Голубка для князя

Глава 8 «Живой клинок»

Не тратя времени даром, Сирин резко спикировала вниз, ловко увернувшись от выпада меча. Но в ту секунду, когда острые когти должны были исполосовать лицо княжича, она вдруг просто легонько толкнула его, так, что Деян пошатнулся, неловко отступил назад и упал, не удержав равновесие.

Приземлившись, Сирин приняла облик человека и недовольно цокнула языком. Деян, ничего не понимая, во все глаза смотрел на своевольную девицу, которая уперла руки в бока и тут же принялась его отчитывать.

— Вот тебе и сын княжеский — боевая подготовка хуже, чем у деревенского пахаря! Как ты с батюшкой моим сражаться будешь, коли даже мне бой проиграл?! Или ты надеешься, что подчинив меч-Кладенец, непобедимым воином станешь?

— Да я вовсе не… что сие вообще было?! — путаясь в словах, проговорил Деян.

Перед глазами все еще стояли длинные, острые когти, метящие ему в лицо.

— Что было, что было… проверяла я, насколько ты боец справный! Одного выпада хватило, чтоб понять — с твоей сноровкой не видать нам победы, как своих ушей! Вот что… как от кузнеца вернешься, будет тебя Бродник тренировать. Ну, что так смотришь? Сам во всем виноват.

Фыркнув, Сирин отошла к жениху, по-детски спрятавшись за его плечом. Бродник улыбнулся, с удовольствием наблюдая за проказами невесты, затем перевел взгляд на княжича, как раз поднимавшегося с земли.

— Время даром не трать. Садись на волка, да поезжай, куда отправили. Ждать тебя будем, как уговорились. Вернешься — дам тебе столько уроков, сколько потребуется. Вода камень точит, против грубой силы искусностью берет. Передам я тебе свою науку, коли не дурак — натренируешься, справный воин из тебя выйдет. Задатки-то есть, вижу…

Деян только головой покачал в ответ. А еще говорили что-то про Ярину, мол палец в рот не клади. Чья бы корова мычала, а Бродникова молчала…

Тем не менее, к совету княжич прислушался, забрал Роека, и сев на Молчана, отправился в дорогу. До восточного края леса путь предстоял неблизкий, а вместе со всеми тренировками времени и вовсе могло уйти немеряно. На одно только надеялся Деян — успеть вернуться до первого снега…

Ночи уже стали холодными, порывистый ветер заставлял ветви деревьев скрипеть, на землю осыпались последние золотые и багряные листья. Утренняя роса была ледяной, и Молчан бежал, чуя, как становятся непослушными мокрые, замерзшие лапы. Но понимая важность возложенной на него задачи, терпел, не выдавая усталости. Утешал себя тем, что когда до деревни доберутся — можно будет подремать в тепле, возле кузнечного очага.

Но все его надежды пошли прахом, потому что стоило им достигли деревни, где жил Светозар, как выяснилось, что заботы Молчана только начинаются.

Брат Ярины оказался справным молодым мужчиной: косая сажень в плечах, крепкие ноги, обутые в кожаные сапоги, мускулистые руки, привыкшие орудовать тяжелым молотом, и непоколебимый стальной блеск в глазах. Высокий и статный, Светозар буквально излучал могутную силу, и только те, кто близко его знали, умели заметить в нем доброту души. У тех же, кто встречал Светозара впервые, складывалось впечатление, что он суров и непоколебим, как скала.

Кузнец внимательно выслушал все, что рассказал ему Деян, единожды кратко поклонился, узнав, что перед ним сын самого князя, и более почтения не проявлял. В его взгляде, когда он взял в руки сережку сестры, промелькнула затененная боль, но он, не перебивая, дал Деяну выговориться, чтобы тот объяснил цель своего визита. После этого, так и не дав согласия на обучение, Светозар позвал гостей в дом, к вечерней трапезе, и уложил всех спать, сказав лишь, что остальное обсудят завтра.

Жена и дети, побаивающиеся внезапно нагрянувших незнакомцев, сразу после вечери скрылись в горнице, за что кузнец был им премного благодарен. Люди к нему захаживали разные, были среди них и те, от чьих заказов Светозар попросту отказывался. Например, разбойники, решившие получить больше силы и власти за счет заговоренного оружия, выдворялись им сразу же, какую бы плату ни предлагали. К сожалению, не все из них принимали отказ спокойно, но до сих пор сила и воинская стать кузнеца позволяли ему достойно беречь свою семью. Только с Яриной иначе вышло…

Постелив Деяну в клети, Светозар ушел спать. Княжич, мучаясь от переживаний, то и дело ворочался с боку на бок, смущенный неожиданно прохладным приемом. Но, как и Светозар, тоже слов попусту не тратил, знай молился всем Богам, чтобы тот согласился помочь.

Светозар же, стоя у окна в горнице, пристально смотрел в ночную тьму, мучительно размышляя. Сделать, как просила сестра, или самому идти ее выручать? Не будет ли хуже, если проявить своеволие? Вдруг Леший откажется биться с ним или вовсе закроет и ему, и Деяну, доступ в свои владения? Если бы не этот нюанс, кузнец бы точно потребовал от княжича отдать ему меч-Кладенец. В том, что клинок примет его, Светозар не сомневался — уже успел убедиться, что без труда его поднимает, чем сильно удивил Деяна. В княжиче же он видел лишь горячего нравом юнца, которому было страшно доверить столь опасное дело. Тревоги и переживания мучали Светозара до самого рассвета, но когда он вместе с женой и детьми спустился вниз, решение было принято. Раз Ярина сама отправила к нему Деяна, и ни о какой другой помощи не попросила — так тому и быть.

Деян, сняв рубаху, тренировался во дворе, и Светозар дружелюбно хмыкнул, разглядывая эту картину. Волк скакал рядом, раздавая советы, которым княжич пытался следовать, над головой Деяна вился вороненок, изображая мишень, по которой княжич должен был попасть. Все это выглядело скорее уморительно, чем серьезно, но кузнец сумел подавить улыбку, и приняв серьезный вид, позвал горе-воителей завтракать.

Когда с едой было покончено, Светозар приказал Деяну взять с собой обоих спутников и отвел их на широкую поляну, где обычно устраивали деревенские праздники. Сейчас все жители были заняты сбором урожая, поэтому площадь пустовала. Зато было на ней то, что должно было помочь Деяну в тренировках: множество препятствий, обычно использовавшихся в представлениях.

— Бери два ведра и коромысло. Наберешь воды из колодца, и с ведрами пройдешь все препятствия, да чтоб ни капли не расплескал. Волк твой пойдет со мной, а ворон пусть летает над тобой, не зная роздыха, да ловит клювом воду, что из ведер плескаться будет. Тренировку не прекращать до тех пор, пока мы с Молчаном не вернемся.

И не добавив больше ни слова, ушел, поманив волка за собой. Деян согласно кивнул, тут же приступив к тому, что было велено, но оказалось, что с наскока это дело не возьмешь… а ведь княжич считал себя справным охотником, умениями своими гордился.

Но Роек, не издавая ни звука, летал вокруг него, послушно пытаясь на лету пить воду, льющуюся из ведер на каждом шагу, и Деяну ничего не оставалось, как прикладывать все усилия, стиснув покрепче зубы.

Молчан же, дойдя вслед за кузнецом до его рабочего места, хотел уже улечься возле очага, но Светозар, усмехнувшись, взял длинную цепь с кандалами, и закрепив их у волка на всех четырех лапах, принялся гонять его по лесу возле деревни, заставляя прыгать на стволы поваленных деревьев, мягко приземляться на лапы, тут же вскакивать и бежать дальше, да чем скорее, тем лучше.

Стоит ли говорить, что добрый хозяин умотал своих гостей, да так, что к ночи они едва на ногах держались… Деян, хрипя от натуги, шел по необтесанному бревну, норовившему выскользнуть из-под ног, но от усталости уже плохо соображал, и в какой-то момент споткнулся, зацепившись за коварно торчащий сучок. Ведра полетели на землю, а сам княжич растянулся на бревне, придавив вскрикнувшего вороненка.

Покачав головой, Светозар повел всех в баню, которую уже истопила его супруга, и от души отпарил Деяна березовым веником, после чего, накормив гостей вечерей, снова отправил их спать в клети.

Лежа на пушистом боку Молчана, все еще надсадно хрипевшего от натуги, Деян гладил Роека, свернувшегося у него на груди, и молчал, глядя в темноту. Истома усталости наполнила все его тело, и он с ужасом думал о том, что завтра вряд ли справится с тренировкой. Ноги гудели, сердце тяжело билось, но оплошать перед братом Ярины княжич не мог. Не ровен час, решит еще кузнец, что Деян не способен спасти его сестру, да прогонит их прочь, не солоно хлебавши. Видимо, такие же думы одолевали и волка, потому что Молчан, вдруг подняв голову, сказал:

— Эх, Деян, не готовила нас жизнь к такому, коли не справимся — что делать-то будем? Весь день я по лесу скакал, а он за мной следил, да ухмылялся жалостливо, так, что я волчонком несмышленым себя чуял. Проверяет нас кузнец, и хороша его наука, только хватило бы сил ее освоить…

Княжич вздохнул, устало потерев лоб рукой.

— Главное, чтоб времени хватило. Понимаю, что нет во мне сноровки воинской, только вот, поможет ли она мне мечом-Кладенцом овладеть? Не все с ним так просто, думаю, чтобы он в руки мне дался, не только телесная могута нужна. И спросить Светозара страшно — а ну как подумает, что от дела уклониться хочу?

Роек, не открывая глаз, шевельнулся и вдруг тоже вступил в разговор.

— К бою нас всех готовит кузнец. Не только тебе мечом овладеть надо, но и нам понять, как тебе подсобить. Молчану в кандалах прыгать-скакать велит, чтобы его во время битвы тело не подвело. Слыхал я, что в своей истинной ипостаси, князь лесной ростом с исполинский дуб. К такому с земли не подберешься — значит, в бою ты верхом на Молчане будешь. А мне летать велел, да воду ловить, чтобы отвлекать я Лешего смог, вас с Молчаном в бою прикрывая. Мечом и впрямь овладеть не могута телесная поможет. Только без нее даже с таким оружием не видать нам победы. Волю в кулак соберите, да делайте, что велено — все на пользу будет.

Поразмыслив, Молчан с княжичем согласились, что Роек прав, и уже не терзаемые сомнениями, погрузились в крепкий сон.

На рассвете снова разбудил их Светозар, и все повторилось, как в предыдущий день. Только в этот раз уже получалось у всех троих получше, и снова воспряла в Деяне надежда на скорую встречу с Яриной.

Шли дни. Ночами свирепствовал ветер, днем моросили ледяные дожди. Из-за сырости появилась на препятствиях ледяная корка, по которой то и дело скользили ноги. Но тело княжича споро принимало науку, и вскоре уже мог он пройти свою часть тренировки даже с закрытыми глазами. Роек, летавший вокруг него, легко ловил воздушные потоки упругим крылом, умудрялся даже выделывать в воздухе разные трюки, уклоняясь от тяжелых ведер. А так как вода из них больше не плескалась, прямо на лету склонялся, набирал в клюв глоток холодной влаги, и тут же входил в новый замысловатый вираж.

Молчан теперь прыгал по лесу не только с цепями на лапах, но и с изрядным весом не спине. Легко приземлялся, уклоняясь от бросаемых Светозаром шишек, и тут же отпрыгивал, продолжая тренировку.

Наконец, наступил день, когда Светозар приказал им остановиться и следовать за ним к реке. Молчан вспрыгнул на самую верхушку тренировочных брусьев, княжич оседлал его, продолжая удерживать на плечах коромысло, и волк приземлился на землю, да так мягко, что ни капли не стекло на подтаявший лед. Роек, камнем упав с огромной высоты, в последний миг расправил крылья и уселся на плече Деяна, даже не оцарапав его острыми коготками.

Опустив ведра на землю, княжич верхом на волке поехал за кузнецом, и вскоре они оказались на берегу звенящей реки.

Стылые воды были серо-стального цвета, и от одного взгляда на них становилось зябко. Но Светозар не терпящим возражений тоном приказал Деяну раздеться и направиться к центру реки по перекинутому через нее бревну.

Выполнив указание кузнеца, княжич застыл, не зная, что делать дальше. А Светозар достал из его мешка Кладенец, вынул его из ножен и зашвырнул прямо в реку, туда, где таились глубокие, опасные омуты.

— Чтобы меч-Кладенец принял тебя своим хозяином, судьбы и жизни ваши сплестись должны воедино. Рискнешь ли попытаться достать его со дна речного? — тяжело проговорил кузнец, глядя Деяну прямо в глаза.

Княжич сглотнул, разглядывая водовороты, возникавшие на поверхности ледяной воды. Помедлил немного, но все же кивнул, приготовившись к неизбежному.

— Ныряй. — только и обронил Светозар, садясь на край бревна.

Молчан тревожно вздохнул, хрипло каркнул Роек, понимая, что ничем не может подсобить другу. Деян же, взяв себя в руки, оттолкнулся от бревна и прыгнул. Серые волны сомкнулись над ним, и оставшиеся на берегу принялись неотрывно следить за поверхностью реки, ожидая, когда он вернется.

Но время шло, а Деяна все не было видно. Молчан, не утерпев, бросился к воде, попытался разглядеть, что происходит, но ничего не увидел. Солнце дробилось на волнах, слепя глаза. Роек, последовав примеру друга, хотел уже взлететь над рекой, но Светозар вмешался, резко вскинув правую руку.

— Вот он. — указал кузнец на бревно.

Мокрый и дрожащий от холода, Деян хватался немеющими пальцами за сучки, пытаясь выбраться из воды. Не сговариваясь, Роек с Молчаном горестно охнули — в руках княжича все еще не было меча.

— Довольно… идем в баню. — тяжело обронил Светозар, покачав головой, и щеки Деяна покраснели от стыда.

В этот раз перед сном никаких разговоров не вели. Время утекало, как песок сквозь пальцы, и все понимали, что настала финальная часть испытания — само будущее зависело от того, справится ли с ним Деян.

На следующее утро Светозару даже не пришлось их будить. Когда он вышел из дома, чтобы позвать друзей к трапезе, Деян уже упражнялся во дворе. Только теперь его тренировка мало напоминала ту смешную возню, которую кузнец наблюдал вначале.

Сосредоточившись на способностях своего тела и готовя его к новому погружению в ледяную воду, Деян кружился по двору с тяжелой палицей, то приседая, то уклоняясь от ударов невидимого противника. Движения его стали более плавными, но точными, ноги упруго касались земли, на плечах перекатывались налившиеся мышцы.

Деревенские девчонки, шедшие за водой, забыли обо всем на свете, глядя на воинский танец красивого юноши. Теребили цветастые платочки, заливаясь краской всякий раз, когда княжич поворачивался к ним лицом. Но напрасно смущались — Деян, погруженный в тренировку, даже не замечал, что за ним наблюдают.

Завидев Светозара, девушки с визгом и хохотом разбежались, с сожалением оторвавшись от захватывающего зрелища. Деян же, словно очнувшись, посмотрел на кузнеца, и тот одобрительно покачал головой — взгляд княжича был исполнен решимости.

— Идите ешьте, да попробуем снова. Но помни, Деян — сегодня последний день, когда вы у меня отсиживаетесь. Если не достанешь меч, я сам его со дна подниму, и отправлюсь Ярине на помощь.

Деян, не споря, кивнул. Про себя же решил, что если не сможет поднять Кладенец, то и сам останется с ним на дне. Но о решении своем никому не сказал, зная, что друзья не позволят ему совершить подобный поступок.

И вот уже снова стояли они на берегу, только в этот раз княжич сам скинул рубаху и легко вспрыгнул на бревно, подбираясь к нужному месту. Нырнул без всплеска, погрузившись в холодную воду, и позволил ей увлечь себя на дно, не тратя зря силы и воздух на борьбу с течением.

Меч, тускло блеснувший среди водорослей и песка, ждал его. По воде расходилась вибрация от своевольного, живого клинка. Как и в прошлый раз, он попытался оттолкнуть Деяна, чтобы тот напрасно тратил время, пытаясь хотя бы подобраться к нему вплотную. Но Деян, зная что будет, не позволил мечу отгонять его магией. Слившись с вихревым током воды, он увернулся от импульса и скользнул ближе, пользуясь тем, что вода тянет его в центру воронки, где и застрял Кладенец. Меч недобро вспыхнул, озарив воду, но сделать уже ничего не мог — пальцы Деяна железной хваткой оплели рукоять. Используя клинок, как опору, он уперся ногами в каменистое дно и замер, прислушиваясь к ощущениям.

Легкие уже начинали мучительно гореть без воздуха, но княжич медлил не просто так. Кладенец все еще сопротивлялся, испытывая его на прочность, проверяя решимость идти до конца. Деян улыбнулся, не спеша возвращаться на поверхность, и только сильнее обхватил рукоять.

— Я навеки останусь с тобой. Либо там, либо здесь. — проговорил Деян, выпуская остатки воздуха из груди.

Толкая друг друга, пузыри заторопились на поверхность, и Кладенец дрогнул, хоть все еще и сохранял немыслимую тяжесть. Княжич позволил ему решить, не таща меч на себя. И в тот момент, когда он уже почти потерял сознание от нехватки воздуха, Кладенец принял решение — резко выскользнув из щели между камнями, он сам метнулся вверх, навстречу воздуху и солнечному свету.

Деян, продолжая держать его в руке, вылетел из воды наружу, тут же шмякнувшись на берег. От удара резко заныли все кости, но он почти не чувствовал боли, наслаждаясь тем, что снова может свободно дышать. И в этот момент в его голове раздался голос, который мог принадлежать только самому Кладенцу:

— Так и быть… я принимаю тебя своим хозяином. Но не вздумай заставлять меня совершать бесчестные дела — иначе я обернусь против тебя же. Ты уже достаточно обесчестил себя, ленью, глупостью и воровством. А я служу только правде, справедливости и добру.

Когда шипение меча стихло, Деян открыл глаза, не смея верить своему счастью. Сумел… меч принял его. Теперь они связаны, и спасение Ярины — не за горами!

— Собирайся в путь. Я знаю, что тебя ждут. И не пренебрегай учением Бродника — он лучший учитель из всех, что ты мог встретить на своем пути.

Светозар поставил перед княжичем его мешок и котомку с припасами. Рядом на песке лежала сменная сухая одежда.

— Я спасу Ярину и пришлю тебе весть. Благодарю, что поверил в нас и позволил попытаться спасти твою сестру, Светозар. Надеюсь, что и против нашего брака ты возражать не станешь.

Кузнец хмыкнул, махнув рукой на прощание, и Деян улыбнулся, наконец-то разглядев в нем те качества, что скрывались за напускной суровостью.

Уже через несколько минут он ехал в сторону леса, верхом на Молчане. Волк несся стрелой, быстро преодолевая путь к Броднику и Сирин, а Деян сжимал в руках Кладенец, мысленно благодаря его, и обещая, что больше никогда не осквернит себя неправым делом. Но вредный меч, хоть и явно слышал его мысли, не спешил отвечать, только шипел время от времени что-то нечленораздельное.