Год Единорога. Романы, повесть

Керован

Я держал в объятиях Джойсан. И я был Керован, конечно, Керован. Но все же… В моей памяти все еще оставался образ того, другого, который одел на себя мое тело… И замкнувшись в себе на миг, я вновь раскрылся. Пришло полное ощущение того, что Керован вернулся. Я мягко выпустил Джойсан. Встав, я поднял ее на ноги. Мне показалось, что выражение счастья на ее лице тает, что она смотрит на меня встревоженными глазами.

- Ты… ты уходишь!? - она схватила мои руки, не позволяя мне отойти от нее. - Я чувствую это - ты хочешь уйти! - в ее голосе прозвучал гнев.

Я вспомнил нашу первую встречу и то, как она посмотрела на меня тогда - я был не человеком, а частью чего-то, чего я тогда не знал.

- Я не Прежний, - произнес я ровным тоном. - Я действительно Керован, который был рожден таким, как ты видишь. - Я отошел подальше от нее, чтобы она могла видеть мои копыта, чтобы показать ей то, что могло причинить ей боль и отвратить от меня. - Я был рожден колдовством, чтобы стать орудием Темных Сил. Ты видела, как она пыталась уничтожить то, что создала, и видела, как она погибла. - Джойсан взглянула туда, где черное пламя сожрало тех двоих.

- Я был дважды проклят с самого рождения - по линии отца и по линии матери. Ты меня понимаешь? Я не могу быть мужем ни одной из женщин. Как я ранее сказал, Керован мертв. Это такая же правда, как и то, что Ульмдейл уничтожен, а с ним и весь мой род Ульма…

- Ты мой жених. Скажи сам, каково твое желание.

Как я мог самолично уничтожить те узы, которые связывали нас? Половина меня, но не больше половины, хотела быть, как все остальные люди. Но то, что я был сосудом, в котором наличествовало что-то еще, пусть даже сейчас это исчезло… но я не могу быть уверенным, что это не вернется… и не мог… Я был проклят, нет, я не муж для нее… Я отступил от нее еще дальше. Если бы ее рука вновь коснулась меня, я не смог бы противиться своему желанию, нет, желанию того, что было во мне от человека. Но не мог же я уйти и оставить ее одну в Пустыне. А если я пойду с ней к ее людям, смогу ли я сохранить свою решимость?

- Разве ты не слышал Пивора? - Джойсан стояла, прижав руки к груди, где висел грифон. - Ты не слышал его? - в ее голосе вновь был гнев, как будто она возмущалась моей глупостью. - Он назвал тебя родственником, значит ты больше, чем хочешь думать о себе. Ты - есть ты, и ты не являешься ничьим оружием, Керован. Ты мой жених. Если скажешь мне «нет», то увидишь, что у меня нет гордости, потому что я пойду за тобой куда угодно. И я объявлю тебя своим мужем перед всеми. Ты веришь мне?

Я верил, и теперь уже совсем не знал, что делать. Мне оставалось лишь изобразить согласие.

- Да, - просто ответил я.

- Хорошо. А если ты когда-нибудь снова захочешь уйти от меня, то тебе это будет нелегко сделать, - это было не предупреждение и не угроза, а просто констатация факта. Теперь, когда все решилось, как она того желала, она снова устремила свой взор на стену.

- Пивор говорил о двери и о ключе, который находится у меня. Когда-нибудь мы опять придем сюда.

- Когда-нибудь? - теперь, когда я обрел контроль над собой, у меня в памяти всплывали слова Пивора.

- Да. Мы… мы не готовы… я думаю… чувствую… - Джойсан задумалась. - Есть еще кое-что, что мы должны сделать вместе, Керован. Сделать вместе, ты помнишь?

- Тогда куда же мы направимся? К твоим людям? - у меня теперь не было корней в долинах и я все позволил решать Джойсан. Только она одна могла все решить. У меня оставалась лишь она одна.

- Это самое лучшее, - твердо ответила она. - Я обещала им вывести их туда, где они будут находиться в безопасности. После этого мы будем с тобой свободны.

- Что ж, я не возражаю.

Джойсан широко раскинула руки, как будто только сейчас почувствовала вкус свободы. Но будет ли это для нее освобождением, если она сохранит все прежние родственные связи? Сейчас я должен был идти с ней, потому что у меня не оставалось выбора. Но я никогда не смогу позволить ей быть изгнанницей только потому, что она видит во мне Керована, с которым она связана клятвой.