Год Единорога. Романы, повесть

Джойсан

Пленница Ализона! Все те ужасы, о которых рассказывали мне беглецы, всплыли в моей памяти, когда меня окружили эти демоны, и веревка, стянувшая мои руки, потащила меня на открытое пространство. Однако, это были просто люди, но выражение их физиономий заставило меня вздрогнуть от страха. Быстрая смерть сейчас стала бы мне подарком судьбы. Они разговаривали между собой, смеялись, но я не понимала их язык. Тот, кто казался их предводителем, подошел, скинул с моей головы капюшон, и волосы мои рассыпались по плечам. Рука невольно потянулась к кинжалу, но веревка оказалась крепкой и мне не удалось вытащить его. Затем они привели меня в Икринт, где собрались во дворе замка враги. Неожиданно ид башни раздался страшный гром, сопровождаемый ослепительной вспышкой. Меня швырнуло на землю и я увидела то, что привело меня в ужас. У меня затряслись руки и ноги. Толстые стены Икринта задрожали, в них появились трещины, и стены обрушились, погребая под своими обломками врагов. Все закрылось чудовищным облаком пыли. Я слышала дикие крики, животные ревели и пытались бежать. Фортуна была против меня - конец веревки, стягивающей меня, был зажат между камнями. Неужели это совершили чудовища, которым служат пришельцы? Нет, вряд ли. Зачем им убивать своих союзников? Дама Мат! Но как она совершила это? Я была поражена, обнаружив, что она обладает таким Могуществом, каким могли обладать только Прежние и некоторые Мудрые Женщины, - те, что имели дело с запретным. Мудрые Женщины и дама Мат - они всегда были противниками. Но до того, как дама Мат посвятила свою жизнь служению Огню, кем она была? Однако в любом случае она взяла очень высокую цену от пришельцев за наш Род, как она и обещала. Несмотря на ужас в душе, я должна была признать это. Наши мужчины всегда были отважными в бою, но мой отец погиб, сражаясь с пятью преступниками, и четверых из них захватил с собой в могилу. Теперь эти пришельцы из-за моря поймут, на что способны наши женщины! Сейчас мне представлялся единственный шанс бежать. Я отчаянно боролась с веревкой. Пыль постепенно оседала и вскоре я обнаружила, что держит меня. Враг, приведший меня сюда, лежал лицом вниз, придавленный громадной глыбой. А веревка была обмотана вокруг его пояса. Я подумала, что он мертв и утроила усилия. Как же это страшно, быть привязанным к мертвецу, по веревка держала крепко и я дергалась, как стреноженная лошадь. Так меня и нашли те, кто смог выбраться из-под обломков Икринта. Наших людей не было видно. Я надеялась, что все они погибли, прикрывая наш отход. Попасть в плен было ужасно, хуже смерти, - Враг недолго находился в панике. Я горько пожалела, что никто не использовал этого момента и не напал на них в это время. Теперь же я не сомневалась, что пленники жестоко заплатят за эти неожиданные потери. Ужас обострил мои чувства, но затуманил разум. Дама Мат проделала все это великолепно. Она погибла, но славной смертью. Было ясно, что мне так не погибнуть. Правда, меня не убили сразу же, когда нашли привязанной к мертвецу. Они разрубили веревку и поволокли меня из развалин Икринта к реке, где располагалась группа офицеров. Один из них мог говорить по-нашему, хотя выговор у него был какой-то гортанный. Я все еще была оглушена ужасным взрывом и почти не слышала. И когда я не ответила на его вопрос, он сильно ударил меня по щеке, и сразу же по другой. Слезы брызнули из моих глаз, мне было нестерпимо больно и стыдно, что враги видят их. Я собрала остатки мужества и посмотрела прямо в его лицо. Я снова стала настоящей дочерью своего Дома.

- Что… это… было? - он приблизил свое лицо к моему и я с омерзением ощутила его зловонное дыхание. У него была колючая борода, а щеки над ней в красных прожилках. Нос его тоже был красный и ноздреватый, а глаза острые и жестокие. Скорее всего, он был умным человеком. Скрывать от него то, что я думала, не было смысла. Вероятно, даже лучше сказать это, чтобы пришельцы знали: в Высоком Халлаке хранится много тайн и многие из них недоступны человечеству.

- Могущество, - проронила я.

Думаю, что он по моему лицу прочел, что я говорю правду и поверил мне. Кто-то из офицеров задал ему какой-то вопрос и он ответил, не отводя от меня взгляда. После этого он задал мне второй вопрос:

- Где ведьма?

И снова я сказала правду. Хотя мы не использовали слово «ведьма» в своем языке, я поняла, что он имел в виду.

- Она внутри.

- Отлично, - он отвернулся от меня и что-то сказал офицерам. Они стали о чем-то оживленно разговаривать.

Я чувствовала себя очень ослабевшей, уставшей и мне хотелось упасть на землю. Голова ужасно болела, как будто грохот развалившейся крепости разрушил что-то у меня в голове. Несмотря на отчаяние, я старалась держаться гордо и независимо, чтобы не посрамить свой род. Он снова посмотрел на меня, на этот раз оценивающим взглядом, окидывая меня с головы до ног. Его толстые вывороченные губы раздвинулись в такой улыбке, с которой смотрели на меня некоторые мужчины. И это мне страшно не понравилось.

- Ты не деревенская девчонка. Раз ты в кольчуге, я думаю, что нам достался ценный приз. Но об этом позже.

Наконец, меня оставили в покое. Я сидела на берегу, где собрались их лодки, и из них все время высаживались все новые и новые воины. Я с ужасом смотрела на них. Врагов было так много, что у меня закружилась голова. Как же наш маленький отряд надеялся остановить их хотя бы на мгновение? Затем я узнала, что случилось с нашими людьми. Одни пали в бою - им повезло, а другие… О, я не хочу открывать ворота памяти этому ужасу. Теперь я была уверена, что пришельцы не люди, а настоящие демоны. Думаю, что они специально устроили все это на моих глазах. Они хотели напугать меня и сломить. Но они недооценили меня, так как ужасное зрелище скорее закалило меня, чем согнуло. Главное не то, как человек умирает, а то, как он переносит последние минуты жизни. Во мне зрела холодная решимость, твердая, как сталь из Пустыни. Дама Мат была права. Я тоже должна открыть свой счет в смертельной борьбе с врагами. Мне показалось, что они забыли обо мне. Я все еще была связана, а конец веревки был привязан к корабельной цепи. Враги время от времени подходили и осматривали меня, как редкостное животное. Некоторые хватали меня за волосы, грудь, трогали лицо, удивленно переговариваясь между собой. Наступала ночь. Зажглись огни. Несколько овец тут же прирезали и пустили на ужин. Конный отряд ускакал в долину, очевидно, чтобы догнать и уничтожить наших людей. Я молилась Огню, чтобы наши проводники сумели увести людей по безопасным тропам. Вскоре я увидела, как отряд вернулся, и я услышала крики женщин. Значит, кого-то из наших людей все-таки схватили. Я пыталась заткнуть уши, чтобы не слышать их ужасные вопли. На нашу землю пришло Зло, здесь оно собирается и отсюда распространяется дальше. И этому Злу не было видно конца. Я стала размышлять, как мне покончить с собой. Ведь скоро они придут, чтобы грязно надругаться надо мной. Река… могу ли я броситься в реку? Если бы мне удалось добраться до реки вдоль цепи, к которой я была привязана…

Торосс… Я тупо подумала о том, что же случилось с ним? Я не видела его трупа. Может, ему удалось бежать? Если так, то я, несмотря ни на что, пожелала ему удачи. Странно, но при мысли о нем, передо мной встало его лицо. Резко и четко, как будто он сам стоял передо мной. На груди под кольчугой у меня что-то потеплело. Грифон! Эта несчастная игрушка, из-за которой я попала в руки врага. Грифон стал еще теплее - как уголек, положенный мне на грудь. От него истекало не только тепло, но и что-то еще… сила, уверенность в том, что все кончится благополучно, несмотря на то, что видели мои глаза и слышали мои уши. Как будто до меня доносился спокойный голос, уверяющий меня, что путь к спасению есть, что моя свобода в моих руках, хотя я понимала, что этого не может быть. Страх стал чем-то маленьким, далеким, и его легко было побороть. Мое зрение и слух обострились. Слух! Даже сквозь шум лагеря я различила непонятный звук. Что-то приближалось… вниз по реке! Как я это почувствовала, не знаю. Но я понимала, что должна быть готова. Может быть, я просто бредила от усталости, отчаяния и страха. Но я была так уверена в своем убеждении, как была уверена, что живу и дышу.

- Джойсан! - шепот, но для моего обострившегося слуха почти крик. Я боялась, что его услышит весь лагерь. Я не осмеливалась ответить, но повернула голову в сторону звука, надеясь, что это движение даст понять неизвестному, что я слышу.

- Иди… сюда… если можешь… - слова доносились от реки.

Мучительны и медленны были мои движения. Я двигалась спиной вперед, чтобы не выдать себя и своего спасителя. Вскоре чьи-то мокрые руки коснулись моих, а по веревке полоснул нож и она упала. Руки мои затекли, и освободитель, стоявший по пояс в воде, растирал их.

- Прыгай в воду! - приказал он.

Я была в кольчуге и поэтому подумала, что с такой тяжестью мне не выплыть. Все равно, лучше умереть свободной. Я чуть не умерла от страха, когда рядом по тропинке прошло несколько человек, но к счастью они на меня не обратили внимания. Я тихонько соскользнула в воду. Руки подхватили меня и поддержали, чтобы я не ушла в воду с головой, и мы оказались в объятиях быстрого течения. Я плохо держалась на воде, мой спаситель боролся за меня, а я не могла ему ничем помочь. Вскоре он зацепился за камень и стал поддерживать мою голову над водой. Его лицо было совсем рядом и я почти не удивилась, узнав в спасителе Торосса.

- Пусти меня! Ты подарил мне возможность погибнуть свободной и не опозоренной. Спасибо тебе за это…

- Я подарил тебе жизнь! - ответил он и на его лице я прочитала твердую решимость. - Держись, Джойсан! - он притянул мои руки к камню, а затем буквально втащил меня на него, так как сил у меня больше не оставалось.

Течение отнесло нас вниз по реке и теперь между нами и западными горами находились основные силы врагов. Торосс тоже дрожал от холода, и стянул с себя мокрую рубашку. На его щеке была глубокая царапина, из которой сочилась кровь. Затем он протянул мне руку и повел дальше. Мой длинный плащ словно оковами стягивал ноги, а кольчуга тяжким грузом висела на плечах. Но я шла за Тороссом, с трудом веря, что ему удалось спасти меня, и что бегство мое до сих пор не обнаружено. Через некоторое время мы добрались до каменной гряды и без сил упали на землю. Я расстегнула кольчугу и хотела снять ее, но Торосс удержал мою руку.

- Нет, она тебе еще пригодится. Мы еще не выбрались из пасти дракона.

Об этом мне не нужно было напоминать. Оружия у меня не было, да и у Торосса не было ничего, кроме ножа. Возможно, он решил, что меч помешает ему плыть. Так что, если нас догонят, то наша жизнь будет зависеть только от ножа и камней на земле.

- Нам необходимо пробраться в горы, - прошептал он. - И попытаться обойти этих мясников, чтобы соединиться с нашими людьми. Но лучше немного подождать, пока станет темнее.

Что-то заставляло меня уходить подальше от этих костров, от этого шума. Однако, и в его словах был здравый смысл. Теперь наступило время испытания моего терпения.

- Как… как ты выбрался живым из битвы на берегу? - поинтересовалась я.

Он коснулся раны на своей щеке, которая все еще кровоточила и делала его лицо похожим на кровавую маску.

- Я заработал это в бою. Удар оглушил меня и они решили, что я мертв. Придя в себя, я понял, что могу спастись, поэтому я продолжал притворяться убитым. Затем я уполз и увидел, как тебя ведут из Икринта. Что там случилось, Джойсан? Они решили уничтожить крепость и своих людей под ее обломками?

- Это сделали не они, а дама Мат. Она применила свое Могущество против врага.

Некоторое время он молчал, а потом спросил:

- Но как это могло случиться? Она же дама, дама из Монастыря в Норетиде.

- Мне кажется, что еще до того, как посвятить себя Огню, она получила другие знания. И эту героическую гибель она выбрала по собственной воле. Может, нам уже пора идти, Торосс? - я дрожала в мокрой одежде, тщетно пытаясь унять озноб. Хотя было еще лето, точнее конец лета, но погода стояла по-настоящему осенней.

Они будут ждать нас, - он стоял на коленях и смотрел из-за камней на реку.

Кто? Враги? Неужели они прошли так далеко в долину? - я почувствовала, что радость моего спасения улетучивается.

Нет… Анграл, Рубо, - Торосс назвал мне имена своих оруженосцев. - Моя мать прислала их, чтобы они заставили меня уйти в горы. Если бы я не увидел тебя в руках этих псов, я давно был бы там.

Значит, мы будем не одни, если нам удастся добраться до воинов Торосса. Это несколько успокоило меня, хотя оба они были уже стары и немощны. Рубо был одноглазым, а Анграл много лет назад потерял руку. И мы начали отход. Я не могла понять, почему они нас не заметили. Правда, мы старались использовать любое прикрытие. И то, что они до сих пор не обнаружили моего бегства, тоже было для меня тайной. Я каждую секунду ожидала, что они бросятся за мной в погоню, если, конечно, не подумают, что я утопилась в реке. Мы обнаружили узкую тропку, которая, извиваясь, вела наверх. Я не признавалась, что чрезвычайно трудно идти, и изо всех сил старалась не отстать от Торосса. Кроме того, ведь я была обязана ему жизнью. Это тоже заставляло меня идти вперед. Я подумала, что теперь в долгу перед Тороссом, и это может послужить причиной больших сложностей в наших отношениях. Правда, сейчас не имело смысла заглядывать в будущее, надо было еще благополучно отсюда выбраться. Хотя я прожила в долине всю жизнь, я слабо представляла, куда мы идем. Сперва нужно было держать путь на запад, но для этого необходимо сначала свернуть на юг, чтобы обойти бесчисленные патрули врага. Мои мокрые сапоги доставляли мне невыносимые мучения. Дважды я останавливалась, чтобы выжать полы плаща, но он все равно облеплял пластырем мои ноги. Торосс уверенно шел впереди, как будто хорошо знал дорогу, и мне ничего не оставалось, как слепо следовать за ним. Вскоре мы свернули на другую тропу, менее утоптанную, но шагать по ней стало легче. Она поворачивала на запад. Если враги не проникли высоко в горы, значит, мы обойдем их. Изредка мы слышали крики в ночи с другого берега реки. Я старалась не думать о тех несчастных, так как ничем не могла им помочь. Торосс, услышав крики, даже не сбился с шага, но насторожился. Не знаю, вызвали ли они в нем ярость, желание отомстить. Мы шли молча, чтобы не нарушать дыхание, старались беречь силы, так как главные испытания были еще впереди. Несмотря на все наши усилия, мы не могли идти совершенно бесшумно, как мышки. Изредка из-под ног катились камни, трещали сучья под сапогами, шелестели ветки кустов, сквозь которые мы продирались. После каждого из этих предательских звуков мы замирали на месте и вслушивались во тьму. Но фортуна пока благоприятствовала нам. Взошла полная луна, как огромный фонарь в темном небе. Теперь мы могли видеть дорогу и идти быстрее, но зато и враги могли издали заметить нас. Торосс, прислушиваясь, остановился и взял меня за руку. Потом он приблизил свои губы к моему уху.

- Нам нужно пересечь реку по броду торговцев, - зашептал он. - Это единственная возможность добраться до горных троп.

Конечно, он был прав, но для меня это был страшный удар. Брод был известен и за ним наверняка следили, и нам не миновать его незамеченными. И даже если нам удастся перейти реку, дальше перед нами пролегал путь по равнине, где не было никаких укрытий.

- Но там нас непременно схватят.

- Ты можешь предложить что-нибудь лучшее, Джойсан?

- А если идти по этому берегу реки на запад. Здесь полно овечьих пастбищ, и они не смогут нас догнать.

- Догнать нас! - он горько усмехнулся. - Им нужно лишь прицелиться в нас из своего оружия и мы погибнем, как бы далеко от них не находились. Я видел это оружие в действии.

- Лучше умереть так, чем попасть в их грязные лапы. Брод - это слишком большой риск.

- Да, - согласился он, - но я не знаю здешних дорог. Если они тебе известны, то выходи вперед, показывай.

Я мало знала верхнюю часть долины и тщетно пыталась вызвать в памяти то немногое, о чем слышала. Эта местность пользовалась у жителей дурной славой. Сюда редко ходили и в основном потому, что здесь находились развалины строении Прежних. Этого было достаточно, чтобы отпугнуть любого, но я надеялась на лес, который мог укрыть нас от преследователей. Я ничего не сообщила Тороссу о дурной славе этих мест, так как надеялась, что мы благополучно пройдем по краю леса, а затем повернем на северо-запад, чтобы соединиться с родственниками. Мы шли и нас одолевала страшная усталость. Я отчаянно боролась со слабостью, заставляя себя идти. Как чувствовал себя Торосс, я не знала, однако он тоже не спешил и изредка спотыкался. Огни вражеского лагеря были уже далеко позади. Дважды нам приходилось бросаться на землю, приникая к ней всем телом, чтобы нас не заметили проезжающие всадники и всякий раз, когда они проезжали мимо, не останавливаясь, я с облегчением вздыхала. И так мы добрались до опушки леса. Здесь счастье изменило нам как раз в тот момент, когда мы почувствовали себя в безопасности. Мы услышали шум и хриплые крики. Торосс толкнул меня в заросли кустов, в самый лес, который пользовался дурной славой. Тут он упал. Я повернулась и схватила его за плечи, потащив за собой из последних сил. В этот момент я вспомнила о даме Мат. Как мне хотелось сейчас иметь ее жезл, ее Могущество, чтобы я могла сжечь тех, кто гонится за нами. Огонь - свирепый, горячий огонь жег мою грудь. Я споткнулась и выпустила Торосса. Застонав, он упал на землю. Я расстегнула кольчугу и вытащила то, что мучило меня. В моей ладони лежал шар с грифоном, он почти обжигал меня. Я хотела отшвырнуть его, но не смогла. Так и стояла я с ним в руке и уже слышала крики людей, гнавшихся за нами. Свет шара - он же может нас выдать! Но я не могла выбросить его. Я стояла и держала его в руке, как сияющий маяк, приглашающий к нам смерть. Но погоня вдруг прекратилась. Точнее, они пробежали мимо, вдоль леса, и я слышала их возбужденные крики. Но как они не смогли заметить сияние шара в темноте? Кусты были редкими и не увидеть этот свет было невозможно. Мой слух подтвердил, что они действительно ушли. Я едва могла в это поверить, но мы тем не менее избежали смертельной опасности. Погоня ушла куда-то в сторону. Торосс снова застонал и я склонилась над ним. На его рубашке проявилось кровавое пятно, из его полуоткрытого рта вытекала алая струйка крови. Что же делать? Мы не можем оставаться тут, ведь враги могут вернуться в любой момент. Я уронила шар под ворот кольчуги на грудь, и там он лежал, светясь. На моей руке не было ожогов, хотя, когда я держала его, мне казалось, что он прожигает меня насквозь.

- Торосс! - вероятно, его рана была тяжелой, и самым лучшим было его не трогать. Но оставлять его здесь, значило обречь на гибель. У меня не было выбора. Я должна поднять его на ноги и тащить! Свет шара освещал распростертое тело. Когда я наклонилась над ним и взялась за плечи, он шевельнулся и взглянул на меня невидящими глазами. Я напряглась и у меня неожиданно возникло ощущение, которое я уже испытывала ранее. Из сверкающего шара на моей груди в меня вливалась энергия. Она наполняла меня и придавала силы моим уставшим рукам…

Торосс снова застонал, закашлялся и выплюнул слюну с кровью. Но он попытался с моей помощью встать. Когда он был на ногах, я обвила руку вокруг его плеча и пошла. Ноги его совсем ослабели и он всем телом опирался на меня, но я заставляла себя идти дальше. И нас это спасло, хотя кусты вокруг по-прежнему были редкими. Мы упорно двигались вперед, постепенно удаляясь от открытого пространства, где нас подстерегала опасность. Я не представляла, где нас могла подстерегать смерть, и удивлялась, откуда у меня взялись силы так долго тащить Торосса. Не знаю, когда я заметила, что мы идем по дороге, вернее по каменным плитам, которые были ровно уложены на землю. Я видела их в свете шара - огромные, заросшие мхом плиты. Торосс вновь откашлялся кровью. Мы стояли, окруженные темной стеной леса, на непонятных каменных плитах. Серебристое сияние лилось на нас с неба с такой силой, будто кто-то специально сфокусировал свет луны.