Голубка для князя

Глава 12 «Город в огне»

Уже вовсю выли ледяные ветра, когда отряд Деяна наконец-то был собран. Много людей шагало под княжеским стягом в сторону Ивруча. Шеломы и кольчуги сверкали на солнце, маленькая конница во главе с княжичем, восседавшем на волке, двигалась впереди, пехота ровными рядами шла следом. Замыкали процессию повозки с припасами. В них же ехали Ярина, Лада, дед Ратиша и княгиня Варвара. Даже в пути женщины трудились, не покладая рук — пропитывали повязки целебными травяными отварами, готовясь помогать лечить раненых. Готовили еду на редких привалах, носили воду и хворост. Все, лишь бы бойцы берегли силы перед грядущей битвой.

Уже подходили к лесу, за которым высился Ивруч, как навстречу показался еще один отряд. Конница окружила пришедших, но Деян приказал опустить оружие — пришла подмога, откель не ждали. Лесное племя в кои-то веки тоже решило вступить в чужой бой. Старейшина скрытой деревни послал лучших воинов-следопытов, быстрых и ловких охотников.

Приняв в свои ряды лучников, двинулись дальше, но подойдя к лесу, остановились. Деян медлил, не зная, как воспримет Леший передвижение целого войска по его землям.

Не прошло и пары минут, как в воздухе появилась сияющая воронка, из которой выпрыгнули двое — девица с алыми волосами, покрытыми серебристой, полупрозрачной фатой, и суровый мужчина со сверкающим клинком в руке.

— Сирин… Бродник! А вы здесь откуда?! — в голосе Деяна послышалаись и опаска, и радость.

Не знал он, чего ждать от бывших союзников. Кто их вообще поймет, этих лесных духов — вдруг не с добром пришли?

Но Сирин лишь задорно усмехнулась, взглянув на княжича, и сразу поспешила в повозку, а Бродник, спрятав водный клинок, коротко склонил голову, отвечая на приветствие.

— Негоже бросать в беде тех, кто тебе хоть единожды помог. С вами пойдем, авось меньше людей потеряешь. Что зря кровь безвинную проливать?

Радости Деяна не было предела, а вот его войску такие помощники не очень понравились. Вчерашние селяне сжимали рукояти мечей, приготовившись дорого отдать свои жизни — никто из них не верил, что обычным людям может помочь лесная нечисть.

Кое-как всех удалось успокоить, причем благосклоннее прочих к Броднику и Сирин отнеслись жители лесного племени. Их, понятное дело, даже духом воды вряд ли можно было удивить. С кем только ни сталкивались за годы, проведенные во владениях князя лесного…

— А сам Леший где? Неужто даже поздороваться не выйдет? — съязвил Светозар, хмуро уставившись на Сирин, которая уже сидела в повозке, с любопытством рассматривая Ярину.

— Велика честь, чтобы батюшка мой с простыми кузнецами да пахарями здоровался. — чуть не пропела в ответ вздорная девица, и волосы ее под серебристой фатой заискрились, как угли. — Но ты не переживай, сами управимся. А будешь много болтать, прямо сейчас силой померяемся.

Светозар, хмыкнув, отошел, по достоинству оценив слова девы-птицы. А Сирин тотчас переключилась на Ярину, которая даже глаза на нее поднять боялась.

— Хорошенькая… — вздохнула дочь Лешего, но тут же улыбнулась. — Наконец-то встретились. Эх, девка, сколько шума из-за тебя было… а, впрочем, оно и к лучшему. На-ко, держи подарочек. Батюшка велел передать — тебе на свадебное убранство. Желает вам с Деяном счастья в жизни семейной, и чтоб детки у вас были, как ягодки.

Ярина наконец-то подняла голову, и Сирин сунула ей в руки мешочек, украшенный диковинными узорами. Открыв его, Ярина ахнула — внутри лежали украшения, которые впору было носить настоящей княгине. Жарко горели в лучах рассветного солнца янтарные бусины, мерцали бронзовые подвески в виде листьев и трав, а в самом центре ожерелья задорно улыбалось обережное солнышко.

— Красиво… — похвалила Варвара, ласково погладив невестку по руке. — Примерь, Яринушка, к лицу ли будет?

Девушка приложила украшения, и Сирин довольно захлопала в ладоши.

— Ах, хороша! Хотя на такой красавице все лепо смотреться будет, даже самая распростая ленточка.

— Спасибо… — пробормотала Ярина, жарко покраснев, и убирая украшения обратно в мешочек.

— Ой, не благодари, милая. А вот этот подарок тебе уже от нас с мужем моим.

Сирин взмахнула рукой и из ниоткуда появилось платье несказанной красоты. Плечи, ворот и рукава у него были расшиты золотыми нитями и речным жемчугом, алые ленты крепились на поясе, а подол, цвета утреннего летнего неба, был нежнее первого снега.

— Вот тебе и убранство свадебное. Счастлива будь.

Ярина даже не знала, как благодарить, но Сирин только отмахнулась, вылезла из повозки и отправилась к мужу. Отряд, тем временем, вошел под сень мрачного леса, и двигаться теперь приходилось по двое — широких дорог здесь отродясь не было.

— Не пугайтесь, будут к нам по пути союзники подходить. Никого без приказа не тронут, от батюшки моего помощь. — молвила Сирин, после чего приняла истинное свое обличье.

Дочь Лешего не обманула — из сумрака то и дело выныривали мрачные фигуры, присоединявшиеся к отряду. Ратники поначалу пугались, потом попривыкли и только настороженно посматривали на странных союзников, которые тоже мрачно зыркали на них в ответ. Держались они чуть поодаль, неслышно скользя между деревьев, и кого тут только не было…

Русалки, то и дело смеявшиеся и кидавшие дерзкие взгляды на симпатичных молодых селян. Свиды, назло всем присутствующим принимающие то одно, то другое обличье. Волки, с горящими бешеной зеленью глазами и вздыбленной шерстью. Вороны, глухо каркающие в вечерней тишине. Рыси и медведи, настороженно оглядывающие людское войско чуть не на каждом шагу. Мавки, старающиеся не показывать свои лица, и прячущие пояса и браслеты в складках одежды. И многие, многие другие, которых даже Деян не видел ни разу, что уж говорить об остальных.

— Ох, не нравится мне все это… — встревоженно прошептала княгиня, обнимая невестку за плечи.

— Они не опасны, и впрямь не нападут, пока не прикажут… — так же тихо ответила Ярина, сжимая ледяные пальцы Варвары в ободряющем жесте.

— Может и так, да только… перепугаем мы весь народ в Ивруче, с такими-то союзниками. Была б на сносях, уже от страха родила бы. — усмехнулась княгиня.

— Верно, вот только и враги наши испугаются, а нам только того и надобно. К тому же, нечисть лесную убить труднее, чем человека, и сильнее они гораздо. А нам сейчас такие помощники ой как пригодятся. — вступила в разговор Лада.

— Ох, Ладушка, и откуда ж в тебе столько смелости… воин ты, даром что в юбке. — одобрительно улыбнулся Ратиша, и Лада зарделась, как юная девушка.

Варвара и Ярина переглянулись, едва не засмеявшись. Кажется, еще одна пара образовалась за время похода. А что… истинной любви даже седина не помеха.

Деян, вернувшийся ненадолго к возку, спрыгнул с Молчана, давая волку передохнуть, и сел рядом с матерью.

— Следующим вечером будем у стен Ивруча. Дождемся ночи и по тайному ходу проникнем в город. Нужно застать Вардея врасплох, так проще будет избежать лишних жертв. Как вы тут, все ли в порядке?

Ярина улыбнулась жениху, радуясь возможности хоть недолго побыть вместе. С тех самых пор, как они приехали к Светозару, общаться толком не получалось — Деян был слишком занят подготовкой к походу. Сейчас же, видя его, сосредоточенного, но радостного от вовремя пришедшей подмоги, девушка расцветала, чувствуя, что ее чувства взаимны. Деян же, глядя в ее глаза, боролся с безумным искушением — хоть бы раз прикоснуться губами к губам невесты. Но такие мысли перед боем только мешали, и княжич, обняв мать и Ярину, снова отправился к первым рядам воинов, неутомимо шагавших сквозь лес.

Тропа, никем не зачарованная, ровно стелилась под ноги, остывшие деревья и травы стыли в морозном воздухе. С неба снова падал снег, путаясь в кронах вековечных елей, и все вокруг оттого казалось зыбким и ненастоящим. Деян, полной грудью вдыхая аромат засыпающего леса, думал о том, что уже скоро наступит тот миг, когда гнет Вардея спадет с родного города, и он наконец-то сможет вернуться домой. Домой…

Мысли об отце и брате накрыли его с головой. Любомир, как живой, встал перед глазами махнул рукой, словно подзывая к себе. Совсем как тогда, еще в далеком детстве, когда Деян всюду следовал за старшим братом, а Любомир с энтузиазмом придумывал для него все новые забавы и приключения.

Вспомнился и Мстислав. Теплые руки отца, казалось, легли Деяну на плечи, благословляя на битву. «Быть тебе моим наследником, князем, тебе свой престол отдаю — правь мирно и справедливо, люби людей, что живут под твоей защитой, храни семью, что стоит за твоей спиной, день за днем, в чести, любви и вере.»

Голос князя эхом отдался в ушах Деяна, и он почувствовал, как по щекам стекают слезы, чертя неровные дорожки на обветренном лице.

— Будет все, как ты учил, батюшка… — беззвучно прошептал княжич, расставаясь с тоской.

Будет еще время горевать о мертвых. Сейчас же — нужно спасать живых.

Роек, то и дело улетавший на разведку, вернулся аккурат к тому моменту, когда первые ряды странного войска ступили в пролесок, миновав и чащу, и топкие болота. До Ивруча пешим ходом оставалась всего-то пара часов.

Именно здесь Ярина впервые нашла будущего жениха, лежавшего в беспамятстве из-за глубокой раны. Именно здесь впервые предал Деяна Вардей. Именно здесь ныне остановится войско будущего князя, на последний привал перед атакой.

— Не жгите костры. Осталась еще пища с прошлой стоянки. Как наступит ночь — выступаем к городу.

Княгиня, глядя на сына, поневоле задавалась вопросом — откуда в нем вдруг появилась та самая стать и незримая, но ощутимая сила, присущая лишь истинным правителям? Видимо, многое пришлось перенести Деяну за столь короткое время, раз он так повзрослел, превратившись из взбалмошного мальчишки — в мужчину. И верила Варвара, что удастся ее младшенькому отстоять Ивруч. Но на душе все равно было тяжело.

Не к простому врагу шли — к сыну и брату. К тому, кто попрал все мыслимые законы, и божеские, и человеческие, убив родного отца. И все же… Вардей был, есть и будет родным человеком.

Княгиня сжала руки в кулаки, ногти до крови впились в ладони. Глухая боль ворочалась в ней, как гадюка, свернувшаяся в тугой клубок. Любомира схоронила… Мстислава схоронила… теперь, поди, и Вардея схоронить придется. Не простит его народ, потребует кровавую жертву в качестве расплаты.

Варвара смахнула выступившие на глазах слезы, и скрылась в повозке, плотнее запахнув теплый плащ. Вардей сделал свой выбор… больше она ничем не сможет ему помочь. Теперь его судьба в руках Деяна и жителей Ивруча.

И все же, боль рвалась наружу, со слезами, с тихим, горестным стоном — сквозь сжатые до боли зубы. Сын… родной сын, которого носила на руках и прикладывала к груди, который улыбался ей, сверкая серыми глазенками, прибегал в детстве со двора, запрыгивал на колени и взахлеб рассказывал, как играл с Любомиром в богатырей… когда, когда же успел он превратиться в блудодея, сквернавца и отцеубийцу? Что поселило в его душе семена безумия и жажды крови? Неужели… это они с Мстиславом виноваты в том, что он стал таким?

Лада и Ярина сели по бокам от безутешно рыдающей Варвары, обняли и прижались к ней, делясь лаской и теплом. Постепенно она немного успокоилась, но говорить все еще была не в состоянии. Так и уснула, намаявшись от переживаний.

Наконец, стемнело. Из леса вылетело несколько крупных филинов, присоединившись к уже и без того большому войску. Деян, сев на Молчана, приказал выдвигаться к Ивручу, оставив на границе леса только повозки и часть людей в качестве охраны. Конечно, ни Лада, ни Ратиша, ни Ярина с княгиней тоже не смогли последовать за княжичем, и им оставалось только ждать, надеяться и молиться.

Деян же, ни разу не оглянувшись, сосредоточился на предстоявшем бое — его рука лежала на рукояти меча, и Кладенец в кои-то веки не ворчал, жалуясь на бестолковость хозяина. Волшебный клинок готовился ощутить вкус человеческой крови, и синее пламя, окутавшее его, рвалось наружу, то и дело мерцая у рукояти.

Дошли до стен города, и не останавливаясь, двинулись по берегу реки к тому самому камню, который закрывал тайный проход в Ивруч.

— Ну-ка, подсобите. — Деян спрыгнул на землю и надавил на крупный белый валун, почти сразу услышав щелчок.

Ратники поспешили на помощь, отодвинули камень, и вскоре на берегу можно было наблюдать странную картину: люди и лесная нечисть по очереди подходили к стене и исчезали, словно проходя ее насквозь.

— Как доберемся до конца прохода, сразу вылезайте наверх и проходите дальше. Если заметите кого-то из людей Вардея — не мешкайте, рубите сразу. Чем позже брат узнает о нашем приходе, тем меньше людей пострадает во время боя. — Деян, шедший первым, напутствовал воинов, внутренне содрогаясь от мысли о том, что может произойти уже совсем скоро.

Несмотря на то, что княжич понимал необходимость защитить мирных жителей Ивруча от безумного князя, самолично казнить брата ему не хотелось. Он бы вообще предпочел обойтись без новых жертв на территории города. Собрать бы всех, кто предал Мстислава, и отправить к великому князю — пусть сам решает, что с ними делать. Но если дать слабину, как потом править? Вот и думай, решай теперь, поднимать ли меч на родича, пусть и столь омерзительного, или отдать его на суд кому другому…

В одном Деян был уверен точно: Мазырю он не пощадит. Пусть и женщина, но ответить должна по всей строгости. Именно эта скверная баба толкнула Вардея на преступления, до которых он сам еще не враз бы додумался. И были бы живы и Любомир, и отец…

За этими мыслями сам не заметил, как добрались до лаза наверх. И тут Деяна ждал неприятный сюрприз. Камень, ранее закрывавший проход в погреб, был убран. И рядом, в погребе, кто-то был…

— Тихо! — прошептал княжич, приложив палец к губам.

Идущие за ним воины остановились, по цепочке передавая приказ. Деян, едва дыша, крадучись приблизился к отверстию, за которым слышались чьи-то встревоженные голоса.

— И долго нам тут сидеть?! Совсем Вардей обезумел, уже во всю чушь верит, что ему Велемир скажет! А этот дурень и сам не знает, когда именно придут к нам эти «чудища». Я так и вовсе не верю, что сие возможно…

Деян вслушивался в голос невидимого врага, и что-то в нем казалось смутно знакомым. Напрягши память, княжич вдруг понял, что знает говорившего — речь держал бывший княжеский сотник Ратимир, отец Мазыри.

— А я почем знаю, долго али нет? — огрызнулся собеседник Ратимира. — Сказано ждать, вот и ждем. А Велемира дочь твоя пытала чуть не до смерти, вряд ли брехать бы стал про столь важные вести. Придет еще щенок Мстислава по наши головы, не сомневайся. Что же насчет чудовищ, кои ему помогать будут — тут уже волхв загнул, ясное дело. В такие бредни токмо бабы да дети малые верят.

— Добре… но коли никто и сегодня не явится, лично Велемиру башку срублю. Чтоб языком не молол попусту, брехливый старик. — выругался Ратибор, смачно сплюнув на пол.

Не в силах больше слушать ненавистный голос, Деян кивнул ратникам и первый выскочил из прохода, обнажая меч. Собеседник Ратимира, сидевший у стены напротив прохода, даже не успел встать — Кладенец с шипением вспорол ему шею, и алая кровь окропила припасы, до сих пор стоявшие в погребе.

Боковым зрением Деян заметил, как бросился к выходу отец Мазыри, ругаясь на бегу последними словами.

— Подъем, бестолковые! Враг на пороге! — кричал Ратимир, призывая приспешников Вардея на подмогу.

Из кухни, примыкавшей к погребу, раздались злобные голоса и лязг оружия. Деян, встав у прохода, приготовился лично зарубить любого, кто войдет первым, но взглянул себе под ноги и отшатнулся — по полу с невиданной скоростью ползли разрастающиеся древесные корни. В тот же момент стена справа от него дрогнула, и княжич отскочил в сторону, укрываясь от обломков, полетевших во все стороны.

Неведомая сила крушила стену и пол, все вокруг покрыли брызги ледяной воды. В образовавшемся проеме возникла фигура Бродника, сжимавшего в обеих руках по прозрачному клинку. За его спиной маячила Сирин, поджигавшая вопивших от боли дружинников, мечущихся по просторной кухне и натыкающихся на столы и стены.

— Иди на городскую площадь, там волхвы ваши к столбам прикованы! — крикнула дева-птица, отвлекшись от своей страшной забавы.

Деян кивнул, бросившись во двор сквозь пролом в стене. Оглянувшись, увидел, как из тайного лаза выныривают один за другим его союзники, сразу вступая в бой и рассредоточиваясь по терему в поисках врагов. Поняв, что там обойдутся и без него, княжич более не оборачивался, отправившись на помощь Велемиру.

Добежав до площади, он сразу заметил несколько вкопанных в землю столбов, к которым и впрямь были прикованы люди. Велемиру отвели место в центре, и он уже на ладан дышал, с трудом оставаясь в сознании. Сняв с него оковы, Деян отвязал остальных, и убедившись, что они будут жить, вернулся к старому волхву, обессиленно лежавшему на утоптанной земле.

— Пришел, наконец… дождались. — прохрипел Велемир, силясь улыбнуться.

— Не трать силы. Сегодня все кончится, так что не вздумай умереть — тебе еще обеты мои принимать. Не один я на престол воссяду, с невестой вернулся. Все как ты предрек…

Деян махнул рукой двум младшим волхвам, и те, с трудом переставляя затекшие ноги, подошли ближе.

— Берите Велемира и ищите безопасное место подальше от терема. Как сеча кончится, поговорим.

— Как скажешь, князь… — ответил один из них, поспешив выполнить приказ.

Убедившись, что волхвы порядочно удалились от эпицентра битвы, Деян вернулся, сразу же столкнувшись во дворе терема с двумя дружинниками, бежавшими ему навстречу. Упокоив обоих, Деян стряхнул кровь с клинка и вошел внутрь через главный вход, сразу направившись туда, где бой кипел злее всего.

Через час все было кончено. Под присмотром ратников сидела кучка оставшихся в живых людей Вардея, сам же он вместе с женой заперся в покоях Мстислава, трусливо бросив своих воинов на верную смерть. Чего еще ждать от отцеубийцы, предавшего свой род…

К сожалению, совсем без потерь обойтись не удалось — предатели засели по всему городу, и не постеснялись поджечь дома и сараи, надеясь если уж и погибнуть, так хоть не в одиночестве. Несколько жителей Ивруча сгорели, многие получили ожоги и раны, но большую часть людей удалось спасти. Пожары помогли потушить русалки, а там, где злее всего полыхал огонь, появлялся Бродник. Хуже всего было то, что неподготовленные люди, завидев лесную нечисть, бросились обратно в полыхающие дома, и вытаскивать их оттуда было куда сложнее, что замедляло попытки не дать огню распространиться. В итоге, когда все было кончено, Деян пребывал в состоянии крайнего ожесточения. Хорошо хоть, Вардей под руку не попался — за погибших людей княжич в порыве ярости без оглядки снес бы ему голову.

Вернувшись в терем, Деян подошел к покоям отца и резко постучал.

— Выходи, брат. Коли сам дверь отопрешь — пощажу. Если же нет… погибнешь в огне, так же, как Любомир погиб. — в голосе Деяна звучали боль и гнев.

Но не осталось в нем ни жалости, ни страха — нельзя жалеть тех, кто без сомнений воткнет тебе нож в спину. И все же, он дал брату выбор. Тот самый выбор, которого ни у Любомира с Зоряной, ни у Мстислава, ни у погибших горожан попросту не было.

В княжеских покоях раздался шорох — видимо, Вардей почел за лучшее попасть на суд к Деяну. Но тут же зазвучал безумный голос Мазыри, увещевавшей мужа не отпирать, и убеждавшей в том, что брат ему лжет. Вардей что-то резко ей ответил, послышался звук, какой бывает, когда кому-то дают хлесткую пощечину, а потом короткий мужской вскрик. Следом за ним последовал истошный вопль и дикий хохот Мазыри.

Устав слушать ее визг, Деян ударил по двери мечом. Кладенец, ярко вспыхнув, расколол доски, дверь отлетела к стене, и перед собравшимися открылся проход.

В покоях, неподалеку от входа, сидел Вардей, с белым, перекошенным лицом. Рядом с ним стояла Мазыря, держа рукоять ножа, лезвие которого полностью скрылось в груди Вардея. Глядя на смертельную рану, собственноручно нанесенную мужу, безумная истерически хохотала, и чуть не приплясывала на месте от радости.

— Убила, убила, вот и убила! Кровушки твоей испить бы, да гнилая совсем! — восклицала дочь сотника, с упоением вглядываясь в тускнеющие глаза мужа.

— Взять ее. Поместите в поруб, завтра люди решат, что с ней делать. Да свяжите понадежнее, чтоб не сбежала. — побелевшими губами выговорил Деян, с трудом сдерживая рвотный позыв.

Светозар и Бродник шагнули вперед, оттащили истошно визжавшую, бранившуюся и дергающуюся Мазырю, крепко связали ей руки и ноги, и унесли с глаз долой.

Деян, не отводя взгляд и почти не моргая, приблизился к Вардею вплотную. По дорогому кафтану безумного князя расплывалось темное пятно, короткие резкие вздохи заставляли кровь толчками выходить из раны.

— Ну здравствуй, брат… — тяжело молвил Деян.

Вардей поднял правую руку, судорожно вцепившись в его рубаху, и с трудом поднял голову, посмотрев Деяну в глаза.

— Прости… за все. Матушке передай… — прохрипел, едва шевеля губами.

Глаза его закрылись, последний тяжелый вздох коснулся губ, и голова Вардея склонилась на грудь. Из его рта сочилась темная, густая кровь, руки безвольно повисли вдоль тела. Деян отшатнулся, отступая назад, и мертвое тело Вардея рухнуло на пол, потеряв опору.

Княжич некоторое время смотрел на него, чувствуя жгучую пустоту в душе, затем машинально вытер меч, и убрав его в ножны, подошел к любимому резному креслу отца. Оно стояло у окна, все так же укрытое теплым, мягким мехом, и Деян сел, закрыл лицо руками, и затих.

Слезы бежали по его щекам, но он не замечал этого. Отец… Любомир… Вардей… все мертвы. Зоряна и ее не рожденный сын — тоже. И не вернуть никого из них, а все по вине безумной бабы, рвавшейся к власти, и слабости того, кто должен был держать ее в узде.

До этого момента у Деяна не было ни сил, ни времени оплакивать погибших. Все пришлось просто принять и двигаться дальше, чтобы избежать новых жертв. С того самого дня, как Вардей напал на него, выстрелив в спину, он жил как во сне — подчинялся происходящему, и думал только о том, как спасти тех, кому еще можно было помочь.

Теперь же, когда все было позади, наконец-то пришла боль, которую уже не удавалось ничем унять. Воя, как раненый зверь, Деян вскочил и ударил кулаком по стене, с такой силой, что кожа на костяшках пальцев лопнула, и по руке побежала кровь. Но он не чувствовал боли, и продолжал до тех пор, пока что-то не дернуло его за плащ и княжич упал на пол, не удержав равновесие.

— Вот же дурень… руку сломал. У тебя, часом, еще того зелья чудесного нету? Ну, того, коим мне лапу лечили. — раздался рядом голос Молчана.

— Нету. Все на тебя извели, мохнатый. Да и не надо ему, пусть поболит, будет знать, как свое же тело калечить. — сердито буркнул Роек, приземлившись рядом с другом.

Деян, лежа на полу, не открывал глаз. Когда волк оттащил его от стены, он наконец-то почувствовал лютую боль в руке, которая буквально грызла его изнутри. И впрямь, кажется сломал… а впрочем, какая разница. Ничто не заглушит страдания от потери родных. По крайней мере, пока не пробегут долгие годы, утешая и притупляя горечь потери.

— Отдохнуть ему надо… кликни кого, что ли. Пусть отведут его в покои, хоть поспит. Завтра день тяжелый. — снова раздался голос Молчана.

— Не надо никого звать. Я сама. — в покои вошла Сирин, неспешной походкой приблизившись к Деяну.

Княжич открыл глаза, взглянув на вошедшую. Сирин мягко улыбнулась, возвращая себе человеческий облик.

— Спи… дурень. — мягко сказала дочь Лешего, и странно усмехнувшись, погладила княжича по голове.

Темнота навалилась на Деяна, как тяжелое одеяло, укутав его в теплые свои объятья. И не было там ни горя, ни боли, ни потерь — только тишина, исцелявшая душу.