Журналистка

Глава 1

Инга низко склонилась над листочком и старательно выводила мелким бисерным почерком, щедро усеивая строчки завитушками: «Генеральному директору ИД «Глубинка»…»

Девушка поймала себя на том, что от усердия высунула кончик языка, сердито выпрямилась и посмотрела на монитор.

На мониторе ничего не изменилось. Там по-прежнему было открыто письмо от генерального директора ИД «Глубинка», сообщающее, что отделу не выдадут премию до тех пор, пока…

«Пока рак на горе не свистнет», - вздохнула Инга и продолжила: «Заявление».

- Инга! Инга!!! Что слышно про денежку? - вбежала Аня.

Редактора Аню в издательском доме «Глубинка», а точнее, в одном из его подразделений, журнале «Венера», любили все. Солнечная Девочка - это прозвище придумала корректор, и оно навсегда прилипло к Ане.

Анечка никогда не унывала, не закатывала истерик, оставалась работать до полуночи или в воскресенье, не теряла оптимизма и даже пыталась утешать менее позитивно настроенных коллег. В последние месяцы Анечке приходилось несладко - зарплату перестали выдавать регулярно, задерживали от пяти дней до целого месяца - и квартирная хозяйка из-за денежных коллизий собиралась отказать от дома такой непунктуальной жиличке.

Инга знала, что финансовый вопрос заставляет ее сотрудников, в том числе и Солнечную Девочку, лазить по Интернету в поисках новой работы. Этот журнал они вместе начинали с нуля, вложили в него душу, но протягивать ради журнала ноги никто не хотел. Инге некого было упрекнуть. Она знала, что Кристина, второй редактор, нашла какую-то лазейку в обход программы, запрещающей выход на сайты, имеющие в названии слова «работа», «зарплата» и «вакансии», но молчала. Что тут скажешь? Инга в последнее время и сама постоянно просила в долг у подруг - но она коренная москвичка, с жильем, с родственниками, с друзьями, постоянные трудности с деньгами переживала не настолько сильно, как остальные.

- Инга! Я тебя отрываю? Извини! Давай попозже зайду! - сказала Анечка.

- Нет-нет, я просто задумалась, - Инга перевернула листочек, - пойдем покурим.

Курили на втором этаже в служебном туалете. На самом деле у них на этаже была специальная курилка - крошечная комнатка без окон и стульев или лавок, - но там постоянно толкалось десять-пятнадцать сотрудников банка. Не поговоришь, и топор можно вешать. А в туалете существовала договоренность с уборщицами, что пепел стряхивается строго в принесенную банку, окурки выкидываются в мусорное ведро погашенными и после ухода открывается окно. Девушки приходили всей редакцией, закрывались, рассаживались на унитазах, биде и подоконниках и обсуждали какие-то служебные дела или просто болтали. Туда же по традиции приходили разбирать и мелкие ссоры, неизбежно случавшиеся в женском коллективе. Именно там Инга в первый день работы испытала шок (как она потом жалела, что не вняла предупреждению судьбы и осталась в «Глубинке»!), увидев объявление: «Туалетная бумага только для руководства».

Удивленная, она вернулась к тогда еще незнакомым коллегам и поинтересовалась:

- Как вы думаете, у меня достаточно руководящая должность, чтобы иметь право пользоваться бумагой в нашем туалете?

Этот случай помог девушке сделаться «своей». Шутка разлетелась по отделам, Ингу стали называть по имени, и она быстро со всеми подружилась.

А теперь Анечка, нервно дергая правым плечом, говорила взахлеб:

- Инга, я не знаю, что мне делать. Первого числа обещали, что зарплата железно будет седьмого. Седьмого клялись, что десятого. Десятого выяснилось, что сегодня. Если сегодня денег не будет - я могу пойти и повеситься.

- Что случилось? - Инга держала за правило принимать проблемы сотрудников близко к сердцу. Потому что сегодня ты не учтешь, что у подчиненной ушел муж, - а завтра она завалит сдачу номера, и ты можешь ее хоть штрафовать, хоть выгонять - тебя это уже не спасет.

- Хозяйка выгоняет. Она разрешит мне дожить месяц, если я заплачу. Крайний срок - сегодня. Не принесу денег - она сегодня же меня выгонит. Ты сама знаешь: идти мне некуда.

У общительной и веселой Анечки не было в Москве ни парня, ни подруг - она целые дни проводила в офисе или бегала по рабочим делам и уставала так, что даже в выходные никуда не ходила, да и выходные выпадали в последние недели нечасто.

- Давай я поговорю с начальством, пусть хоть тебе заплатят. - Инга не могла придумать ничего лучше.

- Значит, денег сегодня не будет? - поняла Анечка.

- Не будет. Я была утром у генерального и заодно спросила. Их, как он сказал, не привезли, - тихо ответила Инга.

- Тогда он и мне не сможет заплатить. Не из своих же!

Инга задумалась. Она вспомнила, как мама уже немолодой женщиной, далеко за сорок, решила сменить профессию и стала бухгалтером. После курсов ее взяли работать в маленькую фирму, где все трудились с полной отдачей, прибыль делили поровну, праздновали дни рождения, свадьбы и поминки и придерживались девиза «один за всех и все за одного». Как-то раз на фирме случился кризис - крупный заказчик не отдал деньги: то ли пытался обмануть, то ли просто тянул, Инга не поняла. Смысл истории заключался в том, что, когда пришел день зарплаты, а денег в кассе не оказалось ни копейки, директор заложил свою квартиру и выплатил сотрудникам все положенное. Через неделю заказчик рассчитался, и директор ничего не потерял. Только выиграл - сотрудники платили руководству столь же нежной любовью и порядочностью, искренне не отделяя себя от компании.

«М-да, - подумала Инга, - утопия. Больше на земле такого не найдешь».

- Из своих не отдаст, - честно призналась Инга, - или я в людях совсем не разбираюсь. Тем: более что владелец нашей конторы недавно купил замок в Хорватии, ему, наверное, наши зарплаты позарез нужны - ремонт, мебель, сама понимаешь, траты большие.

В дверь постучали, потом поскреблись. Это был полушуточный сигнал - кто-то из своих. Инга открыла.

- Денег не дадут, - объявила Полина, бильд-редактор (она же - фотограф на полставки), - я только что обедала с Леной из бухгалтерии…

- Полин, ты нас не удивила. Слушай, у тебя никто комнату или квартиру не сдает? - спросила Инга.

- Для Анечки? Уже все в курсе, все ищем. Пока без вариантов. Понимаешь, кто сдает срочно - просят много денег, задаток за два-три месяца хотят вообще все, и в любом случае никому не нравится, когда жильцы задерживают оплату.

- Не знаю, что делать, - пробормотала Анечка, - хоть бери вещи и сразу поезжай домой. С работы на вокзал.

- Аня, я давно хотела спросить, а почему ты уехала из своей Тулы? - поинтересовалась Инга.

Анечка вынула вторую сигарету.

- Как и все, из-за денег. Квартиры у меня и там не было, у мамы новый муж, она ребенка ждала, работы в городе мало, платят копейки. Я решила ехать в Москву - по крайней мере, здесь, если крутиться и не ныть, можно прожить. Кто же знал, что заработанные деньги просто не будут отдавать?

- Уволюсь к чертовой матери, - вдруг брякнула Полина, - надоело!

Помолчали.

- Действительно уволюсь! - повторила Полина. - Я не Галя, которая только говорит, а на самом деле просто боится перемен. У меня уже на самом деле накипело.

- Ты уволишься, я уеду, а журнал будут Инга с Кристиной делать? - улыбнулась Анечка. - Вот руководство обрадуется, какая экономия выйдет!

Инга улыбнуться не смогла.

Слово «экономия» было в издательском доме «Глубинка» и в его ведущем (заметьте, ведущем - самом доходном, собравшем все премии) проекте «Венера» вместо имени Бога. Экономили на всем. Руководство периодически вносило ценные предложения и замечания:

- А давайте не будем брать фотографа, ему же надо четыреста долларов платить, давайте лучше добавим двести бильд-редактору, и пусть по выходным подрабатывает фотографом. Ну и что, что не очень хорошо снимает? Научится в процессе, мы все учились понемногу, как говорил классик.

- А давайте не будем тратиться на съемки обложки в студии - пусть модели приходят в редакцию, и Полина их снимает на фоне белой стенки, у нас есть отличные белые стенки. Или повесьте какой-нибудь листочек, если не хотите белую, в общем, придумайте креативную идею.

- А давайте не будем платить стилистам, а вещи для съемок будем приносить свои. У Инги, например, шикарные сумки, у кого-то я видел хорошую шубу…

- Кстати, косметику можем тоже фотографировать свою - неужели девочки из дома не принесут по тюбику?

- Хорошего корреспондента брать - так он на нашу ставку в триста долларов не пойдет, надо искать провинциальную девочку, чтобы сидела и молчала без прописки и счастлива была.

- Если вы все равно на компьютерах работаете, зачем заказали пятнадцать ручек на редакцию? Хватит и пяти, из них две отдадите корректору.

- Чайник есть у соседней редакции. Неужели трудно дойти до той комнаты? Заодно и подружитесь.

- А зачем материалы на стороне заказывать? Если наши редакторы писать не успевают, можно из Интернета что-то взять. Изменить слегка пару абзацев, и никто не узнает. Это ведь бесплатно будет.

Сначала Инга только смеялась. Ее пригласили возглавить настолько интересный проект, сделать его с нуля по своей концепции, что девушка не обращала внимания на «мелочи жизни». Ее не смущала собственная зарплата в два раза ниже, чем средняя по отрасли, не смущало слишком маленькое количество сотрудников, отсутствие бюджета на статьи и фотографии, плохие компьютеры и прочие неудобства. Она влюбилась в «Венеру», которой предстояло стать спутницей двухсот тысяч (а со временем и больше) женщин из провинции. Женщин небогатых, совершенно не гламурных, «настоящих», как придумала Инга. Она заранее обожала своих будущих читательниц, с нежностью расписывая разделы «Космо» для бедных», как пошутила ее мама.

Журнал предполагалось сделать глянцевым и полноцветным и выпустить в розницу за семь рублей - и Инга старалась, чтобы за семь рублей деревенская учительница или студентка из маленького городка получили максимум удовольствия и пользы. Все остальное отошло на второй план. Руководство твердо обнадежило.

- Все будет, - пообещал генеральный директор, - как только проект раскрутится, ваша зарплата будет удвоена, появятся премии, наберем людей, будет гонорарный фонд, выделим технику, надо подождать пару месяцев.

Инга готова была ждать сколько угодно и работать в стесненных условиях за копейки. Помимо любви к проекту, существовала еще одна причина, по которой девушка с радостью согласилась стать главным редактором «Венеры». Причина банальная, но веская - Инге недавно исполнилось двадцать два года. Ее мама работала бухгалтером, папа - конструктором, а муж учился в аспирантуре Московского строительного университета, хотя и зарабатывал. Родители мужа трудились в одной школе: мама преподавала историю, а папа математику. Проще говоря, Шахри Амирханова, конечно, возглавила журнал на год раньше Инги, в двадцать один год, но ее дедушкой был Расул Гамзатов, Шахри с ранних лет помогала крупному издателю в работе и училась в Европе, а Инга не могла похвастаться ни связями, ни деньгами, ни европейским образованием, ни дедушкой. Генеральные директора не строились за Ингой в очередь, посмотрев в резюме на ее возраст, а кадровики обычно отсеивали ее на первом же собеседовании, иногда открытым текстом объясняя, что нужен человек намного старше.

В тех немногих случаях, когда Ингу допускали до руководства, она не производила впечатления. Сложно произвести впечатление, когда твоя голова находится на том уровне, где у большинства людей грудь (или даже живот), весишь ты меньше крупной собаки, твой размер одежды считается детским, а про обувь и вовсе помолчим.

В «Венере» Инге дали шанс, наконец-то оценив ее опыт, горячие заверения в любви к работе и стремление занять эту должность. И Инга, переполненная благодарностью к компании, стремилась сделать возможное и невозможное. Своим вдохновением она заразила сотрудников - люди с таким энтузиазмом взялись за работу, что дело спорилось с небывалой быстротой. Даже дома по ночам писали тексты и искали фотографии, корректор забирала полосы на выходные, верстальщица ночевала в здании, снова и снова пытаясь удивить мир сногсшибательным дизайном.

Первый номер улетел с прилавков со скоростью света, и уже через десять дней в редакцию принесли первые две сотни писем. Секретаря в штат не выделили, и Инга сама вскрывала конверты. Оттуда выпадали исписанные листочки - Чита, Ростов, Новгород, Иваново, Великие Луки, село Никольское, п. о. Большой Корчуган, деревня Измайловка…

Потом письма повалили мешками. С фотографиями, открытками, рисунками и стихами читательниц, добрыми пожеланиями редакции, похвалами и критикой. Инга не уставала взрезать конверты и читать каждое от корки до корки. Это была настоящая жизнь - Инга занималась делом, в котором нуждались тысячи, она чувствовала смысл в своем существовании.

Часто Инга читала сотрудницам вслух какие-то отрывки из писем. Журнал устраивал конкурсы с призами, но реально деньги никому не выплачивались, поэтому в редакции девочки сами отбирали самые трогательные истории (или самые красивые поделки) и после зарплаты посылали их авторам бандеролью дешевые наборы косметики или какие-нибудь сувениры. Благодарили всегда так горячо, как будто подарили «мерседес», - девочкам становилось неловко. Об этих благотворительных акциях они по молчаливому уговору никому не рассказывали и даже между собой не обсуждали - просто переписывали адреса и отправляли читателям то, на что хватало денег. Руководство об этом не знало. Впрочем, руководства благотворительность и не касалась, его средства по-прежнему экономились.

Над экономией смеялись. Но смех месяц от месяца становился больше похож на истерику. «Венера» делала сумасшедшие деньги, тираж рос и рос, росло и количество рекламных полос - но в редакции ничего не менялось. По-прежнему с боем добывали каждую ручку и каждую скрепку.

Решение увеличить количество полос не повлекло за собой решения расширить штат - теперь редакторы постоянно засиживались до десяти вечера, а на бильда приходилось каждую неделю оформлять заявку на работу до полуночи. Обеденный перерыв исчез. Рабочий день перестал заканчиваться в семь часов - до девяти даже в лучшие дни не мечтали вырваться. Генеральный директор все время отказывал Инге в приеме - она предчувствовала, что смех обернется бедой - никому ничего не заплатят. Не будет премий и сверхурочных, не будет обещанных прибавок и расширений, не будет ничего. Либо выжимать из себя последние силы, либо уходить.

- Знаешь, Ин, - сказала вдруг Анечка, - если мне придется уехать, мне не того будет жалко, что я в Москве так и не закрепилась. Мне будет жалко нас. Того, как у нас все было.

Инга и Полина поняли сразу.

В «Венере» все дружили. Господин генеральный директор никогда не появлялся в редакции, к нему на ковер ходила регулярно Инга, предлагал ценные идеи он тоже через Ингу, поэтому для рядовых сотрудников генеральный директор был фигурой абстрактной. Собирательным образом жадного и злого существа. Инга числилась главным редактором, но никого не «строила», не требовала подтверждений своей власти, исправно прикрывала отдел от гнева генерального директора, крайне разумно делегировала полномочия - и совершенно искренне считалась «своей».

Подчиненных у Инги было всего восемь. Редакторы, Анечка и Кристина, которые вели почти по половине журнала (остальное забрала Инга, чтобы им помочь) - обе молоденькие и очень старательные девочки. Бильд и она же фотограф, Полина, живущая рядом с издательским домом. Верстальщица Галя, девушка со сложным характером и способностями к дизайну. Корреспондент Лена, в лице которой руководство обрело вожделенную даму без прописки. Корректор Анна Фридриховна, работавшая еще в «Правде», полная и веселая женщина, старейший сотрудник «Глубинки» (текучка кадров составляла более восьмидесяти процентов, работавший два года считался старожилом). Машинистка Вера Ивановна, тоже пришедшая из «Правды». И Марина, занимавшаяся всем понемногу - и сайтом, и статьями, и пиаром, и частично секретарскими обязанностями. Рекламный отдел Инге не подчинялся. Так вот, Инга и ее восемь подчиненных абсолютно искренне дружили. Не было стукачества и ябедничества, сплетен, склок и прочих «радостей» традиционного женского коллектива, никто никого не подсиживал и не пытался выставить в черном свете. Инге не нужно было запугивать и требовать - она просила, и девочки охотно делали, переделывали, исправляли ошибки и даже работали сверхурочно. Одалживали друг другу деньги при возможности, дарили хорошие подарки на праздники, устраивали чаепития и даже курить ходили все вместе. Практически все перебывали друг у друга в гостях - коллегу можно было попросить посидеть с ребенком, пригласить на день рождения или просто заехать при случае. В общем, далеко не каждому повезет попасть в подобный коллектив - а Инга и ее сотрудницы создали себе свой рай самостоятельно.

- Уйду! - повторила Полина. - Буду плакать, буду выть и кусать локти, но уйду.

А Инга вспомнила про листочек, оставшийся на ее столе. Буквы-букашки складывались на нем в слова: «Прошу уволить меня по собственному желанию»…

Она быстро вышла и закрылась в отдельной кабинке - как ни старалась сдержаться, слезы покатились по щекам.