Жизнь, продиктованная Говорящей Шляпой

Глава 16. Единожды Пожиратель Смерти

На следующее утро на завтрак подали бельгийские вафли со взбитыми сливками и клубникой. Была суббота, так что зал заполнился всего на три четверти, несмотря на позднее время для завтрака. «Хреново, — подумал Гарри, наблюдая, как одна из сов направляется к столу Слизерина. — Очевидно, что-то случилось». Сова несла что-то большое… розовое… и…

«О Боже».

Это была надувная кукла в магловском стиле в натуральную величину, с огромными глазами, широко раскрытым ртом и длинными ногами. Минерва Макгонагалл прикрыла рот рукой, но Гарри не мог понять — от ужаса или от смеха. Дамблдор открыто хихикал, в то время как глаза и рот Синистры распахнулись от возмущения. Снейп просто посмотрел, как сова пролетела мимо, и вернулся к своему завтраку.

Наконец сова добралась до слизеринского стола и направилась к Флинту. Тот, по-видимому, понял, что это было, и в немом ужасе наблюдал, как сова приближалась со своим вызвавшим беспокойство грузом ростом с человека. Гарри почти не обратил внимания на Хедвиг, которая влетела сразу за другой совой, — просто взял, не прочитав, записку, которую она принесла, и рассеянно гладил птицу, наблюдая за этим спектаклем.

К великому удовольствию всех присутствующих учеников сова уронила куклу прямо в большую тарелку перед Флинтом, разбрызгав повсюду взбитые сливки. Флинт недоумённо уставился на куклу перед собой. Она мешала ему есть, но Флинт явно не хотел к ней прикасаться. Наконец он отказался от завтрака и неуклюже выбежал из зала, заляпанный взбитыми сливками. Гарри покончил с едой и вышел, заметив при этом новую табличку на внешней стороне двери в Большой зал — Ли Джордан получил десять баллов.

***

После завтрака Гарри направился прямиком в лазарет и завис перед дверью, осторожно прикусив больную губу. Он решил не приходить накануне вечером, потому что, сказал он себе, уже был комендантский час. Но Гарри не чувствовал себя более уверенным в необходимости посещения лазарета при свете дня. Нос у него, конечно, болел, но не настолько, чтобы стоило идти к мадам Помфри с травмой от драки с другим мальчиком. Однако у него не было выбора, потому что Снейп увидит его сегодня вечером.

«Я могу просто спрятать синяк», — сообразил Гарри. Но из носа всё ещё время от времени текла кровь, и ему повезёт, если он дотронется до своего лица в присутствии Снейпа и на руках не останется крови. Он и раньше дурачил Мастера зелий, но никогда — надолго. И если его поймают за сокрытием травмы, которую Снейп уже велел ему вылечить…

«О, Боже. Он меня убьёт».

Смирившись, Гарри медленно вошёл в лазарет.

«Может быть, её здесь не будет… Призрачный шанс…»

Действительно, мадам Помфри поспешила к нему, едва он вошёл.

— Мистер Поттер! Что у вас с лицом?

На мгновение в её голосе прозвучало сочувствие, но это ненадолго.

— Я подрался с Роном.

— Значит, я должна ожидать, что мистер Уизли тоже придёт? — Как Гарри и думал, она неодобрительно нахмурилась.

Гарри слегка покраснел и покачал головой.

— Он уехал домой на выходные.

— Значит, вас поймали. — В её голосе звучало удовлетворение, и Гарри пришлось напомнить себе не огрызаться на неё. В конце концов, именно ей приходилось иметь дело с последствиями драки.

— Да.

«Безусловно, драка в гостиной — это рискованно. Надо драться в пустых классах или в подобных местах, если я собираюсь продолжать в том же духе».

Дурсли никогда не следили, дерётся ли он, если только он не пытался ударить Дадли, поэтому ему не приходилось беспокоиться о том, что его поймают.

«Не то чтобы я хотел продолжать ссориться со своими друзьями, но Малфой…»

Драться с парнями его габаритов было довольно весело и доставляло удовольствие, не то что драка с бандой Дадли или с Флинтом. С Флинтом особенно — тот явно не чувствовал ударов Гарри.

«Скорее всего, нет. Он, чёрт возьми, уже пятикурсник. Я могу разве что уязвить его эго».

К счастью, мадам Помфри больше не стала комментировать драку Гарри, вместо этого усадив на кровать и приведя в порядок его лицо. Накануне он самостоятельно промыл нос, и за ночь опухоль немного спала, так что трещина была ясно видна. Мадам Помфри исправила это простым заклинанием и достала бальзам от синяков. Гарри протянул руку, но она покачала головой.

— Синяк слишком близко к глазу. Бальзам отлично подходит для кожи, но очень вреден для глаз.

«Ничего хорошего. Не прикасайся к моему лицу».

— Мы можем просто этого не делать? Я могу исцелиться сам.

— Нет, мы не можем просто этого не делать! Зачем же ты тогда вообще пришёл, если не хочешь, чтобы я лечила тебя?

— Профессор Снейп заставил, — отведя взгляд, признался Гарри.

— Думаешь, он будет доволен тем, что ты просто вылечишь нос и уйдёшь?

— Но в прошлый раз, когда я был здесь, мне это было не нужно!

— Откуда тебе знать? Ты был без сознания.

— Ой, — Гарри покраснел. — Нет, я имел в виду… раньше.

— Синяки в основном заживали сами по себе до того, как ты пришёл ко мне. Но сейчас ты не уйдёшь отсюда с таким ужасным лицом.

— Могу я, пожалуйста, сделать это сам? Я буду осторожен!

Мадам Помфри решительно, но не без сочувствия покачала головой и посмотрела ему прямо в глаза.

— Ты можешь посидеть спокойно? Больно не будет.

«Чёрт возьми».

Гарри напрягся, но кивнул.

«По крайней мере, на этот раз она не стоит у меня за спиной».

Гарри, глубоко вздохнув, вцепился в край кровати и стиснул зубы, когда она медленно открыла бальзам и протянула руку к его лицу, но не закрыл глаза и не отстранился. Мадам Помфри покачала головой и начала осторожно наносить бальзам на его щёки и вокруг глаз, а через пару секунд принялась мягко отчитывать его. И почему-то Гарри это успокаивало.

— Ты мог бы избежать этого, знаешь ли. Даже если мистер Уизли затеял эту драку, ты мог просто уйти, а не нападать в ответ. А теперь посмотри на себя — весь избитый, явился ко мне за исцелением. А потом говоришь, что не хочешь пользоваться бальзамом! Как будто я позволю тебе бегать с такими синяками на лице, даже если бы ты получил их сам. Как ты мог подумать, что у тебя их не заметят, а? И не говори мне, что ты планировал использовать эти свои чары. Профессор Снейп такого не потерпит, и я тоже. У тебя и так достаточно неприятностей, чтобы скрывать травмы. Кстати, мистер Уизли наверняка предпочёл бы не уезжать в Нору на выходные, а принять наказание от профессора. Если ты думаешь, что профессор Снейп строг, то тебе бы встретиться с разгневанной миссис Уизли.

Наконец она закончила, убрала бальзам и снова повернулась к Гарри.

— А теперь не создавай профессору никаких хлопот, слышишь? — её голос стал строже. — Он имеет полное право сердиться на тебя. О чём ты думаешь, постоянно избивая своих друзей? Понимаешь, что только вчера ты приходил за бальзамом от синяков для мистера Забини? А теперь ты ударил мистера Уизли. Ты продолжаешь ссориться с ними, и они скоро перестанут быть друзьями.

«Это неважно. Она просто взрослая. Ничто из того, что она думает обо мне, не имеет значения».

Он понимал, что это ребячество, но всё равно вспомнил стишок:

Хоть горшком назови,

Только в печку не ставь,

Слово не навредит,

Как его ни прибавь*.

К этому он добавил свою собственную интерпретацию:

Хочешь ты — накажи,

Только зря не брюзжи,

В пустоту не бранись,

Лучше просто заткнись*.

Однако Гарри начал понимать, что его мантры больше не выдерживают критики. То, что сработало с тётей Петунией или даже Синистрой, которая, казалось бы, плохо о нём думала, что бы он ни делал, не выгорело с мадам Помфри или профессором Макгонагалл. «Простые» слова начинали причинять боль, и ни одна его защита, казалось, больше не работала. Было трудно вынести, когда мадам Помфри ругала его сразу после того, как это сделала Макгонагалл, а Снейп был в такой ярости… Гарри со стыдом отвёл взгляд от отчитывающей его женщины.

«Слабак».

— Посмотри на меня, пожалуйста.

Расстроенный, Гарри упрямо отвернулся ещё больше.

— Гарри…

Гарри испуганно поднял глаза, услышав своё имя. Мадам Помфри редко использовала его, когда сердилась.

— Почему ты продолжаешь драться? Дважды за два дня! Что такого могли сказать твои друзья, чтобы тебе захотелось их ударить?

Гарри только пожал плечами, не желая продолжать эту тему, особенно когда ему этим вечером предстоял разговор с профессором Снейпом.

«Вечером? Но он не сказал, во сколько. Может, он имел в виду то же время, что и обычно на отработке?»

Наконец мадам Помфри отпустила его, и Гарри отправился обедать. Он уже сел за стол, когда вспомнил о записке, которую Хедвиг принесла ему этим утром, и вытащил её из кармана своей мантии. Это избавило его от прежней неуверенности, заменив её тревогой другого рода.

«Гарри, будь добр явиться в мой кабинет сегодня в семь вечера. СС».

***

Гарри пришёл в кабинет Снейпа ровно в семь и постучал, не давая себе времени занервничать. Снейп пригласил войти, что Гарри и сделал и встал перед столом профессора в раздражающе знакомой позе.

Были времена, когда на него кричали, и он чувствовал себя ужасно, но тогда он понимал, что на самом деле поступил неправильно, например, когда обидел Калли или ударил Блейза. Иногда Макгонагалл могла заставить его чувствовать себя виноватым, даже когда он и не думал, что сделал что-то не так — просто потому, что ему не нравилось, когда она сердилась на него. На этот раз, однако, он не слишком расстроился.

Гарри обдумал это прошлой ночью и решил, что это другой вид неприятностей, который не беспокоил его так сильно. Он не особенно возражал, когда на него ругались из-за того, что он назвался уродом или «подвергал себя опасности», потому что, что бы там ни говорил Снейп, кого волновало, что он сказал или сделал сам с собой? Гарри не хотел ощущать свою вину. И не хотел чувствовать себя плохо, когда нарочно попадал в неприятности, например, подстраивая розыгрыши или наплевав на разозлившегося взрослого, как в случае с Синистрой. Почему его это должно волновать? Это было что-то вроде — почему он должен чувствовать себя плохо, когда Рон набросился первым? С Блейзом он ощущал себя не в своей тарелке только потому, что тот не ударил в ответ. А Рон был так же зол, как и Гарри, и бил так же сильно.

Однако Гарри по-прежнему нервничал. Снейп вчера был в ярости, а потом так же внезапно, казалось, действительно расстроился из-за этой реакции. В результате Гарри понятия не имел, чего ожидать от предстоящего разговора. Он стоял перед столом Снейпа и ждал, когда тот заговорит. Снейп, однако, ничего не сказал, и в конце концов Гарри не выдержал тишины.

— Если вы собираетесь наорать на меня, так сделайте это.

— Я не собираюсь ругать тебя, Гарри, — укоризненно отозвался профессор. — По крайней мере, не сразу.

«Правда?»

Гарри немного расслабился. Снейп только дважды по-настоящему накричал на него, и Гарри начал думать, что первый раз тоже был ошибкой, но всё равно нервничал. Может быть, он не совсем разозлился? Гарри задумался. Если это было так, то декан мог бы даже на этот раз выслушать его.

— Так почему же ты почувствовал необходимость ударить мистера Уизли? — Голос Снейпа звучал устало.

— Он назвал Блейза, Тео и меня Пожирателями Смерти, когда мы делали уроки, — Гарри расслабился ещё больше, поняв, что Снейп не сердится. — Сказал, что все мы, Змеи, такие.

— Понятно. И как ты думаешь, это разумное оправдание? — В его голосе послышалось раздражение.

«Да».

Гарри подумал, что у него будут неприятности, если он ответит положительно, и внезапно засомневался, сможет ли внятно объяснить.

«Курица».

— Просто ответь на вопрос, Гарри.

— Да, — Гарри глубоко вздохнул. Что ж, он сам напросился на это. — Я думаю, что разумное.

— Почему?

«Интересно. Я ожидал, что он скажет «нет» хотя бы потому, что думает, будто я хочу это услышать».

«Ты действительно хочешь знать?»

— Потому что Рон искал драки, как и Малфой, — озадаченный Гарри старался объяснить так доступно, как только мог, надеясь, что Снейп поймёт. — Если бы я не ударил его, он всё равно накинулся бы на меня. И я считаю, что всыпал ему справедливо. Может быть, мне не следовало бить Блейза, когда он просто пытался помочь, но Рон просто придурок.

— Я не знал, что ты так чувствителен к тому, что тебя называют Пожирателем Смерти, — с искренним любопытством протянул Снейп.

— Да нет, не особенно, — пожал плечами Гарри.

— Тогда что заставило тебя так расстроиться, что ты ударил своего друга?

— Да ничего, я просто уже был расстроен.

— И чем же?

— Гермиона начала…

«…будучи надоедливой любопытной всезнайкой…»

— …в общем, Гермиона…

— Значит, ты ударил мистера Уизли потому, что разозлился на мисс Грейнджер? — уточнил Снейп скорее заинтригованно, чем сердито.

«Может быть, он действительно выслушает меня?»

— Ну, вроде того. Я уже и вправду злился на него, а потом Гермиона сделала ещё хуже. Так что потом, когда он накричал на меня, я разозлился окончательно.

— А почему ты так разозлился на мисс Грейнджер?

«Этим я не стану делиться».

— Потому что. Я просто был в плохом настроении.

Снейп выжидающе смотрел на него. Гарри уставился в ответ, затаив дыхание и пытаясь не обращать внимания на свинцовую тишину.

— Не лги мне, — наконец снова заговорил Снейп. — Скажи, если ты не хочешь отвечать на вопрос, хотя должен, но не лги мне.

Гарри опустил голову.

— Теперь попробуй ещё раз, — продолжал Мастер зелий. — Почему ты так разозлился на мисс Грейнджер?

«Может быть, если выразиться неопределённо…»

— Она продолжала задавать вопросы.

— Какого рода вопросы? — Северус решил не вызывать Гарри на зрительный контакт и, когда тот не ответил, понял, что его предположения оказались верны. — Вопросы того же рода, которые мистер Забини задавал перед тем, как ты его ударил?

Гарри едва заметно кивнул, покраснев. Северус вздохнул.

— Гарри, люди имеют обыкновение спрашивать…

— Зачем? — вскинулся Гарри. — Почему они не могут просто заниматься своими делами?

— А если бы они так и поступили, Гарри? Тебе не было бы больно, если бы они знали, стояли в стороне и ничего не делали?

— Именно так все всегда и делали.

— Верно, — кивнул Снейп. — И это заставило тебя ненавидеть их.

У Гарри не нашлось ответа, и он промолчал.

— Если ты хочешь, чтобы они перестали задавать вопросы, задумайся о том, чтобы рассказать им всё.

Гарри снова не ответил, и Северус решил двигаться дальше.

— В любом случае, драться с ними — это не решение проблемы.

— Блейз перестал спрашивать.

— Если ты имеешь в виду — вслух, возможно, он это сделал, но я очень сомневаюсь, что он забыл.

«В конце концов, он ведь говорил со мной».

— До сих пор он ничего не сказал.

— Даже если он этого не сделал, я уверен, что мисс Грейнджер сделает. В любом случае, продолжая драться со своими друзьями, ты вскоре останешься без них.

— Ну и что? — Гарри поднял глаза. — По-вашему, надо подойти к моим друзьям и сказать: «О, кстати, вы были правы. Я так чертовски слаб, что отвратительно толстый грёбаный магл лупил меня, но, пожалуйста, примите меня таким, какой я есть»?

Снейп посмотрел на него, и Гарри понял, что его речь была далеко не идеальной.

— Ну ладно, — он слегка усмехнулся. — Вы предложили «гарпию» вместо суки. Как насчёт… для него?

— Как насчёт… — Северус на мгновение задумался, затем ухмыльнулся, — «отталкивающе уродливого магла, который может получать или не получать удовольствие от сексуальных практик неоправданно извращённого рода»?

Гарри вытаращил глаза.

— Я не знаю, смогу ли я всё это запомнить, сэр, но, как сказал бы Рон, это блестяще.

— Спасибо, — усмехнулся Снейп. — Теперь, возвращаясь к нашей предыдущей дискуссии, я предлагаю, и это всего лишь предложение, чтобы ты либо честно ответил на их вопросы, либо спокойно сказал им, что не хочешь говорить об этом. Кстати, я понимаю, ты не хочешь, чтобы об этом стало известно, но здесь нет ничего постыдного. Ты многое пережил. Это вовсе не делает тебя слабым, а, скорее, доказывает твою силу.

— Ну конечно, — фыркнул Гарри, — разумеется. Значит, вы хотите, чтобы я пошёл и раскрыл свои секреты всему миру только потому, что им любопытно. Дудки, этому не бывать.

— Что делать со страхами перед друзьями — это твой выбор. Я просто дал совет, учитывая, что твоё нынешнее решение, похоже, состоит лишь в том, чтобы сломать нос одному другу, потому что другой беспокоил тебя вопросами.

— Я не ломал ему нос, — возразил Гарри, чувствуя себя ребёнком.

— Но ты всё-таки ударил его. Что возвращает нас к нашей текущей проблеме. Ты дрался, тебя поймали. Ты, кажется, не раскаиваешься, а мистер Забини не хочет, чтобы у тебя были неприятности, когда ты его ударил. Ты знаешь, почему?

«Кроме того, что дети странные создания», — мысленно добавил он.

— Я думаю, он хотел, чтобы мы справились с этим сами, сэр.

— И ты согласен?

«Почему ты спрашиваешь меня об этом?»

— Да. Наверное, мне не следовало его бить, но Блейз понял. Мы бы прекрасно справились, если бы Рон не вмешался.

— Как насчёт того, чтобы ударить мистера Малфоя?

— О, это никогда не выяснится, но если я ударю его, он ответит, и тогда опять будет проклятая драка.

— И поэтому ты сожалеешь, что ударил мистера Забини, а не мистера Малфоя? — спросил Северус, пытаясь это понять.

— Да. Но не насчёт Рона. Они оба хотят подраться, и я пойду им навстречу. Это наше дело.

«В его словах есть смысл, — осознал Северус. — С Блейзом Забини они выяснили это сами, а с Драко не собираются этого делать. Что произойдёт с мистером Уизли, остаётся только гадать… Возможно, Гарри сам поймёт, что не все относятся так понимающе, как Блейз Забини. Возможно, мне следует по возможности игнорировать это».

— Прекрасно, пожалуй, я соглашусь. Если вы подерётесь между собой, но у вас всё будет нормально, и вас не поймают — это ваше дело. Однако есть одно предупреждение. Если тебя поймают, это станет моим делом. Драка недостойна, противоречит правилам и как таковая плохо отражается на моём факультете и на мне. Ты меня слышишь?

«Он только что сказал то, что я услышал? Это звучит почти так, как будто он собирается наказать лишь за то, что меня поймали! Это так… по-слизерински, — Гарри почти улыбнулся. — Блейз одобрил бы это».

— Вы… вы хотите сказать, что я прав? Что вы останетесь в стороне от этого?

— Ну, скажем так… если меня не сунут в это носом, расследовать я не буду. С другой стороны, я вполне серьёзен относительно наказаний и ожидаю, что ты получишь лечение любых травм, незначительных или нет. Однако если ты серьёзно пострадаешь, я буду считать, что ты подверг себя опасности, и у тебя будут настоящие неприятности. Ты понимаешь?

— Да, сэр, я понимаю.

«Это просто означает, что у меня всё ещё проблемы».

— Хорошо. У тебя есть выбор между тремя часами строчек сейчас или трёхдневным домашним арестом.

«Подобие выбора».

Гарри задумался. На мгновение он прикинул, чтобы воспользоваться арестом и снова попытаться улизнуть, но по какой-то причине понимал, что не сможет этого сделать. Его поймают… К тому же ему будет как-то не по себе, даже если он не попадётся. Гарри какое-то время колебался. Писать строчки — самая скучная вещь в мире, но застрять в общежитии тоже было отстойно.

«А что, если он выжидает?»

Через мгновение Гарри понял, что тут тоже всё в порядке: если профессор не хотел ударить его даже в гневе, то, по-видимому, он ничего не сделает и теперь.

— Строчки, я думаю.

Северус кивнул и трансфигурировал для него стол, а Гарри сел и прочитал строчку, которую ему назначили.

То, что меня поймали на драке, плохо отразилось на факультете Слизерин. Я буду стараться следовать правилам и сохранять достоинство перед другими.

Он улыбнулся и написал первую строчку, внеся собственную тонкую поправку:

1. Попадание в драку плохо отражается на факультете Слизерин. Я буду стараться следовать правилам и сохранять достоинство перед другими.

Когда Гарри по истечении трёх часов сдал свои строчки, Северус с лёгкой улыбкой заметил, что изменил мальчик.

«Он продолжает играть со мной».

Эта мысль вселила в Северуса некоторую надежду, что он, по крайней мере, не полностью всё испортил.

— Хорошая работа.

Гарри слегка улыбнулся, зная, что Снейп заметил его маленькую дерзость, но не возражает.

— Прежде чем я отпущу тебя… ты уже извинился перед своими профессорами?

Гарри нахмурился.

«О, чёрт, я действительно не хочу этого делать».

— Нет, сэр.

— К среде, пожалуйста.

— Да, сэр.

— Хорошо. Тогда свободен.

***

Обычно Гарри по утрам в понедельник первым делом занимался гербологией, но сегодня у него были другие намерения. Близнецы за завтраком показали ему большие пальцы, и он свирепо улыбнулся в ответ, поняв, что план сработал.

«Это будет блестяще».

Гарри проглотил свой завтрак и побежал обратно в общежитие за мантией, которую одолжили ему Фред и Джордж, затем отправился в ближайшую ванную. Через пять минут он изменился, представив себе лицо и телосложение Перси Уизли. Перси был немного выше его, что делало трансформацию более сложной, чем выдавать себя за другого первокурсника, но Гарри прикинул: он легко сможет продержаться полтора часа, которые ему были нужны. Подготовившись таким образом, он направился в класс зелий и сел на место Перси рядом с Маркусом Флинтом. Беспокоясь, что Снейп может заметить его, так как он не знал манер Перси так же хорошо, как Малфоя, Гарри держал голову опущенной, насколько мог, делая всё возможное, чтобы сварить сложное зелье при том, что он не понимал и половины инструкций и должен был постоянно наблюдать за тем, что делает его сосед.

Наконец все полностью погрузились в приготовление зелий, и Гарри получил возможность воплотить свой план в жизнь. В тот момент, когда и Снейп, и Флинт отвернулись от него, он уронил на пол перо и нырнул за ним, в процессе сбросив со своего стола несколько ингредиентов. Когда класс захихикал, а Флинт и Снейп одновременно усмехнулись, Гарри «неуклюже» нащупал упавшие ингредиенты, незаметно прихватив подол мантии Флинта одной рукой, а другой касаясь обеих его туфель. Это было самое сложное преображение, которое он когда-либо пробовал, но оно сработало: в течение десяти секунд одежда Флинта превратилась в очень короткое ярко-зелёное кожаное платье-тюбик, а ещё через десять его аккуратные туфли трансформировались в босоножки на высоких каблуках с ремешками, зашнурованными на икрах.

***

Северус спокойно наблюдал, как Перси Уизли неловко шарит по полу. Мальчик вёл себя странно — нервно и неуклюже, не как обычно. Довольно скоро Мастер зелий понял почему, так как мантия Флинта превратилась в наряд, который Уизли никогда бы и в голову не пришёл.

«Чёрт. Я должен был узнать мальчишку до того, как он попал в неприятности».

Когда «Перси» скользнул обратно на своё место, Маркус глянул на себя сверху вниз, взвизгнул и, покраснев, вскочил. Он тут же обнаружил новые босоножки, покачнувшись, опасно забалансировал, пока весь класс откровенно ржал. Северус сам с трудом удержался от смеха — наряд действительно был вдохновляющим. Однако он почувствовал, что ситуация накаляется, и придвинулся поближе к двум мальчикам.

Тем временем Гарри встретился взглядом с Маркусом и невинно улыбнулся.

— Хорошие шмотки, Флинт. Я бы не подумал, что ты такой тип, но тебе это очень идёт.

В мгновение ока в глазах Флинта мелькнуло понимание, а затем они потемнели от ярости. Его кулак рванулся к лицу «Перси», и Гарри понял, что пригнулся слишком поздно, чтобы уклониться от удара.

Однако кулак так и не достиг цели, и через секунду Гарри поднял глаза и вздрогнул. Снейп сжимал запястье Флинта в сокрушительной хватке, и взгляд его глаз был убийственным. Пригнувшись, Гарри потерял контроль над своими способностями к метаморфозе и снова стал похож на себя. Флинт посмотрел на него, и краска сошла с его лица, он снова взглянул на своё запястье и на профессора уже без ярости, вместо этого уставившись на Снейпа с ужасом и мольбой.

— Я н-не знал, что это он. Честное слово.

— Что бы ты ни сказал, было бы разумно подумать, прежде чем бить ученика в моём присутствии.

Флинт, окаменев, молчал.

— Убирайся из моего класса.

— Да. Да, сэр, — Флинт выглядел готовым обмочиться, и как только Снейп отпустил его запястье, он, забыв свои учебники, прижал руку к груди и убежал, пошатываясь на трансфигурированных каблуках.

Северус глубоко вздохнул, отвернулся от двери и большей части класса и сверху вниз посмотрел на Гарри.

— Полагаю, мистер Поттер, я говорил вам держаться от него подальше.

Гарри опустил голову, всё ещё немного потрясённый поворотом событий. Он уже был избит Флинтом раньше, и у него не было желания повторять этот опыт.

«Хорошо, что Снейп был здесь, пусть даже он и бесится».

— Да, сэр.

— К тому же в настоящее время вы пропускаете один из своих собственных уроков.

— Да, сэр.

— Тогда отправляйтесь на занятия. Мы подробно обсудим это, но сейчас я должен вести свой урок.

Гарри молча кивнул и убежал, стараясь не думать обо всех неприятностях, ожидающих его позже.

Наконец Северус повернулся к своим ученикам, которые с открытыми ртами уставились вслед Гарри, а затем в замешательстве оглянулись на профессора.

«Вы знали, что я опекаю его, идиоты. Это не должно быть сюрпризом».

Северус усмехнулся, снял десять баллов с Гриффиндора и вернулся к уроку.

***

— Вы опоздали более чем на сорок пять минут, мистер Поттер, — укорила профессор Спраут, когда Гарри явился на урок.

— Думаю, да, — беззаботно отозвался Гарри.

«Оставь меня в покое, старая тыква».

— Возможно, наказание научит вас приходить на занятия вовремя.

Гарри находил профессора Спраут бесконечно раздражающей, но обычно, если он был достаточно груб, она отказывалась с ним разговаривать. Гарри вздёрнул подбородок и заговорил нейтральным тоном:

— Возможно, так и будет. Большое вам спасибо за то, что потратили своё драгоценное время, чтобы научить меня ценить пунктуальность. Я понятия не имел, что опоздание на час вас рассердит.

Гермиона возмущённо ахнула.

И, конечно же, профессор игнорировала его до конца урока. К сожалению, Гарри заметил, что так поступил и Рон.

***

Следующим уроком после гербологии были зелья, и, будь у Гарри выбор, он бы с таким же успехом их пропустил. Тем не менее ему не хотелось нарываться на новые неприятности, поэтому пришлось приложить все усилия, чтобы добраться до класса вовремя. Впрочем, это не имело значения: Снейп был зол, но вымещал это на гриффиндорцах, а не на нём. Самого Гарри Снейп по большей части игнорировал, но когда их глаза встретились, стало ясно, что Мастер зелий только и ждал возможности остаться с мальчиком наедине.

Что ещё хуже, Рон старательно игнорировал Гарри и Блейза на протяжении всего урока. Блейз холодно посмотрел на Рона и снова сосредоточился на своём зелье, казалось бы, безучастно, в то время как Гарри прикусил губу и сделал вид, что не заметил. Тем не менее, урок тянулся очень медленно, и Гарри скучал по выходкам и нападкам Рона на Снейпа, несмотря на то, что его собственное мнение об этом человеке изменилось.

Наконец пришло время собирать учебники и отправляться на обед.

Снейп наблюдал за ним, но Гарри притворился, что не замечает, надеясь улизнуть вместе с остальным классом. Наконец профессор подошёл к нему и положил тяжёлую ладонь ему на плечо. Поняв, что сбежать не удастся, Гарри вздохнул и поднял глаза. Снейп серьёзно смотрел на него сверху вниз.

«Он хочет, чтобы я остался», — сообразил Гарри и, сделав глубокий вдох, кивнул в знак того, что понял, а затем слегка дёрнул плечом, выражая собственную просьбу. Снейп кивнул в ответ и убрал руку. Гарри не мог по-настоящему расслабиться и сидел с несчастным видом, когда другие ученики покидали класс. Блейз уходил последним и вопросительно посмотрел на Гарри, ожидая его кивка, прежде чем скрылся за дверью.

В конце концов все ушли, и Гарри с тревогой наблюдал, как Снейп пододвинул стул и сел напротив.

— Скажи мне, Гарри, — наконец заговорил Мастер зелий, — у тебя есть объяснение, почему ты не можешь прожить два дня, не бросив мне вызов?

— Я могу!

— В этом отношении факты категорически против тебя.

— А что, если я могу, но не хочу? — дерзко спросил Гарри.

— Тебе нравится быть по уши в неприятностях?

— Нравится? Чёрт возьми, нет! Но это всё равно происходит, ведь так?

Северус нахмурился.

— Ты думаешь, я накажу тебя, даже если ты ничего не натворил?

— Я думаю, так много вещей противоречит правилам, что вы тоже могли бы…

— У меня для тебя не больше правил, чем у родителей твоих друзей — для них.

— Да, но вы не мой чёртов отец!

— Следи за языком, Гарри. Нет, я не твой отец, но кто-то должен заставлять тебя соблюдать правила.

— Почему? Я вот подумал, что быть сиротой имеет одно жалкое преимущество, а вы хотите его отнять. Мне не нужен отец, или наставник, или кем вы там должны быть, ясно? Если бы вы просто оставили меня в покое, я бы тоже не доставал вас. Вместо этого вы все лезете ко мне, и я ничего не могу сделать, не попав в неприятности. Какого чёрта это нужно?

— Ты думаешь, мне нравится ругать тебя, или сажать под арест, или наказывать? Ты думаешь, я этого хочу? Вовсе нет. Веришь или нет, мне не нравится видеть тебя несчастным, и ещё меньше мне нравится делать тебя несчастным. Но, насколько я могу судить, это то, чего ты добиваешься. Ты хочешь, чтобы я злился, ты хочешь, чтобы я ругался, ты хочешь, чтобы я наказывал тебя.

— Вы что, не понимаете? Мне ничего от вас не нужно!

— Значит, я должен был позволить Флинту ударить тебя?

— Он бы не избил меня вначале, если бы вы не продлили отработки! Со мной было бы всё в порядке, если бы вы не вмешивались в мою жизнь.

— В порядке? Позволь мне заметить, что если бы это зависело от тебя, ты был бы мёртв. Или ты забыл о своей инфекции, потому что не лечился, когда приехал сюда? Если ты не пойдёшь к мадам Помфри, когда это будет необходимо, я заставлю тебя. Если ты не будешь беречься ради себя самого, то сделаешь это, подчинившись мне. Или ты предпочёл бы, чтобы я просто позволил тебе умереть, потому что ты недостаточно умён, чтобы обезопасить себя?

— Я такой и есть! — Гарри начал путаться. Почему этот человек так цепляется к нему? Почему его это волнует?

— Опять же, факты против тебя. По моим подсчётам, ты дважды в этом году умер бы, если бы не моё вмешательство. Поэтому я буду «вмешиваться» в твою жизнь до тех пор, пока ты не сможешь самостоятельно обеспечить свою безопасность. А пока тебе придётся с этим смириться.

— Какое вам дело, умру я или нет? Вам-то что до этого? — гнев Гарри быстро сменился замешательством.

«Почему его, чёрт возьми, это волнует?»

— Это не имеет значения.

— Ну конечно, не имеет! Значение имеет всё! Как я могу, чёрт возьми, доверять вам, если вы не хотите рассказать мне о своих мотивах?

— Следи за языком, Гарри. Последнее предупреждение. Я рассказал тебе о своей мотивации. Я хочу для тебя самого лучшего. Вот и всё. Моё это дело или нет, я сохраню тебе жизнь и здоровье, даже если это последнее, что я сделаю, и хочешь ты этого или нет. Что касается нашей проблемы, я повторяю, должен ли я был позволить Флинту ударить тебя?

— Я не знаю, — Гарри отвернулся, остатки его гнева улетучились. — Я просто… я просто не понимаю, что вы делаете, ясно? Вы хотите для меня самого лучшего? Что это должно означать? Чего вы добиваетесь? Если вы так ненавидите наказывать меня, то зачем тогда донимаете?

— А если я наказываю тебя, потому что считаю это лучшим для тебя? — спросил Снейп, немного успокаиваясь.

— Вряд ли, — ответил Гарри.

— Возможно, с твоей точки зрения, — признал Снейп, — но тем не менее это правда. Если бы это было неправдой, то я бы, по сути, злоупотреблял своей властью над тобой, независимо от того, бил бы я тебя или нет.

— Вы имеете в виду, как снимаете баллы с гриффиндорцев? — дерзко уточнил Гарри.

— О, я уверен, что тогда это принесёт какую-то пользу. По крайней мере, исправит поклонение герою, которое он получает от других учителей.

Гарри пожал плечами. Это была не его проблема.

— Что касается того, что я делаю, — продолжал Снейп, — на данный момент я пытаюсь сохранить тебя живым и здоровым.

— Тогда почему вы переживаете о моём языке? Или об оценках? Чёрт возьми, почему вас вообще волнует, дерусь ли я со своими друзьями, если я при этом останусь в живых?

— Кое-что из этого относится к тому, что я бы назвал здоровьем. В остальном поправлюсь: я пытаюсь сохранить тебя живым и здоровым и помочь тебе вырасти успешным взрослым. Включает ли это для тебя всё сказанное?

— Нет. В этом нет никакого смысла.

— В чём нет никакого смысла?

Гарри в нерешительности прикусил губу.

«Ничто не имеет смысла. В тебе самом нет смысла».

— Это просто нелогично. Какая выгода в этом для вас?

— Видеть, как ты растёшь здоровым, недостаточно?

— Зачем вам это нужно?

— Это было бы нужно для твоих родителей.

— Ну, это тоже не логично, — Гарри почувствовал, как у него перехватило горло, а вместе с ним и голос.

— Тогда, возможно, тебе не следует судить об этом, основываясь на логике.

— На чём ещё я должен основываться, на предыдущем опыте? — снова разозлился Гарри. — Я не могу рассказать вам даже половины того, чему меня научил предыдущий опыт.

— Потому что твой предыдущий опыт ложен, Гарри! Ты не такой, каким тебя считают твои родственники, и большинство взрослых не похожи на тех, к кому ты привык.

— У меня нет причин в это верить.

— Кроме последних двух недель? Да, верно. Но у тебя так же мало оснований полагать, что я хочу причинить тебе вред.

— У меня есть веские причины для недоверия, и вы это прекрасно знаете.

— Чтобы подчеркнуть очевидное, это был не я. Не все взрослые изверги, Гарри. Ты основываешь всё своё мировоззрение на действиях одной семьи.

— Разве не все так делают? Рон и Тео явно считают, что мир — это солнечный свет и радуга. Я так не думаю. И Блейз тоже. Я бы даже зашёл так далеко, чтобы сказать, что и вы так не думаете. Почему же вы убеждаете меня поверить в то, что, как вы знаете, неправда?

— Я не прошу тебя доверять всем, с кем ты сталкиваешься, Гарри, отнюдь нет. В этом мире есть плохие люди, и, честно говоря, многие из них хотят твоей смерти. Я просто прошу тебя судить о людях на индивидуальной основе.

— А если они мне всё равно не понравятся? — подозрительно спросил Гарри.

— Тогда у нас будет ещё больше общего, чем я полагал, — заметил Снейп.

— Вот радость-то, — саркастично протянул Гарри, уловив юмор и немного расслабившись.

— Я думал, тебе это понравится, — почти улыбнулся Снейп.

— Хм. Может, мне лучше решить, что мир — это только солнечный свет и радуга.

— Так плохо, правда? — Северус ухмыльнулся, ничуть не обидевшись.

— А вы бы хотели быть похожим на своего прежнего декана?

— Замечание принято, — Северус поморщился, вспомнив Горация Слагхорна.

Наступило короткое неловкое молчание, пока Северус думал о том, как вернуться к первоначальной теме. Наконец Гарри устал ждать.

— Я знаю, что вы всё ещё сердитесь на меня.

— Ты знаешь, почему?

— Да, — Гарри вздохнул. Как много нужно, чтобы убедить человека, что это не его дело. — Я подошёл к Флинту, хотя вы сказали не приближаться к нему, и пропустил урок гербологии.

— И почему это должно меня разозлить?

— Я не пытался подвергать себя опасности. Откуда я мог знать, что Флинт и Перси тоже ударит?

— Ты знал, что он ударил тебя.

— Да, но меня все бьют, — философски заметил Гарри. — Это не значит, что они бьют кого-то ещё.

Северус закрыл глаза и повторил про себя причины, по которым он не собирался идти и убивать Дурслей.

«Они беспомощные маглы. Альбус убьёт меня, если я пойду и причиню им вред. Они — единственная семья Гарри. Он, вероятно, не хочет их смерти. Дементоры составляют неприятную компанию».

Однако мальчик был почти прав: по его извращённой логике, у него было мало причин думать, что ему угрожает какая-либо опасность.

«Но он не избегал Флинта, как я просил».

— При том, что ты не пытался подвергнуть себя опасности, ты, тем не менее, многого не сделал, чтобы держаться подальше от этого.

— Это была просто шутка, — опустив глаза, обиженно пробормотал Гарри.

— Я когда-нибудь так долго разговаривал с тобой из-за одной из твоих шалостей?

— Нет, — признался Гарри. Даже когда Гарри загнал сельскохозяйственных животных в его кабинет, и они разгромили это место, этот человек просто заставил мальчика всё убрать и наказал его, но не обсуждал это с ним так, как делал со многими другими вещами.

— И что же?

— Так что, я должен был просто позволить Флинту наброситься на меня и ничего не делать?

— Так открыто? Ну разумеется, именно так ты и должен был поступить. Ты слизеринец, Гарри, разве ты не мог отомстить так, чтобы избежать неприятностей?

— Но тогда все подумали бы, что я просто позволил вам разобраться с этим, как будто я ничего не мог сделать сам!

— Ты не должен ничего делать сам, не тогда, когда можешь от этого пострадать.

— Я не собираюсь сидеть сложа руки и позволять лупить меня, не сопротивляясь! В любом случае, я не знал, что получу травму.

— Я подумал, что это вероятно, — Северус вздохнул. Это ни к чему не приведёт. — Вот почему я велел тебе не приближаться к Флинту. Ты ослушался меня и чуть не пострадал. Поэтому ты наказан на пять дней домашнего ареста.

Гарри ахнул. Пять дней? До этого он сидел под арестом две недели, но там был целый список нарушений.

— Из-за простой шутки?

— Нет, из-за того, что ослушался меня и подверг себя опасности.

— Я всё равно выйду, — Гарри вызывающе вздёрнул подбородок.

— И окажешься под домашним арестом ещё на неделю.

— Я ненавижу тебя.

— Прекрасно, ненавидеть меня тебе позволено, — Северус подавил обиду. Рано или поздно этого следовало ожидать. — Тебе запрещено подвергать себя опасности.

— Но… пять дней?

— Да.

— Пожалуйста!

— Твои мольбы были бы намного эффективнее, если бы ты не пытался бросить мне вызов и не заявил, как сильно меня ненавидишь, — заметил Северус без особого сочувствия.

Гарри развернулся и направился к двери.

— Я тебя не отпускал.

— Очень жаль, — сердито огрызнулся Гарри и ушёл. Северус пронаблюдал, как он повернул от Большого зала в сторону своего общежития, очевидно, решив пропустить обед, и вздохнул.

***

Ранним вечером того же дня Северус вошёл в гостиную Слизерина и незаметно поманил двух семикурсников. Он выбрал этих двоих, потому что они были на распутье — стать либо искусными Пожирателями Смерти, либо несколько беспринципными министерскими аврорами, и потому Северус подозревал, что они более лояльны к нему, чем к любой из сторон. Они подошли ближе, и он тихо заговорил:

— Маркус Флинт всё ещё здесь.

— Понятно, сэр. Мы позаботимся об этом, — сказал Джек Мэнсон, самый разговорчивый из этой пары, а его друг Чарльз серьёзно кивнул.

— Хорошо. Тогда свободны.

— Спасибо, сэр. — Они повернулись, когда он дал последние указания:

— Не убейте его, но, прежде всего, не попадитесь.

Двое семнадцатилетних парней странно посмотрели на него, услышав первую часть распоряжения, затем кивнули в унисон, и Джек ответил:

— Мы понимаем, сэр.

***

Четыре часа спустя Северуса «пригласили» в кабинет Альбуса Дамблдора для беседы. На этот раз старик не предложил ему ни чая, ни лимонной дольки, жестом предложил Северусу сесть и некоторое время серьёзно смотрел на него.

— Маркус Флинт только что поступил в больницу Святого Мунго с серьёзными побоями и несколькими незначительными травмами.

— Вот как? — В голосе Северуса прозвучал лёгкий вопрос, и Альбус, нахмурившись, продолжил:

— Я не мог не заметить сходства с травмами маленького Гарри несколько недель назад.

«Я предполагаю, что у них был личный интерес».

Северус задумался, но сохранил нейтральное выражение лица и тон.

— Интересно.

— Прежде чем потерять сознание, — Альбус наконец перешёл к делу, — он выдвинул предположение, что ты это заказал.

— У него нет доказательств, — Северус поднял глаза и встретился взглядом с Альбусом.

Альбус не смог сдержать дрожь.

— Так это сделал ты.

Это не было вопросом, но Северус мрачно улыбнулся и всё равно ответил:

— А если и я?

— Северус, — разочарованно выдохнул Дамблдор.

— Вы выбрали Пожирателя Смерти, чтобы защитить Гарри Поттера, — Северус был готов к разочарованию и заговорил прямо. — Почему же вы так удивляетесь?

— Северус, — предостерёг Альбус, — сколько раз я должен повторять, что ты не Пожиратель Смерти?

— Позиция Министерства: единожды Пожиратель — всегда Пожиратель. Возможно, это единственное, в чём мы согласны.

— Но ты верен свету, Северус.

— Скажите это людям, которых я убил, Альбус. Или, скорее, их семьям. Я уверен, что им не всё равно.

— Мне не всё равно.

— Я понимаю. Вы были одним из нескольких самых опечаленных, когда я получил метку. Тем не менее, изменение в привязанностях не стирает этого, — сказал Северус, как ни в чём не бывало задирая рукав и показывая Альбусу свою метку, — как бы сильно вы этого ни желали.

— Она немного поблёкла, — Альбус грустно улыбнулся.

— Тем не менее она снова проявится, как новенькая, как только Тёмный Лорд вернётся, — саркастически прокомментировал Северус, быстрым движением руки снова прикрывая метку. — И, по всей вероятности, я вернусь, чтобы служить ему.

— Ты не принадлежишь ему, Северус, и поэтому ты не Пожиратель Смерти.

— Злоупотребляя магловской фразой, если он выглядит как Пожиратель и ведёт себя как Пожиратель — это Пожиратель Смерти. Я ношу метку, я носил маску…

— Ты не ведёшь себя как Пожиратель Смерти, Северус.

— Нет? Зачем же тогда вы пригласили меня сюда, если не для того, чтобы наказать за то, что я приказал избить пятнадцатилетнего мальчишку?

— Ты мог бы приказать убить его.

— И что в этом интересного? — Северус мрачно усмехнулся.

Альбус нахмурился.

— Я знаю, что ты не поэтому оставил его в живых.

— Возможно, я не хотел, чтобы мои ученики оказались в Азкабане.

— Разве Пожирателю Смерти было бы не всё равно?

«О, ради всего святого…»

Временами Северус задавался вопросом, можно ли заставить Альбуса видеть вещи не только в чёрно-белом цвете. Этот человек мог быть слизеринцем, когда хотел, но из-за абсолютного идеализма он был чистым гриффиндорцем.

— Теодор Нотт любит своего сына, Альбус. Насколько я на самом деле отличаюсь от тех, кто остался? Мы не можем знать, что произошло бы, если бы Тёмный Лорд угрожал сыну Нотта, и что бы произошло, если бы он оставил Лили в живых. Возможно, теперь я стал лучше, и, возможно, Нотт мог бы стать лучше, но это мало что меняет. Я отмечен на всю жизнь, как и он, и если бы мне пришлось встретиться с ним в бою, я бы убил его без промедления или сожаления, и юный Тео остался бы сиротой.

— Это не ты, Северус, это война.

— И я отмечен этим. Мы не выиграем ещё одну войну с Тёмным Лордом, работая как авроры, сражаясь с помощью заклинаний, одобренных Министерством, и пытаясь брать противников живыми. При всём уважении, сэр, нам нужно больше людей, готовых убивать. Я готов. В прошлом я даже делал это для развлечения. Причина, по которой я становлюсь хорошим шпионом, заключается в том, что метка заложена в моей природе так же, как и на моей коже.

— Это к делу не относится, — наконец сдался Альбус. — Я притворялся, что не замечаю твоей «войны» против Маркуса Флинта. Неужели ты думаешь, что я так же буду игнорировать его избиение?

Северус замер.

— Если только вы не отправите меня в Азкабан или, более приземлённо, не уволите, то да. Это ваш выбор. Однако я хотел бы напомнить вам, что действовал по вашему приказу. Вы не можете приказывать мне защищать Гарри, зная, что я Пожиратель Смерти, а затем критиковать мои методы. Как вы заметили, я оставил мальчишку в живых, когда он чуть не убил Гарри.

— Если бы Гарри пошёл в лазарет…

— Флинту не следовало этого делать! — рявкнул Северус. — Гарри достаточно пострадал в своей жизни, и здесь он будет в безопасности!

Альбус бросил на Северуса быстрый взгляд и широко улыбнулся. Блеск в его глазах мог ослепить любого, кто смотрел на него.

— Прости, Северус. Я и не догадывался, — он помолчал, откинувшись на спинку кресла. — Я далёк от того, чтобы запрещать тебе защищать его, когда ты явно так сильно беспокоишься о нём.

Северус поспешил пресечь эту мысль в зародыше.

— Рад слышать, что мои методы заслуживают вашего одобрения.

Альбус, однако, казался непробиваемым, и хотя его улыбка пропала, когда он заговорил серьёзно, она никогда не исчезала полностью.

— Я не особенно доволен твоими методами, но в чём-то ты прав. Крайне важно, чтобы мальчик был в безопасности, и пока Флинт находился в школе, это был риск для Гарри. Я понимаю твои действия, даже если не могу их оправдать, и рад, что назначил тебя защитником Гарри.

— Хм, — уклончиво буркнул Северус, пытаясь игнорировать удовольствие, которое он испытал от одобрения старого волшебника.

— Кстати, как поживает Гарри?

— Честно говоря, не знаю, — нерешительно начал Северус. — Иногда он мне что-то рассказывает, но чаще нет. Он боится меня меньше, чем раньше, но всё ещё едва доверяет мне. Он не понимает, почему я постоянно «вмешиваюсь», как он выразился, и явно хочет, чтобы я этого не делал, — Северус поморщился, вспомнив слова мальчика.

«Мне не нужен отец, или наставник, или кем вы там должны быть, ясно? Если бы вы просто оставили меня в покое, я бы тоже не доставал вас. Вместо этого вы все лезете ко мне, и я ничего не могу сделать, не попав в неприятности. Какого чёрта это нужно?»

Северус отодвинул это на задний план и продолжил:

— Я знаю, что друзья задавали ему вопросы о его прошлом, и это вызвало проблемы. Он недоволен ими, а они им. В пятницу он подрался с младшим мальчишкой Уизли, и с тех пор тот его игнорирует. По словам его друга Блейза, он также испытывает стресс. Я верю в это: за последние две недели я получил больше жалоб от учителей, чем за весь учебный год вместе взятый.

— Жалобы на что?

— В основном на грубость. Обычно он не так плохо ведёт себя с ними, как со мной, но это ни о чём не говорит.

— Он неуважителен?

— Довольно часто. Он вежлив, когда ему наиболее комфортно, или, наоборот, когда сильно напуган, — Северус фыркнул в некой пародии на юмор. — Если это можно назвать вежливостью. Меньше всего жалоб от Минервы, Филиуса и Помоны, но даже с ними он имеет тенденцию грубить, когда сталкивается. Профессор Биннс вообще не жалуется, но я сомневаюсь, что он заметил бы, даже если бы мальчик швырнул в него чем-нибудь. Хуже всего Гарри ведёт себя с Синистрой и Квирреллом. Синистра сама испытывает к нему стойкую неприязнь. А от Квиррелла, по словам Гарри, у него болит голова, хотя Минерва, похоже, думает, что мальчик его просто боится.

— Он боится Квиринуса?

— Намного меньше, чем он боится меня и особенно Аргуса Филча, но да, — в голосе Северуса проскользнуло огорчение, и он потёр переносицу, чтобы отогнать головную боль.

— Аргус Филч?

— Он налетел на Гарри в коридоре. Я пригрозил ему, что если это случится снова, он потеряет гораздо больше, чем свою работу. Мне показалось, он поверил.

— Конечно, поверил, — Альбус серьёзно посмотрел на него. — И я верю тебе.

— Не думаю, что вы согласитесь избавиться от него?

— Нет, — Альбус озорно улыбнулся. — И в качестве уточнения — тебе также не разрешается убивать его.

— Увы, — Северус ответил серьёзно, только в его глазах промелькнул весёлый огонёк.

— Проблема?

— Как я должен развлекаться, когда вы рядом, а Тёмный Лорд ушёл?

— Хорошими делами, — предложил Альбус. — Помоги пожилым ведьмам перейти улицу, стань волонтёром на распродаже выпечки…

— Я не занимаюсь «добрыми делами», Альбус, — попытался остановить его Северус.

— Воспитывай ребёнка… — ехидно продолжал старик, рассмеявшись под хмурым взглядом Северуса, который открыл было рот, чтобы что-то сказать, но в ярости закрыл его. — Действительно, Северус, ты ужасный человек. Пожиратель Смерти: выступаешь только ради собственной силы и славы на стороне Тёмного Лорда.

— Если я вам больше не нужен… — Северус внезапно решил, что сказал всё, что нужно, и пришло время уходить.

— Только одно, последнее…

— Да, Альбус? — приподнявшийся было Северус снова сел.

— Не расстраивайся слишком сильно, Северус. Ты действительно провёл фантастическую работу.

— Да, сэр, — Северус скрыл смущение.

И наконец ему разрешили уйти.

__________

*Поговорка, произошедшая из английского детского стишка: Sticks and stones may break my bones, but names will never harm me (Палки и камни могут сломать мои кости, но обидные прозвища никогда не повредят мне). Используется как ответ на оскорбление, указывая, что оскорбление как таковое было, но не имело никакого эффекта. Наиболее подходящий русский эквивалент: Хоть горшком назови, только в печку не ставь. А поскольку речь идёт о стишке, пришлось срифмовать (прим. пер.)

*Четверостишия переводчика.