Жрица Великих Ветров

24

Ю Гу Фенг открыла глаза. Она чувствовала себя бодрой и отдохнувшей, словно провела в состоянии глубокой медитации несколько часов. Тревоги о будущем Клана не маячили перед глазами, наоборот, в голове роились лишь мысли о том, что теперь у нее все в порядке, ведь она обрела новый дом, где о принцессе заботятся, поэтому она должна быть благодарной и отдать всю себя на милость нового господина.

Жрица огляделась вокруг. Просторная камера с каменными стенами имела запущенный вид, словно ею давно не пользовались. Бревна отделявшие от основного пространства темный проход, почернели и в некоторых местах покрылись плесенью или прогнили настолько, что тронь их и кажущееся непреодолимым препятствие рассыплется в труху. Девушка сидела на грязном полу, слегка припорошенном соломой, а напротив нее, на перекрещенных бревнах висел Шестой принц, постепенно приходящий в сознание. Но ни разорванная одежда Ранзе, ни кровавые раны на его теле не вызывали у северянки никакого беспокойства. Все так, как и должно быть. Каждый в этой жизни получает то, что заслужил. Она, как и этот никчемный наследник лишь песчинки в огромном мире. Их судьба — подчинение и служение, заключающееся в передаче магии Хранителей более достойным людям, которые смогут направить небесную энергию во благо.

Шестой принц пошевелился, застонал, с трудом приподнимая голову и осматриваясь вокруг. Его лицо опухло от побоев, из потрескавшихся губ сочилась сукровица. Юноша зашевелил губами, силясь что-то сказать, но лишь воздух со свистом вырвался из его легких. Северянка равнодушно взирала на потуги сокамерника, не пытаясь ему помочь.

— Гу… Ффф… Фенг, — наконец-то парню удалось произнести что-то связное, — ты… как?

— Хорошо. — Девушка улыбнулась, направив свой замутненный взор в сторону единственного зарешеченного окна. — Мир прекрасен, и я готова служить господину.

— Барышня… что они… с тобой… сделали⁈

— А ты как думаешь? — В дверном проеме стоял Фанфенг, поглаживая свой любимый кожаный хлыст. — Всего пара заклятий Хранителя Струй Забвения, и ваша дикарка превратилась в послушную рабыню, готовую есть у меня с рук и выполнять все мои прихоти.

— Ты не посмеешь! — Принц дернулся вперед и тут же закашлялся, выплевывая кровяные сгустки.

— Побереги силы, сопляк! — Палач уже находился рядом с дыбой и крепко сжимал рукой горло пленника. — Хоть ты всего лишь шестой сын, но твоя магия, подпитываемая твоим отцом все-таки ценна. Она станет для меня дополнительной подпиткой. Сегодня на закате я выпью тебя до последней капли, но не бойся, не казню, а позволю тебе жить. Правда после потери магии это будет недолго, но очень болезненно. И под твои крики, у тебя же на глазах я позабавлюсь со своей новой рабыней. Думаю, твои вопли заменят афродизиак и разнообразят наши с ней постельные игры.

— Нет! Ты не посмеешь!

— А кто меня остановит? Ты?

Фанфенг впился пальцами в свежую рану на плече шестого принца и надавил на нее, дождавшись, когда по телу пленника заструится кровь. Брезгливо вытерев испачканные пальцы о разодранную ткань когда-то дорого ханьфу, мужчина переместился по комнате и сел в стоящее у стены кресло.

— Или ты думаешь, что твой братец Лонгуань прискачет на белом коне и спасет несчастную барышню из рук убийцы? Да после того, что я собираюсь с ней сотворить, он даже не повернется в ее сторону. Она же получит все сполна. Слишком долго раздражала своей дерзостью! Ползи ко мне!

Резкий окрик заставил скривиться Ранзе, а Ю Гу, продолжая улыбаться, медленно повернула голову к палачу, замерла на мгновение, а затем опустилась на четвереньки и посеменила к своему господину.

— Принцесса, остановитесь!

Шестой принц пытался вывернуться из пут, но это была лишь пустая трата времени. Добравшись до Фанфенга, жрица сделала глубокий поклон, а потом приподняла голову, преданно заглядывая в жестокие карие глаза. Мужчина намотал на руку спутанные волосы девушки и резко дернул их в сторону, но даже боль, которую должна была ощутить рабыня, не стерли с ее лица улыбки.

— Твои вопли, кузен бесполезны для нее. Но мне они нравятся.

— Нас все равно спасут.

— Ой, ли. У твоего папашки сейчас очень много проблем, потому что его самый преданный младший брат поднял восстание и напал на императорскую стоянку. Представляю, как разочаровался наш мудрый монарх, когда поймет, кто его предал на самом деле. Но к тому моменту мой отец уже расстанется со своей головой.

— Что ты имеешь в виду? — Ранзе пытался затянуть время, чтобы найти выход из сложившейся ситуации.

— Да то и имею. — Палач склонился к самому лицу своей новой игрушки, словно хотел поцеловать. — Мой родитель всегда ставил на первое место дядю, а не семью. Ненавижу его, потому что моя мать из Водных. Аааа, — заметив удивление на лице кузена, палач довольно ухмыльнулся, — Никто не знал! Он взял ее по-пьяни, а потом держал в подземелье, пока та не умерла родами в муках. Ей быстро нашли замену, выдав меня за сына любимой жены.

Императорский палач чувствовал себя в полной безопасности, поэтому и решил поведать пленникам свою историю. Хоть мальчик и считался наследником отца, но его не любили, обрекая на постоянные наказания за малейшие провинности. Кроме того, в нутрии ребенка постоянно сталкивались между собой две противоположные стихии, пытаясь подавить одна другую. Нанятые маги постоянно учили подростка прятать водную линию, утверждая, что это является грязной магией, не достойной члена императорской семьи.

Фанфенг усвоил уроки с побоями до его беспамятства, продолжая практиковать магию матери самостоятельно, прячась ото всех. Он нашел в хранилищах императорской библиотеки старинные фолианты с древними заклинаниями, изучая их. Одним из них и стало подчиняющая магия Хранителя Струй Забвения. Несколько лет назад палач использовал его на своих домочадцах, взяв под контроль поместье отца и все его семейство.

Младший брат императора стал марионеткой в руках старшего сына, го глазами и ушами, а также послушным исполнителем всех желаний незаконнорожденного наследника. Сегодня же Фанфенг использовал отца и его войска, как пушечное мясо, как отвлекающий маневр, чтобы завладеть северянками и укрепить за их счет и свои позиции при дворе, и магический потенциал.

— Тебе не удастся этого добиться! — Ранзе дернулся из пут. — Мятеж подавят, и вся твоя семья будет казнена.

— Ну… зачем же так нервничать? — Палач схватил сидящую у его ног девушку за подбородок и крепко сжал пальцы, оставляя на нежной коже красные отпечатки пальцев. — У меня будет козырь: я собираюсь вернуть эту милашку императору, когда наиграюсь с ней, и она от меня понесет, обставив все, как чудесное спасение северянки из рук злобного Сяолуна. Конечно же, его ждет виселица, а эту опозоренную девку я приму в свое поместье, как добрый рыцарь, пожалевший несчастную. Третьему принцу пользованная рабыня нужна не будет.

— Ты готов пожертвовать всеми своими подельниками? — Ранзе безрезультатно пытался переключить внимание кузена на себя, потому что не знал, как помочь избранной избавиться от контролирующей ее разум магии.

— Сяолун полный кретин! Его не жалко. Я говорил ему, что сейчас стоит довольствоваться тем, что есть под рукой. Он мог бы спокойно оприходовать сестричку этой дикарки и получить подпитку. Но жители пустыни такие нетерпеливые. К тому же он мечтает заполучить младшеньких из этой семейки. Никогда не понимал, что интересного можно найти у этих практически плоскогрудых созданий. Может они и узки в некоторых местах, но и оглушительный визг от страха, когда их берут, даже меня раздражает. К тому же какая из них доживает до конца ночи. Ну, у каждого свои пристрастия.

— Причем здесь Сяолун? — Шестой принц едва смог справиться с приступом тошноты от отвращения.

— Он как раз и предпочитает таких девочек. Я отправил его вслед за сбежавшей сестрой. Не думаю, что ему удастся преодолеть перевал, но все возможно. И тогда его войска, которые прятались в драконовых пещерах, первыми обрушаться на степных дикарей. С ним еще парочка отщепенцев, но армия собралась не маленькая. Трофеи мы договорились поделить. Однако, на мой взгляд, соваться в чужие земли без информации о них, глупо. Я собираюсь все хорошенько разузнать у этой рабыни, и только потом действовать.

Северянка же, обхватив руку палача своими ладонями, продолжала счастливо улыбаться своему мучителю, и даже потянулась вверх, словно надеялась на поцелуй.

— Посмотри на нее. — Фанфенг грубо провел большим пальцем по розовым губам. — Даже слушая все, о чем мы с тобой так мило беседуем, понимая, что ее ждет, она готова на все. Только в постели я верну ей разум. Хочу, чтобы она сопротивлялась, позволяя наказывать себя раз за разом, пока не сломается окончательно! — Мужчина прильнул к губам жертвы, укусив их до крови, а потом оторвался от девушки, победно всматриваясь в ее глаза. — Тебе ж нравится⁈

— Да господин! — В голосе жрицы слышалось столько восторга и вожделения, что Ранзе даже отвернулся от отвращения. — Но этого мало! — Принцесса слизнула острым язычком, выступившую на губах кровь. — Я хочу большего! Мое тело жаждет служить вам, господин!

— А ты оказывается ненасытная плутовка!

Княжич дернул северянку вверх, усаживая ту себе на колени, отчего звонкий девичий смех разнесся по тюремной камере.

— Почему бы и нет. — Мужчина посмотрел прямо на кузена. — Давай устроим представление для младшенького прямо сейчас.

Алчные пальцы схватили верх испачканного ханьфу и резко обнажая покатое белое плечо и хрупкую ключицу чужестранки. Не отрывая глаз от шестого принца, Фанфенг приник страстным поцелуем к обнаженной коже, светящейся словно белый нефрит, привозимый из далеких земель.

— Господин. Они мешают!

Девушка попыталась обнять мужчину, но серебряная цепочка не позволила ей этого сделать. Принцесса капризно сложила губки, а из глаз покатились слезы обиды, потому что жрица не может получить желаемое.

— Ты все равно не сможешь их снять!

Однако торжество в голосе Шестого принца сменилось стоном разочарования, потому что кузен достал из внутреннего кармана ключ, который легко вошел в замок, и после легкого щелчка серебряные оковы упали на земляной пол темницы.

— Что ж, милая, — княжич был в предвкушении, — теперь ты можешь показать все, на что способна, чтобы доставит мне удовольствие. Но потом я тебя все равно накажу.

— Я вся ваша, господин!

Девушка кокетливо стрельнула глазками, а Фанфенг потянулся к лицу рабыни за поцелуем.

Его дикий вопль разнесся по всей темнице. Красная жидкость била фонтаном из разорванной артерии на шее. Жрица же выплюнула изо рта кусок кожи на пол, вытирая остатки свершенного со своего рта.

— Глупец! Думал, что играешься с маленькой запуганной девочкой⁈ Перед тобой Верховная Жрица, обладающая знаниями, которые тебе и не снились!

Девушка стояла над врагом, бьющимся в судорогах у ее ног. Она простерла раскрытые ладони над палачом и затянула какую-то нудную мелодию с непонятными для шестого принца словами. Центр жизни Фанфенга засветился, и из сосредоточия жизни мужчины в воздух всплыли два ярких шара насыщенный синий и оранжево-алый. Ю Гу подхватила водную магию и погрузила энергию в себя, а затем легким мановением руки отправила огонь в солнечное сплетение Ранзе. Лишенное магии тело палача стало истлевать. Вот кожа облепила скелет, сползая ошметками на пол, а затем останки превратились в пыль, которую унес ветер в зарешеченное окно. От предателя остались лишь меч и хлыст.

Принцесса преобразилась. Ее синие глаза потемнели, приобретая цвет грозового неба, по волосам пробегали энергетические всполохи, а вокруг начали завертывать воздушные вихри, поднимая с пола погнившее сено. Платиновые волосы колыхались под порывами, обрамляя жесткое заострившееся лицо. Один воздушный удар в бревна, и путь к свободе открыт.

В коридоре раздались тяжелые шаги стражников, облаченных в латы. Жрица соединила над головой руки, а потом стлала медленно разводить их в стороны, извлекая из воздуха прекрасный меч, чье лезвие украшал облачный орнамент. Тремя точными ударами принцесса освободила юношу от пут. Получивший дополнительный источник магии, Ранзе не чувствовал никакой боли или неудобства от ранений. Он подхватил с пола меч кузена и первым выскочил из камеры на врага, уложив их точными ударами.

— Ваше высочество, вы все слышали. — Жрица двинулась к выходу, даже не пытаясь скрываться, и говорила на ходу. — Вы должны сообщить обо всем отцу, поэтому мы здесь разделимся. Я иду на перевал, чтобы остановить Сяолуна и остальных. Думаю, мы больше с вами не увидимся.

А улице беглецы столкнулись с еще несколькими солдатами, но быстро расправившись с ними, нашли в конюшнях лошадей, и каждый поспешил в свою сторону.