Голубая цапля

ГЛАВА 11 Таинственный дом

ядом с овощной лавочкой Жерара, на углу переулка находился небольшой домик с двумя окнами на улицу, которые всегда бывали плотно прикрыты ставнями. Никто не помнил, чтобы они когда-нибудь отворялись. Домик был обнесен высоким зеленым забором. Из-за забора была видна масса зелени и цветов.

Каждый день, какая бы ни была погода, «леди Джэн» заходила навестить своего друга мосье Жерара и затем продолжала свою прогулку до зеленого забора, где она непременно останавливалась, любуясь на разноцветные палевые, красные и белые розы, живописно окаймлявшие верх забора. Девочке очень хотелось, чтобы чья-нибудь невидимая рука сорвала несколько этих прекрасных цветов и бросила ей или чтобы невидимые жильцы домика отворили калитку и позволили ей заглянуть к ним в сад.

Не одна «леди Джэн» — все, живущие на улице «Добрых детей», мечтали об этом. Каждому хотелось проникнуть в таинственный уголок. Мало кому из детей удавалось уловить ту минуту, когда молочник или булочник приходили со своим товаром к хорошенькому домику. На стук отворялась калитка, какая-то дама под вуалью принимала хлеб или кувшин с молоком, и любопытные ребятишки в несколько минут успевали разглядеть, что за зеленым забором раскинуты прелестный цветник и небольшой фруктовый сад. Днем, гуляя около этого домика, «леди Джэн» могла ясно слышать доносившиеся из комнат веселое пение канарейки и мягкие мелодические звуки старинных клавикордов, под аккомпанемент которых чей-то женский голос, негромкий, но чрезвычайно выразительный, пел романсы и арии из старинных опер. Девочка, одаренная от природы необыкновенным слухом и замечательным голосом, простаивала иногда по целому часу, наслаждаясь пением неизвестной певицы.

До сих пор никто не подозревал, что «леди Джэн» недурно поет. Только Пепси пользовалась правом слышать, как малютка, сидя с ней вдвоем, вполголоса пела колыбельные песни, заученные ею от покойной матери. Трогательно было видеть, с каким умилением убогонькая закрывала глаза от восторга, слушая, как ее маленький друг нежно распевал:

«Леди Джэн» не позволяла другим присутствовать при ее пении, и если «Мышка», по свойственному ей любопытству, прокрадывалась в комнату, девочка тотчас умолкала.

Каково же было удивление старичка Жерара, когда, выйдя раз утром из своей лавки, чтобы посидеть на скамейке у крыльца и подышать свежим воздухом, он увидел «леди Джэн» перед запертыми ставнями таинственного домика с цаплей на руках. Девочка до того небрежно держала птицу, что длинные ноги цапли волочились по песку. Оказалось, что чей-то старческий, дребезжащий, но все еще приятный голос пел арию из старинной французской оперы, часто слышанной в молодости стариком Жераром. «Леди Джэн», точно в забытьи, приподняла немного головку, раскрыла ротик и принялась вторить этой же арии, но так правильно и чисто, что старик оторопел. Он незаметно подвинулся вперед, чтобы яснее слышать. Девочка поразительно верно исполняла все рулады, повышала и понижала голос, строго следя за аккомпанементом клавикордов. Жерар вне себя от волнения быстро скрылся в своей лавочке и там разрыдался: так сильно эта странная музыка пробудила в нем воспоминания прошлого.

— Такому прелестному голосу нельзя пропадать! Как жаль, что мисс д’Отрев такая неприступная; я поговорил бы с ней, и она, конечно, стала бы учить малютку, — рассуждал старичок сам с собою.

Вслед затем в лавочку вошла «леди Джэн» со своей цаплей на руках.

Вежливо поздоровавшись со старичком, она с утомленным видом села на скамеечку. Лицо ее было необыкновенно серьезно и озабоченно.

— Знаете ли, мосье Жерар, что я вам скажу? — тихо проговорила она, — Мне хочется попасть в запертый домик, хочется узнать, кто там поет?

— Я вам сейчас скажу, моя маленькая леди. Вы спрашиваете, кто там поет? Это мисс Диана!

— Кто такая эта Диана?

— Диана — дочь мадам д’Отрев! Живут они вдвоем в этом маленьком домике. Чем они занимаются, я не знаю.

— Они, вероятно, богаты? — сказала «леди Джэн».

— Нет, нет, нет, они очень-очень бедны! — ответил Жерар-Дедушка и отец ее умерли давным-давно, и теперь она живет вдвоем с матерью в этом домике, который всегда заперт. Никто не помнит, когда эти дамы сюда приехали. Вот уже десять лет, как я живу на улице «Добрых детей», и ни разу не помню, чтобы кто-нибудь из посторонних входил в эти ворота или выходил оттуда. Мисс Диана, вероятно, ночью, когда совсем уже темно, чистит скамейки перед домом; иначе нельзя объяснить, когда она это делает. Как я ни караулил, никогда не заставал ее за этим занятием. Изредка, рано утром, она заходит ко мне, чтобы купить пару апельсинов для матери.

— А если я рано-рано встану и буду ждать целый день, — как вы думаете, я увижу Диану?

— Может быть, увидите, а может быть, и нет. Я знаю, маленькая леди, что раз в месяц мисс Диана вся в черном, под густой вуалью, с черной картонкой в руках отправляется прямо в город. Когда она выходит из дому, видно, что картонка полна, а когда возвращается домой, то картонка бывает пуста.

— А что же она носит в картонке, мосье Жерар? — спросила «леди Джэн», сильно заинтересованная таинственной историей.

— Не знаю, маленькая леди, это ее секрет! — торжественно отвечал старичок — Мисс Диана такая скрытная, что никто этого не узнает. Когда она ходит на базар? Из чего готовит себе кушанье? — не знаю, не понимаю! Я видал только, что им на дом приносят хлеб и молоко.

— Но ведь у нее так много цветов, птиц! Она каждый день играет на фортепиано, поет! — рассуждала вслух «леди Джэн». — Может быть, она совсем не голодна и не хочет много кушать?

— Очень может быть, моя маленькая леди, — улыбнулся Жерар. — Мне это никогда в голову не приходило, очень может быть!

— Ах, мосье Жерар! А я совсем забыла, Пепси-то просила меня принести кочан капусты! — сказала «леди Джэн», спускаясь с облаков на землю.

Старичок выбрал ей самый свежий кочан, предложил ей самой в виде подарка сочный апельсин, и девочка ушла домой.