Эпилог

- Инга, а я, кажется, Анечке нашла комнату! - крикнула Галя.

Инга положила готовое заявление в файл и крикнула в ответ:

- Зайди, чего надрываешься!

Галя зашла с коробкой конфет в руке.

- Будешь?

- Буду, - Инга взяла конфету, - а что празднуем?

- Ничего. Это наши евреи на шкафу нашли.

«Нашими евреями» редакция «Венеры» уже давно привыкла называть соседей, делающих сайт на соответствующую тему. Самое забавное, что, несмотря на отбор в коллектив строго по национальности, религиозная принадлежность сотрудников была разная, и из «еврейского уголка» частенько доносилось:

- Да не буду я ставить сотую новость про этот идиотский праздник! Там скрипач приехал, мировая знаменитость, а мы тут разводим ерунду религиозную!

- Это религия моих предков! - вопили в ответ.

- Вот и оставь ее предкам! А мои предки давно атеисты.

- Предатель!

- Зато не режу дырки в простынях!

Редакция «Венеры» начинала сотрясаться от хохота, а в «еврейском уголке» воцарялась злобная тишина. Потом сотрудники мирились между собой и снова приходили к «венерическим» пить чай.

- Между прочим, ваш журнал вся провинция зовет «Гонореей», - сообщал главный редактор, Лев, Инге.

- Знаю. Но как она называет ваш сайт…

Инга делала многозначительную паузу, и оба начинали смеяться. В конце концов, все понимали, что национальный вопрос в данном случае - лишь повод сделать деньги.

А деньги руководство «Глубинки» делало на всем. Предложи заработать на дискотеке в честь смерти матери - согласится.

- Инга! Инга, ты чего?

- А?

Галя странно посмотрела на девушку.

- Ты чего сегодня целый день сама не своя? Плохо себя чувствуешь? Таблетку дать?

У Гали всегда с собой была целая аптечка - от температуры, давления, сердца, печени, головной боли, зубной боли и всех прочих неприятностей.

- Нет, спасибо. Я себя хорошо чувствую.

- А что случилось?

Инга не выдержала и призналась:

- Ухожу.

- Куда?

- В никуда. Просто написала заявление и ухожу. Не хочу это обсуждать, ладно? Молчи, пожалуйста. Ты этого не слышала. Так что с Анечкой?

- У нас на сайте сказок работает девочка. У этой девочки есть двоюродная сестра. И эта двоюродная сестра уезжает на месяц. Ей нужно, чтобы кто-то жил в квартире и кормил ее кошек и черепаху. Вот. А за месяц Анечка точно что-то подыщет.

- Здорово! - из последних сил обрадовалась Инга, и тут зазвонил телефон.

- Да? - Девушка взяла трубку.

- Инга, зайдите ко мне, пожалуйста, - произнес генеральный директор.

- Хорошо. - Инга повернулась к Гале. - Ну вот… судьба.

Взяла со стола файл и вышла, высоко подняв голову.

Генеральный долго не хотел подписывать заявление. Он объяснял Инге про временные трудности, взывал к ее совести, льстил, угождал, пытался угрожать, но тщетно. Девушка слушала, кивала, а потом сказала:

- Вы начали свою карьеру в качестве нашего генерального со слов: «Я не отвечаю за обещания моего предшественника». И действительно - не заплатили моей редакции сверхурочных, которые он выписал, обобрали внештатных авторов, лишили нас даже корзин для мусора, которые заказал тот. Хорошо. Мы это скушали. Но вы не слышали одну очень важную вещь, которую я говорила на собеседовании - вашему предшественнику, да, но говорила совершенно четко и ясно.

- Какую же? - подергивая бровью, спросил генеральный директор.

- Я говорила о том, что я - хороший сотрудник. Лояльный к компании. Трудолюбивый. Честный. Старательный. Люблю свою работу.

- Да, Инга, и вы это подтвердили, - начал было генеральный, но Инга перебила и продолжила:

- Я без проблем терпела неудобства - всякое бывает. Работала на износ. Мотивировала работать на износ сотрудников. Ко всему была готова. Но предупреждала я компанию об одном - меня нельзя обманывать. Если меня обманут - я тут же кладу на стол заявление. И в дальнейшем считаю себя свободной от обязательств.

- Вы угрожаете?

- Нет. Я констатирую факт. Компания подло обманула редакцию «Венеры». Подпишите мое заявление. Две недели я отработаю, если захотите, правда, уже ни на минуту не задержусь и не сделаю ничего сверх бюджета и нормы, а потом я свободна. И не сомневайтесь, что «Глубинка» будет занесена во все черные списки на сайтах по поиску работы, во все возможные рейтинги и так далее с честным объяснением причин.

Генеральный директор обещал Инге выплатить ей все недостающее плюс некую «моральную компенсацию» за задержку. Удвоить зарплату, если она останется. Но Инга, как заведенная, повторяла свое:

- Выполнять обещания надо своевременно. Не под дулом пистолета, а в порядке нормы. Только подлецы делают по-другому. Я не буду больше сотрудничать с этой компанией. И никакими деньгами меня нельзя заставить не рассказать о «Глубинке» правду.

Через три дня Инга получила расчет. Не хватало четырехсот долларов - оказывается, отпуска в «Глубинке» считали по реальной зарплате только тем, кто оставался работать, а уходившим считали по «белой».

- Не боитесь, что я заявлю в налоговую? - поинтересовалась Инга в бухгалтерии.

- Пусть наш боится, - злобно сказала женщина-бухгалтер, - это не я придумала «черную» зарплату делать. Мне бояться нечего.

Инга купила в магазине четыре самых больших торта и отправилась прощаться со своими.

- Долгие проводы - лишние слезы, девочки, а я все-таки не могу уйти просто так, - сказала Инга.

Пили чай и молча улыбались друг другу, а потом Анна Фридриховна честно высказала общее мнение:

- Зря ты.

- Почему? - возмутилась Инга. - Надо было брать деньги?

Все уже знали, на каких условиях генеральный предлагал Инге остаться.

- Брать деньги фактически за то, чтобы не платить их вам? Брать подлые деньги? И вы бы после этого смогли со мной дальше работать?

- Конечно смогли бы. Работаем же и с генеральным нашим, и с бывшим работали, и с твоим последователем работать будем, - брякнула Анна Фридриховна, - мы-то все обычные люди.

Инга опешила.

- В смысле - обычные люди?

- А вот самые обычные. Не кристально честные, как некоторые. И деньги берем, когда дают, не отказываемся.

По лицам коллег из редакции Инга поняла, что они полностью согласны с Анной Фридриховной.

- Девочки, - спросила она странным голосом, - как же так? Получается, что я зря отказалась от всего и уволилась?

- Да, - сказала Кристина. Или Полина. Или обе хором.

- Но ведь мне же предлагали нечестные деньги. Вам бы ничего не заплатили, только мне. Я же ушла, чтобы не предавать вас.

- И чего добилась? - поинтересовалась Галя. - Денег нам все равно не дадут, как и не давали. Только теперь еще нам неизвестно кого пришлют, может, чистки начнутся и пол-отдела уберут, бардак будет, нас на особый контроль возьмут. Ты же скандал устроила, мы теперь все у руководства неблагонадежными будем числиться.

- Тебе хорошо, - вставила Кристина, - у тебя муж и родители, все зарабатывают, можно дома сидеть, ничего не делать. А мы теперь каждый день боимся, что уволят. Не у всех тылы позволяют быть такими честными.

Слово «честными» Кристина произнесла с отвращением, Инга не верила своим ушам.

- Ты уйдешь, - высказалась даже Анечка, - а нас прессовать начнут.

- Небось еще поименно назвала у генерального, кто чем недоволен, - предположила Полина, - сказала, что мы тебя поддерживаем, что мы все возмущены несправедливостью. А мы теперь не отмоемся еще год.

- Ничего я не говорила, - изумилась Инга.

- Да ладно уж, - махнула рукой Анна Фридриховна, - чего теперь. Подставила ты нас, конечно, по полной программе.

- Номер почти не готов, - тоном обвинителя заявила Галя, - нашла время увольняться! Не могла доделать нормально.

- Но… - залепетала Инга.

-- Да ладно уж, - опять махнула рукой Анна Фридриховна, - давайте расстанемся по-человечески. Не надо этой мелочности. Всякое в жизни бывает.

Инга не выдержала:

- Но ведь я же из-за вас, как вы не понимаете!!!

- А кто тебя просил? - выдохнула Галя. - Кто тебя просил?

И девушка поняла, что Галя абсолютно права.

- Простите, - сказала Инга, взяла сумку и в тишине ушла из редакции.

Вечером она позвонила Антону-Баюну:

- Мне надо рассказать.

- Двадцать минут. Потом я ухожу Кошку встречать.

- Хорошо.

Инга уложилась в десять. Еще минуту помолчали.

- По-моему, прекрасный урок, - сказал Кот Баюн, - нагляднее некуда. Даже если бы на психологическом тренинге специально создавали ситуацию - лучше бы не придумали. Идеально.

- Делать-то что?

- Как - что? Проанализировать свои ошибки.

- Уже.

- И больше никогда их не повторять. - Баюн вдруг засмеялся.

- Что?

- Как замечательно отыграно: «А кто тебя просил». Действительно, а кто тебя просил?

- Действительно, а кто меня просил… Ладно, иди встречай Кошку, спасибо, что послушал и высказал мнение.

- Приезжайте с Тимом на недельке.

- Обсудим.

И Инга положила трубку.

Потом встала.

Потом села обратно на стул.

Но понимание того, что никто не виноват в ситуации, кроме нее самой, не исчезло.

- Спасибо, Вселенная, - сказала Инга в никуда.

Через месяц она успешно прошла три положенных собеседования на место руководителя интернет-проекта в крупную компанию, принадлежащую западным владельцам. На итоговых переговорах присутствовал американец, «очень важная персона», как сказала менеджер по персоналу, и ему явно понравилось, что переводчик не потребовался. Инга уверенно говорила, переспрашивала, если не понимала, искренне улыбалась - в общем, понравилась «важной персоне».

- Почему вы ушли с предыдущего места работы? - спросил американец, уже завершая собеседование.

Девушка ощутила нечто вроде первого в жизни шевеления интуиции. Даже не просто шевеления, а четкого голоса свыше или изнутри.

«Скажи ему правду!» - потребовал голос.

Инга подчинилась. Краснея и спрятав руки, которые начали мелко подрагивать, она призналась:

- У меня возникло непонимание с руководством компании и моими подчиненными.

- В чем это выразилось? - попросил уточнить американец.

- Руководство компании не сумело выполнить обещаний, данных моим подчиненным. Я пошла на принцип, отказалась от бонусов, предложенных руководством, чтобы меня оставить, и уволилась, чем мои подчиненные остались очень недовольны.

Они честно объявили, что меня никто не просил отстаивать их интересы. - Инга быстро добавила: - Этот опыт оказался для меня очень полезным. Можно сказать, он дал мне больше, чем все предыдущие годы работы. И я надеюсь использовать его в вашей компании.

Улыбка получилась натянутой - девушка знала, что на собеседовании не принято говорить откровенно, не принято признаваться в таких промахах.

Американец смотрел на Ингу секунд двадцать, потом уточнил:

- Вам двадцать два года, верно?

- Да.

- Хорошо. Вы можете начать использовать ваш опыт на благо нашей компании… допустим, с понедельника? Вас это устроит или у вас еще остались какие-то дела на предыдущем месте работы?

- Меня это очень устроит, - улыбнулась теперь уже совершенно искренне Инга, - у меня нет больше никаких дел, кроме наших общих.

Американец засмеялся.

- Молодость, - сказал он, - это самое прекрасное время.

И оставил Инге свою визитку.

- У нас в компании довольно демократичный стиль управления. Если будут какие-то вопросы, на которые не найдет времени ответить ваш непосредственный руководитель, можете позвонить мне.

Инга поняла, что это - чистая победа.

Загрузка...