Гибель химеры

Глава 11. Новый старый враг

— Так? Что тут у нас? Отчет о налоговых сборах Тобаса за последний месяц. Понятно… — свиток полетел в огонь, к десятку своих собратьев.

Сегодня утром любой обитатель лагеря мог увидеть редко доступное простому обывателю зрелище — своего любимого короля за неустанной работой о благе Восточного королевства и народов его населяющих. Думаю, увидев это зрелище их последние иллюзии — если у кого-то таковые еще оставались — насчет моей мудрости, справедливости… Что там дальше по списку? Обращались в пепел подобно этим свиткам.

А началось все с того, что с рассветом на Финавэ показалось несколько кораблей торговцев Канн-Сильвана.

Первым делом после захвата города, я наложил свою загребущую лапу на торговую флотилию городских купеческих гильдий и торговых домов. Нельзя сказать, что те были этому рады, тем более я не заплатит им ни медяка компенсации, но выбора особого у них не было. Впрочем, торговцам Канн-Сильвана были обещаны налоговые поблажки на моих землях, но опять же после окончания войны.

Корабли привезли свежую провизию и фураж. Вместе с припасами прибыла и пара королевских гонцов. Не успел я толком продрать глаза, как они принесли по мою душу две объемистые сумки: первая была запечатанная копией королевской печати, а на второй красовалась печать казначея.

Первым я решил разобрать именно мешок Ририна и вскоре сильно пожалел об этом. Цифры, цифры, цифры — к Падшему! Не для того я назначил его своим казначеем, чтобы самому ломать голову со всеми этими приходами, расходами и итогами. Мне нужны деньги на войну, Ририн их добывает — вот такая незамысловатая у меня экономическая политика.

Изучив названия и скользнув взглядом по первым строчкам, я отправлял послания Ририна прямиком в огонь, пока не добрался до последнего.

— Что?! Ввести соляной налог! Этот проклятый гном что, издевается?! Соляных бунтов мне только не хватало! — разъяренно прошипел я, вчитываться в неровные строчки. — А… По пять медяков с двух фунтов. И сколько это нам даст в год? Хм… неплохо.

Покусав кончик пера, я задумался. Предложение гнома было не лишено смысла: налог был мизерен, но примерная сумма дохода кою он должен дать приятно радовала глаз. Но вот введение очередного налога, да еще и столь ненавистного всеми — соляного… Нет, крестьянских бунтов не избежать. К Падшему! Любой крестьянский мятеж обойдется казне гораздо дороже. Мне и со знатью проблем хватает. К тому же на подавлении мятежей знати можно и заработать, а вот крестьянские бунты — сплошные убытки.

Черканув на свитке Ририна пару строк ответа, я запечатал его королевской печатью, взвесил в левой руке… и, по привычке, едва не метнул в огонь к остальной корреспонденции неутомимого гнома. Вовремя вспомнив, что послание мне еще пригодится, я отложил свиток в сторону, подавил тяжелый вздох и потянулся за сумкой с копией королевской печати.

В ней подбор бумаг был гораздо интересней: несколько проектов новых указов от Мартина, два письма от Дианы, одно из которых было для Мезамира, доклад от Глока, несколько докладов от Ховальда, даже докладу от Меченого нашлось место. Я уже и не помню, когда я его в последний раз видел.

— Все в трудах, как я погляжу, — с усмешкой заметил Мезамир, попутно легонько пнув ногой в костер один из выпавших из него свитков.

— Как видишь.

— Значит слух про гонцов оказался верен. Мне что-нибудь есть? — поинтересовался он.

— Твоя супруга могла бы слать тебе сердечные приветы и через своих гонцов, а не королевских, — проворчал я.

— Так своим-то платить приходится из своего кармана, а королевские на то и королевские, что из казны деньги получают. К тому же на торговых постах им лошадей меняют без очереди.

— На, вот, держи! — я кинул Мезамиру один из свитков скрепленных печатью герцогини Нимиса. — Хорошо тебе. Вроде и герцог, а всего одно письмо от Дианы и никакой головной боли с управлением подвластных земель. Проклятье! Надо было самому на ней жениться, не возился бы сейчас с бумагами!

— Я сообщу о твоем желании Эйвилин, — Мезамир жизнерадостно отсалютовал мне письмом.

— Хочешь оставить герцогиню Нимиса вдовой? Иди уже, не мешай. Видеть твою довольную рожу выше моих сил!

Мезамир ушел, беззаботно насвистывая при этом… зараза. Подавив очередной тяжелый вздох, я вернулся к разбору бумаг.

Хорошие новости пришли от Глока. Наши добрые соседи Экрин и Азман. В очередной раз поцапались. И похоже в этот раз одним бряцаньем оружия и мелкими стычками на границах дело не обойдется. Мне оставалось только порадоваться столь редкостному миролюбию людей.

То, что Эльдору удалось сбить несколько человеческих королевств в альянс, иначе как чудом и не назовешь. Жаль, что моим эмиссарам не удалось его убрать. Это бы весьма осложнило тем, кто дергает его за ниточки.

Ховальд извещал о настроениях в самом королевстве, и эти новости были уже не столь радужны.

Пользуясь моим отсутствием, знать, позабыв о не столь уж давних уроках, начала показывать зубки моим наместникам. Ховальд сообщал об активной переписке ряда влиятельных дворян. В ответ я написал, что не буду особо сожалеть, если с кем-нибудь из этих, без сомнения, достойных господ произойдет несчастный случай.

На редкость тихо вели себя остатки Дома Восходящего солнца. Благодаря королевским войскам они навели порядок в южной части своих бывших владений. И сейчас были просто образцом верноподанической покорности.

В столице после моего отбытия установилась просто таки тишь и благодать. Любят меня столичные обыватели, и чем дальше я нахожусь, тем сильнее и крепче их любовь.

С бумагами я разделался ближе к обеду. О приближении коего меня известил запах готовящейся на кострах похлебки и недовольное ворчание пустого желудка.

Сегодня у легионеров настоящий праздник — свежие овощи и мясо вместо поднадоевшей крупы и солонины.

Организация нормального снабжения армии было самой большой головной болью этого похода, и никакие эльфийские или человеческие армии сравниться с этим не могли. Опорная база в Канн-Сильване и корабли торговцев позволили наладить доставку припасов по Финавэ. Но река, бывшая для моей армией благословением, была вместе с тем и ее проклятьем. Она делала все мои действия легко прогнозируемыми, приковав мои силы к себе словно цепью или коротким поводком. Впереди лежали порядком разоренные центральные земли империи, что делало этот поводок особенно прочным. Я был бы рад удалиться от реки, но не мог себе этого позволить. Два-три дневных перехода в сторону от нее приводили к многократному усложнению и без того непростого снабжения, а брать фураж на разоренных землях было попусту негде.

Обычно компанию за обедом мне составляли Мезамир и Бальдор, но сегодня гном и вампир куда-то запропастились, оставив меня обедать в гордом одиночестве… Не считать же за компанию несших службу телохранителей.

Устроившись перед костром на заменившим скамью поваленном бревне, я как раз приканчивал первую миску густой, наваристой похлебки и подумывал о второй, когда к огню подошел Рунк.

— Сир! — ударил кулаком по груди орк.

— Не ждал тебя так быстро. — Испросив разрешение, Рунк еще рано утром отправился с одним из дозоров и должен был прибыть только вечером. — Присядь, перекуси, — кивнул я головой на место рядом с собой.

— Благодарю, сир, — сняв шлем и отстегнув грязный плащ, Рунк пристроился на бревне у костра.

Долговязый мальчишка оруженосец, принес Рунку миску с похлебкой. Оруженосцев у меня было около десятка, и признаться, я до сих пор не потрудился запомнить их по именам. Хотя мне их, конечно, представляли, еще в столице. Как и прочих прибывших из Нимиса "гостей".

Некоторое время мы с Рунком молча работали ложками.

— Теперь рассказывай, — сказал я, когда расправился со второй миской похлебки, а орк осилил первую.

— Неподалеку от лагеря стали часто замечать неизвестных всадников, — доложил Рунк, пригубив принесенное нам подогретое вино со специями.

— Разведка эльфов или людей? Что занесло их так далеко от Иллириена?

— Возможно. Но что-то мне подсказывает, что к Иллириену эти разведчики не имеют никакого отношения. Они приходят с севера и уходят на север. На всякий случай я выслал в ту же сторону три новых разъезда.

— Вышли еще столько же, — приказал я. Новость и вправду была непонятной и тревожной. На севере сейчас под громкими лозунгами о всеобщем равенстве и справедливости шла жесточайшая резня. Воистину опыт и история учат, тому, что мы никогда ничему не научились из истории. Ох уж эти борцы за всеобщее счастье, ни один тиран не пролил крови больше. Сейчас они режут Старших, завтра начнут Младших, а послезавтра пустят кровь друг другу. Сколько их уже было, этих честных, благородных борцов с пламенем в сердце. Белые жрецы людей: пытавшиеся построить в Этне идеальное общество. Благородная попытка стоила этому королевству людей, добрых четыре века успешно боровшимся с эльфам, половины населения и независимости. Дом Мандрагоры: от последствий восстания которого две южные имперские провинции не оправились до сих пор. Говорят, что остатки последователей Мандрагоры по сей день таятся где-то в горах Крида, совершая набеги на "слепцов".

— Будет исполнено, сир.

— И еще — когда мы будем готовы сняться с лагеря и выступить? — поинтересовался я.

— По первому Вашему требованию, сир, — склонил голову Харг.

— Знаю я это ваше — "по первому требованию", — проворчал я.

— Тогда завтра к полудню, если начать готовится к выступлению уже сегодня, — быстро пошел на попятную орк.

— Завтра так завтра, — покладисто согласился я, допивая вино.

— Если позволите, сир, я сейчас же пойду отдавать все необходимые распоряжения.

Дождавшись разрешающего кивка, Харк вновь быстро отсалютовал мне сжатым кулаком и ушел.

— Непонятные разъезды значит, — задумчиво пробормотал я, почесывая шрам над бровью. — Харг! Готовь мою охрану.

— Возвращаемся к эльфам? — быстро сообразил глава моей охраны.

— Я с тобой, — влез Мезамир. — Тут от меня, как ты видишь, мало толку.

— Хорошо. Найди Эстельнаэра и порадуй, что он едет с нами. И извести Бальдора, что я опять убываю.

Сборы не заняли много времени. Моя охрана уже давно привыкла к тому, что я в любой момент могу сорваться с места. Спустя полчаса все уже было готово к выходу. Оседланный Ветер нетерпеливо бил копытом, вырывая поводья из рук едва сдерживающих его конюхов, пока я отдавал последние распоряжения.

Наконец, выслав вперед два десятка всадников авангарда, мы тронулись в путь.

День уже шел к вечеру, и цель нашего путешествия была не столь уж и далеко. Весь путь мой отряд проделал в спокойном ровном темпе — спеша, но не торопясь. При сохранении этого темпа мы должны были добраться до лагеря эльфов к ночи. Погода была пасмурной, но в этот природа милостиво решила не подкидывать мне каверзы в виде дождя.

— Не нравится мне вон та роща, — Мезамир поровнял своего коня с Ветром.

— Какая? И почему? — внешне оставаясь спокойным, спросил я.

— Впереди слева от дороги, — непринужденно улыбнулся Мезамир, словно рассказывал мне какую-то веселую историю, а не извещал о своих опасениях. — Объяснить не могу, это надо ощущать. В ней слишком много жизни — так быть недолжно.

— Засада?

— Возможно, но тогда отряд не слишком крупный. Сотни две-три от силы и без магов. Иначе я бы ничего не почувствовал.

— Тогда извести Харга, пусть охрана будет настороже, — Мезамир слегка приостановил своего жеребца. Дождавшись, когда глава моей охраны с ним поравняется, он бросил ему несколько коротких тихих фраз. Спустя мгновение в голову и хвост колонны убыли гонцы.

Внешне ничего не изменилось… ну или почти ничего. Слегка оторвавшаяся голова колонны придержала своих лошадей. Мои телохранители подтянулись ближе, беря Ветра в плотную коробку.

Я жестом подозвал к себе Эстельнаэра.

— На всякий случай поставь над отрядом защиту от стрел.

— Уже сделано, сир, — кивнул маг. Мысли он что ли читать научился?

— Тогда, если на нас нападут, ставь в глубине рощи облако ядовитого тумана, — жестоко усмехнулся я, от внезапно пришедшей мне в голову идеи. — Ты в нем поднаторел в Тверди.

При упоминании крепости гномов Эстельнаэр слегка поморщился. От того сражения он отходил добрый месяц и полностью восстановился только перед Астанарской бойней. После которой, опять же долго восстанавливался. В этом то и проблема с боевыми магами — одно два крупных сражения могут вывести их из строя на месяц, а то и больше.

— Дальше двух десятков ярдов не дотянусь, сир, — сухо ответил он. — И не больше чем на полчаса.

— Этого более чем достаточно, — кивнул я магу, бросив осторожный взгляд в сторону все приближающейся рощи. Что-то не самое удачное место для засады. Может Мезамиру просто показалось? К Падшему! Лишняя осторожность еще никому не вредила, в отличие от излишнего безрассудства.

Стрелы ударили, едва голова колонны достигла рощи. Летели они не то чтобы густо, но не будь защиты, собрали бы добрый урожай.

Понаблюдать за схваткой мне не дал Харг. Когда полетели первые стрелы, ехавшие рядом со мной телохранители соскочили на землю, а орк грубо сдернул меня с седла. Не успев толком понять — что произошло, я оказался пойман и поставлен на ноги. Лошадей увели в сторону от дороги, а я очутился за плотной стеной щитов.

Кинув недовольный взгляд в сторону главы моей охраны, я решил придержать гневную отповедь до лучших времен.

Пока моя охрана практиковалась в ловле моего драгоценного тела, схватка как таковая закончилась. Поняв всю бесполезность обстрела, неизвестные стрелки прекратили перевод стрел, но в ближний бой лезть не стали, а начали оттягиваться вглубь рощи. Там-то их уже и поджидал подарок Эстельнаэра. Судя по донесшимся вскоре из рощи крикам, они его оценили.

— Выдавливай их из леса, только поосторожней со своим ядом. Нас не потрави, — приказал я Эстельнаэру, также оказавшемуся за живой стеной моей охраны.

Молча склонив голову, маг прикрыл глаза что-то прошептал себе под нос. Донесшийся из рощи единый крик ужаса и проклятий был подобен музыке.

Поняв, что все пути спасения перекрыты, и из охотников они превратились в дичь, разбойники — а за неимением других доказательств буду считать их пока таковыми — кинулись в сторону дороги. Ударившие им навстречу арбалетные болты слегка поумерили их пыл. В траве небольшого луга, между дорогой и рощей, осталось лежать десятка два тел. Остальные разбойники заметались. На дороге их ждали изготовившиеся к бою воины, а из рощи, стелясь между деревьев, подступал ядовитый туман. Тут еще арбалетчики сделали очередной залп, а кто-то из свитских магов пустил в разбойников излюбленным магами огненный шар. Рванув прямо в центре, наспех сколоченного, жалкого подобия строя и, похоже, зацепив при этом командира разбойников, огненный шар в буквальном смысле выжег их последнюю волю к сопротивлению. Не успело пламя утихнуть, как оставшиеся в живых разбойники побросали оружие и упали на колени моля о пощаде.

Трое, правда, зайцами дернули по лугу вдоль дороги, в безнадежной попытке сбежать. Им вслед немедленно сорвалась пятерка всадников. Мгновенно настигнув беглецов, они сбили их лошадьми и погнали назад. Причем гнали они только двоих, третьему беглецу видимо не повезло.

Пока орки проверяли павших и деловито вязали пленников, я, не взирая на слабые возражения Харга, направился к оставшимся в траве телам. Все же излишняя мнительность главы моих телохранителей иногда утомляет. Порою орк забывает, что я отнюдь не беспомощен. Нескорою, иногда меня это весьма задевает.

Я был на острие прорыва, когда остатки единой армии пытались вырваться из той страшной ловушке в землях драконов. Стоял на стенах Железного холма и Тверди, когда неудержимые волны гоблинов накатывали на их стены. А теперь этот проклятый орк норовит укрыть меня за спиной охраны при любой даже иллюзорной опасности! Словно я какой-то беспомощный младенец.

Подойдя к одному из тел, я поддел его носком сапога и перевернул на спину. Мертвец оказался эльфом. Опять ушастые! И почему я не удивлен?

— Это что, эльф? — раздался у меня из-за спины удивленный голос Мезамира. — Я ходил к пленникам. Среди них только люди, — пояснил он причину своего удивления.

Приглядевшись к остальным лежащим в траве телам, я с не меньшим удивлением отметил, что Мезамир прав. Среди нескольких десятков тел ушастых было от силы пятеро, остальные принадлежали людям. Видимо мне просто невероятно повезло, что первым я наткнуться именно на тело этого эльфа. Впрочем, просто он лежал ближе всех.

— Интересно… — присев на корточки, я внимательно осмотрел мертвеца.

— Ты что-то нашел? — поинтересовался Мезамир.

— Вернее не нашел. Знаки дома — их нет. Для эльфа это просто немыслимо!

— Изгнанники?

— Все сразу? Чушь. Что там с пленниками?

— По виду просто отребье, — пожал плечами Мезамир. — Настоящие бандиты с большой дороги. Эти мертвые эльфы одеты и вооружены гораздо лучше. Возможно, они ими командовали?

Сперва предположение Мезамира показалось мне диким. Эльфам конечно не привыкать помыкать слугами-людьми. Но давать слугам оружие и вести их в бой. Скажи мне кто-нибудь всего полгода назад про что-то подобное, я бы просто посмеялся, приняв это за шутку. А вот теперь…

— А знаешь — ты прав, — лихорадочно пробормотал я, еще раз внимательно разглядывая разбросанные в траве тела и вспоминая скоротечное сражение. Люди сдались, как только погибли командиры-эльфы.

— Все это нападение полная бессмыслица, — непонимающе заметил Мезамир. — У них не было ни малейшего шанса победить.

— Смотря чего они добивались. Победа — это достижение поставленной цели, и вовсе не обязательно, что эта цель — разгром врага.

— И чего же они хотели? О величайший из стратегов, — усмехнулся Мезамир.

— Убить меня… Хотя нет, вряд ли. Задержать… — я осекся, чувствуя, что нашел единственный правильный ответ, и он мне весьма не понравился.

— Эльфийский лагерь… — прошептал Мезамир, все же когда он прекращает дурачиться и начинает думать, то приходит к правильным выводам.

— Привал отменяется! — бросил я, спешно вернувшись к разом насторожившемуся Харгу. — Отправляемся немедленно!

— Что делать с пленными? — поинтересовался он.

— Времени нет с ними возиться, — взглянув на орка, я рубанул ладонью шею в характерном жесте. — И побыстрей!

Орки оттащили ничего не понимающих пленников к придорожной канаве и поставили на колени. Почувствовав скорый конец, связанные люди завыли моля о пощаде, но их вопли уже никто не слушал. Простым, будничным движением, словно отрезая краюху хлеба, орки резали пленникам горло и пинком ноги в спину, сталкивали хрипящие тела в канаву. Не прошло и минуты как последние крики перешли в хрип, а вода на дне канавы окрасилась в красный цвет.

А ведь еще не так давно меня искренне возмутил поступок Бальдора убившего пленного гоблина. Сейчас же, наблюдая за картиной расправы, я чувствовал лишь раздражение из-за потерянного на "возню" времени.

— По коням! — пронесся над колонной звучный голос Харга и мы продолжили свой путь.

Сколько Ворон себя помнил, он всегда любил темноту. Как можно не любить рукотворную ночь, что простирается в саму вечность? Свет — он слишком живой, чересчур нетерпеливый и невероятно изменчивый. Куда ему до спокойного величия темноты? Бархатная обволакивающая темнота, она спрячет вас от врагов, от равнодушия и злобы. Укроет дружеским плащом, поддерживая и защищая. Познайте темноту и вы полюбите ее, подчинитесь ее спокойной власти и вместе с тем почувствуете совершенную свободу.

Неровное пятно света, сотканное пятеркой свечей среди этого царства темноты, казалось неестественным и почти кощунственным. В центре пятна находился алтарь, что еще недавно был обычным мраморным саркофагом, мирно покоившимся в Гробнице Императоров.

— Отличный экземпляр. Просто отличный! — пробормотал Ворон, разглядывая распластанного на алтаре обнаженного человека — настоящего двухметрового гиганта. — Какой дух! Какая ненависть! — маг мягко улыбнулся обездвиженному пленнику. Тому, скрученному магией надежней, чем десятком цепей, оставалось лишь яростно вращать глазами. Огромные бугры мышц переливались под его загоревшей кожей, словно силясь порвать ее, но сам гигант был недвижим как каменный алтарь, к которому его приковала магия врагов.

— Это ведь один из графов короля Эльдора? — заметил Амолин. — Его не хватятся?

— Нет. Считается, что король Эльдор отправил его обратно в Осфор. Графу нужно было быть поосторожней в своих суждениях, касательно выбора Его Величеством союзников. Однако не будем медлить, — в руках Ворона появился костяной кинжал.

Амолин уже не первый раз наблюдал за работой своего учителя, но вновь, как и в первый раз, он с трудом сдержал рвотный позыв. Страницы магических книг могли дотошно рассказать о ритуалы магии Жизни. Скрупулезно описать каждую мелочь, деталь, каждое слово и жест. Но передать всю мерзость магического действия, где столь отвратительно и прекрасно переплетается жизнь и смерть, они не могли.

Ритуал уже подходил к концу. Вот Ворон ухватил еще живое сердце пленника и дернул его из груди — лопнувшие сосуды брызнули красным, а исходящее паром сердце все еще продолжало биться в руках мага.

Мало обращая внимания на окровавленные руки, Ворон положив сердце на алтарь, и придерживая его левой рукой, затянул длинное зауныльное, больше похожее на песню, заклинание. Тонкое острие костяного кинжала, ловко заскользило по столь странному живому пергаменту, вырезая магические письмена. Голос Ворона поднимался все выше, отражался от стен, порождая зловещие эхо. Ручейки крови стекали с алтаря на каменный, паутиной расходясь по морщинам кладки.

Внезапно Ворон остановился.

— Проклятье! Это уже начинает утомлять, — пробормотал он, протянув сердце и кинжал Амолину. — Ритуал закончишь сам. Мое присутствие требуется в другом месте.

— Но у меня не получится! — возмутился Амолин.

— Не получится — значит на одного Бездушного у нас будет меньше, — равнодушно отмахнулся Ворон, вытерев руки о край своей мантии. Подняв с пола посох, маг начал спешно строить все доступные ему защитные чары. Затем он медленно провел посохом по воздуху перед собой и исчез, словно его тут и не было.

Переход можно было назвать удачным.

"По крайней мерее одежда в этот раз останется сухой", — отстраненно подумал Ворон, ловко уходя в сторону, от падающего прямо на него тела, утыканного стрелами, словно тренировочная мишень.

Надежно укрытый от любопытных глаз магией, маг огляделся по сторонам, пытаясь оценить обстановку. Слева темнели какие-то развалины, справа огонь пожирал несколько походных эльфийских шатров, между ними мелькали фигуры сцепившихся в смертельной схватке эльфов.

Впереди картина была гораздо любопытней, под защитой мага и двух десятков воинов тройка эльфов целилась из арбалетов в сторону заметно святившегося в ночи купола высшей защиты.

Мало задумываясь: за каким Падшим эльфы взялись за арбалеты вместо столь любимых луков, но чувствуя, что именно они причина по которой он здесь появился, Ворон нанес удар.

Прикрывающий отряд эльфийский маг, успел ощутить появившуюся с тыла опасность, но защитится уже не смог. Мгновение, меньше удара сердца, понадобилась Ворону, чтобы нанести удар. Эльфийские воины и маг сломанными куклами повалились на землю, так и не поняв, что их убило.

Ворон устало оперся на посох и едва заметно поморщился. Переход и скоротечная схватка вымотали его до предела.

Со стороны ярко полыхавшего в ночи купола защиты, показался отряд из десятка Кипарисов и Тигров. В центре отряда шла Весмина, в накинутом прямо на ночную рубашку, широком, подбитым беличьим мехом, плаще с горностаевым воротником.

Кипарисы и Тигры быстро оцепили поле недавней схватки. А Весмина, в сопровождении двух Тигров, прошлась между мертвецов, внимательно рассматривая лежавшие под ногами тела. В какой то момент она оказалась столь близко, к Ворону, что тот смог почувствовать исходящий от ее волос тонкий аромат дорогих духов.

— Хорошая работа, госпожа, — сказал один из Тигров.

— Да, хорошая. Вот только не моя, — хмуро заметила Весмина, кутаясь в теплый плащ и настороженно оглядываясь по сторонам. На мгновение ее взгляд задержался прямо на Вороне. Не будь маг уверен в совершенстве своих чар, то решил бы, что эльфийка его видит. Он уже хотел было нанести удар, но Весмина развернулась к нему спиной и пошла прочь. — Хотела бы я знать, где они добыли трех "убийц королей" и почему не смогли воспользоваться ими, — донесся до мага ее голос.

— Может "убийцы" были неисправны или какой другой артефакт неправильно сработал? — почтительно спросил Тигр.

— Это возможно, — нехотя признала Весмина. — Только слишком уж удачно это произошло.

Под ногами у Вемины, кто-то громко застонал. Тигры быстро оттеснили эльфийку в сторону.

— Похоже, этот еще жив, — Тигр перевернул на спину очнувшегося, столь неудачно для себя и очень удачно для своих врагов, раненого.

— Берем его с собой и возвращаемся в защитный круг, там мы будем в полной безопасности, — холодно приказала Весмина. — И заберите "Убийц королей". Надеюсь, что больше у мятежников запретных артефактов нет.

Ворон мысленно согласился с эльфийкой, осилить еще один переход он бы просто не смог.

— Когда-нибудь мне надоест ее спасать, — тихо прошептал он, погрузившись в собственные мысли, и растворился в воздухе.