Журнал "Здоровье" №4 (100) 1963

Друзья наши — эпидимологи

Юрий Щербак

Рисунок П. Бенделя

Когда мне было девять лет, я узнал, что в мире, кроме людей, деревьев, облаков, танков (кончалась война) и золотых рыбок, есть еще и микробы. Сейчас уже не помню, откуда я впервые почерпнул сведения об этих таинственных маленьких существах: может быть, на глаза случайно попалась научно-популярная книжка, описывающая приключения шлифовальщика стекол Левенгука, а потом запомнились какие-то красочные плакаты.

Микробы на плакатах были похожи на добродушных чертиков. Не верилось, что эти зеленые, немного трогательные существа несут смерть. А со смертью моему поколению пришлось столкнуться рано: помню, как в нашем первом классе (шел 1942 год) навсегда выбыли из списков два мальчика, и взрослые шепотом повторяли незнакомые слова: брюшной тиф… туберкулез…

Думая о микробах, я подолгу рассматривал свои руки, представляя, как по коже ползают зеленые хвостатые зверюшки. Но ничего подозрительного разглядеть не мог, даже пользуясь толстой, похожей на небольшую стеклянную подушечку, лупой.

Вскоре настал день, когда, казалось, должны были исчезнуть навсегда мои сомнения: в доме старого, строгого агронома, у которого отдыхала наша семья, мы с приятелем обнаружили микроскоп. Это была великолепная находка. У нас дух захватило от восторга. Мы с трепетом смотрели на сверкающее чудо техники, которое мирно покоилось в желтом деревянном ящике. Наконец-то можно разглядеть, какие они, эти микробы! Потом мы совали пальцы под объектив микроскопа, наклонялись над окуляром и до боли зажмуривая левый глаз, старались узреть что-то необычное. Но в поле зрения микроскопа была кромешная тьма, а хаотично перепутанные радужные линии оказались всего-навсего нашими собственными ресницами.

Ни одного микроба нам так и не удалось увидеть.

…И вот через полтора десятка лет — в моей трудовой книжке появилась длинная запись: «Младший научный сотрудник лаборатории зоонозных инфекций Киевского научно-исследовательского института эпидемиологии и микробиологии».

Наш институт расположен на великолепной зеленой горе. Отсюда много веков назад жадно смотрели на богатый город свирепые воины хана Батыя. С тех пор один из холмов получил название «Батыева гора». По соседству, на другой хоре, и был возведем наш институт. Странная вещь история! Особенно, если она перестает быть бледной абстракцией, простым перечислением дат и становится ощутимой, зримой, весомой. Подумайте только: ведь еще до сих пор находят ржавые наконечники монгольских стрел на нашей горе — там, где сегодня стоят институтские корпуса с новейшей электронной аппаратурой, микрокиноустановками, громадными рефрижераторами и ультрацентрифугами. Можно ли найти более наглядное, более предметное пособие по истории преображения нашей земли?

Если говорить об истории, то нельзя не вспомнить, что судьбы человеческого общества на протяжении многих столетий тесно переплетаются с летописью эпидемий, уносивших миллионы жизней, опустошавших целые государства. Именно поэтому открытие болезнетворных микробов в XIX веке произвело на современников Пастера, пожалуй, не меньшее впечатление, чем на нас выход человека на космическую орбиту вокруг Земли. С открытием Пастера миллионы людей обрели надежду на избавление от болезней.

А в наши дни иные люди морщатся, услыхав слово «врач-эпидемиолог». То ли дело врач-хирург! Ну в крайнем случае — невропатолог. Не то что этот, как его — санитар, одним словом, из санитарной станции…

Еще совсем недавно, когда поколение наших отцов гоняло голубей и играло в жмурки — в каком-нибудь 1913 году, десятки тысяч детей сгорали от дифтерии, от скарлатины, туберкулеза и иных заразных болезней.

Люди, которые пошли на бой за жизнь детей, люди, которые спасли для нашей страны десятки тысяч жизней, — эпидемиологи! И не только те, кто изобрел предупредительные вакцины и лечебные сыворотки, достойны славы. Ее заслужили скромные, неприметные труженики — рядовые врачи, безвестные медицинские сестры, лаборанты-бактериологи.

В том-то и секрет работы врача-эпидемиолога, что он не ждет, когда к нему обратится больной человек. Общество здоровых людей, огражденных от различных болезней — вот идеал врача-эпидемиолога. Предупреждение болезни — вот высший принцип медицины.

Ведь в конечном счете, оберегая ребенка от дифтерии, эпидемиолог не только добивается снижения количества заболеваний или ликвидации инфекции: он одновременно заботится о том, чтобы не было осложнений после этой болезни. Известно же, что у больного дифтерией тяжело поражается сердечная мышца. Борьба с коклюшем — это в то же время и борьба с детским туберкулезом, ибо врачи хорошо знают, что ребенок, больной коклюшем, весьма восприимчив к палочке Коха. А полиомиелит! Сколько людских трагедий предупреждено одной маленькой конфеткой, в которой находится вакцина против полиомелита!

Эпидемиология ныне — это высокоразвитая отрасль человеческого знания, кровными узами связанная с братскими науками — микробиологией, вирусологией, иммунологией. Наш институт — типичный пример такого содружества наук. В нескольких корпусах расположились разнообразные лаборатории: в одних идет изучение строптивых, капризных вирусов еще малоизученной болезни, а рядом эпидемиологи наносят на карту условные значки — они составляют атлас некоторых заразных болезней, покуда бытующих еще на территории Украины. В Главном корпусе микробиологи постигают тайны жизнедеятельности кишечной палочки — внешне безобидного микроба, служащего причиной тяжелых заболеваний у детей.

Во дворе на специальной площадке перед конюшней гарцуют лошади. Что здесь делают лошади? Они работают. Работают на человека. Лошади эти — доноры. Из их крови готовят целебные сыворотки.

Надо сказать, что институт наш может послужить примером единства науки и практики. Ведь здесь, в институтских цехах, расположенных в непосредственной близости от научных лабораторий, претворяются в жизнь смелые мечты ученых о безотказно действующих вакцинах, о могущественных средствах лечения инфекционных заболеваний.

Гамма-глобулин — один из интереснейших целебных препаратов, благодаря которому стало возможным предупреждать корь, бешенство, излечивать некоторые инфекционные заболевания. В сущности, это белковая часть сыворотки крови, в которой содержится наибольшее количество так называемых «антител» — начал, составляющих основу иммунитета, невосприимчивости человека к заразным заболеваниям. Другими словами, гамма-глобулин — это склад, где хранятся драгоценные лекарства. Надо только суметь извлечь эти лекарства из человеческой крови (для этого используется кровь доноров и рожениц) или из сыворотки крови животных.

Отдел, где производится гамма-глобулин, напоминает цех крупного химического завода — здесь работают сложные машины, днем и ночью гудят моторы холодильных установок. Этот отдел — гордость института, и не только потому, что он выпускает десятки тысяч доз высокоценного препарата, но и потому, что здесь в основном, трудится молодежь — хорошие, отзывчивые, дружные ребята, умеющие работать, петь и веселиться.

Да, помолодел наш институт за последние годы, очень помолодел! И дело, конечно, не только в статистических показателях среднего возраста сотрудников института. Нет, дело в другом. Институт помолодел духовно, молодые соки научных идей бродят в его организме.

Вот по двору идет задумчивый черноволосый парень в очках — Анатолий Зарицкий. Этот молодой ученый выслеживает разносчиков брюшного тифа. Известно, что некоторые люди, переболев брюшным тифом, становятся на долгие годы бациллоносителями. Ходит такой человек и, сам того не ведая, заражает окружающих, а порою и служит причиной вспышки этого заболевания. Анатолий рассказал мне, как он шаг за шагом, день за днем искал человека, вызвавшего заболевания брюшным тифом. Сначала он обнаружил квартал, в котором жил этот человек, затем улицу, затем кольцо сжалось еще теснее: Анатолий установил, что неизвестный сеятель — микробов живет в старом серо-желтом трехэтажном доме. Через несколько дней человек был направлен на исследование. Бактериологи обнаружили у него брюшнотифозную палочку. Это был нелегкий, кропотливый труд, но он увенчался успехом!

В одном из корпусов института есть комната, куда я особенно люблю заходить. На дверях надпись: лаборатория биофизики. Здесь хозяйничает институтский умелец, один из моих сверстников, биолог Володя Андриенко. Он занимается микрокиносъемкой. Он и режиссер, и декоратор, и оператор одновременно. Вот только актеры у него непослушные — это возбудители сибирской язвы, дизентерии, вирусы полиомиелита. Трудно заснять фильм с участием столь капризной труппы.

Володя своими собственными руками создал несколько вариантов небольшой пластмассовой камеры. Это та сценическая площадка, на которой идет съемка кинофильма. Целыми сутками остается включенной микрокиноустановка; каждые пять минут умный часовой механизм приводит в действие киноаппарат; очередной кадр из жизни микробов заснят. Наконец, наступает тот торжественный день, когда мы, затаив дыхание, сидим в затемненной комнате, уставясь в небольшой серебристый киноэкран — на нем возникает странный, призрачный, молчаливый мир; вздрагивая, начинает делиться микробная клетка, она разламывается сначала надвое, затем количество микробов увеличивается, они ползут, строятся в ряды, начинается неописуемая давка, микробы заполняют весь экран…

— Все, — спокойно говорит Володя, включая свет.

Мы встаем и уходим, и я еще долго думаю о неутомимом парне, который всегда возится со своими камерами и установкой — вечно что-то паяет, выпиливает, клеит или вытачивает на небольшом токарном станке, стоящем тут же в лаборатории. Медицина нынче все более и более насыщается техникой, и такие люди, как Андриенко, абсолютно необходимы.

Лаборант Клава Берзон работает в нашей зоонозной лаборатории. Мы изучаем заболевания, передающиеся человеку от животных. Названия этих болезней знакомы всем людям: бруцеллёз, бешенство, сибирская язва, грипп… «Постайте, — окажет читатель, — при чем здесь грипп? Ведь пришито передают люди. Всюду развешаны плакаты, убеждающие нас в этом».

Ваша правда, читатель. Грипп переносят и передают друг другу люди. Но только ли люди? Уже давно ветеринарные врачи обратили внимание на то, что во время эпидемий гриппа какие-то неясные заболевания, сопровождающиеся кашлем и чиханьем, отмечаются у сельскохозяйственных животных. Поэтому наша лаборатория занялась очень интересным поиском — обнаружением животных, больных гриппом, которые в свою очередь могут заражать людей. Неоценимую помощь в этой работе оказала нам Клава — остроумная, темноглазая, смышленая девушка. В осеннюю распутицу, в мороз доставляла она в лабораторию материал для исследования и сама принимала участие в выделении вируса гриппа. А когда надо было, Клава приходила в лабораторию по вечерам и в выходные дни. В заключение могу сказать, что у нас в лаборатории было выделено от животных несколько штаммов вирусов, очень похожих на гриппозные.

* * *

Молодежь нашего института живет не только сегодняшним днем. Мы часто мечтаем о том недалеком будущем, когда перед эпидемиологами встанут ответственные задачи защиты Земли от невиданных микроорганизмов. Я имею в виду эру межпланетных полетов, эру, которая, собственно говоря, уже началась. Нет сомнения в том, что будут созданы космические санитарные станции и околопланетные карантины, которые превратятся в надежные кордоны, оберегающие Землю от вторжения непрошеных гостей с других планет.

Но больше всего, конечно, мы думаем о нашей Земле, на которой пока существуют заразные болезни, а значит, и нет повода для самоуспокоения. Мы мечтаем о синтетических высокоэффективных вакцинах, которые позволили бы вырабатывать иммунитет сразу ко всем заразным заболеваниям. Если с лица Земли исчезнут инфекционные заболевания (возможности для ликвидации большинства этих болезней существует уже сегодня!), то и отпадет необходимость в вакцинах, многочисленных анализах. Для этого нам предстоит еще глубже проникнуть в мир микроорганизмов и покорить его. Это генеральная задача нынешнего поколения эпидемиологов, микробиологов, санитарных врачей, вирусологов.

Киев

Двое приятелей — Анатолий Бахтурин и Василий Жидких — поступили в локомотивное депо Лихоборы Московской железной дороги. Оба они твердо решили обязательно окончить десятилетку. Но их одолевали опасения. Ведь даже в школе, где лишь учение и больше никаких забот, частенько не успеваешь сделать то одно, то другое. А тут?

Направили их в комсомольско-молодежную бригаду электрослесарей. Бригадир Анатолий Вязов постарался развеять опасения новичков:

— Все можно успеть, если умеючи взяться за дело и соблюдать режим жизни. Работаем мы здесь на совесть, звание коллектива коммунистического труда носим. Двое из нашей бригады — Александр Коскин и Юрий Юдин — в институте учатся, другие ребята в техникумах — и ничего, справляются!

Под высоким стеклянным сводом цеха не смолкает звон металла. Вспыхивают синие искры электросварки, гудит сверловочный станок. Слесари сосредоточенно собирают сложные аппараты. Наконец наступил перерыв. Смолкает шум. Рабочие моют руки. Кто-то окликает веселого слесаря Юдина:

— Постучим в домино?

Юрий ловко извлекает из-под верстана упругий мяч:

— Лучше пошли на воздух! Поиграем в волейбол четверть часика и в столовую!

И вот уже за цехом, на площадке, окруженной невысоким кустарником, взлетает над головами мяч.

После смены вся бригада снова собралась вместе. Разговор зашел о воскресном отдыхе.

— Выйдем в субботу, переночуем в палатках…

Увлеченно звучат голоса, и только двое новичков, примостившись в стороне, о чем-то перешептываются.

— Вы что это там? Поедем с нами! — окликает их бригадир.

Анатолий и Василий отнекиваются: «Мол, не сможем, дела».

— Дела? Их надо закончить до выходного!

— Ну, дружин, не жалеете, что с нами поехали? — спросил бригадир в понедельник.

— Конечно, нет! — откликнулись Василий и Анатолий. — Теперь не пропустим ни одного похода!

Не ждут ребята в бригаде Вязова, чтобы кто-то со стороны пришел. Все стараются делать своими руками. Летом сами организуют массовки, зимой достали лыжи. За городом, в доме родителей одного из товарищей, организовали свою лыжную базу. Там можно переодеться, поесть, отдохнуть, а то и переночевать. Когда увлеклись волейболом, сделали спортивную площадку. Радиофицировали свой рабочий участок и теперь делают производственную гимнастику по радио. А там, где были груды мусора, встали теперь тоненькие посаженные их рунами деревья. Подрастут — настоящий сад будет.

Да, недаром называют их бригадой дружных! Каждый чувствует здесь заботу своих друзей. Переезжал, например, один из членов бригады на новую квартиру, товарищи помогли ему перевезти вещи, устроиться на новом месте. Другой — ремонт в своем доме затеял, тоже товарищи помогли порядок навести, третьего — заболевшего навещали всей бригадой, а когда Анатолий Бахтурин отстал в учении, помогли ему наверстать упущенное.

Анатолий и Василий теперь твердо знают: случись с ними что-нибудь, всегда товарищи помогут. Рассеялись у них и опасения, что согнутся под тяжестью дал. Оказалось все иначе: и работа у них спорится, и отдыхают интересно — походы, стадион, книги, спектакли. И оказывается, на все находят они время! Теперь им стало ясно: именно потому, что они умеют крепко дружить и разумно отдыхать, удается им каждый день узнавать так много нового, жить содержательной жизнью.

Кирилл Ганешин

— Может и со мной сыграешь до конца обеденного перерыва? — спрашивает Юрий Юдин своего бригадира Анатолия Вязова