Гнев богини Геры

Глава VII Новая схватка

Дорога вилась среди низких прибрежных холмов. Почва стала более песчаной, более каменистой, а придорожные кусты утратили прежнюю пышность, и в них прибавилось колючек. Все чаще возле дороги попадались одиночные деревья, а в небе появились первые чайки. Фемон был уже недалеко, хотя они, конечно, этого не знали. Он стоял на южном краю равнины, которая начиналась по другую сторону от этой цепи холмов.

— Я размышляю, — заявил Иолай.

— Без тебя знаю, — ответил Геракл.

— Правда, что ли?

— Конечно, правда. Зачем мне тебя обманывать?

— Откуда ты знаешь, скажи на милость?

— Потому что ты размышляешь целый день. Вслух. Непрестанно. Только глухой не понял бы, что ты размышляешь.

— Ну если уж ты такой умный, тогда скажи, о чем я сейчас думал.

Геракл устал. Здесь, несмотря на близость морского берега, солнце припекало достаточно сильно, а прохладного морского ветра почти не ощущалось, так как путь ему преграждали холмы. К тому же завтрак, поданный им в последней деревне, годился скорее для Аида, подземного царства мертвых, как наказание для умерших обжор, чем для крепких молодых мужчин. Конечно, он об этом не сказал, чтобы не обижать простодушных и добрых хозяев, но желудок его протестовал, а настроение, мягко говоря, было кисловатым.

— Ну? Так что я думаю?

Он вздохнул:

— Ладно. Во-первых, ты размышлял, что неплохо бы, если бы я передал тебе все судейские дела. По секрету, конечно. Ты вычислил, что мне нельзя участвовать в состязании, в которое входят ритуалы, посвященные богам. Подозреваю, что ты назвал это конфликтом интересов, верно?

— Верно, — пробурчал смущенный Иолай.

— Потом ты сообразил, что этого нельзя допустить, иначе я тогда не встречусь ни с одной из участвующих в состязании красавиц. Что, по-твоему, не пойдет мне на пользу, ведь я и так слишком долго был один. Эту тему мы даже не будем с тобой сейчас обсуждать — мать и так прожужжала мне все уши насчет моего одиночества.

— Правильно, — проворчал Иолай.

— Потом ты сказал…

— Дружище, ты и взаправду все слышал? Разве не так?

— Помолчи. Я ведь рассказываю по твоей же просьбе о твоих размышлениях. Забыл?

— Ох. Правильно. Извини.

— Потом ты вспомнил про вчерашних разбойников. Тот красный рисунок на черных масках должен что-то означать, сказал ты себе и потом попытался сообразить, что это может быть.

— Ну, ты никогда этого, возможно, и не узнаешь, Геракл. Они могут оказаться членами какой-нибудь шайки заговорщиков, которую нам с тобой придется уничтожить, пока они не натворили бед.

— Не натворили бед? Это они-то?

Иолай рассмеялся:

— Ладно. Это в теории.

Геракл кивнул и продолжал:

— Потом ты решил, что, если они и впрямь какие-нибудь смутьяны, нам можно о них не беспокоиться, потому что они не слишком умелые и умные. И ты пришел к выводу, что вчерашнее нападение на нас — не простой грабеж на большой дороге, а за этим кроется что-то другое.

— Ну и как, ты видишь во всем этом логику?

— Неуверен.

— А я считаю, она тут прослеживается.

— Знаю. Слышал от тебя. Еще ты удивлялся вслух, почему эта дорога совсем пустынная. Мы ведь приближаемся к городу, а до праздника остается всего несколько дней. Нам должны попадаться люди.

— Верно.

— Вот ты и забеспокоился, не опаздываем ли мы. И заподозрил, что те разбойники могут иметь какое-то отношение к празднику.

— Ты даже это угадал? Что ж, это тоже кажется вполне правдоподобным, верно?

— Пожалуй, ты прав. Но я сейчас высказываю лишь версию.

— Тогда поторопись, дружище, — неожиданно сурово заявил Иолай, глядя куда-то через плечо Геракла.

— Поторопиться? Куда? И почему ты стал вдруг такой злой?

— Потому что нам снова придется повторить попытку.

— Чего? Создания версий?

— Нет — попытку отбить нападение, — ответил Иолай, показывая куда-то пальцем.

Разбойники прятались в неглубокой канаве, замаскировавшись ветками, немного впереди. Когда Иолай показал на них рукой, они сразу же выскочили из своего укрытия на дорогу и помчались на Геракла и Иолая. Впрочем, не всем из них удавалось бежать достаточно быстро. Некоторые прихрамывали, а один и вовсе шел обычным шагом.

Иолай нахмурился:

— Что-то они ведут себя слишком решительно. Не похоже, что они на этот раз станут нападать на нас по очереди.

Геракл согласился. Казалось, разбойники извлекли урок из своего недавнего поражения. Когда Иолай решил немедленно перейти в наступление, Геракл остановил его рукой.

— Подожди, — сказал он.

Немного приблизившись к ним, разбойники испустили воинственный клич и принялись размахивать мечами, дрекольем и парой дубинок.

— Еще рано. Подожди, — прошептал Геракл, заметив, что Иолай напрягся.

Постепенно бегущие существенно оторвались от тех, кто шел, прихрамывая.

Иолай от возбуждения привстал на цыпочках и перекладывал меч из одной руки в другую.

— Спокойней, — предостерег его Геракл.

Через некоторое время разбойники впереди слегка замедлили бег, чтобы подождать отставших. В их глазах появилось сомнение. Несмотря на полученную накануне взбучку, они, казалось, все равно удивлялись, почему эти два глупца не бегут от них прочь и не ищут защиты за камнем или упавшим деревом.

— Геракл? — спросил Иолай, и в его голосе тоже послышалось сомнение.

Разбойники не останавливались.

— Давай! — крикнул Геракл.

Он оставил себе и Иолаю достаточно места для стремительного броска, но его оказалось явно мало для разбойников, и они не успели увернуться.

Геракл выставил вперед руки, схватил за грудки двух подвернувшихся ему вояк и отшвырнул их в сторону, высоко подбросив в воздух. Когда те рухнули оземь, он уже нагнул голову и с силой ударил плечами еще двоих и тоже сбил с ног. Потом он повернулся и увидел, что на Иолая навалились трое разбойников и он барахтается под ними, а еще двое валяются тут же рядом на земле и стонут.

Все опять оказалось слишком легким.

Сделав резкий рывок, он схватил одного разбойника за шиворот и за пояс, поднял в воздух и отшвырнул подальше; другого он потянул за длинный хвост его маски и тоже отбросил назад, позволив Иолаю проворно вскочить на ноги и быстро пнуть третьего противника ногой в живот.

— Спасибо, — сказал Иолай, тяжело дыша.

Геракл махнул ему рукой, повернулся и оказался перед вооруженным мечом разбойником, с которым только что имел дело. Тот стоял, не зная, то ли ему снова броситься в драку, то ли пуститься наутек. Из-под черной маски на Геракла смотрели испуганные глаза.

С левой стороны послышались резкие удары клинков, это Иолай схватился с высоким головорезом. Геракл быстро подставил ему подножку, и долговязый грохнулся на землю. Быстрый удар ногой в лоб обездвижил его на некоторое время.

Разбойник с мечом все еще размышлял, как ему поступить.

— Ты можешь уйти, — предложил ему Геракл, кивнув головой в сторону холмов.

Тот медленно заморгал, поглядел на своих упавших, стонущих приятелей и, вероятно, пришел к заключению, что больней ему все равно уже не будет.

Он бросился в атаку, — по крайней мере, попытался это сделать.

Геракл вздохнул, — мол, не хочешь по-хорошему, как знаешь, — а когда разбойник поравнялся с ним, сделал быстрый шаг в сторону и сильно ударил его по спине, отчего тот распластался на дороге.

— Эй! — крикнул Иолай. — Эй!

Геракл резко обернулся, выставив кулаки, и увидел, что трое из нападавших улепетывают по дороге. Потом они прихватили еще двоих приятелей и потащили с собой. Когда он поглядел в другую сторону, остальные разбойники уже ковыляли в противоположном направлении, а Иолай с криками гнался за ними по пятам. Впрочем, через некоторое время он замедлил свой бег и отпустил их. Когда к нему подошел Геракл, он уже убирал свой меч в ножны.

— Ничего не понимаю. Я просто ничего не понимаю, — повторял он.

Они отошли на обочину дороги и уселись на траву, чтобы отдохнуть.

— Какие они упорные.

— Все ужасно глупо, Геракл. — Иолай загородил глаза ладонью и посмотрел на дорогу. — Они уже дважды потерпели поражение.

— Ты недоволен этим?

— Ну… нет, — признался он с неохотой. — То есть это все равно что… ну, они… — Он поднял глаза и посмотрел на друга. — Я понимаю, что это, возможно, покажется тебе глупым, но только они настроены решительно. Вот только драться не умеют.

— Если бы они умели драться, — напомнил ему Геракл, — мы, скорее всего, лежали бы в канаве. Изрубленные мечами.

— Вряд ли. Может, несколько царапин мы бы заработали да много синяков — это уж наверняка, но убить нас они бы не смогли.

Геракл втихомолку забавлялся. Иолай не отличался кровожадностью, но получал удовольствие от хорошей драки. С другой стороны, разбойники сдались слишком легко, даже не заставив их хорошенько вспотеть и на этот раз. И у него остался на душе неприятный осадок, словно они с Иолаем наказали не в меру расшалившихся детей.

Иолай потер рукой лоб, размышляя:

— Как ты думаешь, они вернутся?

— Не знаю. — Геракл откинул волосы с глаз. — Хотелось бы надеяться, что нет. Кто-то из них мог серьезно пострадать.

— Я понимаю, — кисло сказал Иолай. — Вообрази — если бы я действительно ранил кого-нибудь из этих олухов, то, пожалуй, чувствовал бы себя виноватым. — Он засмеялся, ударил себя по колену и встал. Потом схватил Геракла за руку, дернул на себя, поднимая на ноги, и потащил на дорогу. — Пойдем-ка дальше. Нас ждут красавицы, и мне не хочется появляться перед ними в синяках.

— Это было бы ужасно.

— Ты смеешься надо мной? Конечно, ужасно. Как я смогу убедить их в своей искренности и беспристрастности, если буду выглядеть так, словно по мне пробежало стадо бешеных быков?

— Просто немыслимо.

— Совершенно верно.

— Но каким образом они поймут разницу и догадаются, что ты можешь быть и другим?

Иолай возмущенно посмотрел на друга и даже не нашелся, что ответить. Геракл усмехнулся:

— Шутка, Иолай. Это была только шутка.

— Точно. — Иолай резко кивнул. — Я это понял.

Они прошли шагов триста, и он наконец спросил:

— Я неважно выгляжу, да? Что, действительно?

Геракл не удержался от смеха, а когда Иолай надулся, как мышь на крупу, прямо-таки расхохотался. Тогда он обнял своего друга за плечи, слегка встряхнул и предложил остановиться на последний ночлег по эту сторону холмов. Ночью они хорошо выспятся, утром встанут пораньше и уже к полудню прибудут в Фемон.

— Это зависит от ряда вещей, — ответил Иолай.

— От каких?

— Дашь ли ты мне в эту ночь спать. А то всю прошлую ночь я не сомкнул глаз из-за твоих кошмаров.

Геракл ничего ему не ответил, лишь нахмурил брови.

— Это Гера, верно? — Иолай устало отмахнулся, заранее зная ответ. — Прошлой ночью ты произнес ее имя.

— И ты не спал?

— Нет. Ни минуты.

Некоторое время Геракл молчал, прикидывая, стоит ли беспокоить друга своими опасениями, но потом все-таки описал ему свой сон и те предчувствия, которые возникли у него еще в доме матери задолго до того, как туда пришел Иолай с приглашением на роль судьи.

— Я догадывался об этом, — с несчастным видом заявил Иолай. — Я уже тогда подозревал.

— О чем?

Иолай хлопнул себя по груди, где держал полученный из Фемона свиток.

— Я подозревал, что все это слишком красиво, чтобы быть правдой.

— Ох, пожалуй, ты прав. Все верно.

— Но какое отношение имеет к этому Гера?

Геракл медленно покачал головой:

— Не знаю. Может, и никакого. Наверно, я просто слишком подозрителен.

Однако он точно знал, что Иолай ему не поверит.

Сон был предостережением. И неважно, послан ли он ему свыше, или это всего лишь его собственные тревоги, или его защитный механизм.

Он предостерегал его.

Позже, когда они уже устроились на ночлег, Иолай внезапно сел и воскликнул:

— О боги! Геракл? Тебе не приходило в голову, что она окажется в числе претенденток? А?

— Что?

— Ну, знаешь, превратится в местную красавицу или выдумает что-нибудь еще. Короче, приготовит для нас какую-то ловушку или подвох.

Геракл сначала задумался над его словами, но потом засмеялся и махнул рукой, напомнив Иолаю, что не в обычае богини устраивать такие штучки.

Облегчение, которое испытал после этих слов Иолай, получилось почти комичным. Он лег на спину и хлопнул руками по бокам.

— Ты прав. Благодарение звездам, ты прав.

«Во всяком случае, я надеюсь на это», — подумал Геракл. Прямо перед тем, как небо взорвалось.