Глава 4 «Пришла беда — отворяй ворота»

Никогда в жизни Деян так яростно не понукал любимого коня, как в эту жуткую ночь. Встреча с Яриной все больше казалась ему скверной и полной обмана, и он недоумевал, как сразу не заподозрил неладное.

Дочь кузнеца, но продавать на базар принесла не плоды ремесла своего отца, а сушеные лесные грибы… дюже красива, молода, но до сих пор без жениха. Сказывала, что брат старший о ней заботиться, а об отце с матерью — ни слова. Да и сам брат-то где, спрашивается?!

Явилась она из ниоткуда, прозябает в старой зимовке, питается, чем боги пошлют, но держится, словно боярская дочь! И про травы все знает, вон после какой раны на ноги поставила… а как только открылась ее истинная сущность, эка залопотала — Лешего какого-то приплела, мол, свататься к ней стал, а как отказала, проклял. Да где ж это видано, чтобы сам князь лесной за человеческими девками бегал?!

Ни разу Деян не оглянулся назад… дикий страх гнал его в сторону Ивруча, и ночь вдруг стала на диво ясной. Полная луна насмешливо выглядывала из-за облаков, словно осуждая его за трусливый поступок. Но свет ее падал лишь на ту сторону дороги, которая вела к городу. За спиной же расползалась непроглядная тьма, и Деян то и дело морщился и тряс головой, потому что голос совести уже начал шептать ему другие, менее удобные мысли. Бросил он в этой тьме девушку, которую обещал в жены взять, своей называл…

— Хватит! Не пристало княжескому сыну с ведьмой якшаться! — крикнул в голос, и где-то рядом тут же насмешливо ухнул филин.

Деян вздрогнул, и все же обернулся, о чем тут же пожалел. На границе леса стояла темная фигура, одновременно похожая и на человека, и на невысокое дерево. Словно к мужскому телу прилепили ветви, начинавшиеся где-то в области плеч, и широким полукругом обрамлявшие его со спины.

— Пшел вон, щеня… — раздался в голове Деяна голос, полный такой лютой ненависти, что он чуть из седла не выпал на полном скаку.

Схватившись рукой за оберег, висевший на шее, Деян отвернулся и снова шлепнул коня по спине ладонью. Животный ужас, поселившийся в нем, пробирал до костей. И только когда на горизонте показались стены Ивруча, он осмелился дать коню передохнуть, снова инстинктивно оглянувшись назад. Странная фигура исчезла. Лес темнел черной стеной, надежно хранящей свои страшные тайны от чужих любопытных глаз. Но… ведь именно там осталась Ярина. А что, если он неправ, и она вовсе не ведьма? Кто именно показался ему во время позорного бегства из этой жуткой чащи? Неужто и впрямь… Леший?!

Конь хрипел и задыхался после бешеной скачки, и Деян, едва справившись с собой, соскочил на землю. Не зная, что делать, несколько минут стоял, глядя в сторону леса, но затем решился и направился к городу, ведя коня под уздцы. Убедив себя в том, что один на один с Лешим ему в любом случае не справиться, княжич уповал на помощь отца.

Утешая совесть мыслями о скорой встрече с родными, Деян заметил неладное только когда подошел почти вплотную к Ивручу. Стражи на стенах не было, и ворота, наглухо запертые, закрывали путь в город. Деян, привыкший приходить и уходить, когда ему вздумается, нерешительно остановился, вглядываясь в видневшиеся над стенами крыши самых высоких домов. Ни в одном окне не было даже смутного проблеска света. Впервые на памяти Деяна, Ивруч стоял, погруженный в стылую ночную тьму.

— Не к добру все это… надо бы утра дождаться, а там уж погляжу, что происходит. — тихо отойдя от ворот, Деян направился к стоявшей на берегу реки избушке.

Жил там старый рыбак, с которым Деян тайно подружился, будучи еще своенравным подростком, и до сих пор время от времени навещал его, принося гостинцы и полезные в хозяйстве вещи. Княжичу нравилось помогать старику, который всегда радушно встречал его и рассказывал множество баек и старинных сказок, в том числе, о нечисти, живущей в лесу. Теперь же Деян сам отчаянно нуждался в помощи, и очень надеялся, что рыбак пустит его в дом, и расскажет, что произошло в Ивруче.

Подойдя к избушке, он тихо постучал, и внутри тут же раздался тихий шорох шагов.

— Кто? — прозвучал знакомый голос.

— Деян это. Открывай скорее.

Послышался скрип отодвигаемого засова, и из-за двери показалось испуганное, белое как мел, лицо рыбака.

— Батюшки… и впрямь, Деян, княжий сын. С того света что ли припожаловал, по мою душу?

Деян нахмурился.

— Да живой я, не мели языком попусту, дедко.

— Ну, коли живой — сам зайдешь, приглашать не стану… — недоверчиво протянул старик.

Деян, нетерпеливо вздохнув, шагнул через порог. Дед зажег лучину и поднес ее к самому лицу гостя. Облегченно выдохнул и крепко сжал княжича в объятьях.

— И впрямь, ты — радость-то какая! Живой, слава Богам! Ох, Деянушка, да шож эт я… давай-ка живее в избу, и коня заводи, в сенях оставишь. Нельзя, чтобы хоть одна живая душа прознала, что ты здесь объявился.

— Это еще почему?! — изумленно поднял брови Деян.

— Да тише ты, малахольный! Беду накличешь! — оттеснив гостя, старик еще раз выглянул наружу, повертел головой по сторонам, и запер дверь на засов.

Поманив Деяна в комнату, он поставил на стол крынку молока и положил перед княжичем краюху свежего хлеба. Поблагодарив, Деян набросился на угощение, а рыбак тем временем начал свой рассказ.

— Ох, Деянушка… много горя тебе мои слова доставят, токмо ты уж не вини меня, старика. Скажу тебе все, как было, с того самого дня, как ты пропал. Не чаяли уж мы тебя вновь увидеть, думали, извел тебя Вардей, так же, как и Любомира.

— Эй, дедко… ты имя Вардея не порочь. Брат он мне, мы крови единой! — взвился Деян, но старик только махнул на него рукой.

— Слушай, что старый человек тебе говорит, да не перебивай! Дальше — краше… и не такое скажу про твоего брата, а коли не веришь — сам вскоре увидишь. Правит теперь Вардей Ивручем… всем нам на горе.

Деян удивился.

— Что, отдал-таки батюшка ему престол? Неужто передумал?

Старик печально покачал головой в ответ.

— Не отдал… да Вардей силой забрал. Не погнушался против собственного отца ополчиться. Погиб Мстислав, а княгиня, мать твоя, в тереме заперта, пленницей у родного сына.

Деян уронил недоеденный кусок хлеба, и тот упал на пол, но княжич этого даже не заметил.

— То есть как… погиб? — переспросил, мгновенно охрипшим голосом, надеясь, что все это лишь скверный сон.

— А вот так. С помощью жены своей, Мазыри, и отца ее беспутного, подговорил Вардей часть дружины предать Мстислава. Что уж он им, сквернавцам, посулил — не знаю, да только кто-то из них отрубил князю голову, прямо во время погребальной тризны по Любомиру. Верные Мстиславу люди без оружия были, дань уважения к погибшим выказывая. А эти… предатели, не погнушались беззащитных рубить. В тот же вечер и стал Вардей новым князем. А про тебя я от ключницы узнал, что Ладой кличут. Мол, Вардей сам княгине сказал, что помер ты, и он к тому руку свою приложил. Совсем обезумел брат твой, стольких людей погубил, и все ему мало, окаянному…

Деян вскочил на ноги, белый, как полотно. Заметался по горнице, как зверь в клетке, а после резко остановился, едва не налетев на старика.

— Не может того быть… не верю тебе!

Дед тяжело вздохнул, опустив седую голову.

— Да никто не верил, Деянушка… только правда это, и жить нам с этой правдой до конца наших дней. Беда нависла над Ивручем, и пока Вардей в городе княжит, только хуже будет. Не в себе он, а жена его и вовсе разум потеряла — завтра на площади приказала волхвов сжечь.

Деян застонал, понимая, что старик не стал бы ему врать. Но страшная истина никак не желала укладываться в голове.

— А волхвов-то за что?!

Дед пожал плечами.

— Так они ж народу говорят, что ты не погиб вовсе, и быть тебе князем вместо Вардея. За это Мазыря на них и взъелась…

— Поверить не могу, что батюшки больше нет… — Деян снова принялся мерить горницу шагами, взгляд его метался по стенам, глаза щипало от злых слез.

— Да, погиб князь, но мать твоя еще жива, хоть и заперта в покоях своих. Волхвам мы помочь не сможем, а вот княгине подсобить надо… она ж думает, что сгинул ты, как бы умом от горя не тронулась. Двух сыновей и мужа потеряла, представь, каково ей, горемычной.

Деян остановился, упершись взглядом в одну точку. Мир вокруг сминался и рушился прямо на глазах, но старик был прав. Мать надо спасти, пока Вардей и ее со свету не сжил. Только как?.. если сунется один в город, то как пить дать, голову там сложит.

— Как же мне в Ивруч попасть незамеченным, и матушку освободить?.. — пробормотал, больше размышляя, чем спрашивая.

Но ответ рыбака вдруг сильно его удивил.

— Так это дело нехитрое, Деянушка. Не посмел брат твой княгиню тронуть, и боится дюже, что она от горя скончается. Потому дозволяет ей во двор выходить, свежим воздушком побаловаться. Лада сказывала, что хоть и отправляют с ними охрану, только не думает Вардей, что сможет княгиня сбежать, оттого и приставляет к ней всего одного воина.

Деян покачал головой.

— Даже коли так, на воротах да на всех улицах наверняка стражи стоят, из числа верных Вардею. А я хоть и обучен меч в руках держать, против всей дружины один не сдюжу. Да и тот выродок, что за матушкой ходит, как только нас увидит — сразу тревогу подымет.

— А ты не переживай, Деянушка, есть у меня для тебя и добрая весть… — хитро прищурился старик, — стража этого Лада опоить специальным отваром может, так что он нам не помешает. И через город нам бежать не придется, есть под княжьим теремом ход тайный, что как раз наружу ведет, за стены. По нему и пройдем.

Деян удивленно посмотрел на старого рыбака.

— И откуда только тебе такие тайны об Ивруче ведомы, дедко?! Даже я того не знал…

Старик подбоченился, гордо тряхнув бородой.

— Так я у твоего отца в дядьках ходил, пока тебя еще и на свете не было. Это уже потом отправился я на покой, и выделил мне Мстислав избу у реки, чтобы старость коротал, горя не зная. Я о том сам попросил, и не жалею. Вдали от княжьего терема забот завсегда меньше.

— Тогда нечего время терять — идем за матушкой, пока еще чего не приключилось! — резко развернулся Деян, и чуть не спотыкаясь, бросился к двери.

Но старик тут же схватил его за рукав, понукая вернуться.

— Да стой ты, малахольный, куда?! Кто ж без плана в стан врага ломится! Сам голову сложишь, и княгиню погубишь! Такие дела с наскока не делаются, ждать надо, да готовиться. Завтра поутру Лада придет, там и сговоримся как следует. А пока — спать иди, утро вечера мудренее.

Деян горько усмехнулся, понимая, что вряд ли в такую ночь сможет уснуть. Но спорить не стал и лег на лавку, отвернувшись лицом к стене. Горькие мысли мучали его до самого рассвета, а перед внутренним взором представали то Любомир, то отец, то Ярина, и совесть беспощадно травила душу, напоминая ему и о глупости, и о трусости, в коих был виноват лишь он сам…

Едва встало солнце, в дверь послышался тихий стук, и рыбак пошел открывать. Деян, подскочив на лавке, отошел в дальний угол, скрывшись с глаз долой. Вышел, только увидев лицо гостьи — ей была Лада.

Заметив Деяна, старая ключница охнула, а потом со всех ног бросилась к нему и крепко обняла, но тут же отступила, сама смутившись своего внезапного порыва.

— Прости, княжич за своевольство такое… дюже рада видеть, что ты и впрямь жив-здоров! Будет у меня для твоей матушки добрая весть, авось придет в себя хоть немного.

— Как она? — Деян ласково потрепал Ладу по плечу.

— Плохо, княжич… совсем извелась, как князь погиб. Думала, умом с горя тронется, но как-то сдюжила она, только в себе замкнулась. Не ест, не спит почти, только воду пьет, по чуть-чуть, аки птичка, да все Богам молится. Слыхала она что Велемир сказал, последней надеждой живет, что в живых ты остался.

— Ничего… ничего, Лада, скоро спасем мы княгиню. Деян вернулся, а с ним и надежда пришла. Только помощь нам нужна, как мы с тобой ранее сговаривались. Сделай отвар сонный, чтобы стража опоить, что за Варварой смотрит. И дай нам знак, когда он уснет — посвети из окна. Как только мы сей знак увидим, сразу по тайному ходу пройдем и выведем вас из города.

— Добре. Все сделаю, как просите. Ждите вечера, как только стемнеет — дам я вам знак. Только не мешкайте, времени у нас будет мало.

Поклонившись, Лада вышла из дома, а Деян все смотрел ей вслед из окна, пока ключница не скрылась за воротами Ивруча.

— Подготовиться надо… на всякий случай. Дедко, скажи, есть ли у тебя какое оружие?

Рыбак кивнул, подходя к окованному металлическими полосами сундуку. Откинув крышку, покопался внутри и достал меч в богато украшенных ножнах.

— На-ко, держи. Совсем стар я стал, да немощен. А тебе этот меч, поди, добрую службу сослужит.

— Спасибо тебе, дедко… век не забуду помощи твоей и доброты. Коли стану князем — как и при отце, жить будешь в довольстве и покое!

Старик только рукой махнул, снова заняв наблюдательный пост у окна. Деян же, приняв меч, с любовью почистил и наточил клинок.

Дождавшись темноты, вышли из дома и направились к условленному месту. Оделись как простые рыбаки — поверх холщовых рубах и штанов накинули плащи из грубой ткани, на голову нахлобучили шапки, частично скрывавшие лицо.

— Тут побудем, пока Лада знак не пошлет. — старик сел на берегу, возле стены, немигающим взглядом уставившись в темные окна княжеского терема, высившегося почти в центре города.

Деян кивнул, сев рядом. От напряжения чуть скулы не сводило. Наконец, в окнах княгини блеснул огонек.

— Пора! — старик вскочил на ноги, и подойдя к стене, принялся считать камни, — Один, второй, третий, четвертый… сюда! Ну-ка, Деянушка, подсоби!

Вдвоем отодвинули тяжелый камень, за которым скрывался проход, ведущий куда-то вниз, под землю. В лицо пахнуло сыростью и запахом мокрого песка. Деян, пропустив деда вперед, пошел вслед за ним, стараясь двигаться максимально тихо.

Добравшись до выхода, замешкались. Хитрый рычаг, отодвигавший камень, не поддавался. Сколько ни старались — все без толку.

— Вот же… работа византийская! Все испортит сейчас, время на исходе! — сердито прошептал старик, безуспешно дергая механизм.

— Погоди, дедко. Была-не была, придется шуметь… — поняв, в чем проблема, Деян поднял с земли большой камень и с размаху обрушил его на заржавевший ворот. Рычаг с гулким скрежетом наконец-то поддался и камень сдвинулся с места. Выйдя в открывшееся за ним пространство, оказались в подполе, заставленном всяческими съестными припасами. Наверх, в терем, вел круглый люк.

Деян знал это место — порой прибегал сюда в детстве, чтобы стащить сладкий пряник. Над подполом была кухня, а от нее до всхода к башне — рукой подать!

— Скорей, Деянушка, пока на шум вся стража не сбежалась!

Выбравшись из подпола, влезли на пустую, тихую кухню. Но не успели пройти и нескольких шагов, как кто-то вышел из темного угла, преградив путь. Деян тут же схватился за меч, но дед его остановил.

— Тише ты, это ж ключница наша!

Женщина кивнула, поманив их за собой.

— Пришли, соколики… идемте скорее, княгинюшку заберем и бежим отседова!

Пробираясь по темным проходам, Деян нервничал все сильнее. Мстилось ему то и дело, что вот-вот распахнется одна из дверей и выбегут оттуда предатели-дружинники, да порубят их прямо возле покоев княгини.

Но, к счастью, обошлось. Добравшись до комнаты матери, Деян приказал старикам ждать его снаружи и тихо приоткрыл дверь.

Варвара, нервно ходившая по комнате, резко остановилась, затем беззвучно вскрикнула и бросилась к сыну, которого уже не чаяла увидеть.

— Деян! — прижавшись к нему, княгиня держала сына в объятиях несколько секунд, затем взяла себя в руки и отстранилась.

— Про отца знаешь?.. — глухо спросила она, и Деян заметил, что мать постарела и осунулась от горя.

— Знаю… — так же глухо ответил он, затем взял ее за руку и крепко сжал холодные пальцы. — Все после. Идем, матушка. Поспешать надобно.

Княгиня кивнула, метнулась к лавке, подхватила узелок с вещами. Деян, сняв с крючка теплый, отороченный мехом плащ, накинул его Варваре на плечи, и снова взяв ее за руку, вывел из комнаты.

Как ни странно, на пути им так никто и не встретился.

— Где же стража? Ох, не к добру это… может, засаду готовят, проклятые? — прошептала княгиня, тревожно оглядываясь по сторонам.

— Спят они, Варварушка… беспробудным сном спят, и до завтра не оклемаются. Дурман-траву наварила, да всем им в брагу подлила. — блеснула глазами Лада, загадочно усмехаясь.

— Добре. Это ты хорошо придумала. А куда ж мы теперь?

— Сначала к деду, потом в лес. Знаю я одну зимовку, там пока и схоронимся.

К счастью, покинуть Ивруч им удалось беспрепятственно. В подполе и на кухне взяли запас еды и всякие необходимые мелочи, в доме у рыбака еще прихватили теплые плащи и три колчана стрел, забрали Деяновского коня, да направились в сторону леса.

Не хотел Деян вот так сюда возвращаться, да выбора не было. И в тайне надеялся он, что Ярина простит его и примет обратно. Сам того не ожидая, вдруг понял, что страсть как успел по ней истосковаться. Как же корил он себя за то, что даже не позволил ей все объяснить… не послушал, оттолкнул, и сбежал как последний трус!

Но каким же было разочарование, когда добравшись до зимовки, Деян увидел настежь распахнутую дверь и остывшую печь. Ярины нигде не было видно.

— Что ищешь, сынок? — Варвара, подойдя к Деяну, участливо погладила сына по плечу.

— Здесь девушка жила одна. Это она меня от смерти спасла. Хотел в жены ее взять, а ее и след простыл.

— Взгляни… не ее ли вещь? — княгиня протянула ему бронзовый оберег-лунницу, с затейливой резьбой и литыми пупырышками.

— Ее. Брат у нее кузнец, он ей такую и сделал. Откуда она у тебя?

Княгиня кивнула в сторону зимовки.

— На полу у печи лежала, а рядом с ней клок ткани. На тоже, взгляни.

Деян взял клочок белой ткани с расползающейся красной вышивкой.

— Это от ее рубахи. Что-то плохое случилось, не своей волей ушла. Будьте здесь, я сейчас!

Княгиня что-то кричала ему вслед, но Деян не слушал. Не собираясь мириться с пропажей Ярины, вскочил он на коня, да бросился он в лес, не разбирая дороги.

Деревья недобро шумели, качая ветвями. В голосе ветра слышался чей-то злой шепот. Тропа, ведущая к роднику, вдруг резко вильнула и пропала. На полном скаку Деян ворвался на широкую поляну, которой раньше здесь точно не было. В центре поляны стоял высокий мужчина, с гордой осанкой правителя. Его глаза, зеленые как молодой мох, горели зеленым огнем. За спиной мужчины росли ветви, окутывавшие его наподобие плаща, голову венчала корона из листьев и ягод. На плече его сидел огромный черный филин, то и дело беспокойно переступавший с лапы на лапу и сердито щелкавший клювом.

— Ни шагу дальше, или поплатишься жизнью… — в голове Деяна прозвучал хриплый, ужасающий голос, и его конь, захрипев, припал на передние ноги.

Чудом избежав падения, Деян спрыгнул в густую траву и тут же достал меч из ножен.

— Кто ты такой и где Ярина? Нутром чую — это ты мою невесту увел!

Леший усмехнулся, надменно разглядывая княжича.

— Невесту, говоришь… а не ты ли, щеня, «невесту» свою ведьмой назвал и оттолкнул, сбежавши от нее, поджав хвост? Моя она теперь, поминай, как звали.

Деян, не отвечая, подошел ближе, крепко сжимая рукоять меча.

— Ну, и куда прешь, невежа? Пред тобой сам князь лесной, пади на колени, да поприветствуй, как следует. — Леший явно издевался, чуя за собой перевес силы.

— Пусть тебе медведь кланяется, а мне с татем ночным другой разговор вести. Избавлюсь от тебя, и Ярина вернется!

Леший расхохотался.

— Не вернется. У меня она, тут прав ты, да вот только даже если умру, без воли моей тайных троп к терему моему не сыскать… остынь. Дерзок ты и годами юн, сын Мстислава. А что, если предложу тебе сделку?

— Ничего мне от тебя не надобно, кроме того, что и так мое по праву. Вот коли Ярина сама мне откажет и женой моей быть не захочет — только тогда и отступлюсь. А твои слова ветер носит, да не мне в уши.

Леший на секунду задумался, затем, словно на что-то решившись, улыбнулся.

— А что… дело хорошее — пусть сама и откажет. Только вот, коли сам ты Ярину бросил в чаще лесной, то сам и дорогу к ней отыскать сумеешь. И помни, сын Мстислава — коли до первого дня студня-месяца не найдешь терем мой, да все испытания не пройдешь — не только права на невесту свою потеряешь, но и голову в придачу. А пока — прощай.

С этими словами Леший хлопнул в ладоши и пропал. Поляна погрузилась в стылую темноту.