Голубая цапля

ГЛАВА 20 «Леди Джэн» находит убежище

еди Джэн совсем уже истомилась от холода и от желания спать. Она кое-как дотащилась до незнакомой ей местности, где пересекались две улицы. На углу одной из них возвышалось большое здание, окна которого были ярко освещены.

«Леди Джэн» повернула голову к освещенным окнам большого дома, на фронтоне которого светилась мраморная доска с крупными буквами. Разобрать их девочка не могла, но, ухватившись обеими оледеневшими от холода ручонками за чугунную решетку, которая окаймляла весь наружный фасад здания, она приподнялась на цыпочках и прочитала по складам: «Приют для сирот».

— «Для сирот»? Что это значит? А как там тепло, как светло!..

Подумав с минуту, она усиленно дернула за звонок, висевший на дверях, и продолжала смотреть в окно.

В залитой огнями зале весело бегали и прыгали дети.

Позвонив в колокольчик, «леди Джэн» как будто и забыла о нем, увлеченная никогда не виданными ею прелестями. Вся застывшая от холода, она не выпускала из рук решетки и только все смотрела и смотрела.

Вдруг дверь парадной лестницы отворилась. На крыльцо вышла средних лет женщина, которая, увидав перед собою малютку девочку с обнаженной головой, бедно одетую, нищенски обутую, подхватила ее к себе на руки и унесла в дом.

— Дитя мое, милое дитя, как ты сюда попала? В такой холод, почти неодетая! Отчего ты не идешь к себе домой?

В первую минуту девочка не могла произнести ни слова — до того перезябла и устала. Она чувствовала, что ее охватили нежные, ласковые руки, и ей казалось, что она лежит в объятиях матери. Но последний вопрос: как она сюда попала? — заставил ее вздрогнуть от ужаса.

— О, не отсылайте меня, — закричала несчастная девочка, — не отсылайте, не возвращайте назад к тете Полине! Я ее боюсь: она сегодня меня прибила, дала мне пощечину, и я от нее убежала.

— Где живет твоя тетя Полина? — спросила Маргарита (так звали начальницу приюта для сирот), не спускавшая найденной девочки с рук. Она все время не сводила пристального, испытующего взгляда с ребенка.

— Не знаю где. Кажется, далеко отсюда.

— Ты не можешь вспомнить улицу?

— Это не улица, а кажется, переулок — грязный, в болоте. Там надо все по доскам ходить.

— Можешь ты мне назвать имя твоей тети?

— Могу: ее зовут тетя Полина.

— А настоящее ее имя?

— Не знаю. Я всегда звала ее — тетя Полина. О, прошу вас, не отсылайте меня к ней! Я боюсь туда идти; она приказала мне принести вечером деньги, а без денег не приходить обедать. Она велела мне петь на улице, но я петь не могла, а просить милостыню не смела…

Но тут девочка не выдержала больше и залилась горькими слезами. Начальница приюта привыкла быть свидетельницей самых горьких сцен из жизни детей.

— Где же твой отец и твоя мать? — нежно спросила она у «леди Джэн».

— Папа умер, а про маму тетя Полина говорит, будто она куда- то уехала. Но я думаю, что она также умерла.

Глаза Маргариты наполнились слезами. Она еще крепче прижала к сердцу дрожавшую от холода сиротку и понесла ее во внутренние комнаты.

— Ты не хочешь ли переночевать здесь, душа моя? — спросила она. — У нас живет много-много девочек, и наши воспитательницы очень их любят и берегут.

У «леди Джэн» так и расцвело бледное личико.

— Так мне можно остаться у вас? Вы позволите мне играть с детьми? — улыбаясь, спросила она.

— Конечно, дитя мое! А завтра утром ты получишь свою долю подарков.

Начальница растворила входную дверь приюта и ввела девочку в помещение, где находилось много малюток сирот.

Прошло несколько дней с тех пор, как «леди Джэн» попала в приют. Так как за ней никто не являлся, то начальство приюта решило принять ее в младшее отделение. Скоро девочка сделалась предметом особого внимания не только Маргариты и других воспитательниц, но и всех детей. Пение ее увлекало всех в доме, голос ее заметно креп и развивался.

Малютку засыпали подарками и лакомствами. Но никто так не баловал ее, как мадам Ланье, которая часто навещала приют. Она иначе не приезжала к маленькой Джэн, как с каким-нибудь полезным подарком. Маргарита нашла более приличным отбросить слово «леди» и ограничиться одним именем девочки, и все прочие воспитательницы вполне одобрили ее предложение

— Мне кажется, — говорила Маргарита своей помощнице Агнессе, — что мадам Ланье намерена удочерить Джэн. Не будь у нее так много своих детей, я уверена, что она сейчас перевезла бы девочку из приюта к себе в дом.

— Мадам Ланье задает мне иногда престранные вопросы насчет ребенка, — ответила Агнесса — Когда Джэн поет, мадам Ланье глаз с нее не спускает и слушает с большим вниманием.

— Да, — сказала Маргарита, — я уж давно сама замечаю, что мадам Ланье постоянно расспрашивает Джэн. Очевидно, ей очень хочется добиться от самой девочки, откуда та попала к неизвестной родственнице своей — какой-то тете Полине.

Джэн продолжала упорно молчать, ограничиваясь теми немногими словами, которые она высказала в порыве отчаяния в праздничный вечер. Ее пугала мысль, как бы не попасть опять в когти злой Жозен, строго запретившей ей поминать даже об улице «Добрых детей». А между тем как часто хотелось девочке заговорить с воспитательницами о Пепси, Диане, Жераре и о семье Пэшу!.. Как ныло сердце ее при воспоминании об этих добрых людях, верных ее друзьях! Повторяя свои уроки пения, Джэн невольно переносилась мысленно в прекрасный садик, полный цветов, в домик мисс Дианы, и ей казалось, что она поет вместе с нею.

Проходили месяцы, а друзья Джэн все еще находились в неизвестности относительно ее судьбы. Девочке уже шел восьмой год.

Бедная мисс Диана перенесла большое горе. Ее мать опасно занемогла, не подавая уже надежды на выздоровление. В середине августа старушка скончалась.

Таким образом, кроткая, терпеливая Диана осталась сиротою, совсем одна в скромном домике, со своими цветами, деревьями и птичками. Вернувшись с похорон матери, Диана очень загрустила в одиночестве.

— О, если бы при мне была теперь моя бесценная девочка! — со вздохом сказала она сама себе — Каким бы утешением, какой отрадой она была бы для меня!..

На следующий день утром, когда семья Пэшу только что уселась завтракать, принесли газеты. Папа Пэшу развернул первый лист и вдруг воскликнул, да так, что жена его чуть не опрокинула кофейник, из которого собиралась наливать кофе.

— Что такое? Что с тобой случилось? — спросила она, вздрогнув.

Вместо ответа муж прочитал следующее объявление:

«Погребена из милосердия скончавшаяся в госпитале для бедных мадам Полина Жозен, рожденная Бержерон».