Журнал "Здоровье" №4 (100) 1963

Глазами врача (Встречи и впечатления)

Кандидат медицинских наук Л. И. Крячко

На борт теплохода «Феликс Дзержинский», курсирующего между Одессой и Объединенной Арабской республикой, вступила группа любознательных людей, увешанных фото-, кино-, стереоаппаратами; был даже магнитофон. Нам предстояло пройти четыре моря и два пролива, совершить короткие экскурсии в Констанцу, Варну, Стамбул, Пирей, Афины, Коринф, высадиться в Александрии и потом проехать в Каир и Луксор.

Дождливым вечером мы долго смотрели на озябшие, мигающие огоньки Одессы, а утром первые путевые впечатления для меня, как врача, были необыкновенно радостными. В Румынии и Болгарии мы посетили подлинные комбинаты здоровья: курорты Мамайя и Варна — Золотые пески. Сезон уже окончился, и мы бродили по просторной, почти безлюдной Мамайе. Задирая головы, удивлялись строгим очертаниям пятнадцатиэтажных гигантов-отелей, геометрической поэме из стекла и железобетона, созданной на пустом берегу в одно пятилетие. Широкая кайма песчаных морских пляжей подступает к расположенным в шахматном порядке домам отдыха, а за ними — широкое пресноводное озеро. Громады отелей, набережная и пляжи от безлюдья казались еще более грандиозными. И, конечно же, немедленно на берегу появилась дрожащая от холода, но оптимистическая фигура купальщика — туриста, который по традиционному туристическому зуду должен непременно все испытать».

О размахе этого курорта говорит цифра — 10 тысяч. Столько трудящихся Румынии и соседних демократических стран отдыхают одновременно в Мамайе. Ежегодно приезжают сюда и советские люди.

Тот же размах курортного строительства и в Болгарии, в районе Варны. Ландшафт здесь несколько иной, берег круче, может быть, живописнее и те же отличные песчаные пляжи и комфортабельные современные здания.

В Стамбуле и затем в Греции за краткостью пребывания, а отчасти еще потому, что местные власти «оберегали» нас от соприкосновения с современностью, профессиональных впечатлений у меня почти не было. Посещали мы в основном древности: мечеть в перестроенном храме Софии, Акрополь, немели перед развалинами Парфенона. Но все-таки «врачебный глаз» получил некоторую пищу. В Коринфе мы побывали в медицинском музее Гиппократа. Здесь со времен отца медицины сохранились мраморные муляжи, на которых можно видеть признаки различных болезней. Художественное воспроизведение поражений кожи, опухолей, различных искривлений скелета — интересные экспонаты для историков медицины, позволяющие судить об уровне медицинских знаний в древности и в какой-то степени — о болезнях, которыми страдали древние греки. По увековеченным мрамором симптомам можно и ныне ставить диагнозы.

Но вот остались позади кутающиеся в мареве сине-фиолетового Эгейского моря голые, каменистые греческие островки. Целый день перехода по Средиземному морю — и мы в Александрии.

Африка, какая ты? Мы знали о ней очень много, мы помнили наперечет все пирамиды, династии фараонов, мы были до зубов вооружены всякими справочниками о древнем. Египте и о молодой Объединенной Арабской Республике, и мы плохо представляли себе ее живой, реальной.

Еще со студенческой скамьи я помнила, что с Египтом связаны многие драматические страницы борьбы врачей с болезнями. Ведь именно в Египте в начале прошлого века врачи, изучавшие чуму, впервые провели опыты на себе. В той самой Александрин, где бросил якорь наш теплоход, английский врач Уайт намеренно заразил себя чумой, втерев себе в надрез на руне гной, взятый от больного. И хотя этот опыт имел трагические последствия — Уайт заболел чумой и умер, вскоре французские врачи Деженет Бюлар и Клот повторили опасный эксперимент.

К счастью, теперь в Объединенной Арабской Республике нет чумы, но болезней там все-таки немало. Каждый год регистрируются многие десятки тысяч новых заболеваний малярией. Очень много случаев дизентерии и брюшного тифа, туберкулеза, который феллахи (крестьяне) называют белой чумой. Около полутора миллионов человек в год лечится от трахомы.

Что же мы увидели на африканском берегу? На каждом шагу контрасты, невообразимое переплетение старого и нового.

Состоятельные люди — а европейском платье, кто победнее почти сплошь а национальных костюмах. У мужчин независимо от возраста это белые или полосатые хлопчатобумажные длинные, до пят рубахи без воротов — галабеи, нередко надетые на голое тело. Почти все феллахи, которые приезжают в город, в галабеях. Фигуры и головы женщин обернуты темными кусками ткани, обычно черной. «Бедняжки, — заключила одна из наших туристок, — наверное, черное на такой палящей жаре предписано им для того, чтобы побольше сидели дома».

В новой части Каира и Александрии — утопающие в гигантских пальмах и акациях изящные, отлично оборудованные виллы. В центре — многоэтажные здания с красивыми витринами магазинов, множество кинотеатров. По вечерам обилие светящихся реклам, которые благодаря красивой вязи арабского алфавита выглядят особенно нарядно.

Но вот вы отдаляетесь от центра. Улицы все грязнее, все уже и одновременно оживленнее. Наконец, вы входите в так называемые арабские кварталы. Потрясают теснота и шум. Солнце сюда почти не проникает, мусор выбрасывают прямо на мостовую. Вся жизнь здесь на виду. В лавках нет наружной стены, товары все выставлены на улицу, свисают кипы яркого грязного тряпья, гирлянды жестяной посуды, горы овощей и фруктов. Чадят печурки на колесах, столики кофеен стоят прямо на улице. Тут же на улице полулежа, упираясь спинами в стены домов, курят кальян, спят, едят, читают молитвы. Заняты своей очень шумной работой ремесленники, возятся дети.

В детской консультации Луксора

Вереницы ребятишек мы видим по утрам с портфелями — идут в школу: в Объединенной Арабской Республике, в которой к моменту ее образования в 1952 году было 80 процентов неграмотных, введено всеобщее обучение. Мы, конечно, с жадностью отмечали все признаки новой жизни в республике. В Александрии сносятся громадные кварталы старых домов и на их месте строятся новые, современные здания. А водопровод, который пришел на старые окраины! Несколько лет назад проблема водоснабжения была в стране самой острой — ведь к моменту образования республики большинство населения потребляло воду из Нила. А что это значило?

В очень жаркий день, под палящим солнцем переплывая на катере Нил и изнемогая от жары, мы удивлялись полному отсутствию купающихся. А казалось, так заманчиво, возвращаясь с безжизненных раскаленных холмов Ливийской пустыни, погрузиться в широкие, желто-бурые воды Нила. Но нам дали достаточно убедительное объяснение. «Река жизни» — также и река тяжелой болезни. В густой ее воде множество шистозом — крохотных нитевидных паразитов. Их яйца попадают в воду с мочой и испражнениями больных, там зародыши вылупляются и, пройдя цикл развития в моллюске, внедряются затем сквозь неповрежденную кожу людей. Это может произойти, когда человек купается, работает в воде на рисовых плантациях, на строительстве плотин и мостов. В организме человека гельминты паразитируют в венозных сосудах печени, кишечника, мочевого пузыря и причиняют тяжелые страдания. Более 50 процентов населения страны поражено этой болезнью — бильгарциозом.

Не удивительно, что освободившийся Египет занялся проблемой здоровой воды. В настоящее время уже 90 процентов городского населения пользуется водой из безопасных источников. И когда мы, томясь от непривычной жары, садились обедать в ресторанах и видели на столах кувшины с соблазнительно запотевшими от ледяной воды стенками, мы пили воду вполне уверенные в ее доброкачественности.

Когда знакомишься с Объединенной Арабской Республикой, с грандиозными задачами, стоящими перед страной и ее здравоохранением, не можешь забыть о страданиях, которые веками испытывал этот народ. Вы любуетесь величественными пирамидами Гизы — и помните, что при строительстве, например, пирамиды Хеопса погибло более миллиона рабов.

Посещаете «чудо света» храм Амона — Ра (бога солнца) в Карнаке и понимаете, что его высеченный из целого красного асуанского гранита тридцатиметровый обелиск, зал со ста тридцатью четырьмя двадцатитрехметровыми колоннами призваны были устрашать человека, заставлять его почувствовать себя ничтожным, навсегда придавленным страшными таинственными силами. Гений человека-творца как бы обращался против себя.

Совсем не то теперь. И когда в Махалле, например, строится текстильный комбинат, а вокруг — благоустроенный городок для рабочих, со стадионом, плавательным бассейном, больницей и поликлиникой, детским садом, яслями, фабрикой-кухней, вы понимаете: это делается для человека.

В стране издан закон о труде, устанавливающий помощь инвалидам, определяющий порядок предоставления отпусков, выплату пособий, и хотя этот закон далеко не полон и имеет ряд ограничений — он прогрессивен.

Естественно, что я интересовалась медицинским обслуживанием населения. В стране около полутора тысяч больниц — более 55 тысяч коек, открываются пункты по борьбе с эндемическими заболеваниями, противотуберкулезные

учреждения; на каждые 15 000 жителей создаются сельские центры — больница и амбулатория. Разработан десятилетний план борьбы с малярией, в районы заболеваний направлено более 100 специальных отрядов.

Три медицинских факультета ежегодно выпускают сотни врачей. Налаживается снабжение медикаментами. В настоящее время в стране производится почти половина всех потребляемых медикаментов.

Обозревая вот так, лицом к лицу, все сделанное и все задуманное Объединенной Арабской Республикой, с особой остротой чувствуешь: да, двадцатый век — это век гибели колониализма и всемирного пробуждения человечества.

Летом и осенью, когда много овощей, наладить рациональное питание детей, конечно, проще, а вот как это сделать зимой и весной?

Шесть лот назад врачи Днепропетровщины начали пропаганду овощей в детском питании и столкнулись с трудностями: овощные консервы были далеко не в каждом магазине, а ведь зимой и весной она особенно необходимы.

— Нет спроса, — оправдывались снабженцы, — зачем же завозить эти продукты?

Врачам пришлось обратиться к директорам торгов, в партийные и советские организации. Важно было не только своевременно завезти овощи, но и добиться, чтобы они были разнообразными, чтобы в торговую сеть поступали фруктовые и овощные соки и консервы.

Общественники и врачи провели рейды по магазинам, уточнили, где и каких продуктов не хватает, проверяли, правильно ли хранятся овощи, не теряют ли они полезные свойства?

В яслях и детских садах настольной стала книга «Детское питание». В течение первого года повара осваивали новые блюда. Луковая икра, например, лучше получалась в яслях № 18 и 20, и туда отправлялись дегустаторы и ученики. Школой умелой организации овощного питания стал Дом ребенка № 2, возглавляемый заслуженным врачом РСФСР К. А. Стельмаховой. Малышам до года дают здесь картофель, морковь и свеклу, научившись делать мелко раздробленную овощную смесь. Все овощи протирают через густые марлевые сита.

Овощи в детском питании пропагандируют в различной форме. Например, в яслях № 88 на именинах годовалых детей демонстрировалось семнадцать различных блюд из моркови, семнадцать из капусты, шесть из свеклы, шесть из тыквы и два из кабачков. Дом ребенка № 2 порадовал гостей искусством приготовления пятидесяти овощных блюд.

Овощные блюда пропагандируются на занятиях школ матерей, на вечерах молодых родителей, на вечерах вопросов и ответов, устраиваемых для бабушек и дедушек. И всюду выставляются разнообразные блюда, рекомендуются рецепты их приготовления: пробуйте, запоминайте, сделайте дома!

А самые лучшие пропагандисты овощного питания — дети: они стали здоровее, лучше развиваются, меньше болеют.

А. Сахарова

Днепропетровск

Каждое блюдо можно попробовать, а если понравится, приготовить дома