Голубой молоточек

Глава 14

Вместе с Бетти Джо мы миновали опустевшие пляжи и подъехали к дому миссис Хантри. Он был тих и темен, перед домом не стояло ни одной машины. Прием окончился.

Впрочем, не совсем. Мы услыхали тихий женский голос — стон боли или наслаждения, внезапно оборвавшийся, когда мы затормозили у парадных дверей. Бетти Джо повернулась ко мне.

— Что это было?

— Возможно, это миссис Хантри. Но подобные звуки в определенных ситуациях издают все женщины...

Она резко и нетерпеливо вздохнула и постучала в дверь. Над входом загорелась лампочка.

Прошло довольно много времени, прежде чем дверь открылась и в проеме показался Рико. Вокруг его губ виднелись следы помады. Отметив наши взгляды, он отер губы ребром ладони и размазал красное пятно, прочертившее полосой его подбородок. Черные глаза его смотрели враждебно.

— В чем дело?

— Мы хотели бы задать несколько вопросов миссис Хантри, — ответил я. — Миссис Хантри уже спит.

— Так разбудите ее.

— Не могу. У нее был нелегкий день. Нелегкий день и нелегкая ночь, — след помады на лице придал его словам комично-фривольное выражение.

— Я бы просил узнать, не примет ли она нас. Как вы знаете, мы проводим расследование по делу об убийстве.

— Скажите, что это мы — мистер Арчер и мисс Сиддон, — добавила Бетти Джо.

— Я знаю, кто вы такие.

Рико проводил нас в гостиную и зажег лампы. Темноволосая орлиная голова и длинный коричневый халат придавали ему вид гордого и вспыльчивого средневекового князя. В пустой комнате стоял запах папиросного дыма. Мне казалось, что издалека долетают отголоски разговоров и другие отзвуки окончившегося приема. На мебели, включая клавиатуру огромного пианино, стояли пустые и полупустые бокалы. Все в этой комнате, за исключением висящих на стенах картин, похожих на окна в иной, лучший мир, которого даже убийство не в силах было изменить, словно бы шаталось и менялось.

Я обошел гостиную, всматриваясь в портреты и пытаясь с помощью доступных неспециалисту средств установить, была ли картина Баймееров произведением этого же автора. Ответить на этот вопрос мне не удалось, а Бетти Джо сказала, что она так же беспомощна.

Однако, я заметил, что убийство Граймса, а также — возможно — Витмора словно бы оказало неуловимое влияние на портреты — или на мое восприятие. В глазах глядящих на меня моделей я заметил подозрительность и какой-то особый страх, страх полный отрицания.

Некоторые из них смотрели на меня как узники, другие — как судьи, третьи — как запертые в клетке звери. Я задумался, не выражал ли кто-то из них — и кто именно — состояние души человека, их сотворившего?

— Ты знала Хантри, Бетти Джо?

— Я бы так не сказала. Он принадлежал предыдущей эпохе. Честно говоря, я видела его всего один раз.

— Где?

— В этой самой комнате. Мой отец, он был писателем, привез меня сюда, чтобы познакомить с ним. Это было очень необычно, понимаешь, он почти ни с кем не встречался, все его время занимала работа.

— Какое впечатление он на тебя произвел?

Она на минуту задумалась.

— Он казался очень задумчивым и смущенным, таким же смущенным, как я. Взял меня на колени, хотя ему этого вовсе не хотелось. Во всяком случае, он постарался как можно скорее избавиться от меня. Я этому была очень рада. То ли он терпеть не мог маленьких девочек, то ли, наоборот, слишком их любил.

— Ты в самом деле тогда так подумала?

— Наверное, да. Маленькие девочки весьма чувствительны к таким вещам. Во всяком случае, я была такой.

— Сколько тебе было лет?

— Четыре... или пять.

— А сейчас тебе сколько?

— Этого я тебе не скажу, — ответила она с неуверенной улыбкой.

— Больше тридцати?

— Чуть-чуть. Это было лет двадцать пять назад, если ты хочешь знать именно это. Хантри исчез вскоре после моего визита. Мне кажется, я часто так воздействую на мужчин...

— Только не на меня.

Ее щеки слегка зарумянились, что ей было весьма к лицу.

— Только не пытайся взять меня на колени — можешь исчезнуть!

— Благодарю за предостережение.

— Ерунда. Честно говоря, — добавила она, — я себя весьма странно чувствую, сидя сейчас в той самой комнате и пытаясь сунуть нос в его жизнь. Неужели предопределенность все-таки существует? Как тебе кажется?

— Разумеется, да. Все зависит от времени, места и среды, в которой мы появились на свет. В этом смысле судьбы большинства людей предопределены. — Мне жаль, что я задала этот вопрос. В сущности, я не люблю свою семью. Да и время с местом мне не слишком нравятся...

— Так восстань против них!

— А ты сам это делаешь?

— Стараюсь.

Взгляд Бетти Джо остановился на чем-то за моей спиной. Миссис Хантри вошла в комнату беззвучно. Она была старательно причесана и похоже было, что минуту назад она умылась. На ней была белая хламида до пола, скрывающая ее целиком.

— Я предпочла бы, чтобы ваш бунт происходил в каком-нибудь другом месте, мистер Арчер. И, разумеется, в другое время. Сейчас ужасно поздно, — она окинула меня полным снисходительности взглядом, несколько изменившим выражение, когда она перевела его на Бетти Джо. — Что, собственно, случилось, дорогая?

Девушка явно смутилась и лишь шевельнула губами, подыскивая подходящие слова.

Я вынул черно-белую фотографию украденной картины.

— Не могли бы вы, миссис, взглянуть вот на это? Это фотокопия картины Баймееров...

— Мне нечего прибавить к тому, что я вам говорила ранее. Я уверена, что это фальшивка. Мне кажется, я знаю все картины моего мужа, а эта к таковым не относится.

— Возможно, вы все-таки не откажетесь взглянуть на нее?

— Но ведь я вам говорила, что видела картину.

— А вы не узнали натурщицу, изображенную на ней?

Она глянула мне в глаза и в какое-то мгновение я смог прочесть ее мысли. Она узнала натурщицу.

— Нет, — ответила она.

— Вы не могли бы взглянуть на фотографию и еще раз попытаться вспомнить?

— Я не вижу в этом смысла.

— И все-таки попробуйте. Это может быть важно.

— Но не для меня.

— Это не известно, — заметил я.

— Ну, ладно...

Она взяла снимок из моих рук и всмотрелась в него. Ее ладонь явно дрожала, и снимок дрожал вместе с нею, словно движимый сильным ветром, долетавшим из отдаленного прошлого. Она вернула мне фотографию таким жестом, будто охотно избавлялась от нее.

— Она слегка напоминает женщину, которую я знала молодой девушкой.

— Когда вы познакомились с ней, миссис?

— Я не была с ней знакома. Просто как-то встречала ее на каком-то приеме в Санта-Фе, еще до войны.

— Как ее звали?

— Честное слово, я не смогу ответить на этот вопрос. Мне кажется, что ее данные довольно часто менялись — она жила с разными мужчинами и принимала их фамилии, — внезапно она подняла глаза. — Нет, мой муж не принадлежал к числу этих мужчин.

— Но он должен был знать ее, если написал этот портрет.

— Он не писал его, я вам уже говорила это.

— Так кто же это сделал, миссис?

— Понятия не имею!

Ее голос стал раздраженным. Она бросила взгляд на дверь, Рико стоял, опираясь плечом о косяк, с рукой в кармане халата, где вырисовывалось нечто, напоминавшее револьвер. Он шагнул в мою сторону.

— Отзовите своего пса, миссис, — сказал я. — Вы же не хотите, чтобы вся эта история попала в газеты...

Она окинула Бетти Джо ледяным взглядом, который тотчас был ей возвращен. Однако вслух она произнесла:

— Уйди, Рико, я сама разберусь.

Рико нехотя вышел в холл.

— Почему вы так уверены, что эта картина не принадлежит кисти вашего мужа, миссис?

— Я бы об этом знала. Я знаю все его картины.

— Это значит, что вы до сих пор поддерживаете связь с ним?

— Нет, разумеется, нет!

— Так откуда вы знаете, что он не написал ее на протяжении последних двадцати пяти лет?

Мой вопрос на минуту лишил ее дара речи.

— Женщина на этом портрете слишком молода, — произнесла она наконец. — Она выглядела старше даже тогда, когда я впервые видела ее в Санта-Фе, в 1940 году. Сейчас она, должно быть, очень стара, если вообще жива.

— Но ведь ваш муж мог нарисовать ее по памяти когда угодно, даже совсем недавно.

— Я понимаю, что вы имеете в виду, — сказала она тихим бесцветным голосом, — но я не думаю, что он был автором картины.

— А вот Пол Граймс считал, что это именно он.

— Он на этом неплохо заработал!

— Правда? Мне кажется, он погиб из-за этой картины. Он был знаком с натурщицей, изображенной здесь, и узнал от нее, что автор картины — ваш муж. По какой-то причине это знание было небезопасным. Небезопасным для Пола Граймса и небезопасным для убийцы.

— Вы обвиняете моего мужа?

— Нет. У меня нет для этого ни малейших оснований. Я даже не знаю, жив ли ваш муж. А вы?

Она глубоко втянула воздух, груди ее под белым одеянием напряглись, будто сжатые кулаки.

— Я не имела вестей о нем с того самого дня, когда он исчез. Но предупреждаю вас, мистер Арчер, что я живу лишь воспоминаниями о нем. И независимо от того, жив Ричард или нет, я буду отстаивать его доброе имя. И я не единственная особа в этом городе, которая выступит против вас! А теперь прошу вас покинуть мой дом.

Ее приглашение касалось также и Бетти Джо. Рико открыл нам парадную дверь и захлопнул ее за нами с грохотом.

Бетти Джо была потрясена. Она вскочила в мою машину, словно беглец, уходящий от погони.

— А миссис Хантри никогда не была актрисой? — спросил я.

— Кажется, играла в любительских спектаклях. А почему ты спрашиваешь? — Она произносила свой текст, словно играла на сцене.

Девушка покачала головой.

— Нет... Думаю, Франсин говорила искренне. Хантри и его творчество — это единственное, что ее волнует. Я себя чувствую достаточно паршиво оттого, что так поступила с ней.

— Ты ее боишься?

— Нет, но я считала себя ее подругой... — когда мы отъехали от дома, она добавила: — Может быть, я все-таки немного боюсь ее. Но в то же время очень жалею, что мы ее ранили.

— Она уже давно была ранена.

— Да. Я знаю, о чем ты думаешь.

Я думал о лакее по имени Рико.

Остановился я в приморской гостинице. Бетти Джо поднялась со мной, чтобы сравнить наши записи. Мы не ограничились только этим.

Ночь была прекрасна и коротка. После нее в свои права тихо вступил свежий, холодный, почти нереальный утренний свет.