Год второго шанса

Глава 12

Кай

Я покидаю место для пейнтбола в безумном порыве, страх преследует каждую мою мысль, когда я пишу Кайлеру. Когда он не отвечает, я пытаюсь позвонить. Он не отвечает, что подливает масла в огонь моей ярости.

Если я узнаю, что он имеет к этому какое-то отношение, он заплатит. Всему свое время. Я просто не знаю, зачем он затеял это ради флешки. И как он вообще узнал о ней? Единственные, кто знает, это Большой Дуг, Иза, я, Индиго, и думаю, что Иза, возможно, сказала что-то своей бабушке Стефи прошлой ночью. Значит, кто-то сказал нас выдал, или я ошибаюсь насчет того, что это сделал Кайлер.

Мое сердце чуть не останавливается при этой мысли. Что, если это не Кайлер? Что, если Иза у какого-нибудь психа?

Я едва могу сосредоточиться на чем-то другом, кроме как добраться до Изы, когда несусь через гравийную парковку к машине. Мне нужно добраться до нее, нужно спасти ее больше, чем мне нужно дышать. Этот день не должен был так закончиться. Ничто не должно так заканчиваться.

Как я мог позволить этому случиться?

Когда добираюсь до машины бабушки Изабеллы, я понимаю, что у меня даже нет ключей. К счастью, двери не заперты. Я забираюсь внутрь, обыскиваю машину, пока не нахожу отвертку в бардачке, и использую ее, чтобы завести двигатель. Как только он заводится, мчусь к квартире, надеясь, что бабушки Изабеллы там нет, иначе мне, возможно, придется объяснить ей, почему я езжу в ее машине без ее внучки.

Пока я еду десять минут, ломаю голову, как правильно все сделать. Должен ли я позвонить кому-нибудь и рассказать, что происходит? В записке говорилось не делать этого, но я беспокоюсь, что это больше, чем просто какой-то придурок, получающий удовольствие и хихикающий, мучая Изу. А еще была угроза никогда больше не увидеть Изу, если я появлюсь с кем-нибудь. Если я все испорчу, Иза может пострадать.

Но что, если она уже пострадала?

В животе у меня завязываются узлы, и я изо всех сил сжимаю руль, пока костяшки пальцев не побелеют.

Проклятье! Как я мог позволить этому случиться! А что, если я принесу флешку, но они не вернут мне Изу? Что, если они что-то с ней сделали?

Я стучу кулаком по рулю.

— Черт! Черт! Черт!

К тому времени, как забираю флешку из квартиры, я на грани того, чтобы съехать с катушек. Ярость и чувство вины клокочут во мне, готовые взорваться. Мне нужно придумать план получше, чем прийти по указанному адресу и надеяться, что все выйдет хорошо. Мне нужна помощь, но правильная помощь, кого-то, кто сможет следить за происходящим незаметно. Кто-то, кто сможет помочь, если эти ублюдки не отдадут мне Изу.

Достав телефон из заднего кармана, я набираю номер своего друга Джулса и бегу обратно к машине с флешкой, засунутой в ботинок. Я познакомился с Джулсом несколько месяцев назад через Большого Дуга и пару раз работал с ним. Мы не часто общаемся, но Большой Дуг был довольно близок с ним и доверял ему. Кроме того, он имел дело с некоторым незаконным дерьмом и знает, как прослушивать телефоны, устанавливать трекеры на транспортные средства и отлично умеет следить за машинами и людьми. Я полагаю, что если потерплю неудачу и эти люди уедут, не вернув мне Изу, он сможет проследить за ними или, по крайней мере, установить маячок на их машине, если они ее привезут.

Я просто надеюсь, что он окажет мне еще одну услугу. После того, как он только что сказал мне, что могу пожить у него бесплатно, я чувствую себя придурком за то, что вынужден просить его. С другой стороны, у меня нет другого выбора.

— Кай, дружище, — отвечает он после трех гудков. — Я как раз собирался позвонить тебе и сообщить новости. Я продал чертову тонну запчастей с твоей машины. Заработал около полутора тысяч долларов.

Я открываю дверь и сажусь на водительское сиденье.

— Послушай, сейчас меня это не волнует. Мне нужна еще одна услуга.

— Ладно. — Он делает долгую паузу. — Разве я уже не оказал тебе услугу, продав запчасти и спасая твою задницу от побоев Ти?

— Да, ты сделал это, но тут своего рода чрезвычайная ситуация. — Я быстро объясняю ему, что произошло, запускаю двигатель и выезжаю из жилого комплекса, направляясь к месту встречи.

— Святое дерьмо, — говорит он после того, как я заканчиваю рассказывать ему подробности. — Это довольно опасно.

— Знаю. Я просто хочу знать, кто это делает. — Я сворачиваю на шоссе, которое тянется за город и поворачивает к холмам и лесу. Я никогда раньше не бывал по этому адресу, но GPS показывает, что он находится в аду, в Нигде.

— Что на флешке?

— Несколько файлов по делу об убийстве. Я не знаю, зачем она кому-то понадобилась.

— Какое дело об убийстве? — спрашивает он, заинтригованный.

Я жму на газ, ускоряясь.

— Мама Изы.

— У тебя есть какие-нибудь идеи, кто мог это сделать?

— Мне кажется, мой брат может быть как-то связан с этим… — Я качаю головой, не желая больше говорить. — Послушай, мне действительно нужно знать, поможешь ты мне или нет, прежде чем я доберусь до этого места.

— Да, я могу сделать это для тебя, чувак, — говорит он после, как мне кажется, самой длинной минуты в моей жизни. — Говори адрес, я приеду туда как можно скорее.

Я диктую адрес.

— Как я узнаю, когда ты туда доберешься?

— Никак, — просто отвечает он. — В этом-то и смысл, верно?

— Верно. — Напряженный вздох срывается с губ. — Но ты точно будешь там к шести?

— Ага, — подтверждает он. — Увидимся, братан.

— Увидимся. — Я нажимаю отбой, бросаю телефон на консоль и мчусь, как летучая мышь из ада, по указанному в записке адресу, нарушая кучу правил дорожного движения, чтобы добраться туда, хотя у меня полно времени.

Потребность вернуть Изабеллу слишком велика. Я больше не могу ясно мыслить. Сводящая с ума тишина дает слишком много времени, чтобы подумать о том, что они могут с ней сделать, о том, что я, возможно, никогда больше ее не увижу, о том, что никогда не говорил ей о своих чувствах.

Я должен был сказать ей, что люблю ее. Я должен был поцеловать ее.

Никогда не прощу себе, если с ней что-нибудь случится.

Тридцать минут спустя, примерно в четверть шестого, я прибываю в пункт назначения, указанный в GPS. Улицы сходятся на перекрестке в центре густо поросшей лесом местности, которая окружает Саннивейл, где нет ни домов, ни магазинов, ничего. Пустота тревожит, как и деревья. Кто угодно может здесь прятаться, наблюдая за мной прямо сейчас, и я, вероятно, не знал бы об этом.

Решив незаметно осмотреть окрестности, я хватаю свой телефон и выскакиваю из машины. Когда я замечаю, что у меня здесь нет связи, то теряю самообладание. Это должно было быть спланировано — привести меня в глушь, чтобы я не мог позвать на помощь.

Когда Иза впервые получила сообщение, я подумал, что, может быть, это ее сводная сестра Ханна. Затем в школе появились листовки, и у меня возникли подозрения, что за этим стоит не только Ханна, и ей помогает Кайлер. Но они никак не могут стоять за похищением. Нет, либо это кто-то совершенно другой, либо у них есть помощь из другого источника. Кто-то поумнее.

Треск ветвей деревьев вырывает меня из моих мыслей. Мое внимание резко переключается вправо от грунтовой дороги, где сквозь деревья видно приближение чьей-то фигуры. Я напрягаюсь, жалея, что не захватил с собой оружие.

Черт, почему я не подумал взять с собой оружие?

Я начинаю возвращаться к машине, чтобы найти что-нибудь подходящее, когда фигура, спотыкаясь, выходит из леса на грунтовую дорогу прямо передо мной.

— Иза?

Я никогда в жизни не испытывал такого облегчения, увидев кого-либо за всю свою жизнь. Я даже не осознавал, какой ужас я испытывал до сих пор, и на мгновение я стою там, потрясенный. Но я быстро выхожу из транса, а затем бегу к ней, как будто ничто другое не имеет значения… потому что это так.

— Кай! — кричит она, тяжело дыша, ее глаза широко раскрыты, когда она, спотыкаясь, бежит ко мне. — Мы должны уходить! Сейчас же! Они идут!

Мое сердце колотится в груди, пока я продолжаю бежать к ней.

— Ты в порядке!

Она кивает, подбегая ко мне.

— Да! Но мы должны идти!

Мы встречаемся посреди дороги, и она прыгает в мои объятия, не сбавляя скорости, чуть не опрокидывая меня. Мне удается сохранить равновесие и обхватить ее руками, держась за нее изо всех сил.

Ее руки обвивают мою шею, а ноги обхватывают меня за талию.

— Они приближаются. — Ее тело дрожит. — Нам нужно идти.

Мои руки дрожат, когда я провожу ими вверх и вниз по ее спине.

— Ш-ш-ш… Все в порядке. Ты со мной.

Она крепко обнимает меня, когда я разворачиваюсь и несу ее к машине. Я открываю дверцу машины и сажаю ее на пассажирское сиденье. Я не хочу ее отпускать, и она, похоже, тоже.

— Иза, детка, я должен отпустить тебя, иначе мы не сможем уехать, — говорю я, крепче обнимая ее. Мысль о том, чтобы разжать объятия, кажется физически невозможной, как будто мое тело неспособно на это.

— Я знаю. — Она прерывисто выдыхает, прежде чем оторваться от меня и забраться в машину.

Я оглядываю ее, проверяя, нет ли ран. Гнев пульсирует в моих венах при виде пореза на ее щеке.

— Я в порядке, — настаивает она, заметив мой пристальный взгляд. — Я сама, когда бежала через лес.

Независимо от того, думает она, что с ней все в порядке или нет, моя грудь горит от такой ярости, что я чувствую, что вот-вот взорвусь. Тот, кто причинил ей боль, заплатит, я позабочусь об этом. Но прямо сейчас мне нужно увести ее отсюда в безопасное место.

Я кидаюсь к водительскому месту, бросая взгляды на пустую грунтовую дорогу перед нами.

— Ты сказала, что они близко? — спрашиваю я Изу, садясь в машину и захлопывая дверцу. — Они на машине?

Она грызет ноготь большого пальца, не сводя глаз с дороги.

— Парень гнался за мной по лесу, а женщина была в фургоне, ехала по дороге… Они скоро должны быть здесь… Они почти поймали меня… Я думала, не оторвусь… — Она судорожно втягивает воздух.

Я кладу руку ей на колено.

— Я вытащу тебя отсюда. Не позволю им причинить тебе вред.

Она кивает, ее взгляд скользит по моему лицу, ее глаза переполнены доверием.

— Я знала, что ты это сделаешь. Знала, что ты придешь за мной.

Глубоко вздохнув, я завожу двигатель, нажимаю на педаль газа и выезжаю на дорогу.

Иза нервно ерзает, заламывая руки на коленях и не сводя глаз с леса.

— Они не доберутся до тебя, — обещаю я, толкая рычаг переключения передач вперед.

Она начинает кивать, но затем ее глаза широко распахиваются, пальцы сжимают край кожаного сиденья.

— Кай! Поехали!

Я прослеживаю ее взгляд до темного фургона, едущего по грунтовой дороге прямо на нас.

— Черт. — Нажимаю ногой на педаль газа, и колеса бешено вращаются, когда машина мчится вперед, оставляя в воздухе запах горелой резины.

— Давай, давай, давай… — Она напевает себе под нос, поворачиваясь на сиденье и наблюдая через окно, как фургон выезжает на дорогу позади нас.

— Пристегни ремень безопасности, — говорю я ей, ускоряя машину.

Не отрывая взгляда от фургона, она перекидывает ремень безопасности через плечо.

— У него даже нет номерного знака. — Она смотрит на меня, пристегивая ремень безопасности. — На фургоне. Если только сзади. Впереди его нет, так что я даже не могу его записать.

— Возможно, нам не придется беспокоиться об этом. — Я задерживаю дыхание, когда мы приближаемся к крутому повороту, который огибает крутой обрыв. Зная, что фургон не может быстро свернуть за угол, я сохраняю скорость и сжимаю руль. — Подожди.

Ее взгляд устремляется на извилистую дорогу перед нами, и она инстинктивно тянется к ручке над дверью.

— Кай, будь осторожен…

Она откидывается на спинку сиденья и вцепляется изо всех сил, когда мы очень быстро сворачиваем за угол. Я изо всех сил пытаюсь удержать руль ровно, мои инстинкты кричат мне, чтобы я притормозил. Но я не в первый раз так езжу, и знаю, что машина выправится, поэтому я двигаюсь вперед, отказываясь снижать скорость.

Однако фургон не приспособлен для таких высоких скоростей на поворотах, и водитель резко тормозит, сворачивая вправо и резко останавливаясь на гравии, который служит барьером между дорогой и съездом. Облако пыли поднимается в воздух и окружает автомобиль.

Иза отпускает ручку и вытягивает шею, чтобы выглянуть в заднее окно.

— Святое дерьмо! Они чуть не съехали с обрыва. — Она поворачивается на своем сиденье, тяжело дыша. — Господи, где ты научился так водить?

Я съеживаюсь от ее вопроса.

— От того же человека, который научил меня, как завести машину без ключа.

Ее глаза округляются от шока.

— Ты знаешь, как это сделать?

— Эм… — Я бросаю взгляд на руль. — Я вроде как сделал это с машиной твоей бабушки.

На ее лбу появляется морщинка.

— Кай, я не хочу показаться злой, но почему ты не позвонил бабушке Стефи или копам?

— Потому что мне угрожали. Сказали, что, если я это сделаю, будут последствия. Я боялся, что они причинят тебе боль. — Украдкой бросаю взгляд в зеркало заднего вида на ветреную, пустую дорогу позади меня.

Какого хрена? Куда они делись? Почему они больше не преследуют нас?

— Ой. — Замешательство искажает ее черты. — Как они до тебя добрались? Как ты вообще узнал, что я пропала?

Я делаю глубокий вдох и рассказываю ей, что произошло до того момента, как она выбежала из-за деревьев. Хотя я хочу опустить подробности о том, что это может быть моей виной, я слишком забочусь о ней, чтобы лгать.

— Кай, это не твоя вина, — говорит она после того, как я перестаю рассказывать.

— Это не так. Мне следовало следить за тобой повнимательнее. После того, как ты получила это сообщение, — я бросаю взгляд в зеркало заднего вида на дорогу позади нас, находя крайне тревожным, что они просто остановились и позволили нам уйти после того, как так старательно преследовали. — Я должен был защитить тебя.

Что-то не так. Все слишком просто.

Иза перегибается через консоль, берет мою свободную руку и переплетает свои пальцы с моими.

— Нет, это не так. — Она прикусывает нижнюю губу, что-то обдумывая. — Парень, который схватил меня… Его голос показался мне смутно знакомым.

Я провожу по складкам между ее пальцами, думая о Кайлере. Неужели это действительно он? Неужели он настолько плохой человек?

— Ты думаешь, что знаешь этого человека?

Она пожимает плечами, пряди ее длинных каштановых волос падают ей на глаза.

— Я так думаю. Женщина тоже показалась мне знакомой. — Она откидывается на спинку сиденья, держит меня за руку и смотрит в пустое пространство. — Я подслушала, они говорили о том, что изменили свои голоса.

Она более расслаблена, чем я ожидал, но не уверен, то ли это потому, что она в шоке, то ли просто борется со своими эмоциями.

— Ты в порядке? — Я сжимаю ее руку. — Ты сегодня через многое прошла. Это нормально — не быть в порядке.

— Я в порядке. — Ее нижняя губа дрожит, когда она смотрит на свои колени. — Или, во всяком случае, я хочу, чтобы так было… Но я была так напугана, что не собиралась сдаваться… живой. — Из ее глаз скатывается слеза, и она смахивает ее.

У меня сжимается грудь.

— Все будет хорошо. Мы доставим тебя домой, где ты будешь в безопасности, и тебе больше никогда не придется беспокоиться об этом. Я собираюсь позаботиться об этом. — Она начинает протестовать, но я обрываю ее. — Почему бы тебе еще раз не проверить наши телефоны? Мы подъехали достаточно близко к городу, сигнал должен появиться.

Она тянется к подстаканнику и берет свой телефон.

— Кому мне позвонить в первую очередь? В полицию? Или бабушке?

— Сначала позвони в полицию, — говорю я ей. Потом бабушке.

Она кивает, но затем бледнеет, читая что-то в своем телефоне.

— Что не так? — спрашиваю я, включая фары, когда заходящее солнце уносит последние лучи света.

Она с трудом сглатывает.

— Пришло сообщение с неизвестного номера.

Я крепче сжимаю руль.

— Что в нем?

— Мы следим за тобой, так что даже не думай звонить в полицию. — Ее голос дрожит, когда она читает текст. — Если ты это сделаешь, сладкий мальчик заплатит. — Ее взгляд встречается с моим. — Заплатит как именно… — Ее телефон издает сигнал. Сглотнув, она опускает взгляд на сообщение. — У меня есть несколько видеозаписей, на которых Кай продает нелегальный товар, употребляет наркотики и угоняет машину. Держу пари, полиция была бы рада заполучить их в свои руки. Так что либо вы бросаете флешку на остановке Саннивейл у заправочной станции и забываете о том, что видели, либо мы сдадим его полиции. — Ее глаза огромны, когда она ошеломленно моргает, глядя на меня. — Святое дерьмо, Кай. Это правда?

— Может быть, — бормочу я, убирая свою руку из ее.

— Ну, я думаю, они должны это доказать. — Она водит пальцами по кнопкам, набирая ответ.

Мгновение спустя ее телефон звонит, и она хмурится.

— Они прислали прикрепленное видео. — Она нажимает кнопку воспроизведения, и, конечно же, появляется видео, в котором Джулс показывает мне, как завести машину без ключа.

Мне не нужно смотреть видео, чтобы знать, чем все закончится — тем, что мы с Джулсом уедем на угнанной машине.

— Как давно это произошло? — спрашивает Иза после того, как видео заканчивается.

Я пожимаю плечами, чувствуя себя самым гребаным человеком на свете.

— Не так давно. На самом деле это было, когда ты вернулась из своей поездки.

Она постукивает большим пальцем по экрану, закрывая видео.

— Кто мог знать, что ты это делаешь?

— Не знаю… Наверное, любой, кто был на вечеринке, на которой мы были. Мы говорили об этом, пока были там, и мы не сильно скрывались… — Я делаю глубокий вдох и выдыхаю. — Мне жаль, Иза.

— Почему? Это не твоя вина. — Угасающий солнечный свет падает на ее лицо, подчеркивая бледную кожу и уставшие глаза. — В любом случае, виновата я.

— Нет, это не так. Я тот, кто принимал все эти плохие решения. Я тот, кто помог Джулсу украсть машину. Тебе нужно перестать винить себя.

— Это улица с двусторонним движением, мой друг. — На ее лице появляется задумчивость. — Но что мне действительно интересно, так это то, зачем им понадобилось проходить через все эти трудности, чтобы заполучить флешку? И как, черт возьми, они узнали пару месяцев назад, что видео, на котором ты угоняешь машину, заставит меня не звонить в полицию? Откуда им было знать, что к тому времени мы вообще станем друзьями?

— Может быть, кто бы они ни были, они собирались шантажировать меня, — говорю я. — Или, может быть, это был кто-то, кто знал, что ты мне нравишься.

Она смущенно смотрит на меня.

— Но это было до того, как я тебе понравилась… Я имею в виду, я не говорю, что я тебе нравлюсь сейчас; я просто… — Судорожное дыхание срывается с ее губ. — В любом случае, это не имеет смысла.

Она не понимает, никогда не понимала.

— Иза, — начинаю я. — Ты мне нравишься с седьмого класса. Возможно, тогда это было больше по-дружески, но к тому времени, когда мы перешли в старшую школу, я хотел быть с тобой.

Она качает головой.

— Это никак не может быть правдой.

— Почему нет? Почему так трудно поверить, что ты могла мне понравиться год назад? И, к твоему сведению, ты мне сейчас нравишься… очень. — Нет. Даже не очень. Я люблю тебя.

Она покусывает губу.

— Да, но это совсем другое.

— Почему?

— Потому что тогда ты был… ты, — она показывает на меня, — а я была огромной неудачницей…

— Никогда так не говори, — говорю я, прежде чем она успевает закончить. — Ты не была неудачницей. Твоя глупая семья просто заставила тебя поверить в это.

Она всматривается в меня, что-то ища. Что именно, я понятия не имею. Но, Боже, чего бы я только не отдал, чтобы узнать.

— Спасибо тебе, — тихо говорит она, — за то, что ты это сказал.

— Я просто сказал правду.

— Да, но иногда трудно увидеть правду, пока кто-то другой не скажет тебе ее.

Держа руль одной рукой, я протягиваю руку и убираю волосы с ее лица.

— Ты красивая, добрая, забавная, умная, — мои губы кривятся в подобии улыбки. — И иногда довольно странная, но мне это в тебе нравится.

Ее губы начинают складываться в улыбку, но затем ее телефон звонит, и момент рушится.

— Они хотят знать наш ответ, — говорит она, просматривая сообщение.

Возвращаю руку на руль.

— Я предлагаю отказать им.

— Ни за что. Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности. И кроме того, может быть, мы сможем выяснить, кто это, если подумаем, кто мог видеть тебя той ночью. — Она накручивает прядь волос на палец, размышляя. — Чего я действительно не понимаю, так это зачем они это делают. Сообщения предупреждают о какой-то игре. И это все, что им нужно? Глупая игра? Кто-то морочит мне голову? Потому что для этого требуется много усилий.

Я массирую висок, чувствуя приближение мигрени.

— Понятия не имею, но, когда я узнаю, они заплатят за все, что сделали.

Она распутывает прядь волос, накрученную на палец.

— На самом деле они не причинили мне вреда. Парень был довольно аккуратен.

Сжимаю губы, борясь с бурей, поднимающейся внутри.

— Мне действительно наплевать, причинил он тебе боль или нет. Он сделал достаточно. И должен за это заплатить.

Я чувствую, как ее глаза сверлят меня, стараясь увидеть, что скрыто внутри. Боже, что бы она подумала, если бы узнала, как сильно это убило бы меня, если бы с ней что-нибудь случилось?

— Я бы чувствовала то же самое, если бы тебе причинили боль, — произносит она, — поэтому, пожалуйста, не делай ничего, что может повлечь неприятности.

Понимает ли она, как много она для меня значит? Как сильно я забочусь о ней? Чувствует ли она то же самое?

— Ты должна позвонить в полицию, — я меняю тему разговора. — Чем скорее ты это сделаешь, тем лучше.

Она смотрит вперед, положив телефон на колени.

— Я не буду. Не собираюсь рисковать тем, что у тебя будут неприятности.

— Со мной все будет в порядке. Я уверен, что у меня не будет слишком больших проблем.

Она смотрит на меня сверху вниз.

— Ты уверен в этом?

— Да, — вру я сквозь зубы.

— Ты лжешь. — В ее глазах вспыхивает гнев. — Точно так же, как ты лжешь о том, что у тебя нет проблем с этим парнем Ти.

— Тебе не стоит беспокоиться об этом. Тебе не стоит беспокоиться ни о чем из этого.

— Тебе тоже не следует этого делать. Ты бы даже не стал разбираться с этим, если бы не знал меня.

— Мне плевать. Я не хочу возвращаться к тому человеку, которым я был до того, как мы начали проводить время вместе.

Мы решительно смотрим друг на друга, ни один из нас не хочет отступать.

— Иза, просто подумай об этом секунду. — Я смягчаю свой тон, пытаясь убедить ее прислушаться ко мне. — Если мы не расскажем копам, то этим людям просто сойдет с рук то, что они сделали.

Она вызывающе складывает руки на груди.

— Если мы кому-нибудь расскажем, тебя, скорее всего, арестуют.

Обычно мне нравится ее упрямство, но сейчас оно меня бесит. Она должна сделать это, чтобы защитить себя. Это единственное, что сейчас важно.

— Я пойду на этот риск. — Я замедляюсь, когда вижу знак ограничения скорости.

— Ну, а я нет, — говорит она как ни в чем не бывало. — И, если ты позвонишь в полицию и расскажешь им, что случилось, я скажу, что ты их разыграл.

— Мы должны что-то предпринять, — умоляю я. — Я не могу просто позволить им безнаказанно причинять тебе вред.

— Они не причинили мне вреда, только напугали.

Я рулю одной рукой, одновременно протягивая руку и касаясь пальцами ее поцарапанной щеки.

— Они не делали этого?

Она морщится, ее лицо искажается от боли.

— Я уже сказала, что сама виновата.

Я в последний раз провожу пальцами по коже, прежде чем убрать руку с ее щеки.

— Что именно произошло, когда они схватили тебя?

Ее беспокойство проявляется, когда она подтягивает колени к груди и пересказывает мне все, что она слышала, когда ее похитили. Чем дольше она говорит, тем больше во мне закипает гнев.

Если я когда-нибудь выясню, кто эти люди, они пожалеют. Я позабочусь об этом, даже если это окажется Кайлер.

— Итак, они слушали классический рок. — Я мысленно отмечаю любые важные детали, которые могли бы привести меня к этим людям. — Они были в масках — как тот человек, которого я видел, а это значит, что они… — Я сглатываю. — Наблюдали за тобой. И у них есть хижина в лесу, и этот парень, кажется тебе знакомым.

— Мне так показалось. И женщина тоже. — Она кладет подбородок на колени. — И парень вел себя так, как будто ему было стыдно за это.

— Если он знает тебя, то я предполагаю, что ты, возможно, говорила с ним раньше.

Кайлер, Кайлер, Кайлер, если это ты, тебе не поздоровится.

— Может быть… Но, Кай, я не хочу, чтобы ты искал этих людей.

Сжав губы, я сосредотачиваю свое внимание на дороге, в то время как мои руки дрожат от непреодолимой потребности причинить боль человеку, который сделал это с ней.

— Кай, послушай меня. — Она кладет руку мне на плечо, чтобы я посмотрел на нее. — Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы.

— Тогда нам нужно обратиться в полицию. Кто-то должен найти их и убедиться, что они больше никому не причинят вреда. — Мой дрожащий голос выдает бурю, грохочущую внутри меня. — Я попросил своего друга проследить за мной, пока я ехал за тобой, но не знаю, сработало ли это, так как я сказал ему быть там к шести.

Я останавливаюсь на красный свет недалеко от центра города. Вдоль улиц расположены небольшие магазины, в которых продаются товары для дома и сувениры, а также местный банк и продуктовый магазин. Люди бредут по тротуару, занимаются своими делами, наслаждаются своей скучной, рутиной жизнью.

Я помню, что раньше смотрел на людей, которым так легко было угодить, и жалел их. Разве они не хотели большего от жизни? Прямо сейчас я завидую им. Я бы все отдал за это.

— Хорошо, вот что мы будем делать, — говорит Иза, вырывая меня из моего транса жалости к себе. — Мы подождем, пока ты не переговоришь с Джулсом, и если он ничего не знает, тогда мы пойдем и поговорим с другом моей бабушки, полицейским в отставке, и посмотрим, что он думает. Может быть, он сможет выяснить, кто похитил меня, не привлекая полицию.

— Хорошо, думаю, я могу согласиться с этим планом. — Я еду вперед, когда светофор переключается на зеленый.

— Ладно. — Ее взгляд падает на телефон. — Но что нам делать с флешкой? Мы просто отдадим ее?

— Думаю, да, — отвечаю я, вынимая флешку из ботинка и бросая ее на консоль. — Мы заедем и оставим ее. И если правильно разыграем карты, мы сможем спрятаться и посмотреть, кто это, когда они заберут флешку.

Она озабоченно грызет ногти.

— И ты думаешь, что все будет так просто? Что после того, как мы отдадим им ее, они просто отпустят нас?

— Да. — Нет. Я не думаю, что все будет так просто.

Единственный способ, все это прекратить, — узнать, кто это сделал, и заставить их заплатить в десять раз больше.