — На фоне всего остального это мелочь, но мне неловко, что вы стали её свидетелем.

— Вам стыдно, что вас видели в минуту слабости?

Дина оторвала ладонь от лица и снова пробуравила его строгим упрямым взглядом.

— Да, — наконец сказала она без надрыва и вызова, констатируя факт. — Как будто я показала вам что-то личное, чем не готова была делиться. Но все равно спасибо, что вытащили из этого проклятого шкафа.

Алек очень хотел спросить о её страхе замкнутого пространства, но не почувствовал себя в праве делать это. Казалось, хрупкое взаимопонимание между ними держалось на его тактичности, поэтому он унял свое любопытство.

— Надеюсь, я буду рядом, когда вы в следующий раз попадете в передрягу, — он галантно склонил голову, и Дина чуть расслабила плечи.

— Я постараюсь не попадать больше в передряги.

Алек поставил пустую кружку на стол.

— Раз уж мы неожиданно стали так близки, предлагаю перейти на ты.

— Давай, — Дина улыбнулась уголками глуб и бросила на него быстрый взгляд из-под ресниц.

— В общем-то, это всё, ты свободна. Как представитель Бюро, я обязан прочитать тебе лекцию о том, что нельзя самостоятельно лезть в расследование, почему это плохо и как мешает работать профессионалам… — Дина опустила глаза, и Алек пошел на попятный. — Но если бы ты не задержала Лиса, мы не застали бы его вовсе и ничего не узнали бы.

— Добытая мной информация довольно бесполезна. И я всё понимаю, правда. И постараюсь так больше не делать.

— Беру с тебя слово. Пойдем, тебе надо подписать документы, чтобы забрать шарф. Как минимум, мы вернули одну из украденных вещей.

Дина тяжко вздохнула.

— Про одну вещь я не смогу рассказать дома, иначе придется признаться, что я сотрудничаю с полицией. Я вынуждена его спрятать его до поры до времени, а это нехорошо для бизнеса.

— Мне кажется, твоей семье пора знать, — Алек открыл перед ней дверь, пропуская в офис Бюро, и, решив чуть припугнуть, добавил: — При других обстоятельствах тебя могли убить сегодня, а они бы и не узнали.

— Да, было бы обидно, — Дина пожала плечами, не выказывая ни малейшего волнения. Алек хмыкнул. На его столе, давно заросшем сорняками важных бумаг, уже лежал документ для подписи. Разобравшись с формальностями, он проводил девушку на улицу и поймал такси.

— Мне нужно примерить на тебя рубашку, — сказала Дина на прощание. — Приезжай завтра, если сможешь.

— Ты пускаешь меня, грязного полицейского, к себе домой?

— Ты можешь помыться накануне, — парировала она. — Без примерки я не могу приступить к вышивке, а заказ от Бюро очень важен для моего дома. Но если спросят, то для семьи ты просто обычный офисный служака.

— Хорошо, я постараюсь заехать завтра в обед, — Алек махнул рукой и, сам не зная зачем, проводил машину взглядом.

Весь вечер и полночи Алек медитировал над заметками по делу, с каждым часом теряя надежду по капле. Так ничего и не надумав, он вернулся домой на пару часов сна, но, как обычно после звериного гона, разболелась голова, и сон приходил урывками. Он отлепил себя от кровати с третьего раза, нехотя побрился. Белизна выбритой кожи лица только подчеркнула синяки под глазами — теперь они казались фиолетовыми.

Утром он пытался разыскать своих информаторов и получить хоть какие-то сплетни. Не видели ли Лиса на вокзалах? Не знает ли кто-то по ту сторону закона, где Лис скрывается? Не слышали ли о человеке, который захотел бы приобрести коллекцию артефактов?

Заскочил в бар кроссбридов — но «Чаща» тоже не принесла ему ничего нового, ни о Сизом, ни о Грануле, которую бармен продолжал продавать из-под полы.

Алек сломал себе всю голову, думая об ограблении дома Дайвари: ведь накануне кражи был аукцион. Почему нельзя было купить нужную вещь там? Или даже все вещи? Услуги Серого Лиса стоили дорого, вряд ли таинственный заказчик решил таким образом сэкономить. Был ли Сизый из дома Медведя тем самым напарником-водителем Лиса, раз у него оказались перчатки? Куда он делся и почему не тратит деньги, украденные в банке?

Что Сизый, что Лис — оба будто сквозь землю провалились. Так ничего и не надумав, Алек собрался на обед. По глупости он сообщил капитану, что едет в дом Дайвари на примерку в присутствии коллег. Пришлось выслушать поток несмешных шуток от Руфина.

Он быстро добрался на автомобиле. Центральную улицу частично открыли для проезда — то ли правительство предложило что-то протестующим, то ли они просто устали, но сегодня в центре стало подозрительно тихо. Чутье подсказало Алеку, что это затишье перед бурей, но он предпочел его проигнорировать.

Дина встретила Алека в той гостиной, где они снимали мерки. Белоснежная рубашка с торчащими нитками лежала на кресле.

— Выглядишь помято, — констатировала Дина вместо приветствия и указала на кофейник. — Будешь кофе?

На Дине был комплект кирпичного цвета из рубашки и юбки ниже колен. Помада была в тон. То ли оттенок так шел ей, то ли благосклонно повлиял ночной сон, но она выглядела отдохнувшей.

Алек кивнул.

— Плохо сплю после звериного гона, — признался он.

— У кроссбридов такое часто бывает. Пьешь чай с розмарином и имбирем? Он помогает от головных болей.

— Меня не берет. Так что с рубашкой? Раздеваться?

Дина, прикрепившая на предплечье перевязь, в которую было воткнута куча портновских булавок, покосилась на него с хитрецой, но тут же посуровела.

— Да, пожалуйста, за ширму.

Алек, одним глотком опустошив чашку кофе, снова оказался перед узким зеркалом в полный рост. Он расслабил галстук и стянул рубашку вместе с ним через голову. Подавил хулиганскую мысль снять еще и нательную майку и посмотреть, что будет.

Дина, подошедшая со спины с серьезным, сосредоточенным выражением лица, натянула на него недошитый макет.

— А где рукава? — развеселился Алек, поигрывая плечами. Голые руки торчали из практически готовой рубашки, нитки по краю проймы разбахромились, покачиваясь при движении. — А может, так и оставим?

Дина, вмиг растеряв свою строгость, прыснула.

— Я сомневалась, что правильно измерила плечо, все-таки обычно я не снимаю мерки с мужчин. Сейчас рукав примерим заодно.

Она оценивающе окинула его взглядом, стала вынимать из перевязи булавки и защипывать найденные изъяны. Алек перестал дышать: он объяснил себе, что просто не хотел мешать, но коварные мурашки следовали за Диниными пальцами по его торсу и плечам.

— Откуда ты знаешь про чай от головной боли? — спросил он тихо, будто громкостью голоса можно эти самые мурашки спугнуть.

— Часто общаюсь с детьми дома Волка, — также тихо ответила она.

— Они тоже заказывают у вас одежду?

— Нет, я их вычесываю, — Дина подняла на него глаза, в зрачках играли искристые отблески. Алек сначала не понял, что она имеет в виду, а потом едва заметная улыбка сползла с его лица. Думать о том, что Дина чешет гребнем животы каким-то обращенным волкам, было неприятно.

— Зачем?

— Чтобы создавать артефакты. Например, в твоей рубашке тоже. Я использую шерсть кроссбридов, чтобы поддерживать способности второй ипостаси, а также оленью шерсть для связи с твоим первопредком. Одного оленя недостаточно, двойной эффект будет прочнее.

Алек кивнул, поигрывая желваками. Потом тишина показалась ему неловкой, и он спросил снова:

— А что еще используется? Как ты вообще колдуешь?

Дина проколола булавками рукав и пояснила:

— У артизан магия в руках, но чистой силы часто бывает недостаточно. Мы ведь говорим об очень мощных артефактах: нужен символизм составных частей. Обычно это определенные нитки, цвета, красители. Может понадобиться кровь или волосы разных существ или магов. Ну и для создания какого-то артефакта нужно принять обет — осознанное ограничение, которое увеличивает силу магии. Часто это либо прописано в дневниках, которые достаются нам от предков, либо я просто знаю, что нужно сделать. Этого не объяснишь.

— И какой же обет ты приняла для моей рубашки?

— Ну, ты из дома Оленя, поэтому пока рубашка не окончена, я не ем красное мясо, — она улыбнулась. — И для защиты часто используются волосы, так что я вшила в кант пару своих.

Алек удивленно вскинул брови и повернулся к ней лицом:

— Ты обрезала для меня волосы?

Опешив от его реакции, она улыбнулась кончиками губ:

— Для рубашки. Ничего особенного, так часто делают и другие дома артизан. Я взяла один тонкий локон, срезала совсем незаметно. И не дергайся, пожалуйста, я могу поранить тебя иголкой.

— И не жалко волос и вкусной еды? — он снова повернулся к ней спиной. Было слышно, как тонкая хлопковая ткань поскрипывает от проколов булавок. Алек так внимательно вслушивался, следя за Диниными движениями в зеркале, что вздрогнул, когда в соседней комнате зазвонил телефонный аппарат.

— Это магия, она так работает, — Дина пожала плечами. — Тебе не жалко, когда голова болит?

Алек промолчал. Голову было жалко каждый раз, но он не всегда контролировал звериный гон. Это начиналось без его вмешательства и согласия.

— Я закончила. Аккуратно, тут всюду булавки, — Дина медленно стащила с него рубашку и вышла из-за ширмы. — Мне нужно несколько дней, чтобы закончить. Я добавлю вышивку так, чтобы под пиджаком было не видно. Наверное, она будет по внутренней стороне воротника, над манжетами и по спине.

Алек, бросив долгий взгляд на свое бледное потрепанное лицо, надел старую рубашку и перевязал галстук.

— Александр? — голос Дины звучал встревоженно. — Я не знаю, что происходит, но господина Зорбаса попросили подойти к телефонному аппарату.

— Что? — Алек высунулся из-за ширмы, так и не успев до конца привести себя в порядок. — Где он?

Дина без лишних слов провела его в соседнюю комнату. Алек на ходу заправил рубашку в брюки, разрываясь между мыслями о том, зачем ему звонят, и о том, что он скажет, если встретит кого-то из Дайвари. К счастью, в гостиной было безлюдно. Служанка, стоящая с трубкой в руке, протянула её Алеку и откланялась.

— Зорбас на связи, — сказал Алек, неожиданно чувствуя, как комок поднимается к горлу. «Беда! Произошло что-то ужасное!» — завопило чутье.

— Это Руфин, — протрещала трубка. — Срочно бросай свою примерку и едь в главную городскую больницу. Старший следователь Лукро умер.

Алек, так и не навестивший раненого коллегу после той злополучной перестрелки в доках, почувствовал вязкое чувство вины.

— Мы думаем, что он убит, — вкрадчиво закончил Руфин.

У этого дня был мерзкий вкус, что-то вроде полыни вперемешку с плесенью: горький, тошнотворный, тленный. Алек пытался стереть его с губ, пил воду и кофе, мыл руки и лицо с мылом, но вкус не уходил, будто прилип к нёбу.

Алек вышел из больницы ближе к концу рабочего дня, расслабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу. Весь день он метался между Бюро, где продолжалось расследование ограблений, и больницей, где осунувшаяся, молчаливая Варрон распоряжалась по похоронам, рыскала в истории болезни и совала нос туда, куда родственников и друзей обычно не пускают.

Сомнений не было: Лукро еще вчера шел на поправку — Руфин и капитан навещали его вместе — а сегодня утром он скоропостижно умер. Врачи говорили, что открылось внутреннее кровотечение и его не успели спасти. Алек не сомневался: Лукро был отравлен. Так говорило чутье, а оно не ошибалось.

— Нужно проконсультироваться со специалистом по ядам, — Руфин выглядел собранным и серьезным, таким Алек видел его редко. — Это что-то, что быстро рассосалось в крови.

— Артизанское что-то. Нужен маг-алхимик, — Алек осушил еще один стакан воды, пытаясь избавиться от этого дурацкого ощущения.

— Сушняк?

— Нет. Чутьё так себя проявляет. Как будто сам отравы хлебнул.

Они постояли молча, вдыхая горячий воздух без намека на ветер. Руфин закурил пахучие сигареты, выдохнул облако дыма. Алек поморщился, но ничего не сказал. Поймал взглядом неспешно движущуюся в их сторону черную точку автомобиля.

— Варрон сказала, что сама займется расследованием смерти Лукро, — он пригладил рукой растрепавшиеся волосы. — Отпустила нас по домам до утра.

— Поехали ко мне, выпьем, — сказал Руфин, затягиваясь. Алек хотел просто помыться и выспаться, а не пить. Он скосил взгляд на коллегу.

«Сколько лет они вместе проработали? Пятнадцать, не меньше…»

— Хорошо, — ответил Алек, отводя взгляд. — Мне бы сегодня еще просмотреть заметки по ограблениям.

— Так у нас нет никаких зацепок, — уголки губ Руфина предательски опустились вниз. — Какая уж разница. Завтра продолжишь.

Алек был категорически не согласен, но спорить не стал.

Автомобиль тем временем подъехал ко входу. Водитель открыл пассажирскую дверь, и из неё появился высокий смазливый шатен. Он придержал за руку второго пассажира: седого мужчину в элегантном костюме-тройке.

— Это что, Эстет? — сигарета чуть не выпала изо рта Руфина.

Зрачки Алека расширились от удивления и возмущения. Лукро был главным следователем по делу о нелегальном распространении Гранулы. Если у кого и была причина избавиться от него, так это у Эстета. И вот он здесь, напомаженный, наряженный в идеально подобранном костюме. Непозволительно живой.

— Добрый вечер, господин Красс, — Эстет чуть остановился у входа в больницу, приподнял шляпу в знак приветствия. Одной рукой он опирался на трость, другой — держал под руку сына. Видимо, ноги плохо его держали.

— Добрый вечер, господин Ласкарис, — давя в голосе неприязнь, проговорил Алек, пока Руфин отмалчивался, ошарашенно пуча глаза. Эстет любил вести себя так, будто следователи Бюро — его знакомые, с которыми связаны забавные, но неважные моменты из прошлого.

— Надеюсь, вы в полном здравии, Александр? Выглядите устало.

— Мы здесь по работе, — Алек принюхался, в надежде поймать какую-нибудь самую завалящую подсказку. Чутьё молчало.

— Что ж, надеюсь, ничего серьезного?

— Отец, мы опоздаем на прием к врачу, — младший Ласкарис потянул Эстета за руку и был удостоен раздраженного взгляда. — Извините нас, господа следователи. Хорошего вечера.

Они скрылись за дверьми больницы, Руфин с Алеком переглянулись.

— Пойду-ка я посмотрю, что они там будут делать, — пробормотал Руфин. — А ты тут последи, у автомобиля.

Алек хотел было возмутиться, что вообще-то он тут старший следователь и должен руководить процессом, но смолчал. Все-таки Руфин был куда старше и опытнее его.

Слежка оказалась скучной и бесполезной. Алек устроился в припаркованной рядом автомобиле и полчаса наблюдал за тем, как водитель Эстета курит и кособоко флиртует с медсестрами. Затем старший и младший Ласкарисы медленным шагом вернулись, сели в автомобиль и укатили. Даже с такого расстояния Алек подметил, что старший выглядел нездорóво.

— Эстет был у доктора. Я попытался с доктором поговорить, но он прогнал меня волшебными словами, — Руфин уселся на пассажирское сиденье с крайне недовольным выражением лица.

— Матными?

— Почти. «Врачебная тайна» и «Несите ордер». Я спросил на стойке регистрации: этот доктор пришел на смену после смерти Лукро, а вчера и вовсе не работал. Но я рассказал про него Варрон… Ладно, поехали отсюда.

Руфин жил недалеко от больницы, на краю города. Двухэтажный дом, с двумя искусными колоннами у входа и мраморными перилами на террасе — мастер умело вплел головы львов в цветочные мотивы и вырезал в барельефе.

Алек бывал в гостях у Руфина, но не любил сюда приезжать. Дом казался ему пустым — не из-за того, что там было мало мебели, этого-то как раз было навалом. Внутри пахло не приятным, успокаивающим уютом, как должно быть дома, а скорее чем-то казенным, напоминающим казармы и больницы. Но Руфин жил здесь долгие годы и, кажется, был всем доволен.

Солнце медленно кренилось к горизонту. Они втроем устроились на террасе: Алек, Руфин и огромная двухлитровая бутылка виски. Руфин с удовольствием потчевал гостя, постоянно бегал к холодильнику за закуской и «вкусняшками», но Алек цедил один бокал маленькими глотками, не планируя напиваться.

«Не время, — строго сказал он себе. — У нас три открытых расследования, и везде потенциальный глухарь. Нужно быть в форме».

Сам Руфин тоже не пил. Откинувшись на лежаке, он молчаливо наблюдал за закатом, и печальное усталое выражение его лица навевало тоску. Алек ждал, что напарник будет рассказывать истории про их молодость с Лукро, горько, но смешно шутить, но тот окончательно скуксился и молчал.

Они проводили последние лучи солнца вместе в полной тишине. Потом Руфин сказал:

— За Лукро, — и залпом допил свой виски. Алек повторил за ним и засобирался домой. Напарник не стал его останавливать.

Ветер в открытых окнах автомобиля быстро выдул из Алека следы алкоголя. Он рухнул на кровать прямо в одежде и зарылся головой под подушку. Вкус полыни и плесени наконец исчез.

Глава десятая

Выстиранная и выбеленная оленья шерсть высохла, и Дина крутила ручку чесальной машины, на третий раз пропуская через неё сырье. Теперь, когда шерсть почистили от грязи и пыли и вычесали, остался совсем небольшой валик, и Дина сомневалась, хватит ли ниток для запланированной вышивки.

Она вытянула краешек шерсти из валика и закрепила его в старую прядильную машину. Потянула шерсть указательным и большим пальцами, нажала на педаль, и под скрипучий стук тонкая нить начала закручиваться на бобину. В олений пух попало много волосков, что сделало нитки блестящими, но колючими.

По непонятной причине хотелось доделать рубашку как можно быстрее. В Дининой душе расцветала то ли благодарность, то ли острое желание помочь, и руки порхали в воздухе со скоростью автомобиля, несущегося по шоссе. Не отвлекаясь ни на что и впав в магический транс, она пропускала сквозь пальцы тончайшую нить — обычные мастерицы не могли достигнуть такой толщины. Валик шерсти кончился за полтора часа, моток получился небольшой. Дина взвесила его в руке, недовольно поморщилась. Осталось переплести его со второй ниткой — из шерсти кроссбридов из дома Волка — и получится нужный для вышивки материал.

— Толстовато и маловато, — печально констатировала Дина.

Она весь день просидела за работой, спина затекла и требовала движения. Дина оделась в скромный коричневый сарафан на толстых лямках и выскользнула на улицу. Кивнула соседу-скульптору — тот нехотя ответил — и свернула с Улицы Мастеров к небольшому парку в паре кварталов от дома. Она привыкла прохаживаться там перед сном: ходьба помогала ей справиться с тоскливыми мыслями и необъяснимой тревогой.

Небо еще не потемнело, но фонари уже зажглись. Дина вдохнула теплый, но не жгучий воздух полной грудью, постаралась расслабиться.

Черное нутро мотельного шкафа разбередило в ней воспоминания, место которым за семью замками в самых глубинах души. Этой ночью она проснулась от ощущения темноты и близости стен и от детского горестного плача — а такого не было уже очень давно. Беспокойство накатывало неожиданной царапающей волной, от которой ни с того ни с сего начинало потряхивать колени, заканчиваться воздух в груди, а губы пересыхали и легко трескались. Но Дина знала: нужно просто переждать, волна отхлынет в темное страшное небытие и затаится до следующего раза.

Фонари, обрядившиеся в шапки из теплого желтого света, заканчивались у поворота в короткий проулок — там можно было срезать путь до парка. Темнело быстро, будто на город опустили большой колпак. Она ходила здесь сотни раз, и сегодня даже не сбавила шагу — проулок выглядел грязноватым, но шел насковозь всего с десяток метров.

Дина проскочила его и уже повернула на аллею, с одной стороны огороженную парковыми деревьями и кустарником, как к ней подскочили со спины и закрыли рот перчаткой.

— Тише, милая, не нужно сопротивляться. Мы просто хотим поговорить.

«Кто — мы?»

Она попыталась укусить ладонь, но захватила зубами только перчатку. Вторая рука бесцеремонно обняла её за талию и чуть ли не волоком потащила куда-то назад. Дина задергалась, попыталась заехать незнакомцу локтем в живот, а ногами упереться в землю, но это не помогало: мужчина был плечистым, мощным и очень сильным.

Когда она поняла, что оказалась рядом с автомобилем, то задергалась вдвое сильнее, замахала руками, замычала. Второй незнакомец, долговязый, в платке на лице и черной шляпе, натянутой на лоб, подхватил её под колени, прижимая их к телу. Дина тут же попыталась вывернуться и ударить его ногой по лицу или корпусу, но долговязый держал крепко.

Вмиг её запихнули на заднее сидение автомобиля. Здоровяк втиснулся следом, отрезая путь к побегу. Дина тут же схватилась за дверную ручку рядом, но дверь предусмотрительно заварили. Автомобиль рванул с места, обдавая пылью безлюдные улицы.

— Что… — Дина, задыхаясь, ударила здоровяка по плечу. — Что вы себе позволяете? Немедленно выпустите меня!

— Извините, милейшая госпожа, — миролюбиво ответил он. — Нам с вами нужно поговорить, по важному делу.

— Так говорите на улице. Вы в курсе, что похищение человека — это незаконно? Я напишу на вас жалобу в полицию! Остановите автомобиль!

— Не шуми, — буркнул долговязый с переднего сидения. — На твоем месте я бы сидел молчком, а то дяди могут перестать любезничать.

Дина почувствовала, как живот свело от паники. Она глубоко вдохнула и высоко подняла подбородок.

— Не нужно фамильярности, — вопреки тому, что её тело затрясло, голос не дрогнул. — И пугать меня не нужно, иначе разговора не получится.

— А тебе и не нужно отвечать, только слушать и кивать, — хохотнул долговязый. Его смех поскрипывал, как старые дверные петли, тихонько, но жутко. Дина замолчала, судорожно пытаясь понять, что ей теперь делать.

Ехали недолго. Автомобиль обогнул парк, поплутал по улицам промышленного района, обгоняя редких пешеходов. Дина провожала каждого взглядом, но никто так и не поднял на неё глаз. Наконец водитель вырулил на пустырь и дал по тормозам так резко, что Дина чуть не ударилась головой о переднее сидение.

— Вытаскивай её, — рыкнул долговязый и вышел первым. Дина, так сильно мечтавшая вырваться из автомобиля, тут же передумала: уперлась в сидение локтями и коленями. Вжимая голову в плечи, она ощетинилась, как злая кошка, едва не зашипев. Здоровяк, лицо которого выражало некоторое сочувствие, попытался снова схватить её за талию, но Дина со всей силы треснула по его запястью кулаком. Здоровяк отдернул руку, метнул удивленный взгляд в блестящие в сумерках белки её глаз.

— Да сколько можно возиться? Хватит с ней заигрывать!

Здоровяк поджал губы, цапнул Дину за лодыжку и внезапно дернул на себя. Проскользив по сидению, она выпала на землю, больно приложившись копчиком. Сарафан задрался до самой талии. Дина, лихорадочно подскочив на колени, стала поправлять юбку.

Длинная рука схватила её за волосы. Заколка с бантом тут же щелкнула и отлетела, волосы рассыпались в разные стороны. Долговязый потянул Дину от машины. Она в последнюю секунду успела схватиться за его руку; ощущение было такое, что сейчас он выворотит все волосы с корнем. Чувствуя, как сдирается кожа с коленей, Дина проехала по голой земле, коротко взвыв от неожиданности. Страх, скрутивший её желудок, переваривался быстро, исторгая злость и ненависть.

Долговязый остановился, с силой дернул её голову назад, заглянул в глаза. Не увидев там слез или ужаса, он удивленно хмыкнул и разжал руку, толкнув Дину от себя. Она не удержалась на коленях и упала. Копчик снова пронзило болью.

— Так вот, милейшая госпожа, — медовым голосом сказал долговязый. — У моего босса есть к тебе просьба. Очень настойчивая.

Он выдержал выразительную паузу. Дина молчала, не отрывая взгляда от его глаз, надеясь, что платок спадет, и она увидит лицо.

— Босс просит тебя больше не подходить к Маттиасу, — вкрадчиво продолжил он. — Не говорить с ним, даже не смотреть в его сторону.

«Я не знаю никакого Маттиаса!» — хотелось крикнуть Дине, но она сжала зубы. Радужка глаз долговязого подергивалась серебристым, как это часто бывало у магов-энергетов. А с магами лучше не спорить, для собственной безопасности.

— Ты поняла? — он наклонился к ней, и Дина с трудом подавила желание треснуть его по шее. Здоровяк тенью стоял рядом — чуть шелохнешься, и беды не избежать. Помедлив, она кивнула. Если не знаешь ни одного человека по имени Маттиас, легко пообещать что угодно.

«Они с кем-то меня перепутали», — пронеслось в голове. — «Нужно хорошо себя вести и попытаться сбежать, как только выдастся возможность».

— Вот и умничка, — прошипел долговязый в ухо. — А если будешь упрямиться, помни: ты всего лишь слабая девчонка, за которую некому заступиться.

И дернул лямку сарафана вверх. Ткань треснула — оглушительно или Дине только показалось так? — лямка оторвалась, лоскутом упав на грудь. Дина тут же прижала лиф рукой, не рискуя больше поднимать глаза. Гулко и пронзительно колотилось под ладонью сердце.

Долговязый хмыкнул, шагнул ей за спину. Она услышала, как хлопнула дверь автомобиля, как зашуршали колеса. Свет фар мелькнул где-то справа, и наступила тишина.

Дина медленно поднялась с земли, осмотрелась. Пустырь был ей незнаком. Чуть поодаль виднелась пустая дорога, дальше начинались одноэтажные дома.

«Где-то здесь должна быть заколка…» — она повернулась назад, только сейчас осознавая, что стоит в одной туфле. Вторая, видимо осталась в автомобиле.

Густые сумерки медленно перетекали в ночную тьму. Найти коричневую заколку в такой темноте было невозможно, но Дина все равно сделала несколько шагов и уткнулась взглядом в следы от шин. Вернее, это не были следы от этого автомобиля — шины впечатались в почву, когда она была влажной и податливой, и сейчас зияли высушенным шрамом.

Дина покачнулась, обхватила себя руками, и тяжелые крупные слезы стекли по её щекам. Она плакала молча, словно здесь был кто-то, кто мог бы её услышать, дрожала всем телом, но так и не издала ни звука. Потом с тихим всхлипыванием остановилась, отерла лицо тыльной стороной ладони. Легонько хлопнув по щекам и приходя в себя, она быстро заплела косу, перекинув её на сторону с порванной лямкой, скинула оставшуюся туфлю и решительно пошла в сторону дороги босиком.

Дома выглядели жилыми, но свет нигде не горел. Дина прошла вдоль них до ближайшего поворота — там дорога всё ещё была грунтовой, но выглядела куда более наезженной.

«Не так уж далеко мы уехали», — проговаривала Дина про себя. — «Я все еще в черте города. Нужно найти такси».

Но вокруг не было ни души. Где-то в кустах зашуршало — Дина понадеялась, что это просто мышь, но почти перешла на бег. Наконец она добралась до перекрестка, где горел фонарь, а у низкого кирпичного здания с выцветшей вывеской курило несколько мужиков в рабочих робах. За углом виднелась стоянка, где ночевали несколько дешевых автомобилей и пару грузовиков. Вывеска гласила «Бар 'Тюльпан».

Сперва Дина обрадовалась хоть каким-то человеческим лицам, но потом червячок страха и сомнений стал грызть её изнутри.

«Вдруг они тоже… Вдруг они что-то мне сделают?» — она поежилась. Вариантов было немного: мужики уже удивленно уставились на неё в ответ, затихнув. Она сглотнула и уверенным шагом подошла ближе.

— Господа, вы не подскажете, где я нахожусь?

Один из них совсем по-детски хихикнул, обдавая её сигаретным дымом:

— Как же так получилось, что вы не знаете этого?

— Я потерялась, — Дина дернула подбородком, выпрямляясь и глядя на него с отчаянным вызовом. Она хотела спросить про такси, но тут же прикусила язык — любой из них мог оказаться нехорошим человеком. — Скажите, пожалуйста, нет ли в этом заведении телефонного аппарата?

Мужики переглянулись, откровенно веселясь.

— В этом, как вы выразились, заведении, он есть, — продолжил тот же рабочий. — Вот только вам там не понравится.

Вглядываясь в их лица и вслушиваясь в резкие громкие голоса, изредка долетающие изнутри здания, Дина попятилась.

— Я, кажется, вспомнила, куда идти, — она натянуто улыбнулась. — Хорошего вечерам вам!

— Зачем пугаешь девушку, в самом деле? — произнес второй мужчина, молчавший до этого момента. — А если б дочка твоя в беду попала? Можем же помочь, ночь совсем. Проходите, телефонный аппарат там на стене висит, за барной стойкой.

Он затушил сигарету и рукой пригласил её внутрь. Дина, продолжая сомневаться, снова огляделась — ни единого горящего окна вокруг, будто вымерло всё. Она кивнула и прошла в любезно открытую перед ней дверь.

Сразу за коротким коридорчиком открылась большая комната с высоким потолком. За хаотично разбросанными столиками сидели мужчины, игральные карты взмывали в воздух и звонко шлепались о столешницы, вызывая очередной гул, хохот и крики разочарования. Дина заметила лишь двух женщин: фигуристые и улыбчивые, они разносили пиво на деревянных подносах.

Пахло алкоголем и куревом, пол был липким и грязным. Заведение выглядело дешево, а посетители в рабочих робах были пьяны и явно перевозбуждены. Провожатый махнул бармену и двум вышибалам, сидящим в углу у стойки, те без лишних слов пропустил их дальше. Тягучее мерзкое ощущение мурашками проползло по Дининому позвоночнику.

«Нету тут никакого телефонного аппарата…»

Но он был — очень старой модели, с обшарпанной трубкой. Кнопки с внутренними номерами выжгли или вырвали с корнем; целой осталась только одна, неподписанная.

Дина приложила трубку к уху, нажала на клавишу и стала ждать.

— Доброй ночи, с кем вас связать? — послышался сквозь треск уставший голос телефонистки. Дина замерла с открытым ртом.

«В грязном притоне, без обуви и в рваном платье. Что я скажу бабушке?» — неожиданный стыд захлестнул её с головой, она вцепилась в трубку так, что костяшки пальцев побелели. — «Что я скажу отцу?»

— Вы на линии?

— Я… да… Скажите, а если я знаю только имя, вы сможете найти человека?

— Мы таким не занимаемся, — раздраженно ответила телефонистка. — Нужен номер абонента…

Соседний с Диной стол взорвался воплями: один из посетителей вскочил на ноги, продолжая орать о несправедливости, и размахнулся кулаком. Вышибала, в мгновение ока оказавшийся рядом, тут же вывернул ему руки за спину и повел на улицу охлаждаться.

— Ну п-пожалуйста, — голос Дины дрогнул. — Это вопрос жизни и смерти. Молю вас…

Телефонистка ответила не сразу, но, видимо, звуки потасовки проникали и к ней.

— Хорошо, но ради исключения. Кого ищем?

— Следователь Бюро Александр Зорбас.

— Ждите.

В трубке стихло. Дина замерла, стараясь не шевелиться, ни на кого не смотреть и даже не дышать лишний раз. Бармен недовольно поглядывал на неё, но пока ничего не предпринимал. Время тянулось медленно, вернее казалось, что оно и не идет вовсе. Сердце билось громко, у самого горла. Немного подташнивало, то ли от запаха, то ли от страха.

Когда стало казаться, что аппарат просто сломался, в трубке всё-таки ответили:

— Соединяю…

И снова тишина.

«Хоть бы он был дома… Должно же мне повезти…» — Дина нервно постукивала пальцами по стене.

— Да… Кто это? — вместо приветствия спросил хрипловатый, явно заспанный голос.

— Александр, это Дина, — быстро заговорила она. — Я знаю, что это неуместно, но вы можете за мной приехать?

— Мы же вроде на «ты».

— Да, точно, — Дина нахмурилась. — Ты можешь, пожалуйста, меня забрать из одного места?

— Ты в беде? — вкрадчиво, без доли насмешки спросил он. Дине захотелось расплакаться. Она сглотнула и ответила:

— Да.

— Сейчас буду. Куда ехать?

Дина забилась в угол у барной стойки и украдкой следила за ближайшим столом. Остывший после принудительной прогулки гуляка вернулся, снова схватился за карты и вывалил наличные на столешницу, делая ставку.

— Еще карту! Еще одну! — кричал он. Это был высокий, под два метра, массивный мужчина с седыми волосами — хотя его лицо было молодым. Из-за странной внешности и крикливости Дина и уцепилась за него взглядом. Остальные мужики за столом всё так же шумели, продолжая пить, и гоготали над одним им понятными штуками.

Ставка не сыграла. Мужик издал отчаянный вопль, схватился за волосы, причитая о неудаче, преследующей его всю неделю. Подозвал разносчицу, обнялся с пивной кружкой и сделал новую ставку, врываясь в следующий раунд карточной игры.

Дальше все произошло стремительно быстро. Седой взвыл: «Шулер!», схватил игрока напротив за грудки и рывком перетащил его через столешницу. Сидящие рядом рабочие попадали со стульев, остальные подскочили с мест с возмущением и криками.

— Он меня развести пытается! — вопил седой, пытаясь заехать игроку по лицу. Но этот жест ему не удался — кулак перехватил вышибала, на чьей руке блеснул толстый серебряный браслет.

«Артизанский артефакт», — поняла Дина, вжимаясь в стену спиной: драка начиналась буквально в паре метров от неё.

— Успокаивайся и на выход, — буркнул вышибала.

Седой был пьян, явно очень зол и не планировал сдаваться: он отпустил игрока и уставился на вышибалу с такой ненавистью, что по Дининым ногам пробежали мурашки. Тот даже не дернулся, попытался вывести руку разбушевавшегося игрока за спину. Седой подался вперед, всем телом обрушиваясь на противника. Вышибала рухнул спиной на стул — тот не выдержал и развалился на части — но руку не отпустил, и седой повалился на него сверху. Тут же подскочил второй вышибала, пытаясь заломить седому руку. Ему почти удалось сделать это, но седой резко мотнул головой, заехав затылком прямо в нос нападавшему. Брызнула кровь.

Тем временем игрок, из-за которого и началась драка, сгреб деньги со стола и под общий гомон стал пятиться к входной двери. Дина округлила глаза, закрутила головой, пытаясь найти кого-то, кто мог бы остановить его, но не успела.

Выстрел был такой громкий, что, казалось, она оглохла на мгновение. Все вокруг мгновенно замерли в странных неудобных позах. Бармен, не опуская ружье, навел его на главного нарушителя спокойствия.

— Пошел вон, и дорогу сюда забудь, — зло процедил он. — Мы тебя привечали, даже в долг давали, а ты только и делаешь, что дерешься и гостей пугаешь. Вон отсюда!

Седой зло сглотнул и щербато улыбнулся, хотя в глубоко посаженных глазах плескалась обида и гнев. Ничего не сказав, он позволил вышибале подняться на ноги и под руки вывести его из зала. Едва дверь за ними закрылась, все вернулось на круги своя в доли секунды — видимо, потасовки здесь были не редкостью.

— А деньги мои! Украл, скотина! — завопил один из мужиков в рабочей робе, елозя по столу. Кажется, это был один из тех, кого Дина видела у входа. — Где деньги, волки вас раздери?

— Девка видела точно, — ответил второй мужик, сверля её взглядом. — Она всё зырит на нас, глазенками своими хлопает. Поди подала знак дружку, когда удачный момент будет!

— Сюда иди, быстро! Говори, куда деньги потащили!

Работяга схватил её за руку и, бешено крутя глазами, выдернул из угла. Дину обдало кислым неприятным запахом из его рта. Она сжала губы, не зная, что делать. За соседними столами мужики не обращали на них внимания, то ли увлеченные игрой, то ли испугавшиеся последствий.

— Еще и плечико оголила. Видать, надеется на что-то, — хохотнул он, протягивая руку и перекидывая растрепавшуюся косу на спину. — Не переживай, найдем, как украденное возместить.

Дина дернулась, чувствуя как страх переплавляется в ней в безрассудное бешенство.

— Только тронь меня, скотина, — прошипела она яростно, вырывая руку. — Я тебе глаза выцарапаю и хрен твой оторву.

Мужик опешил на миг, а потом оглушительно захохотал.

— Или я оторву, — сказал Александр спокойно, выныривая будто бы из ниоткуда. — Девушка занята.

— Она денег мне должна! — завопил он, брызжа слюной.

— А ты должна? — Алек театрально вскинул брови, Дина в ответ помотала головой. — Значит и причин для возмущений быть не должно. Уходим.

— Я вас не отпускал, — мужик дернул его за плечо и замахнулся кулаком. Алек в развороте занырнул подмышкой, перехватил его под локоть, с силой завел руку за спину так, что мужик лишь пискнул. Он двигался так быстро и текуче, что Дина не успевала сообразить, что происходит. Почти нежным движением Алек нажал на точку на шее соперника, и тот закачался и стал оседать. Алек прислонил его к стене, чтобы не упал. Дина злорадно пнула мужика в голень, но босая нога мало чем могла ему навредить, только пальцы ушибла. Мужик сразу затряс головой, но ещё до того, как он пришел в себя, Дина и Алек выскочили в ночь.

Автомобиль стоял у вдоха. Седого драчуна и вышибалу нигде не было видно. Алек тут же оказался за рулем, и они сорвались с места раньше, чем Дина успела закрыть дверцу.

— Ты обещала не попадать в передряги! — со смехом сказал Алек. Кажется, эта история совсем его не утомила, а только повеселила. Дина почувствовала себя такой уставшей, будто её придавило каменной глыбой. Она ничего не ответила, откинулась на спинку сидения и потерла лицо руками.

— Ты в порядке? — спросил он серьезнее.

— Да, всё хорошо. Спасибо, что приехал. Надо было сразу выйти на улицу, как только протелефонировала тебе…

— Ну мы все умные задним числом.

Автомобиль мчался быстро, край дороги сливался в одну линию, едва заметную в темноте.

— Отвезу тебя домой, — Алек не задавал вопросов.

— Нет, — помолчав, ответила Дина. — Не надо пока домой, мне нужно успокоиться. Мы можем просто покататься по городу? Или где-нибудь посидеть?

Он молча кивнул, повернув на перекрестке. Колеса скрипнули об асфальт. Алек притормозил у круглосуточной лавки, выскочил на минуту и вернулся со стеклянной бутылкой с апельсиновым соком.

— Держи. Сейчас я припаркуюсь, — через пару минут он остановился на большой полупустой парковке. Свет в домах вокруг не горел, справа росли высокие деревья, шуршащие кронами, и Дина поняла, что это тот самый парк, в котором она хотела прогуляться перед сном.

— А покрепче что-нибудь есть? — спросила она, разглядывая этикетку сока счастливо оранжевого света. Алек хмыкнул, наклонился к бардачку, обдав Дину теплом, и вытащил бутылку виски.

— Как раз с апельсиновым соком пьют. Правда, смешивать не в чем, так что можешь отхлебывать из обеих бутылок по очереди.

Дина открыла крышку и понюхала — в нос ударило землистым алкогольным запахом.

— А виски входит в стандартный набор полицейского?

— Обычно нет, — Алек улыбнулся уголками губ, но глаза остались серьезными. — Коллегу поминал сегодня.

Дина замерла с открытой бутылкой в руке.

— Мне так жаль… — пробормотала она, не зная, что сказать. — Как это случилось?

— Это был наш старший следователь. Он вел дело по распространению Гранулы и был подстрелен на задании. По официальной версии, он не пережил операцию. Но я уверен, что его ликвидировали из-за Гранулы, хоть доказать не могу. Он, наверное, узнал что-то такое, что позволило бы поймать бандитов, — Алек помолчал, потом вытащил из её руки бутылку и отхлебнул.

— Ты же за рулем, — пожурила она его, забирая бутылку обратно и делая глоток.

— Да, нельзя так делать…

Они помолчали.

— Вы были очень дружны? — спросила Дина в темноту.

— Нет. Он всегда меня раздражал, усы эти напомаженные и надменная манера говорить… Но когда я только пришел в Бюро, такой неуклюжий был, все валилось из рук. Ни ума, ни удачливости. И Лукро — он тогда еще не был старшим следователем — и Руфин помогли мне, научили всему, что я умею. Жаль его…

— За Лукро, — произнесла Дина и снова отхлебнула виски. Алек повторил, потом открыл бутылку с соком и запрокинул голову, глотая. Оранжевая капля пробежала по его шее и скрылась под воротником. Дина отвела взгляд.

— Расскажешь, что произошло? — спросил он, вытирая рот тыльной стороной ладони.

Дина задумчиво покачала головой.

— Не хочу. Это неприятно и к расследованию отношения не имеет. Можно я не буду?

— Ты решаешь. Мне просто любопытно… И еще любопытно, почему ты позвонила мне, а не отцу или жениху.

Дина фыркнула.

— Отцу тоже пришлось бы объяснять, что произошло, и ответ «не хочу» его бы не устроил. А жених давно женат на другой и нянчит сына. Ему явно некогда… — она отобрала у Алека бутылку с соком, коснувшись его пальцев и слегка смутившись от этого. Поймав себя на этом странном чувстве, она решила, что терять уже нечего. — А у тебя есть невеста? Она не против, что ты срываешься посреди ночи спасать незнакомок?

Алек бросил на неё долгий взгляд; в его зрачках плясали огоньки фар.

— Невеста вышла замуж за моряка и уплыла в дальние страны. Я, получается, был запасным вариантом, но к счастью, не пригодился.

— За паршивых женихов и невест, — Дина отсалютовала бутылкой с соком и глотнула. Алек ухмыльнулся и повторил за ней.

Тишина стояла бархатистая и мягкая, как большое ватное облако. Деревья темными исполинами тянулись ввысь, о чем-то едва слышно переговариваясь. Где-то высоко над городом упала комета, ярко блеснув на прощание.

— Так звездно сегодня, — Алек облокотился на руль, выглянул наружу. Дина повторила за ним, прижавшись лбом к лобовому стеклу.

— В нашей семье верят, что богиня матерь связала одеяло и накрыла им землю. А звезды — это просто дырочки в полотне.

— Его проела космическая моль?

— Я тебе душу вообще-то раскрываю, глупый, — Дина чувствовала себя смелой, нетактичной и немного пьяной. Это было весело.

— Это очень красивая легенда, — он откинулся обратно на спинку сиденья, скрываясь в тени. — Наверное, нужно было загадать желание? У меня как раз завтра день рождения.

— Правда? Тогда за это тоже надо выпить! — она потянула к нему руку, пытаясь забрать бутылку, но он не отдал, замерев.

— Дина, а что будет, если я позову тебя на свидание?

— Ничего. Я откажусь, — она посмотрела на него, чуть прищурившись. Лицо Алека было едва различимо в темноте.

— Почему?

— Я не могу ходить на свидания с полицейским. Моя семья не одобрит.

— Ах ну да, жуткая семейная тайна, — он побарабанил пальцами по рулю. — А так важно, что они думают?

— Для меня важно. И ещё я тебе не доверяю.

— Но когда нужно было тебя спасти, позвонила мне? — в его голосе не было злости, только усталость и легкое разочарование.

— Больше некому было, — Дина поджала губы, отворачиваясь.

— Понятно… Что ж, спасибо за компанию. Но давай я все-таки отвезу тебя домой.

Она кивнула, чувствуя ком в горле.